Улицы Ли Юэ и без того ярко мерцают своими огнями, но к новому году совершенно преображаются. Каждая неоновая вывеска теперь украшена еловой ветвью, над пешеходными дорожками повсюду развешены цветные гирлянды, из каждой колонки вместо рекламы играет незатейливая и веселая музыка. За стеклянными витринами стоят пышные ели, обмотанные блестящей мишурой и увешанные расписными шарами.

Даже жители города в эти дни улыбаются шире, а их глаза блестят ярче. Взрослые поздравляют прохожих и продавцов с наступающим праздником, дети, радостно носящиеся возле них, заразительно смеются и тянутся своими ручками к ярким украшениям. Даже старики, обычно ворчащие, к празднику смягчаются и начинают играть с детьми на площадках и в парках.

До Нового Года осталось всего четыре дня, и всё вокруг было на взводе.

Из этой чудесной картины предпраздничной суеты выбивается лишь невысокий парень в тонкой черной ветровке и узких джинсах. Он угрюмо шагает по залитой огнями улице, игнорируя яркие вывески магазинов и праздничную музыку.

Сяо и вовсе не появлялся бы в городе на этот праздник, но Гань Юй, его милая Гань Юй, просто обожает эту праздничную суету. Девушка восторженно уговаривала его провести Новый Год с ней здесь, в гавани Ли Юэ, и поэтому он всё же здесь. Посреди улицы, где каждый улыбается предстоящему празднику.

Но Сяо, проживший большую часть своей жизни вдали от гавани Ли Юэ и новых традиций, пришедших из других стран, мало понимает всеобщую радость. Единственное, что успел выяснить адепт — люди дарят друг другу подарки. Единственное, что якса до этого дарил своей девушке — букеты из кленовых листьев, цветы циньсинь и, кажется, миндальный тофу. Ничего из этого не подходит для столь крупного праздника, это Сяо понимает и сам. Но как он может выбрать подарок для Гань Юй, когда вокруг столько разных магазинов, в каждом из которых сотни различных вариантов?

Сначала адепт думал, что легко выберет подарок для своей возлюбленной, ведь среди стольких вариантов ей что-нибудь явно да понравится!..

И Сяо никогда так не ошибался. В первом же магазине он крайне растерялся при виде десятка одинаковых упаковок с различными пожеланиями на обратной стороне. Он долго и пристально разглядывал каждый товар, а когда консультант решил помочь ему… Адепт что-то проворчал ему и вылетел из магазина.

Так повторилось ещё пять раз.

И Сяо, идя по этой украшенной улице, чувствовал себя крайне неудачливым. Гань Юй с таким рвением уговаривала его прийти, и он пообещал ей… Так что теперь он обязан явится на праздник в лучшем виде, и, как он сам решил, обязательно с подарком.

После ещё трёх магазинов Сяо начал сомневаться в самом себе. Почему он не может выбрать подарок? Что мешает ему схватить первый попавшийся и сделать вид, что все хорошо? Почему почти всё, что он мог бы выбрать, уже есть у Гань Юй в квартире?

Адепту хочется ударить себя по лицу прямо посреди улицы. Он достаточно хорошо знает свою девушку, чтобы отличить плохой подарок от хорошего, что отметает часть вариантов, но… Сяо кажется, что все его знания поверхностны. Он знает об интересах Гань Юй, она часто рассказывала ему о своем огородике на балконе и коллекции книг, он видел кучу милых заколочек в ящиках её стола, замечал, как ей нравятся различные чаи, но сама цилинь ни разу ни о чем не просила его. Все, что девушка хотела от парня — его присутствие рядом с ней.

Якса резко остановился посреди улицы, и несколько прохожих чуть не врезались тому в спину.

Он вдруг понял, что Гань Юй ничего не просила в подарок. Никогда. Ни единого раза.

Чёрт, он и без того успел сломать себе голову, выбирая подарок, а теперь… Чтобы не разочаровать ее ещё больше своим первым подарком… Сяо должен найти что-то действительно стоящее.

…

Сяо провел ещё два дня, бегая от магазина к магазину в поисках идеального подарка.

Вместо того, чтобы искать один идеальный подарок, он просто подарит ей всё, что соответствует её интересам. Все, что сможет найти за последние двое суток.

Сяо чувствует себя действительно глупо, когда стоит в огромных очередях лишь ради упаковки милых заколок с цветочками. Ещё глупее, покупая посреди зимы набор удобрений, семена и красивый керамический горшок. Архонты, чертовски глупо, когда все идут на кассу супермаркета с полной корзиной продуктов, а он — с небольшой плюшевой игрушкой в руках. Ещё немного, и парень не выдержит этого, настолько глупым ему кажется даже мысль о том, что он, единственный оставшийся в живых якса, бессмертный адепт, стоит в канцелярском магазине с набором цветочных закладок, пачкой авторучек с пушистыми подвесками и двумя романами.

К концу дня у Сяо в руках было три полных пакета. Якса и сам не был уверен в том, что именно стал покупать после третьего магазина, поскольку тащил в корзину все, что Гань Юй в его представлении была бы рада увидеть.

В одном из пакетов точно были мягкие тапочки и халат, это Сяо помнит, ведь девушка за кассой шутливо спросила, не будет ли халат «ей» (адепт понятия не имел, что для некоторых смахивает на девушку!) великоват, а тапочки малы. От неловкости ситуации ему хотелось молча уйти, бросив покупки прямо там, однако Гань Юй не зря научила его в таких ситуациях неловко посмеиватся и говорить «это для моей возлюбленной».

В любом случае, Сяо теперь точно был готов к завтрашнему дню. Так он думал.

…

Тридцать первого декабря всё пошло не по плану.

С самого начала дня, ещё до подъёма солнца, адепт столкнулся с самой неожиданной для себя проблемой. На постоялом дворе «Ваншу» не было подходящей одежды. Все, что лежало на полках в его комнате — одеяния адепта и пара джинс, в которых он почти неделю бегал по Ли Юэ за подарками.

Сяо, комично стоя посреди комнаты в розовой толстовке, которую утащил у Гань Юй, не был уверен в том, какие эмоции ему чувствовать. Вопрос одежды никогда не волновал его.

Обойдя комнату по кругу несколько раз, адепт вновь уставился на полку с одеждой. Ничего не изменилось. Взгляд его жёлтых глаз скользнул в сторону черных джинс. Выбор всё-таки невелик. Он натянул их на себя и глупо уставился на отражение в оконном стекле.

Сяо не планировал оставаться в этой розовой толстовке, которую Гань Юй ему любезно отдала для сна, но… Пока он раздумывал над одеждой, девушка позвонила ему, чтобы сообщить, что около десяти утра уже будет дома и он может придти сразу, как освободится сам, а не к вечеру.

И якса, совсем позабыв про одежду, принялся проверять подарки. Он даже купил подарочные пакеты! Сяо внимательно перепроверил каждую купленную мелочь и, убедившись, что всё на месте и в порядке, схватил набитые подарками мешки в обе руки.

Добираться до квартиры Гань Юй привычным людям способом он не собирался, так что просто топнул ногой (забыв снять домашние тапочки) и переместился прямо к её двери.

Адепт торопливо нажал на кнопку дверного звонка, и благодаря чуткому слуху тут же услышал, как его девушка спешит к двери.

Она, мило улыбаясь, распахнула дверь, и Сяо чуть не выронил все, что держал в руках. Гань Юй встретила его с растрёпанными волосами, в полурасстегнутой рубашке и в расстёгнутой юбке, которую поддерживала рукой.

— Сяо! — радостно воскликнула цилинь, — Проходи, проходи, я и сама только пришла…

Якса приветственно кивнул и, едва заметно улыбаясь и краснея, прошел в квартиру. В коридоре горел теплый свет, под потолком висела мерцающая от света вплетенной в нее гирлянды мишура, а откуда-то из кухни доносились звуки спокойной музыки.

Сяо опустил свои пакеты на кушетку и хотел было развязать ботинки, но столкнулся с видом домашних тапочек на своих ногах.

Гань Юй уже убежала в комнату, чтобы переодеться, как догадался парень, поэтому он, чуть подумав, снова взял пакеты и прошел в гостиную.

В просторной комнате его встретила живая пушистая ель, стоящая в углу. На огромном горшке растения он углядел какие-то талисманы, благодаря которым, судя по всему, это дерево и сохраняло свежий вид и аромат. На ветвях были аккуратно развешены шары в красно-желтых тонах, на верхушке ели красовалась крупная звезда, а вокруг каждой веточки была обмотана тонкая гирлянда, из-за которой Сяо казалось, что светится само дерево. Была и мишура, в блестящей поверхности которой отражался каждый огонек.

Якса и сам не заметил, как пакеты выскользнули у него из рук и упали рядом. Адепт никогда не рассматривал праздничные ели в Ли Юэ, особенно вблизи. Но… Картина была завораживающей, и Сяо просто не может отвести взгляд.

Вскоре возвращается Гань Юй, теперь собравшая волосы в низкий пучок и одетая в простую домашнюю футболку и тонкие штаны на завязках. Она несколько раз зовёт своего парня по имени, но тот не реагирует.

—…Сяо, — негромко произносит она прямо возле его уха, одновременно с этим стоя у него за спиной и обхватывая руками за талию.

Парень чуть вздрагивает и резко поворачивает голову, после чего встречается с озорной улыбкой и яркими фиолетово-желтыми глазами, в которых тоже отражаются огоньки гирлянд.

—…Не делай так, — наконец произносит он, обхватывая ее руки своими.

— Я звала тебя, но ты не отвечал, — информирует его цилинь, — Так понравилась моя ёлка?

— А…Ага, она у тебя красивая, — кивнул парень, все ещё глядя своей девушке в глаза.

— Ну и хорошо, — негромко согласилась она, опустив подбородок ему на плечо.

…

Большую часть дня они смотрят фильмы и мультики, свернувшись на полу у телевизора. Гань Юй, правда, большую часть времени провела в полудрёме, оперевшись на плечо яксы, а он сам — глядя на неё и поглаживая её по бедру.

Когда девушка наконец открывает глаза, за окнами уже темно. Сяо так и смотрит на идущий практически без звука фильм, из-за чего не замечает глядящих на него женских глаз.

— Сяо... Сяо, надо хоть салат на стол поставить, — сонно проговаривает она, вытягивая ноги вперёд, — Сколько время?

— Десять, кажется. Ты опять всю ночь работала? — строго спрашивает адепт.

— Зато я освободилась на всю следующую неделю! — оправдывается Гань Юй, поднимаясь на ноги, — Пойдём, надо хоть на стол накрыть…

— Ты что-то пригототовила? — Сяо поднимается вслед за ней.

…

Сяо был вынужден перенести в гостиную кухонный стол, передвинуть диван и принести стулья.

Сначала Гань Юй достала лишь две миски с салатом, но за ними проследовало три контейнера с разным тофу, тарелка фруктов, ещё одна с сыром и мясом, несколько стеклянных бутылок сока… Потом Гань Юй вытащила из холодильника торт, шампанское и вино.

Сяо хотелось плакать от обилия еды на столе. По крайней мере, там был миндальный тофу. Хоть что-то, что ему по душе.

А затем Гань Юй на полчаса заперлась в своей комнате, и вышла оттуда только со свежей укладкой, макияжем и в коротком светло-голубом платьице. И, куда без этого, на каблуках. Теперь она была ещё выше, чем Сяо.

— Как тебе? — с небольшим румянцем на щеках спрашивает девушка, стоя в дверном проходе.

— Тебе идёт, правда, — парень даже поднялся со стула, чтобы получше разглядеть её, — Ты во всём красивая.

— Сяо! — наигранно фыркнула цилинь, проходя в комнату, — Я ведь для тебя старалась!

— Но ты ведь и правда всегда красивая, — оправдывается якса, делая шаг ей навстречу и глядя чуть вверх, чтобы заглянуть в глаза.

— Ну а ты… Так будешь новый год встречать? В моей кофте? — она с улыбкой цепляет ворот толстовки своим пальцем.

— Я…забыл про это, — виновато отводит взгляд Сяо, — И ты не говорила про одежду, так что…

— Не извиняйся, я знаю, что ты вот-вот начнёшь, — тон Гань Юй смягчился, она переложила руку на щеку парня, — Я сама позабыла, что ты не разбираешься в новогодних традициях…

— Ты уверена? Я точно…ничего не испортил?

— Точно. Я очень рада, что ты пришёл, — Гань Юй, в меру возможностей, обнимает его за плечи.

Сяо кивает и утыкается в её едва прикрытое тканью платья плечо, его собственные руки обхватывают тонкую талию цилиня.

Она чертовски красивая сегодня, но у яксы попросту нет подходящих слов, чтобы сказать ей об этом.

Когда они отпускают друг друга, то делают это с лёгкой улыбкой.

— Всё, пойдем за стол! — командует Гань Юй, усаживаясь.

Сяо послушно садится на соседний стул и наблюдает за тем, как девушка кладёт себе в тарелку салат.

На часах одиннадцать вечера.

Ещё примерно полчаса они смотрят какой-то фильм, Сяо тоже начинает притрагиваться к салату. Неловкая атмосфера полностью исчезает, сменяясь веселой и непринуждённой. Всё идёт просто замечательно, пока за пятнадцать минут до заветного праздника не отключается электричество.

Оба адепта несколько секунд растерянно моргают и, как только понимают, что свет выключился, растеряно смотрят друг на друга.

Не гаснет только гирлянда на ёлке — она работает от батареек, и теплый свет от сотен лампочек мягко освящает комнату, но недостаточно для того, чтобы оставить всё так, как есть.

Сяо первым поднимается из-за стола.

— У тебя есть свечи? Я схожу принесу, — произносит он, глядя на отражение огоньков в глазах Гань Юй.

— В верхнем ящике на кухне, слева от плиты, — кивает девушка, а затем смотрит время на телефоне, — Не задерживайся там, у тебя четырнадцать минут!

Сяо возвращается с одной лишь свечкой через пять минут.

— Они закончились, — заключает он, ставя несчастный огонек на стол и поджигая его молчаливым заклинанием, — Была только одна.

— Ох, — вздыхает цилинь, — Я, кажется, не купила новых… Зато, — она улыбается, — Так даже романтичнее?

Якса кивает и садится обратно, но через несколько минут ему в голову всё-таки приходит идея. Он поднимает над столом руку, и с кончиков пальцев срываются ярко сияющие бирюзовые огоньки. Сяо лёгкими движениями подталкивает их в разные стороны, распределяя свет по комнате.

Гань Юй лишь восторженно глядит на них, а потом вспоминает, что и сама умеет создавать подобное.

— Ты не против, если здесь станет чуточку прохладнее? — спрашивает девушка, формируя из ярко мерцающего крио небольшой цветок на своей ладони.

Сяо кивает, и теперь наступает его очередь наблюдать за тем, как по комнате расплываются ледяные цветы тонкой работы, парящие в воздухе.

— Знаешь, этот год был трудным, — начинает Гань Юй, наливая в бокал шампанское, — Но я рада, что он был таким. В этих трудностях я снова встретила тебя, — она улыбается и смотрит на Сяо, — И теперь я наконец встречаю Новый Год не на скучном банкете Цисин и не одна, так что… Этот бокал я поднимаю за тебя, Сяо.

Гань Юй за несколько глотков опустошает бокал, и с громким выдохом ставит его на стол.

— Спасибо, что пришел в Ли Юэ ради меня, — она смущённо отводит взгляд, но вдруг ощущает руку Сяо у себя на щеке.

— Спасибо, что показала мне себя, — Сяо тянется вперёд и шепчет ей прямо в губы, перед тем, как поцеловать, — Это был лучший год за последние столетия.

На часах ровно двенадцать.

Воздух в комнате искрится от ледяных цветов, в их лепестках отражаются бирюзовые огоньки и тепло-желтая ёлочная гирлянда. Комната залита зеленоватым светом.

В полной тишине слышны лишь радостные крики людей с улицы, первые фейерверки и шумное дыхание двоих адептов.

— С Новым Годом, Сяо, — улыбаясь, произносит Гань Юй, — Двенадцать ноль одна.

— С Новым Годом… Гань Юй, — произносит он в ответ, глядя в её глаза и забыв обо всём. О подарках, что лежат у ёлки и которые он так старательно выбирал, о своей неподходящей одежде, о еде, которую в обычный день он бы даже не попробовал, о том, что в комнате нет света…

Сейчас все это не имеет значения.

Самое главное в этот момент — быть рядом с самым близким человеком.Это лучшее, что прошедший год мог подарить им обоим, и это лучшее, как можно было встретить новый.