Это был один из немногих дней, когда Чонсу пришёл в школу счастливым. Он знал, что сегодня будет целых два урока математики подряд, целых два урока он сможет любоваться Гонилем. Он даже слегка покраснел, мечтая, как он снова выйдет к доске и учитель его похвалит у всех на виду. Глазами он искал тот самый силуэт, по которому так скучал и который так хотел разглядеть в толпе уставших школьников и угрюмых учителей.

Дойдя до своего кабинета, Ким сел на своё место, которое раньше ненавидел всей душой. Но теперь его отношение к нему кардинально изменилось, ведь он сидит прямо напротив учительского стола, при этом так близко. Он уже достал наушники, чтобы насладиться любимой музыкой перед уроком, как внезапно услышал разговор одноклассников где-то сзади. Грубый голос восклицал:

— Да этот математик новый… Бесит он меня жутко. Он просто дилетант, который точно ненавидет своих учеников.

Отличник привык слышать такое в адрес учителей, но когда тот заговорил именно о Гониле, он слегка напрягся, ему сразу же стало неуютно. Раздражение появилось где-то на подкорках сознания, ведь для него сонсэнним казался великолепным преподавателем. Он отнёсся ко всем весьма рассудительно, он не выплёскивал на них злость в виде криков, не пожаловался классному руководителю, лишь справедливо наказал. Студент поджал губы, стараясь успокоиться и не обращать внимание, ведь этот голос принадлежал, по его мнению, самому тупому из всех его одноклассников.

— Я считаю, что таких людей нельзя пускать к детям, — ответил собеседник, — Что-то мне подсказывает, что он пошёл в школу лишь ради того, чтобы засматриваться на девятиклассниц.

Чонсу резко обернулся в сторону говорящего, тяжело дыша от ярости. Те не заметили его возмущенный взгляд, полный ненависти к ним. Однако, когда в сторону математика полился целый поток из оскорблений, некоторые из которых были матерными, парень не выдержал и молниеносно встал со своего места, а от безумного количества адреналина в крови даже не почувствовал головокружение. Хулиганы сразу же посмотрели в его сторону удивлённо, не понимая, почему парень так выглядит. Однако, всё стало ясно, когда он громко, злясь, проговорил:

— Как вы можете говорить такое про учителя? У вас совсем нет уважения к старшим?

Первый из них усмехнулся и подошёл к Чонсу ближе, нахально смотря прямо в глаза, пытаясь запугать. Он парировал, насмехаясь:

— Что ж, неудивительно, что ты со мной не согласен, — он ехидно улыбнулся в зубы, — Иначе кто же там в туалете пол урока с ним сосался?

— Ах ты!.. — Ким схватил его за ворот, злостно оскалился и чуть ли не прокричал, — Как ты вообще мог про него такое подумать? Сонсэнним бы никогда…

Хулиган не удержался и решил треснуть Чонсу в переносицу, но, во-первых, отличник был гораздо выше и соответственно тяжелее, поэтому у одноклассника не было шансов. Ким ловко перехватил его руку на пути к своему прекрасному лицу и сжал её, блокируя какие-либо движения. Застанный врасплох, он завопил от боли, которую почувствовал от острых ногтей студента. Второй рукой Чонсу со всех сил ударил его в живот, от чего тот согнулся пополам и застонал в агонии. Однако, когда Ким почувствовал удар в затылок от приятеля хулигана, в ушах зазвенело, а ноги перестали удерживать его. Из носа хлынула кровь, всё тело словно парализовало, поэтому парень упал на пол, теряя сознания от такого позорного проигрыша. Через еле приоткрытые глаза он увидел шокированный взгляд Гониля. Размыто слышал его мягкий голос, который умолял его очнуться.

***

Чонсу наконец-то почувствовал своё тело, особенно левое запястье, к которому было что-то привязано. Но и правая ладонь тоже была весьма ощутимой, ведь на ней было что-то мягкое и теплоё. Когда он слегка замычал, просыпаясь, прикосновения к ладони стало ещё более ярким, словно её сжали. Ким попробовал наконец-то поднять веки, которые казались ему такими тяжёлыми. Было трудно совершать хоть какие-нибудь движения. Однако, услышав тот самый мягкий шёлковый голос, такой желанный и знакомый, тихо назвавший его имя, тяжесть как рукой сняло, и отличник резко открыл глаза. Увидев, что слева от него стоит капельница, а на краю койки сидит Гониль, который сжимал его руку и терпеливо ждал его пробуждения, он, еле выговаривая слова, пробормотал:

— Сонсэнним? Что вы здесь делаете?..

Гониль радостно улыбнулся, ведь был невероятно счастлив пробуждению студента. Он выдохнул от волнения и ответил:

— Ты здесь по большей части из-за меня… Мне было бы очень стыдно не прийти к тебе. Твоя мама приходила, но так и не дождалась тебя.

— А-а… — протянул Чонсу уставше, выражая понимание, — Я сам виноват, что влез в это. Всё равно вряд ли их отношение к вам изменилось.

— Ко мне нет, но к тебе точно, — сказал Ку рассудительно, — Я уверен, что ты вырос в их глазах, ведь ты в состоянии за себя постоять, — преподаватель аккуратно погладил его растрёпанные волосы, смотря на его прекрасное, но уставшее лицо с нежностью и состраданием.

— Вы действительно так думаете? — ответил Чонсу удивлённо, не ожидая такого ответа.

— Конечно, — воскликнул Гониль, ведь для него это было очевидно, — Знаешь, хулиганы на самом деле очень трусливые люди, — Ким смотрел на него непонимающе, ведь всегда воспринимал их как самых опасных и сильных людей, — Они привыкли, что им никогда не дают отпор, поэтому они делают всё, что хотят. В этот раз, ты показал им, что не готов просто терпеть. Ты поставил их на место, и я уверен, что теперь они уважают тебя, даже немного побаиваются. Я уверен, ты один из первых, кто открыл им, кто они на самом деле, если не самый.

Слова Ку точно имели смысл, хотя до этого студент даже не представлял, что такое возможно. Он призадумался, и рассуждения приводили его к тому, что так оно и есть. Тогда тот хулиган попытался ударить его, но получилось у него это очень медленно и не точно. А его приятель, если бы не испугался, то ударил бы его не вслепую, а вступил в полноценную схватку. Видимо, в их глазах Чонсу действительно показался сильным и достойным соперником.

— Если честно, я никогда об этом не задумывался, — проговорил парень задумчиво, — Но это звучит вполне логично.

— Вот видишь, — ответил Гониль шутливо, — Кстати, — Ким прислушался, сосредоточив своё внимание, — Подозреваю, что ты здесь надолго. Я могу навещать тебя и объяснять новые темы, чтобы ты не отставал.

Глаза отличника загорелись, он даже чуть приоткрыл рот от приятного шока, — Конечно! — Он слегка поёжился, осознавая, что точно принесёт таким образом кучу неудобств. Но не мог он отказаться от времяпрепровождения с этим потрясающим человеком. Он снова посмотрел на его прекрасное, изящное лицо: кожа на нём была светлой и чистой, розовые губы казались такими мягкими и нежными. Отличнику было тяжело признаться себе в этом, но ему очень хотелось их коснуться. Преподаватель в том числе поддерживал зрительный контакт: он созерцал слегка подрагивающие ресницы парня, его тёмные глаза, ухоженную аккуратную кожу. Его тело казалось Ку идеальным, его мягкие руки и слегка полные бёдра, но при этом абсолютно плоский живот сводили педагога с ума. Однако, ему вдруг стало очень стыдно осознавать, что он так подробно разглядывает своего студента. Он сглотнул, чтобы попробовать выбросить из головы мысли о том, какой же Чонсу на самом деле красивый. Но это было слишком тяжело. Гониль произнёс на прощание:

— Что ж, Чонсу, я пожалуй пойду… Я был очень рад видеть тебя сегодня.

— А… — на самом деле, Ким не очень хотел, чтобы он уходил, но понимал, что неприлично будет просить его остаться, он итак вероятно очень долго здесь, — До встречи. Я был рад видеть вас сегодня, — он еле заметно улыбнулся уголками губ.

Смотря в след удаляющемуся силуэту, он стиснул зубы, ведь было горько отпускать его, когда они были вместе так мало. Хотя, он же просто его учитель, не друг, не отец, у них не должно быть таких отношений, как сейчас.

***

Отличника всё мучали воспоминания этого вечера. Он никак не мог забыть, каким же прекрасным и потрясающим был Гониль, каким добрым и каким привлекательным. А что было бы, если он был смелее и всё же прикоснулся пальцами к его губам? Как бы Гониль отреагировал на это? Смутился бы, разозлился, а может быть слегка приоткрыл рот и аккуратно облизнул их, от чего бы у Кима пошли мурашки по коже. Последний вариант был наименее вероятным, но всё же самым желанным. Никак парень не мог понять, почему ему так хочется, чтобы это произошло.

Когда Гониль наконец-то вернулся домой поздним вечером, он прямо в одежде плюхнулся на кровать, ведь безумно устал. Сколько же эмоций он испытал, наблюдая за безжизненным телом Чонсу и молясь о том, чтобы он очнулся как можно скорее. Он так стеснялся погладить его волосы, так стеснялся дотронуться до мягкой щеки, ведь они совершенно не в таких отношениях для подобных прикосновений. От этого стало до жути неуютно и стыдно. Ку укрылся одеялом по самый подбородок, стараясь скорее избавиться от чувства вины и от этих неприятных мыслей, но ему стало ещё более неловко, как вдруг в голову пришла сцена, где он разжимает руку студента и направляет свою ладонь под больничную пижаму. Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от дурацких причудливых фантазий, но это не помогало. Заснуть в эту ночь было действительно трудно…

***

Чонсу лежал на больничной койке, скучая. Весь день он смотрел в потолок, попросту не зная, чем заняться. Врачи сказали, что ему нельзя пользоваться телефоном из-за большой нагрузки на глаза и в особенности мозг, чтобы парень поскорее выздоровел. Проспал он сегодня часов двенадцать, суммарно с теми, когда он засыпал случайно, бездельничая в кровати, не зная, что делать. Никак он не мог забыть то предложение Гониля о том, чтобы он помог ему с математикой. Было уже семь вечера, Ким терпеливо ждал его появления весь день. С каждой минутой его всё сильнее и сильнее мучал вопрос: всё ли ещё в силе и действительно ли он придёт. Студент тяжело вздохнул, переживая. Он ведь даже спросить его не может, так как телефон ему брать нельзя. Но он сразу же ободрился, когда услышал шаги в коридоре. Когда дверь в палату открылась, отличник резко привстал на кровати и улыбнулся в зубы, ведь так был рад видеть того, кого так долго ждал. Он воскликнул громко:

— Сонсэнним! Вы пришли! — казалось, он сейчас лопнет от счастья.

Гониль улыбнулся в ответ, но жестом показал ему быть тише, чтобы не мешать остальным больным в общей палате. В руках его был небольшой портфель, видимо там были учебники и другие материалы. Студент присел на край кровати, учитель сделал то же самое рядом с ним.

— Привет, Чонсу. Вижу, ты рад меня видеть, — Сказал он, слегка улыбнувшись, смотря на ученика.

— Очень! — Чонсу сильно взбодрился после появления Ку, сейчас его разрывало желание дотронуться до него, обнять крепко, ведь он был так счастлив его приходу. Однако он нашёл своё поведение слишком навязчивым и невежливым в сторону старшего, поэтому он слегка поник и сделал губы уточкой от смущения по привычке, — Извините… — проговорил он тихо.

— Что случилось? За что ты извиняешься? — в удивлении решил уточнить преподаватель, ведь не понял, что имеет ввиду парень.

— Просто… — он посмотрел вниз и принялся кусать губы, — …мне кажется, я веду себя неприлично по отношению к вам.

У Гониля от сердца отлегло после осознания, что всё оказывается было так просто. Он мягко потрепал его ещё более растрёпанные волосы чем вчера, — Не переживай, всё в порядке, — он засмотрелся на юное лицо Кима, что выражало уважение и восхищение, может быть, даже что-то ещё, но преподаватель так и не смог понять, что. Он слегка приоткрыл рот, наблюдая за его красотой.

— Давай приступим к учёбе, — сказал он, чтобы наконец-то отвлечься от красоты парня.

Парень кивнул в предвкушении, наверное, самого лучшего урока математики в его жизни.

Пока Гониль объяснял ему, как решать такое задание, Чонсу было ну очень тяжело сосредоточиться на том, что он говорит, а не как он говорит. Ку смотрел на него, внимательно думая о том, что сказать и как подать материал проще. У него были небольшие синяки под глазами, которые даже красили его. Розоватые губы казались мягкими, что так и хотелось к ним прикоснуться. Студент расслабил лицо, невозможно было учиться у такого прекрасного учителя. Когда педагог заметил его пристальный созерцающий взгляд, он перестал разговаривать, немного смущаясь. Сейчас он чувствовал себя бессильным перед этим парнем, он не мог совладать с желанием снова дотронуться до него. Изо всех сил он старался заглянуть в учебник, но так не хотел переставать смотреть в эти глубокие, полные нежности глаза. Ким, совсем потеряв связь с реальностью, медленно дотронулся двумя пальцами до подрагивающих губ Гониля, от чего второй даже перестал дышать ненадолго. Чонсу провёл по ним кончиками пальцев, затем, осознав, что он сейчас творит, поскорее убрал руку. Всё его лицо покраснело от смущения, бабочки в животе кружили так, что аж дыхание перехватило. Он прикрыл рот рукой, ещё никогда он не чувствовал себя настолько неловко. Лицо Ку тоже в свою очередь зарумянилось, он сглотнул, пытаясь успокоиться. Но не сказать, что ему не понравилось это мимолётное прикосновение, но нужно было убедить себя в том, что такое недоразумение больше не повторится и продолжить занятие.

Несмотря на случившееся, Чонсу быстро усваивал материал, возможно потому что сам догадывался до решения, не особо опираясь на объяснение.

***

По приходу домой, Гонилю, несмотря на жуткую усталость, нужно было проверять работы учеников. Обычно он делал это в школе после уроков, но в этот раз, сразу же после восьмого занятия, что закончилось в пять вечера, он собрал вещи и рванул в больницу. Правда, была она на другом конце города. К тому же, по невнимательности он сел не на тот поезд, поэтому дорога растянулась на ещё один час. Всё это время он пытался добраться как можно скорее, чтобы не заставлять Чонсу волноваться. Каждую минуту смотрел на наручные часы, цифры на которых слегка расплывались, ведь руки тряслись от волнения.

Оставив обувь в прихожей и переместившись в крохотную кухню, чтобы там начать работать, он окинул взглядом настенные часы: девять вечера. Сев за единственный стол в доме, он принялся осматривать решения, которые часто казались ему странными, по большей части неправильными, а в некоторых тетрадях было настолько много зачёркиваний, что было тяжело разобрать, что там вообще написано. Тем более пятьдесят примеров на каждого студента проверять пришлось действительно долго.

В час ночи, слипающимися глазами он на компьютере открыл электронный дневник, чтобы выставить оценки. Только у Кима Чонсу стояла пятьдесят из пятидесяти за это задание, все остальные слоты в таблице оценок были пусты. Спустя ещё полчаса рутинных кликов, наконец-то можно было отдохнуть. Но Гонилю было действительно любопытно узнать успеваемость Кима. Единственное, что он мог найти про него в связи с тем, что он преподавал математику, так это то, что в одиннадцатом классе по данному предмету его средний балл составлял 99/100, да и с предыдущими годами были похожие числа. Ку даже слегка нахмурился, представляя, насколько обидно было получать такой результат, который, на самом деле, был колоссальным на фоне остальных обучающихся. Учителю было тяжело представить, сколько же часов в день Чонсу тратил на учёбу, забывая про общение, отдых и возможно сон. Преподаватель, зайдя на профиль студента, обнаружил, что через три месяца, двадцать шестого июня отличнику исполнится двадцать. Педагог не знал, зачем он этим интересуется. Закончив с исследованием и спустя несколько шагов в сторону кровати, Ку отрубился до следующего звонка будильника.

***

Следующий день прошёл по похожему сценарию, но на этот раз Гониль успел приехать в больницу гораздо раньше. На проверку работ ушло не так много времени, как вчера, ведь объём заданий был сильно уменьшен. Ложась спать, Ку снова долго не мог уснуть, несмотря на то, что очень хотел.

В голове опять крутились на репите события занятия с Чонсу. Он действительно был очень способным, бегло усваивал материал и легко решал задачи, очень быстро, но всё ещё странно на взгляд Гониля. Но ещё сильнее в память въелась его красота: его светлая кожа и чёрные волосы, которые слегка поблескивали под больничной белой лампой. Его аккуратные мягкие кисти, к которым так и хотелось прикоснуться. И Ку успел это осуществить, ведь Ким, судя по всему, очень тактильный человек. Однако, педагог предположил, что он ведёт себя так только с ним, но эта версия была быстро отвергнута. Преподаватель не смог избавиться от мысли, что ему было бы так приятно, если эти кисти снова дотронулись до его губ, как вчера. Не мог он признаться себе, что он этого действительно хочет.

***

Следующие шесть дней прошли почти что так же. Школьный день у Гониля, больничная скука у Чонсу, но всё это разбавлялось вечерними уроками, что кроме обучения сопровождались немного двусмысленными взглядами и прикосновениями.

***

Когда Чонсу наконец-то выписали, последовал напряжённый разговор с директором. Однако, все знали Кима как прилежного и усердного ученика, поэтому досталось только хулигану, а отличник же отделался лёгким испугом. Как же приятно было проходить мимо наказанного и смотреть, как он моет полы в коридоре, а каждый раз когда их взгляды пересекались, он смотрел так, будто хотел задеть Чонсу своим агрессивным оскалом. Но тот лишь ухмылялся, видя, как тот его ненавидит и нелепо пытается показать свою «силу».

***

Наконец-то любимый урок Чонсу. За все одиннадцать лет, этот предмет никогда не был его любимым. Но на последнем году обучения, в двенадцатом классе, у него и мысли не было пропускать математику. И вряд ли из-за того, что его действительно интересовали технические науки. Снова сидя уже за другой партой, Ким смотрел в окно с улыбкой, ожидая, пока Гониль придёт в класс, чтобы начать занятие. Весь день на него косо пялились, но не так, как обычно, а с неким удивлением, нежели высокомерием. Никто даже и не думал сказать парочку насмешек в его сторону, казалось, будто все старались держать дистанцию. Это более чем устраивало отличника.

Наконец-то, когда математик зашёл в класс, все резко замолкли. Несмотря на свою мягкость, у Гониля получалось давить авторитетом, особенно после того случая с Чонсу у доски и пятьюдесятью примерами в качестве домашнего задания, студенты действительно стали вести себя более покорно. Учитель, убедившись, что все его слушают, начал:

— Сегодня повторим тему, завтра приступим к новой, — Чонсу сразу же притянул его взор. Ку улыбнулся, смотря на его счастливое лицо, что сияло под лучами солнца, проникающими через окно. Ни на кого из студентов он не смотрел так, как смотрел на него, — Ким Чонсу, прошу к доске, номер двести шестьдесят шесть. Тебя давно не было, мне нужно проверить, помнишь ли ты ещё что-то, — его мягкий добрый голос очаровывал парня. Конечно, Гониль прекрасно знал, что Чонсу всё помнит, причём благодаря его усилиям. Он уверенно встал и из самого конца класса направился в сторону доски, взяв с собой учебник. Задание далось ему легко, без какого-либо напряжения. Даже страха публики у него не было, ведь он чувствовал себя как никогда уверенно в этот день. Всё это время, преподаватель стоял рядом и наблюдал за решением. Когда студент закончил, педагог прокомментировал:

— Превосходно, — он взял со стола блокнот и записал в него что-то, видимо, оценку, — Можешь вернуться на своё место.

Сегодня как раз две математики были последними уроками, поэтому, теперь Чонсу просто обожал вторники. Когда наконец-то прозвенел звонок с восьмого урока, все мигом повставали и ринулись к выходу из класса, чтобы поскорее покинуть гиблое место. Ким тоже пошёл вместе с ними, правда, не настолько быстро. Гониль же остался в кабинете проверять работы, ему всегда гораздо комфортнее было делать это именно в школе. Домой он их брал только по особым случаям. Однако спустя несколько минут, отличник снова вернулся в класс. Ку решил поинтересоваться, зачем он здесь и получил ответ, что парень забыл наушники. Всё это время, пока студент находился в классе, Гониль так и не смог свести с него взгляд. Его лицо, его прекрасное бледное лицо и розовые нежные губы, длинные ресницы и потрясающие тёмные глаза. Ку разглядел, что на его щеке лежала отвалившаяся ресница. Он предупредил его об этом:

— Чонсу, у тебя ресница выпала, — в тот момент ученик уже находился у выхода из кабинета, но он обернулся в сторону говорящего слегка удивлённо, — Давай я поправлю, — конечно, Гонилю так хотелось снова к нему прикоснуться… Хотя бы ненадолго.

Ким послушно подошёл к нему, а преподаватель же встал, чтобы быть с ним примерно на одном уровне. Пока он был немного выше, но отличник итак был очень высоким для своего возраста, вполне вероятно, что он ещё вырастет. Ку приблизился чуть ли не вплотную, хотя это было совершено необязательно. С улыбкой взглянул в тёмные глаза и большим пальцем смахнул ресницу. Чонсу сильно покраснел, видимо, был смущён таким близким взаимодействием. Педагог не мог свести взгляд с парня, не мог перестать любоваться слегка подрагивающими губами. Они застыли так ненадолго, просто смотря друг на друга. Но по воле случая их лица начали сближаться, а когда между их носами остался всего сантиметр, они закрыли глаза, их губы наконец-то соприкоснулись. У отличника даже немного закружилась голова от осознания происходящего, Гониль тоже не мог поверить, что это не сон и не фантазия. Губы Чонсу были очень мягкими и нежными, видимо, он пользовался бальзамом для губ. Ку обнял его со спины, притянул ближе к себе, и Ким не отстранялся, зарылся в чёрные волосы учителя. Поцелуй был невинным, медленным и плавным, без какой-либо спешки, но таким желанным.

Чонсу отстранился, посмотрел на шокированное, но румяное лицо Гониля. Но выглядел он таким удовлетворённым, словно он действительно сделал то, что очень давно хотел. Однако, он стиснул зубы и отпустил парня, затем отошёл на небольшую дистанцию. Он пробормотал смущённо:

— Хорошего дня тебе, Чонсу…

— И вам тоже… — ответил Ким, ошарашенный произошедшим, но на его покрасневшем лице виднелась счастливая улыбка. Он просто не знал, что сказать, было слишком неловко. Он, помахав педагогу на прощание, вышел из кабинета, причём сильно торопясь.

В поезде, слушая любимую музыку, он не мог выбросить из головы то, что произошло. На репите крутились воспоминания о том, как Гониль смахнул ресницу, затем придвинулся ближе, а потом… Ким закрыл рот рукой от смущения, однако, он был невероятно счастлив, как будто выиграл миллион долларов.

Оказавшись дома, он быстро сделал все уроки и довольный плюхнулся на кровать. Снова дотронулся до своих губ, которые слегка зудели и посмеялся, осознавая, что он сегодня натворил.

***

Как только Чонсу вышел из кабинета после того, как они совершенно невзначай поцеловались, Гониль сел обратно за учительское место и попытался обдумать происходящее. Такие прикосновения на обычную тактильность не тянут, это действие имело именно романтический подтекст. И он сделал это со своим учеником, между ними изначально не может быть ничего подобного. Пусть и взаимная симпатия присутствовала, нужно сделать хоть что-то, чтобы снова не переступить черту.

Ку просто пялился в стол, пытаясь собраться с мыслями.