- Ну что, ты сумел поесть?

Шигараки медленно выдыхает, но даже не поднимает глаза, чтобы не наткнуться на самодовольную улыбку Даби. Он вернулся домой буквально две минуты назад, и уже самая первая его фраза сочится сарказмом. Поэтому Томура только пристально смотрит в телефон, бездумно листая вверх-вниз меню, и молчит.

- Мне следовало догадаться, что ты не очень ладишь с бытовой техникой.

- Да нормально я с ней лажу! - раздраженно отзывается Шигараки. - Просто у тебя плита тупая! Огонь гаснет, как только я от нее отхожу.

- О, это, - усмехается Даби, и его тон не предвещает ничего хорошего. - На ней просто установлена защита от детей.

Шигараки широко распахивает глаза и поднимает взгляд на Даби, который натягивает на лицо максимально сальную улыбку. Прежде, чем он продолжает, Томура выпаливает предупреждающе:

- Лучше заткнись!

- Которая, видимо, - игнорирует его Даби.

- Не смей это говорить.

- Отлично защищает еще и…

- Я убью тебя.

- От лидера Лиги Злодеев.

- Ненавижу тебя, - обреченно вздыхает Томура, потирая переносицу, пока Даби смеется, довольный своей шуткой.

Шигараки сидит в углу дивана, подтянув к груди колени, и настороженным недовольным взглядом следит, как Даби переодевается и моет руки. Весь его вид говорит, что он готов к нападению со стороны, но этого не происходит. Хотя Томура все равно чувствует, что Даби думает какие-то пакостные мысли, просто ждет подходящего момента.

Закончив с делами, Даби плюхается на диван и тут же тянется к Томуре, но тот шипит и упирается ногами ему в грудь.

– Пошел вон, сволочь ехидная. 

– Куда я пойду, это моя квартира, - легко парирует Даби. Он перехватывает Томуру за ногу, укладывая её себе на плечо, и оставляет поцелуй на лодыжке. На месте уже побледневшего ожога. 

Шигараки кривится и поджимает губы, но не вырывается. Только следит настороженно за чужими действиями.

– Всё, сопротивление окончено? - усмехается Даби. - Так и оставишь? 

– Да. С этой позиции будет удобнее пнуть тебя в нос, если ты снова начнёшь бесить. 

– Ой-ëй, какой злой и недовольный кусачий котик, - нарочито дурацким тоном протягивает Даби. - Сидит и дуется на меня за то, что мне смог справиться с плитой и микроволновкой. 

– Ладно, косяк с плитой я готов признать, - восклицает Томура. - Но твоя гребаная микроволновка! Кто вообще в здравом уме поймёт, какие танцы с бубном нужно исполнить, чтобы она заработала?!

– Ага-ага. А может всё дело в том, что у тебя просто… 

– Вот только попробуй сейчас это сказать! 

– Кошачьи лапки?

– Нет, ну ты сам напросился! 

Даби пытается увернуться, но Томура все равно успевает ударить его ногой по носу. Не достаточно, чтобы пошла кровь, но ощутимо, чтобы пропустить момент, когда острое колено упирается в грудь, повалив на диван. Даби безуспешно пытается скинуть с себя Шигараки, но тот, как всегда, удивительным образом оказывается сильнее, быстрее и гибче. Одну обожженную руку он крепко сжимает в запястье, заламывая ее над головой Даби, а вторую прижимает к дивану босой стопой, продолжая давить коленом на грудь. Дискомфортно и даже немного больно, но Даби только хрипло смеется.

– Ещё хоть слово, и я выгрызу тебе яремную вену, - предупреждает Томура и для большей убедительности щелкает зубами.

Даби мог бы, конечно, спугнуть его, воспламенив себя. Но, во-первых, Шигараки был принципиальным дураком, который даже в шуточной драке скорее позволит себя обжечь, чем проиграет. Во-вторых, в данном положении были определённо что-то сексуальное. Поэтому, вместо этого, он смеется, расслабившись, и быстро проговаривает:

- Ладно-ладно, я сдаюсь и беру свои слова назад. Ты не котенок, ты ужасающий и сильный лидер Лиги Злодеев, король теневого мира, повелитель преступности, будущий владыка всего мира, внушающий трепет и страх символ хаоса и террора. Теперь ты меня отпустишь?

- Нет.

- Я что-то забыл упомянуть?

- Еще надо было сказать, что я гениален, и повосхищаться моими стратегическими великолепными планами по уничтожению геройского мира.

- О, точно. Извини. 

- На первый раз прощаю, - фыркает Томура, разжимая хватку и откидываясь назад на диван. - Но впредь будь внимательнее.

Даби остается лежать, разглядывая с такого ракурса, как бледные губы Шигараки растягиваются в самодовольной улыбке, будто он действительно чего-то добился этой потасовкой. Но если такие маленькие победы приносят ему удовольствие, то Даби не против.

- Спал днем?

- Нет. Читал твое руководство по содержанию динозавров.

- А, то есть в вещах моих рылся.

- Пошел ты.

- Не боишься найти что-то, чего бы ты не хотел видеть?

- Конечно, боюсь. Поэтому в шкафы и под диван и не заглядываю.

Даби тихо смеется и садится. Зевает и потягивается, высоко подняв руки. Футболка задирается, и Томура растерянно моргает, взгляд фиксируется на кусочке подтянутого живота, пересеченного швом со скобами. В голове каждый раз невольно вспыхивает мысль “Какой же этот сукин сын красивый”.

- Пялишься, - слабо улыбается Даби, опустив руки.

- Нет, - невозмутимо парирует Шигараки и отводит взгляд. Спорить с ним бесполезно.

- Есть хочешь?

- Нет.

- А спать?

- Нет.

- А что хочешь?

- Ничего.

- Какой ты увлекательный собеседник, - закатив глаза, беззлобно протягивает Даби и встает. - Ладно. Приготовлю что-нибудь по-быстрому и ляжем спать. А то я что-то сегодня задолбался на работе.

- И что, даже приставать ко мне не будешь? - хмыкает Томура, внимательно следя за реакцией своего парня.

- А что, ты хочешь? - тут же оживляется Даби. - Для тебя у меня всегда силы найдутся.

- Нет, не хочу, - мрачно отзывается Шигараки, щурясь.

- Ну ладно, значит, не буду, - легко соглашается Даби, скрываясь в коридоре. - Я прошел проверку?

Томуры фыркает, но ничего не отвечает. Не то чтобы это действительно была прям проверка, но ему было бы спокойнее, если бы ему сразу ответили, что не будут посягать на его тело. Потому что секс - это так… сложно. Особенно теперь, когда Даби пытается его наделить какими-то смыслами и чувствами.

Пока Шигараки тыкает кнопки в какой-то не особо интеллектуальной бродилке на телефоне, в кухни начинает распространяться приятный запах чего-то жареного. Желудок предательски сводит голодной судорогой, будто Томура не выпендривался десять минут назад, что не хочет есть.

Немного посомневавшись в себе, Шигараки все-таки встает и шлепает босыми ступнями на кухню. В сковороде шипит мясо в подливе с… чем-то еще, что Томура не в состоянии идентифицировать. На столе уже стоит тарелка с нарезанными свежими овощами. Даби стоит спиной к двери, выпуская сигаретный дым в открытое окно. Из динамика телефона играет ненавязчивая легкая музыка.

- Значит, все-таки хочешь есть? - не оборачиваясь, усмехается он.

- Нет, - упрямо отвечает Шигараки, схватив с тарелки кусочек помидора и закинув его в рот.

Даби это никак не комментирует. Кидает в пепельницу сигарету и раскладывает по тарелкам тушенное с грибами и брокколи мясо. С улыбкой наблюдает, как Томура, словно пятилетка, кривится, показывая язык, и принципиально отбрасывает зеленые кусочки на край тарелки.

Они ужинают в умиротворяющем молчании, разбавляемом только музыкой. Только под конец, посмотрев на тарелку Томуры с оставшимися брокколи, Даби насмешливо спрашивает:

- Если ты съешь что-нибудь зеленое, ты умрешь?

- Да, - с самым серьезным видом кивает Шигараки, сползая со стула. - В жутких мучения и с пеной изо рта.

- Поразительно, как ты, в целом, не особо умеешь врать, но всякую чушь несешь очень убедительно.

- Брал пример со своего Учителя.

Под сдавленный смех Даби, Томура уходит в комнату. Стянув с дивана плед, заворачивается в него, как в кокон, и занимает уже полюбившееся кресло. На кухне некоторое время шумит вода.

Закончив с мытьем посуды, Даби тоже возвращается в комнату. Останавливается в проходе, глядя на светлую макушку Шигараки, и скептически спрашивает:

- А ты чего там уже окуклился?

Ответа не следует. Даби подходит ближе и заглядывает через спинку кресла. Томура, надувшись, сосредоточенно жмет кнопки на консоли, пока какая-то девушка в доспехах, больше напоминающих бронированный купальник, машет огромным мечом, нанося удары по дракону, который, судя по напряженному сопению игрока, является чем-то вроде финального босса.

Даби садится на подлокотник и прислоняется виском к голове Шигараки, на которую он натянул плед, чтобы только нос торчал. Томура раздраженно ворчит, но не отвлекается от игры, чтобы поругаться. Даби терпеливо ждет, наблюдая, как красная полоска над головой дракона стремительно уменьшается. И когда чудовище распадается на кучку золота и какого-то игрового барахла, он выхватывает приставку из рук Шигараки и кидает ее на диван.

- Эй! - пытается возмутиться Томура, но он слишком замотал сам себя в одеяло, чтобы иметь хоть какую-то возможность сопротивляться этому наглому нападению.

Даби, словно кот, стекает с подлокотника в кресло, сдвигая своего тощего парня в сторону, и наваливается на него еще сильнее, потираясь щекой о плечо.

- Я полдня был на работе и соскучился. А ты тут в приставку уткнулся. Удели внимание мнееее.

Посмеивается, Даби разваливается еще больше, подминая Томуру под себя, и кое-как переворачивается на спину. Потягивается, закидывая ноги на один подлокотник, а руки - на другой. В голубых глазах искрится какое-то озорство. Шигараки, закутанному в одеяло, остается только недовольно сопеть и сверкать раздраженным взглядом. Даби стягивает с его головы подобие капюшона и пытается дотянуться до поцелуя, но Томура, кое-как освободив руку, упирается четырьмя пальцами ему в щеку, ворча:

- Фу, не лезь ко мне. От тебя воняет машинным маслом.

- Ой, какие мы нежные, - смеется Даби. - Раньше ты что-то не жаловался. И вообще, у тебя вон тоже волосы грязные, но я же не возмущаюсь.

- Пошел ты. У тебя в волосах тоже машинное масло.

- Да? - тут же растерянно отзывается Даби, запуская пальцы в свои черные жесткие волосы. - Бля, ты прав. Ладно. Значит, надо сходить в душ. Хочешь со мной? Примем ванну вместе.

- Это какой-то очередной гнусный намек? - фыркает Томура, ненавязчиво пытаясь столкнуть с себя Даби. Тот нарочито возмущенно ахает и, приложив руку к груди, восклицает:

- Какой кошмар, ты думаешь только об одном! Фу, изращенец.

- Чего? - растерянно моргает Шигараки, даже не найдя, что возразить на это возмутительное искажение действительности. Даби нагло смеется, чем только еще больше выводит Томуру из себя. И тот в отместку с силой пинает его, заставляя перекатиться из кресла на пол.

- Ладно-ладно, ну не обижайся, - посмеиваясь, машет руками Даби, когда его пытаются пнуть еще пару раз. - Не было это никаким гнусным намеком. Я же тебе сказал, что не буду приставать к тебе сегодня, если ты не хочешь. Просто… предложил. Воду сэкономить.

- Воду сэкономить? - скептически переспрашивает Шигараки, и есть в его тоне что-то недоброе.

- Ой-ёй, я прям чувствую, что ты сейчас снова меня ударишь, - хмыкает Даби, слегка отодвигаясь. - И после этого лиговцы будут считать, что в наших отношения я - насильник. Если не хочешь - просто так и скажи.

Томура набирает воздух в грудь, чтобы “просто так и сказать”, но в итоге не произносит ни слова. Только открывает рот и закрывает его обратно, опуская взгляд. Пальцы нервно комкают одеяло.

Этот спонтанный интерес к подобной близости кажется каким-то проявлением слабости. Как будто, если он скажет “Да, я хочу разделить это с тобой”, то его сразу высмеют, упрекнут, скажут, что он глупый и зависимый. Но, вместе с этим, язык не поворачивается отказаться. Потому что, когда Тога помогала ему в ванной, это было… приятно? Как минимум, очень умиротворяюще. И если Даби будет к нему добр, то и с ним должно быть очень… хорошо.

Но рядом с Даби тревожно, чем с Тогой. И не только из-за его зашкаливающего либидо или слишком острого языка. Просто ему очень тяжело доверять. Показывать себя уязвимым. С Химико Томура точно знает, что она не причинит ему вреда: ни физически, ни морально. А с Даби? Не то чтобы он действительно много вредил Шигараки, но это ощущение опасности, которым сквозит от него… С этим так сложно иметь дело.

Шигараки вздрагивает, когда перед его носом дважды щелкают пальцами. Расфокусированный взгляд собирается на слегка недоуменном лице Даби, который уже успел встать с пола.

- Земля космосу: ты здесь? - хмыкает он. - Ты чем там подгрузился-то?

- Тем, что не доверяю тебе.

- Ну, конечно, - раздраженно фыркает Даби. - Не стоило даже спрашивать. Ладно, раз ты не хочешь, я пойду сам…

- Я не говорил, что не хочу, - выпаливает Томура и тут же едва не зажимает себе рот руками. Это определенно не то, что следовало бы говорить.

Но было бы славно кому-то довериться, верно?

Ты такой слабак.

Люди нужны только слабакам и ничтожествам.

Он так смотрит. Он знает, что ты слабак. Он обязательно этим воспользуется.

Думаешь, если разденешься перед ним, сможешь уйти невредимым?

Просто позволь людям делать с тобой то, что они хотят. Иначе останешься один.

Ты никому не нужен. Ты жалок.

Хочешь быть кому-то нужным? Ты жалок.

Ты жалок.

Тыжалок.

Тыжалоктыжалоктыжалок.

- Да заткнитесь, - почти что рычит Томура, быстро мотая головой и зажимая пульсирующие виски пальцами.

Даби скептически заламывает бровь, понимая, что Шигараки, замерший до этого со стеклянным взглядом, явно его не слышал. Вздохнув, он подходит ближе и, слегка наклонившись, чтобы заглянуть в рубиновые глаза, спрашивает:

- Ты в порядке?

- Да.

- Уверен?

- Да.

- Не похоже на то, на самом-то деле.

Томура сжимает зубы, но ничего не отвечает. Только зажмуривается до пятен перед глазами и сильнее давит на виски, будто это может помочь заглушить навязчивый шум.

- Ты принимаешь свои таблетки? Те, что Курогири всучил?

Начинает тошнить. Тяжело сглотнув, Шигараки кое-как выдавливает:

- Да.

Он узнает, что ты врешь ему, и возненавидит тебя.

Ты фальшивка.

Ты жалок.

Скажи, что ты нормальный.

Ты не умеешь врать.

Ты сумасшедший.

Скажи, что ты нормальный.

Иначе он уйдет.

Он уйдет, потому что ты сумасшедший.

Ты боишься, что он уйдет? Как жалко.

Не отпускай его.

Хотеть близости - жалко.

Не отпускай.

Пусть проваливает, если хочешь. Убей его.

Ничтожество.

Убей его.

Убей себя.

Убей всех.

Всех.

Всехвсехвсехвсех.

Тело начинает бить мелкая дрожь. Томура скручивается еще сильнее, зажимая теперь голову между колен. Пальцы сдирают кожу на шее. Хочется закричать. И разбить череп о стену, чтобы размазать мозги и кровь по поверхности. Выколупать пальцами эти навязчивые голоса.

Даби медленно выдыхает, наблюдая за происходящим. Чутье подсказывает, что это не приведет ни к чему хорошему. Но формулу поведения при нервных срывах Шигараки он так для себя и не вывел. А импровизация иногда приводит к взаимным травмам. Но оставлять его в таком состоянии тоже не вариант.

Осторожно, словно к дикому зверю, Даби подходит ближе и садится на подлокотник. Мышцы напряжены, и тело готово в любой момент либо бежать, либо защищаться. Томура его предупреждал. Курогири его предупреждал. Даже Тога просила быть внимательнее и осторожнее, явно зная о состоянии Шигараки больше. Но Даби решил, что сможет со всем справиться. Настало время это доказать.

Он протягивает руку и мягко запускает пальцы в светлые волосы. Шигараки заметно дергается, поднимает затравленный взгляд, дышит часто. Даби улавливает, что ему стоит больших усилий не пустить в ход причуду. И приходится подавить первый рефлекс отстраниться от него для своей же безопасности. Вместо этого Даби продолжает перебирать белые пряди, стараясь говорить максимально вкрадчиво и спокойно:

- Все в порядке, ты в безопасности. Тебе не надо защищаться. Просто дыши.

Томура издает какой-то измученный звук, но его руки снова возвращаются к и без того исцарапанной шее. Он закрывает глаза и позволяет Даби притянуть его ближе, сомкнуть теплые объятия. Шигараки немного ерзает и прижимается ухом к его груди, пытаясь через шум посторонних голосов услышать умиротворяющее биение сердца.

Туктуктук. Быстро. Потому что Даби, очевидно, опасается его. Но чем меньше Томура двигается, тем спокойнее становится ритм.

Даби кладет подбородок на пушистую макушку и перехватывает Шигараки за запястье, мягко закрывая его пострадавшую шею от нервных царапающих пальцев. Томура бездумно пытается еще пару минут царапать обожженную кожу, но в итоге просто обнимает себя за плечи. Дыхание замедляется, а дрожь в теле проходит.

- Прости, - едва слышно вздыхает Томура, не шевелясь.

- Все в порядке, - спокойно отвечает Даби, пригладив светлые волосы и оставив невесомый поцелуй на них.

- Я сумасшедший.

- Как все мы.

- Можно, мы не будем это обсуждать?

- Сейчас или вообще?

- Было бы славно вообще.

Даби насмешливо фыркает, слабо улыбаясь, но кивает:

- Хорошо.

Томура медленно открывает глаза, глядя перед собой. Вышло чрезвычайно глупо. Нервный срыв точно не входил в его планы на сегодня. В идеале было бы, конечно, провалиться сквозь землю прямо сейчас, но слишком уж тепло и уютно в этих объятиях. Ровное сердцебиение убаюкивает, и Шигараки зевает. Тяжелые веки снова слипаются. Сквозь сонливость ему кажется, что он может даже услышать, как потрескивает адское пламя внутри Даби, зарождаясь где-то в его груди.

- Если ты собираешься сейчас заснуть, то ты должен знать, что мне чертовски неудобно вот так вот сидеть.

Ну конечно, ему надо все испортить.

Томура с трудом открывает глаза и резко отстраняется. Даби не пытается его удержать, быстро разжимает руки. Шигараки трет глаза, чтобы хоть немного прийти в себя, и недовольно ворчит:

- Что ты так говорил мне? Я прослушал.

- Прослушал, - эхом отзывается Даби, но, поймав испепеляющий взгляд, тут же добавляет: - Спросил тебя, почему ты так меня боишься, раз дело не в том, что ты не хочешь. Потому что я вообще-то знаю, что вместе с Тогой ты моешься вполне себе спокойно.

- Технически, мы не моемся вместе, - хмурится Томура. - Она просто сидит рядом со мной в ванной и помогает, если надо. Откуда ты вообще это знаешь?

- Птичка нащебетала.

- Сама же Тога?

- Сама же Тога. Перед ней ты раздеваться не стесняешься. Иногда, глядя на ваши отношения, мне кажется, что стоит начинать волноваться.

- А получится? - усмехается Томура, искоса глядя на Даби.

- Даже не знаю, - честно признается тот. - Но между вами явно что-то специфическое. Я еще не решил, как относиться к тому, что мой парень предпочтет быть голым перед своей подругой, а не передо мной. Нет, не отвечай на это! Я знаю, что ты скажешь про мой длинный язык.

- А еще Тога меня не домогается сексуально.

- А я прям-таки домогаюсь.

Томура пожимает плечами, касаясь подушечками пальцев ноющих царапин на шее. Даби раздраженно цокает языком и закатывает глаза. Встав, он уходит к шкафу и достает оттуда одежду, кидает ее на диван. Шигараки мрачно следит за ним, чувствуя в каждом его движении подавленную злость. Вздохнув, он устало говорит:

- Мы сейчас снова поссоримся, и это будет тупо. Ты всерьез собираешься ревновать меня к Тоге?

- Я не знаю. Просто меня бесит вся эта ситуация, которая сводится к тому, что я хреновый.

- Я так не говорил.

- А как тогда?

- Я… не против принять с тобой ванну. Думаю, это могло бы быть достаточно приятно. Просто… я не хочу, чтобы ты ставил меня в неловкое положение, если я на это соглашусь.

- Чем? Домогательствами?

- Лааааадно, - сжав зубы, кивает Томура. - Давай оставим это слово, раз оно тебе так не нравится. Просто… ты же знаешь, мне сложно с темой секса. И это не потому, что ты плохой. Или насильник. Или что ты там еще думаешь, когда меня перемыкает на этом.

- Но и я не какой-то так озабоченный извращенец, который не умеет держать себя в руках! - восклицает Даби, взмахнув руками, но заметив скептический взгляд Шигараки, уже спокойнее добавляет: - Во всяком случае, если со мной об этом договориться. Ну что ты так смотришь? Отстань, я не виноват, что у меня высокое либидо!

Томура прикрывает глаза и, усмехнувшись, качает головой. Вздохнув, он соглашается:

- Ладно. Мы можем попробовать.

Даби быстро поворачивается к нему, словно не верит своим ушам, и в его глазах тут же загорается что-то радостное.

- Отлично! Тогда я сейчас соберу нам вещи, и пойдем. Обещаю, все пройдет нормально. Я не буду к тебе приставать или выдавать неуместные комментарии. Тем более, если это поможет мне завоевать хотя бы еще пару очков твоего доверия.

Томура, слегка приподняв брови, наблюдает, как его парень с энтузиазмом уносится в ванную. Разве что хвостом не виляет. И откуда только у него такие щенячьи повадки?

Доверия ему от Шигараки хочется, гляньте на него. Как будто он действительно собирается быть рядом так долго, чтобы это имело смысл.

Ведь ты никому на самом деле не нужен.

Томура хмурится, щипая себя за плечо. До боли, чтобы синяк остался. Это отвлекает от эха. 

- Ну что ты там сидишь? - раздается из ванной. - Иди сюда.

Вздрогнув, Шигараки как-то почти затравленно смотрит на приоткрытую дверь. Вздохнув, он кидает на диван одеяло, которое все это время служило ему защитой от злого и страшного внешнего мира, и плетется в ванную комнату.

- Вид у тебя, конечно, как будто ты на виселицу пришел, - обернувшись через плечо, хмыкает Даби.

Томура опускает крышку унитаза и садится на нее, настороженно наблюдая, как его парень возится с ванной: включает воду, регулирует температуру, затыкает пробкой слив. Такие простые действия, но тревога нарастает с каждой минутой.

- В общем, у меня тут есть всякая хрень, - бормочет Даби, заглядывая в тумбочку под умывальником.

- Марихуана? - заламывает бровь Томура. Даби растерянно моргает, секунд десять обрабатывая информацию, и потом осуждающе оборачивается на Шигараки, четко проговаривая:

- Не храню наркотики дома. Тем более, в ванной сыро, это плохо скажется на качестве продукта. А теперь, если позволишь… Лови.

Даби кидает что-то из тумбочки, и Томура едва успевает это поймать, чтобы не получить по носу. Нахмурившись, он присматривается. Банка бальзама для волос. Открутив крышку, он принюхивается. Пахнет кокосом. Вкусно. И не очень понятно, что она забыла в шкафу у Даби.

- Есть еще какой-то фруктовый шампунь, - продолжает он, щелкая крышкой бутылки и принюхиваясь. - Вроде вкусно. Тога говорила, тебе нравятся такие штуки. О! И свечи. Хочешь свечи?

- Зачем тебе в ванной свечи? - хмыкает удивленно Томура. - Ты что, романтик?

- Скорее бытовой инвалид, - смеется Даби, поднимаясь. - Который несколько месяцев не мог купить замену перегоревшей лампочке и чистил зубы при свечах.

- Свечи ты купить смог, а лампочку - нет?

- Тушé, - согласно кивает Даби. - В свое оправдание хочу сказать, что всю эту ароматическую ерунду в мой дом притащила моя подруга. И свечи в том числе. Она у меня периодически ночует, и в какой-то момент сказала, что устала каждый раз тащить ко мне чемодан на колесиках, когда мы решаем бухнуть вдвоем, потому что у меня из умывающих средств вода и хозяйственное мыло.

- А на меня грешил за мыло.

- Ну так ты им реально умывался! А в моем случае это скорее гиперболизация. Ну что, раздевайся. 

Даби произносит это максимально обыденно, но по спине у Томуры бегут мурашки и хочется спрятаться. Но уже поздно трусливо отступать. Он сам согласился на это.

Встав, он тянет резинку спортивных штанов, но тут же останавливается, поймав на себе задумчивый взгляд голубых глаз.

– Не мог бы ты… - вздыхает Томура. 

– А? - растерянно отзывается Даби. 

– Отвернись, пожалуйста. 

– А!

Даби разворачивается без лишних вопросов и, чтобы хоть чем-то себя занять, расставляет по краю ванны свечки, аккуратно поджигая их кончиком пальца.

Шигараки тяжело вздыхает и стягивает штаны. Потом кофту. Прохлада трогает кожу. Хочется спрятаться. Лишь бы не получить лишний непристойный взгляд или комментарий.

– Пойду возьму себе сигареты, а ты пока залазь в воду, - словно уловив чужие сомнения, бормочет Даби и, не поворачиваясь к Томуре, выходит из ванной. 

Сразу становится легче. Шигараки быстро избавляется от остатков одежды и переступает бортик ванны. Шипит, когда горячая вода касается кожи. И так, стоя на одной ноге, пытается подкрутить кран, чтобы сделать прохладнее. Все-таки Даби с его причудой не стоило доверять такое дело. Подождав немного, перекидывает и вторую ногу. Все еще горячо, но терпимо.

Выдохнув, Томура медленно садится, едва не уронив одну из свечек в воду. Расцарапанная кожа ноет. Подтянув к себе острые колени, он обнимает их и укладывает подбородок, сползая ниже к одной из стенок.

- О, залез уже, - хмыкает Даби, толкая дверь. - Как вода?

Помедлив, он выключает ещё и свет, оставляя только приятный полумрак от свечей.

- Горячая, - бубнит Томура, краем глаза наблюдая за ним. - Ты всегда в кипятке купаешься?

- Извини, да, - смеется Даби, стягивая футболку. - Я старался сделать прохладнее, но ты знаешь -  у меня беда с ощущением температур.

Томура задумчиво мычит, разглядывая Даби. У того явно не было таких проблем с собственной наготой, хоть его тело было еще больше покрыто шрамами. Впрочем, возможно дело в их происхождении. Будь у Шигараки все шрамы боевыми или после причуды - он бы меньше нервничал. 

Наверное. Но это не точно. 

Быстро избавившись от одежды, Даби ступает в воду. Пока он садится за спиной Томуры, несколько свечек падают в воду от неосторожных движений.

– Блять, ну так и знал, что этим всё закончится, – вздыхает Даби под тихий смешок Шигараки.

Усевшись, он вылавливает свечки и несколько бляшек застывшего воска.

Томура ерзает на месте, устраиваясь у Даби между ног. Острые плечи касаются обожженных колен. От прикосновений кожа к коже в груди поднимается странное противоречивое чувство. Хочется то ли сбежать, то ли прижаться. 

Места в ванне мало, она явно не рассчитана на двух человек. Томура закрывает глаза, стараясь дышать глубоко. Горячая вода сглаживает непривычные тактильные ощущения от другого человека рядом. Всё в порядке, к этому можно привыкнуть.

Даби кидает мокрые свечки куда-то в сторону лежащей на полу одежды и смотрит на сгорбленную спину перед собой. По выпирающему позвонку можно пересчитать все косточки. Зато теперь, в мягком освещении, он может увидеть, что кожа Томуры усеяна не только шрамами, но тёмными точками родинок. Чертовски красиво.

– Тебе удобно? - спрашивает Даби, подавив импульсивное желание прижаться губами к тёмной точке под левой лопаткой.

– Да. 

– Точно? Ты… занимаешь так мало места.

Когда эта фраза срывает с языка, в горле сжимается неприятный комок.

– Да, мне так удобно, - совсем тихо бормочет Шигараки, не шевелясь.

Точно. Занимать мало место для Шигараки Томуры вполне привычно. Даби уже давно обратил на это внимание. И если, когда Томура спит, свернувшись калачиком, в кресле или прижавшись к спинке дивана, его ещё можно сравнить с маленьким котёнком, то всё остальное вызывает какие-то тошнотворные ассоциации. Он легко может забиться под раковину или стол, вжаться в угол, усевшись на пол, забраться на нижнюю полку шкафа, спрятаться между коробками в баре. Занимать максимально _мало_места_, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя в безопасности. Испуганный ребенок, который пытается спрятаться. 

Это напоминает о чём-то давно сдохшем внутри Даби.

– Всё окей, - сглотнув горечь, произносит он, стараясь звучать бодрее. - Ты можешь откинуться на меня. Так будет удобнее. 

– Хорошо, - кивает Томура, но всё равно не двигается. - Свечи тоже чем-то пахнут?

– Вроде да, - вздыхает Даби, но не противится переводу темы. - Хм… на выпечку похоже. 

– Корица, наверное. Теперь хочется булочек. 

– Завтра купим, - слабо улыбается Даби, поглаживая костяшками пальцев спину Томуры. - У меня завтра выходной. Погуляем, если хочешь. 

– Хочу, - капризно протягивает Шигараки, слегка напрягаясь от прикосновения, но быстро расслабляя плечи. - А то ты меня привез к себе и уходишь куда-то вечно. А я тут один, как дурак, сижу.

- Вау, как осуждающе, - хмыкает Даби. - Ладно, я понял. Постараюсь взять для тебя отгул. Вода не горячая?

- Нет, я уже привык.

Некоторое время они сидят в молчании, разбавленном только легкими всплесками воды. Намочив ладони, Даби зачесывает назад волосы, чтобы не липли к лицу. Он протягивает руку и касается пушистых белых прядей. Томура заметно вздрагивает и ведет плечами, сильнее обнимая колени. Теперь он занимает еще меньше места

- Прикасаться мне к тебе тоже нельзя? - хмыкает Даби, но все-таки отпускает на всякий случай прядь, зажатую между пальцами.

- Можно, - помедлив, отвечает Томура. - Прости… Мне просто все еще не по себе. Ощущение, что я делаю что-то, чего не следовало бы.

- Например, пытаешься довериться мне.

- Это тут не при чем, - хмурится Шигараки. - Просто… Курогири бы сказал, что я позволяю тебе слишком многое. А Доктор - что я веду себя вызывающе. А Учитель - что воспитывал меня не для такой ерунды. А…

- Их здесь нет.

- Они всегда внутри моей головы.

- Ебать у нас шведская семья, получается.

Томура удивленно вскидывает брови, а потом тихо смеется, качая головой. Нет, пусть лучше будет так. Даби не стоит воспринимать это все слишком серьезно. Не хотелось бы его напугать.

Рано или поздно он все равно узнает, что ты сумасшедший.

Даби осторожно гладит Шигараки по плечу. Тот вздрагивает, но, прикрыв глаза, медленно выдыхает, успокаиваясь. Чтобы хоть как-то поддержать происходящее, Томура садится прямее и отодвигается чуть назад, ближе к своему парню.

Но, видимо, недостаточно, чтобы он не задал очередной дурацкий вопрос:

- А вот если предположить, то насколько из ста процентов ты мне доверяешь?

- Не успокоишься ты сегодня, да? - ворчит Шигараки, пытаясь толкнуть Даби локтем.

- Сегодня и, видимо, ближайшие пару дней, пока не выясню всю интересующую меня информацию.

Томура нарочито громко раздраженно вздыхает. Но поняв, что деваться некуда, слегка склоняет голову набок и, подумав, пожимает плечами:

- Может быть, шестьдесят?

Даби хмурится, а потом вскидывает брови. Издает долгое задумчивое мычание, а потом молчит еще около минуты. В конце концов, тяжело вздохнув и цокнув языком, он констатирует:

- В любом случае, это уже больше половины.

- А вы точно математик?

Даби смеется, брызгая Томуре водой в лицо, а тот только издает звуки недовольства. Но пружина в груди как будто наконец разжимается, и Шигараки выдыхает, позволяя себе занять чуть больше места и прижаться к колену Даби.

- На самом деле, это хороший результат, - немного подумав, говорит Томура, наблюдая за движением огонька на фитиле свечи. - Больше только у Тоги и Курогири.

– О! А сколько у Тоги? 

– Хм? Нууу… может быть восемьдесят семь? Я бы дал ей девяносто или больше, если бы не знал, что, во-первых, вы спорили с ней на меня, а, во-вторых, что-то она доносит тебе на меня.

– Ну, если даже Тога не достигла идеала, то мне и мечтать не стоит, - фыркает Даби, опираясь затылком о стену. 

– Кто знает, - тихо смеётся Томура, пряча лицо в согнутых руках. - Учитывая, что с первой своей фразы при знакомстве ты вообще ушёл в минус моего доверия, за эти несколько месяцев ты достиг великолепных результатов. 

Даби хмыкает, закатывая глаза. Тяжело сказать наверняка, где был его мозг, когда в первую же минуту знакомства с Шигараки он выдал оскорбление. Защита в виде нападения? Попытка показаться крутым злодеем? Дерьмовый характер? Просто отсутствие клеток мозга? Теперь уже никто не узнает. Но Томура, видимо, собирается припоминать это до конца своих дней. И возможно ещё немного - на том свете. Так, для профилактики.

– А есть ли способ, - задумчиво проговаривает Даби, накручивая прядь светлых волос на палец, - увеличить процент твоего доверия? Кроме варианта "тереться рядом и надеяться, что ты привыкнешь". Хотелось бы ускорить этот процесс.

– Прекратить шутить тупорылые шутки? - пожимает плечами Шигараки, улыбаясь. 

– А, ну то есть вообще без шансов, - нарочито обреченно вздыхает Даби, с всплеском роняя руку в воду. Томура тихо смеётся, оглядываясь на него через плечо. Подумав, он спокойно спрашивает:

– Зачем тебе вообще мое доверие?

– Блять, ну в смысле? - цокает языком Даби, но продолжения не следует.

Это кажется настолько очевидным и само собой разумеющимся, что мысль отказывается формироваться в слова.

Как будто это может помочь, Даби неопределенно взмахивает рукой, сбивая с края еще одну свечу, но уже в другую сторону. В очередной раз выругавшись, он смотрит через край ванны, чтобы убедиться, что фитиль потух, и делает пометку в голове, что надо будет посмотреть в интернете, как вывести воск с ковра.

– Клянусь, Даби, - наблюдая за ним, качает головой Шигараки, - когда-нибудь ты очень нелепо умрёшь из-за своих проблем с координацией. 

– Если успею.

– Завались, а?

Даби посмеивается, обнимая Томура и устраивая подбородок у него на плече. Бледная кожа кажется неестественно прохладной на фоне горячей воды. Но зато Шигараки не напрягается, не пытается сбежать или огрызнуться. Хороший знак. Губы прижимаются к исцарапанной шее.

Шигараки сначала дергает плечом от щекотного ощущения, но потом слегка склоняет голову набок, подставляясь. Прикрыв глаза, он тихо вздыхает, когда Даби снова его целует, и бормочет:

- В любом случае, ты уже лучше всех, кто был до. Так что не беспокойся.

А ведь ты даже не заслужил этого.

- Лучше, потому что не бью тебя по лицу каждый день? - закатывает глаза Даби и утыкается носом во влажные светлые волосы. - Или не заставляю заниматься сексом, когда ты этого не хочешь? У тебя весьма низкий уровень притязаний.

- А еще мне просто приятно с тобой.

- Вау.

- Этого мало? А ты хочешь чего-то другого?

- Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности со мной.

Из груди невольно вырывается нервный смешок. Приходится зажать себе рот ладонью, чтобы не разразиться неуместным болезненным смехом. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, Шигараки едко хмыкает сквозь пальцы:

- Безопасность? Что это? Прости, это какое-то незнакомое мне слово. Ты его выдумал?

- Ха-ха, очень смешно.

- А я серьезно. Не бери на себя слишком много, Даби. Это ни к чему.

- Будем делать вид, что ты никогда не смотришь на меня, как на врага?

- Будем делать вид, что ты никогда меня не подводил и не причинял вред?

- Тушé, - вздыхает Даби, резко разжимая объятия и откидываясь спиной на стенку ванны. - Не возражаешь же, если я закурю?

- Нет.

Даби кивает и, потянувшись, достает из кармана штанов, висящих на двери, мятую пачку сигарет. Прикурив от фитиля свечки, он выдыхает дым в сторону, разглядывая сгорбленную спину. Назойливая злость быстро сходит на нет. В конце концов, в чем Шигараки не прав? Даби сделал достаточно херни. Смешно теперь надеяться, что за пару месяцев Томура полностью и беспрекословно ему доверится и забудет все едкие замечания, разбитое до кровоподтеков лицо или обожженные запястья.

То, что он здесь, раздетый, уязвимый, такой на первый взгляд хрупкий - уже достаточно много.

- Не обижайся, - неожиданно вздыхает Томура, слегка откидывая голову назад. - Я знаю, что ты не самый терпеливый человек, но на все это… действительно просто нужно время.

Даби поджимает губы, но все-таки кивает. Его детское капризное топанье ногой точно делу не поможет.

Затушив наполовину скуренную сигарету о свое влажное запястье, он кладет ее обратно в пачку и кидает на пол. Подавшись вперед, прижимается губами к светлом затылку и выдыхает густой дым.

- Дурак, - фыркает Шигараки, отгоняя ладонью дым от своего лица. Даби улыбается и, убрав отросшие волосы, целует его чуть ниже по тыльной стороне шеи, в выпирающий позвонок. Теплые ладони снова ложатся на впалый живот.

Томура худой и угловатый, нескладный с этими своими торчащими неправильно сросшимися костями, сухой и шершавой кожей в царапинах и шрамах, но к нему так сильно хочется прикасаться.

Даби останавливается, когда чувствует под губами начавшийся длинный шрам. Пройдя по нему взгляду, он задумчиво уточняет:

- Можно я задам всего один вопрос по поводу того, что вижу? Если что, ты можешь не отвечать и послать меня нахер. Я пойму. Просто… мне это не дает покоя.

- Ммм… ну попробуй, - немного подумав, соглашается Томура, нахмурившись.

- Этот твой шрам… вдоль позвоночника. Откуда он? В смысле… это не похоже на след от сражения или, тем более, чего-то, что ты мог сделать сам… Он скорее как будто от операции? Ты… ломал спину? Или что-то в этом роде?

Томура долго молчит, разглядывая свои руки под водой. Зубы сжимаются с такой силой, будто вот-вот раскрошатся. В голове начинается шуметь.

Ты ненормальный. Ненормальный. Ненормальный.

Ты вообще человек? Ты не похож на человека. Ты больше не человек.

Помнишь, что тебе говорили? Никто не должен об этом знать!

Тыненормальныйненормальныйненормальный.

- Все в порядке, - перебивает поток шума спокойный голос. - Если не хочешь, можешь не говорить.

- Мне делали операцию на позвоночнике, - выпаливает Томура и тут же кусает себя за язык. Зачем это все? Такой бред. Но как же невыносимо тащить это все в одиночку внутри себя.

- Из-за травмы? - осторожно уточняет Даби, касаясь кончиком пальца длинного шрама вдоль всей спины.

- Нет, - помедлив, вздыхает Шигараки. - Скорее наоборот. Чтобы травмы не было. Укрепляли что-то. Железяки какие-то вставляли. Не знаю точно. Не вникал. Учитель сказал, что это нужно, чтобы мое тело было крепче и могло больше выдержать. Мол, будет глупо, если кто-то ударит меня, и я останусь парализованным. Но давай не будет об этом. Неприятно.

Даби кивает и убирает руку от шрама.

Операция по укреплению позвоночника. Интересный способ сделать тело своего воспитанника сильнее. Но пока трудно судить, хуже он или лучше, чем у одного небезызвестного героя.

Если так подумать, у Томуры достаточно сомнительный шрамов, которые наталкивают на мысли о проведенных операциях…

Но, видимо, на шестидесяти процентах доверия это лучше пока не обсуждать. Но складывающийся в голове пазл заставляет злость в груди едко тлеть. Кому-то, кажется, рано или поздно придется объясниться за все нанесенные Томуре увечья.

Не желая погружаться в это, Даби переводит тему и спрашивает:

- Позволишь мне позаботиться о тебе?

- Валяй. Но если что, я откушу тебе руку.

Даби закатывает в очередной раз глаза, но тихо смеется. О нет, он точно не сомневается, что если облажается, Шигараки его изувечит. Но вроде все должно пройти хорошо.

Сложив ладони лодочкой, он набирает в них воду и поливает Томуре плечи и спину. Тот ежится, горячо, но температура постепенно становится привычной. Помедлив, он слегка откидывается назад, опускаясь ниже в воду, и запрокидывает голову, позволяя намочить себе волосы.

Мягкие прикосновения расслабляют. Не то чтобы это незнакомые ощущения. В детстве Курогири постоянно купал маленького Томуру. Даже сейчас такое бывает, когда Шигараки слишком запускает себя или не находит сил на гигиену. И Тога этим тоже занимается. Но с Даби это все равно ощущается иначе.

Сначала он мягко намыливает кожу, стараясь не тревожить лишний раз царапины и незажившие раны. Позволяет себе ненавязчиво провести пальцем по длинному шраму на спине. Руки блуждают по плечам, рукам, груди и ребрам. Даби старается сильно не задумываться, насколько текстурная кожа у Томура: раны, шрамы, потрескавшиеся и шелушащиеся участки, неестественно и неправильно выпирающие косточки. Короткими ногтями Даби слегка царапает кожу, почесывая в труднодоступных местах. Шигараки ерзает на месте, неосознанно подставляясь под бережные прикосновения.

Но когда рука скользит по внутренней стороне бедра, Томура тут же напрягается и отстраняется, бормоча:

– Я могу сам помыться.

– Как хочешь, - не настаивает Даби.

Пока Шигараки возится с мылом, он промывает свои жёсткие чёрные волосы. Пена слегка темнеет на пальцах от краски.

Закончив, Даби переключает режим воды с крана на душ. Настроив напор, он мочит Томуре волосы, наливает в ладонь немного шампуня, оставленного Эми, и вспенивает его. Ванну наполняет приятный аромат.

Шигараки закрывает глаза и запрокидывает голову. Подушечки тёплых пальцев приятно массируют. Кожа покрываться мурашками, и хочется позорно застонать. Томура тяжело сглатывает и закусывает щеки изнутри. Зачем ему вообще секс, если есть вот такое?

- Ты даже под волосами себя расцарапал, - ворчит тихо Даби, мягко водя круговыми движениями по коже головы. - Не больно?

- Нет, все хорошо.

Даби вздыхает, но решает оставить недовольство при себе. В конце концов, не ему упрекать кого-либо за самоповреждения.

- Запрокинь голову, я смою шампунь.

Томура неопределенно мычит, но послушно выполняет сказанное. Даби тщательно смывает грязную пену с волос, приложив ладонь ко лбу Шигараки, чтобы вода не попала в глаза и нос.

Тепло и комфортно. Томура так расслабляется, что в итоге откидывает на обожженное плечо. Острые лопатки прижимаются к груди. Даби тут же крепко его обнимает, не позволяя мгновенно передумать и отпрянуть, утыкается носом в мокрое плечо.

Повисает мягкое молчание. В нем нет дискомфорта или неловкости. Просто слова сейчас в целом не нужны.

Даби мелко целует бледные плечи, а потом смешливо фыркает, отплевывая плохо смытое мыло. Откинувшись на бортик ванны, он утягивает за собой несопротивляющегося Томуру, опуская их обоих больше в воду. Одну руку он кладет своему парню на живот, а другой придерживается за край ванны.

- Только не смей пялиться на меня, - сразу предупреждает Шигараки, поняв, что в таком положении прикрыть свое ненавистное тело не получится.

- Очень надо, - лениво отзывается Даби, закрыв глаза. Ладонь ненавязчиво гоняет туда-сюда воду. Ее тихий плеск убаюкивает.

Томура некоторое время лежит слегка напряженный, словно ждет какого-то подвоха, но постепенно тишина, тепло и размеренное дыхание за спиной успокаивают. Он задумчиво перебирает скобы на запястье Даби. Растерянно моргнув, неуверенно спрашивает:

- А вся эта металлическая херня в тебе не заржавеет от воды?

- В целом, нет, - усмехнувшись, отзывается Даби. - Там скорее может воспаление пойти. Но такое бывает редко. Не волнуйся.

Томура бубнит что-то нечленораздельное, надуваясь, но больше не комментирует. Позволяет себе раствориться в моменте. Покой достигает той меры, когда даже голоса в голове учтиво помалкивают.

Хотелось бы, конечно, законсервироваться в этом моменте, но вода в ванне, невзирая на причуду Даби, постепенно остывает, становится некомфортно. Томура держится до последнего, но в итоге все равно невольно дергает плечами.

Этот, казалось бы, обычный жест словно разбивает волшебную атмосферу. Даби тут же открывает глаза и садится ровнее, спрашивая:

- Замерз?

- Все в порядке, - упрямо бубнит Томура, резко садясь и обнимая себя за колени. - Мы можем просто… добавить немного теплой воды, разве нет?

- Ты собираешься заночевать в ванне? - усмехается Даби, смахивая с плеча Томуры пленку пены. - Нет, так не пойдет. Пора в кровать.

Шигараки еще сильнее сжимает колени и издает нарочито гремленские звуки недовольства. Но Даби остается непреклонен: тушит влажными пальцами свечки и выдергивает пробку со дна, чтобы слить воду.

Встав, он неловко перешагивает бортик ванны и заворачивается в полотенце. Толкает дверь и включает свет. Через щель тянет холодным воздухом. Развернувшись, Даби замирает, глядя на нахохлившегося Томуру, который издает очередной звук недовольства. Ну точно насильно помытый кот. От этой ассоциации на губах невольно растягивается улыбка.

- Если останешься сидеть на дне ванны, когда сойдет вода, точно замерзнешь, - предупреждает Даби, чуть склонив голову. - Вылазь давай.

- Тогда отвернись, и я выйду, - ворчит Томура.

Даби демонстративно шумно вздыхает и закатывает глаза. Стянув с себя полотенце, он кидает его на Шигараки и повторяет:

- Вылазь. Я пока за одеждой схожу.

Томура удерживает полотенце от падения в остатки воды и пытается кинуть хмурый взгляд на Даби, но не успевает: тот как ни в чем ни бывало скрывается за дверью.

Цокнув языком, Шигараки встает и накидывает на плечи полотенце. Холодно и неуютно. Капли с волос стекают по позвоночнику. Сев на край, он терпеливо ждет, пока Даби вернется с одеждой. Возможно, об этом стоило задуматься заранее…

Взгляд невольно цепляется за отражение в зеркале. Ярко-красные щеки, порозовевшая кожа, на которой только отчетливее выделяются бледные шрамы, и глаза - большие и какие-то перепуганные. Точно олененок перед фарами машины. Томура фыркает и отворачивается, прикладывая к лицу тыльную сторону ладоней, будто это поможет вернуть нормальный вид.

Разве для этого тебя растил Учитель?

Позорище.

Ты такой жалкий. Ты выглядишь жалко.

Виски начинает покалывать болью.

- Я вхожу, - заранее предупреждает Даби и толкает дверь. Томура зябко кутается в полотенце, когда через проем снова тянет холодным воздухом, и старается как можно больше скрыть свое тело.

Даби кладет стопку одежды на стиральную машину. На бедрах у него обернуто другое полотенце, но, в целом, озадачиваться тем, чтобы одеться, он явно не собирается. Вместо этого он поднимает пачку сигарет и, вытряхнув недокуренную, снова ее зажигает. Выдохнув дым, поворачивается к Шигараки и невозмутимо спрашивает:

- Ну и кто из нас двоих пялится?

- Очень надо, - фыркает Томура и отворачивается, но губы все равно невольно растягиваются в улыбке. - Просто интересно: ты принципиально игнорируешь одежду? Принес-то ты ее только для меня.

- Если бы мог, всегда ходил бы голым. А что, тебя это смущает?

Шигараки хмыкает, но ничего не отвечает. Даже если его это и смущает, ему все равно нравится смотреть на Даби. Этот сукин сын умудряется быть чертовски красивым при любых обстоятельствах.

Вместо этого он берет свою одежду, нервно крутя ее в руках. Даби пару секунд наблюдает за ним, а потом участливо спрашивает:

- Помочь тебе?

- По-твоему я настолько немощный, что не могу сам одеться?

- Нет. Тогда мне выйти, чтобы тебе не мешать?

- Да. Нет. Я не знаю!

Томура на грани раздражения и отчаяния взмахивает руками, едва не роняя полотенце. Даби подхватывает его и натягивает обратно на худые плечи. Шигараки закрывает глаза и медленно выдыхает. Сколько же от него проблем, просто невыносимо.

Даби еще немного выжидает, будут ли какие-то еще действия, а потом мягко забирает из рук Томуры черную одежду. Зажав в губах сигарету, полотенцем он осторожно вытирает влажную кожу на плечах, спине, животе, стараясь лишний раз не задевать распаренные корочки на ранах, чтобы не пошла кровь. Потом выворачивает футболку и растягивает ее так, чтобы можно было просунуть руки. Шигараки одаривает его мрачным взглядом, но, помедлив, все-таки надевает ее с помощью Даби.

- Я и сам могу, - ворчит Томура, опустив взгляд и нервно одернув низ огромной футболки, чтобы прикрыть изрезанные и исцарапанные бедра.

- Я знаю, - кивает Даби, выдохнув дым и кинув окурок в унитаз. - Но, может, мне просто нравится заботиться о тебе?

Шигараки быстро поднимает голову, глядя на Даби широко распахнутыми глазами. В его выражении лица переплетаются сразу несколько эмоций: удивление, недоверие, злость. Надежда.

Даби помогает надеть ему боксеры и домашние штаны, а потом укрывает влажные светлые волосы полотенцем, старательно их вытирая, чтобы ничего не капало, но при этом достаточно бережно, чтобы не потянуть пряди и не сделать больно.

Томура теребит в руках край свой футболки. Ситуация все еще кажется ему противоестественной. Как будто все это должно происходить с кем угодно, но не с ним. Но нет, вот они здесь. Даби осторожно вытирает его волосы полотенцем, распутывая мелкие узелки, чтобы не было колтунов, в его обычно злых ледяных глазах ощущается только тепло и внимание.

Стиснув на секунду до боли зубы, Шигараки быстро подается вперед, прижимаясь к обожженным губам. В груди разрастается что-то на грани межде благодарностью и отчаянием.

Даби теряется всего на мгновение и с жадностью отвечает, наклоняясь и  не позволяя отстраниться слишком быстро. Томура тихо вздыхает, но не пытается разорвать поцелуй. Наоборот: мягко размыкает губы, изредко кусая кончик пирсингованного языка. Он обнимает Даби за шею, скрестив руки в запястьях и притягивает его ближе. Острые колени сжимаются на бедрах.

Даби кладет ладони на бортик ванны, сжимая его до побелевших костяшек. Он все еще помнит, что нельзя переходить проведенную черту. Он ведь обещал.

Они целуются медленно и долго, и это даже не перерастает, как обычно, в соревнование. Только единение. Оставленное полотенце сползает с головы Томуры и падает в мокрую ванну, но никто не обращает на это внимания.

Шигараки чувствует, как жар, который было поднялся в груди в первые секунды, сменяется спокойствием и умиротворением. Чего он никогда не сможет отрицать, так это того, что ему действительно нравится просто целоваться с Даби.

Он осторожно проводит ладонью по обожженной спине, чувствуя, что температура тела заметно поднялась, выдавая возбуждение Даби. Даже опускать взгляд не нужно. Но невзирая на это, он не пытается ни распускать руки, ни прижаться ближе.

Ну надо же.

Томура слегка отклоняется назад, разрывая поцелуй. Даби явно нехотя это позволяет, но в голубых глазах с расширенными зрачками отражается замешательство. Шигараки слегка хмурится. В голове снова нарастает неуместный гул.

Он так хорошо к тебе отнесся. Теперь ты ему должен.

Если ты ему не отплатишь, он уйдет.

Или возьмет силой.

Тебе это ничего не стоит. Сделай так, как хотят другие.

Тяжело сглотнув, Томура тихо бормочет:

- М, если хочешь… можем перебраться в комнату на диван. Там будет удобнее и… можем продолжить.

- Ха? - хмыкает Даби, заламывая бровь. - Ты мне сейчас что, предлагаешь потрахаться? После того, как буквально полчаса назад поставил условие “не домогаться”?

- Разве ты… не хочешь этого?

- А ты? Не похоже, что ты вообще возбужден или типа того.

- Я… могу.

- Это не отвечает на мой вопрос. Я спрашивал про твое желание.

- Я буду не против.

- Все еще не ответ. Если ты не можешь сказать “я хочу этого”, становится очевидно, что, на самом деле, не хочешь. А мне такая вот твоя жертвенность вообще не уперлась. Так что успокойся. Я ведь обещал, что не буду приставать.

– И мы собираемся игнорировать твою эрекцию? 

Даби издаёт какое-то нечленораздельное мычание, вздыхает, но все-таки недовольно ворчит:

– Мои физиологические реакции - это моя проблема, а не твоя. Я вполне могу себя контролировать. Так что забей. Мне не нужно, чтобы ты делал то, чего не хочешь.

Томура поджимает губы, а потом криво усмехается. “То, чего не хочешь”. Он всю жизнь делает то, чего не хочет: убийства, борьба с геройским обществом, секс. Жизнь в целом. Все это - то, что он должен. В основном, другим людям. Речь никогда не идет про его желания. Которые у него, на самом деле, примитивны до ужаса: поспать, съесть что-нибудь сладкое или вредное, поиграть в игры.

Умереть.

Томура хмурится, вздыхая. Голова начинает болеть.

Уловив явно сменившееся не в лучшую сторону настроение своего парня, Даби мягко целует его в щеку, обнимая и укладывая подбородок ему на плечо. Шигараки на мгновение испуганно замирает, но, невзирая на чужое возбуждение, в этом прикосновении нет ничего… вызывающего или обязывающего. Только как будто желание утешить.

- Так чего ты хочешь на самом деле? - хмыкает Даби, оставляя невесомый поцелуй на плече.

- Спать, - помедлив, отвечает Томура, выбрав самый безопасный и доступный вариант из всех имеющихся в его голове.

И умереть.

Ох, некоторым следовало бы заткнуться.

- Хорошо, - кивает Даби, отстраняясь. - Тогда пошли. Я только приберусь тут. А ты расчеши волосы.

Томура угукает, отталкиваясь от ванны, и никак не комментирует, что задержка тут явно не из-за уборки.. Даби делает шаг назад, позволяя ему выйти.

Какое-то дурацкое чувство вины свербит под кожей. Шигараки плюхается на диван, нервно царапая запястье и глядя перед собой. Это так глупо. Даби сделал все, о чем он его просил, но Томура все равно чувствует себя ужасно. Будто, если бы им все же воспользовались, это было бы лучше, чем такое доброе отношение.

Вздохнув, Шигараки пальцами пытается распутать свои волосы, но быстро бросает это дело. Вместо этого заворачивается в одеяло, сооружая себе привычный кокон, и отползает в угол дивана. Становится тепло, и глаза сами собой слипаются от усталости.

Слегка завалившись и прижавшись виском к спинке дивана, Томура закрывает глаза. Нужно дождаться Даби. А потом - когда он заснет. А потом - перебраться в кресло и, может быть, тоже немного подремать.

Дыхание замедляется, а мысли становятся все беспорядочнее. Шигараки до последнего старается прислушиваться к звукам в ванне, чтобы вовремя открыть глаза и изображать бодрость, но когда он слышит хлопок двери - веки оказываются неподъемными.

- Так и не расчесался, - ворчит Даби. Томура вяло угукает, но больше ничего не говорит.

Взяв брошенную на диване одежду, Даби натягивает ее на себя, рассматривая Шигараки, который так и не открывает глаза. Сев на край рядом, он тихо спрашивает:

- Хэй, ты спишь, что ли?

Томура силится ответить что-то о том, что он бодр и полон сил, но тело его не слушается, и получается только тяжело вздохнуть. Даже глубокий голос Даби доносится откуда-то издалека, словно Шигараки находится под водой. Последнее, что Томура запоминает в этом дне - мягкие поглаживания по голове.

- Ладно, спи-спи, - вздыхает Даби, перебирая светлые пряди. - Все хорошо.

Он аккуратно тянет Томуру на себя. Тот только снова вздыхает и слегка ерзает, пытаясь вырваться из сна. Но Даби тихо нашептывает ему успокаивающие слова, укладывая на подушку. Как только Шигараки принимает горизонтальное положение, он устраивается поудобнее, и тело окончательно расслабляется.

Выждав, Даби ложится на край дивана, стараясь максимально осторожно придвинуться ближе, чтобы не разбудить. Предпринимать попытку отвоевать у Томуры хотя бы кусочек одеяла он даже не планирует - это все равно бесполезно. Вместо этого он разглядывает бледное лицо напротив. Даже во сне Шигараки как будто напряжен: брови слегка нахмурены, губы сжаты, веки подрагивают, будто он готов в любой момент подскочить. Это ощущается… тоскливо?

Даби вздыхает, коса глядя на горящую в комнате лампочку. Но если он встанет, он может разбудить Шигараки, который явно дремал слишком чутко. Поэтому он решает проигнорировать эту проблему. Поспать можно и со светом. Вместо этого он придвигается ближе к Томуре и обнимает его за плечи, и тот сразу же интуитивно прижимается ближе к теплу.

Они удивительным образом помещаются на сложенном диване вдвоем. Даже здесь Шигараки занимает чертовски мало места. Но сейчас это вызывает легкое щекотное чувство в груди. Как будто бездомного котенка к себе под бок прижимаешь.

Даби улыбается сквозь полудрему этой мысли и мягко целует Томуру в лоб. Возможно, у них действительно все может сложиться хорошо.