Омеги и альфы на работе в удивлении рот раскрывают, когда менеджер вручает каждый день кому-то из персонала букет роскошных цветов с таким лицом, будто он готов ударить любого, кто не примет подарок. На любые вопросы отмахивается, но иногда говорит что-то из рода «на улице подобрал» или «вам настроение поднимаю» с самым недовольным лицом на свете. Этому, конечно же, никто не верит.

Когда Юнги обнаружил на пороге букет с цветами, то подумал, что кто-то ошибся квартирой. На второй день возникли подозрения, а через три дня волчонок понял, что кто-то старательно пытается ухаживать за ним. Юнги выбросил один букет с мыслью, что это его чертов бывший пытается загладить вину, но через некоторое время отсекает эту идею. Этот мудак ни разу не романтик и денег на один цветок пожалеет.

Юнги забывает об ухажёре только на работе, разгребая бумаги и делая звонки поставщикам, с которыми, как назло, возникли небольшие проблемы. Последние несколько дней он ходит раздраженный, поэтому, услышав от официанта, что кто-то в зале требует администратора, шикает на своего внутреннего волка, мол, всё в порядке, не стоит клыки незнакомому человеку обнажать из-за собственного неудачного настроения. Однако стоит увидеть персону, как злость уступает негодованию, а внутренний волк начинает лапки перебирать и желать свернуться у чужих ног в комочек в поисках покоя.

Волк Юнги с ума сходит из-за стресса.

— Это заведение обречено на успех только потому, что ты работаешь здесь, — Чонгук искренне улыбается, с восхищением рассматривая волчонка. — Мы с тобой так и не поговорили в прошлый раз. Будешь кофе?

«Какой к чёрту кофе», — проглатывает, вместо этого выдает:

— Тэхёна на рабочем месте на данный момент нет.

— Хорошо, если не кофе, то чай, — Чонгук подзывает официанта и заказывает напиток, пока Юнги удивляется наглости волка. — Присаживайся, тема для разговора есть. Я не отниму много времени.

Юнги, потоптавшись немного на месте, повинуется и присаживается напротив альфы. Он выравнивает спинку, закидывает ногу на ногу, всей своей важностью покоряя волка. Чонгук понимает, что смотреть весь вечер только на его профиль нельзя, волчонок не позволит, но так хочет.

Чонгук думает, каково это, когда такой прекрасный омега на кого-то влюбленным взглядом смотрит. Думает, что если бы Юнги так смотрел на него, то не выпускал бы его из своих объятий. Внутренний волк скорее бы не позволил.

Юнги взглядом по столу гуляет, не хочет думать, почему волк так на него смотрит. Волчонок размышляет, что от этого приставучего волка нужно. Он уверяет себя, что ни одной из причин ни капли не рад. Однако если говорить о внутреннем волке, то тот без ума от перспективы оказаться в теплых чужих руках. Всё ради того, чтобы вдохнуть приятный запах вина.

— Если вы хотите получить свою одежду обратно, то я верну, — по-прежнему рассматривает скатерть кофейного цвета и на удивленное «что» волка тихо продолжает, сжимая пальцы на коленке. — Вещи, вы ведь из-за них пришли…

— Можешь оставить их у себя, — пытается успокоить внутреннего волка, который резко начал тянуться к омеге. — Такому красивому волку не жалко отдать даже ключи от своей квартиры.

— У вас ужасные подкаты, — поднимает взгляд на воротник чужой рубашки, подмечает загорелую кожу и мощную шею. — Вы сказали, что не займёте много времени.

Официант приносит чёрный чай. Чонгук подвигает стакан ближе к омеге.

— Я слышал от твоего начальника, какой у него потрясающий менеджер. Я начинаю завидовать тому, что в моей компании не работает такой трудолюбивый сотрудник, — Чонгук с нежностью смотрит, как волчонок отпивает маленькими глотками чай. — Тэ бывает таким требовательным. Наверное устал от такого тирана, да? Я бы давно ушёл от такого начальника.

— Это вы мне только что предложили уволиться?

— Не предел моих мечтаний, — умалчивает, что предел — работа такой крохи в его компании. — Мне нужно было убедиться, что ты в порядке после… Нашей первой встречи, — не знает, как описать день, когда на его колени свалился волчонок. — Ты быстро убежал утром, я даже убедиться в том, что ты в порядке и не держишь на меня зла, не смог.

У Юнги сердце начинает громче биться. Чонгук прочел по лицу волчонка волнение и поспешил успокоить:

— Я переживал, что в голове всё смешается, и ты додумаешь вещи, которых на самом деле не было.

— Я не держу зла. Более того, — краснеет, — спасибо, что не оставил там.

Чонгук понимает, что главную цель своего визита выполнил, но прощаться не собирается. Он хочет заказать что-то ещё для омеги, продолжить разговор, чувствуя, как волчонок постепенно смягчается, но всё портит подошедший официант, который что-то прошептал на ухо и вынудил Юнги вернуться к работе. В тот момент Юнги наконец-то взглянул в чужие глаза и ещё больше покраснел просто потому, что волк подмигнул ему.

Юнги ссылается на стресс, потому что никакой альфа не заставит его краснеть.

Особенно альфа с золотой кровью.

***

У Юнги снова плохое настроение. Проблема с поставщиками решилась, но тут появилась новая — запах с одежды Чонгука исчез, а эта проблема никак не решается.

Его внутренний волк затих, устроил тихий бунт из-за лишения успокаивающего запаха вина. Юнги теперь на него не шикает, на всех прекратить рычать не просит, потому и сам притих. Тэхён пару раз предлагал взять выходной, но уговорить вредного волка не получалось…

Юнги тогда в собственной квартире по-волчьи выть начнет.

Букеты прекратились, вместо них курьер приносит сладости, но Юнги воротит от них. Юнги снова относит это на работу, а Тэ в сторонке наблюдает за ним с недовольным выражением лица.

Замужний волк разрывается. Он хочет нарычать на Чонгука, чтобы тот прекратил ухаживания, но вскоре переосмысляет свои действия.

Возможно, он погорячился. Никаких прав Тэ не имеет на личную жизнь лучшего друга. Он подумывает написать гневные сообщения Чонгуку, в которых точно упомянет, что сладости Юнги терпеть не может. Однако от идеи отказывается. Он продолжает анализировать, как сочетались бы Чонгук и Юнги.

Волчонок вскоре смог списать свою молчаливость и угрюмость на приближающийся период гнездования.

Тэхён, уплетая любимые эклеры, принесенные Юнги, смотрит, как лучший друг медленно застегивает пуговицы на кофейном кардигане. Тэ подметил, что худенькое телосложение парня хорошо смотрелось бы рядом с накаченным телом другого вредного волка, который бесстыдно ухаживает за ним.

Вредность. Замужний волк подмечает, что Юнги не уступает в этом Чону. Кажется, Юнги даже вреднее Чонгука.

— Дождь пошёл. Зонтик возьми, — взглядом указывает на вешалку в кабинете Тэ и слышит грустный вздох. — Государство спасает таких трудяг как ты выходными в период гнездования. Должен ли я написать президенту благодарственное письмо?

И ни одной колкости. Тэ хочет слышать, как «увижу бардак в бумагах через несколько дней — урою» слетает с губ лучшего друга, но Юнги просто кивает, забирает зонтик и желает хорошей недели. Тэ думает правда написать благодарственное письмо.

***

Юнги открывает зонтик и выходит на парковку, которая находится сразу за рестораном. Тут обычно бросают машины работники или посетители и под вечер целые ряды машин выстраиваются. Проходя мимо одной машины Юнги останавливается и ловит на языке возмущения, когда слышит резкий гудок автомобиля.

— Я вроде такси не вызывал, — успокаивается и слабо улыбается, когда появляется хозяин машины.

Юнги думает, что сегодня он добрый просто из-за приближающегося периода гнездования. Да, другой причины быть не может.

— Я пришёл по зову сердца, — Чонгук рад, что омега сегодня в хорошем настроении. — Садись в машину. Бизнес Тэхёна развалится, если ты уйдёшь на больничный, а я от переживаний волком завою.

Юнги переступает с ноги на ногу, мнётся, причины, чтобы не садиться к альфе, находит, но тут одного грустного скулежа внутреннего волка хватает, чтобы всё решить.

К тому же у него ножки болят, глазки от недосыпа режут…

В машине тепло и приятно пахнет. Вином. Юнги говорит адрес и откидывается на спинку сидения, прикрыв глаза.

— Спасибо, что подвозишь меня, — волчонок замолкает на несколько секунд, но потом продолжает. — Я бы там точно промок и заболел.

— Могу каждый день забирать тебя после работы. Оплаты не потребую, — бросает взгляд на засыпающего омегу, умиляется и возвращает внимание дороге.

— Не стоит. Скоро я накоплю на машину и буду…

— И будешь самым крутым и самостоятельным волчонком на районе, я понял, — Чонгук думает, что Юнги сейчас улыбается, и оказывается прав. — Хосок всё время жалуется, что его бестия сдавать на права не хочет, такси пользоваться тоже. Тэ просит возить его на любые встречи, а мой брат отказать не может.

— В каждом нашем разговоре проскальзывает Тэ. У меня есть кое-какие подозрения, — поворачивается и смотрит на профиль альфы; жаль, что Чонгук не может видеть лисий взгляд омеги и восхититься им в очередной раз.

— Нет, я просто завидую, — разбивает сердце омеги своей улыбкой. — Мне бы такие отношения. Я стал бы самым счастливым альфой на свете.

Юнги усаживается поудобней, чтобы комфортно вести разговор:

— Врёшь. Не поверю, что ты обделён вниманием.

— Почему ты так считаешь? Скажешь, что я хороший альфа?

Юнги думает, что Чонгук от скромности не умрёт.

— У тебя статус, богатая родословная и всё прочее. Мои бывшие альфы всё бы отдали, чтобы получить частичку того, что ты имеешь на данный момент, чтобы привлечь красивых омег. Так почему тогда у тебя никого нет?

Чонгук думает, что сказать что-то из рода «какое счастье, что эти альфы твои бывшие» будет неуместным.

— Все мои бывшие омеги были влюблены в мою родословную. Этим всё сказано.

Юнги задумчиво отворачивается. Он проводит аналогию с альфами, которые стремятся получить желаемый красный цвет глаз — цвет, показывающий принадлежность к знаменитым вожакам, которые оставили крупный след в истории. Такие альфы поведением похожи на упомянутых Чонгуком омег. Юнги находит это забавным.

— Так ты считаешь меня хорошим альфой? Ты не ответил.

Юнги не отводит смущенно взгляд, а тихо хихикает в ладошку. Чонгук останавливается на светофоре, наблюдает за милым волчонком и решается задать вопрос, хотя прекрасно знает на него ответ.

Но «почему такой красивый волчонок до сих пор свободен» остаётся не озвученным, потому что:

— Мы можем остановиться возле одного магазина? Побудешь сегодня моим помощником, — Юнги чувствует, как силы снова возвращаются к нему.

Чонгук отказать не может.

Его внутренний волк, кажется, с ума сходит. Чонгук таскал вместо омеги металлическую корзинку в продуктовом магазине и быстро доставал продукты с высоких полок, и волчонка к морозильникам не подпускал, сам холодные продукты доставал. Это будет смелым заявлением, но Чонгук в тот момент почувствовал себя самым настоящим альфой, который беспрекословно ухаживает за своей парой.

Волк доволен, что смог вывести Юнги на обыденный разговор. Он узнал, что омега вкусно готовит, но иногда заказывает еду, за что ругает себя. К тому же, не менее важная информация, которую получил Чон, — это любовь омеги к мандаринам и ненависть к сладкому. Чонгук с теплотой думает, что нужно сменить тактику и заваливать Юнги только мандаринками.

Альфа ловит себя на мысли, что такими темпами он бесповоротно и окончательно провалится в крепкой симпатии к этому крохотному волчонку.

Чонгук также каким-то чудом сумел выбить ужин!

Юнги заговорился о жаркое, а Чонгук подхватил тему и приставуче стал просить, чтобы омега как-то приготовил ему это блюдо. Ужином это трудно назвать, но в Чонгуке надежда расцветает, что омега пригласит его к себе домой. Юнги отказать ему просто не мог: настолько волк был настойчив.

Тоска. Чонгук это чувствует, когда машина останавливается у дома омеги. Он помогает Юнги донести два пакета с продуктами и всё пытается продлить общение, но ничего не вечно. Его внутренний волк тоскливо воет, потому что обнять волчонка хочется неимоверно, но он не подозревает, что волк внутри Юнги недоволен разлукой сильней, чем он.

***

Чонгук откусывает кусочек тыквенного пирога, закрывает от наслаждения глаза, ведь нет ничего вкуснее еды, приготовленной руками любимой матери.

— Я начинаю думать, что из-за своей работы ты совсем не кушаешь. Кидаешься на еду так, словно годами ничего не ел!

Чонгук что-то бубнит, но разобрать его речь никто не в силах. Женщина грустно выдыхает. Её любимый младший сын наконец-то приехал в родной дом, но целых полчаса она ничего толком от него не услышала, потому что волк то к пирогу тянется, то к мягким сладким булочкам. У волчицы сердце болезненно сжимается.

Кажется, это продолжится до того момента, пока ни одной крошки на тарелке не останется.

— Я просто соскучился по домашней кухне, — откидывается на спинку стула, поглаживая живот; кажется, он переел. — Дела идут нормально. Хосок и Тэ живут душа в душу, не переживай. О внуках не спрашивай.

Не успевает женщина ещё о чём-то спросить, как волк снова клешни тянет к булочкам с клубникой. Нет, он снова жутко голодный.

— Ты всегда много ел. Почему я удивляюсь, — волчица с теплотой говорит, подпирая голову сухими от возраста руками. — Бедный твой будущий омега. Он прокормить тебя не сможет.

— Куда он денется? Я уже ужин у него выбил, поздно отказываться.

— Ты шутишь? — у женщины в голосе надежда прорезалась.

Волк отрицательно помахал головой, и волчица взгляд отводит, мокрые от счастья глаза прячет.

— Я его знаю? — сдержано спрашивает, невидимые пылинки со своей темной длинной юбки убирает, но материнское волнение берёт вверх. — Ты хорошо себя ведёшь? Ухаживаешь красиво? К тебе он хорошо относится? Из какой он стаи вышел?

Чонгук возмущенный взгляд поднимает, когда блюдца с вкусностями подальше от его рук отъезжают.

— Замечательный, но капризный омега, не переживай насчёт этого. Только он ко мне сначала не самые теплые чувства испытывал, — тянется за пирогом, но тарелку дальше отодвигают; волчица взглядом требует продолжения. — Ухаживаю красиво! Что ещё?

— Стая?

— У него голубые волчьи глаза, — недовольно откидывается на спинку стула.

— Значит, обычный волк, — задумывается. — Они не любят нас, древних. Считают, что глаз цвета рубина делает нас плохими волками. Тебе придётся очень сильно постараться.

Волчица встаёт на ноги, поправляет юбку и свою позицию в следующих словах выражает:

— Надеюсь, в следующий раз ты приедешь ко мне не один. Я буду рада познакомиться с парой своего сына.

***

Юнги думает, что у него самое красивое гнездо. Да, это определенно так. На его кровати аккуратно в виде небольшой замкнутой крепости лежит одежда Тэхёна и родителей, которые пришли на второй день его маленького отпуска. А ещё куча кожуры от мандаринов. Юнги начинает подозревать, кто каждый день приносит пакетик с огромными и сладкими мандаринками.

Юнги выпал на несколько дней из реальности. Кроме родных запахов, успокаивающих его внутреннего капризного волка, и сладких мандаринок ничего в жизни волчонка не было. Он лежал в своём гнезде и ничем толком не занимался, кроме сна. Вот так лежать и бездельничать в окружении родных запахов ни один альфа не сможет понять. Эти радости только для омег.

Однако была одна вещь, из-за которой внутренний волк время от времени скулил. Вещи Чонгука потеряли запах окончательно. Теперь они аккуратно лежали на подоконнике постиранными и ждали своего возвращения к хозяину. Юнги нарочно на них не смотрит, чтобы своего волка сильнее не расстраивать.

Волчонок думал о своих чувствах к Чонгуку. Он всё-таки признался, что волк симпатизирует ему, но полностью проникаться симпатией Юнги не хочет.

Да, его внутренний волк с ума сходит от желания погреться на чужих ручках, а аромат любимого вина и вовсе скулить того заставляет. Головой Юнги понимает, что не должен слушать внутреннего волка. У него длинный список целей и что-то из рода «вилять хвостиком при виде огромного сильного волка» никогда в нём не было! Юнги должен много работать, чтобы купить домик и машину ради спокойной жизни. И никаких альф. Вот так.

В солнечное утро, когда тёмные тучи ушли на север, сонный Юнги лежит на просторной кровати в кофейных тонах и думает, когда же курьер принесёт любимые сладкие мандарины. Он подрывается с места, когда слышит звонок в квартиру, и радостно открывает входную дверь, но на пороге видит хорошо знакомого альфу.

— Ты такой милый по утрам. Не боишься опоздать на работу?

У Чонгука внутренний увуметр грозится сломаться, потому что никого милее этого волчонка он не видел. Это незаконно быть таким крохой! У Юнги мягкие светлые волосы, кое-как собранные в маленький хвостик, белая футболка с волчонком и шортики до коленок. Чонгук пока не смотрит на белые стройные ножки, но как только заметит, то сердце волка на маленькие кусочки разобьётся.

— У меня маленький отпуск, мне можно, — с одной ноги на другую переминается, Юнги переживает из-за внезапной встречи с волком.

Он думает, как же вежливо попрощаться и забрать пакетик с большими мандаринками, который альфа в правой ладошке сжимает.

— Что? У тебя что-то болит? Ты всё-таки простудился?

Юнги немного назад отступает, пугается резкого напора Чонгука. Тот при мысли, что с волчонком что-то случилось плохое, жутко нервничать и переживать начинает.

— Если бы я простудился, я бы давно в больнице лежал, — Юнги тыкает пальчиком в пакет с заманчивым содержимым. — Так это ты мне сладкую гадость до этого приносил?

Чонгука так просто на другую тему не перевести.

— Ты абсолютно прав. Юнги, так ты точно в порядке?

— Точно, у меня просто омежьи заморочки, — бурчит, взгляд бросает вниз, смотреть в глаза волка от смущения не может.

Пока до Чонгука не дошло, что же омега имеет в виду, Юнги хочет сказать, что ему срочно нужно собираться, и вообще к нему брат через несколько минут придёт, но отмазка остаётся не озвученной, потому что волчонок сталкивается с обеспокоенным взглядом Чонгука.

Юнги думает, что ничего страшного не случится, если он ещё раз понежится в обществе этого волка. В конце концов, его планы не разрушатся. Юнги просто хочет посидеть рядом с ним, послушать его приятный голос и успокоиться, вдыхая запах любимого вина.

К тому же, он — омега в период гнездования, ему обижать внутреннего волка нельзя…

— Я завтрак хотел приготовить, не хочешь присоединиться?

Юнги отворачивается и проходит вглубь квартиры, чтобы от смущения не сгореть там же. Волчонок не застал, как глаза волка радостью загораются.

Чонгук мыл руки в ванной, когда Юнги закрывал дверь в спальню, где располагалось его маленькое и самое красивое на свете гнездо.

Завтрак в планы волчонка вообще не входил, он толком-то за все дни маленького отпуска нормально не покушал. Только овощи, фрукты, либо мандаринки составляли его основной рацион. Продукты, купленные тогда вместе с Чонгуком, испортились бы, если бы омега неожиданно не пригласил альфу на завтрак.

Чонгук думает, что он поймал удачу. Хотел подвезти Юнги до работы, но получит замечательное начало дня с самым очаровательным омегой на свете.

— Я не окончил кулинарную школу, поэтому на завтрак будет что-то простенькое, ничего страшного? — Юнги с трудом отводит взгляд от мандаринок на столике и поворачивается к волку, который только вышел из ванны и полотенцем вытирает руки.

Чонгук ничего против не имеет. Он думает о том, что у них впереди ещё обещанный совместный ужин, где Чонгук сможет высоко оценить готовку волчонка.

— Ты на работу сам не опоздаешь?

Юнги на волка не смотрит, отдавая себя готовке. Чонгук наблюдает за бегающим по маленькой кухне волчонком и собственного внутреннего волка просит от умиления в обморок не падать.

— Начальство не опаздывает, начальство задерживается, — облокачивается о маленький столик в углу кухни.

— Я бы от такого начальника давно сбежал.

— Поработаешь у меня денёк и поймёшь, что лучше меня босса не найдёшь, — Чонгук на секунду опускает взгляд на ягодицы омеги.

— Меня не покидает мысль, что ты хочешь отобрать меня у Тэхёна. Это твой коварный план, признавайся.

Юнги берёт в руки нож и показательно поворачивается к альфе. Чонгук подмигивает омеге, заставляя его вернуться к готовке с красными от смущения щеками. Внутренний волк Чонгука своей проделкой доволен.

Чонгук думает, что, может быть, стоит заболтать Юнги и остаться тут на целый день точно. Ему нравится смотреть, как волчонок занимается готовкой, ведь он весь такой домашний и теплый. Жаль, что у Чонгука сейчас нет права подойти и просто так обнять самого очаровательного омегу и сказать, что красивее и крохотнее никого на свете нет. Волку остаётся только издалека за Юнги наблюдать и мечтать о близости.

— Ещё несколько минуточек, — Юнги ловко переворачивает хлебушек на сковородке. — Не смотри так на меня, иначе выставлю тебя за дверь.

Чонгук облизывает губы, когда омега наклоняется за упавшей тряпкой. Чонгук просто случайно проходится взглядом по красивым ножкам и совершенно случайно думает, что ради таких ножек точно бы любой каприз омеги исполнил.

— Уверен? Я не думаю, что у такой крохи хватит сил хоть на сантиметр меня сдвинуть.

— Я бы хотел заняться спортом, но мне так лень, — омега печально выдыхает.

— И не ходи, тебе это не нужно. У тебя идеальное тело.

Волк прикусывает язык, понимая, что сказал лишнее. Когда Чонгук привёз волчонка к себе домой, то нужно было раздеть его, чтобы омеге удобней было спать. Было темно, Чонгук не разглядел каждый изгиб тела волчонка, не имея на это право. Однако он отметил мягкость кожи, и это заставило его внутреннего волка немного понервничать.

Чонгук думает, что стоит за это извиниться.

— Спасибо, конечно, но я бы хотел быть более спортивным, — Юнги выкладывает первый готовый обжаренный с двух сторон хлеб с сыром и тонко нарезанной колбасой на тарелку.

— Хочешь поднимать штанги и укладывать меня на лопатки одним движением? — волк открыто насмехается.

— Нет! Я просто хочу кубики, как у вас, альф.

Чонгук чуть воздухом не подавился. Никогда в жизни! Однако в голове волка рождается в ту же секунду один коварный план…

— Я могу договориться с тренером зала, куда я хожу. Тебе даже сделают скидку, — Чонгук видит, что волчонок немного задумался, поэтому добавляет. — Я выбью тебе любое время, какое только захочешь. Там хорошие тренеры. К тому же, тебе не придётся самому добираться туда, потому что я всегда буду подвозить тебя, ленивую кроху. Как тебе такой вариант?

Чонгук умалчивает, что какое бы время не выбрал Юнги, он тут же поменяет свой график и будет ходить только в те дни, когда и волчонок. Он не хочет упустить шанс похвастаться своей силой перед ним.

— Я подумаю, — Юнги выключает плиту. — Ленивый завтрак готов.

Они устраиваются в гостиной. Юнги залезает на диван, прижимая коленки к груди. Чонгук устраивается рядом, в нескольких сантиметрах от него. Волчонок вообще кушать не хочет, но когда руки греют самые сладкие мандаринки в мире, то голод обязательно возникает. Он чистит фрукт и обеспокоенно наблюдает за волком, который ещё не притронулся к еде.

Юнги думает, что это провал, когда Чонгук съедает весь ломтик хлеба, не говоря ни слова. Потом с тарелки уходит сначала второй, а там и четвертый кусочек, а волк всё ничего не говорит.

Когда Чонгук поднимает тарелку с двумя оставшимися ломтиками хлеба, Юнги думает, что волк скажет что-то из рода «кто эту гадость только что приготовил», но оказывается не прав:

— Ты будешь? — омега машет головой. — Мандаринами не наешься. Давай, возьми один.

— Не хочу, — Юнги отворачивается, когда альфа нанизывает на вилку хлебушек и нагло протягивает её к чужим губам. — Убери, я не хочу!

— Если не съешь, я больше покупать мандарины тебе не буду. Ничего, кроме них, наверное, не ешь, я прав?

— Не прав! Если я буду много кушать, то растолстею, — на ходу придумывает отмазки. — Прекрати тыкать это в меня! Сейчас заляпаешь мои и свои вещи жиром!

Юнги красивые вещи альфы портить жалко, но Чонгука, кажется, это не волнует. Наглый альфа за лодыжку его хватает, к себе ближе подвигает, но омега ни в какую слушать его не хочет!

Внезапно Юнги ныряет под руку Чонгука, по-детски хочет через альфу пролезть, только Чонгук его за талию хватает и к своим бёдрам прижимает. Вилка звонко вернулась на блюдце, потому что волк, кажется, сейчас кое-кого другого покусает.

Юнги сначала дёргается, возмущается, но наглый альфа его не отпускает. В спортзал точно нужно записаться. Он коленкой возмущённо бьёт альфу по бедру, когда получает слабый удар по попке. Это возмутительно! Юнги, как куклу, переворачивают и сажают вертикально на бедра. В таком положении волчонок готов все свои возмущения высказать, ножкой ещё раз по бедру альфу стукнуть, но его нагло затыкают.

Чонгук носиком утыкается в чужую шею, там, где располагаются пахучие железы, и довольно улыбается. Юнги потрясающе пахнет.

— Ты чего делаешь?..

— Я был в таком же замешательстве, когда самый красивый омега рухнул на мои бёдра и точно также уткнулся носиком в мою шею. Ты потрясающе пахнешь, я уже говорил об этом?

Юнги растерян. Он двинуться не может. Дело не в руках альфы, которые нагло устроились на его талии, а в собственных ощущениях.

Юнги впустил альфу в свою квартиру, чтобы самому вином подышать, волка внутреннего успокоить, а тут в итоге наоборот случилось. Так быть не должно! Чонгук становится всё ближе и ближе к нему, внутренний волк доволен, Юнги в какой-то степени тоже, но всё это неправильно.

Не может волк, глаза которого цвета рубина, быть с обычным, как Юнги, волком.

Однако в чужих руках тепло, а этого волчонку давно не хватало.

Чонгук уезжает на работу в хорошем настроении, не забыв оставить крошечный поцелуй на макушке волчонка. Свои мысли и смешанные чувства омега разгребает в самом красивом гнезде, где, к несчастью, теперь не хватает одного единственного запаха.

***

Чонгук чувствует себя самым счастливым альфой на свете. Юнги тихо сводит его внутреннего волка с ума, и Чонгук дождаться, когда они снова встретятся, не может. Чонгук до этого был немного сентиментальным, но после встречи с очаровательной омегой, как Хосок выразился, совсем головой поехал. Но волк отмахивается, потому что он нашёл волчонка, которого не хочется из своих объятий выпускать, хочется только его мягкие щёчки целовать и говорить самые ласковые слова, чтобы тот всегда улыбался.

Чонгук пытается контролировать своего внутреннего волка, говорит ему, что нельзя каждый день приходить к желанной омеге. Пугать Юнги не хочется, нарваться на плохое настроение и получить крохотным кулачком в грудь — тем более. Однако если подумать…

Чонгук бесповоротно влюблён в самого крохотного и очаровательного волчонка на планете.

***

— Мы едем отдыхать в лес. И ты едешь с нами.

Тэхён смотрит так, что у Юнги, по сути, не должно остаться возражений. Только вот бросать работу ради того, чтобы побегать по лесу, у волчонка нет ни капли желания.

— Оставить ресторан без менеджера и хозяина на два дня — не лучшее решение, — оттягивает ворот бежевого свитера из-за высокой температуры в комнате. — Пойми меня правильно, я буду чувствовать себя пятном грязи среди твоих знакомых.

— Не переживай, годовщину свадьбы я проведу с мужем, тобой и Чонгуком, но будут ещё два волка. Но забавные, ты с ними подружишься. Ресторан останется на плечах заместителя. Вопросы есть? Вопросов нет.

Тэхён надевает пальто и закидывает на шею белоснежный шарф. Юнги как бы должен тоже заставить себя одеться, но омеге так лень. У него ножки болят, в сон клонит. Заставить себя встать с кресла никак не может.

— Пятница, восемь вечера. Адрес скину.

И уходит, оставляя поникшего волчонка одного.

***

Ветрено. Холодно. Юнги вообще здесь ни капельки не нравится.

Ему бы сейчас завернуться в рулетик, полежать в теплой кроватке и уснуть крепким сладким сном, а не всё это.

Юнги приезжает в арендованные домики посреди леса позже всех. В десять вечера. Юнги казалось, его телефон разорвётся от звонков Тэхёна. Волчонок просто слишком долго дома собирался, искал номер такси и, если раньше Юнги извинялся за это, то сейчас просто недовольную моську делает. Ну опоздал и опоздал, ну что бубнить-то.

— Ты на север собирался? Откуда ты эти комки шерсти взял?

Тэхён даже замер с посудой в руках, разглядывая зимнюю куртку, сапоги и шапочку. Ну даёт.

— В городе холодно, значит, и в лесу тоже. Чего пристал? Я просто слишком восприимчив к температуре, — Юнги стаскивает с себя курточку, вешает её на крючок и ставит рядом сапожки. — Все спят давно?

— Детское время, Мин Юнги, что с тобой случилось? — волк кладёт недомытую сковороду в раковину и тянется к потрепанной жизнью тряпке. — Они гоняют по лесу, должны через часик вернуться. Ты голоден? Хотя не двигайся, я тебе наложу сначала ужин, а потом пойдёшь в свой домик. — Тэхён взглядом приковывает Юнги к полу. — Совсем исхудал.

Юнги под строгим надзором съедает всё.

Внутренний волк недовольно носом крутит, когда Юнги в свой домик заходит и слышит неприятный запах. Наверное, после прошлых владельцев осталось. Юнги открывает полностью окно, сам мёрзнет, но, завалившись в теплую мягкую кровать, тут же засыпает.

***

Внутренний волк начинает резко метаться. Юнги распахивает глаза и замирает. Из его окошка больше не видно стройных стволов деревьев. Они скрыты телом черного волка, размеры которого заставляют сердце омеги в пятки уйти.

Эти красные глаза будут Юнги в кошмарах сниться.

Внезапно волк исчезает, волчонок от шока не успевает отойти, потому что волк резко запрыгивает через открытое окно в его комнату, до замирания сердца пугает омегу.

Юнги зарывается с головой под одеяло, прижимает к груди ножки, своей смерти дожидается. Он, вообще-то, должен был превратиться в волка и надрать задницу этому наглому незнакомцу, но, видимо, в волчонке нет просто крови древних волков для этого.

Сердце бешено стучит, лоб покрывается потом от страха, но сердце в пятки окончательно уходит, когда он слышит чей-то смешок. Его хрупкое укрытие резко ломают, одеяло теперь лежит на полу, а холод охватывает голые лодыжки волчонка.

А ещё голого волка на кровати омеги.

— Ты такой пугливый. А если бы кто-то правда покусать тебя захотел? Тоже бы спрятался под одеялом? — смеётся альфа, нависая над омегой.

А Юнги тяжело дышит. Он до жути перепугался, а Чонгуку смешно!

— Дурак! — бьёт дрожащим кулачком в плечо волка. — Я тебе ночью ноги покусаю!

— Боюсь-боюсь. Буду теперь дверь держать открытой, только, боюсь, ты потом мою комнату не покинешь.

Чонгук бы зацеловал эти красные от смущения щёчки.

Вдруг Юнги взгляд опускает, и альфа получает подушкой по лицу. Юнги словно не строгий менеджер, волчонок, а омега-школьник из классических романтичных фильмов: смущается, ведёт себя так, чтобы альфы умилялись.

По секрету: кто-то эту личность хорошо скрывал, только Чонгук все барьеры разрушил и чужое ранимое сердце обнажил.

— Немедленно прикройся! — одеяло вновь возвращается в руки Юнги. — И вообще, тебе здесь находиться нельзя! Есть такое понятие, как личная территория, понимаешь?

Юнги снова превращается в рулетик с помощью одеяла, лицо тоже под тканью скрывает.

— Мне показалось, или это только что сказал оборотень, который сел без разрешения на мои бёдра?

Чонгук понимает, что ни при каких обстоятельствах нельзя продолжать умиляться с омеги, нужно перестать пугать его. Нужно встать и уйти. Только вот волк тянется за край одеяла и бесстыдно залезает под ткань. Пахнет гранатом, но слабо.

Юнги спиной горячую грудь волка чувствует, визг внутреннего волка-развратника игнорирует.

Юнги, вообще-то, если отбросит все свои убеждения, то понежится, сам повернётся и в чужую грудь носиком уткнётся, но он слишком упёртый и разумный волчонок для этого.

— Я очень сильно переживал из-за тебя. Почему ты так долго ехал? Попросил бы меня, я бы тебя забрал и в безопасности довёз бы, — Чонгук руки контролирует, себе к талии омеги запрещает прикасаться, но уткнуться носиком в шею волчонка запретить себе не может. У омеги от горячего дыхания мурашки пробежали.

— У меня нет твоего номера, — придумывает отмазку.

Чонгук тут же ситуацию в свою сторону поворачивает:

— Ты хочешь обменяться номерами? Без проблем, давай утром, у меня телефон в моём доме остался.

Юнги сделал вывод, что Чонгук прирождённый бизнесмен. Возьмёт из ситуации всё.

— Утро ты встретишь в своей постели! Иди к себе! Тебя вообще не смущает, что ты в чём мать родила?

— Ну одну ночь, пожалуйста, — альфа будто в ребёнка превратился. — На улице холодно, а сил в волка превращаться вообще нет. У тебя же есть сердце, Юнги, пожалей меня.

Чонгук заявился в его спальню страшным волком, а теперь на жалость давит. Ну уж нет!

Однако Юнги не говорит ничего волку, задумывается. Чонгук ничего плохого ему не сделает. Волчонок уверен в этом. У Юнги всё тело болит, внутренний волк отдыхает по-настоящему только рядом с этим наглым волком. Так почему бы не взять от ситуации то, что нужно?

— Одна ночь. Будешь мне мешать — выгоню.

Чонгук от счастья чуть омегу к себе не прижал. Вовремя взяв себя в руки, волк поднимает подушку с пола и кладёт голову на неё, наблюдая за крохотным волчонком, будто охраняя его сон.

Сначала он одеяло поправляет, потом окно закрывает, чтобы его кроха не простыла, потом снова в кровать возвращается. Юнги проснуться не в силах. Он впервые за долгое время так крепко спит, окутанный запахом вина.

***

Юнги просыпается от тёплых поглаживаний по голове. Он как домашний кот ластится, морду поднимает, смешок слышит. А потом до него доходит.

Он лежит на чём-то горячем. И по знакомой причине все чувства обострились.

— Ты размером с красного волка. Тебе точно за двадцать перевалило?

Чонгук своего внутреннего волка сдерживает, чтобы не принять животный облик. Кажется, он тогда своими размерами омегу до обморока доведёт. В волчьем обличии он гораздо больше, чем Юнги. Этот совсем маленький.

Однако кроха в его руках выглядит так правильно, словно Чон должен всю жизнь этого волчонка в своих руках держать.

А Юнги глазками хлопает, понять, какого чёрта его внутренний волк вытворяет, не может.

Чонгук проснулся от царапающих его живот когтей. Какого же было удивление Чонгука, когда на его брюхе пригрелся Юнги. В волчьем обличии.

Чонгук резко подаётся вперёд и поцелуй на длинной морде оставляет, потом с искренней нежностью на кроху смотрит. А Юнги возмущаться хочет, но вместо слов — рык. Как же это унизительно.

«Я тебе не собака домашняя какая-то», — и снова рык.

«Я тебе ночью точно ноги отгрызу», — Чонгук ни слова не понимает, только чужую мордочку гладит, окончательно Юнги в котёл смешанных чувств погружая.

Ну ещё покажет этому наглому волку.

— Юнги-хён, ты в порядке?.. Да какого чёрта, ты уже здесь!

Тэхён буквально три секунды взглянул на эту парочку, но резко отвернулся, испытывая жуткое смущение.

— Через десять минут завтрак. Не увижу вас — шишками закидаю.

Стоит двери закрыться, как Юнги спрыгивает с нагретого живота волка. Чонгук его поймать не успевает: мелкие волки шустрые. Он по-доброму улыбается, думает, что милее никого на свете Юнги, который теперь под кроватью прячется, не видел и никогда не увидит.

— Юнги, ты не злишься на меня?

Волчонок морду лапой накрывает. Альфа думает, что он хвостиком должен повилять в знак согласия? Как он ещё должен ответить?

Юнги видит ноги волка и прекрасно. Узреть полностью спортивное тело Чонгука он не готов.

— Я уйду, хорошо? Прости, если напугал тебя.

Юнги показывает морду из-под кровати только после скрипа двери. Он морду на паркет кладёт и думает, что отдых обещает быть незабываемым.

***

Юнги теперь сидит на диванчике в гостиной, переодетый, чистенький. Он поздоровался с двумя альфами-близнецами, друзьями Тэхёна, и сразу понял, что нужно держать рот на замке. Они болтушки. Заткнуть их нереально.

Вот и остаётся Юнги сидеть на мягком диванчике, прижав ножки к груди и попивая травяной теплый чай. В гостиной стоит смех, Хосок и эти двое альф — заряд для хороших шуток.

Завтрак прошёл спокойно, за исключением того, что Чонгук всё рвался наложить омеге еды побольше, но, к счастью, альфа сидел недостаточно близко, чтобы накормить самому волчонка. Юнги взял на заметку, что сидеть рядом с Чонгуком опасно.

— Что у нас по плану? У меня есть время, чтобы побегать по лесу? — спросил один из близнецов, у которого руки были забиты татуировками. — Юнги, не хочешь с нами?

Волчонок ожидал, что его не заметят. Он даже чуть чаем не подавился. Юнги замотал головой, без страха заглядывая в глаза древнего. Ещё одно приключение он не выдержит.

— Я обещал Юнги показать лес, так что он занят, — кажется, жёсткий тон Чонгука поняли все, даже волчонок с чашечкой чая. У того румянец появился, он взгляд отвёл, но ничего, кроме смущения, не почувствовал.

***

Чонгук не смог вытащить омегу в лес, но зато отбил себе место на его кровати.

Юнги сначала думал в кладовке спрятаться, но альфа опередил, нашёл его, вынудил омегу в рулетик снова свернуться и ворчать из-под одеяла, что никуда не пойдёт. Ему тут тепло, спокойно, а на улице собачий холод. Никуда он не пойдёт!

Вот только близнецов и Тэхёна с мужем не остановило это.

Юнги делает вид, что так и должно быть. Да, он обязан был залезть на альфу, уместиться между его ног и положить голову на теплую грудь. Так тепло, спокойно. Чонгук его не лапает, аккуратно лишь по голове поглаживает. Юнги своего довольного лица не скрывает.

— На нашей второй встрече ты был таким холодным и недоступным омегой. Это был точно ты? — улыбка не сходит с лица альфы.

Юнги догадывается, почему он так сильно поменялся. Признать, что этот наглый волчара ему нравится, рано или поздно придётся. Потому Юнги свой холод отбрасывает, свою капризную натуру проявляет. Это что-то наподобие проверки. Сможет ли Чонгук такого его вытерпеть?

У него больше нет ломки в теле, усталости. Всё ушло после одной ночи с альфой. Юнги на трезвую голову думает, что, возможно, не стоит запрещать себе чувствовать. Юнги окончательно влюбился, и все его убеждения полетели в пропасть.

— Юнги, ты не хочешь кушать? Ты очень мало поел утром.

— Зато ты весь стол чуть не съел.

Чонгук тихо смеётся.

Юнги поднимается с теплой груди и ближе подвигается, чтобы в шею носиком уткнуться.

— Мне так нравится твой запах. Можно я буду платить тебе?

Чонгук думает, что же снова скажет опьянённый его запахом омега.

— Ты мне — свою одежду, я тебе — деньги. Идёт?

— Нет, так не пойдёт. Я хочу свидания, возможность говорить с тобой, когда захочу, подвозить и забирать тебя. Это моё последнее слово.

Юнги поднимает голову, недовольно смотрит сначала в глаза альфы, а потом спускается к манящим губам. Он полностью открывается альфе.

— У тебя хороший аппетит. В любых смыслах.

— Ты абсолютно прав.

Чонгук тоже опускает взгляд на губы цвета граната. Альфа уверен, что вкус идентичен.

Юнги подается вперёд, первый чужие губы сминает и понимает, что вкуснее его губ никогда не встречал. Юнги садится на бёдра, на его талию ложатся горячие ладони, сжимают, а потом к бедрам опускаются. Юнги сначала ведёт, доминирует, сдерживает стон от удовольствия, но Чонгук внезапно начинает с напором целовать, насколько голоден показывает.

Юнги ладошки кладёт на скулы альфы, не прекращает сминать сначала верхнюю губу, потом — нижнюю, руки начинает опускать к мощной груди, кожа альфы обжигает.

Чонгук хочет омегу под себя подмять, в идеале — от одежды избавиться. Только вот такой расклад событий не понравится крохе на его груди.

Юнги нужно уважать и любить.

— Ты очень красив, самый очаровательный омега в моей жизни, — шепчет нежности альфа, когда омега ложится на его грудь, чтобы привести дыхание в норму.

Запах граната в комнате насыщенный, он переплёлся с ароматом вина и создал нереальное сочетание. Чонгук глаза прикрывает от эйфории и неосознанно проводит ладонью по голове омеги.

— Подлизываешься, — хмыкает омега, которому приятно слышать лестные слова от альфы. — Сегодня спишь у себя в комнате.

Чонгук сомневается, что теперь сможет заснуть без крохи рядом.

***

Ужин проходит шумно. Тэхён ругается с Хосоком, клянётся подать на развод, если он не помоет за собой посуду. Один из близнецов активно переписывается с кем-то по телефону, второй — общается с Юнги, очаровывая его, по мнению недовольного Чонгука, добротой.

На этот раз Юнги сел подальше от Чона, чтобы тот не мог подкармливать его. Это, конечно же, не очень устроило альфу, потому Юнги весь вечер пересекается с недовольным взглядом чёрного волка.

Если бы Чонгук сидел рядом, тарелка бы Юнги была завалена едой.

Хитрый омега отводит взгляд от Чонгука и улыбается собеседнику, прекрасно понимая, что в эту же секунду чёрный волк пилит его затылок взглядом. Но ничего, пусть побесится.