Дверь класса резко открылась, в кабинет влетела запыхавшаяся Рина. Она, извиняясь, быстро и проворно пробежала сквозь ряды парт, виртуозно перепрыгивая стоящие между ними портфели и мешки для обуви.

— Есенина, почему опаздываем? Первый день учебы, а уже нарушения! — недовольно взъелась какая-то учительница средних лет в очках.

— Извините, другу помогала с фантомами, — сказала девушка, остановившись перед партой и спешно выкладывая учебники. Было ли это ложью? Нет. Есенина была впрямь чем-то обеспокоена, что даже не заметила, что кто-то сидит с ней за партой рядом.

— Хорошо, садись, простительно, — женщина прищурилась и, оглядев класс, начала что-то говорить. Рина же только сейчас обратила внимание на сидящую рядом. Это была Мария. повезло, что они знакомы.

— Привет, — шепнула она сестре. Линдман посмотрела на неё смущенным взглядом. Хотя, скорее напуганным или каким-то растерянным.

— Привет… — неуверенно произнесла Мария с акцентом. Есенина на секунду почувствовала себя глупой от того, что совсем забыла про языковой барьер.

— Если на уроке будет ничего непонятно — спроси у меня, я постараюсь перевести. Я немного учу немецкий, так что могу помочь. Не факт, что смогу объяснить это, но информацию ты получишь, — проговорила Рина, после чего её сестра с благодарностью улыбнулась.

Урок шёл совершенно повседневно, абсолютно. Сначала, как и полагается в первый день учебы, обсудили организационные моменты и все такое, а потом уже перешли к новой теме. Есенина осматривала класс, мельком слушая лекцию учительницы. Взгляд её останавливался на разных людях. Как и на знакомых ей, например, Сергее и Вероники, что была главной красоткой класса, но дико приставучей, однако умной и творческой девушкой, так и на совершенно неизвестных ей людях: какому-то шатену в спортивной олимпийке и миниатюрной русоволосой девушке в стандартной белой рубашке, но с очень волнистыми красивыми волосами. Рина стала искать взглядом других своих друзей, в том числе и новеньких. И нашла. Яша что-то задумчиво записывал в тетрадь, а Мэрлин, иногда поглядывая то на учительницу, то на соседа по парте, сидел и увлеченно всматривался в доску, иногда что-то спрашивал у Хайсина. \— «Интересно, как они будут учить русский? Для них это, наверное, сложно…» — думала девушка. Казалось, ей было интересно что угодно, кроме самого урока.

А, нет, интерес был, касаемо урока. «Когда же эта нудятина закончится?». Спустя неопределенное количество времени вновь засыпающую Рину разбудил звонок. Она аж вздрогнула, полностью отвыкнув от этого мерзкого звука за лето. Гул, разговоры и прочие звуки заполонили класс сразу же после. Обычно на переменах Есенина выходила гулять, чтобы встретиться с друзьями из других классов или, что является, хех, секретом, покурить. Или всё вместе, тут уж как повезет.

«Тём, ты в порядке?» — сонно вытащив телефон из кармана кофты, набрала сообщение девушка. Она отдала мальчику свой старый телефон, чтобы быть на связи, если потребуется.

Потянувшись, Рина всё-таки решила пройти прогуляться. Вновь пришлось протискиваться сквозь толпу, выходящую из класса. В коридорах не было такого сильного наводнения из людей, поэтому девушка быстро с легкостью пробежала по уже привычному маршруту: «с третьего этажа вниз на второй и налево.» Она запомнила именно такую формулировку, дословную. На самом деле «друзья» — громко сказано, Есенина часто встречалась с одной девушкой, которую однажды защитила от какого-то противного старшеклассника, который начал, мягко говоря, оскорблять ту за цвет кожи, хотя сама девушка родилась и живет в России, её родители тоже русские.

Спустившись на нужный этаж, Рина наконец увидела свою подругу. Её темные, очень пушистые и кудрявые волосы собраны в объемный пучок. Она неловко поправляла черную юбку-веер и белую блузку с короткими рукавами и цветами. Пухлые губы всегда были покрашены в яркий красный цвет. В левой руке девушка держала телефон. Рине эта дама казалась очень красивой и привлекательной. Смущенно улыбнувшись, она весело подошла к подруге.

— Привет, Крис! — поздоровалась Есенина и уже поближе оглядела Кристину. Та увидела Рину и радостно улыбнулась.

— Привет. Как дела? Как лето? — доброжелательно интересовалась Крис.

— Все круто, как обычно, — довольно усмехнулась девушка, — Сама как? — спросила она.

Подруги обменялись рассказами о каникулах и принялись обсуждать совершенно разные темы, иногда подкалывая друг друга и шутя.

***

Линдман в это время сидел в классе и пытался, пользуясь записями и подсказками от Яши узнать побольше в русском языке. Естественно, ему понадобится чья-то помощь в этом. Все эти непонятные слова, части речи. Грамматика иностранных языков для него была темным лесом все время. Краем глаза парень заметил, что Яков куда-то ушел. Мэрлин не придал этому значения. Вышел и вышел, надо человеку. Продолжил разбирать русский язык. Линдман знал, что в этой школе ещё преподают немецкий, вот там-то он и отыграется по полной вместе с Марией. Кстати о ней. Мэрлин поднял голову от тетрадей и глянул в сторону сестры, перед этим найдя её взглядом, чтобы узнать, всё ли в порядке. Парень прищурился, когда к ней подошел Сергей. Линдман помнил вчерашние события, поэтому с еще большим прищуром пристально наблюдал за действиями одноклассника.

— Э, Маш, привет, — нервно попытался начать диалог Есенин. Мария сразу обратила на него внимание и посмотрела в его сторону выжидающе. Это сочетание слов она понимала. С ней здоровались, второй раз за день, — Короче, я это, извиниться хотел за вчерашнее мое поведение, буду спрашивать в будущем, если захочу тебя обнять, — сказал парень и смотрел однокласснице в глаза. Та вновь растеряно на него глянула, — Точно, ты же немка… — произнес тихо, будто напоминая себе, Сергей, а потом снова обратился к Марии, — Инглиш? — спросил он. Английский Есенин знал чуть лучше, чем любой другой преподаваемый иностранный язык в этой школе. Линдман кивнула в знак одобрения. Поговорить на английском ей было проще, — Айм сори фо май естердей бехейвор, ай вил аск ю бефоре тач, — то ли намеренно, чтобы поднять собеседнице настроение, то ли только так и умея, говорил парень. После этого Мария неловко посмеялась.

— Всё в порядке, — улыбнувшись, произнесла она.

— О, отлично! — Сергей расслабленно выдохнул, — Хочешь, куплю тебе пирожок в столовке? — спросил он вновь.

— Давай, — кивнула девушка.

Мэрлин тоже расслабился, когда понял, что его сестре в ближайшее время ничего не угрожает. «Может, этот тип не так уж и плох?» — подумал он и вновь осмотрел класс. Оказывается, в классе почти никого не было, кроме него, Вероники и еще парочки каких-то людей. Эта Вера, кстати, стояла прямо перед партой парня и в ожидании глядела на него.

— О, привет. Ты…? — встретившись с неизвестной для себя, Линдман попытался начать знакомство. Он всегда был уважителен к девушкам, иногда это вновь воспринимали за флирт.

— Вероника Дягтерева. А ты можешь не представляться. Я знаю, что ты — Мэрлин Линдман. Я еще слышала о бизнесе твоего отца. Слушай, а ты мне нравишься. Давай тоже где-нибудь прогуляемся? А то все вышли, мне одной скучно, а с таким приятным человеком, как ты, было бы интересно познакомиться, — девушка говорила таким же заигрывающим тоном, как и сам Мэрлин иногда.

— Ну, я не против, — он встал из-за парты и протянул однокласснице руку, — Прошу!

— Какой ты джентльмен, — польщенная неожиданной галантностью, Вероника аккуратно положила свою ладонь на его.

Позже взяв Линдмана под руку, Дягтерева прошла вместе с одноклассником на выход из кабинета. Вера довольно улыбалась и немного прижималась к новому знакомому. На самом деле она знала про Мэрлина раньше, то есть для неё он был кем-то вроде любимой знаменитости. Сам Линдман воспринимал такие знакомства просто как должное, хотя отчетливо не понимал, почему он имеет такую популярность.

Голос девушки звучал приглушенно, словно где-то позади. Она что-то рассказывала очень эмоционально и артистично. Что-то про её подруг, что-то про любовь, что-то про кого-то ещё. Мэрлин с удовольствием бы послушал новую подругу, но темы были совершенно неинтересные. Подобными разговорами его могла загрузить сестра. Сказать по правде, Мэрлин был не очень заинтересован в общении с девушками сейчас. «Настроения нет, а некоторая известность есть».

— И это тот, о ком ты нам все мозги прожужжала вчера? — надменно произнесла одна из неизвестных Линдману девушек, прожигая парня оценивающим взглядом.

«Я что, похож на музейный экспонат?!» — подумав, раздражённо выдохнул Мэрлин.

— Да ладно тебе, Тань, у всех разный вкус! И если тебе он не нравится, это не значит, что он плохой, — возмутилась Вероника и погладила сопровождающего по плечу, обиженно дуясь, — И давай ты не будешь осуждать человека хотя бы при нем, обидно же!

Татьяна хихикнула.

— Я уверена, что он нас вообще не понимает. Ты ж говорила, он немец… — сказала девушка.

Это предположение очень повеселило Линдмана. Он бы с удовольствием поиграл в «немца», но все-таки это было в какой-то степени унизительно. Быть объектом для колких шуточек не сильно хотелось. И если бы Мэрлин вообще не знал языка, то ещё куда не шло, но сейчас… Не надо.

— Миледи, к вашему сведению, я вас сейчас прекрасно понимаю, — парень улыбнулся уголком губ. Кажется, Таня слегка покраснела от стыда или неловкости ситуации и опустила взгляд.

— Ладно, извини, не знала… — пробормотала девушка а потом обратилась к Вере, — Он всегда в такой манере разговаривает? — полушепотом произнесла она, прикрывая губы рукой со стороны Мэрлина. Только Вероника приоткрыла рот с блестящими от помады губами, как в разговор вновь вклинился парень.

— Я просто стараюсь проявлять к тебе банальное уважение, — Линдман скрестил руки на груди и уставился на Татьяну. Его задела наглость этой девушки. Незнание, конечно, не освобождает от ответственности, но первую издевку он мог простить. «Однако же в чем проблема спросить у меня что-либо напрямую про меня?» — думал парень, недовольно щурясь.

Звонок, хвала небесам, прервал накаляющуюся атмосферу. Толпы учеников разбрелись кто-куда, младшие нехотя бежали на уроки по лестницам, старшие так же, но более спокойно, шли в кабинеты. Под шумок убежала, цокая каблучками, и подружка Вероники.

Линдману с Верой пришлось тоже уйти в класс, так как коридоры уже опустели окончательно, не считая уборщиц, дежурящих на этажах. В классе стоял непривычный в учебное время шум, слышный даже на пару метров до двери. Сейчас Мэрлин шёл, задумавшись, но заметил, что учителя в классе ещё нет, да и попить резко захотелось…

— Вер, иди, я тебя догоню, мне нужно отойти, — быстро сказал он подруге и побежал вверх по лестнице. «М-да, фонтанчиков здесь, конечно, нет, придётся идти искать раковины.» — вздохнул устало Линдман. Пить из раковин — перспектива, конечно, не из приятных, но что есть — то есть. Приоткрыв дверь, Мэрлин увидел несколько зелёных кабинок без дверей слева и столько же раковин справа. Вообще, парень шёл чисто наугад. Он просто помнил, что на 3 этаже его бывшей школы точно был туалет, значит и тут будет. Странная логика, но иногда только такая и помогает.

Линдман продолжил путь к раковине, которая казалась наиболее чистой и приятной из всех. Вдруг он краем глаза заметил, что в кабинке кто-то стоит в весьма неестественной позе. Во всяком случае, неестественной для Мэрлина являлась поза, когда человек стоит на коленях перед закрытым унитазом.

— Эй, ты в порядке? — позвал кого-то парень и опасливо заглянул в кабинку. В его поле зрения попали знакомые кудри и рубашка с серебряными узорами. На крышке унитаза был заботливо разложен кокаин дорожкой, рядом очки и прозрачный пакетик, — Ну здравствуй, Яша… — удивлённо произнёс Мэрлин. Его голос затихал к концу фразы. Парень облокотился на стенку кабинки.

— А? — испуганно выкрикнул Хайсин и резко повернулся к пришедшему. Линдман всматривался в широко распахнутые и с увеличенными зрачками глаза одноклассника, — Слушай, я все объясню, только давай это останется между нами? — суетливо и нервно, бегая глазами по сторонам, попросил Яков.

Линдман не испытал бы злости ни к нему, ни к кому либо ещё, кого бы увидел в такой ситуации, поэтому он лишь сочувственно улыбнулся.

— Я сделаю все, что ты хочешь, только пусть это все останется между нами, — взмолился Хайсин, в волнении заикаясь, — Хорошо? — не унимался парень.

Тревожность внутри него требовала получить ответ прямо сейчас.

— Прямо таки всё? — внезапно заигрывающим тоном произнёс Мэрлин и приблизил лицо к лицу друга. Тот напрягся и неуверенно кивнул, немного отдаляясь, — Ладно, расслабься, я шучу, все останется между нами, — Линдман потрогал его по плечу, — Но есть одна вещь, которую тебе очень нужно сделать… — таинственно и серьёзно начал он.

— Да не томи уже! — недовольно прорычал сквозь зубы Яков.

— Бросай ты это дело, родной, — вздохнул Линдман.

— Легко сказать, — усмехнулся Хайсин в ответ.

— Что-нибудь придумаем… Для начала надо выявить причину, потом уже по ситуации действовать… — Мэрлин задумался, все ещё глядя на Яшу.

— Может, для начала хотя бы на урок пойдём? — предложил Хайсин, убирая свои вещи.

— Хороший вариант, — улыбнулся Линдман.

Полностью пустые коридоры и тишина успокаивали, слышны лишь приглушенные голоса учителей за дверьми классов. Яков шёл и смотрел в пол. Какое-то тупое ощущение таилось внутри. То ли вина, то ли стыд. Лёгкая злость или грусть. «Какое ему дело до этого всего? Просто пусть забудет и пойдёт заниматься своими делами. Зачем все это?» — недовольно задумался Яша.

— Слушай, почему тебя это так волнует? Я имею в виду зачем тебе нужно, чтобы я перестал употреблять? Я с тебя деньги не тяну за это, ничего тебе ещё не сделал. Так зачем? — спросил чуть тише он. Мэрлин удивлённо посмотрел на друга.

— То есть как «зачем»? Во первых, это вредит, во вторых…

— Почему тебя волнует то, что мне может что-то навредить? — не успокаивался Хайсин.

— Яш, если не хочешь, чтобы я тебе помогал — так и скажи, — Линдман устало вздохнул.

— Я хочу, просто мне интересна твоя мотивация? То есть вряд ли ты просто взял и решил «о, давай я буду помогать малознакомым нарикам»? Наверное, что-то тебя сподвигло все-таки предложить мне помощь? — сказал Яша, остановившись

— Да, Яша, если тебя это устроит — у меня есть мотивация тебе помогать, меня кое-что сподвигло предложить тебе помощь. И знаешь что это? Беспокойство о твоей безопасности, потому что мы, вроде как, дружим. Вот и все, поднимаешь? — повернувшись к нему, с некоторой строгостью, но без злости сказал Мэрлин, а потом улыбнулся. Хайсин кивнул, хотя по его глазам опять было видно, что эти слова его очень удивили и, может, смутили.

— Извини. Не злись, пожалуйста. Я просто нервничаю, вот и нагрубить могу поэтому. — парень потупил взгляд, — Я очень рад, что ты обо мне заботишься, только не надо слишком акцентировать на этом внимание, ну, на том, что ты увидел. В первую очередь мы друзья, верно? — Яша еле заметно улыбнулся.

— Я? Злюсь на тебя? Да не может такого быть, не знаю кем нужно быть, чтобы на тебя злиться, — добро посмеялся Линдман, — Больше не будем обсуждать неприятные тебе темы, все будет хорошо, — после этих слов Мэрлин обнял друга рукой за шею и потом отстранился, — И ты меня извини, если я что-то грубо сказал или сделал.

Яков с облегчением выдохнул и расплылся в чуть более заметной расслабленной улыбке. В голове закрепилась одна мысль, которая сопровождала друзей при входе в класс. «Они точно поладят». Уверенность в этом появилась неожиданно, но плавно, и создалось ощущение, будто так оно было всегда. Его не сбило даже суровое замечание за опоздание. Но внутренняя война явно не окончена. Глубоко в подсознании Хайсин чувствовал неопределённые эмоции. Они были таковыми, потому что столь незаметны, что даже непонятно, что это за чувство.

Нечто, напоминающее вину.

«Я стал хуже в его глазах? Он во мне разочаровался?» — весь урок думал парень, — «Ведь Мэрлин такой, словно из высшего общества. Это же сейчас такой позор был!» — Яков паниковал и грустил, его взгляд направлен в пустой лист тетради, — «Он уйдёт. Вряд ли я вообще достоин с ним дружить… " — подумав об этом, Хайсин тяжело вздохнул и опустил голову на парту. Кажется, его война с самим собой была только что проиграна. Чувство вины закралось в разум и увеличивалось.

Мэрлин же все это время глядел на учителя и пытался слушать какие-то объяснения. Понимал через слово. Краем глаза он увидел своего соседа по парте, его поникший вид вызывал беспокойство.

— У тебя все хорошо? — шёпотом поинтересовался Линдман.

— А, да, все в порядке, не переживай, я просто все ещё нервничаю после случившегося… — тихо ответил Яша, подняв взгляд на спрашивающего.

— Не переживай, — Мэрлин ласково улыбнулся, — Ты справишься с этим. Или, если тебе угодно, мы справимся, — проговорил он.

— С-спасибо… — Яков смущённо отвёл взгляд и немного улыбнулся. «О боже… Это так приятно и даже мило с его стороны…» — восхищенно думал он и почти незаметно краснел. Всякие сомнения как рукой сняло.

***

Рина, только услышав звонок с последнего урока, помчалась на выход к ожидающему её Артёму. Мальчик играл на площадке около школы, радостно бегал, резвился. Есенина шла к нему.

— Тём, привет! — позвала друга она, — Кажется, ты тут чувствуешь себя в безопасности? Бегаешь один, хотя недавно боялся выйти из подъезда, — ласково поинтересовалась она, когда ребёнок подошёл к ней. Заботливо потрепала по волосам.

— Тут людей побольше, они наверняка бы помогли мне, — объяснил мальчик, но с подозрением покосился на двух учителей, стоящих неподалеку и разговаривавших между собой.

— Хорошо, — Рина довольно улыбнулась, — Ну что, пойдём? Я немного поднакопила денег с обедов, так что можно сегодня пообедать в кафе, — она радостно улыбнулась. Вдруг за спиной раздался знакомый мужской голос с немецким акцентом. Девушка обернулась, а Артём боязливо спрятался ей за спину, но аккуратно поглядывал на пришедших.

— О, Мэрлин, здравствуй. А ты чего домой сразу не идёшь? — поинтересовалась Есенина, за спиной рукой аккуратно гладя Тёму по голове, мол, спокойно, не бойся.

— Я Яшу жду. Мне нужно его проводить потому что на это есть некоторые мои причины, — Линдман осмотрелся и нервно поглядел на вход школы, взял себя за руку.

— Оу, ну, все понятненько, — Есенина хитро улыбнулась, — «Сдружились всё-таки, неужели?» — она явно думала только об одной стороне медали, но да и пусть. Парень, кажется, заметил знакомого вдалеке.

— Яша! — крикнул он настолько громко, что, возможно, его было слышно в соседнем дворе, а с деревьев рядом улетели вороны и воробьи. Хайсин, скромно идущий в толпе и держащий в руках сменную обувь, вздрогнул и вгляделся в сторону звука. Его очки слегка запотели от перемены температур, но всё же Яков смог увидеть зовущего и пошел к нему.

— «Здорово!» — подумал Мэрлин и снова посмотрел на сестру, как вдруг уловил взглядом красные волосы за спиной девушки, — О, а кто это? — спросил он и пальцем указал в сторону выглянувшего и напуганного мальчика.

— А…это… — Есенина посмотрела на Артёма и потом снова на брата, — Это мой друг. Я…я его спасла, нашла, приютила… — Рина говорила весьма неуверенно, будто боялась испортить что-то. Линдман непонимающе остановил на ребенке взгляд.

— То есть ты украла у кого-то ребенка? — усмехнулся недоумевающе парень.

— Что за бред? Нет! — возмутилась Есенина, вдохнула и выдохнула, — Давайте лучше сходим в кафе… — она перевела взгляд на подошедшего Хайсина, — О, привет, Яша, — произнесла девушка и продолжила, — Давайте сходим в кафе и я вам расскажу как Артём вообще у меня оказался, идёт? — посмотрела Рина на всех присутствующих. Её друг первым кивнул головой и, уже менее боясь, вышел ко всем.

— Я не в теме, вы о ком? — спросил Яша. Мэрлин взглядом указал на стоящего рядом с подругой красноволосого маленького мальчика. Яков, кажется, озадачился еще больше.

— Ладно, пошлите. — пожал плечами Линдман.

Компания покинула двор школы, все следовали за Есениной. Мэрлин был воодушевлен, потому что, помня о своей идее исследования русской культуры, хотел попробовать то, что готовят в местных кафе. Конечно, там не обязательно будет именно традиционная русская кухня, но всё-таки интересно. Отличаются ли кафе? Хайсин с некой опаской смотрел на Артёма, который шёл между ним и Линдманом. Кажется, он хотел что-то спросить у ребенка, но явно опасался.

— О, Яш, смотри, это со стороны выглядит так, будто он наш сын! — вдруг пошутил Мэрлин. Яков ненадолго завис от такой шутки, — Ладно, ладно, помню, нужно спрашивать, когда хочу пошутить, извини, — Линдман опустил взгляд в землю, но вдруг поймал на себе заинтересованный взгляд Тёмы.

— А что такое «сын»? — с искренним любопытством спросил тот.

— В смысле? А как тебя родители называют? — тут в ступор впал уже сам парень.

— Кто такие «родители»? — вновь спросил ребенок.

— Ну… А с кем ты живешь? Из взрослых. Как тебя называли взрослые, с которыми ты живешь? — Мэрлин старался формулировать свой вопрос. — Когда я жил со взрослыми, папочка часто, когда мы играли, называл меня «плохим мальчиком», хотя я вёл себя очень даже хорошо, а когда плохо, то меня… — Артём говорил это, краснея, но его в очередной раз будто спасла Рина.

— Так, ребят, — заметив ситуацию, начала она, — Не донимайте Тёму вопросами, я сама вам всё объясню. — спешно заговорила девушка, — Тёмочка, милый, тебе не надо это говорить, не думай об этом, просто отвлекись, подумай о еде, вкусной еде, пицце, чае, пирожных! — суетилась она вокруг мальчика.

— Х-хорошо… — тихо проговорил Артём, — Я опять себя странно чувствую. — растерянно поглядел на подругу он. Яков и Мэрлин мягко говоря даже не понимали, что происходит.

— Тём, вдохни, выдохни и пойдём, это скоро пройдет, постарайся на время забыть…всё это. Мы идём в кафе, — Есенина нервничала но очень старалась в чем-то помочь другу. Ребёнок кивнул. Линдман решил ничего не спрашивать больше, но был настороже.

Зал небольшой кафешки, куда пришли эти четыре человека, был довольно уютным и красиво украшен. Свободных столиков много, а за занятыми сидели либо влюбленные парочки, либо тоже компании друзей.

— Давай, Рин, мы ждем объяснений, откуда у тебя ребенок. — когда все уселись за свободный столик у окна, спросил Яков.

— Да, да, сейчас объясню, подождите, — кивнула Есенина и достала наушники с телефоном из кармана, — Тём, — мальчик, изучавший детское меню, лежавшее на столе, поднял голову, — На, хочешь музыку послушать, пока выбираешь? — предложила она ласково.

— Да, конечно! — обрадовался он и взял наушники. Музыка уже была включена, так что мальчик сразу вставил их в уши и довольный продолжил выбирать блюдо

— Так вот, слушайте, но готовьтесь, что будет весьма…неприятно, — начала рассказ Рина. Девушка расписывала всё до тех подробностей, которые сама знала. Также она делилась своими предположениями и впечатлениями. На протяжении всей истории выражения лиц слушателей менялись сначала с расслабленной заинтересованности, потом немое непонимание, вскоре шок и даже ужас. В какой-то момент Хайсин просто закрыл уши, а Мэрлин смотрел на ничего не слушающего радостного мальчика с грустью и оцепенением от ужаса одновременно.

— И…что ты собираешься с этим делать? — спросил в конце рассказа оторопевший Линдман и легонько обнял Яшу, а потом вдруг наклонился к его уху, — Всё закончилось, ты можешь открыть уши, — сказал он шепотом. Сначала Яков очень смутился, но потом всё-таки поблагодарил друга.

— Мне сказать нечего, я в ахуе, — прямо выразился Хайсин.

— Он пока со мной поживет, а потом я…что нибудь придумаю… — Рина неуверенно почесала голову, — Когда мне будет восемнадцать, я постараюсь оформить опеку над ним. В этом я уверена, — сказала она потом.

Решив как-то отвлечься от этого, хотя было сложно, все начали думать над заказом. Конечно, воспринимать мальчика как раньше никто не мог. Хайсин даже старался не смотреть в его сторону. Мятный чай, заказанный Яшей, помог немного прийти в себя. Рина ела любимые пирожные-картошку, Яков ел какие-то булочки, а Тёма кушал сырные шарики. Мэрлин брал у каждого по кусочку и ел. Он понял, что конкретно здесь еда не сильно отличается. Еда закончилась быстро благодаря «усилиям и помощи» Линдмана.

— Лучше, кстати, не говорить пока никому из взрослых об… «этом», хорошо?

— попросила Рина после оплаты счета.

— Хорошо, как скажешь, — Яша кивнул, а Мэрлин смотрел на него со стороны.

— Без проблем, но если вдруг тебе нужна будет помощь — попроси. — сказал Линдман.

— Да, спасибо. — улыбнулась Рина.

На том и разошлись. Каждый по своим делам. Мэрлин провожал Якова до дома, а Есенина отправилась дальше гулять с сытым Артёмом. Первая жесть, первые странности. Надеюсь, они никак не отразятся на будущем…