Время не раз предупреждало, что не стоило долго задерживаться на границе между его обителью и миром материй. Просвет даже не пытался это провернуть, но рано или поздно что-то должно было пойти не так.

Раньше казалось, что у Безвременья нет конца и края, однако вот он, прямо под ногами. Здесь уже нет песка воспоминаний, но ещё нет времени в привычном виде. Настоящая пустота, хищная и голодная. Просвет стоит на месте, не в силах пошевелиться, и всматривается в белизну перед собой. Что страшного может быть там, где нет ничего?

Всё вокруг окутывает тьма, и Просвет понимает, что ошибся. Существ, подобных этому, он никогда ещё не встречал. Оно дышит, и массивное тело, покрытое блестящей голубоватой слизью, то сжимается, то разбухает. Где-то рядом монотонно стучат барабаны и завывает флейта. Просвет поднимает голову, пытаясь найти источник звуков, но видит только скопление огромных глаз вверху. Они медленно моргают и, кажется, не замечают ничего. Внутреннее чутьё подсказывает, что обладатель глаз слеп, и Просвет осторожно подходит ближе.

Помещение напоминает тронный зал: такое же просторное и величественное. Своды настолько высоки, что Просвет при всём желании не может рассмотреть очертания потолка. Окна чёрными провалами пристально смотрят на него, словно пустота вот-вот ворвётся во дворец и заполнит всё собой.

Из стены, у которой должен стоять трон, растёт огромная уродливая пасть, усеянная множеством острых клыков. Она открывается ненадолго, чтобы схватить что-то, что подносят к ней бесформенные тени, и принимается лениво жевать. Зрелище одновременно отвратительное и притягательное, отвернуться от него невозможно.

Невнятное бормотание вытесняет из головы последние мысли, голос разума более неразличим за громом и свистом. Оно зовёт к себе, требует подойти ближе, и сопротивляться Просвет не может. Но что-то хватает его за плечо и резко выдёргивает из голодной тьмы.

Безвременье после этого таинственного дворца кажется слишком ярким и светлым, зато в тишине сознание проясняется быстро. Просвет осторожно садится и отряхивается от белого песка, пытаясь понять, что он только что видел.

— Ты попал за грань миров, — раздаётся рядом, и перед Просветом возникает фигура в чёрно-белой тоге. — Тебе не стоило это видеть.

Время выглядит встревоженным и несколько опечаленным, его голос впервые звучит почти по-человечески.

— Спасибо, что спасли меня, — Просвет почтительно склоняет голову, но решается всё же задать вопрос: — Но… Что это было?

Время молчит и ёжится, будто от холода. Оно напугано. Просвету становится тревожно, ведь что может напугать божество? Разве что…

— Мы не единственные, — наконец произносит Время и растворяется в белизне, оставляя Просвета наедине с мыслями.

Слова заставляют ощутить тревогу: он видел ещё одного бога.