Разговор дяди Тони и тёти Пеппер длился очень долго. Почти три часа, они сидели за столом на кухне и тихо разговаривали. Иногда я оборачивался, смотря на них и, судя по напряженным лицам обоих, разговор был не простым. Вероятно, он касался меня. Наверняка Тони пытался решить куда меня деть, так как, очевидно, позволить ребёнку жить в башне было не очень удобно для него. Воспитание детей подразумевает не только большие финансовые затраты, но также это отнимает много времени и сил. С точки зрения логики, Тони, страдающий ПТСР, которое вряд-ли когда-нибудь оставит его, не самый лучшей и надёжный опекун, особенно с учётом того, что он медийный человеку и супер-герой, который подвергает свою жизнь риску — у него достаточно врагов, несущих опастность также его родственникам и семье.

В общем, если думать логические, дяде Тони следует отправить меня в приют или найти людей, которые будут готовы воспитать ребёнка. Тем не менее, от мысли, что дядя Тони, тот самый Тони Старк, отправит меня куда-нибудь подальше от себя, мне становилось очень обидно. Вероятно, я очень эгоистичен, раз так думаю, но мне бы очень хотелось жить здесь, в башне «Старк», рядом с человеком, чьим фанатом я был и остаютсь до сих пор. Быть родственником Железного человека — об этом можно только мечтать, а сейчас для меня это реально, и я не хочу так скоро расставаться со своим родственником.

Посидев ещё немного с плюшевым зайцем, которого я решил назвать Сэмом — так звали пса, который жил в моей семье из прошлой жизни, когда я ещё был рабёнком, — я слез с дивана и направился к кухне. Я старался идти тихо и быть незаметным, к счастью, у меня был в этом некоторый опыт, поэтому когда я приблизился к Тони и Пеппер, они меня не заметили, продолжая свой разговор:

-… никаких записей, ни о зачислении в школу или детский сад, даже свидетельства о рождении нет. Роберт не вступал в брак, так что у меня нет никаких зацепок по его матери или родне с её стороны.

— Может быть есть фотографии? Соседи, местная полиция…

— Ты видела то место, думаешь, кто-то что-то помнит и захочет говорить? — Пеппер покачала головой, опуская взгляд на свои руки, сложенные на столе и сцеппенный в замок. Она казалась немного расстроенной, а Тони, судя по голосу, был раздражён или может быть зол. — И Роберт… Он словно испарился. Отследить его не вышло, Джарвис следит, вдруг он где-нибудь появится.

— Ты ведь не хочешь вернуть ему ребёнка?

— Нет, разумеется, но лишить его прав на него я как-то должен, и лучше бы следать это тихо. Я не хочу выносить это на всеобщее обозрение, хотя бы ради Дэниэля. Представь, как пресса накинется на него, когда узнает…

Мне стало не по себе от упоминания прессы. Я видел достаточно репортажей и читал достаточно историй от тех, кто страдал от назойливости журналистов. Да что там, я сам косвенно столкнулся с их работой по искажению имени моего очень хорошего друга. В общем, журналисты те ещё стервятники, и я бы не хотел с ними сталкиваться, и не хочу, чтобы Тони тоже с ними сталкивался из-за меня или Роберта. Младший брат наркоман и племянник, рождённый, вероятно, токой же наркоманкой или алкоголичкой — вряд-ли Роберт куртил роман с адекватной женщиной, — пресса просто взорвётся от счтастья от такой новости. Сколько тем для вопросов, они никогда не успокоятся. От одного только представления этого всё внутри сжалось в неприятный узел.

— О, Дэниэль, — Пеппер заметила меня, когда я задумался. Тони обернулся, смотря удивлённо.

— Давно ты тут? — Спросил он. Мне стало не по себе и я вытянул руку, в которой держал плюшивого зайца в яркой желетке.

— Это Сэм, — сказал я, представляя своего нового «друга». Пеппер и Тони переглянулись и снова посмотрели на меня.

— Хорошее имя, — кивнул Тони.

— Очень приятно познакомиться, Сэм, — улыбнулась Пеппер и я ответил на её улыбку. Хорошо быть ребёнком, легко сделать вид, будто ничего не понимаешь, и никто не будет задавать вопросов.

***

Тони немного беспокоился о том, что из его разговора с Пеппер Дэниэль мог услышать, пока стоял прячась за стойкой. Дети любопытны и порой бывают очень смышлённые, и за дни, которые Тони провёл с племянником, он пришёл к выводу, что Дэниэль достаточно смышлённый ребёнок. И даже если он услышал достаточно, всё понял, он не стал ничего спрашивать и говорить. Тони казалось это странным — разве дети не должны задавать тысячу вопросов? Пеппер тоже была немного озадачена и обеспокоенна, но чуть позже она высказала свою догадку:

— Вряд ли Роберт поощрал, когда Дэниэль задавал ему вопросы.

И это было логично. Одной встречи с мужчиной было достаточно, чтобы понять насколько он раздражителен и нетерпелив, совсем не такой человек, который будет отвечать на сотни детских вопросов. Тони невольно ощутил вину и жалость по отношению к ребёнку — ему стоило узнать о мальчике раньше, в конце концов, Тони время от времени узнавал о судьбе брата, но он никогда заходил так далеко, чтобы узнать о его сыне.

— Дэниэль, ты умеешь читать? — Спросила Пеппер, переместившись с кухни на диваной гостиной, где расположился ребёнок с плюшевым зайцем и яркими книжками. Все они были для детей от пяти лет, яркие рисунки и короткие тектсы большими буквами.

Пеппер взяла одну из книжек и открыла её. Короткая история о зверятах-друзьях, живущих в лесном домике. Дэниэль на какой-то момент задумался, смотря на нарисованных лисичку, зайчика и медведя, после чего кивнул.

— Умею.

— Очень хорошо, — ответила Пеппер, — ты ведь уже ходишь в школу? — Дэниэль отрицателньо качнул головой, — ты не ходишь в школу? Как же ты научился читать? Тебя папа научил?

— Я сам, — ответил Дэниэль, пожимая плечами и отводя взгляд, обращая внимание на другую книжку.

— О, значит ты умный мальчик, — восхитилась Пеппер и посмотрела на Тони, наблюдавшего за всем со стороны. Он был рад тому, как Пеппер легко нашла общий язык с Дэниэль. Мальчик и сам, кажется, был очень рад пообщаться с ней.