Чонсу очень редко хотелось просыпаться. Однако в шесть утра, услышав звон будильника, он, еле открыв глаза, широко улыбнулся. Никак он не мог перестать думать о том, что произошло после уроков. Конечно, он всё ещё не очень понимал, что это значило. Но зато прекрасно осознавал, что беспамятно влюбился. Он и не думал, что это настолько приятное чувство. Статус их отношений всё ещё был в тумане, но Киму хотелось смеяться от счастья лишь от факта того, что сегодня он увидит свою первую любовь.

Даже сидя в поезде в наушниках, он не мог перестать улыбаться. Снова и снова представлял доброе прекрасное лицо преподавателя, снова вспоминал рельеф его мягких губ, снова мечтал о его нежных прикосновениях.

Однако, идя по школьному коридору и увидев сонсэннима, студент ожидал получить улыбку в ответ. Ожидал увидеть искры в глазах учителя, ожидал его желанный тёплый взгляд, но вместо этого, когда Гониль заметил его, то стиснул зубы и сразу же отвернулся. Было ощущение, будто он изо всех сил старается не смотреть на парня, словно хочет избежать их зрительного контакта. Всё настроение Чонсу сразу же пропало, когда он увидел такую реакцию. Он ненадолго замер в ступоре, пялясь ошеломлённо в сторону объекта обожания. Ку мимолётно обернулся на ученика: всё же не стерпел. Лицо его покрылось еле заметным румянцем, но выглядел он как никогда напряжённым. Ококло секунды поразглядывав шокированного отличника, преподаватель поджал губы и как можно скорее направился в другую сторону, пытаясь избежать встречи.

Весь день Чонсу думал об этом случае. Весь день вспоминал тот морозящий до мурашек взгляд. В голове застрял этот холодный образ человека, который холодным нисколько не являлся.

Сидя на последней парте у окна, он никак не мог избавиться от мысли, что предстоящие две математики будут сущим адом. Всегда эти уроки были потрясающими, ведь вёл их потрясающий учитель. Но не мог он представить, что эти два часа ему придётся видеть этот полный холода взгляд. Всегда на него смотрели с обожанием и состраданием, а теперь абсолютно наоборот. Может быть, когда Гониль зайдёт в класс и поздоровается со всеми, он снова кинет на него мимолётный взгляд и улыбнётся? Может быть, снова вызовет его к доске и похвалит при всех? Однако, как только появился силуэт преподавателя, все надежды пропали. Поправив очки, под которыми виднелись тёмные впадины под глазами, он обернулся в сторону класса. В этот раз он был гораздо бледнее обычного, выглядел очень уставшим. По привычке Ку посмотрел в сторону Чонсу. Но мягкой улыбки не последовало, лишь попытка поскорее отвести взгляд. Но перед тем как сделать это, он ненадолго задержался, порассматривал нежное прекрасное лицо парня, на котором сейчас отражалось столько страданий.

Весь урок учитель просто пересказывал материал учебника. Не было никакой веселой презентации, периодических шуток, хотя это было не так уж и важно. Важно то, что не было этих мимолётных переглядываний и еле заметных улыбок. Больше не было ощущения, что Чонсу для него особенный, теперь он просто обычный студент.

И когда наконец-то прозвенел звонок, ученик уже полностью потерял надежду, что сегодня они снова прикоснутся друг к другу так, как вчера. Кажется, этого не случится больше никогда.

***

Чонсу и не думал, что настолько ненавидит математику. Она редко вызывала у него какие-либо затруднения, поэтому он относился к этому предмету нейтрально. Теперь же он ненавидел в уроке математики всё, но только не того, кто его ведёт. Его разрывало изнутри каждый раз, когда Гониль смотрел на него с холодом, и каждый раз Чонсу молился, что он снова ему улыбнётся. Но вместо улыбки на его лице было лишь отторжение. Видя замученного преподавателя, Киму чуть ли не плакать хотелось. И никак он понять не мог причину такого поведения.

***

Невыносимая неделя (Чонсу уже не помнил, какая по счёту), в которой не было и намёка на хоть какие-то краски, медленно, но верно подходила к концу. Осталось проучиться лишь пятницу, а также доехать до дома за полтора часа, сначала дойдя до остановки пешком, а потом на поезде. Однако дорога до дома стала ещё более неприятной, ведь лил сильный дождь. Ливень был настолько плотным, что на него мокро даже смотреть. Парень сглотнул, осознавая, что ему придётся идти по улице в такую погоду. В голову уже встряла картина, как он садится в вагон полностью мокрым, а после каждого его шага остаётся огромная лужа, будто он вышел из душа. Он уже собрался выйти на улицу, но вдруг услышал обожаемый мягкий голос, который так хотел слышать всё чаще и чаще:

— Чонсу, подойди сюда.

Парень мигом обернулся и увидел за собой Гониля, который стоял позади него и выглядел очень напряжённым. Ким послушно обернулся и шокированно взглянул на преподавателя, и даже ненадолго застыл. Он, дрожа, шагнул ближе в ожидании, что же тот скажет дальше:

— На улице льёт как из ведра, а тебе ещё пешком идти. — он сглотнул и нервно потёр переносицу, — Давай я подвезу тебя?

Отличник увидел то, что так давно хотел: тёплую улыбку своего учителя, такую желанную, ту, которая была доступна только ему. Никому из своих обучаемых Ку не улыбался так. Студент будто получил то, чего у него так давно не было, и от этого чувства даже немного подкосились ноги, не в силах держать настолько счастливого человека, который чуть ли не таял. Конечно, ему прямо сейчас хотелось согласиться, но это было бы слишком странно для их отношений. Он слегка поёжился и ответил:

— Вы уверены? Вы же мой учитель…

— Чонсу, пожалуйста, — было такое ощущение, что сонсэнним долго не решался, чтобы это сказать. Он посмотрел вниз и закусил губу от нервов, — я не хочу, чтобы ты снова заболел. Прошу, дай мне подвезти тебя, иначе я не смогу спокойно спать, вспоминая, что ты шёл пешком в такой ливень.

Чонсу не мог отказаться, когда на него смотрели так, говорили так, когда в этом шёлковом голосе было столько нежности и сострадания.

— Хорошо… — пробормотал он, смущаясь, но всё ещё невероятно радуясь, что снова проведёт время с Гонилем наедине. Он наконец-то сможет почувствовать себя особенным, словно он кому-то важен.

Учитель мигом достал однотонный чёрный зонт и жестом показал Киму, чтобы он встал рядом. Раскрыв механизм, они парой вышли из здания во двор, где скопилось действительно много людей, но на парней не обращали внимание, ведь все спешили как-то скрыться от ливня. Преподаватель медленно и верно вёл младшего к месту назначения, лавируя между прохожими. Подойдя к скромному чёрному седану, Гониль как можно скорее разблокировал его ключами и сопроводил парня до переднего сиденья, убедившись, что он не промок. Затем уже и сам спешно устроился на водительском. Как только старший наконец-то оказался внутри, в тёплом месте без бесконечного потока дождевой воды над головой, его окутало до жути приятное облегчение. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями, пока студент сидел рядом и смотрел на него полными воодушевления глазами. Чонсу засмотрелся на его немного мокрые волосы, ведь сильные руки наклоняли зонт скорее в сторону ученика; на побледневшее ещё сильнее лицо, на подрагивающие губы. Снова захотелось прикосновений, снова захотелось ощутить рельеф нежной кожи ладонью. Ку повернулся в сторону парня и увидел, как тот на него смотрит; старший прекрасно знал, чего от него хотят. Но лишь стиснул зубы, словно пытался удержаться от чего-то, и, помолчав пару секунд, спросил:

— Где ты живешь?

Отличник поёжился от такого безмолвного отказа и спустя небольшую паузу ответил:

— Давайте я поставлю точку на карте, — преподаватель послушно протянул парню телефон, и тот начал бегло кликать по экрану нежными округлыми подушечками пальцев. Гониль не смог отвести взгляд от его аккуратных рук, таких мягких и тёплых: так хотел коснуться их как прежде. Но Чонсу слегка покраснел, осознав продолжительность дороги. Смущённо он поставил телефон в держатель, от стыда боясь взглянуть на учителя. Ку, поняв смысл чужих переживаний, успокоил парня:

— Не переживай, я всё равно примерно там же живу, — это была ложь. От того места ему нужно было ехать до своего дома ещё приблизительно столько же. Но Чонсу расслабился, услышав его слова, и красная надпись «пятьдесят восемь минут» уже не казалась такой грозной.

По дороге, несмотря на формальные отношения, они болтали, словно близкие друзья. Чонсу шутливо рассказывал истории из своей жизни, Гониль же — с энтузиазмом слушал и не забывал делиться своими. Однако до конца дороги оставалось около пяти минут, а темы для разговора постепенно заканчивались. Ким обернулся в сторону преподавателя, который, кажется, выглядел уже менее напряженным. Он еле заметно улыбался, видимо, ему была приятна компания младшего. Студент тоже чувствовал себя с ним как никогда комфортно, он наслаждался каждой секундой, что мог провести вместе с ним. Но хотелось стать ещё ближе, хотя бы чуть-чуть. Ученик положил голову на плечо Ку, а когда учитель ощутил его прикосновение, почувствовал, как шёлковые волосы парня слегка щекочут кожу, как он слегка ёрзает, чтобы устроиться поудобнее, и услышал его размеренное сердцебиение, то улыбнулся ещё шире. Но что-то всё ещё его беспокоило, за что-то он винил себя. Так хотелось придвинуться ещё ближе, хотелось дотронуться ещё интимнее. Когда на дороге показался финальный красный светофор перед последним поворотом, Чонсу решил рискнуть. Он проговорил тихо:

— Сонсэнним…

— Да? — ответил тот заинтересованно.

— Посмотрите на меня, пожалуйста.

У Ку была версия, что сейчас хочет сделать отличник. И он изо всех сил пытался убедить себя, что она неверна. Но он послушался парня, посмотрел прямо ему в глаза, в эти прекрасные тёмные глаза. Однако вскоре перевёл взгляд на пухлые губы, которые двигались на встречу к его. И за долю секунды до их встречи преподаватель, превозмогая себя и борясь изо всех сил, отстранился как можно скорее, стараясь не обернуться в сторону парня. Он не хотел видеть чужое разочарование, изо всех сил пытался убедить себя, что не хочет того же, что и Ким. Как только загорелся зелёный, он поскорее нажал на педаль газа, чтобы это закончилось, чтобы не поддаться искушению. Отличник пробормотал дрожащим голосом:

— Сонсэнним, неужели Вы не хотите… — с каждым звуком его речь становилась всё более и более хаотичной.

— Чонсу, ты перегибаешь палку, — воскликнул Гониль раздражённо. Нельзя допустить ещё раз то, что случилось тогда, это было явным нарушением дозволенного. Ким тяжело вздохнул и, уже всхлипывая, продолжил:

— Послушайте, когда мы снова встретимся… Всё будет так, как раньше? — он стал в открытую шмыгать в перерывах между словами, — Вы будете снова мне улыбаться, снова чутко смотреть мне прямо в глаза, снова касаться меня по-особенному? Мне так этого не хватает… — руки учителя стали подрагивать на руле, — Тот холод, который Вы демонстрировали в последние недели, он так меня ранит…

— Между нами не должно быть того, что ты описываешь. Ты мой студент, а не парень, чтобы я так вёл себя с тобой, — он говорил строго, тяжело дыша, стараясь не сорваться на эмоции. На телефоне загорелась надпись «Вы прибыли», и Ку затормозил перед многоэтажным домом.

— Но что, если я хочу быть Вашим парнем? — он произнес это громче, его интонация скорее напоминала пронзительный крик. Гониль замер и побледнел, не в силах пошевелиться, а руки его заметно затряслись в конвульсиях. Чонсу не унимался, но на этот раз говорил гораздо тише, словно в нём закончилась прежняя энергия, — Я… — он сглотнул, — Я люблю Вас, сонсэнним…

Учитель всё же сдался и обернулся: ученик был весь в слезах, еле дышал, а руками сжимал колени. Тот почувствовал его взгляд и повернулся в ответ. Сколько было волнения и страданий в его глазах, его губы и ресницы подрагивали, смотрел он расстроенно и растерянно.

— Чонсу, я не тот, кто тебе нужен, — проговорил преподаватель с горьким осознанием в голосе. Так и хотелось в ответ сказать «я тебя тоже, и очень сильно», но сколько же было препятствий.

— Вы мне нужны, это точно… — парень резко схватил ладонью Ку за предплечье, посмотрел прямо в блестящие глаза, — Я берегу себя для Вас!

— Как ты не можешь понять, Чонсу… — старший отвёл взгляд, стиснул зубы и сделал пару глубоких вдохов, — Ты должен беречь себя для девушки, а не для учителя… Как ты вообще представляешь подобные отношения в таких обстоятельствах?

— Мне не нужна девушка, мне нужны Вы!

— Хватит! — уже рявкнул сонсэнним гневно.

Последовала небольшая пауза. Чонсу понял, что действительно ведёт себя нагло, и притих, не в состоянии сказать ещё хоть что-то от бессилия. Он лишь пробормотал на прощание «До свидания» и вышел из машины, аккуратно закрыв дверь и быстрым шагом скрываясь из поля зрения.

Зайдя в подъезд, он прислонился к стене, закрыл лицо руками и медленно сполз на пол. Парень тихо всхлипывал от боли, так же, как и в тот день, когда в него попали мячом. Но на этот раз его никто не поддержит, как тогда. Единственный человек, который бы мог это сделать, скорее всего, даже никогда с ним больше не заговорит. Чувство вины и ненависти к себе за свою глупость напоминало тернистые колющие оковы.

***

Теперь и сам Чонсу старался избежать встречи с Гонилем. Ему было страшно и совестно даже смотреть на него после произошедшего. Следующий день, пятница, последний урок. Худший урок в его жизни. Войдя в класс, сонсэнним даже не поздоровался со студентами. Его лицо было бледным, словно полотно, огромные тёмные синяки под глазами очень сильно выделялись на белом фоне кожи. По привычке он трясущимися руками поправил очки, но не взглянул на отличника. Пытался смотреть куда угодно, только не в его сторону. Как только прозвенел звонок, учитель дрожащим голосом принялся объяснять новую тему, периодически нервно хихикая. Вся аудитория была в шоке, наблюдая за его поведением. Было ощущение, словно у него произошло что-то, что оставило травму на всю жизнь. Он изо всех сил старался не взаимодействовать с учениками, боясь, что может сказать что-то лишнее. Однако и Ким выглядел не лучше. Всё это время он просто пялился в парту, на которой постепенно появлялись солёные мокрые пятна. Парень молился, чтобы этот урок поскорее закончился, но даже не мог проверить время. Однако он вспомнил про часы, что висели на стене над доской. Как можно быстрее он взглянул на циферблат, но также увидел преподавателя. Ученик ужаснулся его виду, также как и учитель его. Всё лицо студента было красным, глаза опухли от слёз. Правда, Ку стал смотреться ещё хуже, ещё нервознее и тревожнее, когда заметил состояние Чонсу. Тому было намного больнее осознавать, что это он во всём виноват. Ученик не выдержал и медленным шагом направился в уборную. Гониль безмолвно посмотрел ему вслед, не зная, что делать. Изо всех сил старался продолжить урок как ни в чём не бывало, но не прошло и пяти минут, как он объявил, что ненадолго отлучится.

Зайдя в уборную, он обнаружил там Чонсу, прислонившегося к стене и тихо всхлипывающего, частично прикрыв лицо руками, из-за чего были видны только покрасневшие глаза. Но он сразу же бросил взгляд в сторону шума, источником которого являлся Гониль. Тот смотрел на парня с состраданием, казалось, ему столько хотелось сказать. Прикрыв дверь, он подошел ближе к парню, который пялился на него, будучи не в силах произнести и слово.

— Чонсу, прости меня… — проговорил Ку, в его голосе слышалось столько печали и чувства вины.

— Что Вы здесь делаете? — заплаканно ответил парень.

— Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь. От каждой пролитой слезы на твоей щеке мне становится невыносимо, — он взял его руку и сжал: не хотел отпускать. Ким смотрел беспомощно, стыдливо, но от касания стало так тепло и приятно.

— За что Вы извиняетесь? Это всё моя вина… Это я влюбился в Вас, несмотря на то, что Вы мой учитель, — он пробормотал это тихо, с горьким осознанием.

— Это и моя вина в том числе. Я действительно относился к тебе по-особенному. И всё потому что… — он сглотнул, так тяжело было это сказать, — Люблю тебя, Чонсу, — он стиснул зубы, сердце стучало, как бешеное. Отличник смотрел на него в шоке, не веря своим ушам, и сжал руку сонсэннима сильнее, — не как прилежного студента, а как парня. И очень стыжусь себя из-за этого. Всё это время я контролировал себя, чтобы не коснуться тебя снова, чтобы не выделять тебя среди остальных. Но это так сложно, понимая, что ты чувствуешь абсолютно то же самое.

Парни смотрели друг на друга секунд с десять, было тяжело осознавать, что всё происходит наяву. Чонсу не выдержал, положил ладони на щёки преподавателя и прильнул к его губам своими. Тот и не думал отстраняться, лишь притянул парня за талию, отвечая на поцелуй. Но ученик был смелым и углубил его, и теперь он превратился в мокрый и чувственный, их языки двигались плавно и гармонично. Они наслаждались друг другом, наконец-то не стесняясь и не думая о рамках. Прижались друг к другу крепко, не желая отпускать. Отстранившись, они рвано задышали, воздуха было так мало. Ким проговорил:

— Хочу ещё…

Гониль прислушался к нему, он и сам желал того же. Поцеловал его резко, ненасытно, немедленно проникая языком, ведь мечта сделать это так долго разрасталась где-то в глубине души. Студент замычал от удовольствия, осознание происходящего кружило голову. С энтузиазмом он отвечал на всё, что делал учитель, отдавался его импульсу. Ноги становились ватными, ученик не мог дышать: всё же это был первый раз, когда он так целовался. Он отстранился и слёзно произнёс:

— Я люблю Вас.

Ку обнял его, скрепляя руки за его спиной, впервые он был так счастлив.

— И я люблю тебя.

— Прошу, не оставляйте меня… Останьтесь со мной в этот день, мне будет тяжело и одиноко без Вас.

Учитель улыбнулся его просьбе.

— Конечно, как хочешь.

Однако скоро прозвенел звонок, что означало, что школьный день подошёл к концу. Гониль уже и совсем забыл, что ему вообще-то надо вести урок. Но на самом деле это было абсолютно неважно.

***

Чонсу чуть ли не в слезах умолял Гониля провести этот день вместе, только вдвоём. Поэтому, сидя в машине, они направлялись домой к Киму. Учитель знал, что тот живёт один и с семьёй у него проблемы. Пока Ку был сконцентрирован на дороге, студент положил голову ему на плечо: не хотел отдаляться и на сантиметр, чтобы не упустить снова. Он устроился удобнее, прижался как можно ближе. Преподаватель лишь глупо улыбался, наблюдая за этим. Сейчас он счастливо проводит время с человеком, которого до безумия любит, нельзя было сдержать улыбку. Гониль дотронулся до ладони парня, несмотря на то, что одной рукой было тяжело крутить руль, но это точно не то, что беспокоило его сейчас. Чонсу моментально её сжал, делясь со старшим своим теплом.

Оба ненавидели долгие светофоры, но на этот раз, когда Ку увидел, что до красного осталось совсем недолго, он сбавил скорость. Пусть и со всей округи были слышны гневные сигналы других водителей, гораздо важнее была его затея, которую Ким моментально раскусил. Остановившись из-за красной надписи «130» на пиксельном экране светофора, они синхронно повернулись друг к другу и, не думая, сразу же соприкоснулись губами. Немного распробовали: Гониль почувствовал сладковатый вкус бальзама для губ, а Чонсу — горький привкус кофе. Студент смело углубил поцелуй, исследуя рельеф дёсен языком, и затем встретился с Ку. Никак они не могли насытиться друг другом, хотелось трогать друг друга ещё и ещё, этого так не хватало. Воздуха мало, категорически мало, но так хотелось продлить этот момент. Но всё равно пришлось отстраниться, заглянуть любимому в глаза, не сдерживая довольную улыбку. Их снова прервал шум от сигналов других машин…

Добравшись до места назначения и припарковавшись, а затем поднявшись на несколько лестничных пролётов, пара вошла в открытую Чонсу дверь светлой квартиры, в которой тот жил последние два года совершенно один. Разуваясь, попутно безмятежно болтая о разном, Гониль рассматривал обстановку: было идеально чисто, без единой пылинки. Студент рассказывал, что у него строгие родители, видимо, они приучили его следить за порядком. Пока преподаватель замешкался, Ким бросился ему в объятия. Сонсэнним аж замер от неожиданности, а ученик тем временем обвил руками его талию крепко-крепко, прижался как можно ближе и носом уткнулся в его плечо. Ку спросил ошеломлённо:

— Чонсу, ты чего?

— Мне так страшно, что я снова потеряю Вас. Не хочу отпускать…

Гониль почувствовал влагу на своём плече, но всё же скромно улыбнулся и ответил на объятия, одной рукой прижимая парня ближе, а другой поглаживая его по шёлковистым волосам.

— Не переживай ты так, я тебя не брошу, — уверил он мягко.

— Люблю. Люблю-люблю-люблю-люблю… — бормотал Чонсу.

Учитель мягко засмеялся, наблюдая за чужим поведением. Гониль потянулся за поцелуем, Ким же — охотно на него ответил. Парень распробовал его губы, исследуя, плавно ёрзая на их поверхности. Ку приоткрыл рот, приглашая студента, и тот немедленно сделал то, о чём его просят. Их языки соприкоснулись, аккуратно изучая друг друга. Но из неспешного поцелуй превратился в дерзкий, когда ученик ускорил темп. Ку замычал от действий Чонсу, соглашался на всё, что придет в голову его любимому. Насытившись, они отстранились, старший поправил сбитые очки, а Ким пытался отдышаться после столь страстной близости.

Как же они были рады, что наконец-то могут позволить себе это, не стесняясь и не думая, что это неправильно. Пара посмотрела друг на друга, чуть ли не смеясь от счастья.

***

Поздний вечер, уже сильно клонило в сон, Чонсу с Гонилем лежали на кровати в обнимку. Ку очень повезло, что Ким любит носить оверсайз, ведь поэтому преподавателю подошли белая однотонная футболка и серые домашние треники из гардероба парня. В объятиях самого дорогого человека было уютно и тепло, студент прижал учителя ближе к себе, вдыхая запах его хвойного парфюма и прислушиваясь к биению сердца. Гониль скрепил руки в замок за спиной Чонсу и посмотрел на спокойное выражение его сонного лица. Совсем скоро студент уснул. Преподаватель услышал, как он пробормотал сквозь сон:

— Бананы… такие длинные, это очень похоже на гуся.

Гониль еле сдерживал смех, но не переставал смотреть на парня влюблёнными глазами.