But just because it burns

Doesn't mean you're gonna die.*

P!nk, Try

      — О, да, у меня есть экспертное мнение по этому поводу. Оно касается Вас, мистер Джо, и оно звучит так: «Ты сосёшь»!

      По комнате 216 разливался задорный голос, и Вита болезненно поморщилась, словно у неё разболелась голова. Она сделала глубокий вдох и приоткрыла дверь, сразу выставляя вперёд свободную руку в попытке успокоить соседку:

      — Ванесса, я умоляю тебя.

      Но та уже подскочила к Вите, хватая её за протянутую руку и втаскивая внутрь:

      — Во-первых — радио никогда не победит видео, потому что одно — аудио, а другое — видео!

      — Ну Нэсс.

      Вита пыталась придержать полотенце, обмотанное вокруг головы, но и вторая рука оказалась в хватке Ванессы. Из мобильника Бист тем временем вылетал голос: «… одно искусство — аудиальное, а другое — визуальное и, при всём уважении…».

      — Бист, ну выруби. — Вита пыталась заглянуть за плечо Ванессы, но та полностью блокировала обзор, чуть ли не утыкаясь своим носом в её.

      — Во-вторых — Вокс куда более пиздатый, чем ты.

      — А вот этого я точно не говорила.

      «Мы говорим о кино, — вещал телефон. — Которое, не побоюсь этого слова, бессмертно».

      — А в третьих — заткнись и пиздуй! — Рассмеялась Ванесса, заваливая Виту на соседнюю пустующую кровать, и сама плюхнулась за ней, напевая недавно завирусившуюся песню. — Та-та-там, та-да-да-да-дам, пиздуй.

      Бист свесилась с верхней койки:

      — Видела, что в Вокс-Токе творится?

      — Нет. И не хочу.

      Вита страдальчески перекатилась на бок, отворачиваясь от протянутого экрана с шортсами, позволяя мокрым волосам освободиться от полотенца и рассыпаться по лиловому пледу.

      — Хера, она ещё и недовольная.

      — Вот именно. — Возмутилась Ванесса, растрясывая Виту за плечи. — У нас праздник, между прочим.

      Та скептически изогнула бровь, и Нэсс пояснила:

      — У нашей ноунеймовской овцы 3 тыщи мемберов за 4 часа.

      — Сколько? — Вита взяла так высоко, что едва не поперхнулась, а девчонки прыснули. — Зачем? Почему? У меня там даже ничего нет.

      — Страничка же есть.

      — Так я завела её, чтобы на тебя подписаться.

      — О, так это я сделала тебя звездой. — Похихикала Нэсс.

      — Какой кошмар. — Простонала Вита, закрывая лицо руками. — И вы хотите сказать, что это не фиаско? — Она подскочила, жестикулируя. — Я же знаю, откуда это всё — всё от лажи. Я облажалась минимум дважды!

      — Ой блять. — Бист спрыгнула, разминая плечи. — Забей. Вон, как Вокс, делай вид, что это, как его блять, перфоманс.

      — Ага, пожар, который приписали мне — перфоманс, — начала та загибать пальцы. — Из студии вылетела как дура — перфоманс, посралась с Дугласом — перфоманс. Не человек, а ходячий перфоманс!

      — Поэтому 3 тыщи. — Нэсс глянула в телефон, а потом ткнула им Вите в лицо. — О, уже 3,5.

      — Он уволит меня. — Вновь закрылась от них Вита, притягивая коленки к себе. — Теперь точно.

      Ей хотелось забыть события минувшего утра как страшный сон, уничтожить записи интервью, любые упоминания о нём из всех соцсетей и больше никогда не появляться на ТВ. Но пора было зарубить на носу один непреложный закон — всё, что попадает в интернет, остаётся в интернете. И Бист была права, стоило поучиться у Вокса тому, как легко он выходил из патовых ситуаций:

      «Спасибо, мисс Вита, — сказал он, когда интервью было возобновлено, — за такую красочную демонстрацию того, насколько серьёзно Вы подходите к своей работе».

      Разумеется, все на площадке знали, что никакой демонстрацией там и не пахло, и Вокс вернул ей вопрос, который явно возник бы у зрителей:

      — Но что же заставило Вас вернуться?

      Всё это походило на очередную подводку к рекламному слогану, и Вита посмотрела в камеру, чтобы фокус взяли на неё:

      — Наши зрители, само собой.

      Ещё на пути в студию она не один раз думала над тем, какую стратегию избрать — быть искренней, быть продающей, быть как Вокс, но, в конце концов, так ни на чём не остановилась, беря отовсюду по чуть-чуть.

      — А с чего Вы вообще взяли, что представляете хоть какой-то интерес для зрителей? — Посмеялся Дуглас, после чего откинулся на спинку дивана, вальяжно махая Воксу. — Ничего же, если я с ней потолкую?

      — Пожалуйста, Джо, наш эксперт в твоём распоряжении.

      Дуглас явно был уверен в том, что именно его слова выбили Виту из колеи, и хотел повторить недавний успех. К его несчастью, это было не так — она получила то, в чём нуждалась — подтверждение своей значимости, и теперь была готова говорить с ним на равных.

      — Вы правы, мистер Дуглас. Сейчас я просто ноунейм, который никому не интересен. Это так. Однако, как справедливо сказал мистер Вокс. — Она посмотрела сквозь собеседника, как бы спрашивая: «Я всё правильно говорю?», но Вокс сохранял невозмутимое выражение, сложив руки в замок. — Я — новое лицо ВоксТека. — Твёрдо произнесла Вита, уже глядя Дугласу в лицо. — А главный принцип ВоксТека заключается в полной ориентированности на своих клиентов.

      — Хороша ориентированность. — Небрежно пожал плечами тот. — Когда за последнее кинцо выше 6,4 вам не ставят.

      Вита изумлённо свела брови, и повисла пауза, в ходе которой Джо надменно щёлкал зажигалкой перед камерой. До тех пор, пока со стороны не раздался смешок.

      — Простите. — Вита прикрыла расползшуюся улыбку рукой и покачала головой, когда на неё уставился удивлённый взгляд.

      — Только посмотри, Джо, — подхватил Вокс, который, в отличие от стушевавшегося критика, только развеселился. — Твоя провокация даже трёхлетнему демону показалась уморительной. Что ты скажешь на это?

      — У кого-то нервишки шалят.

      — О-о, нет, мистер Дуглас, это не нервы. — С той же лёгкой улыбкой вклинилась Вита, отрицательно помахав рукой. — Извините, но нет. Просто удивительно, как вы раз за разом тыкаете нас в это «плохое кино».

      — Ну так, блять, это моя работа. — Посмеялся тот, сохраняя задор и до конца не понимая, о чём она толкует.

      Впрочем, если Вита попытается объяснить, в чём заключалась истинная причина её улыбки — конфликта не избежать. Нужно было увести разговор в рабочее русло.

      — Да, мистер Дуглас, я знаю. Вы критик. — Она выдержала паузу, собираясь с мыслями. — И, как хороший критик, я думаю, Вы понимаете, что все совершают ошибки. — Войдя в колею, она более свободно закинула ногу на ногу, начиная жестикулировать. — В своё время мы упустили из внимания то, что вкусы наших зрителей сменились, но новый кадровый состав уже должен говорить о готовности работать над ошибками.

      — И что это за работа над ошибками такая? — Скептично усмехнулся Джо, зажимая сигару в зубах. — Запустите радиовещание при поддержке ВоксТек?

      — Как хорошо, что вы вернулись к этой теме, мистер Дуглас. Радио, конечно. — Она покивала. — Со всей ответственностью хочу заявить, — повернувшись к камере, она чётко произнесла. — Что ВоксТек никогда не сменит сеть вещания на радио.

      Со стороны Вокса раздался одобрительный звоночек, и Вита приободрилась.

      — Ну, значит вы хуёво работаете. — Вновь пощелкал зажигалкой Дуглас, привлекая к себе внимание. — И плюёте на потребности зрителей.

      — Вы так думаете?

      — Я в этом уверен.

      — Только потому, что в городе появился ещё один источник информации? — С расстановкой проговорила Вита, не сдерживая ироничную улыбку.

      — Дорогуша, — он растекался руками по дивану. — И ТВ, и радио — вещание на аудиторию, и то, и то использует сторителлинг, они пиздец как похожи. Но только за одно я должен платить бабки и пялить в экран, а второе могу слушать в тачке, пока еду на работу. Мне продолжать?

      — Мистер Дуглас, — она изо всех сил старалась не рассмеяться. — Вы, конечно, вольны продолжать, сколько угодно. Но давайте тогда сравнивать по тому же принципу, не знаю, картины и книги. Тогда картины, по вашей логике, писать прибыльнее. — С каждой её репликой Дуглас становился всё мрачнее, а Вита, напротив, раскованнее разводила руками. — А что? И то, и то рассказывает историю, содержит авторский взгляд, имеет ряд трактовок. Только книгу нужно долго-долго читать, а на картину посмотрел — и сразу сюжет понятен.

      Из динамиков со стороны полился закадровый смех, и Вита склонила голову:

      — Мне продолжать, мистер Дуглас?

      — Да ты, блять, просто угораешь надо мной? — Зарычал тот, сжимая сигару в зубах.

      — Нет, мистер Дуглас. — Повысила тон Вита, уже не сдерживаясь. — «Угорала» я, когда вы решили ткнуть меня в зрительские оценки вместо того, чтобы высказать критическое мнение.

      — А на что, дорогуша, мне высказывать критическое мнение? На ту срань, которую вы называете фильмами?

      Он размашисто махнул в её сторону рукой, и Вита с тем же запалом повернулась к нему.

      — Да, мистер Дуглас, потому что хорошему критику всегда есть, что сказать о фильме, каким бы он ни был, а не отнекиваться со словами «хуета» и «нечего сказать».

      — Ты блять, сейчас пытаешься доказать, что я хуёвый критик? — Злорадно расхохотался тот. — Ну давай, блять, попробуй.

      — Да, мисс Вита. — Наконец встроился Вокс, и это заставило Виту напрячься. Она перегнула палку? — Нам всем невероятно интересно, почему Вы сомневаетесь в критике с миллионной аудиторией. Миллионной, Джо?

      — Миллион четыреста. — Добавил тот, перетирая сигару в пыль.

      — Так что, мисс, может, вы не до конца разобрались в теме?

      Вита замялась, в замешательстве глядя на Вокса и пытаясь в непроницаемом взгляде разглядеть подсказку — как ей поступить? Она хотела дожать Дугласа, стереть его в порошок, но эта ремарка о подписчиках сбила её с толку.

      Вдруг в наушнике, что ей вернули, прорезался бас: «Будешь гнать на гостя — тебе пизда», но тут же сменился женским голосом: «Да похуй, мочи его, сучка! Пусть знает…», обрываясь на механистическом писке. Вита сглотнула, заглядывая в ехидно-сощуренные глаза Джо.

      — Нет, мистер Вокс, я очень хорошо разобралась в теме. В том числе и в том, почему мистер Дуглас так легко перескочил с теле- на радио-подкасты на волне всеобщей популярности.

      — Просветите нас.

      Вокс подпёр экран руками, сложенными в замок, подаваясь ближе.

      — Знаете, — с лёгкой руки начала она. — Сама я имею к критике весьма опосредованное отношение — ей занимался мой отец.

      — Да всем насрать. — Джо сплюнул пережёванный сигарный лист.

      — И вот, — продолжала Вита, поднимаясь с места. — Он писал о том, что критик должен быть проводником пытливого зрителя. Бывает такое, знаете, — негромко проговаривала она, обходя диван сзади, — зритель смотрит что-то, что ему не нравится, но он не понимает, что. И тут он натыкается на статью, где уже всё разжёвано, и такой: «Ну да, именно это я и имел в виду!»

      Она остановилась у края дивана, не доходя до стола Вокса и разворачиваясь к Дугласу.

      — Хороший критик служит опорой для зрительской оценки, понимаете? А вы — ну это просто песня. Вы пытаетесь мне доказать, что фильм плохой, указывая на рейтинг, составленный зрителями? Это же смешно.

      — Какая же это всё хуйня, — глухо посмеялся Джо. — Ты будешь мне рассказывать, как должен работать критик?

      — А вы можете прямо сейчас объяснить, почему «Неукротимые» получили оценку 6,4?

      — Да нихуя. Это была настолько пресная хуета, что я дропнул её после пяти минут.

      — Значит, вы даже не смотрели. Хорошо, тогда давайте про «Экстази». — Продолжала напирать Вита, упираясь руками в спинку дивана. — Сегодня Вы сказали, что о нём нечего говорить, что это скучно, но, может, вы всё же объясните свою позицию?

      — Если я, — утробно зарычал тот, изрыгая дымовые клубы изо рта как огнедышащий ящер. — Говорю, что мне нечего сказать, это значит, что кино настолько хуёвое, что оно не стоит того.

      — Очень жаль, мистер Дуглас, — сглотнула Вита, стараясь не морщиться от табачных паров, обжигающих слизистую. — Потому что о любом кино всегда есть, что сказать, даже о плохом. Тем более об «Экстази», потому что количество операторских провалов в нём можно разбирать бесконечно, не говоря уже про посыл, которого нет.

      Дуглас рассмеялся:

      — Нихуёво ты засираешь свой же продукт.

      — А вас не смущает, что это должны были сделать вы?

      — С хера ли я должен?

      Она порывисто обернулась к Воксу:

      — А разве это не интервью с кинокритиком Джо Дугласом?

      Но тут же она притихла, в нерешительности прижимая уши к голове: в телевизионных глазах мелькнули голубые искры, теряясь в радужке. Искриться Вокс начинал всякий раз, когда что-то выводило его из себя, но, чтобы всполохи появлялись в глазах — такого она ещё не видела. Он в ярости?

      Однако на его поведении это ничуть не отразилось — Вокс тут же он картинно хлопнул ладонью по столу и непринуждённо рассмеялся:

      — Ваша правда, мисс Вита.

      Она бесшумно выдохнула, словно надвигающаяся буря обошла её стороной, но отголоски тревоги ещё отдавались в колотящемся сердце.

      — Как же так вышло, Джо, — обратился он теперь к Дугласу. — Что у нашего эксперта нашлось к тебе больше вопросов, чем у тебя? Может, ты всё-таки стареешь?

      — А ты не скалься, приятель, твой эксперт только языком чесать горазд. — Не унимался тот, но в голосе уже прорезалась досада, скрываемая под толстым слоем язвительности. — С вопроса про радио спрыгнула — только образы-хуёбразы, ничего по существу.

      — Ваше слово, мисс Вита? — Продолжил вести диалог Вокс, уже не давая им возможности расходиться.

      — Мистер Дуглас хочет конкретики? Пожалуйста. — Она впилась пальцами в спинку дивана, собираясь с мыслями. — Вы, мистер Дуглас, заявляли, что радио — более прибыльная штука, я правильно помню?

      — Я тебе больше скажу, милочка, — зашипел тот. — Радио будет жить, даже когда ТВ сдохнет.

      Вита уже не могла сдержать смеха:

      — Откуда вы вообще это берёте, с потолка? — Она смахнула чёлку с глаз — Мистер Дуглас, ну сравнивать радио и телевидение вообще верх глупости, потому что одно искусство аудиальное, а другое — визуальное. Но, раз вам так хочется подвести черту — слушайте.

      Оттолкнувшись от спинки, она направилась к своему месту.

      — При всём уважении к мистеру Радио-Демону.

      — При всём неуважении. — Не преминул вставить Вокс, но Вита не сбивалась, продолжая.

      — Сейчас мы говорим о кино, которое, не побоюсь этого слова, бессмертно. Почему? Да потому что оно, мистер Дуглас, многогранно. Это не просто сторителлинг, который можно слушать в машине — его нужно смотреть, в него нужно вникать. Как любое искусство, мистер Дуглас, отношения оно к себе требует подобающего, а вы со своими поверхностными оценками только позоритесь и позорите саму киноиндустрию.

      — Ну нихуя себе заявочка. — Он повернулся к Воксу. — Ничего, блять, сказать не хочешь?

      — А я не закончила.

      — Нет, ты блять заткнёшься, пока я говорю.

      — Ты же хотел конкретики, Джо. — Усмехнулся Вокс, как ни в чём ни бывало пожимая плечами. Казалось, даже если они подерутся в прямом эфире, он и не потрудится им помешать.

      — Ну я посмотрю, блять, на эту ёбаную конкретику, когда она выйдет на экранах — со всей блять внимательностью, каждую его косточку я разложу на блядские атомы.

      — Это было бы здорово, мистер Джо, — уже не сдерживаясь прорычала Вита, скалясь. — Надеюсь, это будет содержательнее чем «нечего сказать» и «хуета».

      — Завали ебало, сука.

      — А если вы хотите узнать, какой фильм Джо Дуглас обещал разложить на атомы, — обратился Вокс к камерам. — То подписывайтесь на наши социальные сети и следите за новостями, чтобы не пропустить свежайших анонсов.

      «Доверьте нам ваш досуг!», — оборвался очередной шортс, пролистываемый Бист, и Вита повалилась на кровать, страдальчески хныча:

      — Я хочу умереть.

      — Поздно, блять. — Хмыкнула Ванесса. — Драма квин нашлась.

      — На, посмотри на это ебало довольное. — Бист сунула ей нарезку с Воксом из интервью, где он с нескрываемым довольством наблюдал за их с Джо перепалкой.

      — Он всегда такой, даже когда хочет меня убить. — Буркнула Вита, поглядывая на повторяющуюся нарезку с текстовой дорожкой: «Когда твои сучки подрались», и уткнулась лицом в плед. — Больше никогда в жизни я не пойду ни на какое ТВ.

      — Не зарекайся.

      — Ну пиздец. — Раздалось со стороны входа, привлекая всеобщее внимание. — А я сдохла, блять, чтобы эта шваль на моей кровати валялась?

      Ушки Виты подпрыгнули, и она вся встрепенулась:

      — Хезел!

      — Явилась, блять. — Процедила Бист с куда меньшим энтузиазмом. — И где ты шароёбилась?

      — А тебя ебёт?

      Хезел выглядела не столько злобно, сколько вымотано — она принуждённо держала осанку, но в залёгших под глазами морщинах и тяжёлом дыхании угадывалось истощение. И Ванесса это заметила — она приблизилась, в беспокойстве протягивая руку к чешуйчатому лицу:

      — Ты как?

      Та отвернулась, горько выплёвывая:

      — Как будто тебе не насрать.

      — Да, блять, прикинь? — Оставаясь в стороне, Бист упёрла руку в бок. — Сама хуй пойми куда съебала, сама обиделась. А нам вокруг теперь круги наворачивать?

      — Бист. — Укоризненно посмотрела на ту Ванесса и, когда Хезел попыталась оттолкнуть руку, мягко перехватила её.

      — Мне не нужна, — голос Хезел дрогнул. — Твоя жалость.

      Столкнувшись с её ядовитым взглядом, Вита торопливо отвернулась и тихонько сползла с кровати. Полушёпотом она бросила Бист: «Я принесу чай» и, опустив голову, направилась прочь. Уже только у выхода она мельком заметила, как Ванесса заключила Хезел в объятия, говоря: «Нам тебя не хватало», пока ноги не унесли её прочь.

      Хезел явно не переносила её общества, но Вита, сколько бы ни думала об этом, не могла испытать к ней ответного чувства — особенно отчётливо она смогла ощутить это сейчас, после того как утром едва не вцепилась в глотку Дугласу. Потому что Хезел не являлась той угрозой, коей хотела казаться, или всё от того, что за её колючестью крылось нечто большее, чем банальная попытка привлечь внимание? В конце концов, однажды Вите уже удалось увидеть её слабую сторону — и вот такую слабую Хезел хотелось сберечь.

      Чтобы в очередной раз не заблудиться, Вита хотела активировать карту, поднимая запястье с часами на уровень глаз.

      — Чёрт. — Вита закрыла лицо рукой, с досадой вспоминая, как вышвырнула их в мусорное ведро. — Он уволит меня. Точно уволит.

      — Да уж пора бы. — Меланхолично прозвучало под ухом, и она вздрогнула, обнаруживая перед собой хмурого Сэма.

      — Привет. — Неловко бросила она, и тот подтолкнул её в плечо, как это обычно делал Вокс, указывая следовать за ним.

      — Каждая минута моего ожидания стоит доллар.

      Вита недоумённо хлопала глазами, поспевая за ним — для внешне незаинтересованного беса двигался он больно шустро. Сэм презрительно сощурился:

      — Ожидание смс в том числе.

      — Ты что-то писал? — Спохватилась она, рефлекторно бросая взгляд на пустое запястье. — Прости, пожалуйста, я, э-э, потеряла часы. Я их найду.

      — Я закажу новые. — Без удовольствия пробормотал тот.

      Вита не успела сказать «спасибо», как они вышли в холл, и Сэм забрал со стойки кипу документов.

      — Ты приглянулась телевизионщикам: с таким прямым лицом нести херню не каждый может. — Он продолжал, игнорируя вытянувшееся от удивления лицо девушки. — Поэтому 24/7 ты со мной на телефоне. Без согласования ни с кем не говоришь, не встречаешься, комментарии не даёшь, это понятно?

      — А мистер Вокс..?

      — А мистеру Воксу делать нехуй, чтобы с тобой ещё нянчиться?

      Значит, до этих пор продолжался её испытательный срок, а теперь Вокс был готов отпустить её в свободное плавание? Чёрт возьми, она была уверена, что после скандала с Дугласом её, если не вышвырнут, то посадят под замок, ан нет. Когда бы ещё её неуместные высказывания могли сыграть кому-то на руку? Из размышлений её вырвал Сэм, протягивая лист, озаглавленный: «Нелепая история».

      — Название утвердили? — Вита пробежалась глазами по строчкам с основными характеристиками: хронометраж, жанры, примерные сроки работы.

      — Рабочее, пока тизер не вышел. Это список рекомендованных актёров, — протянул он папку с бумагами, а к ней в придачу ещё одну, — если ты захочешь добавить кого-то не из списка — через меня. А это режиссёры с их фильмографией, к ним я приписал сценаристов и остальной съёмочный каст, с которым они сняли свои лучшие работы.

      — С ума сойти, Сэм, ты так хорошо разбираешься в этом.

      — Я не разбираюсь, блять, я работаю. — Он закатил глаза, перебирая нужные ему бумаги. — Если бы ты занималась продакшном рок-группы или прочисткой канализаций, я бы «разбирался» и в этом.

      — И это потрясающе.

      — Чего и тебе желаю. — Он как будто хотел сказать что-то ещё, но скептично поджал губы, оглядывая её с ног до головы. — И так чтоб в публичных местах не появлялась, или нам обоим пиздец.

      Она коснулась мокрых растрёпанных волос и неловко улыбнулась, извиняясь. Должно быть, она создавала впечатление человека, не серьёзно относящегося к своей работе. Или она и правда была таким человеком? Нет, и ей хотелось доказать, что это не так. Встреча с Сэмом встряхнула её как порция холодного душа — вот что действительно помогало, а не эти расслабляющие ванны, которые только сильнее затягивают в болото самокопания.

      Пообещав Сэму быть внимательнее, она зажала кипу бумаг под мышкой, раздумывая над предстоящими делами и попутно заваривая кипяток в автомате. К комнате она добралась с набором из четырёх напитков в подстаканнике и кучей папок, зажатых другой рукой, и потому крушение и «листопад» при открытии двери были неизбежны — всё полетело внутрь, предваряя появление самой Виты. Благо чай удалось спасти.

      — Как там говорила мисс Вельвет? Miss Little Unfortune? — Похихикала Ванесса. — В точку.

      — Закрой дверь с той стороны. — Буркнула Хезел, что теперь занимала прошлое место Виты — с притянутыми к груди ногами и в объятиях Ванессы. Бист сидела по другую сторону, но к физическому контакту не стремилась.

      — Хорошо. — Негромко проговорила Вита, осторожно ступая на пол и огибая застилавшие его документы и списки как полосу с препятствиями. — Только оставлю это здесь.

      — Бухло?

      — Чай. — Она поставила капхолдер на столик, вынимая из него свой стаканчик.

       Хезел недовольно фыркнула, но промолчала. До тех пор, пока Вита не направилась к двери.

      — Так-то мне похуй. Можешь и не валить.

      Ушки Виты приподнялись, и она улыбнулась под хихиканье Ванессы, которая вновь стиснула ту в объятиях. Присев за разлетевшимися бумагами, Вита всё же тихо произнесла:

      — Я тоже рада, что ты вернулась, Хезел.