Забота

Аль-Хайтам вздохнул и зажмурил глаза. Ему вновь и вновь приходили от учёных глупые жалобы. И ладно, если бы их было немного, но он получал столько, что не управлялся за один рабочий день, и ему приходилось нести эти все бессмысленные бумажки домой, чтобы закончить их там. Он устал. Пепельноволосый всегда знал, что роль мудреца не для него. Он был доволен тем, что было у него, пока он являлся секретарём. Но, к несчастью, из-за того, что все учёные привыкли полагаться на акашу, вряд ли он скоро вернётся в привычный образ жизни.

Аль-Хайтам положил голову на руку и тяжело вздохнул. Он ещё раз зажмурился с сильным желаем сегодня глаза больше не открывать и просидеть так до утра, лишь бы не видеть эти вопросы и жалобы.

Дверь скрипнула и приоткрылась, но временный мудрец даже не пошевелился. И так было ясно, кто стоял на противоположной стороне комнаты, его сосед — Кавех. Они почти перестали спорить после того, как Аль-Хайтама назначили на пост мудреца. Архитектор прекратил лезть с дискуссиями, когда однажды бывший секретарь посмотрел на него пустым, усталым взглядом. Только этого хватило, чтобы он всё понял.

Раздались тихие шаги, и пепельноволосый почувствовал, как из пальцев вынимают ручку. Он приоткрыл глаза и устало взглянул в лицо соседу. Его красные глаза успокаивали, хотелось смотреть именно в них целые вечера, а не разбираться с глупыми проблемами таких же глупых учёных.

Кавех протянул ему руку и помог подняться. Ноги подкашивались от усталости, а глаза закрыло пеленой. Архитектор помог прилечь Аль-Хайтаму, отодвинул подушку, а сам сел на её место, опуская пепельную голову к себе на колени, и начал аккуратно массировать голову своего соседа. Он гладил, перебирал пряди, иногда слегка оттягивая их, вызывая мурашки и трепет в груди у Аль-Хайтама.

Временный мудрец наконец-то мог со спокойствием закрыть глаза и расслабиться. Сейчас, рядом с Кавехом, не хотелось ни о чём думать, ни о чём заботиться. Хотелось только чувствовать эти руки у себя в волосах и слушать лёгкий мотив, который сосед напевал, увлёкшись своим занятием.

Под покровом ночи тот, кому всецело доверяли и на кого рассчитывали учёные, наконец-то смог немного отдохнуть, чтобы с новым днём вновь окунуться в работу, забывая обо всём на свете.