Всё хорошее когда-нибудь кончается, вот и лето закончилось. Мэрлин, взбудораженный началом очередного учебного года, довольно улыбнулся, когда, услышав будильник, вспомнил, зачем его заводили. Мария не могла разделить восторга брата, потому что все эти два дня, которые её семья провела в России, девушка думала только о том, что ждёт её в новом месте учебы. Атмосферу усугубляло то, что Линдман пришлось жить не в столице, как она ожидала, а в каком-то, судя по виду, богом забытом местечке, Авдовске. И почему её отец поселился именно здесь, если можно было выбрать абсолютно любой, вероятно, город? Мария понятия не имела, поэтому просто злилась не только на отца, но и на окружающих людей, даже осознавая, что они тут не при чем. Наверное.

— Вставай, ласточка! — пропел брат, проходя мимо её кровати.

— Я просила меня так не называть! — разозлилась девушка и резко вскочила с кровати. Мэрлин вздрогнул.

— Ладно-ладно, что ты сразу заводишься? — парень приподнял руки и отошел, готовясь к защите.

— Ну, мы застряли в этой дыре на целый год! Тут некрасиво и скучно! И ты ещё радуешься школе, будто первоклассник. Почему? Лично мне учеба за эти 9 лет принесла только стресс. И вообще! — пыталась выразить свои мысли Мария, иногда закрывая глаза и стараясь успокоиться с помощью дыхания. Линдману было нечего сказать, поэтому он просто опустил голову с растрепанными волосами и посмотрел в пол, задумавшись.

— Я радуюсь не началу этой чертовой учебы, а тому, что наконец-то смогу пообщаться с новыми людьми! — сказал он, — У тебя тысячи постоянных подружек, а я нахожу себе компанию только на одну ночь, не более. Почему? Не знаю. Мне с ними было неинтересно. Я в поисках друзей и общения. — пожаловался парень.

Повисла тишина. Разговор не клеился дальше. Мэрлин отошел от сестры и начал расчесываться. Мария же пошла умываться, недовольно смотря в пол. Уже скоро родственники выходили из дома. Они сели в такси, заранее вызванное отцом, и поехали к новой школе. Линдман рассматривал людей и строения на улицах. Все куда-то спешили. Особенно часто начали появляться дети и подростки в школьной одежде.

— А что ты расскажешь о себе одноклассникам? — спросила вдруг Мария, тронув брата за плечо.

— Ну, скажу, как меня зовут, откуда я и кто мои родители, — пожал плечами Мэрлин, — Если хочешь, могу и тебя представить, — предложил парень.

— Да, если тебе не сложно, — кивнула девушка. Она всё еще не совсем умела говорить на русском, поэтому помощь брата была бы очень кстати.

Машина вскоре остановилась, показывая, что поездка завершена. Линдман с сестрой вышли и оказались перед небольшим зеленым забором, за которым стояло большое серое здание школы и рядом с ним небольшой стадион с воротами для футбола. Вокруг всего этого были разные клумбы и деревья с осыпающимися желтыми, красными листьями. Перед зданием столпились сотни а может и тысячи учеников. Больше всего издалека выделялись их белые рубашки и букеты цветов. Мэрлин пошел ко входу на территорию учебного заведения, Мария проследовала за ним, недоверчиво озираясь по сторонам.

— Ты хотя бы знаешь, к кому нам подойти? Вроде, тут должны быть буквы у классов. Какая наша? — поинтересовалась девушка, невольно приобняв брата за руку, когда родственники оказались немного сжаты в толпе суетящихся людей. Чьи-то родители ходили по сторонам, ведя своих отпрысков за собой, старшеклассники протискивались сквозь уже стоящих учеников.

— Если честно, нет. Я забыл спросить об этом. — нервничал Линдман, всматриваясь в толпу, — Может, нам лучше выйти в центр? Там, судя по всему, народу поменьше, — сказал он.

Поскольку иных мыслей не было, решили кое-как попытаться пройти туда. Это казалось невозможным и очень неловким, но, удивительно, всё получилось. Правда, ситуация понятнее от этого не стала. Мария почувствовала себя крайне некомфортно, когда на неё обрушились тысячи взглядов таких же подростков, как она. Девушка сразу начинала растеряно смотреть в другую сторону.

— Извиняюсь, — послышался наконец чей-то незнакомый и неуверенный голос. Мэрлин среагировал быстрее. Он увидел перед собой раннее незнакомого кудрявого парня в очках.

— М? — вопросительно хмыкнул Линдман, уставившись на неизвестного. — Мэрлин Николас и Мария Виктория Линдман? — кажется, эти имена озадачили паренька.

— Да, это мы, — кивнул Линдман. В его произношении был заметен акцент.

— Хорошо, я как раз вас ищу. Дело в том, что я… — начал говорить незнакомец крайне официально, как чей-то женский звонкий голос прервал его.

— Яш, к чему такие церемонии? Веди их сюда, линейка начинается!

Мэрлин с Марией узнали этот голос. Рина приходилась им двоюродной сестрой.

— О, мы будем с Риной учиться! — довольно улыбнулся Линдман, а позже шутливо глянул на Якова, — Милый прием! И милое имя…у тебя, — Мэрлин часто заигрывал с людьми при знакомстве.

— Я просто нервничаю… — Яша опустил взгляд, — Ладно, правда, пошлите уже.

— отрезал Хайсин и пошел к своему классу.

— Почему ты с ним заигрываешь? — послышался шепот сестры неожиданно.

— Я просто сделал ему комплимент. Имею право говорить то, что думаю, если это что-то хорошее, — прошептал в ответ Линдман.

Яша был удивлен, услышав немецкую речь, но зато теперь все вопросы про акцент и странные имена отпадали. К ним попали учиться персонажи из Германии. И фамилия какая-то знакомая. Только вот где же он что-то похожее слышал? Вопрос риторический. Странная манера речи. Мэрлин с ним флиртовал или что? Не каждый день при знакомстве тебе делают комплимент. Обычно, узнают хотя бы хобби или что-то еще. Но, несмотря на это, было приятно всё равно. Сразу столько всего хотелось расспросить. «Почему вы приехали сюда?» или «А из какого вы города?» а еще «Вам правда продают пиво с 16 лет?» и многое другое. Времени познакомиться будет еще довольно много, поэтому задать эти вопросы Яков, наверняка, успеет.

***

— Ну что, пойдемте погуляем, раз уж мы теперь все тут? — Рина довольно обнимала свою двоюродную сестру. Та молчала все это время, иногда кивая или произнося что-то на немецком. Мэрлину приходилось переводить.

— Ребят, какая бы у меня сегодня не была красивая компания, — Сергей перевел взгляд на Марию и приобнял её, от чего девушка вздрогнула, а Есенин был награжден легким ударом от Линдмана и его же гневным взглядом, — я вынужден уйти. Чертова музыкальная школа… — после этой фразы парень поправил свой рюкзак на плечах и отправился куда-то по своим делам.

— Извини его за это, — Рина заметила небольшую перепалку между друзьями, — Он хороший…

— Теперь я ему не особо доверяю, — Мэрлин нахмурился и посмотрел на сестру. Та была в порядке, — Ну ладненько, посмотрим тогда, как все будет дальше, — сразу же после Линдман улыбнулся и вдруг почувствовал на себе чей-то заинтересованный и оценивающий, даже немного удивленный взгляд. Яков смотрел на него недоверчиво, но заинтересованно, словно бездомный кот, которого зовут и предлагают кусочек мяса, — Яш, что ты на меня так смотришь, будто дикое животное увидел? — Линдман ласково улыбнулся, когда поймал взгляд старосты.

— Я просто, ну, познакомиться с тобой и Марией хочу. Рина упоминала своих родственников из Германии иногда, но увидеть их, то есть вас, мне не доводилось до сегодняшнего дня, — объяснил Яков, который был малость смущен тем, что на него обратили внимание.

— Ты можешь спросить что-то у меня. — Мэрлин вновь улыбнуся, — А взамен… — его голос стал таинственным на мгновение, — ты расскажешь мне о жизни тут! Ну, и о себе. Про Рину я многое знаю, а про того кошачьего упыря даже знать не хочу, — Линдман усмехнулся. Его интонация менялась очень часто на протяжении всей фразы.

Внезапно зазвонивший телефон перебил начавшего говорить Яшу. Есенина тихо извинилась и ответила на звонок. Её лицо заметно помрачнело.

— Хорошо, родной, я сейчас приду, зайди пока в мой подъезд, там будет безопаснее. — звонок завершился. Рина с тревогой начала собираться.

Беспокойство сестры и подруги заметили Мэрлин с Яшей.

— Что случилось? — поинтересовался Хайсин, в то время как его новоиспеченный друг просто непонимающе смотрел на девушку.

Есенина в этот момент резко подобрала свой рюкзак, до этого стоявший на земле, и, напоследок протараторив что-то вроде «Моему другу нужна помощь», убежала настолько быстро, насколько могла.

Парни остались вдвоём.

— Надеюсь, у неё всё будет хорошо… — Яков беспокойно поглядел вслед подруге. Он повернул голову и глянул на Линдмана. Что ж, пожалуй, они поладят.

— Раз уж мы заговорили о безопасности… — вдруг прервал небольшое молчание Мэрлин, задумчиво глядевший в ту сторону, куда направилась Рина, — Почему ты принёс сегодня с собой гитару, хотя на той церемонии не выступал? У тебя там точно гитара? — Линдман говорил это, шутя. Яша почему-то смущённо отвел взгляд в землю.

— Там правда гитара, а ношу я её потому что, ну, ты же знаешь про ошибки, верно? Ношу для защиты других людей, кому это потребуется, но не всегда. — Объяснил Яша и снял чехол с гитарой, — Может, тебе сыграть что-нибудь? Все равно нам делать тут особо нечего. — Хайсин доставал инструмент.

— Вау, ты, получается, защищаешь тут всех? И все же ты милый и классный! А сыграй мне что-то на свое усмотрение, — Мэрлин солнечно улыбнулся и даже ласково обнял друга. Хайсин был озадачен таким вниманием к себе и внезапными объятьями. Какой-то этот Мэрлин Линдман странный. Парень немного отодвинулся, прикрывая шею плечами.

— Я могу тебе сыграть, ну, не знаю… — Яша все ещё неуверенно глядел на нового знакомого и задумался на пару секунд, — Раммштайн. Или что ты слушаешь на своём там языке. — продолжил он.

— Лучше русскую, — сказал Линдман. Он бы с радостью поставил эту фразу иначе, но его произношение и ограниченные знания языка не позволили это сделать.

— Ладно, тогда давай сыграю это… — Яша задумчиво не закончил фразу и уже начал играть немного знакомую Мэрлину мелодию. Кажется, он слышал её по телевизору или просто в записи какого-то рок фестивале в Германии. Но слова были русские. То, как Яков пел, вызвало, конечно, лёгкий смешок у Линдмана. Однако, это было неплохо. Слушая, парень заинтересовался и решил, что первым делом, во время нахождения в новой стране, он изучит местные музыкальные группы. Несмотря на то, что после ухода некоторых друзей, Яша и Мэрлин никуда не сдвинулись с места, где стояли до этого, никто не заскучал.

— А расскажи мне про русский рок, — вдруг попросил Мэрлин после того как его друг закончил играть. Линдман в этот раз решил сдержаться и не осыпать гитариста комплиментами, поскольку заметил некую неприязнь к этому, но ему понравилось то, как Яков играл. Надеюсь, тот все поймёт.

— Ох… Ну, нашёл, у кого спросить, ты похож на рокера уж точно больше меня, — Хайсин немного посмеялся, — Но, ладно, расскажу, что смогу. Короче, Мэрлин… — после этой фразы парень как-то раздражённо замолчал, — Можно я буду называть тебя Марин? Думаю, это будет хорошим аналогом твоего имени здесь, — попросил он, виновато усмехнувшись, — Я понимаю, что это твоё имя и все такое. Если не хочешь — не соглашайся.

Мэрлин задумался. «Марин… Звучит довольно интересно…».

— Да, конечно, зови как удобно

Линдман посмеялся и весь оставшийся диалог прокручивал у себя в голове сове новое имя, стараясь к нему привыкнуть. Пожалуй, он был из тех людей, кто «за любой движ», грубо говоря. А Яша ему понравился сразу, вот и захотелось поддержать его затею.

— Хорошо, спасибо…

Оказалось, тема русской современной музыки, не обязательно какого-то одного жанра, очень интересовала Хайсина. То, с каким энтузиазмом он рассказывал о своих любимых группах или исполнителях, вдохновило самого Мэрлина. Вряд ли, конечно, Яша знал тех, кого слушал Линдман у себя на родине, ведь даже там они были не сильно популярны, сравнительно, но парень очень хотел о них рассказать, однако не решался. Сотни, даже тысячи названий русских групп звучали от Якова. Он настолько красочно и интересно описывал их музыку, что хотелось послушать все и сразу. Только с какой бы начать, чтобы не разочароваться и не потратить свое время впустую? Хороший вопрос.       Небо заволокло серыми дождевыми тучами. Погода сменилась с яркой солнечной, даже слишком теплой для начала осени, на типичную для этого времени года. Поднялся ветер. Мэрлину приходилось убирать небольшие растрепавшиеся из хвоста пряди волос с глаз и лица. Слишком уж резко сменились условия.

— Вот блин… — разочарованно пробормотал Яша, смотря на небо. Солнце противно-ярко легонько пробивалось сквозь облака, но потом вовсе скрылось за ними, — Нам лучше идти домой, мне кажется, — в этот раз Хайсин обращался к другу.

— Можем пойти вместе до твоего дома, потом я такси вызову и уеду обратно. Ну, или пешком дойду, если погода будет еще хуже, — парень пожал плечами, — К тому же я много чего хочу у тебя спросить. И ты хотел, помнишь? — уголки губ поднялись в легкой доброй ухмылке.

Яша замялся и, кажется, был не сильно доволен назревающей компании, по каким-то, ему одному известным, причинам. «У меня дела, сейчас бы я успел забрать эту вещь, но в компании с кем-то это делать странно и даже опасно. Черт, ладно, время сегодня еще будет, придется согласиться. Может, всё не так уж плохо. Но блин, очень уж хочется поскорее расслабиться, — парень раздраженно выдохнул, — Ладно, пока терпеть можно…» — думал Яков, всё это время задумчиво смотря в землю.

— Пошли, я не против, — сказал он, подняв взгляд на одноклассника, который выжидающе осматривал местность.

Свернув левее от входа на территорию школы, парни направились вперед. Линдман шёл за другом, который в какой-то момент начал сжимать и разжимать кулаки, но старался это делать незаметно. Приятные чувства, вызванные новым знакомством, резко были прерваны непонятным раздражением и ненавистью, а в голове плотно засела мысль только об одном веществе… Отвратительное состояние, но Яков сам однажды выбрал такую дорожку. За все приходится платить. Было ли ему за это НАСТОЛЬКО стыдно и неприятно, что это бы материализовалось? Нет конечно, для Яши это все было лишь развлечением. Да, весьма дорогим и опасным, из-за которого иногда нужно сильно терпеть и держать себя в руках, чтобы как минимум не огрызаться с друзьями, но все-таки развлечением.

— Ты нервничаешь? Все в порядке? — Мэрлин заметил, как взгляд парня стал серьёзным, даже каким-то недовольным и хмурым, а руки сжимались в кулак.

«Блять.» — пронеслось в голове Хайсина.

— Не бери в голову, я просто задумался, — Яшка сразу же легко улыбнулся и спрятал руки за спину, — Давай лучше я уже спрошу у тебя что-то. Например, чем ты вообще увлекаешься и как проводишь свободное время? Хобби? — он мастерски перевёл тему, чтобы ничего не вызывало подозрений. Мэрлин выглядит наивно и доверчиво, поведение такое лёгкое. Можно ему соврать… Нет. В конце концов не следует так поступать с друзьями, к тому же Линдман очень хороший и интересный, поэтому воспитание и чувства просто не позволяют лгать. Но есть вещи, о которых даже друзьям и семье знать не обязательно. И они должны оставаться у человека, пока он сам не захочет ими поделиться.

— Я ничем особо не занимаюсь, просто люблю свободу действий, часто говорю о людях то, что думаю. Ну, слушать музыку, как ты уже понял, люблю. Чтение люблю. Мне особо нечего о себе рассказать. А что насчёт тебя? — Мэрлин говорил это немного весёлым и, может, заигрывающим тоном. В этот раз он изменил своим принципам и не стал доставать Якова своими сомнениями, потому что в очередной раз понял, что приносит другу дискомфорт, но любопытство заставляло задуматься. «Если человек мне нравится, будь то как друг или романтически, то я, естественно, беспокоюсь за него в случае каких-то странностей». — сказал сам себе в уме Линдман.

— Я музыку люблю. Играть и слушать. Думаю, в этом мы отчасти схожи. Я даже, признаюсь, хочу в будущем стать музыкантом. Может, группу создать. Но не просто как развлечение, я хочу помогать людям. Как сейчас с гитарой… — рассказав, Хайсин вздохнул.

Мэрлин вдруг стал думать менее позитивно, чем обычно. Покоя не давала мысль о том, почему Яша резко стал таким раздраженным. «Это я сделал что-то не так или у него что-то случилось?» — задумался во время внезапной паузы в разговоре он. Идти в тишине было неловко и ещё более тревожно. Начал капать мелкий дождик. Вокруг были небольшие трехэтажные провинциальные дома, формировавшие двор, где гуляли дети, а на лавочках сидели их родители.

— Слушай, Яш, — Линдман был напряжен от своих мыслей. Яков посмотрел на него, ожидая, — Что бы у тебя там ни случилось, все будет хорошо. Понятия не имею, почему ты злился, но если я что-то не то сделал, то извини, я не хотел, я почти тебя не знаю, поэтому если что — говори. Я за тебя беспокоюсь. — серьёзным тоном, стараясь чётко выговаривать каждое слово, сказал Мэрлин. Яша в этом время удивлялся все больше. Смущало то, что кто-то мало знакомый уже беспокоится о нём.

— Да не переживай ты так, честно. Просто есть вещи, о которых я не сильно хочу говорить пока что. — Яков говорил спокойнее, чем раньше, — Давай лучше сменим тему, — потребовал мягко парень.

— Хорошо, понял тебя. Может, тогда расскажешь о себе ещё что-то? — предложил Линдман, поежившись от капель дождя.

— Хм… Ну, я живу с бабушкой и дедом вон в том, — Хайсин показал на одну из трехэтажек неподалёку, — доме.

— А почему ты живёшь с бабушкой, а не с родителями? — спросил Мэрлин.

— На это я тоже бы предпочёл не отвечать, неприятная для меня тема, — Яша немного разозлился снова, но его немного позабавило то, что Марин вновь умудрился «надавить на больное». Он все ещё считал, что его отец в тот день поступил очень неправильно.

— О, черт, прости мою бестактность, — Линдман неловко отвёл взгляд и виновато улыбнулся.

— Я не черт, конечно, но прощаю, — Яков тихо хихикнул. После этого Мэрлин потрепал его по волосам.

— Это ты зачем сейчас сделал? — неуверенно спросил Хайсин, продолжая улыбаться.

— Просто проверял, нет ли у тебя рогов, а то, может, реально черт. — шутливо ответил Мэрлин.

— И как? — Яша вопросительно взглянул ему в глаза.

— Ну, среди твоих прикольных мягких кудряшек я ни на что не наткнулся. — парень посмеялся.

«Мягкие кудряшки? Он что со мной флиртует? Бля, Марин, мы знакомы всего пару или тройку часов…» — думал Хайсин, почти незаметно краснея

— Слушай, могу я спросить кое что? — он решился спросить напрямую, вместо того, чтобы погружаться в размышления.

— Да, что тебя интересует, мой дорогой друг? — Мэрлин улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Ты со мной флиртуешь, скажи честно? — требоватеольно поинтересовался Яков. Он отвёл взгляд, потому что задавать такие вопросы было неловко.

— Ты о чем конкретно? — Марину вновь удалось уловить взгляд друга.

— Ну, ты делаешь мне комплименты, гладишь по голове, обнимаешь и говоришь так, будто заигрываешь, сегодня все то время, пока мы знакомы. Это флирт или что? — перечислял Яша, прервав глазной контакт.

— А… Ну, я, кажется, уже упоминал, что говорю, как думаю. Делаю тоже. В пределах разумного. Например, делаешь комплимент человеку. И ты доволен, и человек улыбнулся. Все рады! — объяснил Линдман, — Если тебе не нравится — я не буду, только скажи, — добавил он в конце, пряча руки за спину.

«Миленько. Он классный и весёлый…» — думал во время прослушивания речи друга Хайсин. Мэрлин казался ему очень интересным и, может, слегка странным, но в хорошем смысле этого слова. Но мысли о веществе так и не отступали.

— Делиться с людьми своей радостью и хорошим настроением классно и смело. Я бы постеснялся, — восхищался Хайсин, — Что касается твоего отношения ко мне, ну, предупреждай в следующий раз, когда захочешь обнять. А то как-то неловко, хех, — улыбнулся он, хотя немного криво.

— Хм, хорошо. Предупреждать. То есть… Так? — Линдман на пару секунд затих, прокашлялся и продолжил — Ахтунг, Ахтунг, я сейчас тебя буду обнимать, приготовься! — смеясь, парень накинулся на Якова, крепко обнимая его за плечи, а потом отпустил.

— Ну, можно и так, да, — поддержал весёлый настрой тот.

Неожиданно дождь хлынул с такой силой, что волосы, некоторая одежда и рюкзаки парней в одночасье, даже в односекундье, если так можно выразиться, промокли. Друзья побежали к подъезду, на который указал Яша. Выдохшиеся, они стояли под навесом перед входной дверью. Мэрлин достал телефон и хотел заказать такси, его внимание привлекло множество сообщений от Марии. Оказалось, она несколько звонила брату, но из-за беззвучного режима он, конечно, ничего не услышал. Было ещё сообщение от неё.

«Нико, ты не берёшь трубку, поэтому я напишу так. Отец поступил разумно, после того, как я шла домой пешком, и нанял нам здесь водителя. Он может тебя забрать. Тут сейчас, к тому же, дождь. Позвони папе.» Линдман довольно улыбнулся и набрал отца.

— Привет, Мэрлин, ты где? — сразу же спросил тот.

— Я с другом гуляю, но тут дождь сильный начался, поэтому можешь машину вызвать, пожалуйста? — попросил парень, но тут до него дошло, что адресов-то он не знает. Нигде поблизости не было табличек с указанием номера дома или названия улицы.

Яков наблюдал за разговором и не понимал ни слова, почти, потому что Марин с отцом разговаривал исключительно на немецком. Но Яшке очень нравилось звучание и то, как изменялся голос друга, когда тот говорил на другом языке.

— Яшка-кудряшка, — вспомнив свой вопрос насчёт форм имён, дружелюбно похвал Хайсина Мэрлин неожиданно для самого Яши.

— Чего? — парень до этого осматривал стоящую у подъезда лавку, зачем-то, но быстро подошёл ближе.

— Можешь, пожалуйста, продиктовать адрес? Мне нужно машину вызвать, — попросил Линдман и протянул другу телефон, динамиком вперёд. Яков кивнул и произнёс адрес в трубку.

— Спасибо! — Мэрлин довольно улыбнулся и позже завершил звонок.

— А ты такси просил вызвать, да? — спросил вдруг Хайсин.

— Почти. Отец личного водителя нанял, — объяснил Линдман.

— Ого… Это ж офигенно, когда за тобой приезжает личный водитель! — изумился Яша.

— Ну… Не особо. Вернее, да, это отлично. Но нужно вставать к определённому времени, когда машина подъедет. Как, например, общественный транспорт по расписанию работает. Только у нас он личный. Но расписание соблюдать надо. — сказал Мэрлин.

— Понятное дело, все люди работают по графику. Ну, почти, — Яшка пожал плечами.

Оба на время замолчали.

***

Рина вбежала в приоткрытую дверь подъезда. Вокруг сразу стало темнее, а в нос ударил запах только что помытого бетонного пола. Рядом раздался детский голос.

— Рина? — тихо, неуверенно, даже с опаской говорил ребёнок, в любой момент готовясь бежать.

Есенина осмотрелась по сторонам и увидела силуэт ребёнка.

— Не волнуйся, Тёма, все в порядке, это я, — девушка ласково протянула к нему руку и погладила по голове. Мальчик, озираясь по сторонам, вышел на свет. Показались его, удивительно, красные волосы. На самом деле Рина знала, почему они у него неестественного цвета в, кажется, восемь лет. Отнюдь не от краски. Есенина исследующим взглядом посмотрела на друга, ища на нем какие-либо следы повреждений. Его одежда, белая футболка и джинсовый комбинезон с вышивкой цветком, хоть и намокла под дождём, но нигде не, порвалась. Обувь тоже немного промокла.

— Так, расскажи, что случилось? Они опять пытались тебя поймать? — расспрашивала Рина, сев на ступеньку лестницы и жестом показала Артёму, что тот может сесть рядом. Ребёнок кивнул вместо ответа.

— Странно, зачем им ты? Они могли создавать много детей вроде тебя… — Есенина поморщилась, думая обо всем этом.

— Я был у них кем-то вроде музыкального идола. У меня с рождения навыки пения как раз специально для этого. Ну, петь я люблю очень сильно! И им без меня никуда… — мальчик устало вздохнул.

— Я тебя защищу. — прошептала Рина решительно и приобняла Тёму за плечи. Тот легонько прижался к подруге. Девушка задумалась о том, что делать с этим ребёнком дальше. Они спонтанно познакомились, а, услышав его историю, она вообще решилась его усыновить. Ну, неформально, на словах. Есенина даже думала отдать его в школу, но потом поняла: у Артёма нет родителей, места жительства. Из документов только необычное свидетельство о рождении. Сначала девушка не узнала, что это за документ, но позже, благодаря интернету, выяснила, что есть иной способ создания детей, отличающийся от биологического. Вернее, все эти человеческие жидкости в нем не участвуют. Это звучало как что-то из области фантастики. Чуть позже, кстати, об этом будет рассказано подробнее. Тем не менее, свидетельство о рождении ребёнка 3. Ну, разве что добавилось парочка пунктов. Может, удастся хотя бы паспорт какимто образом получить. Но для этого нужно соблюсти ещё несколько пунктов, сделать которые Рина уже была не в силах сделать. Хотя бы потому что для этого нужны её родители, а по каким то причинам девушка догадывалась, что её не поддержат в этой затее.

— Пошли домой что ли, что мы тут сидим на проходе. — предложила Есенина, когда с верхнего этажа послышались шаги вниз по лестнице, и встала, отряхивая юбку.

— А твоя мама разрешит? — спросил мальчик, вставая.

— Думаю, она будет не против, я часто приводила домой друзей, — девушка пожала плечами и, взяв Артёма за руку, пошла с ним по лестнице вверх. В истории Тёмы была одна большая загадка — то, откуда он. Рина мало что знала об этом месте потому что не хотела тревожить ребёнка расспросами, но, наблюдая за странной реакцией на объятья или какие либо прикосновения, впечатление о его прежней складывалось не самое хорошее. Мальчик реагировал на это все не со страхом, он воспринимал это как должное, иногда даже зачем-то, Есенина тогда очень пугалась этого, целоваться лез. Его воспитание было далеко не таким, как у всех детей. Можно сказать, если желаете помягче выразиться, он рано повзрослел. Есениной только предстояло узнать, кто за этим стоит. Она очень хотела разузнать об этом побольше, ведь это все, определённо, противозаконно. Пока что девушка могла лишь гадать, что происходит с другими детьми в том месте, от чего просыпаясь в холодном поту ночью.

— Так, дома, вроде, тихо. Как всегда. Значит, она спит или ушла по делам, — прошептала Рина, открывая дверь квартиры. Вся обувь стояла на месте. Артём шагал тихо, стараясь не наступить ни на что. Ребёнок осматривался по сторонам, поскольку находился в этом месте впервые, — Видишь ту дверь? — Есенина указала куда-то вперёд. Тёма кивнул, — Идём туда, это моя комната. Я схожу на кухню, принесу тебе что-то перекусить, — сказала девушка. Мальчик направился в указанное место. Приоткрыв дверь, он увидел самую обычную комнату. Кровать, шкафы, книжный и для одежды, письменный стол, рядом с ним стул, закрытое шторами окно, на потолке небольшая люстра. На краю стола расположился магнитофон, рядом диски. Тёма прошёл к кровати и сел на неё, продолжая разглядывать интерьер.

«Рина классная. Мне стыдно перед ней за свое поведение поведение иногда. Плохой я мальчик…» — после последней фразы ребёнок быстро помотал головой, словно стараясь выбросить какие-то воспоминания или мысли из неё, — «Ох. Надеюсь, я скоро это забуду… Хотя бы ради Рины, не хочется снова как-то напугать её» — грустно опустив голову, проговорил в уме Артём.

Вскоре пришла сама Есенина с каким-то салатом и котлетой на тарелке. Порций было две.

— Как раз что-то к обеду уже было. Надеюсь, мамаша не против, что я взяла вдвое больше еды, хех, да. Ну, вообщем, кушай. На ужин, может, в кафешку сходим. Да, скорее всего. Пройдёт дождь, я с Серёгой договорюсь, если он освободился от музыкальной школы и всего остального, и мы сегодня ещё погуляем пойдём, если ты не устал, — проговорила весело Рина и поставила две тарелки на стол. Тёма сразу же принялся есть, слушая то, что говорит его подруга.

— Я пока расскажу тебе о том, что было сегодня на школьной линейке. Новенькими оказались мои дальние родственники, но это даже хорошо! Я давно их не видела, вернее, вообще не видела до этого, только на фото и от мамы иногда, она упоминала и немного рассказала. Мэрлин и Мария оказались классными. Правда, Серёга явно влюбился во вторую, а когда он влюбляется и пытается как-то подкатить — это стыдное зрелище. Хотя Мэрлин вёл себя абсолютно так же, по отношению к нашему старосте, ну, Яшка который, ты его видел. Мой сколько-то-там-юродный брат часто делает, как он сам позже сказал, людям комплименты. Говорит, что думает, по большей части… Стоп! Это значит, что… Черт, у нас в классе могут образоваться две парочки, — после этого момента девушка захихикала, — Яша тоже, очевидно, был заинтересован… блиин! У нас есть, судя по тому, что я знаю, год на все про все! Интересно… Оу, Тём, прости, я просто иногда становлюсь болтливой уж слишком. Ну просто у нас в классе впервые за целых девять лет какой-то движ, мне даже чужие отношения начинают становится интересными, хотя в обычное время я даже о своих не думаю. Может, не нашлось ещё подходящей дамы для меня… Ладно, да… — говорила Рина, к концу монолога её тон становился неуверенным и немного смущенным.

— Всё в порядке, мне нравится тебя слушать! — Артём с улыбкой прикрыл глаза, отставляя опустошенную тарелку в сторону, — И я бы хотел познакомиться с твоими родственниками! — добавил мальчик.

— Обязательно, Тём, завтра после школы попробую этих немцев вытащить на прогулку с нами, — весело сказала Есенина, — Что-то мне подсказывает, что Мэрлин увяжется с нами в любом случае. Ну, если Яша пойдёт, хех, — добавила она и глянула на свою тарелку, которая была все ещё полна еды. — Ты хочешь есть ещё? — поинтересовалась Рина, обращаясь к другу.

— Нет, я наелся, спасибо, — после этой фразы ребёнок зевнул.

— Хорошо, тогда я пока поем, а ты можешь полежать у меня на кровати, отдохни, — ласково произнесла девушка и принялась есть. Оказывается, она проголодалась. Мальчик тем временем лёг на кровать, сняв обувь, и начал лежать, задумавшись о чем-то. Он старался гнать прочь мысли о том, что ему обычно приходилось делать на кроватях. Далеко не спать. От этого становилось грустно и неприятно. Артём старался отвлечься, но получалось не очень. Наблюдал за довольно евшей подругой, прислушивался к убаюкивающим звукам дождя за окном, старался дышать ровно.

И вот он только прикрыл глаза, только начал погружаться в сон, только успокоился, как вдруг воспоминания набросились на него, как стая хищников на маленького зверька. Ужасно. Ребёнок морщился, жмурился и даже иногда прикрывал себе рот, ёрзал по кровати, от чего становилось только хуже.

— Рина… — тихо, словно из последних сил, позвал девушку Тёма и открыл глаза.

Та только собралась уносить посуду, но отвлеклась на друга.

— Что такое? Тёма, хороший мой, опять страшно стало? — словно заботливая мамочка, она быстро подошла к Артёму и села перед кроватью на корточки, глядя в испуганные и блестящие от слез глаза мальчика.

— Да. И неприятно… — вздохнул он, поднимая взгляд на девушку. — Ох… — Есенина села на кровать рядом с ним и положила руку ему на голову, — Слушай, у тебя нет ни на что аллергии? А то я могу дать тебе таблеток, они успокоят, и ты сможешь поспать немного, — предложила она, встревоженно, глядя на него.

— Я не знаю, вряд ли… — грустно проговорил ребёнок.

— Хорошо, тогда… — Есенина встала с кровати и подошла к полкам в шкафу, искала там что-то. Наконец, нашла, — …эту надо положить под язык и ждать, пока она рассосётся, — объяснила девушка, протягивая желтоватую таблетку. Артём

с недоверием посмотрел на это и потом поднял взгляд на Рину.

— Нам давали похожие иногда… — произнёс ребёнок.

— «Тьфу ты блять! Я вообще не в восторге, вот прям ни капельки, от того, что узнаю про его эту организацию странную» — подумала Есенина, — Тём, это не та, эта тебя наоборот успокоит, все будет хорошо, — она грустно вздохнула. — Хорошо, я тебе верю… — кивнул мальчик и взял таблетку. На вкус она отличалась, определённо, поэтому он уже не боялся и ожидал эффекта. — Я с тобой тут посижу, — Рина вновь опустилась на диван и, поглядев в экран телефона, начала что-то набирать, боковым зрением поглядывая на Артёма, который постепенно успокаивался и почти засыпал со временем.

***

Миновав полпути от школы, Мэрлин, сидя в белом кожаном салоне, смотрел в окно и думал о прошедшем дне.

«Для кого как, а я очень доволен, своей новой школой, компанией и вообще» — улыбаясь, думал он, — «Я смогу почаще общаться с Риной! А ещё Яша… Яшка-кудряшка, классное я ему прозвище придумал, хех…милое такое. Хм… Точно! Я хочу сделать им всем подарки! Надо эту идею обсудить с Марией!»

Ему осталось только придумать, что дарить. Теоретически, сойдет абсолютно что угодно, но хотелось чего-то стоющего и запоминающегося. Что там Яша любил? Делать что-то своими руками, играть на гитаре и что-то ещё… Тогда, может, футболку с логотипом его любимой группы? А какая у него любимая группа? Это надо уточнить. Цветы? Эм… Следующая идея. Новую гитару? А чем его старая хуже? Может, он не хочет её менять. Книгу? А каких писателей он любит?

«Короче, я пришёл к выводу, что мне нужно узнать его побольше, прежде чем что-то дарить…» — сам для себя отметил Мэрлин и неловко улыбнулся, уставившись в пол. А почему он все о Яше да о Яше? С Риной они знакомы даже дольше. Ну, с подарком для неё Линдман разобрался ещё при разговоре. Есенина даже чаще Якова, и тут опять он, спрашивала про немецкую культуру, язык и все такое.

«Ей я подарю книгу кого-то из немецких авторов в оригинале. Может, она что-то сможет перевести. Или мы вместе на досуге почитаем её, за год точно успеем» — твёрдо решил Линдман и записал в заметки телефона то, что запланировал.

«1. Познакомиться поближе с Яшей

2. Подобрать подарок Яше.

3. Выбрать книгу для Рины

4. Научится готовить борщ»

Последний пункт Мэрлин добавил шутки ради, но в тот же момент подумал, что было бы очень неплохо научиться что-то такое делать. Раз уж он хотел узнать побольше о новой для себя стране, то и еду стоит изучить.

А что будет завтра? Завтра Линдман снова проведёт время в новой компании друзей. Этот парень, кажется, даже не думает над тем, сможет ли он понимать учителей, учитывая то, что он того же Яшку, по время его рассказа о музыке, не всегда понимал. Но с другой стороны его халатность была понятна, ему ведь не сдавать экзамены в этой школе. Он все сдаст у себя, а здесь всего лишь на время, и оценки ни на что не повлияют. Хотя, была одна вещь в учёбе тут, которая интересовала Линдмана. Изучение русского языка. Конечно, он его не очень хорошо знает, поэтому, наверное, придётся просить помощи у мамы с домашним заданием, если та не будет занята на очередном показе или ещё каком-то деле по работе. Фотосессии, иногда интервью… Она — модель, часами пропадает на работе. А здесь, как Мэрлину известно, живёт её какая-то подруга или родственница, следовательно, занятости будет все больше и больше.

— Тогда попрошу у кого-то из одноклассников… — парень задумался. Почему опять Яша? Может прекратишь уже думать о нем? Хотя, это не сильно плохо. И опять мысль «что же ему подарить?». К чему тут она вообще? Понятное дело, давно не было хороших знакомств, но как-то это странно, думать о них так часто. «Так, все, все, меняем тему, мозг, меняем тему!» — про себя произнёс Мэрлин.

Как раз вовремя машина остановилась около нужного дома. Линдман, весело поблагодарив водителя, выбежал из машины и, минуя все ещё идущий дождь, пробежал ко входу. Поднялся по лестнице в подъезде. Настроение стало намного лучше. Хотелось, можно, сказать, танцевать под какие-нибудь выдуманные мелодии в голове. Или под гитару. Мэрлин напевал какую-то мелодию и, слегка пританцовывая, зашёл в нужную квартиру.

— Я дома! — сказал он и пошёл в свою с сестрой комнату. Парня немного удивило, что никто не ответил. Оказалось, родителей нет дома, а его сестра сидела в наушниках.

Тогда Линдман продолжил напеввть мелодию, которую он уже успел окрестить «мелодией хорошего настроения». Он довольно прошёлся по комнате и плюхнулся на кровать. Этим ему удалось привлечь внимание Марии.

— О, ты как всегда весёлый. Как погуляли? — говорила она с искренней заинтересованностью.

— Ну, тот мудак с ушками свалил по каким-то своим делам, можешь не переживать, я с ним не подружился. Рина тоже быстро ушла, ей позвонили, она была обеспокоена чем-то и убежала. Надеюсь, она в порядке сейчас. В итоге мы гуляли с Яшей только. Поболтали, он рассказал мне о музыке, немного ещё обменялись интересами, но мы не погуляли особо, потому что начался чертовски сильный ливень. Ну и я уехал. А ты как? Слушай, я обещаю, этот котяра тебя даже пальцем больше не тронет, — рассказывал Линдман в своей привычной манере.

— Да не беспокойся, я уже об этом не думаю, ничего страшного не случилось. Это были простые объятья. Но я благодарна тебе за защиту, — Мария улыбнулась, — Завтра надо снова рано встать. Хорошо хоть тут особо часовой пояс не изменился, привыкнуть легче, — задумчиво сказала она.

— Я не хочу, — Мэрлин устало вздохнул, — Хотя там будут друзья! — улыбнулся он, — О, кстати о друзьях. Я хочу Рине и Яше подарить что-нибудь. Вернее, Рине я уже решил, что. Книгу на немецком. А вот Яшке что — до сих пор не знаю, думал об этом почти всю дорогу. — поделился Мэрлин.

— Обычно я дарю людям то, чего они хотят. То есть захотел кто-то из моих друзей новую сумку, ну я и дарю её, но только по какому-то случаю. — сказала Мария, — В любом случае, у тебя будет время подумать, потому что я знаю этого Яшу меньше твоего уж точно, поэтому не могу подсказать, прости, — добро проговорила девушка, — А что ты этим подарком хочешь показать ему? — неожиданно спросила она.

— Ничего, просто настроение поднять, — парень пожал плечами и уставился в потолок.

Неожиданно Мэрлин задумался, вспоминая диалог с Яшей, о том, есть ли у кого-то из его семьи или друзей те самые ошибки, о которых они очень сожалеют. Ведь сам Линдман никогда таких не имел и не сталкивался с людьми, которые подверглись их нападению. Сам он был скорее беззаботным, чем святым, поэтому его разум пока не был ничем захвачен, хотя моменты, за которые стыдно или грустно, есть, конечно, у каждого. «Если бы у Марии было что-то подобное, она бы наверняка мне сказала. Родители тоже.» — думал парень. Значит, их семья в прямом смысле счастливая? Быть такого не может, все мы не без греха. «А у Рины или Яши есть ошибки? Хотя, какие у этих солнышек могут быть ошибки? Вот они-то как раз чуть ли не святые, я уверен. Яша точно.» — Мэрлин расплылся в улыбке.

***

Дождь не прекращался уже несколько часов, все лил и лил, будто желая затопить этот город. Солнце уже не пробивалось между тучами, оно словно сдалось, понимая, что уже не выбраться из облачного плена. Поднялся удивительно сильный ветер. Кажется, сегодняшняя прогулка отменяется. Но, может, природа хочет подсказать, что весёлые и беззаботные деньки закончились, теперь пришло время каждый день ходить на учёбу. Или флора и фауна предупреждают о начале какой-то бури, пусть даже не в смысле природных катастроф? Черт её знает, эту природу. Непредсказуемая сволочь. Яша в своей комнате сидит на мягкой кровати на фоне ковра на стене и пытается выучить новую мелодию. Сосредоточенное лицо парня говорило о том, что он определено очень увлечён этим делом. Перебирает пальцами струны, что-то отыгрывает, почти достигая нужного результата, но заваливает все после половины или в самом конце. После очередной неудачной игры Хайсин пробубнил что-то нецензурное, но не сдался и попробовал ещё раз. Наконец что-то получилось. То, что надо! Яков уверенно начал играть, успешно зажимая и перебирая струны. Вошёл во вкус. И вот, вот уже чуть-чуть до хорошего исполнения новой мелодии. Но его отвлекли. Чей-то ласковый, до боли в душе знакомый голос позвал его. Яков посмотрел в сторону этого ласкового голоса и увидел там молодую женщину, которая со знакомой и привычной грустью улыбалась, глядя на парня.

— Яша, солнце моё, — говорила женщина.

— Мам?! — Хайсин ошарашенно, вскинул брови. Он с одной стороны прекрасно понимал, что этого быть не может. Эта женщина умерла очень давно, почти 10 лет назад. Но в её виде было что-то по-семейному тёплое, манящее и ласковое, доверительное. Хотелось пойти и обнять.

— Да, родной. Отложи гитару, пойдём вместе что-то приготовим. Помнишь, ты очень любил это делать, а Авраам все возмущался, что готовить должна женщина, но потом прекращал, — женщина добро хихикнула, — Я так хочу это вернуть, пожалуйста, пойдем со мной! — просила Сарра, протягивая руки к сыну. Как бы это ни было грустно, но Яша прекрасно осознавая, что это — бабушкина ошибка, фантом. Только удивляло то, что они, оказывается могут являться к родственникам владельца.

— Я-я тоже, м-мам… — парень с тяжёлой грустью вздохнул, — Но, позволь, я сыграю тебе новую песню. Думаю, ты бы мной гордилась, что я нашёл себя в музыке сейчас. — как же не хотелось это делать, но нужно. Яша должен избавиться от этого фантома на время. Он помнил, что ему говорила бабушка.

Если пойдёшь с фантомом — быть беде, меняй на себя и другие пословицы.

— Солнышко, не надо, ты можешь сыграть попозже, сейчас у нас мало времени… — тон женщины стал испуганным.

— Прости, мам, — прошептал Яков и начал играть новую песню вновь, стараясь игнорировать зов фантома, постепенно с неприятными звуками растворяющегося в пространстве.

Наконец, Хайсин полностью убедился, что фантом исчез. Но потом его сразу же отвлек звонок домашнего телефона, который уже через несколько секунд взяла бабушка, поэтому Яша ничего не успел сделать. Из любопытства от сидел и пытался услышать, с кем же говорит пожилая женщина. Её фразы иногда пкребивал шум дождя. Это был, судя по словам, обычный диалог в стиле «как у вас дела, чем занимаетесь, пока», поэтому Яшка продолжил заниматься своими делами. В его голове были мысли о матери. Он по ней очень скучал. Яша бы очень хотел, чтобы Сарра, настоящая Сарра, увидела, чем он сейчас занимается. Это наверняка бы произвело отличное

впечатление. Она бы похвалила сына, поцеловала его в лоб и, улыбнувшись, пошла заниматься своими делами по работе или просто постарались бы отдохнуть. Хайсин отвёл взгляд в случайную точку и смотрел туда. Накатывали слезы. Очень сильно хотелось плакать, парень не смог сдержаться и тихо заплакал. Постукивал пальцем по деревянной основе гитары, а позже услышал, что бабушка закончила диалог и идёт к нему в комнату.

— Яшенька, ты не занят? — спросила она, постучавшись и легонько приоткрыв дверь. Внук сразу же поднял заинтересованный, но слегка заплаканный взгляд на старушку, — Звонил твой отец, он хочет тебя забрать обратно к себе. — сказала женщина зайдя в комнату.

— В честь чего? Я так долго здесь жил, от него ни слуха ни духа, а тут внезапно забрать хочет. Я не хочу уезжать, бабуль, я хочу жить с тобой. — вздохнул гневно и грустно одновременно парень.

Оказалось, что на самом деле Авраама очень сильно мучает совесть. Даже ошибка. Каждую ночь, абсолютно, к нему приходит ошибка в лице маленького шестилетнего Яши, его детский и жалобный голос заполонял сознание, музыка не всегда помогала. «Папа, я не хочу!», «Папа, ты — гад и предатель!» и другие фразы еженочно не давали мужчине спать. И Авраам захотел извиниться, постараться все исправить… Или нет? Что-то в этой истории оставалось недосказанным и подозрительным.

— Прости, но так ему и надо. Я не хочу возвращаться ни за что! Я очень сильно обижен, мягко говоря. — пробурчал парень и демонстративно отвернулся. Бабушка посмотрела-посмотрела на него молча, а потом понимающе кивнула.

— Хорошо, Яша, хорошо, я ему передам, все будет хорошо, — пожилая женщина кивнула и вышла их комнаты. Кажется, снова к телефону.

Хайсин завалился на кровать, оставляя гитару лежать в ногах, и о чем-то задумался. Перевёл взгляд на часы. Только час дня.

Завтрашний день будет, как он ощущал, началом чего-то нового. Новых отношений, новых идей, новых дел и учёбы.

«Рин, привет, у тебя есть номер Мэрлина?» — написал он, поддавшись мимолетному желанию. Ответ пришёл быстро.

«Да, есть, как раз на линейке сразу же у него спросила. Вот…»

Яша радостно улыбнулся и сразу принялся писать уже новому другу.

" Привет, это Яша. Я бы не отказался от объятий сейчас, как бы это ни звучало.»

***

К вечеру дождь все-таки утих. Яков переписывался с Линдманом. Он не всегда мог понять, что тот написал потому что был очень много ошибок, но это ожидаемо.

Гулять никто так и не пошёл. Рина уснула с Артёмом, совершено не слыша ни звонков ни каких-то звуков сообщений. Мэрлин помогал сестре с русским языком, поэтому тоже отказался, а идти вдвоём Яшке с Серегой было скучно.

— Ну ничего страшного, тогда встретимся завтра в школе ^-^ — написал Хайсин и отложил телефон в сторону.