Цзю был готов смотреть на это вечно.

В кабинете директора собралась колоритная компания. Люциус Малфой важно сидел на кресле с видом хозяина кабинета, Артур Уизли расхаживал из стороны в сторону, мечась будто тигр в клетке, Минерва Макгонагалл сидела напротив Люциуса и поджимала губы. Хагрид стоял понурый перед столом и громко шмыгал носом, а Цзю подпирал спиной дверь. Тут же были Августа Лонгботтом, Филиус Флитвик и Ремус Люпин. Цзю задавался вопросом, что они с Люпином вообще здесь делают? Ремус обычный преподаватель, а Цзю декан другого факультета. Собственно, как и Флитвик.

— Директор, — Артур остановился и перевел дыхание. — Я всецело вас уважаю и считаю, что вы принимаете мудрые решения. Но…

— Но господин Хагрид совершенно не годится в преподаватели, — спокойно высказал неприятную мысль Люциус. Артур нахмурился, но все же кивнул.

— Да. Вы дали ему шанс, и на первом же уроке пострадал мой сын. — Артур сжал зубы. Он изо всех сил сдерживал себя. Обижать великана не хотелось, он был хороший другом. — Я соглашусь, что Хагрид ответственный. Он может многое рассказать о магических тварях, но он не понимает настоящую опасность тех или иных существ! То, что для него будет милым пушистиком, для наших детей — смертоносная тварь!

— Хагрид просто не обладает нужной компетентностью, — Люциус взял на себя все самое неприятное, что нужно было сказать. — На его уроках ученикам будет опасно.

— Артур, Люциус, — Дамблдор мягко улыбнулся. — Давайте не будем рубить с плеча. Насколько мне известно, именно Драко Малфой спровоцировал гиппогрифа, а Рон просто защитил одноклассника как настоящий гриффиндорец.

— Я рад, что вы положительно отзываетесь о моем сыне, — сухо процедил Артур. — Но это тут ни при чем. К организации знакомства опасных существ с детьми нужно подходить должным образом и исключать возможность провокации животного. Это раз. Два — все животные, которые контактируют с детьми, должны быть безопасны.

— К чему вы ведете, Артур? — Дамблдор нахмурился.

— Я требую казнить напавшего на моего сына гиппогрифа. — Артур говорил четко. В кабинете внезапно стало тихо, даже многочисленные приборы не смели нарушать повисшую тишину. Даже Люциус удивленно посмотрел на Артура.

— Вы… Что? — Хагрид сказал очень тихо.

— То, что у меня много детей, не значит, что меня не волнует, сколько их выживет к концу обучения, — припечатал Артур. Цзю едва не присвистнул.

Макгонагалл прикрыла глаза. Её разрывали сомнения. Хагрид уже был готов разрыдаться. Флитвик хмурился. С одной стороны его тоже не устраивало, что Хагрид не обладает достаточными знаниями для преподавания и многого не понимает. Но с другой, Рубеус был очень ответственным, когда дело касалось его обязанностей. И крайне надежным исполнителем. Ремус цокнул.

— Не слишком ли жестоко? — Люпин встал. — Я вас понимаю, но это все же слишком. Думаю, Хагрид учтет то, что произошло, и впредь не допустит подобного. Все же животное было спровоцировано.

— Я не хочу навредить Хагриду, — Артур выдохнул. Нельзя было позволить эмоциям завладеть им. — Но и спускать это не собираюсь. Мой сын серьезно пострадал. И я буду добиваться справедливости.

— Артур. — Дамблдор поднялся.

— Нет, директор, чтобы вы ни говорили, нет и всё. Я достаточно молчал. — Уизли провел рукой по лицу. — Я не могу больше слепо доверять вашим словам. Моя семья — это все, что у меня есть. И я не намерен ставить её на кон.

Дамблдор прикрыл глаза, понимая, каких союзников теряет. Артур не позволит сыновьям рисковать ради чего-то эфемерного, вроде «Всеобщего блага». Уизли продолжил:

— Молли отговаривала меня, но я намерен стоять до конца. От школы не убудет из-за одного гиппогрифа. А вот если вы потеряете Хагрида… Это по вам ударит. На этом всё.

Плечи Артура поникли.

— Я согласна с мистером Уизли, — внезапно подала голос Макгонагалл. — Мой студент серьезно пострадал, и мы обязаны принять меры.

Миссис Лонгботтом важно кивнула, поддерживая декана Гриффиндора.

Цзю поражался все больше. Он думал, что Артур молча выслушает трогательную речь директора, а Макгонагалл будет соглашаться с каждым словом, пока Люциус требует отставки Хагрида.

И в итоге Артур Уизли выступил против Дамблдора и получил поддержку Минервы Макгонагалл и Августы Лонгботтом. Люпин пытался выступить в защиту директора, но его усилий оказалось откровенно мало. А Люциус Малфой вообще сидел и иногда поддакивал пламенной речи Артура.

«Удивительно дело, Уизли и Малфой выступают единым фронтом». — Цзю сам не верил в то, что видел.

[Такое даже в самом смелом сне не увидишь] — поддержала его удивление система.

«Насколько это связано с тем, что произошло прошлым летом?»

[Уверена, что на все сто процентов связано!]

«Сначала Уизли-младший защищает Малфоя-младшего от когтей гиппогрифа, а потом Малфой-старший помогает Уизли-старшему в наказании виновных».

[Я тоже все еще в это не верю]

«Может, мы уже свихнулись?»

[Все возможно, хост]

***

На следующий день три четверти золотого квартета направились к Хагриду. Вообще, они пытались поймать его тем же вечером, но лесничего не было на привычном месте. Фред и Джордж по секрету поделились, что в тот день Дамблдора навестил их отец. И он был в ярости. Гарри представить не мог добродушного мистера Уизли злым, но близнецам поверил.

— У Хагрида свет зажегся, — сказал Гарри, высматривающий хижину уже второй день.

— Если поторопимся, то успеем повидать его. — Невилл взглянул на часы. — Еще совсем рано.

— Ну не знаю, — с сомнением протянула Гермиона, выразительно глядя на Гарри.

— Ничего страшного не произойдет, мы же не выйдем за территорию школы. — Гарри нахмурился. — Сириус Блэк не сможет преодолеть заслон из дементоров.

Гермиона еще сомневалась, но на уговоры поддалась. Лучше они сейчас сходят и повидают друга, чем будут изводить себя ещё целую ночь. Да и не факт, что с утра Хагрид снова не пропадет.

Друзья обнаружили его в скверном состоянии. Одного взгляда хватало, чтобы понять — Хагрид вдрызг пьян.

— Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч…учительствовал всего один день…

— Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.

— Да! Хагрид, мистер Уизли не станет требовать твоей отставки! — горячо поддержал подругу Невилл.

— Ага! Не будет! — Хагрид громогласно рассмеялся, но затем его смех превратился в безутешные рыдания. — Он потребовал казни для Клювокрыла!

— Что? — Гарри замер. Он поверить в это не мог.

— Малфой ему напел, з. зуб даю! — Хагрид шмыгнул носом. — «Виновных требую наказать!» Да разве ж Клювик в-в-виноваааааат? — И Хагрид продолжил рыдать.

Друзья переглянулись. Они всё ещё отказывались в это верить.

— Но ведь виноват Малфой, — тихо прошептала Гермиона. — Это он спровоцировал Клювика…

— И сделал это специально, — добавил Гарри. — Невилл вон вообще отказался подходить к гиппогрифам!

— Ну, мне не очень хотелось попадать под те когти, — смущенно отозвался Невилл. Гарри хлопнул его по плечу.

— Вот именно! — Гермиона решительно продолжила: — Он сделал это специально! Чтобы сорвать урок и дискредитировать тебя! Наказывать нужно его!

— Да чего уж теперь-то…

Хагрид продолжал плакать и прикладываться к бутылке. Друзья не знали, куда себя деть. Можно было поговорить с Роном, он мог уговорить отца смилостивиться.

— Как он? Рон-то, — шмыгнув носом, спросил Хагрид.

— Ему уже лучше, — сказал Гарри. — Рана хоть и серьезная, но мадам Помфри сделала все возможное. Скоро совсем поправится.

— Это хорошо.

— Всё, Хагрид! — Гермиона строго посмотрела на лесничего и поднялась. — Хватит пить! От этого легче не станет!

Она забрала кувшин и вышла.

— Права она, — тяжело вздохнул Хагрид и нетвердой походкой отправился следом из домика.

Снаружи раздался громкий всплеск.

— Что он там делает? — подорвался Невилл.

— Сунул голову в бочку с водой, — ответила зашедшая с пустым кувшином Гермиона.

Хагрид вернулся через пару минут. С его длинных волос и пышной бороды стекала вода.

— Спасибо, что зашли проведать, — вздохнул Хагрид и вдруг нахмурился и уставился на Гарри. — Это что вы позволяете себе?! — прогремел он. — Тебе, Гарри, запрещено выходить из замка в темень! А вы двое! Как смели его с собой взять?! Сейчас же возвращайтесь в замок! А лучше я сам вас отведу!

Хагрид сурово смотрел на троицу и, пока провожал их, все ворчал об их безответственности. Друзья виновато молчали, но им все же было легче. Хагрид немного отошел.

***

Рон пролежал в больничном крыле несколько дней. Каждое движение отдавалось болью. Хоть заживление было и недолгим, но достаточно болезненным. Гермиона каждый день приносила ему конспекты и даже помогала с домашними заданиям.

— Гермиона, — страдальчески стонал Рон. — Ну я же болею.

— Это не повод не учиться, — сурово обрывала стенания Грейнджер.

Гарри только сочувственно вздыхал, а Невилл помогал поудобнее сесть.

— Зачем ты вообще полез Малфоя спасать? — Гарри сидел на кровати Рона и листал учебник.

— Я не знаю, — вздыхал Рон. Спина ныла от интенсивного заживления. — Просто подумал, что если ранят хорька, то последствия для Хагрида будут совсем печальные.

— Рон, ты же можешь уговорить отца, чтобы он не стал настаивать на казни Клювика? — с надеждой спросила Гермиона.

— Я хотел бы, — горько отозвался Рон. — Но отец даже слушать меня отказался.

— Фред с Джорджем говорили, что он совсем разъярился, — Гермиона подперла голову кулачком. — И все из-за этого Малфоя.

— Надеюсь, с ним хотя бы Снейп поговорит, — пробубнил Рон. — А то он совсем безнаказанный ходит, аж бесит.

— Слизеринцы вообще какие-то странные стали. — Невилл передернул плечами. — Ходят, спрашивают, как ты.

— Может, совесть проснулась? — предположил Гарри и получил три скептичных взгляда.

— У них совесть если и есть, то очень глубоко, — веско высказалась Гермиона. — И то её им профессор Снейп заменяет.

— И лишь в тех случаях, когда они спалились, — добавил Невилл.

***

Драко Малфой ходил задумчивый. Уже несколько раз он обнаруживал себя около двери в больничное крыло, но заставить зайти не мог. Самым большим достижением для него было — коснуться ручки двери. А затем Драко одергивал себя и уходил.

Разговор с деканом был пренеприятнейшим. И самое неприятное было в том, что декан над ним потешался. Драко достаточно знал этого человека, чтобы понять, когда он действительно злится. И сейчас Снейп не злился, а развлекался.

«Бесит» — уныло думал Малфой.

— И отец теперь настаивает на том, чтобы это животное казнили? — хмуро поинтересовался Драко.

— Люциус? Нет. На этом настаивает Артур Уизли. — Цзю внимательно наблюдал за озадаченным лицом Драко.

— Правда?

— Да. Говорит, надоело ему, что у него дети заканчиваются. — Цзю разве что плечами не пожал. Драко был уверен, его декан развлекается, как может.

А Цзю действительно развлекался. Впервые он оказался лишь зрителем, а не главным действующим лицом. А то, как Артур Уизли разносил Дамблдора, проходясь по всем мозолям старика, Цзю собирался еще долго вспоминать.

***

Рона выписали только в четверг, и он героически появился к первому уроку. Хотя было видно, что этот поступок стоил ему немалых усилий. Вся спина была перемотана, а любое действие руками заставляло едва заметно морщиться. Впервые в своей жизни Гермиона сказала, что уроки того не стоят.

— А если рана снова разойдется? — волновалась Грейнджер.

— Не разойдется, — отмахивался Рон. — Я все равно уже перестал понимать все, что ты мне приносишь. Лучше в классе посижу.

Урок начался. Пока делались записи, Рон не особо ощущал боль. Неудобства, не более. Но практическая часть заставила его зашипеть от боли. Руки не особо слушались, и он умудрился порезаться, пока стругал коренья маргаритки. Тихо выругавшись, Рон сунул палец в рот и почти обратился к Гарри за помощью, как вдруг его доску с криво нарубленными кореньями отобрали из-под носа.

— Ты чего делаешь? — Рон в недоумении уставился на Драко, который аккуратно нарезал коренья.

— Лучше спасибо скажи, Уизли, — равнодушно бросил Малфой, не обращая внимания на шокированные взгляды вокруг.

— Спасибо? — Получилось неуверенно и Драко фыркнул. Воцарилось молчание. Рон не знал, куда деть руки.

— Как там Хагрид? — безэмоционально спросил Драко.

— Не твое дело, — огрызнулся Рон.

— Как ты? — Драко закончил и посмотрел прямо в глаза Рона.

— Не твое дело, — Рон отвел взгляд, продолжая огрызаться.

Драко пожал плечами и взялся за сушеную смокву. Молча сняв кожицу, он аккуратно нарезал её. Рон наблюдал, как бледные руки ловко справляются с инструментами и ингредиентами. Корешки маргариток и смоква тем временем были уже смешаны, и Драко замер. Он продолжал смотреть строго в котел, а его губы шевелились в беззвучном отсчете. В нужное время Драко поднял смесь, чтобы добавить в варево, но Рон перехватил его руки и добавил сам, медленно перемешивая.

— Я же должен сделать хоть что-то сам, — пробурчал Рон, немного вздрагивая при соприкосновении их ладоней.

Драко легко уступил ему и принялся шинковать гусениц, от старательности прикусив кончик языка. Рон подготовил отдельно воду, чтобы позже Малфой мог смешать гусениц с ней. Драко по-прежнему смотрел только на то, что делал. Рон также опустил взгляд. На удивление, боль в спине отступила. Смесь из нашинкованных гусениц отправилась следом в котел.

— Нужно помешать два раза по часовой стрелке, — тихо произнес Драко, подтягивая к себе крысиную селезенку.

— Разве? — Рон нахмурился.

— Да, — Драко замер и начал снова беззвучно отсчитывать, а затем закинул селезенку целиком.

Рон не стал спорить и взял в руки пипетку с пиявочным соком. Зелье имело странный цвет болота. Как только он добавил пиявочный сок, оно стало ярко-желтым, но через пять минут окрасилось в насыщенный зеленый. Драко молча отошел к своему месту.

— Похоже, он все-таки чувствует вину, — прошептал Гарри на ухо Рону.

— Вот это и напрягает, — так же тихо отозвался Рон.

— Ну, зато у тебя правильно сваренное зелье, — Гарри повернул голову в сторону Невилла. — Чего не скажешь о нем.

Зелье в котле Невилла было настолько вырвиглазно-оранжевым, что начинало подташнивать. Невилл тухло вздыхал. Снейп уже стоял рядом с ним, объясняя, как исправить положение. Гермиона рядом сочувствующе смотрела на друга. Все же Невилл никак не сочетался с зельеварением, хотя и разбирался в травах лучше всех на третьем курсе. Симус, одолживший у Гарри латунные весы, вдруг обратился к ним.

— Гарри, слышал, что в Пророке писали? — В голосе Финнигана слышалась тревога. — Сириуса Блэка видели.

— Где? — Гарри с Роном широко раскрыли глаза.

— Совсем недалеко отсюда, — продолжил Симус. — Его видела маггла. Она приняла его за преступника и сообщила в полицию. А когда из министерства примчались, Блэка уже и след простыл.

— Значит, недалеко отсюда, — повторил Рон, многозначительно смотря на Гарри.

— Мерлин, Поттер, только попробуй опять куда-нибудь вляпаться! — внезапно подала голос Пэнси Паркинсон, которая стояла совсем рядом с ними. — Скоро можно будет ставки делать: «Как скоро закроют школу, и насколько в этом будет замешан Гарри Поттер».

— Не твоего ума дело, Паркинсон, — хмуро отбила Гермиона.

— А вот и моего! Мне не очень нравится мысль учиться среди лягушатников, — фыркнула девушка. — А если Поттера прибьют, то нас явно распустят.

— Ага, — поддержал одноклассницу Теодор Нотт. — Можно мы просто закончим школу? А дальше убивайтесь обо что хотите.

— Или вы решили, что сами можете выследить Блэка? — начала заводиться Пэнси.

— Много на себя берете, — высокомерно продолжил Теодор.

— Хватит, — тихо сказал Малфой, — Блэк — забота преподавателей и дементоров.

— Вот и объясни это им, — сухо произнесла Пэнси.

— Они это и сами понимают. Поэтому прекратите.

Дальнейший урок прошел в весьма странной атмосфере.