Конец ноября в Японии штука такая себе, крайне неприятная и порой очень противная. Эти дни как раз с лихвой показывали реалии отсутствия центрального отопления и лишнего пледа. В такой ситуации оставалось лишь недовольно ворчать и согревать себя самостоятельно.
Или другой вариант — находить кого-то большого и теплокровного, кого можно использовать как грелку. Лежа в той же постели, например.
Тоуки проснулась резко и внезапно. Будто бы кто-то поймал ее на крючок и одним движением, как рыбу из воды, вырвал из уютных объятий сна. Еще секунду назад там, а потом «бам» — и уже здесь, лежишь и щуришь глаза из-за падающего на лицо света. Тоуки, конечно же, сначала в свое пробуждение не поверила. Просто перевернулась на другой бок, поправляя съехавшее одеяло, и попыталась вернуться обратно в сладкую дрему.
Не получилось. Забравшийся в постель холодный воздух был решительно настроен заставить ее бодрствовать. Поэтому спустя несколько минут Тоуки легла на спину и, вздохнув, сделала то, с чего начиналось каждое ее утро.
Взяла с прикроватной тумбочки телефон.
Тяжело приподнявшись, она села, убрала упавшие на глаза волосы и задумчиво уставилась на экран. Ничего интересного там не нашлось — только сводка утренней погоды. И еще будильник обещал сработать через пятнадцать минут. В последнее время она начала часто просыпаться рано, даже если засиживалась допоздна. Была бы у нее такая способность раньше, Тоуки бы себя от счастья не знала: всю старшую школу кое-как поднималась с кровати.
Телефон упал на постель дисплеем вниз. Девушка поежилась, обняла себя за плечи и беззвучно зевнула. Сна уже не было ни в одном глазу, стоило бы встать. Но вместо этого Тоуки зачем-то медленно осмотрела скромное убранство своей комнаты. Все как обычно, за ночь ничего, кажется, не поменялось. Затем она скосила взгляд на содранную простынь. Странно. Вроде бы и привыкать было не к чему, а она до сих пор спала исключительно на одной стороне кровати. Очень странно. Натружено кряхтя, Тоуки обернулась и посмотрела на сгруженные в кучу у изголовья подушки.
Пусто и холодно. Внутри, кстати, по-прежнему было приблизительно так же.
Пружины кровати под ней наконец-то скрипнули, и девушка медленно поковыляла по направлению к ванной.
Фамилию свою она с успехом оправдывала. О чем и подумала Сузуме, увидев свое отражение в зеркале. Волосы, которые совсем недавно она со своей же легкой руки решила обрезать, уже отросли настолько, что успевали за ночь путаться и превращаться в один неопрятный колтун. Прямо взъерошенный воробей из детской книжки по природоведению. Все-таки и в ней было что-то такое, что-то птичье.
Вздохнув, она начала еще не до конца отошедшими ото сна пальцами раскручивать вентили крана. Пора приводить себя хотя бы в видимый порядок.
В комнату Тоуки вернулась уже куда более бодрой и, чего греха таить, живой. Вернулась с четко сформированной мыслью: снова заглянуть в телефон. О своей технической зависимости, которая с завидной частотой проявлялась у каждого второго в ее поколении, Сузуме Тоуки была прекрасно осведомлена. Но что-то делать с этим, естественно, не собиралась. А пагубная привычка уже доходила до неприличия: во время живого общения девушка тоже могла достать телефон и что-то в нем искать.
Неприятно. Надо избавляться, найти бы еще пару лишних тонн силы воли для этого.
В открывшемся мессенджере непрочитанным был один чат и тот с Шио: подруга минувшим вечером желала ей спокойной ночи. Тоуки незамедлительно отправила ей улыбающийся стикер. Потом вздохнула из-за внезапно пришедшей в голову мысли: как жаль, что технологии еще не дошли до того этапа, когда такую правдоподобную фальшивую улыбку можно будет натянуть и в режиме реального разговора.
Ответ на своеобразное пожелание доброго утра пришлось немного подождать. Шио соизволила подать признаки жизни уже после того, как Тоуки выпила кружку сваренного собственными усилиями кофе. Тем более к тому времени Сузуме уже настроилась на другое ответственное дело: выудила из самого нутра косметички помаду и приготовилась выводить с ее помощью контур губ.
«Заезжай за мной, пойдем на учебу вместе!»
Закончившая проводить все таинства макияжа Тоуки скривилась и хмыкнула, прочитав пришедшее сообщение. Как обычно, не просьба, а самый настоящий приказ. Но ничего удивительного, Сузуме уже давно не рассматривала перспективу разозлиться на такое поведение. Просто людям, подобным Шио, жизнь без спонтанных решений казалась скучной, с этим нужно свыкаться сразу. Но напоминать о таком неприятном нюансе, что время в реальности отнюдь не резиновое, порой стоило.
Большой палец начал быстро-быстро стучать по экрану.
«Хорошая мысль. Но пришла она как-то поздновато».
«Ну Тоу-чан!»
«Я не думаю, что мы успеем, Шио, надо договариваться заранее».
«Успеем! Ты подъезжай, а я к тому времени готова буду!»
Уже смирившаяся с тем, что ей все-таки придется делать крюк по токийскому метрополитену, Тоуки осторожно выглянула в окно и сосредоточенно уставилась на мельтешащих внизу прохожих, которые плыли по улицам города разноцветными пятнами теплых кофт и осенних курток. Затем бросила взгляд на часы. Слегка задумалась.
«Ладно, но если мне придется тебя ждать — ты труп».
В отличие от Тоуки, которой по утрам до метро приходилось пробегаться, путь Шио до станции занимал всего три минуты прогулочного шага. Так что если за полчаса времени Шио не определится, в каком платье будет дефилировать по университетским коридорам сегодня, Сузуме реально ее убьет. Опаздывать девушке всегда нравилось мало.
Напрочь забыв про оставленную на столе кружку, Тоуки метнулась обратно в спальню. Расписание поездов она знала плохо, но интуитивно понимала, что лучше поторопиться. Широким движением собрав в охапку все оставленные на столе после поздних подготовок тетрадки и конспекты, девушка затолкала их в сумку и умчалась к входной двери. Погипнотизировав пустой крючок вешалки, Тоуки вспомнила, что свою ветровку она заведомо отправила в стирку. Как раз вчера с грацией кошки посадила на ней пятно от соевого соуса.
Стараясь держать себя в руках, чтобы ненароком не сыпать направо и налево сочными проклятьями, девушка стиснула зубы, подбежала к высокому узкому шкафу и распахнула его. Но и там ее чуть ли не постиг сокрушительный провал: стоило бы уже разобрать все вещи, чтобы отложить менее пригодные для ноябрьской погоды на период светлых весенних деньков. Проворно перебирая десяток вешалок, Сузуме наконец нашла едва ли не у самой стенки теплую кофту горчичного цвета. Пощупала махровую подкладку — сойдет, из-за толщины будет такой же теплой, как и испачканная куртка — и без особой аккуратности вытащила ее за воротник. Застегивая толстовку на ходу, Тоуки вернулась к порогу.
Оставленный на тумбочке телефон мигнул, оповещая о новом сообщении. Обуваясь, девушка заглянула во вкладку диалога.
«Отличненько! Я еще позвоню Санго-куну, пусть прихватит Исаму и тоже подходит! Ты лучшая, Тоу-чан!»
Тоуки неосознанно сложила губы в снисходительной усмешке. Шио такая Шио, сущий ребенок, пусть уже и перевалило за двадцать. Схватив все с той же тумбочки связку ключей, девушка шагнула за порог, одновременно с этим печатая ответ.
«Да знаю я».
Выдохнув маленькое облачко пара, она что есть силы припустилась к ближайшей станции.
Самый загруженный час уже прошел, и теперь метро приветствовало своих пассажиров без стереотипной толкучки. Разобравшись с процедурами магнитной карты и сверившись с расписанием, девушка наконец спустилась на платформу. Там, убедившись в том, что до прибытия поезда было еще около десяти минут, Тоуки смогла расслабиться.
По привычке натянув на голову капюшон, девушка повертела в пальцах телефон и принялась искать наушники. Отстранено косясь на железнодорожные пути, Сузуме запустила руку в карман толстовки, но нащупала там вместо заветного узла проводов шелестящую бумагу. Тоуки нахмурилась, попытавшись вспомнить, когда уже успела накопить мусор, и, выудив наружу находку, опустила беглый взгляд на мелкие размазанные строчки.
Чек.
Всего лишь чек за шесть алюминиевых банок охлажденного кофе.
Сердце почему-то пропустило удар, а дыхание осложнилось. Слегка приподнявшееся настроение стремительно полетело вниз, и Сузуме, смяв бумагу одеревеневшими пальцами, затолкала ее в карман джинсов.
Всего лишь чек, который пролежал в этой толстовке с момента покупки этого дурацкого кофе.
Она прекрасно помнила эту покупку. Когда была, где и с кем.
Этой весной. Когда все еще было хорошо.
ПоясДревесногоКамуи опубликовала новую запись.
ПоясДревесногоКамуи: Сузуме-сан сегодня утром. В токийском метро. В той самой толстовке Ястреба. Слова закончились, уже не знаю, как на все это реагировать. #ястреб #птенчики #чартяпонскихгероев
ВсемогущийВернисьМыВсеПростим: Эм… Молча? Человек просто едет на учебу, зачем опять разводить драму на пустом месте?
ПятаяДикаяКошка: Ну все же только про нее забыли! : 'с
ЖенаИнгениума: А я верила, что это все слухи! Шах и мат тем, кто говорил, что они расстались! #птенчикиреальны
АнглийскийЕдинорожек: Как же меня умиляет эта попытка перетянуть одеяло на себя. Целых два месяца тишины, но вот Сузуме появляется накануне чарта именно в этой проклятой кофте. Пахнет плохо прикрытым пиаром. Аж злость берет.
ТеньПрошлого: Пиаром?.. Да вашу мать, разбудите меня, когда все прекратят перемывать кости Сузуме. Раковая опухоль фандома.
ЯстребНавсегда: Да чтоб сдохла эта сучка, бесит!
ТвоеПлюсУльтра: ЯстребНавсегда, а вот это бан.
ТвоеПлюсУльтра: Как же вы заколебали все, честное слово. Откуда такая ненависть к Сузуме? Ястреб имеет право на личную жизнь, а вот вы не имеете права ему что-то запрещать. Мешая с грязью Сузуме, вы задеваете и его самого, преданные, блин, фанаты.
ТвоеПлюсУльтра: Да и грустно это все. Птенчики отписались друг от друга во всех соцсетях, уже давно не появляются вместе, а последнее интервью Ястреба помните? Он сказал, что сейчас не заинтересован в отношениях, а раньше-то увиливал от таких вопросов. Расстались они, отстаньте от девушки уже.
Свою работу Таками Кейго, вопреки всем предрассудкам о молодости и легкомысленности, любил. Конечно, патрулирование и участие в захватах даже самых мелких пакостников вписывались в его представления об идеальном рабочем дне куда проще, но и определенное удовлетворение после всех сданных отчетов он тоже испытывал. Ради этого стоило сжимать волю в кулак и заставлять себя разбираться с бумажной волокитой.
Но сегодня раскопки макулатуры ему не грозили, поэтому поводов для радости прибавилось. К тому же весь офис был оставлен на совести личного секретаря, патруль достался другим блюстителям добра Фукуоки, а самому Ястребу разрешалось поваляться в кровати до двух часов дня. В такие моменты он точно любил свою работу.
Толкнув дверь ванной, Кейго босыми ногами прошлепал обратно в номер и расправил влажные после душа крылья. Стянув с шеи полотенце, Ястреб небрежно бросил его на пустую лакированную столешницу из красного дерева и лениво потянулся. По уставшим после долгого пути мышцам прошлась щекочущая истома.
Взяв в руки телефон, герой присел на край незаправленной постели и пригладил растрепанные волосы.
Он прибыл в Токио этой ночью и вымотался не столько из-за дороги, сколько из-за ворчания менеджера, которой пришлось в срочном порядке заказывать билеты и согласовывать кучу всяких графиков. Анзу-чан была на редкость взбешенной, и Кейго это понимал, поэтому не рисковал и называть ее «Анзу-чан». Вообще-то, менеджеру героя номер три в этом году стукнуло тридцать два, и сотрудники всего агентства при виде сей хрупкой женщины благоразумно пятились назад, но Ястреб был бы не Ястребом, если бы не выпадал из общей массы. Формальности для него были низким заборчиком, который молодой человек без лишних забот перешагивал.
Перейдя по хэштэгу грядущего чарта героев, Ястреб подпер щеку свободной рукой и принялся в очередной раз проверять, с чем на этот раз связывают его имя. Это уже стало своеобразным ритуалом — любопытно же, какие новые страшилки люди придумывают.
В мировой ленте ничего интересного сначала не было. Герой равнодушно пролистал несколько анонсов чарта, пару однотипных записей с его последней фотосессией, организация которой добавила Анзу-чан еще больше седых волос на голове, и уже был готов отбросить гаджет, как увидел опубликованные в посвященном ему блоге и сделанные явно не профессионалом снимки.
Одним касанием увеличив фото, Ястреб прищурился.
Центральным объектом сперва показалась кофта. Яркое пятно, выделявшееся на фоне серого метро. Всю ткань на спине украшал рисунок двух больших симметричных крыльев с красными перьями. А под шеей, во впадине между лопатками размашистыми английскими буквами было выведено его имя. Ограниченный выпуск прошлого года, разобрали быстрее свежей выпечки.
Но на деле куда важнее был тот, кто носил эту толстовку. Все-таки запись была посвящена именно этому вопросу.
Ястреб переключился на вторую фотографию. Она была сделана с другого ракурса и облучала вниманием уже не кофту, а человека, что был ее хозяином.
Из под натянутого по самые глаза капюшона выбивалась шапка темных — слишком коротких для тех, какими он их запомнил — волос. Но они почти не скрывали само лицо — сонное и отстраненное. С опущенными уголками губ и отведенными в сторону серыми глазами, которые она сама с брезгливостью когда-то давно сравнила с цветом мокрого асфальта.
Тоуки терпеть не могла, когда ее «щелкали» без согласия. Когда сам он от скуки фотографировал ее на телефон, ожидая, пока девушка закончит свои дела, Сузуме не боялась отвесить ему подзатыльник. И если бы легкий, так со всей силы же!
Удивительно, что она не заметила, как ее снимают в этот раз. Кейго казалось, что у девушки уже выработалась чуйка на всех папарацци. Но, видимо, всему виной были эти наушники, провод которых извилистой змейкой уходил в карман. Ястреб постоянно говорил, что для настоящих ценителей музыки ее «затычки» были наказанием и девушке срочно требовалась нормальная гарнитура как, например, у него. Тоуки же продолжала упрямо стоять на удобстве и компактности. Все споры заканчивались на том, что Кейго с крайне оскорбленным видом отправлялся ожидать момента, когда наушники уже сломаются. Но Тоуки либо пользовалась ведьмовской магией, либо была просто чудовищно аккуратна, поэтому «затычки» функционировали до сих пор.
Даже их отношения пережили, уму не постижимо.
Интересно, как она отреагирует на эти фото? Сейчас, скорее всего, еще о них не узнала: час ранний, у Тоуки идут занятия, она с видом порядочной зубрилы сидит в университете. Потом уже будет ходить весь день молча и хмуриться как туча или тихонько ворчать себе поднос. Или, наоборот, во внимание не примет. У нее все зависело от настроения и загруженности дня. Да и кто знает, как обернется в этот раз.
Ястреб сообразил, что делает, когда уже открыл в телефоне список контактов. По внутренностям будто бы прошлось что-то вязкое.
Он все еще не удалил ее номер. Точно.
В дверь кто-то настойчиво постучал. Следом послышался голос:
— Я вхожу?
Не отводя взгляд от номера Сузуме, Ястреб отозвался:
— Да-да!
И отправил пару перьев открыть дверь. Отбросив телефон, герой посмотрел на порог и расплылся в дурашливой улыбке.
— До-оброе утро, Анзу-чан!
Молодая женщина, прижимавшая к груди пару тонких папок и рабочий планшет, зашла в номер. Красные перья галантно придержали за ней дверь и вернулись на свои места. На менеджере, как говорилось, лица не было. Под глазами залегли тени, всегда строго зачесанные назад волосы цвета абрикосовой лилии растрепались, белая рубашка смялась мелкой паутинкой. Кажется, до постели она сегодня так и не добралась.
Без лишних слов сгрузив все папки на стол рядом с полотенцем, Анзу покрутила в цепких пальцах гаджет в мягком чехле и посмотрела прямо на героя. Ястреб в свою очередь посмотрел на менеджера, потом на принесенную поклажу и, придав себе вид великомученика, снова на женщину. Что-то ему подсказывало, что сейчас следовало бы спрятаться под крыльями как под куполом, потому что с такими взглядами добрым утро не бывает.
— Уже выспался? — сухо поинтересовалась Анзу, пододвигая к себе один-единственный в номере стул и вальяжно на него опускаясь.
— Ага, — протянул Ястреб. — Ты бы тоже прилегла отдохнуть, Анзу-чан, а то недосып вредит твоему обаянию.
Опустив замечание о том, что отпуск ей светит в лучшем случае в апреле, а отдохнет она разве что в могиле, Анзу нахмурилась и сверкнула усталыми глазами. Эта картина Ястреба развеселила, но смог подавить улыбку во имя всеобщего блага и сохранности собственной шкурки.
Их отношения безусловно были куда более близкими, чем у обычных коллег. Это за пределами агентства Анзу слыла молодым, но крайне сообразительным специалистом в сферах героики, который за четырнадцать лет практики уже сколотил себе впечатляющее такое досье и звонкое имя. От нее это ожидаемо: все-таки Анзу закончила факультет управления в Юэй. Но конкретно для Ястреба она была, как бы это выразиться…
Пожалуй, старшей сестрой.
Возможно, именно ее характер, не вписывающийся в череду брюзжания и заумных речей, помог Анзу в прошлом пройти собеседование и получить свою нынешнюю должность. Поэтому вот уже в течение двух с половиной лет Анзу смотрела на Ястреба исключительно «за-что-мне-такое-наказание» взглядом и не могла повернуть язык, чтобы приставить к его имени официальный суффикс.
Наедине, конечно. Будучи на публике, она преображалась до неузнаваемости и погружала себя в исключительно почтительно-рабочие условия.
Зато Ястреб в свою очередь прекрасно знал, что ее младшая сестрица в прошлом году вышла замуж и уже вроде как собиралась стать матерью. Сама же Анзу в фазе «за тридцать» была одна: ставила на первое место работу, из-за чего отчаянно страдала от всевозможных симптомов трудоголизма.
Словом, отношения у них были веселые, и Кейго об этом нисколько не жалел. Такая коллега прекрасно разбавляла те рабочие будни, когда приходилось практически безвылазно торчать в офисе.
— Вот, ознакомься, — сказала женщина, протянув ему те самые папки.
С явным нежеланием герой открыл первую из них и удивился. В ней лежало всего два листа. По-птичьи склонив голову, Кейго посмотрел на менеджера.
Анзу положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула.
— Сегодня надо будет съездить на съемочную площадку, чтобы согласовать с телевидением некоторые моменты, — неторопливо пояснила она. — А завтра придется пробыть там до вечера. Прямой эфир все-таки, мероприятие ответственное.
— И ты принесла мне это, чтобы…
Опустив взгляд, Анзу погрузилась в изучение чего-то на планшете.
— Чтобы ты сейчас прочитал план работы на два дня и не доставал меня потом вопросами в роде «что дальше».
Ястреб постарался показательно оскорбиться, но смог лишь надуть губы. Вытянув вперед шею, он с интересом заглянул в планшет, но ничего кроме отражающегося в экране света не увидел.
— Что там?
Анзу отвлеклась от своего занятия и приподняла брови. Потом шумно вдохнула и пугающе безразлично спросила:
— Видел, что твоя подружка в сеть попала? Кто-то из фанатов постарался.
Слово «бывшая» без всякого озвучивания как-то неказисто повисло в воздухе. Ястреб пожал плечами и немного помолчал. Ясно, значит, и Анзу-чан уже в курсе.
— Видел.
Больше сказать ему было нечего.
Погасив экран, Анзу решила сделать вид, что разговор на эту тему и не намечался. Поднявшись на ноги, она отряхнула брюки от невидимой пыли и поучительно вскинула палец.
— Я хочу поспать хотя бы два часа, — первым делом оповестила она. — Поэтому будь молодцом и попытайся не влипнуть куда-нибудь. Лучше почитай план. На первом этаже скоро начнется обед — поешь, чтобы не ныть. И оденься.
Она опустила руку и чуть ли не ткнула остро подпиленным ногтем в голую грудь Кейго. Тот вспомнил, что после душа так и не соизволил на себя что-то нацепить.
— К слову… Твой костюм. Где он? Надо привести его в порядок.
— Ты хотела отправить его на чистку, — напомнил Ястреб.
Анзу хмуро посмотрела на него сверху-вниз, после чего хлопнула себя по лбу и зашипела:
— Точно.
Зажав планшет подмышкой, она уверенным шагом подошла к двери. Но, взявшись за ручку, почему-то замедлилась и вдруг спросила:
— С ней все будет в порядке?
— О ком ты, Анзу-чан?
Женщина неспешно оглянулась. Кейго почувствовал, как от одной этой мелочи у него по спине пробежался холодок, и почти что с нервным смехом бросил вдогонку:
— Серьезно! Я не понимаю!
Он слишком откровенно косил под идиота. Анзу это понимала. Ей-богу, в любой другой ситуации Ястреб бы не стал вести себя так опрометчиво, но сейчас за его спиной стояла куда более могущественная сила. И пусть лучше его убьет взбесившийся пиар-агент, чем она.
— Мы говорили о Сузуме всего две минуты назад, малолетний ты болван.
— О. Точно.
Вообще-то Анзу с потрясающей паникой пеклась о его имидже, то есть, крайне старательно исполняла свои обязанности. Ястребу было искренне жаль все те журналы и газеты, которые помышляли разносить сплетни о его личной жизни. Стоило мелькнуть какой-нибудь жалкой статейке с парочкой неподтвержденных небылиц, как она летела разносить в пух и прах всю редакцию.
Поэтому минувший год для нее выдался очень сложным. И Кейго был безмерно благодарен Анзу за то, что она просто не посадила его под домашний арест.
Несмотря на свою полную отдачу работе, она никогда не относилась к Тоуки, как к лишнему элементу в его жизни. Ястреб подозревал — читай, был уверен — в том, что Сузуме ей хоть чуть-чуть, но нравилась.
Поэтому ответил женщине с обворожительнейшей улыбкой:
— Она взрослая девочка. Разберется, думаю.
Анзу должно было быть фиолетово на его личную жизнь. Это удар в спину. Приходилось выкручиваться на месте.
Менеджер с ответом помедлила. Видимо, трещина в бывалой невозмутимости тяготила и ее саму.
— Я не столько за нее беспокоюсь, сколько за силу этих слухов, — выдавила Анзу. — В ближайшие сутки любая мелочь может оказаться роковой.
На ее лице и мускул не дрогнул. Вот что означает профессионал.
У него самого же внутри все перемешалось.
— И я верю в твое благоразумие, Ястреб, пусть многие это и осуждают. Ни шагу из отеля, понял? Или на сувениры разорву.
— Есть, шеф! — шутливо отозвался Кейго.
Осадив его подозрительным взглядом, Анзу закрыла за собой дверь. Ястреб еще пару секунд вслушивался в ее отдаляющиеся шаги, после чего выпустил все перья в воздух досушиваться и мягко плюхнулся животом на кровать.
Пальцы сами собой нашли оставленный телефон. Кейго приподнялся на локтях и посмотрел на иконку контактов.
Забавно. Сейчас они находились в одном городе, что по сравнению с большей частью прошедшего года и за расстояние бы не посчиталось. Но почему-то Ястребу казалось, что теперь они оказались так далеко друг от друга, как раньше не были никогда.
А номер все-таки стоит удалить.
БудущийГеройНомерОдин: У нее новая стрижка? Блин, а мне кажется, что со старой длиной было лучше…
ВПоискахЮэй: Она даже на внеплановых фотографиях такая красивая… Это незаконно!
ДышиГлубжеСмотриДольше: Давным-давно фандом Ястреба жил в мире, но все изменилось, когда хейтеры его девушки развязали войну. И когда напряжение в фандоме стало настолько невыносимым, Сузуме вдруг исчезла. Прошло два месяца, и преданные папарацци снова достали девушку во время того, как она просто ехала в метро. Но я верю, что придет день и все малолетние девочки наконец поймут, что ЯСТРЕБ НЕ ЖЕНИТСЯ НА НИХ ОСТАВЬТЕ УЖЕ ВСЕХ В ПОКОЕ
ЗовиМеняПолночью: ДышиГлубжеСмотриДольше, ОРУ
ОдинокийВервульф: ДышиГлубжеСмотриДольше, лучшее, что могло быть написано в этом треде!
СамыйГорячийПослеСтарателя: В этой кофте всю фигуру не видно, но лицо у нее выглядит исхудавшим. Бедняга, тяжело ей дается разрыв, видимо…
МалиновыйКофеСоЛьдом: СамыйГорячийПослеСтарателя, последний курс, итоговые аттестации, конец года. Четыре часа сна в сутки и куча конспектов. Я как свои страдания вспомню, так жутко становится… Да какой разрыв-то, почему никто не вспоминает, что она еще учится?..
МалиновыйКофеСоЛьдом: Да и Сузуме всегда худой была так-то.
ПричудливыйБеспричудный: После стольких недель тишины и прямо накануне чарта. Она что, специально в Токио приехала?
БудьСильнымТопДжинс: ПричудливыйБеспричудный, она вообще-то ЖИВЕТ в Токио.
МойСчастливыйБилет: Пожалуйста, прекратите! По милости многих из нас, возможно, лучшие моменты ее жизни были испорчены. Сузуме-сан и так перенесла огромный стресс, дайте ей спокойно пожить хотя бы сейчас!
Проучившись уже более трех лет на факультете журналистики, Сакурай Шио давно осознала, чем будет являться ее гипотетическая профессия, и совершенно не мнила себя квалифицированным психологом. Кроме того, Шио честно признавалась в том, что никогда не блистала выдающимся логическим мышлением и чаще всего полагалась на свои эмоции и интуицию.
Но все же определенные жизненные парадигмы были и у нее.
Шио без лишнего хвастовства могла бы заявить, что знала своих друзей как облупленных. Говорливого и легкого на подъем Санго, задумчивого и застенчивого Исаму, вечно улыбающуюся и веселую Тоуки. Они вчетвером пережили слишком много всего, и каждого Шио с теплотой воспринимала как членов собственной семьи.
Санго говорил, у них было свое маленькое, но гордое братство. Тоуки, хихикая, добавляла, что это больше смахивало на секту. Открывавший рот уже под конец перебранки Исаму сдержано просил их не швырять друг в друга посуду.
Сама же Шио обычно снимала все это мракобесие на камеру своего телефона, но разговор сейчас не об этом. А о том, что та самая Тоуки на улыбающуюся и веселую сегодня похожей не была.
Вообще, если говорить честно, это ведь нормально. Человек не мог быть постоянно на позитиве, и на Тоуки, которой, кажется, при рождении имплантировали вечные аккумуляторные батарейки, исключение не снизошло. Но Шио беспокоило то, что в сопутствие такой передышки пошли и другие не самые приятные детали.
Во-первых, в душе каждого из братства отпечатались последние два месяца. Осень этого года стала для них тяжким воспоминанием, от которого избавиться хотелось, но не получалось. Больше всех переживал Санго, и пусть ни Тоуки, ни кто-либо еще его не винил, все понимали, что у него на то причин находилось вдвойне больше. Если говорить про Сузуме… Тут следовало промолчать вовсе. Кажется, кризис своей «болезни» она пережила. Все остальное лежало на них, верных и заботливых друзьях, которые костьми лягут, но не дадут ей спуститься обратно в яму равнодушия и уныния.
Во-вторых… Толстовка. Шио никогда не славилась исключительной сообразительностью, но одного взгляда на кофту ей хватило, чтобы осмыслить все. Сакурай лично виделась с Ястребом столько раз, что на подсчет всех встреч хватило бы пальцев одной руки. Но это не помешало ей начать ловить невероятной силы триггер каждый раз, когда она слышала его имя.
А потом на занятиях она отвлеклась на уведомления в телефоне и увидела эти фото. Все внутри скрутило холодным жгутом, но Шио сделала недюжинное усилие и никак не выдала свой ужас. Остаток семинара для нее прошел белым шумом, потому что девушка потратила его на то, чтобы привести свои спутавшиеся от волнения мысли в порядок. И они все равно отказывались складываться во что-то более путное, чем банальный крик о помощи.
«Ради всего святого, пожалуйста, не опять».
Тоуки фотографии, видимо, уже тоже оценила. Шио не могла точно сказать, когда именно подруге попались на глаза ее собственные снимки, но предполагала, что во второй половине дня. Именно тогда взгляд Сузуме стал совсем потерянным, а костяшки то и дело выбивали какую-то непонятную дробь.
Теперь, когда они покинули здание университета, дела однозначно ухудшились. Тоуки практически не выпускала телефон из рук, чем вызывала у Шио яростное желание выхватить у подруги гаджет и выкинуть его куда подальше, а в те нечастые разы, когда отвлекалась, нервно бегала глазами из угла в угол. Явно ожидала новую подлянку.
Словом, требовалось срочное вмешательство. И, решив начать издалека, Шио спросила:
— Тоу-чан, ты в порядке?
Сузуме, которая в этот момент опять разблокировала экран, вскинулась и посмотрела на подругу почти испуганно.
— Все путем, Шио. Не бери в голову.
Прозвучало неубедительно. Сакурай знала, что Тоуки может быть превосходной актрисой. Когда хочет. Вопрос как раз в этом: хотела ли?
— Ты какая-то бледная… — промямлила девушка, продолжая наступление. — И дерганная. Уверена, что все хорошо?
Тоуки поморщилась.
— Ну с чего ты взяла, что что-то не так?
При этом она бросила взгляд в сторону, но увидела только как ушедший вперед Санго придавил бедного тощего Исаму своей огромной ручищей, заставляя слушать очередную «интересную» историю.
В глубине души Сузуме уже знала, что ходит по тонкой черте и ее загоняют в угол. Но Тоуки не привыкла легко сдаваться, еще никто не брал этот бастион так просто.
Шио же решила проявить чудеса гуманности и, внимательно рассмотрев носки своих полусапожек, сделала шажок навстречу подруге. Потом, не дав той опомниться, мягко взяла Сузуме за руку и заглянула той прямо в серые глаза.
— Все будет хорошо, Тоу-чан. Ты ведь лучшая.
И улыбнулась так, что на зарумянившихся от ноябрьского холода щеках показались обаятельные ямочки. Но услышать ответную реакцию Шио суждено не было.
— Эй, девчонки, вы там где застряли?! — обратил на себя внимание Санго.
Стоявший рядом с ним Исаму выглядел как человек, которому срочно требовалась психологическая помощь. Не сговариваясь, девушки быстро нагнали друзей.
Дойдя до кафе, Тоуки открыла дверь и нетерпеливо подтолкнула Шио вперед. Подруга все-таки вырядилась сегодня в платье, поэтому ее аккуратные, красиво изогнутые ножки были обтянуты несуразными капроновыми колготками. Глядя на это безобразие, Сузуме самой становилось чуть ли не физически холодно. Когда они поравнялись, Тоуки быстро коснулась локтя Сакурай и выпалила:
— Спасибо.
Шио неловко улыбнулась. Даже этого мимолетного жеста ей хватило, чтобы побороть большую часть своей тревоги.
В помещении Сузуме все же решила снять капюшон, но оглядываться по сторонам не перестала. Она уже ясно осознавала, что провалилась. С наигранной невозмутимостью, с фанатскими фотографиями и, что самое важное, с этой дурацкой толстовкой. Это же надо было так облажаться! Она же помнила, кто ее подарил, вот зачем?!
Будто бы под гипнозом девушка вместе с друзьями дошла до их облюбованного столика и села рядом с Исаму.
Их дружная компания образовалась еще на первом курсе университета. И вот уже четыре года они жили душа в душу, периодически играя друг у друга на нервах. Но это было в какой-то степени полезно. Как сказала однажды Шио, плоха та дружба, где никто никого не хочет приложить пару раз о стол в целях профилактики. Например, внутри меланхоличного Исаму, по общепризнанному мнению, жил злой гений, который ежедневно мечтал их всех прикончить.
Друзья для Тоуки были одной из важнейших составляющих мира. Особенно в последние пару лет, в течение которых девушка точно не протянула бы без сильного плеча Санго, теплых объятий Шио и дельных советов Исаму. И Сузуме, на самом деле, становилось очень стыдно из-за того, что даже в их любимом кафе мысленно она была где-то далеко.
— Земля вызывает Птицу! Прием, как слышно?
Тоуки выпучила глаза так, словно ее хорошенько встряхнули, и сфокусировалась на сидящем перед ней Санго. Парень исступленно махал рукой у нее перед лицом, пытаясь достучаться до сознания подруги уже явно не в первый раз.
— А… Да?
— Тебе как обычно?
Девушка заторможено кивнула. Санго добавил в заказ большой молочный коктейль. Исаму с подозрением посмотрел на Сузуме, но тут же отвел взгляд.
Атмосфера почему-то была давящей. И для едва вернувшейся из своих мыслей Тоуки это стало открытием. Друзья молчали, каждый глядя в разные стороны.
— У меня что-то на лице, и вы не хотите мешать мне продолжать позориться? — попыталась отшутиться Сузуме.
Санго вздохнул.
— На лице у тебя разве что вселенское уныние.
Тоуки уже хотела было начать разъяснять эту странную фразу, но ее опередил Исаму.
— Ты же знаешь, что всегда можешь нам довериться?
— Да о чем вы оба? — непонимающе спросила девушка.
— О том, что ты снова загоняешься из-за этих сплетен, — не вытерпела Шио.
Тоуки удивленно расширила глаза. Сакурай же сама недавно спрашивала в чем дело. А теперь это звучало так, словно Шио ее в чем-то обвиняла.
Или же подруга изначально все знала, но ждала подходящего момента, чтобы подтолкнуть ее к рассказу? Тоуки помассировала виски. Черт, точно. Неужели эти фотографии настолько выбили ее из колеи, что она совсем разучилась думать?
И все-таки это не причина грузить их своими проблемами.
— И с чего вы решили, что мне требуется наряд психологов? — тихо спросила девушка, закрыв глаза. — Как будто в первый раз фанаты ловят. Я же… Мне не привыкать ведь.
Сказанные слова были правдой отчасти. За одно последнее лето фотографий у нее появилось больше, чем за все студенчество. И самое смешное, что то оказалось малой частью от всего количества снимков, сделанных за минувший год. Тоуки видела свое имя, кажется, уже везде: на заголовках в желтой прессе, в хэштэгах социальных сетей, среди разномастных фанатских блогов. Сначала это дико пугало, но со временем она научилась справляться. Принимать как пустяки, пусть порой ее имя мешали с самыми обидными вещами.
А потом они разошлись. И бешеные фанаты, потерявшие интерес к теме, перестали ловить ее на платформах метро. Так было спокойнее: Тоуки хотелось поскорее потеряться, замешаться среди толп спешащих по своим делам людей.
И теперь это повторялось. А все из-за дурацкой кофты, которую она в спешке и неосмотрительности на себя нацепила. Только Сузуме все же понимала, что со старыми фотосплетниками потягаться еще могла.
А вот с тем, о чем они ей напоминали, уже нет.
— Это было внезапно. Вот я и раскисла, — скривив губы, слукавила она.
— Завтра ведь будет чарт, — рассудил Исаму. — Впервые на телевидении. Наверное, поэтому особо инициативные фанаты и не могут усидеть на месте.
— Не молчи, Тоу-чан, — твердо произнесла Шио. — Не забывай, мы за тебя горой. Если захочешь, можем завирусить сообщение о том, какой он му…
Ее прервал звук отодвигающегося стула. Санго вытянулся во весь свой внушительный рост и, тряхнув длинной рыжей челкой, оповестил:
— Пойду проверю наш заказ.
И, с той грациозностью, с какой могли позволить ему его габариты, отправился огибать местные столики. Трое друзей проводили его долгими молчаливыми взглядами.
Да, Санго до сих пор злился. В большей степени на самого себя, потому что был уверен, что именно он являлся причиной всех свалившихся на голову бед. А это заставляло злиться на себя уже Тоуки, потому что ее с ума сводили пустячные переживания товарищей по поводу ее личной жизни.
— Давайте сменим тему, — предложила она, перестав терзать в пальцах несчастный телефон и сунув его от греха подальше в карман.
Шио согласно кивнула, Исаму тяжело вздохнул. Поэтому, когда Санго вернулся обратно к столику с огромным подносом, загроможденным не самой полезной едой, атмосфера вернулась к своему отрадному состоянию.
— Так вот, насчет следующей недели все еще в силе? — услужливо спросил парень, поставив перед Тоуки высокий пластиковый стаканчик с трубочкой.
Услышав это, Шио просияла лицом. А сидевший до сего момента практически неподвижно Исаму встрепенулся.
Эта гвардия для поднятий настроения явно боялась, что Сузуме даст заднюю.
И она, честно говоря, была почти готова так поступить.
— Ну вот надо оно вам? — кисло спросила девушка, обхватив губами трубочку и отпив немного молочного коктейля.
Опустившийся на свое место напротив Санго посмотрел на нее исподлобья и авторитетно заявил:
— Надо.
Тоуки удивленно подняла брови, всем видом показывая, что ждала аргументацию.
— Конец года на носу, — поняв, что от него требуется, начал перечислять Санго. — Мы скоро все погрязнем в подготовках и долгах. Если уже не начали проваливаться в это болото. Надо развеяться. Тебе особенно.
— И это наш последний год в университете, — осторожно напомнил Исаму. — Неизвестно, сможем ли мы так снова собраться.
Погрустневшая Шио подперла кулачком щеку и опустила глаза. Разговоры о их скором роспуске начались еще в апреле. Но чем ближе подбирались итоговые аттестации, тем чаще поднималась эта тема.
— Бред, — в свою очередь воскликнула Сузуме. — У нас еще Новый Год будет.
— Ну вообще-то я предупреждал, что мне, возможно, придется уехать в Фукуоку, — парировал Санго.
— А если мне понадобится вернуться в Киото, чтобы помочь отцу? — встряла уже и Сакурай.
— Или, возможно, сегодня вечером меня собьет грузовик, — невесело огрызнулась Тоуки. — Еще ничего неизвестно. Все вы, как и всегда, можете остаться в Токио, прекратите создавать несуществующие проблемы.
Раунд был окончен с счетом один-ноль в пользу Сузуме Тоуки. Все ненадолго замолчали. Мозг компании, Хаяши Исаму, судорожно пытался придумать план Б. Его непосредственные исполнители — сердце (в лице Шио) и руки (так же известные под именем Санго) — после заминки решили пойти напрямик самыми безотказными способами.
— Тоу-чан, ну пожалуйста!
— Птица, ну вот что ты как эта…
Блестящие доводы прозвучали одновременно. Если бы их преподаватели были здесь и слышали, каких убедительных журналистов готовятся выпустить в свет в ближайшем марте, половина бы слегла с инфарктом.
Тоуки продолжала потягивать коктейль через трубочку, глядя на друзей непроницаемым взглядом. Ей не нравилась эта идея с самого начала, хотя бы потому что девушка понимала, зачем они это делают.
— Мы же договаривались, что все будет культурно, — заканючил Санго. — И ты вроде согласилась.
Согласилась. Но это было до того, как какой-то нарушитель личного пространства достал телефон и слил ее фотографии в увлекательное путешествие по мировой сети. Так что теперь Тоуки вновь захотелось забиться в раковину и не вылезать оттуда еще как минимум год.
Разворачивавший свой сэндвич Исаму случайно задел ее локтем по ребрам, и Сузуме, не ожидавшая этого выпада, дернулась в сторону.
— Прости, — тут же сказал Хаяши.
— Пустяки, — проворчала Тоуки, выпрямляясь. Рукав ее кофты задрался, и она потянулась свободой рукой, чтобы поправить его.
— Мы ведь так давно не собирались вместе у кого-то, — воодушевленно произнесла Сакурай.
— Ага, — подтвердил Санго. — Так, чтобы напиться вдребезги, давно.
Шио легонько пнула его под столом. Но Тоуки пропустила эти фразы мимо ушей, потому что, поправляя рукав, коснулась пальцами своего запястья и задержала взгляд на татуировке.
Она сделала ее в день двадцатилетия, задолго до того, как началась вся эта чертовщина, и впоследствии очень часто удивлялась, каким рисунок вышел символичным. Тоненькое, искусно нарисованное нестирающимися чернилами перо, изгибавшееся, будто на ветру. Татуировка получилась классной и со смыслом: родители обеспечили ей говорящую фамилию, друзья подобрали подходящее под стать прозвище.
А потом началась вышеупомянутая «чертовщина». И однажды ночью, лежа в чужой теплой постели, Тоуки решила, что хочет добавить цвета. Обязательно яркого, красного, который так твердо запал ей в душу.
Не успела. Может, это и к лучшему. Так бы пострадало не только едва бьющееся в грудной клетке сердце, но и кожа.
Но одной татуировкой память не ограничилась. Думая о красных перьях, Тоуки вдруг вспомнила себя год назад. Вспомнила, как провела тот день тогда, сколько смеха и улыбок выплеснула за единственные сутки. И подумала, что будет на следующей неделе.
Ей казалось, что она совсем разучилась радоваться, как умела еще три месяца назад. И предложение друзей почему-то перестало быть таким уж глупым. Сузуме столько раз говорила окружающим, как важно уметь веселиться, а сама к своим же советам прислушиваться зачастую забывала.
— Так и быть, — сказала девушка, быстро прочистив горло и поправив манжету. — Но потом никто не жалуется, что не может ходить, есть и думать.
Ребята не сразу поняли, что одержали победу. Началась серия переглядок: Санго стрельнул недоверчивым взглядом в Шио, Шио растерянно посмотрела в глаза Исаму, Исаму оглядел их обоих и наконец утвердительно кивнул.
— Товарищи, мы взяли эту крепость, — авторитетно заявил Санго.
— Предупреждение относилось к тебе, — прохладно пояснила Тоуки.
— Я его лично закопаю, если он будет жаловаться, — с милейшей улыбкой пообещала Сакурай.
— Вы сумасшедшие, — ласково произнес Исаму.
— А то!
Девушки не удержались и одновременно засмеялись. Услышав сдавленное хихиканье напротив себя, Санго вскинулся и посмотрел на Тоуки так, словно видел ее впервые в жизни. Впервые в жизни, а она уже успела умыкнуть у него горячо любимый бургер с помидорами.
— Скажите, что мне не кажется.
— Нет, — поддакнула ему Шио, все еще давясь своими собственными смешками. — Она улыбается.
Исаму слегка приподнял уголки губ и, потерев глаза, пробормотал:
— Теперь можно и интернет на телефоне не отключать.
— Тише, Исаму, это все еще рабочий план!
Чем дольше друзья говорили, одновременно перебивая и дополняя друг друга, тем веселее становилось Тоуки. Необыкновенное чувство, которое Сузуме уже практически полностью забыла. Похоронила под тоннами хандры и печали.
А теперь целых три минуты не вспоминала о своей личной трагедии.
— Я считаю, эту улыбку надо запечатлеть.
— Да, и выставить в социальные сети! А то эти фанатки совсем раскудахтались в последнее время!
— Согласен. Это ж где видано, что королева Инстаграма целых два месяца ни одной фотографии не выставляла!
— Уже лишнее, — заявила Тоуки, постепенно успокаиваясь.
— Нет, не лишнее, у тебя в профиле мышь повесилась, — фыркнул Санго, поднимаясь на ноги. — Исаму, хватай ее, сейчас будет позировать.
— Здесь?! — воскликнула Тоуки, когда Хаяши действительно взял ее за запястье.
— Не-е-ет, — уже выпорхнувшая из-за стола Шио принялась остервенело искать в сумочке телефон. — Вот выйдем на улицу, там сообразим. Общих фото у нас тоже давно не было!
Сузуме тоскливо посмотрела оставленный на столе недопитый коктейль. Исаму слегка поторопил ее, коснувшись пальцами спины.
— Давай же, — тихо шепнул он подруге на ухо. — Ты ведь всегда любила это, разве нет?
Тоуки уставилась на него, часто захлопав ресницами. Как давно она перестала быть той, кто подбивал всех их четверых на внеплановые фотосессии? Видимо, минувшие два месяца действительно изменили ее до неузнаваемости.
— Ладно, — согласилась девушка.
Хаяши расслабленно кивнул.
Веселая компания дружно потянулась к выходу. Остальные посетители кафе провожали студентов-журналистов не особо радушными взглядами. Хотя зачем сердиться? Они ведь молоды и наивны, все же знают, что в таком возрасте никто не хозяин своей буйной голове.
— И запомните это золотое время, дети мои, — торжественно сказал Санго. — Отношения приходят и уходят, а мы остаемся, потому что мы…
— Братство! — хором закончили за него два голоса.
Санго обернулся, стрельнув в Тоуки колючим взглядом.
— Так, еще раз и для Птицы. Потому что мы…
Сузуме вымученно улыбнулась и крикнула в этот раз уже громче всех:
— Братство!
Утерев несуществующие слезы, Санго растроганным голосом пробормотал:
— Как же быстро они растут…
***
@good.sparrow впервые за долгое время опубликовала фото.
@good.sparrow: Братство.