У ангелов нет имён.

Между собой они могли что-то придумывать, но высшие чины никогда не обращались к ним по имени, только «брат» или «сестра».

Теперь Чонгук снова просто ангел, просто один из миллионов носителей девятого чина, чьей обязанностью было направлять людей. В их мире времени не существовало, и Чонгук не знал, когда находится. Он стал ангелом-хранителем одной милой девочки. Где они, он тоже не знал, да и знать не хотел. Все человеческие языки для него были просты, как один, но место отличалось от того, где он жил раньше.

В тот день он очутился в храме, прямо в центре над священником, что держал над ванночкой со святой водой младенца. Это была она, Дита, его новая подопечная. С едва заметным светлым пушком волос на голове и большими голубыми глазами. Чонгук не хотел, тогда он не хотел ничего, кроме как умереть, но эта девочка… он влюбился в неё. Влюбился как ангел в своего человека, окончательно и бесповоротно, навсегда.

Его обязанностью теперь было следить за ней и отдавать всего себя.

Семь лет пролетели легко и незаметно. Чонгук только защищал её от чересчур верующих родителей, переговаривался с их ангелами, что, кажется, уже отчаялись в попытках донести истинное слово божье. С Анной и Изабеллой Чонгук подружился быстро, всё-таки им теперь существовать в одном доме столько лет.

Но напряжённых дней становилось всё больше.

— Сделай что-то! — крикнула Изабелла на притихшую с поднятыми руками Анну.

— Я не могу…

Чонгук стоял на коленях перед Дитой и её матерью, что закрывала дочь от пьяного отца, а он закрывал их своими крыльями. Его слабой силы было достаточно, чтобы не позволить ему подойти и причинить им вред, но смотреть, слышать… Было ли ему страшно? Да. Но разве он имел право сбежать?

— Чонгук, уведи её, — скомандовала Изабелла сквозь крики двух взрослых, и её голос прозвучал, как церковный колокол.

— Идём, — он осторожно коснулся плеч дрожащей от слёз девочки — давай убежим.

Дита заплакала ещё громче и побежала в родительскую комнату. Чонгук последовал за ней, устроился рядом, за кроватью, и накрыл её своими крыльями, будто коконом.

Дита сложила руки и закрыла глаза. Её голос прерывался всхлипами.

— Г… Господи, пож… пожалуйста, пусть о. о… они поми… мирятся.

Чонгук резко вдохнул.

— О нет… — это был первый раз, когда она обратилась к богу. К богу, который её на самом деле не слышал — Маленькая моя, — он осторожно взял её крошечные ладони в свои большие — если бы я мог…

— Пожалуйста… — продолжала шептать она, пока крики из гостиной всё не стихали. Чем там Анна с Изабеллой вообще занимаются?

Чонгук наклонился и поцеловал её в висок. Долго, передавая часть своей энергии.

— Засыпай. А когда проснёшься, они уже перестанут.

Руки девочки постепенно опустились, лицо расслабилось, и она свернулась на полу. Чонгук остался с ней, накрывая крыльями и глядя через кровать на дверной проём.

Школу и подростковый кризис они переживали неплохо. Дита любила рисовать, особенно ночью, и Чонгук мог часами стоять у стола и наблюдать за ней. Когда он чувствовал, что кто-то проснулся, касался её руки, чтобы она успела выключить свет. Ему не нужно было играть в психолога и разбирать рисунки, он и так знал, что она чувствовала. Она хотела, чтобы родители развелись, и она ненавидела ходить в церковь. Дита не хотела верить в бога, но что-то в ней было, что не позволяло просто так отвергнуть религию. Чонгук в который раз убеждался, что для людей вера — это не выбор. Это не зависит от окружающих, ты просто или веришь, или нет. И насильно склонить человека в любую сторону невозможно, даже ему самому.

Когда в пятнадцать лет Дита заинтересовалась демонами и стала рисовать только их, Чонгук поджимал губы. Однажды она сидела в парке, в косухе и черных джинсах, с выкрашенными в розовый волосами, с тёмным макияжем и чёрным, немного облупившимся лаком на ногтях. Тогда он взял её руку и повёл карандаш по листу. Она хмурила брови, чувствовала, что рисует не сама, но оторваться не могла. Она нарисовала демона в алой рубашке, с чёрными волосами и слишком мягкими для демона чертами лица. На его руках была кровь, на голове торчали маленькие рожки, и он был напуган.

Чонгук отпустил её руку, когда по собственной щеке покатилась солёная капля. Дита захлопнула скетчбук и оглянулась. Потом снова открыла и всмотрелась в рисунок.

— Что за…

Она вновь оглянулась, и на секунду Чонгуку показалось, что она смотрит прямо на него.

— Я скучаю по нему.

Её губы зашевелились едва слышно.

— Скучаю… — она резко хлопнула себя по рту — Что за дерьмо, — подскочила и побежала в сторону дома, прижимая скетчбук к груди.

Чонгук отшатнулся, не последовал за ней. Послышался голос «Господства».

— Контролируй своё влияние. Это было слишком.

— Простите. Больше не повторится.

«Господства», четвёртый чин, только и занимались тем, что наставляли младших ангелов. Они часто являлись Анне, но Чонгуку никогда. Он полетел за Дитой. Казалось, что весь оставшийся день она была обижена на него, как бы он ни старался, не мог повлиять на неё. Она устроила скандал с матерью.

* * *

В шестнадцать лет она влюбилась в свою подругу, в Роксану. Это был конец. Для неё и для Чонгука это был конец. Всё шло так… хорошо, но он знал, на каком тонком льду находилась Дита. Они сошлись, но Чонгук не мог перестать утирать слёзы, глядя на них. Нео — ввиду обстоятельств, его новый знакомый — всё успокаивал, херню какую-то нёс, что всё хорошо будет. Но не будет, не бывает так. У Чонгука сердце болело.

Однажды вечером Дита открыла старый рисунок с демоном и прошептала.

— Эй, ангел, ты же тут.

Чонгук, сидевший в углу комнаты, поднял голову.

— Если ты есть… Почему я нарисовала его тогда? Бог не мог вести мою руку и рисовать ей демона. И ты не мог…

Он мягко усмехнулся и одним движением крыльев подлетел, встал позади, уперевшись руками в стол по обе стороны от неё. Он знал, что нарушает правила.

— Открой Инстаграм.

Она взяла телефон.

Тэхён очень красивый, и Чонгук ставил душу на то, что этот дьяволёнок не обошёл бы стороной соцсети.

— Ким Тэхён.

Дита быстро набрала имя и высветилось несколько профилей. Она стала просматривать каждый.

— Стой.

У Чонгука дыхание перехватило. Тэхён стал старше. У него была собака. У него был загородный дом. Он писал музыку.

Пока они с Дитой усиленно изучали страницу, у дверей послышались взмахи крыльев.

— Чем занимаетесь? — Изабелла подошла ближе.

— Смотрим профиль Тэхёна.

— Ох… твоего… демонёнка?

Чонгук мягко улыбнулся, не отводя взгляд от экрана.

— Он уже взрослый.

Он перестал действовать на Диту, но она сама заинтересовалась и стала гуглить. Нашла целый музыкальный альбом и тут же воткнула наушники в уши.

— Её матери не понравится.

— Её матери ничего не нравится. Если он говорит о том, что любовь не имеет пола, это не значит, что он хреновый человек.

— Начнём с того, что он демон. А закончим тем, что если она станет его фанаткой, нам снова придётся прятать телефон.

— Знаю…

Дите понравилось. Она рассказала про Тэхёна Роксане, и Чонгук был несколько смущён тем, что сам того не осознавая, создал двух самых преданных его фанаток. А потом Дита, видимо, вдохновившись, решила признаться родителям в своей ориентации.

— Нет-нет-нет, — Чонгук держался за голову — Это будет катастрофа, не нужно.

Но она его не слушала, и всё пошло прахом. Чонгук снова, как в детстве, закрывал её собой и принимал часть боли за удары отца. У Диты забрали телефон и отправили в школу при церкви, которая больше походила на монастырь. Или секту.

Но постепенно… они привыкали. В свободное время Дита рисовала ангелов в одежде панков, из-за чего позже ей приходилось отмаливать своё богохульство. По ночам плакала, она скучала по Роксане, но была заперта. Её били. Чонгук сидел рядом на завтраке, обеде и ужине, представлял давно забытый вкус пресной овсяной каши. Он ходил с Дитой на службы, вместе с другими ангелами, обнимал её ночью, чтобы снились хорошие сны. С Анной и Изабеллой он больше не виделся, как и с Нео.

— Господи, почему… — в одно из воскресений Дита вновь молилась — Скажи, почему я такая? За что ты сделал это со мной? Почему я такая неправильная?

Чонгук, стоявший на коленях рядом с ней, повернулся. В нём будто гнулась всё это время ветка. Гнулась долго, и вот наконец сломалась.

— Ты не неправильная… — он привычно протянул к ней руки.

— Почему… — Дита всхлипнула — Я не хотела, я бы всё отдала, чтобы стать нормальной.

— Я не знаю, почему они все решили, что ты ненормальная, — Отец никогда не говорил ничего подобного, поэтому Чонгук правда не знал.

— Прошу, сделай меня нормальной, Господи…

— Не смей, — Чонгук крепче прижал её к себе — И не смей делать с ней то же, что сделал со мной.

* * *

— Чонгук. Чонгук, просыпайся!

Он открыл глаза. Сидел у кровати Диты, как и всегда, но звук шёл сверху.

Чонгук проморгался, не веря своим глазам.

— Нео! — он резко взмыл в воздух и заключил его в объятия — Ты что тут делаешь?

— Я тоже рад тебя видеть, — Нео сверкнул улыбкой и кивнул в сторону окна — А мы пришли вас спасать.

Чонгук пролетел сквозь стену и застыл, увидев под окном Роксану.

— Ого…

— У нас есть план.

— План?.. — звучало дико, но Чонгук был готов на любое безумство. Даже ему уже стало тошно в этой школе.

— Разбуди Диту, для начала.

— Ты что, раскрылся перед Роксаной? — Чонгук потряс Диту за плечо — Подъём, у нас важное дело, — как только она разлепила глаза, он взял её за запястья и направил к окну.

— Нет, я что, на самоубийцу похож? Просто она надеется на удачу и помощь Отца.

— Роксана!.. — шёпотом крикнула Дита.

— Привет, — девушка улыбнулась во все зубы, потянувшись к приоткрытому окну, и просунула в щель конверт — Как ты тут?

— Ужасно. Как тебе удалось пройти?

— Кто ищет, тот найдёт. Прочитай и сожги, а я приду ещё завтра, хорошо?

Их пальцы едва соприкоснулись в узкой щели окна.

Чонгук слушал, отвернувшись.

— Что бы там ни было…

— Брось, если ты немного пошаманишь, всё получится. Мне тоже надо идти, — Нео похлопал его по плечу — Вся надежда на тебя, Чонгук.

Когда они ушли, Дита тихо зажгла свечу, чтобы не разбудить соседку, и начала читать письмо. Чонгук, сидевший рядом, тоже.

«Привет. Прости, что так быстро ушла, но я не могла позволить поймать себя. У меня есть план, как вытащить тебя отсюда. Но прежде чем расскажу, должна тебя успокоить. У меня достаточно сбережений, чтобы мы могли уехать куда-нибудь далеко, и я даже придумала, куда. Где мы будем в безопасности, и твои родители нас не найдут.

Всё нужно сделать быстро и осторожно. Сейчас тебе нужно пойти в кабинет директора и украсть ключ от калитки. Во время утренней молитвы ты спрячешь его под лавку, чтобы если будет обыск, ничего не нашли, а я заберу его. После обеда у тебя будет возможность погулять. Тогда сделай вид, что скучаешь по дому и постой какое-то время у самой калитки, медленно иди к воротам. Когда все начнут идти на допы, сделай вид, что тебе плохо или ты что-то потеряла, зайди за деревья. Если что-то пойдёт не так, скажешь, что не нашла или стало легче. Но ты должна выждать, пока все уйдут, тогда я открою калитку и мы убежим.

Надеюсь, этот глупый план сработает.

Люблю тебя очень сильно,

Роксана.»

— Ставлю троечку с минусом, — вслух сказал Чонгук.

— Чё там? — ангел их соседки болтала ногой, сидя на шкафу. Секундой раньше её тут не было…

— Тебя волновать не должно, — Чонгук бы сматерился, смачно так, но увы, он ангел.

Она пожала плечами и вновь исчезла. Самый безответственный ангел на памяти Чонгука, но оно им на руку. План действительно был полным дерьмом, слишком много непредвиденных ситуаций могло произойти, но Чонгук решительно настроился их предотвратить. Должна же быть от него польза, к тому же… он не чувствовал, что нарушает правила. Наоборот, он помогал Дите, а нарушали божественные законы те, кто лишил её свободы.

Всю жизнь он слышал лишь одно:

«Свобода воли — самое ценное, что есть у человека. Это то, что мы должны охранять и защищать, должны позволять делать выбор, а не манипулировать».

— О нет… — шёпотом произнесла Дита, но Чонгуку удалось её успокоить.

После сожжения конверта до чёрной золы, они вышли в коридор, и весь путь до завхоза Чонгуку приходилось удерживать звуки её шагов. И вот это уже было нарушением, как и тот факт, что он открыл замок за секунды до того, как Дита коснулась ручки.

* * *

Чонгук должен был быть счастлив, ведь счастлива его подопечная. Уже год Дита с Роксаной жили в своей маленькой квартирке в другом городе, у них был сиамский кот, и всё как нельзя лучше. Только вот Чонгук увядал с каждым днём. Нео раздражал своей навязчивой заботой, постоянными вопросами о самочувствии. Ударить его хотелось, но Чонгук не мог себе позволить.

— Чонгук, вылезай, — Нео заглянул под кровать — У меня хорошие новости.

Чонгук только крепче обнял колени руками и отодвинулся в угол.

— Уйди.

— Безмерно рад, что тебе интересно. Наши девочки идут на концерт!

— Круто…

— Постой-постой, ты не дослушал. На концерт не абы-кого, а Ким, мать его, Тэхёна! Твоя Дита об этом несколько лет мечтала, ну!

У Чонгука голова закружилась. Он попытался выбраться, но только ударился несколько раз.

— Ай…

— Давай помогу, — Нео услужливо приподнял кровать, и Чонгук выкатился, всё ещё не способный переварить его слова.

Концерт Ким… Тэхёна? Много ли в мире музыкантов Ким Тэхёнов?

— А как они…

— Мы летим в Лондон!

— Чего?..

Ноа глубоко вздохнул и сделал серьёзное выражение лица.

— Чонгук, — взял его за плечи — мы летим к твоему дьяволёнку. Ты должен быть счастлив, разве нет?

Чонгук только медленно моргнул. Был ли он счастлив? Нет, абсолютно нет. Эта новость не произвела на него никакого впечатления. Тэхён, он… далёкое, очень далёкое, тёплое, пропитанное тоской воспоминание, его вечная любовь, навсегда оставшаяся лишь в памяти. Ким Тэхён самый прекрасный, милый и остроумный парень, которого он когда-либо встречал. Ким Тэхён забрал его сердце, и до сих пор оно только в его руках. И Ким Тэхён существо, ко встрече с которым нельзя быть готовым. Но кто сказал, что они встретятся?.. Увидит ли Тэхён его вообще? Захочет ли поговорить? Захочет ли… Чонгук криво усмехнулся. Он не хотел тревожить старую рану. У них с Тэхёном нет и не может быть будущего, потому что Тэхён — материальное существо, свободное от любых обязанностей, продиктованных его неземным происхождением, а Чонгук — ангел-хранитель, призрак, которого никто не видит. Их предназначение разное, их формы разные. Но если бы Тэхён прикоснулся… он мог бы коснуться Чонгука, мог бы… но насколько странно это выглядело бы со стороны? Они не смогут даже просто поговорить при свидетелях, куда уж на большее замахиваться. И захочет ли сам Тэхён?

— Чонгук, ты меня слушаешь?

— Я… да, — он встряхнул головой, и без того лохматые волосы разлетелись в стороны ещё сильнее — Мне всё равно, Нео. Если Дита едет, я буду с ней, как её ангел-хранитель.

В глазах Нео в ту секунду промелькнуло разочарование масштабов всей вселенной, а может и больше.

— Как скажешь… — но он тут же вновь нацепил улыбку — А я надеялся посмотреть, как ты прыгаешь от счастья.

— Нет. Прошло очень много лет. Будь я на его месте… Не понимаю, зачем ему портить свою идеальную жизнь мной. Тем более, мы не были так уж…

— Всё, заткнись, — Нео замахал руками — Твоё самобичевание и отговорки у меня уже вот где, — приставил ладонь к горлу — Если тебе всё равно на него, просто насладись музыкой и не порть настроение другим. Пожалуйста.

* * *

Они оказались на огромном стадионе. Огромном, на сотни человек, только вот все верхние ярусы были пусты. Чонгук коснулся ногами спинок, потому что в толпе встать было негде. Над головами людей парили их ангелы, бурно что-то обсуждали, а многие уже успели занять свободные места.

— Итак, устраивайтесь поудобнее, — послышался голос со сцены, и Чонгук застыл, сложив крылья.

Он не различил возгласа Диты и не увидел, как восторженно она налетела на Роксану. Тэхён медленно шёл по сцене, одной рукой держа микрофон, а другую обратив к залу.

— Занимайте все места, я рад видеть каждого из вас, — на большом экране отразилась его светлая улыбка.

— Он действительно нас видит, — ошеломлённо произнёс Нео и со смешком взял Чонгука за руку, кивнув в сторону — Давай наверх.

Понадобилось несколько секунд, прежде чем Чонгук смог сдвинуться. Сердце едва не ломало рёбра. Тэхён… Когда Дита и Роксана брали билеты, верхняя половина была полностью выкуплена, но… кто бы мог подумать, что она для ангелов.

— Спасибо, демон! — выкрикнул один из них, и смешок Тэхёна разнёсся по стадиону из колонок.

— Пожалуйста, — произнёс он мягко и уверенно.

— Охренеть он смелый, — Нео устроился, подогнув под себя ногу — Так и спалит нас.

— Он проводит подобные концерты уже давно, — выдохнул Чонгук и сел рядом, не сводя взгляд со сцены. Тэхён, его Тэхён, казалось бы, себе на уме, но на самом деле он такой сильный и смелый — Так что не волнуйся…

— Ещё раз всем привет, — Тэхён поднял руки, и зал зашумел — Начнём с чего-то зажигательного? — пауза, шум стал тише — Или приятного гитарного соло? — и снова так громко, что Чонгук поёжился — Я вас понял, — Тэхён обернулся и прошептал в микрофон — Дайте мне гитару, пожалуйста, — и когда его лицо вновь обратилось к залу, волшебная улыбка отозвалась горячей волной в груди.

Чонгук не выдержал. Сейчас или никогда. Если он будет сидеть весь концерт — это будет «никогда». Пусть глупость, пусть ошибка, но иначе он будет желать себе смерти всю ту вечность, что отведена его ангельскому существованию.

Он вскочил с места так быстро, что Нео не успел его остановить. Пролетел мимо людских голов, едва задевая, словно ветер, прямо к сцене. Носки коснулись её края. Большой экран показал раскрывшиеся в удивлении глаза Тэхёна. Он смотрел, на него смотрел, впервые за столько лет. Не дышал. И Чонгук дышать не мог от того, как начало всё внутри плавиться. За спиной Тэхён сделал странный жест, и медленно отвёл микрофон от лица.

— Здравствуй, Чонгук, — тихо, и только для него.