свадебное вино

он все уже испробовал.

начал с лезвия для писем. но они только посмеялись, будто все это – маленькая милая шутка между ними, будто его попытки вырезать холст из рамы просто уморительны.

на следующий вечер он принес ритуальный кинжал из библиотеки на втором этаже, но несмотря на всю хренову черную магию в нем на холсте не появилось ни царапины.

они театрально уворачивались от летевших в их сторону кристаллов и золотых черепов, ножей с кухни.

растворитель сползал с портрета и бесследно исчезал в половицах, не потревожив краску. огонь мгновенно тух, ломались зажигалки, у свечей исчезали фитили.

они смеялись и смеялись и гарри обнимал драко за плечи и сталкивался лбами и смотрел и смотрел и не мог насмотреться.

"похоже, тебе весело," замечает драко.

"похоже, тебе не помешало бы закрыть рот."

драко громко цокает языком и принимается рассматривать ногти с нарочито безучастным видом. как грубо. поттер почти слышит укор в его голосе.

"я что, тебя обидел?" издевательски спрашивает поттер.

"да, если хочешь знать."

гнев поднимается на поверхность резко, кипятит кровь. бокал летит в раму и рикошетит в стену. драко с картины морщится, отводит взгляд.

"ты пьян."

"интересно, кто в этом виноват."

"мне не нравится, когда ты пьешь. когда он. мы же говорили об этом. помнишь?"

что-то в его голосе есть нежное, уязвимое что-то. как ожог, до которого еще больно дотрагиваться, пусть кожа зажила. ярость в груди пылает, и хочется резать, резать, резать это лицо, вывернуть эти руки, с мясом выдрать пуговицу на рукаве, закатать ткань по локоть и сказать — смотри. садистское удовольствие от этой картинки в голове, от потрясающего ужаса на воображаемом лице стреляет молнией вниз по позвоночнику.

он пьян, слишком пьян, чтобы стоять на ногах. здесь, в пустой гостиной первого этажа, где когда-то они вместе читали хреновы газеты за хреновым кофе.

"ну," наконец отвечает поттер, салютуя портрету бутылкой вина. "не то чтобы ты можешь меня остановить. надеюсь, ты счастлив."

"я могу уйти," вздернув нос, фыркает драко. его запястья скрещены на колене, поза напряженная, прямая, выверенная.

"удивительно, почему еще не ушел. вообще не понимаю, что вас здесь держит. могли бы спокойно устроиться в другой картине в другом доме и дать мне спокойно жить."

"и пропустить, как ты надираешься вторую неделю совершенно один? немыслимо."

"где он?" лаем окликает поттер.

гарри нет слишком долго. обычно он не покидает драко больше, чем на час.

"у твоих родителей," коротко отвечает драко. ему хватает наглости выглядеть сочувственно. поттер молча швыряет в его лицо пустую бутылку вина. бьет три часа ночи.

поттер опирается рукой о пол, пытается встать. падает. салазар. ты будешь моей смертью. сильно ушибся?

и смех, и стоны, и тысяча кратких мягких поцелуев и смех и смех и смех и драко и мой дорогой.

"сегодня день нашего венчания, конечно, я счастлив. он любит меня и я люблю его. как бы тебе ни хотелось думать иначе," тихо, очень-очень тихо произносит драко.

иногда поттеру хочется раскопать хренову могилу дамблдора голыми руками, чтобы достать эту проклятую бузинную палочку и проделать в портрете дыру.

не исключено, что и это не поможет, шепчет драко ему в шею. это ведь любовные чары. сильнее смерти. от картины еще пахнет лаком. на кольцах ни единой царапины.

"нет, не любит," говорит поттер.

"не говори глупостей."

"никогда не любил."

драко закатывает глаза, облокачивается о спинку стула. он бледный как полотно.

"как скажешь."

в его глазах стоят слезы. лицо похоже на те портреты в музеях – будто бы из кусочков битого стекла, одни острые углы. за локоть возьмешься - порежешься. цепочка сползла застежкой на грудь. за спиной вечный август с множеством розовых кустов, резвятся птицы. тошнотно-сахарный закат. кольцо на его пальце еще не успело оставить след. ему двадцать восемь и всегда будет. потому что сегодня самый счастливый день моей жизни, гарри.

"у меня нет будущего," слишком спокойно произносит драко. будто бы читает его мысли. впрочем, всегда умел. прошла минута, час, день – какая к черту разница? "ты пытаешься меня наказать за что-то, но я ведь не он. ты же понимаешь?"

"за что-то?" цедит гарри. медленно, со вкусом. драко вздрагивает. драко выпрямляется. закидывает ногу на ногу, разглаживает ткань на брюках. идеальная копия. идеальная копия себя год и два месяца назад. все его повадки, ужимки, страхи, покорная гордыня. все. все мысли и чувства, запечатленные ровно до того летнего вечера. на рукав еще не капнуло вино.

"как насчет того, что ты лгал мне все это время? как насчет руны, которую нашли в твоей детской спальне? как насчет книги под половицей, где по шагам прописано, как заставить человека влюбиться против своей воли? как насчет того, что ты сейчас в хреновом азкабане?"

поттер не знает, как оказался на ногах – магия, нахрен, не иначе, – вдруг до тошноты трезвый. он ждет сцены. он ждет криков и воплей и грохота дверей и хлопка трансгрессии. он тоже переживает один и тот же день снова и снова.

но драко не встает. не плачет и не умоляет и не бьется в руках у двоих мракоборцев в воскресной сорочке. это неправда. пожалуйста, поверь мне.

"это неправда," произносит драко очень, очень устало. глаза у него стеклянные, безжизненные.

я буду ждать.

"почему я должен тебе верить?"

"потому что ты спросил."

драко вздыхает, поднимается. обняв себя, выходит за раму, не обернувшись.

поттер находит их в картине с пасмурным морем. ворон сидит на камнях и с любопытством вертит головой. драко стоит, прижавшись к гарри. их руки сплетены будто бы в трагическом первом танце. плечи его трясутся, и гарри шепчет ему что-то, прижавшись губами к виску. но слышно только, как воет ветер.

мокрый песок липнет к манжетам брюк. во рту металлический привкус – хочется взвыть от тоски, усиленной стократно, поделенной на ноль, выцарапанной под кожей. пожалуйста, я буду ждать.

ветер режет щеки, он почти поскальзывается на влажных камнях. проклятые туфли. драко любит эти проклятые туфли.

от него разит паникой, лилейным парфюмом, рвотой и бензином. драко любит этот проклятый мотоцикл.

пожалуйста

пожалуйста, пусть только будет не слишком поздно.