Суббота наступила быстро — даже слишком.
За минувшие дни мало что изменилось: универ как обычно огорчал регулярными напоминаниями о приближающихся зачётной неделе и сессии, а вместе с тем и о хвостах — домашние работы, рефераты, акты и лабораторные по непрофильным уже не вызывали тихий ужас, как это было в первом семестре, но тем не менее волновали, когда я внезапно вспоминала о них в неподходящий момент. Многие преподаватели уже объявили даты зачётов, что в очередной раз неумолимо намекало на тяжёлые для всех студентов времена, и что окончательно добило нашу группу — автоматов было мало, всего два: сжалились над нами только Серафим и Коваленко — препод по безопасности жизнедеятельности.
Но произошло и немало хорошего: порадовала повеселевшая Ира, настроение её с каждым днём улучшалось — у Ларина дела пошли на лад, как она мне сказала на большом перерыве в столовой. Стёпа, освоившись на посту старосты, теперь крутился как белка в колесе, договаривался с преподавателями и деканом за прогульщиков и чересчур робких сокурсников, при каждом удобном случае жаловался нам на вселенскую несправедливость и смешно злился, рассказывая о том, как прошли очередные переговоры, используя при этом такие выражения и афоризмы, от которых мы с Ирой чуть ли не по полу катались от смеха. Проникнувшись к нам сочувствием, Стёпа пообещал насесть на уши секретарю и наконец выбить график экзаменов, чтобы мы не мучались от неизвестности, а уже точно знали, когда нам всем придёт конец.
Итогами нелёгкой учебной недели я была довольна, только на универе сложности не заканчивались: в пятницу я созвонилась с Сашей. Он, ожидаемо заваленный работой, обещал освободиться к завтрашнему вечеру — на том мы и условились.
Знакомство с Кириллом я решила организовать дома: он, хищно на меня зыркая, отклонил предложение забронировать столик в ресторане, обмолвившись, что не горит желанием устраивать представление на людях. Я после его слов напряглась, но Кирилл поспешил заверить, что сильно на Сашу давить не будет — только этого мне было недостаточно: я вообще не хотела, чтобы на него давили, но выбить обещание вести себя хорошо из брата так и не смогла.
Вторым аргументом за домашние посиделки был его скорый отъезд: дела с новой жилплощадью он утряс, контракт с риелтором подписал и даже умудрился нанять дизайнера и обсудить будущий проект квартиры, — билет он взял на раннее воскресное утро, чтобы в понедельник уже выйти на работу.
Всю неделю я ждала этот знаменательный день с содроганием и волнением, накручивая себя всё больше с каждой минутой, а Кирилла, казалось, вообще ничего не волновало: он, ехидно ухмыляясь, источал поразительные уверенность и воинственность. И от этого мне было неспокойно, я ведь знала, что его ухмылочка не предвещала ничего хорошего.
К выходным потеплело, разошлось не на шутку солнце, и в квартире стояла томительная духота, лишний раз напоминая, что лето совсем близко. Кирилл, как только проснулся, распахнул настежь окна и, свалив работу на своих стажёров, увалился рядом с уже не спящей мной, чтобы включить на телеке один из горячо любимых им американских сериалов.
Я, несмотря на жару, куталась в тонкий плед и, закинув ноги на Кирилла, пыталась прикинуть, во сколько мне нужно начать собираться, чтобы к Сашиному визиту успеть привести в порядок и дом, и себя. Приехать он должен был в семь вечера — после того, как доделает запланированную работу.
— Давай ещё раз, — настырно попросила я и, потянувшись к пульту, нажала на кнопку, останавливая воспроизведение сериала как раз перед сценой боя. Кирилл, подмяв под себя подушку, свесился с края дивана и возмущённо шикнул:
— Ну самое же интересное начинается…
Я смерила его долгим пристальным взглядом, и он, закатив глаза, по итогу махнул рукой, мол, начинай, слушаю, но стоило мне отрыть рот, раскинул пальцы веером и затараторил, бездарно меня пародируя:
— Глупые истории из детства не рассказывать, провокационные вопросы не задавать, не позорить меня, — голос его резко изменился, обретая твёрдость: — в смысле, тебя. Ась, расслабься. Всё пройдёт гладко, — пообещал Кирилл и поднялся, пытаясь выхватить у меня пульт, но я вскинула руку, уводя её подальше.
— Так мы договорились? — спросила с нажимом.
— Посмотрим на твоё поведение, — нараспев протянул брат и, обернувшись ко мне, улыбнулся ещё шире, показывая выступающие клыки.
— Какая же ты язва, — неодобрительно цыкнула я, он беззаботно пожал плечами.
— Успокойся, Ась, — повторил Кирилл, подкладывая под подбородок ладони, — мне сто раз повторять не надо, я тебя и с первого понял, — слабо возмутился он, но я-то его знала: нужно. И даже если повторить тысячу раз, его не проймёт.
— Понял, но всё равно сделаешь по-своему… — догадалась я, и он ожидаемо усмехнулся:
— Само собой, — в его ответе даже не сомневалась.
Пока я думала, как воззвать к его совести — тем более, учитывая тот факт, что у него её нет, — Кирилл вдруг схватил меня за ногу, подтянув к себе, выхватил пульт и убрал фильм с паузы. Я несильно лягнула его по руке в отместку, но он, казалось, не почувствовав удара вовсе, отвёл мою ступню и уставился на экран.
Снова устроившись полулёжа — только теперь вместо подушки под спиной у меня был Кирилл, — я посмотрела на телевизор и тут же, не сумев сдержать тяжёлого вздоха, перевела взгляд к потолку: ещё немного, и он уедет.
С его переезда прошло уже больше года, а я всё никак не могу смириться с тем, что нас разделяет не стена между комнатами, а тысячи километров — и от этой мысли хотелось плакать: я скучала по нему, мне не хватало его внимания, и как бы родители не уговаривали созваниваться чаще, от разговоров становилось только хуже: накатывала необъяснимая тоска, слезились глаза, а в горле застывал колючий ком. Расставаться всегда было тяжело, но, когда дело касалось Кирилла, на сердце становилось во сто крат тяжелее.
Когда часы пробили полдень, пришлось, поборов лень, подниматься: планов было много. Мы с Кириллом, вооружившись тряпками, выдраили всю квартиру так, как будто Саше не довелось лицезреть мой бардак и разгром за прошлые визиты, но мой в большинстве случаев равнодушный ко всему брат моё стремление к чистоте одобрил.
Я убиралась в спальне, а Кирилл наводил порядки на кухне, уделяя немало времени мытью и полировке бокалов для алкоголя, которые после его отъезда в Москву стали моими.
Когда квартира была убрана, он заказал доставку на семь часов и сходил за выпивкой, а я, отсчитывая минуты до Сашиного приезда, шастала по квартире, пытаясь взглядом отыскать то, что плохо лежит, и, заламывая пальцы до хруста в фалангах, наблюдала за улыбающимся во все тридцать два Кириллом, который изредка на меня смотрел с явным скепсисом и, казалось, наслаждался моими страданиями.
Вскоре, когда часы пробили половину седьмого, а я крутилась на кухне, вытаскивая только что доставленную еду из коробок, ко мне подошёл Кирилл. Закинул руку на плечо, от чего я чуть не завалилась на стол, и, потрепав по волосам, серьёзным тоном сказал:
— Шмакодявка, садись, нам нужно поговорить, — предвещая мой вопрос, растянул губы в хищной усмешке и ответил: — хочу узнать противника перед сражением.
— Перед каким сражением? — настороженно уточнила я, невольно нахмурившись, — Кирилл…
— Тихо-тихо. Разговор серьёзный. Сядь, — скомандовал он, и я, убрав руки от контейнеров, подчинилась. Он устроился напротив, — нужно было раньше об этом поговорить, но лучше поздно, чем никогда. Да? Отвечай предельно честно: твой благоверный тебе с какой целью?
— В каком смысле?
— В прямом. У вас серьёзные отношения? Или он так, временный вариант, пока кого получше не найдёшь? — пока я пыталась понять настроение Кирилла и суть вопроса, он, поймав мой сердитый взгляд, торопливо отозвался циничным: — да-да-да, Ась, такое тоже бывает. Это ты святая простота, а есть люди, которые вступают в отношения вообще без чувств. Представляешь? — пропустила колкость мимо ушей и, пожав плечами, протянула неуверенное:
— Ну, раз я его с тобой знакомлю, то серьёзные… — похоже, Кирилл после переезда в Москву совсем испортился.
— Не, это не аргумент, — покачал он головой, — ладно, проехали, я тебя понял, — сцепив пальцы в замок, Кирилл уставился на меня, будто размышлял, как сформулировать очередной глупый вопрос так, чтобы его не послали куда подальше: — дальше: он повышал на тебя голос?
— Эм… Никогда, — протянула я после недолгой паузы. Саша всегда был спокоен и уравновешен, и, даже когда злился, криков от него я не слышала, — и при мне тоже. Кирюш, — позвала хмуро, поняв, к чему он клонит, — давай ты не будешь задавать тупые вопросы. Саша абсолютно адекватный. И если бы он относился ко мне неуважительно, то у нас бы не вышло отношений.
— Это уже мне решать: — пробормотал Кирилл, тихо цыкнув, — адекватный он или нет.
Я покачала головой и, взъерошив ему волосы, поднялась.
— Хорошо, решишь ты. Я уверена, что он тебе понравится, так что постарайся вести себя хорошо, чтобы потом стыдно не было… Хотя, — замолчала, окидывая его внимательным взглядом, — сомневаюсь, конечно, что у тебя есть стыд.
— Ладно, я поумерю пыл, — пообещал он, но верилось с трудом, — только ради тебя, шмакодявка, — я скрестила руки на груди, возмущённо на него воззрившись, Кирилл тоже поднялся, придвинул стул к столу, чмокнул меня в макушку и, потеревшись колючей щекой о лоб, направился в ванную.
— И при Саше меня так не называй, — бросила я вежливо вдогонку.
— Боишься, что прозвище привяжется? — усмехнулся он, вскинув бровь, и, взглянув на меня, примирительно поднял руки, мол, понял, лучше помолчу, и скрылся за дверью.
Я, закончив накрывать на стол, вернулась в спальню, чтобы переодеться из растянутой Кирилловой футболки до середины бедра в более-менее приемлемую для культурного мероприятия одежду — как только закончила со сборами и посмотрела на своё отражение в зеркале, оценивая, хорошо ли смотрится чёрная водолазка без рукавов с голубыми джинсами, запиликал домофон. Я не успела среагировать, к панели подлетел испачканный в пене для бритья Кирилл, снял трубку, нажал на кнопку на панели и провернул ключ в замочной скважине.
Оставшись довольной своим внешним видом, я прошлась по кухне, осмотрела стол и вышла в прихожую. Через несколько секунд ко мне присоединился Кирилл — уже гладко выбритый, в чистой выходной футболке. Собираться быстро в последний момент он научился ещё со школы — удивительная способность, которой я, к сожалению, не обладаю.
— Ась, не суетись, — попросил Кирилл, заметив, как мечется мой взгляд из стороны в сторону, и слабо хлопнул меня по спине, — у нас обычные дружеско-семейные посиделки. Понервничаешь, когда его родителей в гости будешь ждать, — я утвердительно кивнула, а он приобнял меня за плечи, пытаясь подбодрить. Кирилл та ещё язва, но самая любимая…
Вскоре послышался гул лифта, привычное, едва слышное «седьмой этаж», скрежет дверных петель, и в квартиру с букетом розовых хризантем зашёл Саша — в чёрной рубашке, такого же цвета брюках с идеально отглаженными стрелками и начищенных до блеска туфлях. Собранный и серьёзный — такой, каким никогда передо мной не представал. Я невольно улыбнулась и, отойдя от Кирилла, который смотрел на гостя с явным недоверием, подскочила к Саше, чтобы обнять, уткнувшись носом в ключицу.
Он обнял меня в ответ одной рукой, прижимая к себе поперёк талии, и я вдохнула полной грудью горький аромат его парфюма — настолько глубоко, что на мгновение закружилась голова, — и едва ли не повисла у него на шее. Момент долгожданного единения — в универе мы сталкивались крайне редко: Саша постоянно был занят, отдавая предпочтение работе в Исследовательском центре, чтобы успеть доделать её до выходных, — подпортил Кирилл. Он громко кашлянул, совершенно ненавязчиво напоминая о себе:
— Не то что бы мне сильно обидно, что меня приняли за предмет декора, — начал Кирилл холодно, — но немножко всё же задело.
Я, почувствовав, как вспыхивают румянцем щёки, спешно отлипла от Саши, и мы с ним синхронно воззрились на Кирилла, скрестившего руки на груди. Мой недовольный брат расправил плечи, вскинул вопросительно бровь, и взгляд его, устремившись на гостя, изменился, словно остекленел. В воздухе повисло напряжение. И это он просил меня успокоиться? Говорил, что всё будет хорошо? Я могла ожидать всего, но точно не настолько воинственного настроя.
Вручив мне букет, Саша повернулся к Кириллу. На его лице не дрогнул ни один мускул.
— Ну, что, будем знакомиться? — спросил он, наконец нарушив затянувшуюся тишину. Я, прижав букет к груди, остановилась рядом с Сашей, готовая закрывать его собой, потому что Кирилл больно уж злобно на него пялился, — Кирилл — старший и самый любимый брат Аси. — Слабо улыбнувшись уголками губ, он протянул руку для рукопожатия.
— Самый любимый, потому что единственный… — дополнила я. Говорить о том, что если сегодня он наворотит дел, то потеряет статус самого любимого, я не стала. Наверное, это было очевидно.
— Александр, — протянул Саша ровным тоном, губы его тоже тронула улыбка, и он пожал поданную ему руку. Кирилл в ответ на его реплику хищно прищурился. Да, похоже, будет тяжело.
— Безумно приятно. Прошу, — развёл брат руками, приглашая гостя пройти дальше прихожей, и первым прошмыгнул на кухню. Мы с Сашей остались наедине. Убедившись, что за нами не подсматривают, я опустила букет и потянулась к нему, чтобы ещё раз обнять.
— Наконец-то, — жарко выдохнул Саша мне в макушку и пробормотал едва слышное: — мы на этой неделе виделись настолько редко, что ты начала мне сниться. Думал, с ума сойду…
— Я тоже скучала, — даже несмотря на то, что мы неоднократно встречались на его занятиях, обниматься нам не доводилось — либо он, либо я спешили по делам или на следующую пару. Обхватив его одной рукой за шею, я поцеловала в подбородок и прижалась к груди, — ты отлично выглядишь. Даже презентабельнее, чем в универе.
— Как иначе? Я же готовился. Не хочу произвести плохое впечатление, — я отошла от него, и Сашин взгляд скользнул по моей фигуре, — ты выглядишь, как всегда, бесподобно, — улыбнулся он, целуя меня в макушку.
— Говорил, что подхалимов не любишь, а сам сейчас подхалимничаешь.
— Я говорю исключительно правду, — улыбнулся он, костяшками пальцев гладя меня по щеке.
— Кстати, спасибо за цветы. Очень красивые...
— Заканчиваем обниматься, миловаться будете потом! — раздался грозный голос Кирилла с кухни. Я обернулась к двери и закусила губу, вот умеет же он всю атмосферу испортить.
— Теперь мне кажется, что знакомить вас — плохая идея, — призналась я тихо, неловко почесав затылок. Может, не нужно было идти у Кирилла на поводу? Познакомились бы когда-нибудь потом, когда он научится себя вести.
— Ася, ты волнуешься больше, чем я. Не беспокойся, я не маленький мальчик. И твой брат тоже не ребёнок, мы найдём общий язык, — про «твой брат не ребёнок» я бы поспорила: иногда его выходки настолько детские, что у меня закрадываются подозрения, а точно ли он старше меня — но благоразумно промолчала.
— Конечно, я всё понимаю, но… Ты, между прочим, первый, кого я знакомлю с ним.
— И, надеюсь, я же буду последним, — хмыкнул довольно Саша. Я смущённо кашлянула и кивнула.
— Последним и единственным, — прошептала, перехватывая его руку. — Идём. Негоже барина заставлять ждать. Только… Если он будет сильно жестить, скажи мне. Я с ним разберусь.
— Обязательно, — кивнул Саша, пропуская меня на кухню первой.
Кирилл уже засунул свой вездесущий нос в шкаф и выбирал бокалы для выпивки.
— Ну что, Александр, что будем пить? — спросил он, опершись о дверцу, — абсент, коньяк, джин? — и кивнул на три бутылки, что стояли у плиты.
— Я бы воздержался, — отозвался неуверенно Саша, складывая руки на груди.
— В завязке? — настороженно спросил Кирилл.
— Алкоголь не жалую.
— Гость обязан уважить хозяев, — ответил в противовес брат, я, положив букет на гарнитур, невольно буркнула:
— Тоже мне, хозяин нашёлся, — и подошла к Кириллу, чтобы тыкнуть пальцем в ребро и указать на стоящую на шкафу вазу. Он, смерив меня недовольным взглядом, подал требуемое, и я занялась цветами, выставляя рядом с нетронутыми временем гипсофилами букет потрясающих вкусно пахнущих хризантем — завядшие розы незадолго до сегодняшнего дня отправились в урну.
— Так что? — переспросил Кирилл настойчиво, оборачиваясь через плечо.
— Коньяк, — выдохнул Саша. Я повернулась к нахально улыбающемуся брату, который должен был «поумерить пыл», уже прикидывая, что с ним сотворю, а он мне только лукаво подмигнул и, кивнув Саше, ответил:
— Хороший выбор, — достав два бокала для коньяка, улыбнулся во все тридцать два и обратился ко мне: — солнышко, тебе не предлагаю. Ещё маленькая.
Я стиснула зубы, чтобы ничего ненароком не вырвалось.
— Асенька, ты же в нем дыру сейчас прожжешь, — ласково шепнул Саша, наклонившись к моему плечу, и погладил меня по руке, вселяя надежду на спокойный вечер. Я, глубоко вздохнув, невольно улыбнулась и кивнула собственным мыслям: всё должно быть хорошо.
— Стол накрыт, господа, садитесь, — провозгласил Кирилл, кивая на уставленный едой стол, и полез в холодильник, чтобы достать тарелку с нарезанным лимоном.
Парни сели друг напротив друга, а я пристроилась рядом с Сашей, чтобы морально его поддерживать, когда Кирилл начнёт гнать пургу. Он, ловко откупорив бутылку, разлил коньяк по бокалам, заботливо наполнил мой стакан минералкой и, сложив пальцы в замок, начал допрос — другим словом обозвать это я не могла:
— Итак, Александр, моя глубокоуважаемая, но крайне вредная сестра, — Кирилл метнул в мою сторону красноречивый взгляд и посмотрел на Сашу, — не сказала мне ничего, кроме твоего имени, так что давай начнём сначала: возраст? — я нанизала ролл на вилку, засунула в рот и чуть было не поперхнулась, когда на Сашу посыпалась череда вопросов: — где работаешь? Сколько зарабатываешь? Где живёшь? — затараторил он, вот же прицепился. — Жена и дети — были или есть?
Я едва удерживалась от того, чтобы не стукнуть Кирилла, но он поступил мудро — отсел от меня подальше и подмял ноги под стул, чтобы я не ударила его под столом, Саша же отреагировал на вопросы крайне спокойно: задумался и, пожав плечами, вдохнул, чтобы начать отвечать, но я перебила осторожным:
— Тебе не кажется, что это слишком?
— Ася, ещё одно слово и я отправлю тебя к себе, — хмуро пригрозил Кирилл, моего намёка вести себя сдержаннее он не уловил. Я возмущённо насупилась, закусив губу, и почувствовала нежное прикосновение к руке, которой я изо всех сил вцепилась в колено. Я должна была поддерживать его, а не наоборот… — продолжим, — попросил Кирилл, и Саша подчинился, ровным тоном отчеканив:
— Двадцать восемь. Работаю в Археологическом Исследовательском центре, зарабатываю достаточно, чтобы жить хорошо. Живу в своей квартире. Ни жены, ни детей не было и нет.
Кириллу для полной картины не хватало только блокнотика, ручки и сигары в зубах, чтобы выглядеть грозным высокомерным интервьюером.
— Солнце, а тебе сколько? Напомни, — попросил он задумчиво.
— Пора бы запомнить уже… — хмыкнула я, но это впечатления на него не произвело, он смерил меня унылым взглядом, и тогда я ответила: — двадцать…
Кирилл неодобрительно хмыкнул, но промолчал, перевёл беспристрастный взгляд на Сашу и ухмыльнулся:
— Как познакомились?
— Увидел Асю в кофейне, подошёл, — шедеврально солгал он, даже глазом не моргнул. С Сашей мы заранее договорились, что Кириллу о том, что он преподаёт в университете, знать не обязательно. Расскажу когда-нибудь потом.
— Она неподалёку от нашего корпуса, — дополнила я невольно, когда Кирилл недоверчиво прищурился.
— Хорошо. Инструментами пользоваться умеешь? Полку собрать, трубу починить, гвоздь забить сможешь?
— Смогу, — утвердительно кивнул Саша.
— А какое это отношение имеет к делу? — не удержалась я, — у нас что, в городе сантехники перевелись?
— Так, Ась, если ты не можешь сидеть тихо, то иди погуляй, — приказным тоном попросил Кирилл, — мы тут сами разберёмся. Что там у тебя? Курсовые, рефераты? Короче, шуруй учить уроки, а мы пока поговорим.
— Я никуда не пойду, — запротестовала я.
— Ась… — шепнул Саша предупреждающе и, заглянув мне в глаза, кивнул. Я колебалась мгновение, но уловив в голосе несокрушимую уверенность, поднялась.
— Если что, кричи, — пробормотала, слабо улыбнувшись, и вышла из кухни. Кирилл подскочил следом за мной, чтобы плотно закрыть дверь.
Я сделала несколько шагов в сторону комнаты, но, не сумев побороть любопытство, вернулась обратно, чтобы остановиться у дверного косяка и прислушаться, пытаясь уловить обрывки их разговора.
— А теперь к серьёзным вопросам: — начал Кирилл после продолжительной паузы, — Ася моя единственная сестра, и я её, как ты догадался, очень люблю, — теперь его голос изменился, стал спокойнее, глубже и серьёзнее. Он замолчал, будто подбирал слова. Продолжил вместо него Саша:
— Я тоже ее люблю. У меня тоже есть сестра. И не одна. Так что я всё понимаю.
Послышался тихий звон стекла: они чокнулись, — затем снова наступила тишина.
— Какие у тебя планы на будущее? — хрипло спросил Кирилл и, кашлянув, прочистил горло: — и самое главное: есть ли она в этих планах?
— Думаешь, если бы я не рассчитывал на долгосрочные отношения с ней, то сидел бы здесь? — я невольно улыбнулась.
— Да уж, вы как две капли. Ладно. Будем считать, что такой ответ меня устраивает, — хмыкнул Кирилл, а я, ощутив укол совести, поспешила к себе, чтобы не подслушивать.
Села за стол, открыла тетрадь с лекциями и принялась читать, чтобы скоротать время и не думать о том, что происходит на кухне, но моей выдержки хватило ненадолго: через час относительной тишины я вновь на носочках подкралась к двери.
— В командировки я не езжу. Только при необходимости на конференции, но всё равно не люблю уезжать надолго, — негромко говорил Саша.
— То есть переезжать не планируешь? — серьёзно спросил Кирилл.
— В ближайшие лет пять — абсолютно точно нет. У меня здесь брат и сестра, которым нужна финансовая и моральная поддержка, Ася. И уже обустроенная по моим предпочтениям квартира. Куда я поеду?
— Если тебе предложат переехать ради работы? Между высокооплачиваемой работой и Асей ты выберешь… — Кирилл замолк, давая Саше ответить.
— У меня есть возможность работать удалённо, так что такой выбор и не стоит, — помолчав немного, он продолжил, — это сложный вопрос... Проблемы нужно решать по мере их поступления, а не говорить о том, чего, возможно, и не произойдёт. В любом случает, мы решим это вместе, но с большой вероятностью я откажусь от предложения...
Я чуть ли язык не прикусила, Кирилл действительно говорил на правильные темы и задавал нужные вопросы, это так не сходилось с его обычной линией поведения — дурашливой и игривой. Тон его голоса располагал к доверию, и, судя по неоднозначным Сашиным ответам, общение у них складывается ладно.
Я отошла к спальне и снова прошлась к кухне, но уже намеренно стуча пятками по полу, чтобы мои шаги услышали. Открыв дверь, покосилась на Кирилла, затем на Сашу — они сместились, теперь сидели рядом и… Да, пили на брудершафт. Спелись мои мальчики...
Теперь я понимаю, что чувствовал Саша, когда мы вышли из его квартиры после знакомства с Настей и Игорем. Как всё удачно и хорошо складывается, настолько, что от радости в груди растекается приятное тепло, а губы — против моей воли растягиваются в улыбке.
— Всё в порядке? — недоверчиво спросила я, скользя изучающим взглядом сначала по довольному Кириллу, затем — по заметно смягчившемуся Саше.
— В порядке, — утвердительно кивнул он.
— Что может случиться, солнце? — ехидно спросил Кирилл, снова демонстрируя выступающие клыки.
— Много чего. Я тебя знаю, — усмехнулась я и, вытянув из шкафа тарелку, подошла к столу, — не отвлекайтесь, я возьму себе перекус и пойду, — взяв несколько кусков пиццы и захватив с собой бутылку минералки, я оперативно ретировалась. Саша проводил меня ласковым взглядом, улыбнулся, когда я посмотрела ему в глаза и поспешила к себе.
Когда часы пробили полночь, я, зевая, отложила учёбу, встала из-за письменного стола и улеглась на постель отдыхать и смотреть телевизор, а Кирилл с Сашей всё ещё разговаривали — намёка на окончание застолья не было. Из соседней комнаты слышались обрывки их разговора, но теперь я даже не пыталась прислушаться, уверенная в том, что Кирилл не наговорит ему глупостей — он уже, вероятно, это сделал.
Ещё через полчаса я, едва ли не шатаясь от усталости, снова направилась к кухне. Силясь скрыть радостную улыбку, открыла дверь и зашла к мальчикам — теперь Кирилл рассказывал о работе, нелестно отзываясь о вверенных под его надзор неумелых стажёрах, а Саша, уперев подбородок в сцепленные пальцы, с явным интересом его слушал. Это определённо успех!
— Вы не думаете, что уже поздно для посиделок? — спросила я, присаживаясь на стул рядом с Сашей, — кажется, вы, мальчики, перепили.
— Когда кажется, креститься надо, солнце, — хмыкнул Кирилл, закидывая ногу на ногу. Да, определённо перепили. Что у одного, что у другого — пьяный блеск в глазах и румянец на щеках. Саша приподнял манжету рубашки и взглянул на наручные часы.
— Уже за полночь… — протянул он удивлённо, — мне, видимо, уже пора домой.
— Только не говори, что ты собираешь садиться за руль, — нахмурилась я.
— Нет, конечно. Я вызову такси, — заверил он, быстро поцеловав меня в макушку.
— Как быстро время полетело, — покачал головой Кирилл, подпирая щёку ладонью, — так, голубки, кончаем лобызаться, детское время закончилось. Пора спать.
— Вообще-то, Саша старше тебя, и… — начала я, но не закончила:
— Я знаю. Это тебе было адресовано. Марш в кровать, — скомандовал Кирилл, я вытянула ногу и пихнула его ступнёй по икре, от чего он пошатнулся, чуть не упав со стула. И правда перепил. Иначе бы он даже не почувствовал удара. Кирилл поднялся, разминая плечи и, хлопнув меня по спине, кивнул в сторону прихожей: — Ась, на пару слов.
Я напряглась, но, погладив Сашу по ладони, вышла из кухни вслед за братом. Когда мы остались наедине, Кирилл опёрся плечом о дверной косяк — он ровно так же, как и Саша сильно покраснел, но речь его была ровной и чистой — без запинок. Пить Кирилл умел хорошо, а спаивать людей — ещё лучше.
— Так уж и быть, сегодня я смилуюсь над вами. Не буду выгонять твоего ненаглядного на ночь глядя. Пусть остаётся, — безучастно сообщил он, делая вид, что рассматривает свои ногти. Я задумчиво покосилась на кухонную дверь и уточнила:
— А куда ты хочешь его положить? У нас только две кровати.
— Солнышко, у тебя, я смотрю, с логикой совсем плохо... Заберёшь его спать к себе. Или что, вы на гигантском диване не поместитесь?
— Ты… Разрешишь нам спать вместе? — не поверила я своим ушам.
— А я должен запрещать? — удивлённо переспросил Кирилл, — ты уже взрослая. Так что разбирайтесь здесь быстрее и укладывайтесь. Я тоже пойду спать, — зевнув, Кирилл потрепал меня по волосам, сбивая укладку, и побрёл к себе, кряхтя и вытягивая руки к потолку, — мне ещё рано утром на самолёт встава-а-ать.
— То есть… — начала я, следуя за ним в спальню, — ты даёшь ему своё братское позволение со мной встречаться?
— Как будто если я буду против, вас это остановит, — заметил он насмешливо, — даю-даю. Ему я об этом уже сказал.
— Он тебе понравился? — не удержалась я от последнего вопроса, Кирилл взглянул на меня так, будто хотел сострить, но по итогу лишь одобрительно кивнул:
— Понравился, — улыбнувшись так, словно мне отвесили комплимент, я поджала губы, — хороший выбор. Родителям тоже понравится, но только помни, что я секреты долго хранить не умею, так что расскажи им про своего мальчика как можно быстрее.
— Я расскажу, но потом… — стушевалась я под его внимательным взглядом, — пока слишком рано.
— Почему? — спросил Кирилл, недоверчиво сощурившись.
— Ну, я не хочу торопить события.
— Ладно, — отмахнулся Кирилл, — это уже твои заботы.
— Ты самый лучший в мире брат, — не выдержала, подскакивая к нему, чтобы обнять за шею и поцеловать в щёку.
— Ну, это само собой разумеющееся, — самодовольно заявил он, приобнимая меня за плечи, — спокойной ночи, — улыбнулся он, закрывая за мной дверь.
Я прошмыгнула обратно на кухню к Саше. Он, как настоящая хозяюшка, закатав рукава до локтей, вытирал стол и мыл посуду. Со стороны и не скажешь, что он пьян: движения его быстрые и слаженные, только румянец на щеках и нездоровый блеск в глазах выдавали с потрохами.
— Я бы сама убрала, — прошептала я, останавливаясь по правую от него руку.
— Привычка, — ответил он скупо, отряхивая бокал от влаги и ставя его на расстеленное на гарнитуре полотенце, — я почти закончил. Пиццу и роллы сложил в контейнеры и убрал в холодильник, вилки-ложки сложил на место, — оповестил он задумчиво, вытирая руки, чтобы вытащить из кармана телефон и зайти в приложение для вызова такси.
— Оставайся на ночь у нас, — предложила я, цепляясь за его локоть, — ляжем вместе. Утром на трезвую голову поедешь домой. Не придётся дважды платить за такси, чтобы забрать машину. Кирилл дал добро. Всё законно.
— Раз законно, то с удовольствием, — кивнул он, блокируя экран, — я только закончу с уборкой.
— Хорошо, а я пока расстелю постель.
Я быстро вернулась в комнату, расстелила постель, выудила из гардероба вещи Кирилла, которые он забыл при переезде год назад, и положила на подушку, чтобы Саша в них переоделся — не будет же он спать в той одежде, в которой приехал.
Сев на стул, убирала с рабочего стола тетради и распечатки в органайзер, когда ко мне, беззвучно ступая по полу, подошёл Саша — присел на корточки сбоку и, просунув руку между моей спиной и спинкой стула, прижался щекой к боку.
— Какой кошмар, — прошептал он расстроенно, — я здесь уже пять часов, а мы с тобой даже не пообнимались нормально… Я так соскучился.
Растерянно улыбнувшись, я положила ладонь на его макушку, чтобы согнуть пальцы и впиться ногтями в кожу, осторожно массируя.
— Мне кажется, ты перепил, а не соскучился, — он медленно покачал головой и прикрыл глаза, ластясь к руке.
— Я почти трезв, — усмехнулся Саша, глубоко вздыхая, и тихо подметил: — от тебя так приятно пахнет.
— Уже поздно. Давай ложиться, — предложила я, мягко отняв ладонь. Он кивнул.
Поднявшись, подошла к шкафу и, достав полотенце, всучила его Саше вместе со сменной одеждой. Пока он был в ванной, я быстренько переоделась, убралась на письменном столе, поставила телефон на зарядку, прошлась по кухне, убедившись, что вся еда убрана в холодильник, и вернулась в спальню, оседая на постели. День выдался нервным и напряжённым, но его окончание определённо было успешным.
Саша, значительно посвежевший, вернулся через несколько минут — растрёпанный и сонный, он лёг с краю, а я, выключив свет, перелезла через него и, накинув на ноги край одеяла, устроилась на боку, рассматривая в темноте его профиль. Кирилл уже давно закрыл дверь и потушил свет. В квартире совсем стало тихо, только с улицы раздавался шелест машин и далёкий рёв клаксонов.
Саша, сцепив пальцы, положил руки на грудь и закрыл глаза. От него приятно пахло перечной мятой, которая почти перебивала запах спиртного, и я прижалась к нему теснее, ногой касаясь его щиколотки. Он, верно расценив мои действия, приподнялся и подсунул мне под голову руку. Я, довольная, устроилась, прижимаясь щекой к его плечу, пока Саша сонно перебирал волосы у меня на затылке.
— Саш, ну, что ты скажешь? — тихонько спросила я, обнимая его поперёк торса.
— Ась, мы с тобой спим в одной постели, — заметил он, беззвучно посмеиваясь, — раз нам позволили, значит, всё в порядке. Но… Я себя так последний раз чувствовал, когда сдавал экзамен по вождению в шестнадцать лет, — признался он, усмехаясь, — только в этот раз ответственность намного больше.
— Я не удивлена. У Кирилла скверный характер и дурные привычки: он немного высокомерный и…
— Всё в порядке, — шепнул Саша, губами касаясь моего лба, — я, наверное, Настиному парню устроил бы такое же собеседование.
Я невольно улыбнулась, представив несчастного мальчика, которого Саша, зло зыркая, будет допрашивать — в конце концов, теперь-то он знает, как это делается. Правда, не думаю, что Настя с её характером позволит брату измываться над любимым.
— Тем более, твой брат живёт в другом городе, — продолжил Саша, — и должен быть уверен в том человеке, который находится рядом с тобой.
— Может, ты прав, — задумчиво кинула я, — но это не отменяет того факта, что он был слишком наглым.
— Наглым он был в меру, — поправил Саша.
— Вы так сдружились, что ты теперь за него заступаешься? Я думала, ты на моей стороне, — шутливо протянула я.
— Я всегда буду на твоей стороне… У Кирилла такая манера общения. М-м-м… Своеобразная. Он за тебя сильно переживает, — совсем тихо ответил Саша, — ваши родители живут далеко, он — ещё дальше. Неудивительно, что он боится: ты ведь здесь совсем одна. Ситуации бывают разные, и Кирилл хотел убедиться, что я смогу тебе помочь при необходимости. Да и он не хочет, чтобы ты была с каким-то моральным уродом, который может разбить тебе сердце и растоптать самооценку. Так что вопросы он задавал важные и справедливые.
Я втянула голову в плечи и крепче прижалась к Саше, снова вспоминая о том, что Кирилл вот-вот уедет, и когда вернётся — неизвестно. Он переживает? Я за него переживаю не меньше. У меня здесь Ира, Саша, родители в четырёх часах езды, а он там совсем один, и всё, что у него есть, это работа.
— Он тебе не угрожал? — спросила я, стараясь отделаться от неприятных мыслей.
— Это уже не важно, — усмехнулся Саша, и я невольно прыснула — значит, угрожал, — Асенька, наши отношения одобрили, — мечтательно протянул он, невесомо касаясь плеча, чтобы, едва нажимая, повести пальцами ниже, задержаться на сгибе локтя и остановиться на запястье, — ты не представляешь, как это важно для меня… — Сашин голос совсем стих, и я почувствовала, как зачастило его сердце, — раньше мои близкие люди только и делали, что ссорились, а теперь… Мир и спокойствие. Это… Так… Непривычно?
Закусив губу, прикрыла глаза. Многое хотелось сказать, но я лишь вытянула руку, погладила его по волосам, пальцем касаясь лба, и перекинула ногу через его талию: к ночи похолодало, и распахнутое сквозняком окно я вполне могла использовать как повод прижаться к нему ближе. Саша на мои прикосновения не отвечал, лишь повернул голову, подставляя под поглаживания другой висок.
Как всё хорошо складывается: Саша стал открываться мне с той стороны, о существовании которой знают лишь единицы, Кирилл не против наших отношений, у Иры налаживается жизнь, и от этой мысли спокойно, тепло и радостно на душе.
— Саш, — позвала я шёпотом. Ответил он не сразу, протянул сонное:
— М-м-м? — и повернулся на бок, чтобы прижаться ко мне всем телом, — что, родная? — пробормотал ещё тише, губами касаясь моего лба. От его слов по коже поползли мурашки — приятные, будоражащие.
— Ничего, спокойной ночи.
— Спокойной, — ответил он, обнимая меня за талию.