Душно, сыро, холодно. Небо скрывают тысячи огромных тёмных туч. Промозглый ветер продувает, кажется, насквозь, а мелкий моросящий дождь бесконечно барабанит по прозрачному забралу шлема, из-за чего каждые две минуты приходится протирать его, чтобы хоть что-то видеть. Именно таким выдалось начало октября. Унылым, словно размазанным по серому асфальту.

      Настолько отвратительная погода могла наступить исключительно тогда, когда началась моя смена, не иначе. Ещё и каска эта тяжеленная, что аж шея болит. Что в неё понапихали такого? Конечно хорошо, что теперь башка от воздействия новенькой антенны не раскалывается, но подмены шила на мыло от нашего руководства я не ожидал.

      Замученный скукой я решаю оглядеть свою точку контроля. Простые часовые, как и я, спокойно стоят на своих местах у закреплённых на штативах винтовок, смотрящий сидит на ящиках с боеприпасами и изучает запись с дронов, разведывающих окрестности, и только наводчики турельных установок наслаждаются “прекрасной атмосферой” в своём куполе, защищающем как от противного дождика, так и от пронизывающего ветра. Присматриваюсь к одному из них повнимательнее, чтобы разглядеть его надменную рожу. Он замечает это и бросает на меня свой высокомерный взгляд, дополненный горделивой улыбкой. Моё лицо становиться ещё более недовольным, а наводчик, усмехнувшись, отворачивается, усаживается поудобнее на своём кресле и устремляет взор к горизонту. Решаю последовать его примеру и отвожу от него взгляд.

      Ну ты и чертяка, Тимоха! Вот смена закончиться, так я тебе обязательно припомню! Как он только к наводчикам попал? Почему на его месте сижу не я? Я что хуже? Небось, и льгот больше меня получает, упырь. Что же я не так в своей жизни делаю?

      Некоторое время я бездумно гляжу вдоль дороги. Морось несколько ограничивает видимость, создавая подобие глубокого тумана. Почему-то на душе становиться спокойнее от созерцания того, как с карнизов небольших магазинчиков, встроенных в нижние этажи высоток, и водосточных труб, идущих к недостижимым верхам тех же высоток, стекает вода. Приятное журчание еле уловимым эхом раздаётся в кажущимся бесконечным лабиринте исполинских бетонных гигантов.

      Ладно, может, я слишком пессимистично всё воспринимаю. В конце концов, сейчас хотя бы нападений довольно мало. Правда, обычных котов давно не видел. Только микро-Исполины да плывущие с чугунными прут.

      Как только в моём мысленном потоке проскакивает образ чугунного, я почему-то больше не могу сконцентрироваться на других мимолётных думах или идеях. Возникает странное, но очень сильное, чувство. Оно будто пытается заставить меня напрячься, задуматься о чём-то важном. Предупреждает об опасности, но так, словно паранойя, слишком импульсивно. Чугунные агенты появляются везде, куда ни глянь: на северной дороге передо мной, на территории точки контроля и даже в окнах зданий. Среди них выделяется один довольно крупный и меньше всех похожий на кота. Массивное тело, плавно перетекающее в голову с кошачьей мордой, на месте хвоста - толстое брюшко, как у паука, но с шестью трубками, расположенными ровно по двум параллельным линиям. Длинные, будто переломанные, четыре ноги существа выглядят тоже довольно пугающе: первый сегмент, называемый у пауков голенью, отходит вниз; от него вверх идёт второй сегмент, заканчивающийся на высоте примерно полуметра от кончиков ушей агента; последний и самый длинный третий сегмент острым концом упирается в асфальт, проламывая его. Из-под брюха кота выглядывает огромная цилиндрообразная пушка.

      Такого я вижу в первый раз. Раньше были лишь простые чугунные, но это…

      Эти галлюцинации начали периодически проявляться пару дней назад. К врачам пока не обращался, откладываю эту идею, так как есть то, что помогает. Тёмная сфера, которую отдал мне на хранение ШТИР. Стоит взять её в руки – все переживания уходят, забирая с собой видения, наступает блаженное спокойствие. Роюсь в кармане своих камуфлированных брюк и наощупь нахожу своё спасение от кошмара вне сна. Достать не решаюсь - могут увидеть сослуживцы и начать расспрашивать, а может и заберёт кто. Такого допустить нельзя ни в коем случае.

      Даже представить боюсь, что случиться, если я расстанусь с этой загадочной вещью. Слечу с катушек со всем этим, не иначе.

      Тем временем мерещащиеся агенты постепенно исчезают, растворяясь в воздухе, а тревожность отступает. Убираю руку из кармана и вновь гляжу вдаль, слушая завораживающий звук льющейся воды.

      Истинное спокойствие, вот бы оно длилось вечно… Хотя, кого я обманываю? Хорошее не может длиться не то, что вечно, даже долго.

      Подтверждением моих мыслей становиться вышедшая из-за поворота тройка микро-Исполинов, сопровождаемая парой плывущих. Как и в предыдущие разы, пушистые дирижабли атакуются турельными установками, а с уменьшенными версиями великана справляется антенна “Импульс”. Ко всему сборищу агентов присоединяются большие чугунные. Важной, но вынужденной походкой они продвигаются к точке с западной стороны, пока гранатомётчик целиться в них. Выстрел, грохот взрыва, и мощные брызги колючей воды от снаряда разлетаются в разные стороны, попадая на всех чугунных и заставляя их застыть в одном положении, пока микро-Исполины, у которых уже подкашиваются лапы от действия подавителя агрессии, продолжают идти по северной. Кажется, что атака отбита, но внезапно странный шипящий звук своей громкостью прорезает уши, а большие агенты останавливаются, встряхивают головами и уже продолжают движение в изначальном темпе, словно Импульс на них не действует. Я оборачиваюсь к антенне и вижу, что теперь она буквально висит на одной из четырёх “ног”, удерживающих её на поверхности, на трёх других выделяются оплавленные кончики стыковки. Вот-вот металлический шест не выдержит, согнётся, и вся конструкция рухнет на восточную стену. Пытаюсь осмотреться, чтобы найти того, кто мог такое сделать. На восточной дороге стоит тот самый паукообразный чугунный, который был моей галлюцинацией. Конец его пушки раскалён до красна, а капли дождя, падающие на неё, моментально превращаются в пар, значит, именно он и стрелял по антенне. Мой взгляд прикован к нему, пока на фоне падает подавитель агрессии, а часовые с той стены разбегаются в разные стороны.

      Не может быть. Как такое возможно? Это же просто бред, это не могло быть настоящим предупреждением!

      Пока я пытаюсь прийти в себя от увиденного, турельные установки работают по микро-Исполинам, а гранатомётчик с восточной стены уже нацеливается на агента с пушкой. Внезапно, прорываясь через витрины магазинов и с грохотом снося всё на своём пути, на ту же дорогу выбегает ещё один уменьшенный Исполин и пытается закрыть своим телом паукообразного чугунного. Гранатомётчик не успевает среагировать и стреляет. Снаряд попадает прямо в бок вовремя подоспевшего агента и с громким хлопком взрывается, разбрызгивая колючую воду. Замечаю на теле шипящего на нас кота большой кратер опалённой взрывом шерсти, в некоторых местах видна голая кожа. Быстро поняв, что нужно делать, часовые снова сбегаются на восточную стену и начинают вести огонь по незащищённому месту. На этот раз их дротики не отлетают, а впиваются в кожу агента, как и должны. Кажется, что поступок котяры довольно странный, однако его жертва не напрасна, на чугунного не попало ни капли. В этот момент, уже расправившись с микро-Исполинами на северной дороге, Пули поворачиваются на восточную, чтобы помочь часовым обезвредить ещё одну цель, защищающую необычного железнобокого. Гранатомётчик, заметно беспокоясь, ждёт, когда чугунный выйдет из-за своего живого щита, чтобы сделать точный выстрел. Стоит только высунуть ему свою острую лапу, как в него уже летит боеприпас с разъедающей жидкостью и ударяется об пол. Взрыв. Агент отдёргивает ногу, на которую попало немного колючей воды, после чего полностью вылезает из-за укрытия, неспособного больше пошевелиться из-за действия вакцины, и стреляет в одну из турельных установок, которая только-только развернулась в нужную сторону. Огненный жёлтый луч насквозь прожигает кабину, задевая не только аппаратуру, потрескивающую от перегрева, но и самого наводчика. Остекленевшими глазами я наблюдаю, как Тимоха с обгоревшей воронкой в груди валиться на пол своей капсулы. Гранатомётчик делает второй выстрел, который попадет точно в спину паукообразного и расплавляет часть его панциря. Думается, дело сделано, но агент не замирает на месте, как обычный чугунный, а скрывается за зданием, отползая боком, словно краб.

      Не могу поверить. Такого не может быть! Почему именно его?! Почему не кого-то другого? Кого-то менее важного для меня? Почему проклятый агент убил именно МОЕГО друга, а не чужого?!

      Сердце бешено колотиться. Руки сжимаются в кулаки. Сейчас я готов разорвать в клочья любого, кто хоть на шаг приблизиться ко мне. Благо, здравомыслие берёт верх, и я не трачу силы на бесполезный гнев, а направляю их во что-то более нужное сейчас. Достаю из кобуры на поясе пистолет с колючей водой, велю ближайшим товарищам сделать то же самое, пока наш младший смотрящий в недоумении, оглядывается по сторонам, не предпринимая решительных действий, чтобы командовать нами. Уже через пару секунд вся точка контроля была готова к неожиданному появлению слишком живучего чугунного. Как назло, тучи начинают сгущаться, а дождь усиливается, ещё больше ухудшая и без того плохую видимость. Навострив слух и зрение, пытаюсь дышать так тихо, как только могу, чтобы точно ничего не пропустить. Где-то вдали слышу шум лопастей вертолёта… Нет, вертолётов. Множества вертолётов. С каждой секундой шум нарастает, пока я не замечаю, как в небе, над крышами зданий пролетает целая эскадрилья винтокрылов. За ними по земле следуют колонны боевой техники, тарахтя и громыхая в унисон, ещё сильнее нагружая слух. От грузовиков с боеприпасами, нагруженными под завязку, до танков, обвешанными различным вооружением. В основном колонны проезжают на север по соседним дорогам, но некоторые машины едут и по нашей. Как только они приближаются к точке, механизм перед ними опускает сегмент дороги, чтобы они могли проехать по подземному туннелю под блокпостом.

      Куда так много техники? Выходит, Порядок решил начать наступление. Мы что, наконец побеждаем?

      Продолжая осматриваться, вижу, как на крыше здания, что между северной и восточной дорогой, появляется тот самый агент. Как только я открываю по нему огонь из пистолета все остальные замечают это и присоединяются. Однако, ни струи колючей воды из ПКВ, ни разрывающиеся снаряды не долетают до него, остаётся лишь наблюдать, что мы и делаем. Паукообразный чугунный осторожно спускается с крыши прямо на стену, на которой и закрепляется, вбив каждую из лап глубоко в железобетонный массив, крошки которого неслышно, на фоне рокота машин, осыпались на асфальт. Теперь, когда я могу видеть его спину, замечаю, что никакой пробоины от гранатомётного выстрела нет, будто она заросла. Со своей новой позиции он целиться пушкой прямо в колонну техники, проезжающей по дороге под ним. Выстрел. Яркий луч летит в сторону грузовика, перевозящего ящики с боезапасом, которые моментально взрываются, разбрызгивая повсюду жидкость, вероятнее всего, являющуюся колючей водой. Уши закладывает добивающая порция шума, вызванного разрывом боеприпасов. Все машины что ехали позади того грузовика останавливаются, а чугунного лишь слегка задевает брызгами, но повреждения панциря, от едкого для него вещества, моментально покрываются новым слоем резинового металла.

      Напоминает регенерацию. Как теперь им противостоять?

      Внезапно, непонятно откуда взявшийся снаряд прилетает прямо в брюшко агента и взрывается, оплавляя колючей водой значительную часть брони кота. Он заметно пошатывается от такого, и одна его лапка случайно отцепляется от поверхности стены, однако три другие всё ещё держатся. Верчу головой в разные стороны в попытках увидеть, кто сделал этот меткий выстрел, но никак не могу его найти. Слышу, как рядом стоящие сослуживцы удивлённо охают, и один из них заставляет меня взглянуть обратно. На боку чугунного, который уже залечил новое ранение, в полный рост стоит сам ШТИР. Он подходит ближе к лапе агента, обхватывает её руками, упирается ногами в стену и, видимо, пытается вытащить конечность, чтобы котяра рухнул наземь. У него это получается. Паук еле удерживается на двух лапах и всё же срывается. За секунду до падения, ШТИР отпрыгивает от него и оказывается на крыше, после чего делает второй прыжок и скрывается за другими высотками. С грохотом железнобокий падает на асфальт, проламывая его своим весом. Пока агент пытается встать со спины, словно жук, подёргивая лапами, из оказавшихся рядом бронетранспортёров начинают выходить полностью готовые к сражению бойцы и окружают его. Тяжёлая броня, кажется, полностью может их защитить, а устрашающие автоматы, висящие на ремнях, вселяют ужас даже в меня, как их союзника. Солдаты окружают чугунного и уже достают пистолеты с колючей водой, но вдруг, котяра резко переворачивается на живот и встаёт на ноги, после чего набрасывается на первого попавшегося рядового, заваливая его на землю. Замах острой лапой – удар: и казавшийся прочным бронник с экзоскелетом прошит насквозь острой конечностью. Остальные начинают стрелять в него, отходя дальше, чтобы тот не смог задеть, но это не спасает. Все отверстия, проделываемые струями колючей воды, крайне быстро зарастают, а сам чугунный продолжает насаживать бойцов на свои лапы, будто на шампуры. Придя в себя, я крепче берусь за свой пистолет и пытаюсь помочь им, остальные повторяют за мной. Гранатомётчик выпускает несколько снарядов в сторону врага, кои тот удачно блокирует, словно щитами, телами нанизанных на конечности гибридов, не сильно отвлекаясь от своих зверств. Словно посланный ангелом-хранителем, из-за поворота дороги, где происходит бойня, выходит некий робот метра три высотой. Недлинные, но устойчивые ноги, мощные большие руки с сегментированными пальцами, тело, покрытое тяжёлыми на вид бронепластинами того же серого цвета, что и линза его глаза на небольшой округлой голове, по бокам от которой выделяются две массивные пушки, принципа работы которых я пока не понимаю. Под кистью левой руки у него находиться ещё какое-то вооружение, представляющее собой два длинных дула с разными наконечниками: у одного расширяющийся к концу, у второго сужающийся. От обоих стволов к спине отходит несколько шлангов. Как только бойцы замечают андроида, тут же расступаются. Агент это видит и разворачивается в сторону новой угрозы. Вижу, как брюшко чугунного начинает подрагивать, будто он готовиться к чему-то, пока машина медленно подходит к нему. Кот отползает назад, брюшко его начинает трястись всё сильнее, робот в этот момент правой рукой достаёт из-за спины двухметровый широкий металлический щит с большой эмблемой Порядка в самой середине и прикрывается им за секунду до выстрела агента. Яркий луч полностью блокируется щитом, а робот продолжает наступать. Паучара вертит головой в разные стороны, думая, вероятно, как сбежать, но все выходы для него перекрыты либо техникой, либо самим андроидом. Тогда он решает наброситься на главного врага, который с лёгкостью отбрасывает его ударом слегка оплавленного щита, сразу после этого убирая его на место. Агент падает на спину и вновь начинает дёргать лапами, желая перевернуться, но не успевает, так как машина придавливает одну из его конечностей ногой, не давая пошевелиться. Робот приставляет левую руку с пушками поближе к груди чугунного и выстреливает из первой плотной струёй жидкости разъедающей резиновый металл, а из второй потоком нестабильной вакцины, которая, словно туман, закрывает собой весь вид на бой. Когда облако рассеивается, остаётся лишь наблюдать застывшее тело агента с круглой пробоиной в резиново-металлической броне.

      Вот и победа. Наконец всё закончилось.

      Колонна военной техники, ехавшей по нашей дороге, продолжает движение, как только андроид убирает с пути раскуроченный грузовик, и очень скоро заканчивается, а робот остаётся на месте, оглядываясь, будто ища кого-то. Вдруг, он останавливается в одном положении, глядя в нашу сторону, а я слышу приближающиеся громкие шаги. Обернувшись, чтобы посмотреть, вижу, как по южной, относительно нас, дороге идёт практически такой же андроид. Единственным его отличием являются пушки на левой руке, похожие больше на те, что стоят на турельных установках. Как только он подходит к стене нашей точки контроля, он слегка сгибает колени, а потом резко подпрыгивает вверх, пролетая над преградой и чуть не касаясь наших голов. Обойдя обрушенную антенну, он подходит к северной стене и делает точно такой прыжок, сразу оказываясь рядом с первым роботом. Они кивают друг другу, после разворачиваются к уезжающей колонне техники и идут в их сторону.

      Кажись, это и правда победа. Теперь не агенты жмут нас, а мы их! Пора показать, на что мы способны на самом деле!

      Наконец, спустя минут пять последние отдалённые шумы тяжёлой техники затихают.

      Мы были последней линией обороны, дальше им придётся не сладко. Лишь бы они смогли выполнить свою миссию, какой бы она не была. Слишком долго ждал конца всего этого.

      Смотрящий командует “Вольно!”, а значит, можно убрать ПКВ в кобуру и расслабиться.

      Ага, как же тут расслабишься? Буквально несколько минут назад моего друга, с которым мы совсем недавно взаимодействовали, прожёг лазером какой-то новый чугунный агент из моих галлюцинаций! Тимоха, ты был крайне полезным другом. Лишь завидуя твоему более высокому положения в службе, я находил в себе силы двигаться вперёд, а не опускать руки. Вот кончится смена – тут же контракт расторгну. Пошло оно всё! Непонятно, сколько ещё это длиться будет. Вдруг, наступление не удастся, и агенты с двойным рвением будут нападать на точки контроля? Нет уж, лучше дома в тёплой постельке всё переждать. Слишком дорого обходятся мне эти льготы от руководства.

      Ещё некоторое время я отхожу от всего кошмара, что только что произошёл. Гляжу вдаль, на дорогу, на крыши высоток. На ближайшей замечаю человека в чёрном пальто и шляпе.

      Снова ШТИР? Разве не он должен быть тем, кто поведёт войска в наступление?

      Робот стоит на самом краю здания и как-то странно смотрит на меня своими серыми искусственными глазами из-под шляпы, с которой стекают крупные капли дождя.

      Возможно, я знаю, чего он хочет от меня. Хочет забрать моё спасение, мою сферу. Не сейчас. Сейчас я её точно не отдам.

- Смотрящий, агенты приближаются с севера! – кричит один из часовых, что есть мочи.

      Оборачиваюсь в нужном направлении и вижу, как в небе летит пятёрка плывущих, каждый из которых держит лапами по микро-Исполину.

      Что ж, опять простые часовые бессильны. Замечательно.

      Единственная оставшаяся Пуля делает выстрел в первого плывущего. Тот сбрасывает котяру, которого вёз, а сам закрывает глаза и медленно опускается на ближайшую крышу. Оставшиеся четыре пушистых облака также разжимают лапы, предоставляя судьбу мохнатых громад гравитации. Турельная установка готовиться ко второму залпу, но единым ударом плывущие уничтожают пушку, превратив её в растёкшуюся по бетонным “ногам” массу. На месте, где была капсула наводчика, невозможно разглядеть даже очертаний человека. Похоронен в металлическом саркофаге, не успевший даже понять, что произошло. Больше нам нечего противопоставить ни дирижаблям, ни микро-Исполинам, которые уже продвигаются к нам.

      Где же этот ШТИР, когда он так нужен?

      Меня охватывает неконтролируемая паника. В надежде обнаружить хоть какое-то спасение, смотрю на крышу, где он стоял некоторое время назад. Никого нет.

      Слинял? Тоже мне, бесстрашный робот. А смотрящий что? Почему он ничего не делает? Хотя, знаю почему. Что ему сделать? Активировать распылители на стенах, от которых эти агенты защищены своими живыми противогазами? Видать, не смогу я спокойно пожить…

      Гляжу на плывущих. Странно, но теперь они летят не в нашу сторону, а куда-то вправо. Стреляют не пойми куда. Приглядевшись, вижу, что они пытаются попасть по прыгающему до высоты их полёта ШТИРу. Он цепляется за одного, переползает на морду и выпускает откуда-то из рукавов пальто белый дым, после перепрыгивает на другого и повторяет, пока все котяры не опускаются на крыши, одурманенные нестабильной вакциной. Не теряя времени, он приземляется на дорогу прямо перед микро-Исполинами спиной к нам. Агенты видят его, но не останавливаются, думают продемонстрировать свою непреклонность, даже не подозревая, кто перед ними. Всех опаляет ярчайший зелёный свет, исходящий из глаз андроида. Ближайший к ШТИРу кот моментально падает без сознания, а остальные лишь корчатся от боли, пытаясь закрыть глаза лапами или отвести взгляд. В конце концов, пересиливая себя, они всё равно продолжают свой неумолимый поход. Робот начинает медленно отходить от них, пока не упирается в стену. Как только это происходит, свет выключается, а сам он, сделав мощный прыжок, покидает поле боя.

      Он нас бросил? Чёртова машина! Так и знал, что в конечном итоге всё придёт к тому, что он посчитает нас менее важными, чем себя.

- Гранатомётчики! К северной стене и огонь по микро-Исполинам! – командует наш смотрящий точки. – Часовые! Как только увидите оголённые участки кожи – стреляйте!

      Точно! Как я сам не понял? Взрыв же не так сильно вредит им, чтобы нельзя было его использовать. До сих пор поражаюсь этим правилам, нацеленным, кажется, против нас самих.

      Делаем всё по инструкции командира. Сначала гранатомётчики поливают агентов взрывными снарядами, после – мы начинаем обстреливать незащищённые места. Двух уже обезвредили, осталось столько же, но вдруг, они прижимаются друг к другу и переходят на бег, готовясь влететь в северную стену со всей силы.

- Снять винтовки с сошек и на соседние стены бегом! – командует младший смотрящий.

      Мандраж проходиться по телу при виде несущихся на меня махин, но руки послушно выполняют приказ. Открутить крепление, достать винтовку, покинуть позицию.

      Чёрт-чёрт-чёрт, не успею! Они уже совсем близко!

      Наконец, достав оружие, срываюсь с места, словно ошпаренный, и бегу к товарищам, которые уже перебрались на другую стену. Они тянут руки, чтобы схватить меня и притянуть к себе, но земля вырывается из-под моих ног, и я неизбежно падаю, в процессе ударяясь о что-то головой, от чего глаза автоматически закрываются. Эхом в голове раздаётся грохот. Все что-то кричат, идёт стрельба, слышен рык. Не могу пошевелиться. Скованное тело жутко болит. На фоне слышится гром грозы.

      Так всё и кончиться, верно? Интересно получается…

Гром повторяется. Слишком часто. Такого в природе не бывает. Стрельба вместе с криками стихает. Остаётся лишь вода, мирно барабанящая по обломкам стены, придавившим меня.

      Неужели не всё так плохо?

      Слышу приближающиеся шаги. Защитная пластина стены надо мной начинает шевелиться. Её кто-то поднимает, освобождая меня из-под завала. Предо мной предстаёт гуманоид в костюме, покрытом металлическими вставками. Лицо полностью закрывает маска с противогазом, трубки которого ведут куда-то за спину. Выше, на месте глаз находятся две красные точки. Одной рукой существо держит пластину, а второй - большую винтовку, выглядящую явно посерьёзнее моей. Ещё более длинный, треугольный в разрезе ствол, покрытый с каждой из трёх сторон рядами цилиндров, вероятно, электромагнитов. Два магазина, как и у моей, но тот, что под патроны, а не аккумуляторы, заметно больше.

      Так напоминает пушку турельной установки. Может, именно её звук и показался мне грозой?

      Существо поворачивает голову куда-то вбок и кивает. Тут же подходит кто-то другой. Протерев глаза от воды, залившей их, вижу ШТИРа, грозно нависшего надо мной.

- Стрелок, сфера при тебе? – звучит тяжёлый электронный голос.

- Д-да, - тянусь рукой к карману, где она лежит.

      Погоди, нет, я не хочу отдавать её. Она мне ещё пригодиться.

- Но она мне нужна! Я не смогу без неё, - уже держа в руках шар, говорю я.

- Твоё благополучие не имеет весомого значения. Отдай сферу немедленно! – он протягивает правую руку.

- Н-но… Я же… - сжимаю в ладонях свою драгоценность, как нечто самое важное.

      Ладонь робота превращается в кулак, а из-под рукава пальто начинает бить густой белый дым. Он заполняет всё пространство так, что становиться трудно дышать. Я закашливаюсь. Нестабильная вакцина попадает всё глубже, глаза постепенно закрываются, слабость растекается по телу. Пальцы разжимаются автоматически, слышу, как шар падает на асфальт.

- Что?! ШТИР, зачем? Мы могли решить всё более лояльно! – несколько расплывчатый из-за моего помутнённого сознания голос. Явно не принадлежит андроиду. – Мы ещё можем… Виноват, слушаюсь.

      Темнота сгущается, чувствительность тела падает настолько, что я перестаю ощущать на лице капли дождя. Ещё мгновение и я окончательно потеряю связь с реальностью, провалившись в сон…

      Слышу шаги, которые раздаются эхом в пространстве. Каждый шаг отзывается небольшим импульсом в живот. Ноги по ощущениям свободно висят, как и голова с руками. Очевидно, меня кто-то несёт пока болтает с кем-то. Очень смутно получается разобрать диалог этих людей.

- Дальше по коридору – развилка. Я иду с этим направо, - чувствую, как меня встряхивают, - вы двое – налево, - серьёзный знакомый голос с небольшой хрипотцой.

- Почему-это я с ним? Давай-ка лучше я Стрелка потащу, - более высокий и какой-то весёлый. Он тоже мне знаком.

      Шут… Точно.

- Ты его даже поднять не сможешь, не говоря уже о том, чтобы нести, - угрюмо бурчит тот, кто меня несёт.

- И то верно, здоровяк, - Шут посмеивается, но как-то фальшиво.

- Так может я его понесу? – этого я узнать уже никак не могу. Голос какой-то неправильно-глухой, слишком нечеловеческий. Каждое слово, будто повторяется несколько раз, когда он говорит.

      Десятисекундная неловкая пауза.

- Ты уверен? Если кто-то на вас нападёт, тебе придётся и самому отбиваться, и Стрелка защищать.

- Справлюсь. Доверьтесь мне.

- Как скажешь, - довольно скептично говорит первый, берёт меня одними руками и перекладывает, как мешок, на плечи третьего.

- Не заруби его там ненароком, - подтрунивает удаляющийся от нас Шут.

- Постараюсь, - от этой фразы меня передёргивает.

      Так мы идём ещё минуту или две. Атмосфера кажется довольно нагнетающей. Не понимаю до конца почему, но сейчас встреча с каким-то монстром для меня кажется менее страшной, чем поход с этим человеком, поэтому пытаюсь вести себя тише, чтобы лишний раз о себе не напоминать.

- Я знаю, что ты очнулся, - замогильный голос, будто призрак решил со мной заговорить.

      Не решаюсь ничего ответить.

- Слезай-давай, нечего просто так на мне кататься.

      Резкая остановка. Он берёт меня подмышки, стаскивает со спины и вытягивает перед собой, словно котёнка, приподнимая выше, так как сам по себе он ниже меня. На нём тот же защитный костюм, что и в прошлый раз. Через правое плечо на ремнях висит мой автомат и дробовик. Сейчас я бы мог детальней рассмотреть его лицо, но маска противогаза всё закрывает, оставляя только глаза, которые смутно видно через линзы. Однако, даже такого вида хватает. Взгляд, впивающийся прямо в мозг, настолько пронзительный, что хочется скорее спрятаться, лишь бы не чувствовать его на себе.

- Отпускаю, - руки разжимаются, а сам я падаю на пол, так как ещё непривыкшие ноги не способны меня удержать. – Как жаль. Вставай, - протягивает мне ладонь.

      Он помогает мне встать и отдаёт автомат, ремень которого я перекидываю через плечо. Из моего правого рукава вновь выползает тот серенький червячок и сразу включает фонарь.

- Вижу, готов?

- К чему?

- А сам-то, как думаешь? – в голосе слышна усмешка. – Я тебе напомню, зачем мы здесь. Ищем всё, что имеет отношение ко всяким зверствам бывших здешних учёных. Найдём что-то интересное – сообщу. В основном, всё это добро должно выглядеть либо, как необычные устройства, либо, как странное, потенциально травмоопасное, оборудование, либо, на худой конец, как документики. Так что, без лишних вопросов, пошли, - спокойным шагом он направляется вглубь коридора, следую за ним.

- Послушай, а как тебя звать? Я совсем ничего не помню, извиняй, - немного смущённо, и даже побаиваясь, говорю я.

      Он медленно поворачивает голову в мою сторону. Сквозь линзы вижу его весело прищуренные глаза.

- Вообще ничего не помнишь, говоришь? Хех, хорошая возможность повеселиться, - на последнем слове его голос становиться каким-то игривым, но не теряет своего устрашающего эффекта, похожего на эхо. – Меня зовут Табу.

      В ответ я лишь киваю, чтобы не провоцировать его на дальнейший диалог. Информация была бы полезна, но чуйка подсказывает, что с этим человеком лишний раз беседу лучше не вести. Продолжаем идти по старым обшарпанным коридорам, вдоль которых тянуться чёрные тонкие провода, оборванные в некоторых местах. Иногда попадаются электрощитки и другое техническое оборудование. Продолговатые потолочные лампы либо вдребезги разбиты, либо просто не горят. На бетонном полу часто попадается всякий мусор: осколки тех самых ламп, какие-то металлические детали неизвестного назначения, обрывки бумаги с записями. Пройдя уже достаточное количество времени, мы оказываемся перед перекрёстком. Левое ответвление с моей точки зрения выглядит довольно странно. Если присмотреться, то хлам, лежащий прямо рядом с ним, будто повторяется в его коридоре. Идеально зеркальные пластинки с выгравированными буквами. Табу останавливается, я тоже.

- В обычных обстоятельствах стоило бы разделиться. Однако, твоя амнезия делает всё несколько особенным, - раздаётся мерзкий тянущийся смешок. – Подойди к левому отвороту.

- Ты уверен? Мне кажется он каким-то странным.

- Не бойся! Всё будет нормально, - чувствую в нём какую-то сдавленность, словно он сдерживается.

      Выхожу на перекрёсток. Гляжу в сторону левого коридора. В метре от меня стоит человек в таком же бронекостюме, как и у меня. На плече у него висит автомат, как у меня. Одной рукой он тянется вперёд, как и я. Наши ладони соприкасаются, но я ничего не ощущаю, будто просто пытаюсь потрогать воздух.

      Это буквально я, но…Отзеркаленный? Не видно никаких искажений, это точно не простое зеркало.

- Надави сильнее, - подначивает меня… союзник.

      Разум отчаянно протестует против этого, но любопытство он удержать не способен. Я надавливаю чуть сильнее. Сам человек и пространство за ним слегка искажается, словно всё это – просто рисунок на холсте, который изгибается под моей рукой. Кажется, что стоит мне надавить ещё чуть сильнее, и эта “ткань” просто лопнет. Внезапно, совсем рядом с моей головой пролетает какой-то маленький объект и врезается в своё отражение в этом странном зеркале, очень сильно замедляясь. Он продавливает пространство своей небольшой массой ещё сильнее, и я замечаю, как оно начинает трескаться, расходиться по швам. Из этих разрывов стекает чёрная густая масса, она размазывается по отражению пространства, ещё раз доказывая, что это не более чем иллюзия. В конце концов “холст” рвётся окончательно, сворачивается сам в себя и поглощается тем, что скрывал за собой. Ровно-прямоугольный участок стены полностью покрытый той самой чёрной жижей, из которой торчат смоляные глянцевые шарики – глазки, и угольные короткие щупальца, не достающие до меня. От неожиданности я отшатываюсь назад, но меня ловит напарник, который моментально начинает дико хохотать. Не так, как это делал Шут, намного более громко и даже жутко.

- Ч-ч-что эт-т-то б-было? – еле-еле шепчу я, скованными от страха губами.

- Зеркалка обычная это была, - новая порция гортанного смеха, который резко прекращается. – И правда ничего не помнишь? – серьёзный тон без капли сарказма или какой-то насмешки. Что за резкая смена настроения?

- Н-не п-помню.

- Аномалия зеркалка. Самая безобидная из всех. Тонкий слой парящего отражающего вещества, заворачивающий в себя любой предмет, который продавит поверхность слишком сильно. Лёгкая деньга, если повезло найти, но в нашем случае всё интереснее, - последнее слово звучит зловеще. – За зеркалкой прятался застенщик. Обычно – бесполезная груда слизистого мяса, но мы встретили большого, а значит, можно забрать заслуженный трофей.

      Табу достаёт из ножен на поясе свой длинный тонкий нож с угловатой рукояткой. Поверхность холодного оружия выглядит идеально вычищенной. Он подходит к существу ближе выискивая что-то на его поверхности.

- Так-так-так, где же у тебя глазик побольше... Ага, вот и он! – напарник встаёт на одно колено перед существом и принимается расчищать от вязкой жижи область вокруг выбранного глаза свободной рукой. – Уберём-ка с тебя лишнюю пакость… - вдруг, он резко втыкает нож чуть дальше от глаза и вырезает некоторую область вокруг него. Откуда-то из глубины существа доносятся булькающие звуки. – Ничего-ничего, сожрал мою плёночку – придётся платить чем-то другим, - саркастично-успокаивающе издевается Табу. – Сейчас ещё немного… - он второй раз проводит по кругу, но гораздо глубже погружая нож в плоть создания, бульканье которого становиться всё более невыносимым. – И… Вот! – наконец, живодёр достаёт заветную награду. – Подержи-ка пока, - протягивает её мне.

      Беру дрожащей правой рукой этот трофей. Чувствую, как нутро начинает выворачивать наизнанку, от осознания того, что я только что наблюдал. Перевожу взгляд на полученное нечто, чтобы не задумываться о произошедшем. Идеально круглый шар, умещающийся в ладони, в некоторых местах покрыт вязкой чёрной, как и сам глаз, субстанцией, стёкшей с существа, пока его истязали. Оставшиеся нетронутыми слизью места выглядят, как поверхность какого-то огранённого кристалла, так ярко отражая свет от моего живого фонарика.

- Зачем он тебе? Он стоил того, чтобы мучать этого… застенщика? – чуть слышно спрашиваю я.

- Тебе его жалко, что ли? – с усмешкой отвечает он вопросом на вопрос. – Да и, что такого в том, что кто-то пострадал от моих забав? Не в этом ли весь сок жизни? Действия имеют последствия.

- Что? Ладно, не важно. Просто… Просто пойдём уже дальше. Мы слишком задержались, - тараторю я, передаю глаз обратно Табу и направляюсь прямо по коридору, игнорируя правое ответвление.

- Как скажешь, хех, - кладёт награду за старания в рюкзак за спиной и следует за мной.

      Исследуя окружение, мы попадаем в небольшое помещение, напоминающее мастерскую. Решётчатый пол, под которым проходит множество труб, потрескавшаяся белая краска на стенах, обнажающая бетонную поверхность, закрытые металлическим каркасом потолки со свисающими с них нерабочими лампами. Всё завалено ещё бо́льшим количеством мусора, среди которого теперь попадаются обломки сложной старой аппаратуры. Вдоль стен стоят столы, заставленные разными приборами непонятного назначения и оборванными нечитаемыми документами. Однако на одном столе стоит нечто довольно большое, накрытое тканью. Как только я подхожу ближе к нему, голова начинает побаливать, будто начался отходняк от того лекарства, что дали мне в прошлый раз. Чем меньше расстояние между мной и этой загадочной вещью, тем сильнее головная боль. Не решаюсь подходить вплотную.

- Чего встал? Случилось что-то? – обращает на меня внимание Табу.

- Не знаю, - стиснув зубы выдавливаю я. – Мигрень. Жуткая! – хватаюсь за затылок и давлю на него, пытаясь заглушить боль.

- Потерпи тогда чуток. То лекарство тебе лучше не брать, от него только хуже было.

      В безрезультатных попытках остановить режущее мозг чувство, я забиваюсь в самый угол комнаты и отсиживаюсь там. Вижу, как напарник снимает ткань с загадочного предмета. Это оказывается большим аппаратом, напоминающим древнюю керосиновую лампу, но напичканную всякими устройствами с кнопками и тумблерами. За стеклом на месте сердечника находиться толстая электрическая катушка.

      Боль многократно усиливается. В изнеможении я закрываю глаза и сжимаюсь в комок. Сквозь черноту я вижу маленькую синюю точку, которая приближается ко мне. Это снова тот странный вращающийся куб. Вновь я не ощущаю, что это что-то странное, скорее, я даже рад его видеть, ведь боль отступила.

- Цель-цель-цель-цель-цель-цель-цель… - повторяющиеся до бесконечности слова звучат в голове.

      Темнота резко пропадает. На её месте появляется длинная асфальтированная дорога с обеих сторон от которой растёт пышный еловый лес. Солнце мягко освещает пространство. Прямо передо мной чуть правее дороги стоит белый прямоугольный знак с перечёркнутым красной линией словом: “Огорск”. Всё было бы прекрасно, если бы не голос в голове, не прекращающий повторять одно и то же. Я вновь закрываю глаза и всё пропадает. На этот раз даже пытаться не буду вернуться к этому. Знаю, что бесполезно. Остаётся лишь смириться и…

      Проснуться.

      Белое помещение, люди в белых костюмах, белый плед на моём бездвижном теле. Больничный отдел, не иначе.

      Что ж, если я оказался тут, значит, мне нужен покой. Не буду упорствовать, приму благо, что мне вручают. Надеюсь, сегодня я закрываю глаза в последний раз.

      Снова темнота, но на этот раз настоящий покой и умиротворение. Долгожданный сон…