Молчание – венец человеческого осмысления. Невозможно предугадать какой итог предполагают слова. Ответ, который придумают холодному безмолвию, не требует затрат лишней энергии. Собеседник сделает все за тебя, именно тогда и начинается безумное казино.

Оцени свои возможности и сведи конфликт к тупику или окажешься в невыгодном положении.

Из двух вариантов выбери третий.

«За правду не наказывают»

Это ложь, которая горьким осадком опускается на дно желудка. Не существует истины, выгодной для каждого.

Правительство обрежет все пути к отступлению, оставляя серую действительность.

Организм не переварит тяжесть обмана.

Они ходят по краю. Ошибка–грань, разделяющая существование и кончину. Всех ждёт одинаковый конец. И все стремятся отдаться смерти в славе.

«Я хочу жить»

Поэтому в клетке сырых стен бьется соловьиная трель. Пока люди стреляют певчих птиц.

Ледяные ладони сжимают железные прутья, два янтарных зрачка вглядываются в чёрное дно мертвых бусин. Труп коченеет на холоде. Воздух сотрясает вздох сочувствия.

Жизнь должна была быть важной, но приносит отрешение. Отказываться от чего-то и есть единственная возможность почувствовать её течение.

Быстрые реки когда-нибудь остановят тяжёлые камни. Тогда остается только смотреть на редеющие водные потоки.

Живи, пока ионы не уничтожили твою несовершенную оболочку до основания. Дыши, пока воздух не отравлен хлором. Ешь до тех пор, пока на языке не остается железный привкус ржавчины.

Смотри, как умирает экосистема мира, к которому ты привык. Наблюдай за падением политического строя. Разожги огонь революции, чтобы в твоих руках осталась крупица смысла. И попытайся не умереть на самом дне пищевой цепочки.

Сайно наблюдает за фестивалем природной влаги на высоте городских крыш. Когда молчание прервется, мир рухнет черным пеплом в его раскрытые ладони.

Дождь капал на разгоряченную от тепла одежды кожу и звонко разбивался о холод железа. В одно мгновение небеса увидят две картины.

Бездушную стальную машину и прогнившую до самых костей нутро человеческой плоти.

Щелкает зажигалка, и маленький закатно-алый огонек бьется от переполняющей его жизни, навсегда заключённой в бесконечном цикле. Пламя шипит, встречаясь с враждебной водной стихией, и сгибается от порывов режущего ветра. Свет завораживает, но ранит хрупкую систему глазного яблока, будучи единственным источником настоящего тепла в привычной тюрьме ночи.

Капюшон затягивается, и по мокрой поверхности крыши раздаются тысячи брызг. Тело, давно свыкшееся с игрой на грани, почти не дрожит. Только судорогами сводит ладонь, расцарапанную ногтями. Он мажет взглядом по темному, но блестящему в неоновых огнях силуэту оживлённого города, оставляя лишь на несколько мгновений четкую и ясную картинку в голове.

Пока всплеск обозначает прыжок.

От встречи с бетонной плиткой удар ползет по позвоночнику до болезненного щелчка челюсти.

По узким проходам меж высоких стен зданий уходишь все дальше от благородного центра города к самым окраинам, где все великолепие современной культуры тает так же быстро, как свечной воск.

Спустя несколько часов ливень успокоился, оставляя после себя моросящий дождь и запах озона.

Ладонь сжимается на ручке, открывая дверь в сомнительное на первый взгляд заведение. Он быстро спустился по лестнице в подсобное помещение.

— Сайно, налить тебе чего-нибудь? – женщина подняла на него уставший, но довольный взгляд.

Голос хриплый и громкий выдернул его из собственных мыслей, заставляя посмотреть на собеседницу.

И ведь даже в голову не придет, что вместо ног у неё механический протез.

— Спасибо, я не пью. Много раз говорил тебе об этом.

— Не обижайся, я быстро забываю информацию, а тебя вижу раз в несколько недель, если повезёт.

— Я понимаю. Не начинай злиться по пустякам.

Сайно понимает, что для нормальной жизни им не хватает денег и нормального жилья. Образования и социализации.

Человеческого отношения, которое невозможно в реалиях сегодняшнего дня.

Дискриминация пугает. Она разгорается пожаром, собираясь из тысячи вспышек.

Ограничивает, в попытке подогнать под общие стандарты целое общество.

Что будет, если в их систему проберётся вирус?

Раковой опухолью распространится по всей программе. И разрушит многолетние устои.

Начнется переворот.

Он прошел с другой стороны барной стойки к тёмной деревянной двери, покрытой тонкими трещинами от старости строения. Вокруг что-то шумело роем пчел, и ведь даже в грязных ругательства слышалось что-то живое и близкое человеческому существу.

Они отличаются от полноценных людей только механическим сердцем . Эта мысль очевидна, но отвергается в силу ограниченного консерваторами мышления.

Будь ты обладателем души в сто крат совершеннее, все равно останешься существом низшим в глазах столь эгоистичных устоев.

Сайно никогда не был великодушным.

Каменный пол отдает холодом, в комнату проникает тонкая полоска от света винтажной люстры, давно устаревшей и много лет ищущей себе замену более современную и хотя бы немного годную в использование.

Пыль серыми клубами застелила воздух, поднимаясь из дальних углов. В этом помещении не было окон. И здесь живут все те, кто дали ему еду и кров.

Подумай, что ты можешь изменить. И почувствуй насколько ничтожен твой вклад.

«Ничего не выйдет»

Нет. Все получится. Если хорошо захотеть и начать. Хотя бы попытаться.

Звук костылей за спиной заставляет что-то болезненно ныть под ребрами, где давно нет человеческого сердца.

Если неживое, то почему дрожит, изнывая от тоски?

Скорее от несправедливости, от которых глаза жжет что-то мокрое. В этом нет святости, обыкновенная жестокость, которая людям свойственна, но порицается так, будто никто не грешен.

Так, словно хотя бы кто-то изменился. Если бы раз проявили милосердие. Однажды протянули руку помощи, то Сайно бы никогда не пожелал им смерти.

Но сейчас, когда он свидетель краха чужого смысла, просто невозможно сидеть сложа руки и молча терпеть, ожидая своей участи.

Он никогда не отступал от своих принципов. Ничто не могло заставить его дрогнуть даже под самым суровым напором.

Но происходящее вынуждает оступиться

Сайно закрывает двери за собой совсем тихо. Поступь у него бесшумная, легкая, как песчинки у берегов. И даже тяжёлый корпус не мешает ходьбе, только побег проще делает.

Он быстро бегает, как ветер в степи, на просторах. Но в шумном мегаполисе не разгуляешься, только холодные стены душат, вдохнуть не дают.

И где-то за горизонтом появится новая жизнь. С рассветом родится яркими красками, расцветёт и будет петь, подобно райской птице.

Но это не навсегда. На несколько коротких мгновений, которые кротостью ранят до самых костей, обдавая теплом холодный рассудок.

Всегда будет только борьба, но цикл прекратится стоит только пошатнуть систему.

Сайно не помнит рождения. Он знает только жизнь. Тяжелую и жестокую в своих учениях. Судьбу несправедливую, но благосклонную встречами и знакомствами. Его встречало ледяными закатами настоящее.

Но будущее он создаст своими руками, когда обрушит в них осколки системы.