Госпожа Озаки улетела в Париж следующим за разговором с Дазаем днём. На самого Осаму эта женщина произвела неизгладимое впечатление, особенно то, как она отнеслась к Дазаю. В ней было столько тепла и понимания, что хватило бы на десяток женщин, но в то же время парень знал, что Коё обладает железной волей и решительностью. Без этого пробиться и закрепиться на пьедестале мировой моды было бы невозможно. В моде Осаму ничего не понимал, но догадывался, что, как и в любой крупной сфере деятельности, либо ты задаёшь темп музыке, либо тебя сожрут. Как объяснил позже Чуя, он был недалеко от истины. 

Коё ещё в старшей школе увлеклась дизайном одежды и научилась шить. Сначала для себя и своих подруг, чуть позже - на заказ для знакомых этих самых подруг. На третьем курсе университета она выиграла конкурс начинающих дизайнеров в Токио, и призом была поездка во Францию на "Неделю моды". Именно там будущее Коё Накахара обрело свои черты. Она окончательно утвердилась в своём решении стать известным дизайнером и покорить мировые подиумы. А одним октябрьским вечером, сидя в кафе на берегу Сены, встретила обаятельного молодого человека. 

Не спрашивая дозволения, голубоглазый брюнет сел напротив иностранки, перед которой на столике стояла чашка ароматного кофе, а в руках девушка держала французско-японский разговорник. Она удивлённо вскинула бровь, глядя на заблудившегося красавца.

- Excusez moi?*

Вместо ответа молодой человек улыбнулся так, что не сиди Коё сейчас в плетёном кресле, у неё бы подкосились ноги. Было в этой улыбке что-то острое и пленительное, дьявольское и обещающее показать лазейку в Рай, минуя Врата. Не говоря ни слова, незнакомец протянул ей стебелёк с россыпью маленьких нежно-голубых цветов и жёлтой сердцевиной. Девушка осторожно взяла его. Коё часто дарили цветы, недостатка в кавалерах она не знала. Отец даже часто в шутку спрашивал, за что ему досталась такая красавица-дочь, за которой глаз да глаз нужен, а то украдут ненароком. Ей дарили розы, поштучно и целыми охапками, дарили орхидеи и лилии. Все эти цветы были проявлением тех или иных намерений и знаками внимания ухажёров. Они были яркими, дорогими и банальными настолько, что маленькие цветочки с пятью голубыми, как глаза незнакомца, лепестками заставили девичье сердце трепетать. В конце концов, Коё была не где-то, а в Париже - городе, где все немного влюблены, хотя бы на один вечер в начале октября.

Вода в Сене была тёмная и холодная, а глаза сидящего напротив человека искрились подобно Индийскому океану в солнечный день. Свет, льющийся из окон кафе и от уличных фонарей, причудливо играл на кудрях тёмных волос призрачными бликами. Предплечья его рук лежали на столе, он немного подался вперёд, пристально глядя девушке в глаза, и Коё, смущаясь и немного краснея, слушала мелодичный голос, читающий ей стихи. Она почти не знала языка, но это не мешало ей наслаждаться льющейся из уст незнакомца поэзией. О чём он так вдохновенно вещал, не имело значения, но сами звуки его голоса, бархатистые, как ночное небо, обволакивали её. Мягкие, с лёгкой хрипотцой, пьянящие, подобно вину, и с немного раскатистой гортанной "р", от которой по ногам пробегали мурашки. Девушка перебирала пальчиками по тонкому стебельку цветка, улыбалась и смотрела только на своего визави. 

Когда он умолк, тишина показалась Коё гнетущей и абсолютно полной. Кофе давно остыл, а по небу рассыпались равнодушные звёзды, но не вязью созвездий, а так, бесцельно брошенным рисом.

- Вы, наверно, перепутали меня с кем-то, - потупив взгляд, тихо произнесла девушка на английском.

- Est-ce vrai?* - молодой человек выпрямился, как шпага, и стал со смятением во взоре оглядывать всю уличную территорию кафе. И когда Коё уже решила, что оказалась права, он вновь посмотрел на неё и подмигнул, резанув своей невероятной улыбкой. - Но я не видеть здесь больше ни одна девушка с незабудкой!

Незабудка, так вот, как называется этот цветок. Молодой человек встал из-за столика и протянул ей руку.

- Иди со мной. Я показать тебе настоящий Париж!

Вот так просто пойти после заката в чужой стране с незнакомцем, подсевшим к ней за столик и читавшим стихи на французском. Возможно, для Европы это было нормой, но Коё воспитывали не в Европе. В Японии мало кто из парней осмелился бы на подобный шаг и жест по отношению к девушке, тем более, с которой не знаком. И этим незнакомец пленял ещё сильнее. Наверное, думала Коё, где-то внутри неё жила бунтарка и авантюристка. Девушка вернула молодому человеку улыбку и вложила свою ручку в его широкую ладонь.

- Je m'appelle,* - начала говорить она, встав из кресла и подхватив сумочку, но палец незнакомца прижался к её губам.

- Ne le dis pas. Paris n'a pas besoin de noms,* - и увлёк её за руку вдоль набережной, мимо лабиринтов старых мощёных улочек. 

Каблучки Коё Накахара стучали по дышащей историей брусчатке Парижа, а молодой человек шёл рядом, активно жестикулируя руками, часто обгоняя её, поворачиваясь лицом и идя спиной вперёд. Всё это время он не переставал читать ей стихи на французском. Она смотрела в его глаза, на шевелящиеся губы и немного неловко улыбалась. 

- О-ла-ла! - неожиданно воскликнул молодой человек, заметив часы на фасаде дома, мимо которого они проходили. - Мы должны торопиться! Иначе, мы не успеть!

Он схватил её за руку и побежал. Коё не имела ни малейшего представления, куда они направляются и почему могут опоздать. Молодые люди бежали по улице, ведущий её незнакомец ловко лавировал между прохожими.

- Plus vite!*

Впереди была остановка общественного транспорта, от которой уже стал отъезжать открытый трамвайчик. Они поравнялись с ним, парень запрыгнул на подножку и протянул руку Коё. Девушка уже давно перестала думать рационально, ей нравился этот безумный вечер. На бегу она крепко схватила его ладонь, и её сегодняшний кавалер рывком затянул её к себе в трамвай. Держась за его локоть, Коё пыталась восстановить сбившееся дыхание, а, когда ей это удалось, залилась счастливым смехом. Что бы сказал её отец на подобное поведение? Господин Накахара был бы в ужасе! Но Коё смеялась от души вместе с голубоглазым спутником, уезжая от набережной куда-то на север Парижа. 

Улицы становились уже, и у небольшого сквера с памятником спутник спрыгнул с подножки, ловя последовавшую за ним девушку. Улочки полукругом огибали сквер и терялись среди домов. После высоких индустриальных многоэтажек Йокогамы и её широких проспектов Париж казался обманчиво маленьким и уютным. Впереди к парапету уходила вверх лестница, но молодой человек повёл Коё налево по извилистой дорожке. Их путь лежал мимо старых каменных стен, возвышавшихся по обеим сторонам, поросших мхом и расцвеченных пятнами света уличных фонарей. Сухие лозы винограда змеились по ним причудливыми узорами, немного жуткими, но захватывающими воображение. Девушка чувствовала себя как принцесса в подземельях древнего замка. 

По мере продвижения по этому тоннелю, Коё начала слышать веселую музыку, а чуть позже уже различила шум голосов и французскую речь. Сумрак старых стен сменился сверкающими вспышками фотокамер, звоном бокалов, смехом и яркими огнями. Спутник вывел девушку к обширному квадрату зелёных низких насаждений, окруженных плетёным заборчиком и толпами людей. Всех присутствующих отличало приподнятое настроение и неизменный бокал в руке. Уже не незнакомец потянул Коё вперёд к невысоким и невзрачным воротам в заборе. 

- Добро пожаловать в Париж! - смеялся он, проталкиваясь сквозь толпу людей и крепко держа её за руку. - Добро пожаловать в Монмартра**!

Монмартра. Впоследствии Коё, уже окончательно поселившись в Париже, полюбила бывать в этом винограднике. Как и в тот первый вечер, он не потерял для неё своей уникальной атмосферы оторванности от реальности, яркости мгновения и разлитого в воздухе аромата молодого вина. Уже знаменитого на весь мир дизайнера Озаки в винограднике всегда встречали как желанного гостя, и здесь же, на фоне цветущих и сухих лоз, старинных домов и их внутреннего убранства, снимали далеко не одну её коллекцию. И каждый год в начале октября Коё находит день, чтобы посетить Праздник нового урожая и купить бутылочку «Кло Монмартр». Она знает множество вин гораздо лучше этой марки, но именно «Кло Монмартр» всегда будет для неё особенным.

Её кавалер протянул девушке бокал и, отсалютировав своим, громко произнёс, чтобы она могла расслышать за шумными разговорами людей вокруг:

- Buvons pour aimer!*

И десятки людей вокруг них, молодые и уже в возрасте, в джинсах и платьях, резко оборвали свои разговоры, поднимая бокалы вверх и выкрикивая:

- Buvons pour aimer!

Таков был Париж. Он, подобно фамильной шкатулке, спрятанной в старом доме, хранил сокрытые в лабиринтах извилистых улиц сокровища уютных садов. Его люди всегда были немного хмельные от любви, которой дышали каждый день, и которая особенно чувствовалась в воздухе после утреннего дождя. Не только ты вдыхал Париж, но и он тебя, навсегда замещая своими мощёными улочками капилляры лёгких. 

Когда бокал опустел, новый знакомый Коё забрал его, а девушку тут же подхватили под обе руки и закружили в быстром массовом танце. И что с того, что она совершенно не понимала их языка? Ей было легко и весело, как никогда в жизни. Она кружилась и подпрыгивала, юбка тонким шёлком вилась вокруг коленей, сердце неистово стучало в груди, а в голове разливался приятный ненавязчивый туман. Коё и сама была влюблена в этот город, эту ночь, Монмартр и немного в голубоглазого брюнета, аккуратно вырвавшего её из хоровода и потянувшего по дорожке на верх холма, на склоне которого располагался виноградник.

- Идём, - звал он. - Скорее!

Не успели они подняться на самый верх к домикам, как над головами раздался хлопок, и ночное небо расцветили алые и золотые брызги фейерверков. Сотни гуляющих обратили свои лица вверх, восторженно крича. Коё, с детства привыкшая с замиранием сердца любоваться небесными огнями в тишине, в тот момент кричала вместе со всеми, выплёскивая радость и счастье. Монмартр не спал. Монмартр гулял до самого утра. Вновь появились бокалы с вином, заиграла музыка, и людские фигуры закружились в танце. 

На рассвете, когда солнце ещё не взошло, но небо уже обретало краски, Коё и её спутник укутались в тёплые пледы и неспешно плыли по тёмным водам Сены, встречая новый день. Они грели ладони о чашки чёрного кофе и завтракали свежеиспечёнными круассанами. 

Он не стал её провожать до отеля, попрощавшись на пристани. Не оставил своего номера.

- Увидимся вечером в то же время в том же кафе, - его усталые глаза по-прежнему сверкали, а улыбка заставляла сердце замирать.

Коё несколько раз пересобрала волосы в причёску, не зная, на какой 

 остановиться, но в конце просто распустила волосы, закрепив на них заколкой подаренную минувшим вечером незабудку. Словно боялась, что голубоглазый Друг (так про себя она стала называть знакомца, не открывшего своего имени) не узнает среди других девушек японку, пришедшую к определенному времени в конкретно обозначенное кафе. Она надела светлую карамельного цвета летящую юбку до колен и сливочную блузу - так пристойно и немного по-французски. Чёрные туфли-лодочки и маленькая сумочка в тон к ним. Лёгкий до длины юбки бежевый плащ завершал образ молодой девушки и не позволял замёрзнуть, если они вновь будут гулять до утра. Если Друг не обманул её и вообще придёт, подумала Коё, напоследок окинув себя взглядом в зеркале. 

Выходя из переулка к набережной, девушка старалась выкинуть из головы мысли о том, что её никто не ждёт. 

Он сидел за тем же столиком, где они встретились вчера, и пил кофе. Вторая дымящаяся чашка стояла напротив. Коё могла бы подойти к столику и поздороваться с молодым человеком прежде, чем присесть, и, несомненно, так бы она и поступила, находясь в Японии, либо в компании какого угодно человека, но не Друга. Он сам никогда бы так не поступил. И девушка, не говоря ни слова, села в плетёное кресло, сложив сумочку на колени, взяла чашку, делая глоток. Молодой человек ослепительно улыбнулся, оценив этот жест. Чёртики в его глазах весело плясали, когда он смотрел на Коё. Вольготно откинувшись на спинку кресла, Друг читал ей стихи на родном для него и совершенно непонятном ей языке, но звучащие красиво и пленительно. Когда он остановился, девушка как раз допила свой кофе.

- Сегодня мы никуда не торопимся? - спросила Коё, молясь, что её взгляд при этом был кокетливым, а не глупым.

- Сегодня мы идти к тем, для кого время не иметь значения, - загадочно ответил Друг, оценив её реакцию. - Они никогда не быть на свете, но будут жить и тогда, когда уже нас не стать.

Сначала девушка решила, что он хочет показать ей легендарные катакомбы Парижа, но нет. Друг вёл её всё дальше в лабиринты городских улиц, столь похожих друг на друга и разных одновременно, но неизменно покрытых брусчаткой. Казалось, что весь Париж состоит из неё и старого камня, посеревшего за века. 

- Как ты думать, если вернуть моду на шляпы с пером, мне она подойти? - неожиданно спросил Друг, когда они повернули на очередную улицу. Он поднял взгляд к тёмно-серому пасмурному небу. - Или шпага на боку? Точно! Шпага быть идеально! И закрученные усы!

Он посмотрел на Коё сверкающими лукавыми глазами, ожидая ответ. Девушка представила его с лихими усами и не смогла сдержать смех. Друг картинно надулся, но удерживать это лицо долго у него не получалось, молодой человек присоединился к своей спутнице. Отсмеявшись, они продолжили свой путь. Сегодня Коё чувствовала себя гораздо увереннее и не заливалась краской. Она внимательно присмотрелась к фигуре Друга, и живое воображение дизайнера тут же в мыслях облачило его в дворянский мундир французского аристократа времён века восемнадцатого. И шпагу на боку пририсовало. Красиво, конечно, но пусть остаётся таким, как сейчас: в чёрных джинсах, синей куртке и с мужской сумкой на плече.

- Эта улица, - Друг обернулся вокруг себя, широко раскинув руки, - раньше носить другое имя. Здесь жила женщина, которой никогда не было, и снимал комнаты мужчина, которого в реальности здесь не было.

Коё удивлённо вскинула брови, оглядывая фасады старых и не слишком вычурных, по меркам Парижа, домов. Она решительно не понимала, что такого особенного в этом доме, раз Друг привёл её именно к нему. 

- Тут живут призраки? - осторожно поинтересовалась она и немного поёжилась.

- Нет, - рассмеялся молодой человек. - Но если бы и жить, то добрые. Тут жил человек из книги! В жизни он быть знаменит, но книга сделать этого человека известный всем!

Коё всё ещё ничего не понимала, и тогда Друг встал напротив неё. Он согнулся, поднял руку, делая вид, что снимает с головы шляпу. Помахал "шляпой" перед собой, выпрямился и предложил девушке локоть.

- Моя дорогая госпожа Незабудка, добро пожаловать на улицу Могильщиков, - молодой человек провёл рукой по воздуху, словно представляя ей дома. И тут у Коё всё сложилось в голове - она находились на той самой улице, где в доме господина Бонасье снимал комнаты главный герой книг Дюма.

- Ах, простите меня, дорогой д'Артаньян! - воскликнула девушка, прижав ладонь к груди. - Вы не предупреждали, что мы пойдём в гости к Вашей возлюбленной Констанции.

- А у меня нет Констанции, - улыбнулся Друг, танцуя по брусчатке. - Только госпожа Незабудка.

Хорошо, что в этот момент тучи пролились на землю дождём, и Коё нашла повод опустить голову, скрывая зардевшиеся щёки. Друг схватил её за руку.

- Скорее! Там есть крыша!

Они спрятались под небольшим навесом. Откровенно говоря, он был очень маленьким, так что молодым людям прошлось стоять едва ли не в обнимку, чтобы не намокнуть. Друг положил ладони на плечи Коё.

- Он будет идти долго, - протяжно и раздосадовано протянул молодой человек.

Коё задумалась. Завтра она уже улетает домой, а Друг явно хотел показать ей ещё какие-то памятные места. В душе она была в восторге, что он повёл её вчера в Монмартр, а сегодня по следам героев знаменитой книги, вместо банальных Лувра, Елисейских полей или Эйфелевой башни. И она решилась.

- А в Париже все так боятся дождя?

Друг оценил. Рассмеявшись, он взял её за руку, выходя из-под навеса под струи воды. Они были молоды, счастливы, и Париж принадлежал им.

Он не оставил ей ни номера своего телефона, ни имени. И опять не провожал.

- В том же кафе в то же время, - бросил молодой человек, прощаясь с Коё. - Я ждать тебя там каждый день.

Коё думала, что сошла с ума, застёгивая чемодан. Прошло целых два месяца прежде, чем ей выпала возможность купить билет и снова полететь в Париж. Боже! Неужели она рассчитывает на то, что голубоглазый парень действительно держит своё слово и верно ждёт её каждый день в кафе на набережной. 

- Да он просто посмеялся над тобой! - кричал отец, когда девушка рассказала ему о своём намерении опять полететь во Францию. - Ты даже имени его не знаешь! Он просто хотел развлечься!

 Коё не отвечала. Коё собирала чемодан и вызывала такси до аэропорта. Она чувствовала, что если хоть на секунду задумается об абсурдности своей идеи, то тут же поймёт, как глупо ведёт себя, и порвёт билет. Поэтому надо только механически выполнять всё задуманное. 

Париж встретил её пасмурным небом и сильным ветром. Тучи клубились над городом, превращая улицы из серого камня в зловещие замки. Коё поёжилась, кутаясь в шарф. По сырой брусчатке прогулялась мимо Монмартра, пустого и по-зимнему унылого. Чёрные лозы виноградника тенями сомнений вплетались ей в мысли, пока она отсчитывала время. Было так обидно пересечь половину мира, чтобы убедиться, какая она дура, и никто её не ждёт. Разве станет кто-то, даже не зная твоего имени, ждать тебя в кафе, не имея понятия, когда ты прилетишь и прилетишь ли вообще?

Столики на улице у набережной были убраны, и Коё вошла внутрь кафе. Было тепло и уютно, играла ненавязчивая музыка, и зал тонул в мягком золотистом цвете. Кофе в чашке источало непередаваемый аромат. Он просто сел напротив и улыбнулся так, что у Коё бы подкосились ноги, не сиди она в обитом плюшем кресле.

 - Куда бы ты хотела пойти сегодня? - с сильным акцентом, но на японском, спросил Друг так, словно они виделись только вчера. В его голубых глазах сверкали дьявольские искорки и нескрываемое счастье. Коё чувствовала, как сильно бьётся сердце.

- Montre moi le vrai Paris...*

Его звали Артюр...