Ванька остался! Это было почти пределом Ваниных желаний на сегодня. Конечно, надо было подумать еще о пропавшей женщине, но сейчас не хотелось заморачиваться чужими проблемами – надо было решить свои, которые и не проблемы вовсе, а просто приятные заботы. И все же, как ему ни хотелось сейчас же потащить Ваньку в спальню, надо было хотя бы приличия соблюсти.
Поэтому они сидели на кухне, курили, разговаривали, но без алкоголя. Обоим не нужен был никакой допинг, только Ванька слишком много курил – нервничал. В очередной раз, когда он потянулся к Ваниной зажигалке, тот чуть насмешливо спросил:
– А свою модную где проебал?
– Лучше бы проебал, – нахмурился Евстигнеев. – Я так, кстати, сначала и подумал – выронил где-то, видать в том доме заброшенном, потом думал, что под сиденьем в машине. Позвонил Славе, он машину всю обшарил. Сказал – нет ее там. Ну и я вспомнил, что оставлял ее на панели в машине перед тем, как мы в тот дом пошли. И зажигалка пропала вместе с сумкой. Этот уебок ее спер.
– Зачем? – удивился Ваня.
Евстигнеев пожал плечами.
– Хуй знает. Понравилась может. Зажигалку-то особенно не жалко, обидно, что это подарок был. Мирон мне ее задарил, хотя мы вместе выбирали надпись. Тогда смешно казалось. Ну и плюс уникальная она, ни у кого такой не видел.
– Тебе ее Мирон дарил? – Ваня ревниво выхватил только одну мысль.
Евстигнеев ухмыльнулся:
– А ты собственник, Ванечка, да?
Ваня мерил его взглядом, но промолчал: Ванька был прав.
– Могу тебе тоже такую подарить? В смысле с надписью и только твою, уникальную. Для тебя от меня. Хочешь? – продолжал улыбаться Евстигнеев, только теперь по-другому, как-то нежнее.
Ваня медленно и внимательно смерил его взглядом от макушки до пят, а потом твердо сообщил:
– Одежды на тебе слишком много. Если ты собираешься ночевать, надо раздеться.
Безумно хорошо было лежать с Ванькой в одной постели, целоваться, трогать друг друга везде. Не на неудобных пыльных матрасах на дачном чердаке, а на нормальной постели, да еще и с заманчивой перспективой. Но ближе к полуночи Ваня не выдержал.
– Мы всю ночь так и будем сосаться, как малолетки? – и осуждающе посмотрел на Евстигнеева.
– Предлагай, – ответил тот и откинулся на спину, по Ваниному мнению, в самой бесстыжей позе в мире.
– Есть одна резинка, и у Славки где-то была смазка. Я готов. Ты меня… – как Ваня ни старался, но голос дрогнул.
Ванька покачал головой.
– Не готов. Тебе кажется, потому что ты хочешь кончить. Давай лучше минет.
Вместо ответа Ваня вышел из комнаты и быстро вернулся с тюбиком в руке.
– Ты же хочешь, Вань, правда? – спросил он Евстигнеева, дождался еле заметного кивка в ответ и продолжил, – Ну вот и давай.
Ванька сел рядом с ним на кровать, взял тюбик из рук, повертел, потом положил на тумбочку, спросил про презерватив. Пока Ваня искал его в недрах портмоне, успел нарыть что-то в интернете.
– Гуглишь, как правильно мужика девственности лишить? – подколол его Ваня. – Не парься, все будет ок.
Ванька кинул на него взгляд, который обещал скорее угрозу убийства, чем удовольствие.
– Прости, – Ваня сел рядом и погладил его по коленке. – Сильно волнуешься?
– Ваще, блядь, ни капли, – огрызнулся Евстигнеев, но на Ванину ладонь положил свою и чуть сжал руку. – У меня же это вместо зарядки утренней – мужиков девственности лишать. Как нехуй делать просто.
– Знаешь, если бы ты реально такое на постоянке делал, я бы тебя, мягко говоря, не понял.
– Да…, – вздохнул Ванька, – это и правда тяжело, заниматься сексом с натуралом.
– Мы уже выяснили, что я не натурал, так что давай, командуй, – Ваня притянул его к себе, и они вместе упали на кровать.
Ванька, видимо, тоже немного успокоился, и дальше все пошло по уже привычному сценарию: поцелуй, ласки, минет. А вот к пальцу между ягодиц Ваня все равно готов не был.
– Шшш, расслабься, пока ничего не происходит, – зашептал Ванька, и это на самом деле помогло.
И какое-то время снова ничего не происходило. Ничего необычного: Ванька делал ему охуительный минет и, едва-едва касаясь, гладил пальцем от яиц и ниже. Пока Ване нравилось, и все было не так страшно, как он успел себе накрутить. Ванька мучил его: то брал глубоко, то совсем выпускал член изо рта, то втягивал воздух и тогда удовольствие становилось остро-болезненным, очень сильным, так что хотелось его мгновенно прекратить, то переключался на яйца, а про член как будто забывал, и Ване приходилось нетерпеливо дергать бедрами, чтобы все вернулось. В какой-то момент он понял, что нужно больше и дальше, и попросил об этом Евстигнеева. Было так хорошо, что даже глаза открывать не хотелось, поэтому Ваня только на слух понял, что произойдет через минуту.
А когда его входа коснулся палец, прохладный и скользкий от смазки, он все равно не ожидал и крупно вздрогнул.
– Ванечка, сейчас может быть больно или неприятно, говори, ладно, – снова этот мягкий успокаивающий шепот, и Ване захотелось раствориться в нем. Он и не подозревал, что звук может так заводить. Или это из-за Ваньки все, а с другими так не было бы?
Вопреки ожиданиям было не больно. Просто непривычно. Но Ванька так круто совмещал минет и ласки пальцем, что и это непривычное тянущее ощущение почти сразу ушло. Ваня даже стал чуть подаваться вперед, чтобы палец проник в него глубже, стал дышать тяжелее и чаще.
Потом палец исчез, чтобы появились два, и стало еще охуеннее. А еще чуть погодя Ваня понял, почему анальный секс может нравиться. Ванька пальцами как-то так особенно сладко дотронулся до какой-то точки внутри, что даже стона сдержать не получилось.
– Ты обязан повторить это, Вань, – чуть ли не прошипел он, когда Ванька снова вытащил пальцы.
– Тремя пойдет?
– Да хоть кулак засовывай, лишь бы так же кайфово, – ляпнул Ваня в шутку и на секунду испугался, что Евстигнеев может истолковать его слова превратно.
– Твои необычные предпочтения обсудим позже, давай? – усмехнулся тот.
И дальше Ване стало уже не до приколов, потому что три пальца это все-таки три пальца. У него был подобный опыт с девушками, и он знал, что растягивать надо постепенно и не торопясь, но теперь, сам будучи в другой роли, был немного удивлен, что дискомфорт все же вернулся, хотя и меньше, чем вначале. Но в этот раз он прошел еще быстрее, и Ваня только удивлялся, как Евстигнеев еще не засадил ему, потому что на его месте Ваня уже давным-давно бы да.
Ванька будто прочитал его мысли, потому что пальцы вытащил и спросил:
– Можно уже? Пиздец как хочу тебя, яйца лопнут скоро. Я аккуратно, правда.
Ваня открыл глаза и кивнул. А еще подумал, что на такого Ваньку обдрочиться можно: лохматого, мокрого, с потемневшими сумасшедшими глазами и припухшими губами. Потом сам дотянулся до тумбочки, сам разорвал фольгу, и в это время уже Ванька следил за его действиями пристально и жадно, не отводя взгляда. Забрал у него резинку, раскатал по члену.
– Я сам, давай? – Ваня выдавил остатки смазки на ладонь и растер ее по презервативу. – Вставляй.
И снова Ванька медлил, будто не он только что спрашивал разрешения. Приставил головку к дырке, провел членом несколько раз вниз и вверх, дразня Ваню, и только потом толкнулся.
Ваня зашипел от неожиданности и прикусил губу почти до крови. Оказывается, первый раз, он вот какой!
– Ваня, блядь, хули больно-то так!
– Потерпи, кис, сейчас пройдет, расслабься, главное, – зашептал Ванька и обхватил кулаком его член.
– Кис? Я тебе телка, что ли? Сделай уже что-нибудь, – сейчас Ваня уже почти расхотел трахаться, еще и это «кис» выбесило.
– Прости, но расслабься, правда, легче будет, – еще раз уверил его Ванька и толкнулся полностью. – Вань, ты охуенный, не зажимайся только.
И он начал двигаться медленно, чтобы Ваня привык, и еще рукой двигал. Но все равно было странно. И не больно уже вроде (Ваня нормально его растянул), но странно, непривычно. И удовольствия пока не было никакого.
Но вот Ванька подхватил его под коленки, пристроил под задницу подушку, угол изменился, и что-то изменилось еще. Стало приятнее, чуть слаще, чем до этого. «Наверное, то самое», - подумал Ваня и только сейчас смог расслабиться.
– Да, мой хороший, вот так, умница, сейчас еще лучше будет, – зашептал уже совсем какую-то ахинею Ванька и начал двигаться быстрее.
И Ване правда становилось лучше и лучше, как-то свободнее даже. Член опять стал твердым, и уже захотелось двигаться навстречу, подмахнуть, прижать Ваньку к себе ближе, прямо вплотную. И даже слушать эту хрень, которую он периодически говорил, тоже безумно хотелось. И ответить что-то, на что пока Ваня так и не смог решиться.
Когда Ванька почти упал на него, вколачиваясь и покусывая за шею, Ваня вдруг понял одну очень странную вещь, которую он мог бы озвучить, но точно не сейчас. И от Ваньки он хотел услышать тоже что-то такое, но тот говорил совсем другое. Что Ваня охуенный, сладкий, узкий, солнышко, и это ебанутое «кис». А то самое не говорил. Значит, и Ване было рано.
Потом все было очень просто и очень обычно. Ванька прижал его к себе и взъерошил волосы, поцеловал, сказал, что было охеренно, что он теперь Ваню никуда не отпустит.
– Да на здоровье, – усмехнулся в ответ Ваня. – Только желательно, чтобы в следующий раз не было так больно.
– Если больно, можно ограничиться минетом. Многие пары так делают, – предложил Евстигнеев.
– Пары? – уточнил Ваня.
Ванька смутился.
– Ну, в смысле, многие просто. Оговорился, забей.
– Ни хуя, кис, – Ваня приподнялся на локте и вернул Ваньке словцо. – Мы пара? Точно? И ты не будешь больше мозги ебать насчет «другого парня» и всего остального?
Евстигнеев молча помотал головой.
– Ну вот и замечательно, – подытожил Ваня. – Спать давай. Тебя во сколько будить? Или не важно?
Ванька махнул рукой, что ему не важно, тут же притянул Ваню к себе, шепнул на ухо вместо «спокойной ночи»:
– Я тебя очень-очень, Вань…
***
Утром у Вани дел особенных не было, поэтому он, закрыв за Ванькой дверь, тут же снова завалился спать. Встал только к обеду, там как раз и дела нашлись. В течение дня они еще пару раз списывались с Евстигнеевым, договорились, что тот опять придет вечером к Ване. Как раз и Ванькину новую работу обсудят.
Около шести Ваня написал ему, но даже спустя час сообщение так и висело непрочитанным. Тогда Ваня позвонил: в первый раз шли длинные гудки, а во второй абонент оказался недоступен. Особенного значения этому он не придал: мало ли, может, в метро едет, раз пока без тачки.
Но время шло, уже подбиралось к восьми, а Ванька на связь не выходил, хотя Ваня старался не быть назойливым и позвонил всего пару раз. Появилось гадкое предчувствие чего-то непоправимого. Чего-то, что он мог бы предотвратить, но не сделал этого. А вдруг Ванька поехал без него на те дачи и попался маньяку? Да ну на фиг. Не совсем же он отбитый. Наверняка просто телефон разрядился, розетки рядом нет. Причины должны быть очень простыми и понятными. Вот уже совсем скоро придет уведомление, что абонент снова в сети, они созвонятся, Ванька приедет к нему.
Однако долго так уговаривать себя у Вани не вышло. Предчувствие уговорам не поддавалось, а наоборот усиливалось. Тогда он решил набрать Мирону. Просто так, для собственного спокойствия. Но Мирон его опередил. И голос в трубке Ване совсем не понравился.
– Не занят сейчас? – торопливо спросил его Мирон негромко, будто боялся, что кто-то услышит. – В отделение подъезжай. Ваню приняли. Там объясню.
– Через пятнадцать минут буду, – Ваня даже кивнул, хотя Мирон все равно не увидел бы.
***
В каком смысле «приняли», блядь? В таком, в том самом, Ванечка, объяснял он сам себе, и тут же пытался понять, как же так. Какие были причины для ареста? Что Ванька мог натворить? Связано ли это с «их» маньяком? Черт знает. Если связано, то Ванька при чем? Если нет, то где он так накосячил? Или из-за его новой работы? Его уволили больше двух недель назад. На что он жил все это время? Не закладками же занимался? Блядь! А вдруг его реально по этой теме взяли? Ваню передернуло от одной мысли. Быть такого не может, чтобы Ванька, его Ваня, был закладчиком. Или, тем более, как-то связан был с маньяком. В последнее вообще не верилось. Не бывает таких совпадений.
До отделения Ваня почти долетел на своих двоих, решив, что такси ждать дольше.
Мирон ждал его на крыльце. Он был в форме, курил нервно озираясь, наверное, высматривал Ваню. Завидев его, он быстро спустился и пошел навстречу.
– Отойдем, а то здесь уши из каждого угла торчат, – скороговоркой выдал Мирон и потянул Ваню через дорогу в сквер.
– Дело, как ты понимаешь, дрянь, – Мирон тяжело опустился на скамейку и приглашающе махнул рукой. – Ты даже сейчас не представляешь насколько.
– Из-за чего взяли-то? – опасливо спросил Ваня, чуть ли не скрестив пальцы, чтобы ни одна из его догадок не сбылась.
– За убийство. Теперь маньяком назначен он, а не Слава, – Мирон мрачно усмехнулся. – Рядом с трупом нашли зажигалку. Ванькину, с надписью этой идиотской. А самое хуевое знаешь что?
Конечно, Ваня не знал, но сейчас у него мелькнула одна жуткая догадка.
– Дима там тоже как-то оказался. И при всем народе ляпнул, что зажигалка Ванькина. Там свидетелей человек десять. Сука! – Мирон с размаху треснул кулаком по скамейке, так что на него начали оглядываться прохожие. – Ну и, конечно, об этом как-то подозрительно быстро узнало начальство. И, главное, если бы он не спизднул там, на месте, ничего, я бы ее молча в карман сунул и все. Ясно же, что не Ванькиных это рук дело.
– Уже известно, когда убили? Ваня просто вчера вечером пришел, рассказал, что женщина пропала. Ты же про ее труп говоришь, да?
Мирон вздохнул.
– Эксперты говорят, что смерть произошла приблизительно вчера утром. Ну, знаешь, все по той же схеме, только в этот раз без расчлененки. Задушил, потом надругался.
– Изнасиловал? – Ваня поморщился: не хватало еще чтобы маньяк оказался некрофилом.
– Фу, нет, до такого этот уебок еще не додумался. Он сделал из трупа подобие трех обезьян. Знаешь, ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу. Вот этих.
Ваня потрясенно молчал.
– Я знал ее. Знакомая родителей. Это она тогда полицию вызывала, а потом Ваня ездил по ее просьбе. Ну, когда кота нашел. Со стороны убийцы это жирный недвусмысленный намек, что мы ничего не узнаем и не докопаемся до правды. Будто издевка.
– А вот знаешь, хуй ему. Докопаемся. Ваня не при чем, это и дураку ясно. Мы были там, рядом с логовом маньяка. Мы нашли сумку на заброшенном участке, а он нас спалил. И пока мы в сгоревшем доме лазили, украл и сумку и зажигалку Ванькину, – Ваня горячо принялся убеждать Мирона, будто тот ему не верил.
– А зажигалка зачем? И зачем оставлять ее рядом с трупом? Или следы запутать? Намеренно подставить Ваньку? Сомневаюсь, – Мирон покачал головой.
– Знаешь, – вдруг медленно ответил Ваня, – а если это Дима? Он не зря постоянно оказывается там же. Да и к Ване у него есть какие-то претензии. Какой-то конфликт старый. Сам же говорил.
– Кишка у Димы тонка на такое, – усмехнулся Мирон. – Он там если и оказывается, то только чтобы Ваньке поднасрать. Это раньше. А теперь вот мне. А тут, прикинь, двух зайцев убил разом. И мне нагадил, и Ваньку подставил. Это же он Чумакову доложил. Представь, мы еще вернуться не успели, а у того уже постановление о задержании.
– Контора у вас быстро работает, когда не надо, – хмыкнул Ваня, понимая, что вышло очень уж невесело. – А я-то здесь сейчас для чего нужен?
– Сейчас это я тебя позвал. Предупредить, рассказать вкратце че как. Ты же свидетель. Тебя вызовут, скорее всего, завтра. Надо подумать, что говорить.
– А Славку?
– Самое херовое, что на него постановление тоже все еще лежит. Чумаков сегодня пришел и забрал его у меня. Сказал, у него в сейфе сохраннее будет. Так что Славке сейчас точно носа высовывать не надо. Ты пока один ни при чем. И, Ваня, умоляю, оставайся не при чем и дальше.
– Увидеть его нельзя? – Ваня просящее взглянул на Мирона, но тот отрицательно покачал головой.
– А кто ты ему формально? Не жена, не родственник. Тем более, ты свидетель, он обвиняемый. Точнее, пока не обвиняемый, но за этим дело не станет.
– Мирон, ты же следак, ты дело ведешь! – Ваня схватился за этот довод, как утопающий за соломинку, но и в этот раз его ждал отрицательный ответ.
– Уже не я. Чумаков передал другому следователю и взял под личный контроль.
Ваня вздохнул, пнул камешек. Помолчал немного.
– А что у Димы этого к Ваньке за претензии-то были? А то вы все говорите, а подробностей не выдаете.
– Там много, – Мирон махнул рукой. – Они оба начинали в одно время. Оба неплохо двигались по службе. Дима даже успешнее. Ну и он карьерист, к тому же, любитель задницу подлизать кому надо и не надо. А как работник не очень. Ну и Ваньку стали продвигать быстрее. Дела ему давали поинтереснее, у начальства он на хорошем счету был. Это у Чумакова-то! Ну и Дима стал на него рыть все, что ни попадя. Каждый его косяк протоколировать и служебки писать, жалобы там. В таком духе. Дошло до того, что обвинили его в сговоре с ребятами, которых раз после одного массового, но не разрешенного мероприятия к нам привезли. Ванька че, он при исполнении, но как-то слишком мягко с этими ребятами обошелся, по Диминому мнению. Воды им принес, поговорил по-человечески, чаю даже вскипятил. Этого не то чтобы преступление, но так никто не делает. Ну вот ему тогда первый раз мозги прополоскали знатно. Чуть не уволили. Но в итоге на вид поставили. Даже выговор хотели с занесением. А потом Дима спалил его на выходе из гей-клуба. Ваня тоже, конечно, хорош. Знает, где живет, и не шифруется. И еще ладно бы, просто выходил, так он выходил с парнем, а потом еще и целовался с ним. Все отделение фотки видело, – Мирон аж зубами от злости скрипнул.
– И ты? Ты видел? – осторожно спросил Ваня. Ему стало очень важно получить подтверждение порядочности Мирона.
– Нет, – покачал головой тот. – Ванька даже сам потом мне их приносил, чтобы показать, но я не стал. Мерзко это.
– Что именно?
– Ну вот это все: караулить кого-то, фотать тайком, потом фотки сливать. Мерзко и грязно. Хотя, знаешь, Ваню и после этого оставили. Но в этот раз мозги ебали дольше и сильнее. Говорили, что таким не место в рядах полиции. А знаешь, от чего мне вот совсем прям тошно?
Ваня вопросительно взглянул на Мирона, тот отвел глаза, как будто стыдясь своих слов.
– Что сам тогда же никому не сказал про себя. Ваню не поддержал. Двое это уже что-то. Вдвоем противостоять целому миру можно. Но мне страшно стало. А теперь противно от себя же. Потом Ваня сам уволился уже, я его понимаю.
– Но напоследок хоть Диме этому втащил. И то приятно, – улыбнулся Ваня. Сейчас даже эта крохотная справедливость его радовала.
Мирон кивнул.
– Теперь уже, наверное, можно сказать, из-за чего втащил. Вернее, из-за кого, – он внимательно оглядел Ваню и этим слегка смутил его. – Из-за тебя. Это мне Ваня рассказал. Когда вы со Славой с заброшки ушли, почти сразу нарисовался Дима. Ну и в своей обычной манере (то есть уебищной) намекнул Ване на то, что у него к тебе не просто деловой интерес. Грязно очень намекнул. Ваня мне подробностей не докладывал, но примерно представляю, что там могло быть. Ванька не сдержался и втащил ему. Из-за тебя.
– Мы тогда еще даже знакомы не были, – возразил Ваня.
– Диме это не помешало. А Ванька… Я думаю, он тогда на тебя тоже никаких видов не имел. Парень да парень. Втащил, потому что Дима давно напрашивался. А тут так удачно все совпало. Утром на заброшке, вечером в баре, а потом у него. Я думаю, Ванька после этого на тебя запал.
– А я на него, – подытожил Ваня и поднялся. – Пошли. Чего сидеть без толку. Меня к нему все равно не пустят. Я лучше завтра ему принесу что-нибудь. Че там приносят обычно? Чай, сигареты, сгущенку?
Мирон усмехнулся.
– Сигареты точно надо. Ванька вздернется за сутки без них. Ну а так да, все, что ты сказал. Плюс воды и салфетки влажные. Да много чего надо по идее. Хоть ту же подушку. Там выдают плоские, считай, что есть она, что ее нет.
– Подушку не обещаю, но все остальное принесу, – кивнул Ваня. – Завтра во сколько на допрос явиться?
– Тебе позвонят. Может, и не завтра вызовут. Но ты все равно приходи – Ванька ждет тебя.
– А я его. Передай ему, – Ваня протянул руку. – И еще передай, что я тоже. Он поймет.
Мирон улыбнулся и кивнул:
– Я в общем тоже понял.
Вернувшись домой Ваня позвонил Славке, но оказалось, что тот новости уже знал. И предложил совсем уж сумасшедший вариант – прийти с повинной самому. Кому бы от этого стало легче, он не знал, но предположил, что при таком раскладе могли бы отпустить Евстигнеева. Ваня ответил, что это совсем тупо. Славка уныло согласился, потом поворчал, что ему приходится прятаться без толку и деградировать вместо помощи Мирону. На что Ваня ответил, что сейчас лучшая помощь – не мешать. Мирон знает, что делать, и наверняка попросит их, когда действительно будет нужно.
Славка угрюмо посетовал на то, что они с Ваней снова не при делах, а потом неожиданно его голос потеплел: оказалось, что на ночь глядя его решил навестить Мирон. На этой радостной для Славки ноте они попрощались.
***
Проснулся Ваня ни свет ни заря, даже шести еще не было. Хотелось бежать в магазин, а потом в отделение, чтобы хотя бы узнать, как там Евстигнеев без него, но магазины открывались только в восемь, и надо было скоротать время.
Ваня полез в интернет. Новость о поимке маньяка уже разлетелась по всем соцсетям и сми. И никто, ни один паблик или издание не сообщало, что арестован только возможный обвиняемый, что это все неточно, что будет проводится расследование. Все в один голос утверждали, что виновный найден, суд не за горами и общественность наконец может спать спокойно. В довершение всего в одном новостном паблике, том, который первым выложил фотки с ногами, появилось фото Ванькиной зажигалки как самой веской улики. Даже гадать не нужно было, кто сделал и потом слил это фото. Дима.
Первым порывом было встать и пойти в этот чертов бар и почесать кулаки, потому что словами этот гад все равно не поймет. Но наверняка Димы там не было, сегодня дежурит или Ванин знакомый, Серега, или еще кто-нибудь. Поэтому пока он все хорошенько обдумает, а потом с холодной головой уже будет действовать. Иначе вместе с Ванькой загремит, а вне камеры от него толку явно больше будет.
У ближайшего магазина Ваня был без пяти восемь, в а девять уже стоял на крыльце отделения и звонил Мирону.
– Ваня тебе привет передает, – объявил тот, едва выйдя на улицу. – Пойдем, разговор есть. Полуофициальный.
– Кроме привета ничего? – спросил Ваня, передавая пакет.
– Остальное только лично передаст и сделает, сам понимаешь. Он, конечно, ничего такого не говорил, но я все по глазам понял, – таинственно улыбнулся Мирон и вошел в здание.
***
В кабинете он закрыл дверь изнутри, и указал Ване на стул.
– Ближе двигайся и говори тише, мало ли. Я Славке уже вчера сказал не высовываться, надеюсь, он понял. Тебе тоже говорю. Не лезь никуда. Это не просто убийца, это псих. Пусть работают профессионалы. Пара недель, и мы выйдем на него. Вот, – Мирон взял файл с документами, – пришел список из Росреестра. Это владельцы соседних со сгоревшим домом участков. И если ваши догадки верны, один из них и есть маньяк. А дальше дело техники.
– Ну да, – буркнул Ваня, – за эти пару недель он свалит куда подальше или затаится, и хер вы его найдете. А Ваньке за эти две недели уже организуют суд и срок. Офигенно!
– Твои предложения? – скептически взглянул на него Мирон.
Ваня пожал плечами и взял папку с данными владельцев участков. Просто, чтобы успокоиться и не сорваться на Мироне: он-то при чем, что государственная машина такая неповоротливая.
– Опа! А я этого чувака знаю. Если это он, конечно, – с удивлением Ваня ткнул пальцем в одну фамилию. – Вот это мир тесен, а! Может, он что знает?
– Вань, ты глухой? Сказано же – без самодеятельности. Оставь это нам. Если знаешь его, скажи, как нашим на него выйти. Ребята поедут, поговорят. И тебя вызовут, когда надо. Ты, главное, повторяй то же, что и с самого начала говорил. Тогда вопросов меньше будет. А ребята пусть работают.
– И много вы наработали уже? Пока я не влез, у вас даже зацепок не было, – презрительно ответил Ваня. – Вы хоть примерно себе представляете, какой это человек? По характеру, там, или по образу жизни? Нифига! Но вы, конечно, занимайтесь своим делом, Мирон Янович! Пока Ванька в СИЗО отдыхает, а Славка по чужим домам прячется.
– Истерику не закатывай, – резко оборвал его Мирон. – У нас до хера материала было и до того, как ты влез. Да, ты помог, продвинул дело. Но в итоге из-за вашей с Ванькой инициативы погиб человек. Я про эту женщину, если что. И сейчас в опасности не только пацаны, но и ты тоже, – и на Ванино хмыканье только скрипнул зубами. – Вань, по хорошему прошу, не надо строить из себя героя.
– Я хотя бы Диме этому могу зубы пересчитать? За все его заслуги, – Ваня исподлобья посмотрел на Мирона, так чтобы тот на сто процентов понял, что от его согласия или отказа Ванина решимость ничуть не поколеблется.
– С Ванькой в камеру не сядешь, не надейся, – махнул рукой тот.
***
После визита в отделение Ване не только хотелось Диме по щам надавать, но и еще раз в те дачи наведаться. Прочесать соседние участки и отыскать зацепки посерьезнее, чем украденная сумка. Как туда попасть в одиночку, Ваня не знал. В прошлый раз дорогу особенно не запоминал, понадеявшись на Евстигнеева, а теперь пришлось сверяться с картой, и то, искал он больше наобум.
Поиски ни к чему не привели, да еще и батарея в телефоне порядочно села, а потому Ваня решил отложить расследование до вечера, а пока дойти все же до бара: а вдруг ему повезет, и Дима окажется там.
Конечно, ему не повезло, и сегодня была смена его знакомого, бывшего однокашника.
– Ну ты зачастил, – ухмыльнулся Серега и отложил журнал. – У Димки смена вечером. После восьми подходи.
– Слушай, а тебе этот Дима как вообще? Нормально общаетесь? – Ваня и не собирался этого спрашивать – само вырвалось. Понятно же, что Дима козел, каких мало, и с новыми коллегами общение у него, вероятно, тоже складывается не очень. Зачем что-то уточнять?
Серега неопределенно махнул головой.
– Да как сказать. Ничего так вроде, чувак. Да мы и не пересекаемся сильно. Только когда смены сдаем. Гонористый, это да. Выебывается еще бывает не по делу, но это чтоб официанток цеплять. Ему тут одна нравится, Юля. Ничего такая: высокая, стройная, скулы красивые. Ей только в рекламе сниматься. Я бы и сам... Но она меня отшила. А вот Дима ее клеит. А так – ничего особенного. А ты че так им интересуешься? Второй раз, кстати.
Ваня насторожился: он и забыл, что не так давно уже приходил сюда и спрашивал про Диму. Надо быть внимательнее.
Он махнул рукой.
– Из-за него кореша моего загребли менты. Хочется с глазу на глаз поговорить. А по-честному, по тыкве настучать.
– За что загребли? – заинтересовался охранник. – Закладки поди? Пойдем покурим, расскажешь. Народу все равно нет утром.
– Нечего, – отказался Ваня. – Я лучше вечером приду.
Он поднялся на улицу, по пути заказывая такси, чтобы ехать к Славке, но Серега все равно пошел за ним.
– Слыш, Вань, ты мне хоть зажигалку дай тогда, свою проебал. А я тебе сижку, вот и покурим на дорожку.
Он затянулся и задумчиво сообщил:
– Пиздатая зажигалка была, надпись прикольная такая, типа «Купи себе свою, уебок». Понял? Это типа, если кто прикурить попросит. Ну и просрал где-то. Обидно.
Ваня на этих словах поперхнулся дымом. Теперь не к Славке надо было ехать, а обратно в отделение бежать.