Адвокат сидел на краю кровати и хотел было потянуться к брюкам, в которых лежал дорогой табак, но найти их в этой куче вещей не представлялось возможным. Его возлюбленный уснул чуть ли не сразу после соития, ибо усталость взяла верх. Их действо нельзя было назвать чем то похожим на акт высшего проявления любви, скорее на обычное удовольствие потребностей. По крайней мере, так казалось самому Грегори. Он давно думал над тем, что вообще значат их отношения и для чего же всё таки прокурор их скрывает. Можно было бы поставить в аргумент авторитет фамилии в обществе, но особого смысла в этом не было, так как Манфреду было всё равно на него. Он получал свои деньги и идеально работал, больше ему и не нужно.

Ночь прошла тяжко и в раздумиях, поэтому когда в комнате забрезжили первые рассветные лучи, адвокат не сразу сообразил что к чему. На часах уже пять утра, поэтому ложиться спать смысла не было, да и собираться рано, тем более сегодня выходной, значит партнёр встанет на час позже обычного. Всё таки желание спать пересилило и с мыслями о том, что он просто приляжет вздремнуть, Грегори уснул.

Начавшееся во второй раз утро прошло довольно скомкано. В его разуме возникало всё больше сомнений насчёт смысла отношений и в целом того, как они развиваются. Эти мысли не могли не повлиять на то, с какой стороны он увидел прокурора. Внезапно он показался ему деспотичным эгоистом. Или это просто такой этап в отношениях? Да, скорее всего, ведь обычно так и бывает. Прошёл этап влюблённости и теперь Грегори видит его таким, какой он есть на самом деле. Или нет? Они много раз обговаривали этот момент и каждый раз Манфред оказывался прав. Он же всегда заботится, просто по своему. Он не привык выражать чувства и эмоции и с этим ничего не сделать, но от понимания этого лучше не становилось.

Рой в голове никак не желал уходить и размышления погружали адвоката в всё большую пучину непонимания и страха перед будущим. Странно это всё, но может лучше на время забыть об этом и продолжать быть рядом, как и раньше?

Каждый раз, когда Манфреду было морально тяжело, он не показывал это внешне, но Грегори чувствовал и знал его, поэтому всякий раз был рядом и оказывал посильную поддержку. Это была здоровая забота и проявление любви. А что же прокурор? А он в основном сухо предлагал решить проблему за Грегори, пытался взять на себя всю ответственность и читал нотации о том, как правильно поступить в этой ситуации. Если он снова захочет поговорить об отношениях и конкретно своём отсутствии комфорта, перевернёт ли прокурор все его аргументы в свою пользу, как это уже было раньше? Конечно же, поэтому смысла заводить такие разговоры почти не было. Из них можно было понять только несколько проясняющих деталей, и то те, которые не особо влияют на общую картину.

В размышлениях прошёл весь день. Грегори отметил, что сегодня Манфред особо с ним не разговаривал и смотрел свысока, как бывает только когда он на что то обижен, но его гордость не даёт высказаться. Была попытка завязать диалог о причине обиды, но успехом она не увенчалась, окончившись строгой фразой "не строй мне глазки". Адвокат уже привык к таким заявлениям и лишь понуро опускал голову всякий раз, когда к нему относились как к глупому котëнку, который просит у хозяина тирана чего нибудь со стола.

Эджворт неторопливо накинул пальто и собирался покинуть это место, которое в очередной раз показалось ему холодным, но его остановил голос из другого конца коридора.

— Даже не попрощаемся?

Он приносил много душевной боли в жизнь Грегори, но просто так отказаться от своих чувств он не мог. Сегодняшние размышления привели его к осознанию того, что он был бы не против разорвать эти отношения и просто забыть, как страшный сон, но услышав вновь дружелюбный и такой родной голос, к горлу подкатил комок, а глаза грозились наполниться слезами.

Подойдя к адвокату, Манфред приобнял того за талию и аккуратно поцеловал в висок.

— Будь осторожен за рулём, скоро будет дождь и дорога не самая лучшая. Но я бы предложил переночевать и уже с утра пораньше поедешь.

И снова тот же приём, но каждый раз Грегори ведëтся на него, потому что хотя бы так, но он получает то тепло, которое выпрашивает. Снова эта ухмылка, не дающая покоя. Но он же всё решил, разве нет? Разве он не хотел сейчас окончательно сбежать от прокурора? Всё слишком сложно. Ему хочется быть рядом, но в то же время не хочется, чтобы было больно.

В конце концов он решил остаться до завтрашнего утра, а там будет видно. Утро вечера мудренее.