Арсений маялся весь оставшийся день. Он никак не мог избавиться от липкого чувства, которое надёжно засело глубоко в груди, вцепившись своими длинными лапами в бархатистую поверхность сердца и сдавив его до посинения. Оно не давало выкинуть из головы образ девушки, которая начинала раздражать всё больше и больше с каждой секундой. Только когда он уже лежал в постели в обнимку с партнёром, в голову пришло понимание, что это за чувство. Давно позабытое, неприятное и не имеющее никакого повода.

— Эд?

— М-м?

— Я хочу поговорить, — он поднял голову с обнажённой груди мужчины, на которой лежал. — Мне кажется, я ревную Антона.

— К той девушке? — Выграновский уже был в курсе, что Ира завтра придёт к ним на ужин.

— Да.

— Антон тебе нравится? – Эд пальцами мягко зарылся в волосы мужчины, бережно поглаживая. Тот прикрыл глаза, наслаждаясь приятными прикосновениями, шумно выдохнул.

— Не знаю. Он хороший, но мы ведь почти не знаем друг друга. Разве я могу ревновать того, кто мне даже не друг?

— Как видишь, можешь. Хочешь взять его к нам третьим?

— Не знаю, — Арсений снова опустился на грудь партнёра, слушая мерное биение его сердца. — Не думаю, что я к нему что-то чувствую. Да и вряд ли Антон согласится, может, его вообще только девушки привлекают? Да и как-то крипово услышать от тех, с кем живёшь уже два месяца, "ну ты нам, короче, понравился, замутим тройничок?".

В результате многочисленных ссор между ними давно было принято обсуждать всё, что их беспокоит. Даже если это ревность другого парня. Ещё на стадии обсуждения разрешённых и запрещённых в их отношениях вещей была затронута тема полиамории. Они собственники, ненавидящие измены, но обоих вполне устраивает, если изменять они будут одновременно с одним и тем же человеком.

— Но всё-таки ты что-то испытываешь, раз ревнуешь. Хочешь подождать, чтобы узнать, не пропадут ли эти чувства? — Попов кивнул, оставив лёгкий поцелуй чуть выше татуировки на ключице без какого-либо подтекста. — Как скажешь.

— Спасибо. Ты у меня самый лучший.

* * *

Утро Арсения началось в 14:43 со звука открывающейся двери. Поморощившись от яркого света, пробивающегося сквозь открытые шторы – Эд их всегда распахивает перед уходом на работу, – мужчина сонно оглянулся через плечо на вход, виднеющийся из-за арки. Антон на пороге снимал с себя обувь, одной рукой опираясь о стену, чтобы не упасть.

— Ты рано. Пару отменили? — Попов потёр лицо руками, стараясь окончательно проснуться, поднялся с постели, направляясь в сторону ванной.

— Угу. Решил там не оставаться и прогулять следующую.

Закончив с водными процедурами и переодевшись в синюю футболку с клетчатыми штанами, Арсений отправился на кухню, где Антон, устроившись за столом, разложил конспекты, которые перечитывал, попивая свежезаваренный кофе. Вообще, стол был и у него в комнате, но из-за размеров парню приходилось бы сгибаться в три раза, чтобы за ним уместиться. Попов достал из морозилки мясо, уже нарезанное. Так как Антон жил с ними, приходилось хранить его уже освежёванным и разделанным, чтобы у того не возникало лишних вопросов или подозрений.

— Ира придёт к нам в четыре.

— Хорошо, — Арсений поставил "говядину" обжариваться, налив в кастрюлю масла, как бы иронично это ни звучало. Достав кабачок, лук, болгарский перец и морковь, он начал нарезать это всё на доске некрупными кубиками. — Волнуешься?

Антон оторвался от чтения, отложив тетрадь на стол, взглянул на собеседника.

— Если честно, очень. Это напоминает знакомство с родителями.

— Не бойся, мы же не родители, не осудим. И не будем рассказывать стыдные истории из детства, — Арсений хмыкнул, сваливая все кусочки овощей в одну тарелку.

Шастун покрутил на пальце серебряное кольцо, закатив глаза, а Арсений начал измельчать помидор на тёрке. К обжаренному мясу он добавил полторы чашки воды, после чего оставил готовиться какое-то время.

* * *

До встречи с девушкой оставалось несколько минут. Арсений, переодетый в чёрную атласную рубашку и узкие брюки, обтягивающие красивые ноги, заканчивал приготовление блюда. Вся вода уже выкипела, поэтому он закинул в кастрюлю лук, морковь и перец и посолил, помешивая. Эд уже вернулся с работы, а Антон прихорашивался в своей комнате, то и дело выглядывая в новой одежде, чтобы спросить, как он выглядит. Арсений каждый раз отвечал, что ему очень идёт, и это даже не было ложью. Парню действительно шло что угодно. Положив в кастрюлю кабачки и залив всё это дело соусом из помидоров с чесноком, он накрыл варево крышкой, оставляя на мелком огне на десять минут. Только он собирался отправиться в комнату, чтобы поторопить партнёра, как раздался звонок в дверь. Антон тут же выскочил из комнаты в белой футболке с принтом и красных штанах, на ходу приглаживая волосы пальцами, унизанными кольцами. Когда дверь распахнулась, на пороге показалась та самая блондинка. Парень мягко обнял её, а Ира неловко улыбнулась.

— Привет.

— Привет, заходи.

Антон посторонился, давая девушке пройти, помог снять куртку, которую повесил на свободный крючок рядом со своей. Попов тут же возник рядом.

— Здравствуйте, меня зовут Арсений. А вы, я так полагаю, та самая Ира?

— Верно. Приятно познакомиться, — девушка улыбнулась, взглянув на него снизу вверх.

Вскоре все люди оказались сидящими за столом. Хозяин, как и полагается, разложил по тарелкам ароматное тушёное мясо с кабачками, которое идеально сочеталось с красным вином. Ира пить отказалась. Она чувствовала себя довольно неловко, как и Антон, с которым они постоянно обменивались быстрыми взглядами и тут же отводили глаза. Инициативу Попов решил взять в свои руки, потому что Эд, ковырявшийся в тарелке, был явно не настроен на беседу.

— Ирина, насколько я знаю, вы с Антоном учитесь в одном универе. У вас одна специальность?

Девушка оторвалась от переглядок с Антоном, подняв свои глаза на собеседника. Они оказались красивого карего цвета, словно кора молодого дуба где-нибудь на окраине леса.

— Не совсем. Я уже на третьем курсе, учусь на экономиста.

Арсений отрезал кусочек мяса и положил себе в рот, наслаждаясь мягкостью и сочностью получившегося блюда.

— Вы планируете работать по профессии?

— Если честно, пока не знаю. У моего папы есть своя фирма, он обещал устроить меня туда, но я не знаю, стоит ли.

— Можете подробнее рассказать о фирме и о вашем отце?

Улыбаясь девушке, он хотел схватиться за светлые кератиновые волосы и приложить милое личико об стол несколько раз, пока носик не хрустнет и не заставит тонкие струйки крови скатиться вниз по губам, а тёмные глаза – наполниться животным ужасом. Возможно, он бы хотел отправить её в свой холодильник. Возможно, он бы хотел накрыть стол, а в самый центр в качестве украшения поставить голову на серебряном подносе. И, возможно, сделал бы это, если бы Антона здесь не было. Девушка, немного расслабившись, начала рассказывать о себе, но Попов почти не слушал, погружённый в собственные мысли. Желание заставить этот голос сорваться на крик усиливалось с каждой секундой. Сердце билось с бешеной скоростью, разгоняя по венам адреналин, уже давно ставший привычным спутником каждого убийства. Арсений чуть крепче сжал в руках нож, которым до этого нарезал мясо. Можно подняться и, выкинув руку вперёд, полоснуть девушку по горлу. Кровь брызнет на Антона, который в момент почувствует себя уязвимым и напуганным; она запачкает остатки ужина и, пролившись в бокал, смешается с вином. Под столом на его колено опустилась чужая рука. Эд, разглядев в глазах партнёра безумные искры, те самые, которые появлялись каждый раз, когда они понимали, что человеку перед ними остаётся жить всего ничего, решил его притормозить. Арсений проморгался, возвращаясь в реальность, положил свою ладонь поверх татуированной руки. Антон давно поддержал беседу, поэтому сейчас они с Ирой общались между собой, не обращая на мужчин внимание. В какой-то момент парень, вспомнив, что они здесь не одни, поднялся с места, отставляя пустой бокал.

— Мы, наверно, уже пойдём в комнату.

* * *

Арсений, потерев глаза и зевнув, в темноте прошёл на кухню. Зелёный циферблат электронных часов мерно светился. 3:42. Он кинул быстрый взгляд на дверь гостиной, из-под которой пробивался желтоватый свет ночника, налил воды из высокого графина в стакан, после чего начал пить. Он знал, что Ира осталась на ночь, не желая расставаться с парнем. Что ж, их право. Слух уловил в тишине едва различимое чавканье и хлюпанье, исходящее из-под Антоновой двери. Мужчина приблизился и притих, вслушиваясь в странные звуки. Босая стопа коснулась чего-то мокрого. Опустив взгляд, мужчина увидел в тусклом свете тёмную лужу. Звуки не стихали, поэтому Арсений легонько постучался в дверь и приоткрыл её, заглядывая внутрь. По всему телу прошёлся электрический импульс, останавливающийся в кончиках пальцев, вдоль спины лучиками разбежались мурашки, а во рту привычным образом начала скапливаться слюна. В венах разлился адреналин, который появлялся каждый раз, как в первый. На полу сидел Антон, прижимающий к себе лежащую девушку. Парень крупно вздрогнул и поднял испуганный взгляд на хозяина дома, из-за чего стало видно, что весь его подбородок и рот испачканы в крови. Тело Иры лежало недвижно, из-под него натекла приличная лужа крови. Волосы спутались и испачкались, а тёмные стеклянные глаза закатились. Из одежды на ней были лишь светлые брюки, а бретелька лифа спала на плечо, из-за чего наполовину обнажилась грудь.

— Я всё могу объяснить! — Шастун резко закрыл окровавленной рукой разорванную шею девушки, из которой всё ещё тонкой струйкой бил алый фонтан, будто бы это могло исправить сложившуюся ситуацию.

Арсений открыл дверь до конца и опёрся плечом на косяк, сложив руки на груди. Бесстрастно оглядев открывающуюся перед ним картину, он остановился на напряжённом лице собеседника.

— Думаешь, тебя это спасёт?

Тот подтянул к себе мёртвое тело сильнее, прижал к груди, обнимая, будто хотел защитить от нападок мужчины.

— Я люблю её. Очень сильно люблю. Я раньше думал, что это простая симпатия, но сегодня понял, что это настоящая любовь. Она мне очень важна, — парень говорил быстро и не останавливаясь, вперив взгляд в стену напротив. — Я хочу быть с ней одним целым, понимаешь? Хочу, чтобы мы стали одним организмом. Чтобы всегда были рядом. Чтобы никогда не разлучаться... Я псих, да?

Попов равнодушно кивнул:

— Да. И этим ты мне нравишься, — Антон поднял на него непонимающим взгляд зелёных глаз, ясно показывающий, что он такого не ожидал, — пошли на кухню. И Иру прихвати.

Арсений отправился в комнату, а Шастун, с трудом вставший на ноги, поднял тяжёлое тело и прошёл вслед за ним больше на автомате выполняя поручение. Руководствуясь жестом, уложил труп на стол, не сопротивляясь, когда Арсений встал позади него.

— Сырое мясо лучше не есть. Оно похоже на говядину, так что можно пользоваться её рецептами приготовления, — тихий шёпот опалил ухо юноши, от чего по спине пробежались мелкие мурашки. — Знаешь, какие места самые мясистые?

— Нет, — вмиг охрипший голос Антона был едва слышным.

— Прощупай тело, — заметив нерешительность парня, Арсений сам взял его руку, не боясь испачкать пальцы в крови, начал управлять ею, словно конечностью марионетки. — Не бойся, давай.

Положив широкую мальчишескую ладонь на бедро, он чуть сжал его пальцы, с нажимом повёл выше.

— Чувствуешь? — подтянутое тело сзади вжалось сильнее, а чужие губы жарким дыханием обдавали ухо.

— Да.

Арсений коснулся тыльной стороны ладони. Он хотел было ещё что-то сказать, но его прервал хриплый ото сна голос из темноты арки:

— Пиздец.

— Наш мальчик стал мужчиной, — Попов поднял взгляд от женских бёдер на человека в темноте, расплывшись в улыбке.

Из спальни возник Эд в одних спортивных штанах и со свежим кровоподтёком от укуса на руке, потянулся. Антон при виде него вздрогнул и рефлекторно попытался отпрянуть, скрыться с места преступления, но этим лишь сильнее упёрся в мужчину сзади. Арсений успокаивающе погладил его по руке, с которой до сих пор были не сняты кольца.

— Тш-ш, не бойся. Он свой.

Выграновский с интересом осмотрел тело на столе, в наглую лапнув грудь трупа. Будь девушка жива – точно влепила бы пощёчину.

— Бля, а вы не могли хотя бы утра подождать?

— Голод не дремлет, ты же сам знаешь.

Антон смотрел загнанно, дышал нервно и рвано. Кажется, всем в этой комнате было слышно, как быстро колотится его сердце. Попов немного отодвинул ворот футболки, успокаивающе оставил лёгкий поцелуй на плече, из-за чего парень напрягся чуть сильнее.

— Что происходит?

Эд, усевшись на стул напротив, на поцелуй никак не отреагировал, переглянувшись с партнёром и, когда получил утвердительный кивок, начал:

— Короче, я вижу, что ты такой же конченый, как и мы, так что рассказываю. Мы каннибалы: убиваем, жрём людей и всё такое. Получается, ты – один из нас. И теперь у тебя есть два выхода: сдаться полиции и сдать нас, присесть на несколько лет, по возможности сожрать сокамерника, потому что, уж поверь, попробовав однажды, остановиться ты не сможешь никогда. Или примкнуть к нам. Дружелюбный коллектив и печеньки не обещаем, но поможем доставать свежее мясо. Выбор за тобой.

Воспалённое сознание Антона отказывалось осмыслять всё происходящее, из-за чего парень напряжённо взглянул на собеседника, а, почувствовав горячую ладонь на своей талии, нахмурился. Попов помнил своё первое убийство, то ощущение сна, затуманенность сознания, которое не хочет откликаться на зов, вместо превращаясь в одну сплошную жажду крови, которая отдаёт набатом в висках.

— Если выберу второй вариант, мне придётся делать что-то... ещё?

— Только по твоему желанию, — слова на ухо прозвучали как мурчание.

Арсений уже и второй рукой обхватил его поперёк поясницы, едва не переходя грань откровенного домогательства. Его ничуть не смущало присутствие партнёра. Антон выдохнул, слегка выгибаясь, коснулся ягодицами чужого паха.

— Хороший выбор.

Он слегка повернулся к Арсению, открывая ему нервозный взгляд с толикой испуга в самой глубине зелёных глаз.

— Только... мы можем не здесь, ладно?

Хозяин дома кивнул, слегка отстраняясь от него, за руку повёл в сторону спальни, краем глаза замечая, что Эд поднялся и идёт за ними. Парень быстро оказался уложенным на постель.

— Может, стоило сначала сходить в душ?

Попов устроился на его бёдрах и, поднеся чужую руку к своему лицу, провёл по тыльной стороне ладони языком, слизывая кровавые разводы.

— Это ни к чему, — Выграновский, устроившись рядом на кровати, пальцами обвёл щёку Антона.

Тот шумно выдохнул, прикрыв глаза, потому что в темноте всё равно ничего не видно.

— Будьте нежными, ладно? — он напоминал безвольную куклу. Стоит дёрнуть за ниточку – тут же повинуется.

— Конечно, дорогой, — Арсений, взяв его рукой за подбородок, склонился над Шастуном и поцеловал.

На языке почувствовался металлический вкус свежей крови. Губы парня оказались сухими и терпкими, немного липкими. Было заметно, что он нервничает и не до конца осознаёт, что происходит, но готов безропотно поддаваться более сильным и опытным мужчинам, потому что они точно знают, как правильно. Как только Арсений отстранился, его место занял Эд. Как бы он ни ворчал на парня, было видно, что ему происходящее нравится не меньше. Юноша в два счёта оказался без футболки, что того сильно смутило. Если бы не темнота – точно был бы виден румянец на щеках Антона.

Выграновский кусался и царапался, оставлял засосы на груди и покусывал соски, а Антон шумно дышал и выгибался, пока Арсений, удобно улёгшийся между раздвинутых ног, обводил языком головку стояка через ткань чёрных домашних штанов. Попов двигался нарочно медленно, обильно смачивая ткань слюной, дразнил, заставляя нетерпеливо вскидывать бёдра. Длинными пальцами оглаживал низ живота, оголившийся из-за задранной футболки, нырял ниже, холодными пальцами касался разгорячённой и мягкой плоти уже под бельём. Член нижнего дёрнулся, сильнее наливаясь кровью. В этот момент Эд прикусил изгиб шеи, от чего с губ Антона слетел невольный стон из-за контраста температур. Горячий язык обвёл кадык, скользнул к нижней части челюсти, а от неё – к уху.

— Да блять, хватит дразнить, — он уже не выдерживал. Прикосновений одновременно много и слишком мало, уже хочется больше, жарче, глубже.

Выграновский отстранился, достал из тумбочки презерватив и тюбик со смазкой.

— Ты девственник?

Антон отрицательно помотал головой, а, когда понял, что его не видно, подал голос.

— Нет.

— Что насчёт двойного проникновения? — Эд передал один презерватив партнёру, не забыв чмокнуть его в губы.

— Не хочу, давайте по-другому.

— Как скажешь.

Они поменялись местами. Выграновский стянул с Антона штаны вместе с бельём, устраиваясь у него между ног, а Арсений ловко пересел на кровать сбоку от парня. Как только в него одновременно проник смазанный палец, а горячие губы накрыли член, Антон зажмурился, сжал пальцами простынь рядом с собой, тихо застонав. Подготовка проходила быстро: всем троим не терпелось. Эд вытащил пальцы, покрытые татуировками, раскатал по своему стояку презерватив. Арсений отстранился, облизнув губы, влажные от слюны и смазки. Антон судорожно хватал ртом воздух, а в следующую секунду вздрогнул, чувствуя, как мягкие мышцы разъезжаются в стороны под давлением крепкого стояка. Он запрокинул голову назад, застонав, а Арсений, уже растянутый партнёром ещё вечером во время их секса, стянул с себя штаны, под которыми не оказалось белья, и перебрался на бёдра Шастуна. Раскатав по чужому члену презерватив, он рукой помог себе насадиться, прикусив нижнюю губу. Стояк оказался достаточно большим; неудивительно для обладателя такого роста. Комнату заполнили звуки биения кожи о кожу, часто прерываемые стонами или шумными вздохами. Эд, взяв Арсения за подбородок, повернул его голову к себе и жадно поцеловал, а Попов ненадолго замер, теряясь от обилия прикосновений. Он постарался вернуться к прошлому темпу, подстроиться под скорость движений партнёра, который нещадно трахал студента. Всё произошло достаточно быстро: Антон, слишком раззадоренный и возбуждённый, быстро излился в мужчину, содрогнувшись всем телом. Эд весело хмыкнул, оторвавшись от поцелуя с Арсением:

— Скорострел.

* * *

Мясо, пропущенное через мясорубку, смешивалось с отваренным в солёной воде пшеном. Фарш мерно сиял жирным блеском: был срезан с живота. Арсений завязал на себе чёрный фартук, вымыл руки, после чего высыпал мелко нарезанный лук в миску, ловким движением разбил о край яйцо, содержимое которого быстро вытекло в ёмкость. Добавив несколько щепоток соли, он голыми руками начал перемешивать содержимое. В кухне едко пахло свежестью и моющими средствами; Эд, стоя на коленях, пытался оттереть с пола бордовое пятно, а Антон тёр ножку стола, очищая её от засохших капель крови. Тело, ещё недавно лежавшее на столе, покоилось в нижней полке морозильника, разделённое на крупные куски. Вряд ли девушка, переступая порог этой квартиры могла подумать, что очень скоро превратится в конструктор "лего".

— Получается, всё это время вы кормили меня человеческим мясом? — блондин оторвался от уборки, разворачиваясь в сторону Арсения.

— Да. Мы делаем так довольно часто и ещё ни один гость не оставил плохой отзыв.

— Понимаешь, в основном, людей от каннибализма останавливают только моральные принципы. — Выграновский, убедившись, что пятен на полу больше не осталось, ушёл отнести тазик с тряпкой в ванную.

Как только масса в миске стала равномерной, Попов сполоснул руки водой из-под крана и достал стеклянную форму для запекания, которую начал смазывать маслом, чтобы блюдо не пригорело. Вообще, изначально он планировал приготовить обычные тефтели, но Шастун в последний момент сообщил, что у него аллергия на рис, поэтому пришлось брать пшено.

— Выходит, мы не психи?

— Психи, но гораздо лучше, чем большинство "нормальных" людей. К тому же, мы никогда не мучаем своих жертв, лишаем жизни их быстро, думаю, как и ты, — Антон кивнул. — Мы с Эдом обычно выбираем тех, кого не жалко.

— Предпочитаю считать, что мы санитары планеты. Как волки, — Эд вернулся в кухню и, обняв Арсения со спины, чмокнул в плечо. — Помочь чем-нибудь?

— Да, скатай из фарша шарики, нужно не больше шести.

Антон снял с руки перчатку и тыльной стороной ладони вытер пот со лба, оглядывая ножку стола.

— Но ведь если убить убийцу – количество убийц не изменится.

Сложив тефтели в форму для запекания, Арсений поместил ту в духовку, выставив сто семьдесят градусов.

— Да, но можно убить двух убийц.

Парень повторил путь Эда, но, когда вернулся, слегка замялся в дверях, не зная, куда себя деть. Татуированный мужчина лёгким движением притянул его к себе, задержав руку на талии.

— Не бойся, мы не кусаемся.

Его отношение к парню изменилось с нейтрально-недовольного на нейтрально-положительное, и это даже не было связано с тем, что они провели вместе ночь. Выграновский по-новому взглянул на юношу и понял, что тот, оказывается, не слишком отличается от них. Он такой же. Антон быстро оказался зажатым между двух тел. Арсений, вопреки словам своего партнёра, сразу куснул его за шею, от чего парень мелко вздрогнул.

— Просто... это очень неловко. Я никогда не был с мужчинами и уж тем более с двумя сразу.

Выграновский устроил руки у него на талии и заглянул в глаза, усмехнувшись.

— Скучно живёшь.

— Ну, теперь будет явно повеселее, — шлёпнув парня по ягодице, Арсений отстранился, возвращаясь к готовке, — вы либо помогайте, либо идите, обжимайтесь в другом месте.

Он краем глаза заметил, как Шастун слегка покраснел и отстранился от мужчины.

— Что нужно делать?

Отправив обоих нарезать лук и морковь, Арсений взялся за соус. Он нагрел на сковороде муку, после чего добавил в неё сливочное масло. Забрав у любовников нарезанные овощи, приоткрыл духовку и рассыпал их по всему блюду, пальцами равномерно распределив. В соус он добавил молока, после чего тщательно размешал и оставил вариться на медленном огне на минут пять. Когда соус будет готов, Попов польёт им тефтели и отправит блюдо запекаться ещё на тридцать минут.

Когда всё было готово, трое мужчин устроились за столом. Антон в этот раз сидел по правую руку от Арсения, а Эд – по левую.

— Приятного аппетита.