Мирон позвонил в дверь квартиры Евстигнеева. Слава пришел сюда впервые, и ему было даже немного неловко. В Санкт-Петербурге они обычно собирались у них или у Ванечки, но не у лучшего друга Мирона.
Дверь распахнулась. На пороге стоял расслабленный Светло, его зрачки были немного расширены, а движения плавными, но медленными. Карелин напрягся: неплохие у них вечеринки для своих, конечно.
— Сюрприз, получается, — произнёс Мирон, когда их гляделки со Светло стали слишком долгими.
Сейчас Фёдоров даже отчасти жалел, что не сказал им о их приходе. Если он подобных образов не испугается, то вот для Славы это может стать сюрпризом.
— Проходите, — произнёс Ваня. — Тебе Евстигнеева позвать?
— Не-а, — отрицательно покачал головой Мирон. — Если расскажешь, где выпивка, то уже будет супер. Его я сам найду.
Светло неопределенно махнул в сторону кухни. Точно он сам не помнил, где весь алкоголь.
Карелин поежился, оказавшись в квартире. В ней пахло слишком ярко и едко. Противный, но сладковатый запах пронизывал всё. Теперь понятно, почему Ваня не собирал эту вечеринку у себя дома.
— Они собрались употреблять и позвали тебя? — уточнил Слава.
— Я предполагаю, что они собрались употреблять после того, как я не ответил, — вздохнул Мирон. — Можем уйти домой, если тебе не хочется быть здесь.
Карелину следовало бы согласиться. Мама всегда говорила держаться от сомнительных компаний подальше. Но сейчас Славе казалось, что если они столкнуться с прошлым Мирона вместе в такой обстановке, то Фёдорову будет проще в дальнейшем.
— Нет, мы же все равно собирались выпить… Давай побудем здесь. Я никогда не видел подобного.
— И слава Богу!
Мирон знал квартиру Евстигнеева наизусть. Сколько раз он оставался здесь ночевать, чтобы не сойти с ума от одиночества дома! Фёдоров взял Славу за руку и потащил его в сторону кухни, чтобы открыть там окно. Запах травки слишком уж раздражал слизистую.
На кухне было много всего. От вредной еды до разного вида алкоголя. Что угодно, но не вино. Мирон поискал среди бутылок, пытаясь найти что-то, что может понравиться Карелину. В итоге он выудил последнюю бутылку яблочного сидра, а себе выхватил самое легкое пиво.
— Да ты джентельмен, — улыбнулся Слава, наблюдая за тем, как Мирон об угол стола вскрыл сначала выбранный для него сидр, а затем и свое пиво.
— Этот угол так используется последние лет семь, — отмахнулся Фёдоров. Он подал Славе бутылку, легко чокаясь об нее донышком своей.
— Народа много? Как думаешь?
— Я не знаю, — честно отозвался Мирон. — Но на трезвую голову ты явно не готов это видеть. Поэтому побудем пока здесь… наедине.
Слава улыбнулся.
— Я не боюсь, — уверил он. — Ты в этом ведь жил… и я…
— Я понимаю, что ты хочешь увидеть «моё прошлое», поддержать, а может даже шокироваться, — произнёс Мирон. — Но это я боюсь за тебя. Очень сильно боюсь за тебя.
Но их беседу прервали. На кухню резко пришла часть компании. Фёдоров помнил каждое это лицо и прекрасно понимал, что часть людей просто не смогли встать.
Слава смотрел на них с подозрением.
— Мирон Янович снова с нами! — какой-то мужчина просалютовал ему бутылкой. Это был другой. Не тот, с которым они столкнулись на улице.
В дверном проеме стоял Евстигнеев, виновато переводя взгляд с толпы на Фёдорова и обратно. Мирон махнул ему рукой: «Всё в порядке».
— Я заскочил только выпить, — отрицательно покачал головой Мирон, когда ему протянули косяк.
Слава их видел только в кино. И он совершенно не знал, что говорить, когда отвергнутый Фёдоровым косяк протянули ему.
— Он не употребляет, — холодно произнёс Мирон.
Глаза предлагающего были абсолютно красными. Он недоверчиво посмотрел на Фёдорова, а потом снова перевел взгляд к Славе.
— Мы угощаем, все ок, — снова предложил мужчина, думая, что дело упирается в деньги.
— Илья, он не употребляет ничего, — повторил Мирон, притягивая Славу поближе к себе за локоть. — Оставь себе. Ночь долгая.
— Мирон! — громко раздался радостный визг. Карелин даже сообразить не успел, как рядом с ними образовалась женская фигура. У нее были объемные блондинистые волосы, густые, но светлые брови, большие серые глаза и полная родинка под нижней губой.
Фёдоров от нее и от неожиданности подлета аж в подоконник вжался.
— Ника, господи, — произнёс он. — Отойди, — протянул он, сам инстинктивно и совершенно неосознанно двигаясь ближе к Карелину. Мирон пятился, упираясь в Славу спиной.
— Ты не рад нас видеть?
— Его жена не будет рада видеть, что на нем кто-то виснет, — вмешался Карелин со всей язвительностью, которая в нем только была.
— Так ты женился все-таки? — удивлённо спросил мужчина, недавно предлагающий им косяк. — Ну это точно отметить надо. Мироха женился!
Кажется, большую часть компании больше всего интересовала возможность снова выпить — и вряд ли им для этого нужен был повод. Но почему-то громкое «Мироха женился!» вызвало небывалый восторг.
— Никогда бы не подумал, что ты попрощается с холостяцкой жизнью, — произнёс мужчина. Мирон обращался к нему «Илья». Он вновь протянул Фёдорову косяк. — Может, хоть за будущее счастье семейной жизни курнешь?
— Счастья в моей жизни будет больше, если не стану, — отозвался Фёдоров, дружелюбно улыбаясь. Он явно пока что не хотел конфликтовать с кем-то.
На самом деле, это было больше из-за дружбы с Ваней. То, что Мирон отказался от компании, не означало, что Евстигнеев должен поступить также. У того не было таких внутренних демонов и проблем, а следовательно — настолько натянутых отношений с простыми способами расслабиться. Мирон же понимал, что для него срыв может плохо кончиться: например, неспособностью слезть вовсе в дальнейшем.
Илья все-таки убрал косяк. Он прикоснулся стаканом с пивом к бутылке Мирона и, пожелав счастья в семейной жизни, опустошил содержимое.
«И как их организм выдерживает?», — пронеслось в голове Карелина. Они пили. Они употребляли. Но никто из них не валялся в реанимации. Почему лошадиное здоровье дается людям, которые его совершенно не ценят?!
— И кто эта счастливица? — не унималась Ника.
И кем она приходилась Мирону до его бегства в Хабаровск? Мог ли он просто бросить её без объяснения причин и уехать? А может, он и с ней планировал построить что-то большее, но она не хотела прощаться с таким образом жизни?
— Самый лучший человек в моей жизни, — совершенно спокойно отозвался Мирон. — И обнимаюсь я только с ней.
— Да ну, — махнула рукой девушка. Её светлые волосы развивались от порывов ветра, проникающих в комнату через распахнутую комнату. — Её же здесь нет. Никто не приревнует. Даже не узнает.
— Это моя инициатива, а не её ревность, Ник, — спокойно произнёс Мирон.
Славе в голосе Фёдорова не хватало категоричности и злости. Он говорил спокойно и немного устало, точно глупому ученику объяснял что-то после урока. Карелину было бы легче, если бы он на нее накричал. Пусть подобное было в совершенно не в его характере.
— Она всегда и всё узнает, — огрызнулся Слава. — Я расскажу, — добавил он, поймав на себе удивлённый взгляд блондинки.
— У нас доносчиков не любят, — отрезала та. Кажется, изначально ей было проще не замечать новое лицо, но теперь она оценивающе оглядывала фигуру Карелина. Взгляд слишком быстро из заинтересованного превратился в презрительный. — Мирон, кто это?
— Брат-близнец его жены, — отозвался Слава прежде, чем Фёдоров успел открыть рот. — Вот, наблюдаю за зятем и его компанией.
— А сама благоверная где? — спросила Ника, больше не глядя на Славу своими огромными серыми глазами.
— Она отравилась, — пожал плечами Мирон. — Пока дома.
— Так может, ты и отцом такими темпами скоро станешь? — хохотнула девушка. — Раз и окажется, что это не отравление, а токсикоз.
Фёдоров недобро сверкнул глазами. Славе же девушка нравилась всё меньше и меньше: это ж надо было умудриться даже невзначай тронуть эту тему! Больше всего Карелину не хотелось, чтобы кто-то трогал тему детей. Особенно, после того, как Мирон упомянул, что усыновил бы с ним ребёнка. Слава к этому готов не был: ему бы универ закончить, ему бы карьеру начать строить. И им бы вдвоем работать и зарабатывать! Ведь дети — это бесконечные траты.
— Если и стану, то это даже хорошо, — неоднозначно протянул Мирон. — Но я уверен, что это пока просто отравление.
Ника рассмеялась. Она поправила лямку майки, смирив Мирона немного осуждающим взглядом.
— Посерьезничал ты, — заявила она. — И куда делся веселый Мироша?
– Вырос, — отозвался Фёдоров. — Упарываться и ржать над всем не по статусу уже.
Ника отошла. Вдали было веселее. Там все были уже довольно пьяные и угашенные, а Мирон явно отталкивал её своей трезвостью. И, наверное, Слава мог бы даже расценить вечеринку, как хорошо идущую, пока из тени коридора не появился он.
С этим человеком они и столкнулись на улице. С него и началась легенда про брата-близнеца, родившегося на семь минут раньше.
— Миша, блять, — тихо выругался Мирон.
— Насколько понимаю, с ним у тебя больше связей, чем со всеми остальными? — тихо уточнил Карелин.
— У него на меня всегда было куда больше влияния, — отозвался Фёдоров.
Мирон не реагировал ни на кого так остро, как на этого Мишу. Может, это с ним у него была неудачная история любви, а не с Никой? Но нет. Мирон бы сказал тогда, что ему можно рассказывать об их отношениях, потому что он сам такого же мировоззрения. А Мирон тогда решил, что Слава был прав.
Почему у него было на Мирона больше влияния? Это было небольшой тайной, которую Слава хотел разгадать.
Мирон оставил ненадолго Карелина в компании Вань. Сам Слава этому сначала противился, но по взгляду Фёдорова понял, что это нужно. Мирон отошел куда-то с этим Мишей. Может, разговор был личным, но способным помочь Фёдорову перестать его бояться? Неметь от его присутствия!
— Что у него с этим Мишей? — тихо спросил Слава, когда все лишние уши отошли от них.
— Он подсадил его на таблетки, — отозвался Евстигнеев вполголоса. — Ну, по факту, с таблетками его познакомил он, а Мирон уверено заявляет, что сам подсел.
— И это нормально, что они сейчас наедине, когда Мирон боится подсесть снова? — нервно и крайне раздраженно спросил Карелин, зло глядя на Ваню.
Светло закатил глаза. Он втиснулся между Славой и своим парнем, чтобы Карелин не пытался испепелить его взглядом.
— Мирону не нужна нянька, он взрослый, — поспорил Ваня. — И таблеток здесь сейчас никаких нет, только травка, — добавил он.
— А ты досматривал всех на входе? — также раздраженно поинтересовался Слава у Светло.
Ванечка в ответ вновь закатил глаза, скрещивая руки на груди.
— Если так волнуешься за него, то сходи и проверь. Они в подъезд вышли курить.
Слава хотел! Слава ой как хотел туда выйти! Но его сдерживала просьба Мирона, поэтому он лишь устало плюхнулся на стул, скользя взглядом от толпы пьющих, которые вновь растеклись по квартире, до Вань и обратно.
— Мне няньки тоже не нужны, — сказал он, устало посмотрев на Евстигнеева. — Не надо за мной следить. Я и один дождусь Мирона.
Светло в ответ фыркнул. Он отошел от Славы, утаскивая за собой следом Ваню. Последний, видно, сопротивлялся. Мирон ведь просил побыть с Карелиным, а не вдали от него.
Минуты тянулись долго, а Фёдоров так и не возвращался. Мирон заваривал уже третью сигарету, слушая рассказы Миши о жизни. Тот особо не углублялся в какие-то философские выводы, скорее, рассказывал смешные ситуации.
— А тут ещё такое дело подвалило! Ты точно не хочешь вписаться? Платят зеленью, — рассказал он.
Мирон навострил уши. Здравый смысл кричал, что он идиот, что вообще вышел покурить с ним и поговорить о жизни. Старые друзья же! Да и… хотелось уже избавиться от онемения от его присутствия. Человек же — это не сама зависимость, верно? Мирону стоило начать кричать, что это он во всём виноват со своими витаминками разноцветными. Но Фёдоров молчал. Он знал, что его затыкало.
Это самый простой способ заработать. Он так уже неплохо сколотил. Выросший в цене и удачно проданный доллар, купленные ценные бумаги и небольшой вклад. Надолго ли этого хватит? Наверное, да. Но если раньше на спрятанное вне всяких банков он мог купить себе неплохую квартиру в Питере, то сейчас этот бюджет оскудел. А Мирон только стал думать о том, что если купить вторую квартиру — в более отдаленном районе, поменьше, то жить можно на доход от сдачи недвижимости. И Слава бы не говорил, что ему срочно нужно на работу. Мирон вновь работать не хотел. Он устал от графика, режима и рамок. От невозможности прогулять.
— А что за дело-то? — спросил Фёдоров вместо самого правильного ответа. Он должен был закричать, чтоб Миша и его дела шли к черту. Но он молчал в ожидании рассказа.
***
— Тебя они без присмотра оставили? — нервно спросил Мирон, найдя Славу без компании Вань на кухне. — Господи, я ведь просил, чтобы…
— Не злись, — примиряюще протянул Слава. — Я сам их отправил подальше, причём не в самом дружелюбном виде… но Евстигнеев все равно до последнего сопротивлялся. Думаю, он просто всех перетянул в другую комнату. Я ведь не ребёнок, чтобы меня было нельзя оставить без присмотра.
— О-о, ты не ребёнок, — отозвался Фёдоров. — Но, боюсь, к обкуренной компании ты не готов морально.
— Блять, Мирон, вы чего на кухне застряли? — голос Ильи прозвучал крайне неожиданно. Слава вздрогнул от низкого баса. — Все тебя ждут с твоим другом! Столько времени тебя не видели! Пообщаться хотят. Миша вернулся, а ты точно по-тихому съебаться решил.
Мирон тяжело вздохнул. На самом деле, примерно это он и решил. Только не в одиночку сбежать, а со Славой вместе.
— Мы сейчас поговорим немного, и придем, — отозвался Мирон с дружелюбной улыбкой.
— И берите алко, не стесняйтесь, — напомнил Илья. — Непривычно видеть тебя настолько трезвым!
Фёдоров кивнул. Когда его знакомый ушел, Мирон действительно опустошил бутылку пива в своих руках, которую он и так практически допил во время диалога с Мишей. Фёдоров взял со стола новую бутылку, а Слава сделал только второй глоток сидра из бутылки.
— Если хочешь, мы можем сбежать домой, — тихо произнёс Мирон. — Как в сказках. Раз и сбежим. Можем даже забрать у них бутылку шампанского с собой.
Слава рассмеялся. Он представил, как они бегут по лестницам вниз и скрываются где-то в подворотнях, пытаясь добежать до невского проспекта точно от преследования..
— Я бы послушал об историях из твоего прошлого, — отозвался Карелин. — Ты про это вообще ничего не рассказываешь.
— Ну ладно, — согласился Мирон, опускаясь на корточки перед Славой. — Но если что-то пойдёт не так, то сразу говори, что нам пора. Или меня тряси, и я сам все скажу.
— Что-то мне подсказывает, что ты и сам догадаешься, если мне будет некомфортно, — улыбнулся Карелин.
Слава не ожидал, но Мирон уверенно прикоснулся губами к кончику его носа. А затем легко соскользнул к губам, укладывая теплую ладонь на затылок, притягивая к себе сильнее. Сейчас Карелин не думал, что их может кто-то заметить. Он ласково положил руки на чужие плечи и легко гладил их.
Когда поцелуй был окончен, Мирон ласково взял Славу за руку и повел его в комнату, где собрались все.
— Вернулись голубки!
— Женушка не ревнует к братцу?
— Интересно, а они совершенно одинаковые?
Мирон закатил глаза. Он не собирался как-либо это комментировать и что-то доказывать. Только уселся на ковер у кресла, оставляя это свободное место Славе. Карелин туда и уселся, разглядывая лица в комнате с приглушённым голубо-сиреневым цветом.
— Мирон, ну хоть фотки-то со свадьбы покажешь? — спросил Миша. — Интересно же жуть, кто тебя смог окольцевать.
— Да вот сидит, — со смешком выдал Мирон, кивая на Славу, сидящего на кресле. Пока Фёдоров делал глоток пива, Карелин успел почувствовать, как его душа проваливается в пятки. — Они близнецы, чего уставился, — бросил он Мише. — О-ди-на-ко-вы-е. Даже по характеру похожи пиздец.
Фёдоров голову прислонил к лодыжке Славы. Так было спокойнее. И точно больше контроля над ситуацией: Мирон чувствовал его, а значит, на все неожиданности мог среагировать быстрее.
— Да разные мы, — фыркнул Слава.
— Ну да, а я в глаза долблюсь.
Карелину очень резали слух изменения в речи. Мирон обычно так не разговаривал. А тут, словно подстраиваясь под компанию, он стал словно хуже говорить.
Чем дольше они говорили, тем быстрее пустели в руках Мирона бутылки пива. У него словно исчезал стопор. Он как будто не умел останавливаться. Слава на протяжении всего вечера так и не смог выпить больше половины своего напитка. Сидели они относительно мирно, но что-то Карелину подсказывало, что часть из этого была спектаклем из-за присутствия «брата жены Мирохи».
Слава несколько раз тряс Фёдорова за плечо, намекая, что уже хочется домой. Точнее, больше казалось, что нужно как-то остановить этот бесконечный поток поглощения пива. Но Мирон словно не придал этому значения.
— Нам домой пора, Мир, — произнёс Слава. — Твоя жена съест весь мой мозг, если ты ей не ответишь, Фёдоров.
И тогда уже Мирон сообразил, что что-то идет не так. Он отставил недопитую бутылку в сторону и поднялся с пола.
— Нам пора, — громче заявил Фёдоров, махая рукой. Ване он показывает жестом, что потом наберёт ему.
— Уже? — раздалось из толпы.
— Да бля-я-я, Мирон….
— Под каблук попал, что ли?
Мирон старался не слушать. Он подталкивал Славу к входной двери, хотя Карелин мог идти сам и абсолютно уверено.
— Ва-а-ань, бля, закрыть нужно! — крикнул Мирон Евстигнееву, открывая входную дверь. Послышался шорох и шум: кто-то шел в сторону входной двери. Но Фёдоров не стал ждать, пока Ваня дойдёт. Он вышел на подъездную клетку, утягивая с собой Славу.
Карелин не успел попрощаться с Ванями. Мирон, резко вспомнив о своем обещании, точно постарался выполнить его за секунды. Снова без стопора. Снова без промедлений.
Слава прикусил собственную губу, чтобы ничего не говорить Мирону в моменте. Но ему очень хотелось высказаться! Он снова про него практически забыл. Словно Слава расплывался с каждым новым глотком пива.
Они вызвали такси, и Фёдоров ненавязчиво рассказывал о людях, которые были в комнате. Наверное, он считал, что самое интересное для Карелина именно это. Слава кивал, но особо не реагировал. Он хотел домой, в душ и спать.