В огромном старинном особняке с самого утра царил хаос и вакханалия. Мелкие в количестве шести штук носились по чердаку, поднимая клубы пыли, низвергались по лестнице бурным потоком, проносились вихрем по коридорам и взлетали по ступеням вновь, едва не снося ветхие перегородки комнат. Кутерьма в доме Тэ Сона воцарилась сразу же, как только Таэ Ву и Джу До въехали на лужайку у веранды, двери автомобилей распахнулись, и оттуда гурьбой высыпали Кан Мин, На Гём, Чон Хо, Су Вон, Тэ Хан и Со Джун. Остальным мелким, к счастью, поехать не позволили, чтобы они не разнесли на радостях дом. К тому же, на полях была уйма работы, а потому привилегия провести выходные на источниках досталась лишь трём парам мелких из «лучших».

Следом из машины вышли Таэ Ву и Джу До, восхищённо оглядываясь по сторонам. Дом Тэ Сона был поистине внушительным и потрясающим. Вторые никогда прежде не бывали здесь и не лицезрели великолепие древней постройки воочию. Не удивительно, что оба были околдованы и поражены до глубины души. Другие лучшие тоже были здесь. Молодые родители не пожелали упускать возможность провести спокойный вечер без детей, сбагрив их на мелких. Те явно были не против, но только не теперь, а позже. Игра в догонялки по деревянному настилу энгавы, террасе второго этажа, чердаку, лестницам и коридорам величественного строения бесконечно забавляла их. Почему нельзя было носиться на улице, старшим было не понять, но рушить веселье они не собирались.

Собравшись в гостиной за огромным столом, альфы и омеги болтали о делах и быте, обсуждали малышей, созвонились по видеосвязи сперва с Хён Бином, потом с Хо Джуном, даже в выходные занятыми делами поселений. Крохи первых и третьих были окружены всеобщим вниманием и кочевали по заботливым рукам. Когда настало время обеденного сна, лидеры расставили складные колыбели на заднем дворе и уложили малышей спать на свежем воздухе. Волшебная погода и красота величественного леса так и тянули провести этот день на улице.

Тэ Сон и Джин Ву принесли пушистые пледы, альфы и омеги разложили их на мягкой траве и улеглись так, чтобы видеть друг друга, продолжив неспешную беседу обо всём и ни о чём одновременно. К ним присоединились чуть погодя и мелкие. Они устали носиться и шуметь, к тому же, успев соскучиться по лучшим, стремились провести с ними побольше времени. Су Вон молча примостился рядом с Джу До, расположившемся отдельно ото всех. Чон Хо вместе с Кан Мином и На Гёмом ластились к Ко Джа и Кён Су. Тэ Хана заграбастал Джин Ву, намереваясь обсудить с ним перспективу стать его моделью. Альфа смущался и краснел, аки девица, но внутренне бесконечно гордился собой. И бросал иногда вдохновенный взгляд на Со Джуна, который о чём-то шептался с Хье Ри, пока Дон Гу отошёл за напитками. Таэ Ву и Тэ Сон обсуждали с Ко Джа проект по освещению дороги в Мори от госпиталя до источников и в Тани вокруг полей, который был ещё в стадии разработки.

Тэ Джун и Ди Джи заняли вдвоём целый плед и нежились в объятьях друг друга, не участвуя в обсуждении и только слушая. Все проекты Тэ Джуна были инициированы им самим и проходили, в целом, при участии лишь его одного, потому не нуждались в разговорах. Разумеется, Дон Гу, Хье Ри и другие медики были в курсе этих разработок, приезжали периодически к нему в госпиталь из Цую, Кава и Тани, но в выходные столь сложных тем стоило всё-таки избегать, дабы не омрачать отдых.

Джи Ха и Ма Хён, дорвавшиеся до свободы, просто дрыхли в обнимку, игнорируя всех присутствующих. Но им это прощалось. Капризные принцессы семи и четырёх недель отроду уже имели темперамент, как у своих родителей, потому жару им задавали перманентно. Таэ Ву любовался ими, бросая украдкой взгляд, боролся с завистью и слушал разговор Тэ Сона с лидером в пол уха, принимая в нём лишь посредственное участие. Альфы обменивались понимающими взглядами, и каждый в своих мыслях вновь возвращался к наболевшей теме: как же помочь тем, кто до сих пор не смог обрести долгожданное счастье.

К вечеру, когда мелкие успели набеситься и отдохнуть, крохи выспались и были накормлены родителями, лучшие с чистой совестью сплавили малышей второму поколению и с восторгом ринулись на источники. Поделившись: омеги – налево, альфы – направо, они мгновенно избавились от одежды и погрузились в горячие воды, ласкающие тела разливающимся по ним теплом, и услаждая взоры волшебной красотой окружающих видов. Томный вечер был прекрасен до безобразия. Ко Джа даже на мгновение испытал укол совести, что лишил мелких возможности любоваться здешним закатом. Однако ночь обещала нарисовать ещё больше великолепия россыпью ослепительно сверкающих звёзд на черном небесном холсте, сотворив из них сияющие диковинные картины, набросив сумрачное покрывало на махровые ряды деревьев-истуканов, составлявших бескрайнее полотно леса, краем уходившее далеко за горизонт, словно занавес, возвещающий конец дневного представления.

Первым из воды выбрался Тэ Джун, перегревавшийся мгновенно, что на его сроке было не удивительно. За ним последовал Тэ Сон и растянулся рядом на прохладном деревянном настиле, желая скорее остудить пылающее тело. Ко Джа продержался чуть дольше них, стараясь продлить удовольствие, но потом и он почувствовал, что голова начинает тяжелеть, а мир вокруг медленно вращаться. Тэ Сон заметил изменения в его состоянии даже прежде лидера и протянул ему руку: – Идём, провожу тебя в комнату. Ко Джа благодарно кивнул и проследовал с ним, опираясь на плечо. Джи Ха и Дон Гу мимолётно переглянулись и почти одновременно выбрались из воды.

– Тэ Джун, тебя просил заглянуть к нам Хье Ри, кое-что обсудить касательно госпиталя. Идём сейчас? – окликнул альфу Джи Ха. Тот кивнул, и втроём лучшие удалились, оставив недоумевающего Таэ Ву в одиночестве. «Опять задумали что-то», – подумал он с раздражением, – «надеюсь, не натворили странных вещей. Стоит проверить Джу До. Не удивлюсь, если они его там привязали…» Вмешательство лучших порядком осточертело альфе, но как втолковать лидерам, что их забота и опека чрезмерны и переходят все рамки приличия и грани дозволенного, он не знал. Простых увещеваний было недостаточно. «Ко Джа, я тебя бесконечно уважаю и ценю, но вы с Кён Су лезете не в своё дело», – хотел бы Таэ Ву сказать так, но перечить главе априори было невозможно просто физически. К тому же, строго говоря, это было их делом. Задача лидеров – обеспечить счастье всех детей лаборатории. Вторые не были счастливы, и отрицать сей факт было бы глупо.

Таэ Ву поднялся на настил и, обогнув источник, робко заглянул за перегородку. К счастью, Джу До не пострадал в пылу благих намерений и просто отдыхал в воде, прикрыв глаза и напевая что-то себе под нос. Таэ Ву вздохнул с облегчением и хотел было уже уйти, но Джу До приоткрыл один глаз и окликнул его: – Что хотел? Альфа вздрогнул и смутился: – Ничего. Проверяю, всё ли в порядке. Джу До хмыкнул: – Я, вроде, не ребёнок. Альфы тоже смотались, а тебя бросили? Ты решил, что они снова учудят какую-нибудь ерунду? Таэ Ву кивнул. Омега помолчал немного, вновь прикрыв глаза, а потом протянул безразлично: – Оставайся, если хочешь. Одному скучно.

Не веря в происходящее, альфа медленно приблизился к Джу До и осторожно спустился с настила в воду рядом с ним. Тот молчал, будто притворялся спящим. Но Таэ Ву чувствовал, что феромоны омеги сходят с ума. Дикая смесь страсти, превосходства, ярости, страха и удовольствия витала вокруг него, дурманя альфе голову. Таэ Ву, давно привыкший сдерживать и подавлять себя, только улыбнулся. Он жадно любовался лицом омеги, его подрагивающими, черными как смоль длинными ресницами на сомкнутых веках, точёным изгибом греческого носа, очень полными ярко-алыми губами, чуть приоткрытыми сейчас, шеей с изящными очертаниями кадыка, плавными линиями ключиц, стальными мышцами под сияющей кожей.

Таэ Ву увлёкся, задержавшись взглядом на внушительной, мощной, покрытой яркими татуировками, груди омеги, и не заметил, что Джу До тоже смотрит на него. И отнюдь не с осуждением. В его затуманенном взгляде легко читалось вожделение. Вероятно, долгое пребывание в горячей воде под действием феромонов Таэ Ву вскружило ему голову. Альфа замер, боясь не только шевелиться, но и дышать. Он очень осторожно, медленно выпустил феромон страсти и следом малую толику подчинения. Не сводя глаз с омеги, Таэ Ву видел, как Джу До поднимает руку и медленно тянется к его лицу, будто в slow-mo. Касается встрёпанных влажных волос альфы. Стирает капли со щеки, проводит пальцем по губам. Таэ Ву уже едва дышит. Грудь будто разрывает оглушительными ударами сердца.

Несмело он тоже протягивает ладонь и бережно убирает мокрую чёлку с лица омеги. Проводит ласково по его волосам. Касается нежно мочки уха. Как же хочется дотронуться до неё губами. Поцеловать под ней в шею, чтобы мурашки побежали по его телу до самых кончиков пальцев. Стиснуть эти мощные плечи до побелевших костяшек, вдохнуть аромат смуглой, лоснящейся кожи, прижаться грудью к раскалённому телу, пылать вместе с ним, и пусть сгинет в пожаре весь мир. Сгорать от страсти, плавиться, растворяться, таять, вознестись к вершине блаженства, задержаться на пике, рухнуть в омут, низвергнуться в пучину наслаждения, медленно тонуть в густой неге, забыв о реальности, наплевав на время, довериться вечности.

Нельзя. Таэ Ву ловит себя на слабости и стискивает сердце волей, заставляя его биться реже, думать трезво, дышать ровнее, контролировать феромоны. Но руку не убирает, кладёт едва ощутимо омеге на плечо. Джу До, продолжая внимательно смотреть на него, накрывает его ладонь своей. Время, действительно, будто замирает. Ледяные искры звёзд одна за другой вспыхивают на небосводе. Они стоят так по пояс в горячей воде бесконечно долго, не решаясь пошевелиться, чтобы не спугнуть волшебство этого мгновения.

Но идиллия всё же рушится. С тропы, идущей от особняка к источникам, доносятся крики и смех. Старшие уложили малышей спать и отпустили мелких развлекаться. А те, разумеется, ринулись на источники, которыми грезили уже давно. Джу До дёрнулся, как от разряда тока, сверкнул глазами, лёгким движением выскочил из воды и, накинув полотенце, подхватив одежду и обувь, босиком зашагал к дому, не оборачиваясь и словно забыв о существовании Таэ Ву. Горечь разочарования разлилась в груди альфы. Момент был утрачен безвозвратно, а ведь это единственный случай, когда омега подпустил его так близко. Не желая смутить мелких, Таэ Ву быстро оделся и прошмыгнул мимо озадаченных подростков вслед за Джу До.

Альфа не решился его окликнуть, прекрасно понимая, какой будет реакция омеги. Он предпочёл не идти в дом вслед за ним, предполагая, что Джу До не захочет сегодня делить с Таэ Ву комнату и куда-нибудь умотает. Приметив меж деревьев гамак, он забрался в него и пролежал до утра, не смыкая глаз, размышляя о случившемся и наслаждаясь приятными воспоминаниями о нежных робких прикосновениях.