Кимимару давно заучил клятву верности Конохе, и теперь в белоснежном кимоно стоял в строю таких же, как он, будущих генинов, ожидая своей очереди. Не зная, чем себя занять, он принялся повторять в уме присягу вслед за говорившим ее перед джонинами юношей в очках. Приемного отца Кимимару рядом не было, вернее, мальчик знал, что он где-то там среди родственников, которые пришли поддержать своих ребят перед тем, как они официально станут шиноби. Самого же его уже передали капитану их будущей команды, Морино Ибики. Тот в глазах Кимимару был человеком опытным и бывалым. Лицо его искажали несколько широких и косых шрамов от клинка, что было знаком того, что перед Кимимару стоял не штабист, а опытный боевой офицер. С таким капитаном ничего не страшно.

Отец Кимимару долго рассказывал ребенку про символизм принятия в генины: и про то, что белое кимоно означает искренность нового шиноби и чистоту его помыслов, и про то, что перед чтением клятвы верности Конохе вчерашнего школьника не оставляют с родителями, а уже отдают капитану его звена. Генин как бы уходит из родной семьи в свою "вторую семью", команду шиноби, вступает в мир армейских отношений, в котором отцовскую власть над ним будет иметь джонин-наставник. Двенадцатилетний подросток приходит на площадь Тобирамы школьником, сыном, братом, племянником, а уходит с нее воином Страны Огня.

Вышитый красный огненный герб на белом кимоно напоминал Кимимару об этом. Сама атмосфера принятия в генины отличалась от той стороны военной жизни, которую мальчик уже знал. Кимимару не очень верил во все эти клятвы перед лицом джонинов, а вот его отец относился к этому очень серьезно, даже нашел для подростка учителя, который преподавал ему верное произношение, чтобы юноша не пробормотал клятву абы как, а сделал все, как полагается, как принято на его новой родине, так, чтобы от коренного жителя Страны Огня его и отличить было нельзя.

Мальчик в очках закончил речь. Одноглазый джонин в маске вызвал следующего. Ибики улыбнулся, настолько мило, насколько для него это было возможно, и тихонько подтолкнул девочку из своей команды вперед, давая понять, что подошел ее черед. Девочка вышла на середину. Ее белое кимоно странным образом напоминало тренировочное кейкоги для дзюдо, на которое неровным швом тонкой нитью был нашит герб Страны Огня. По всему было видно, что герб будущая генинка нашивала сама. Девчонка по имени Ханаби вся разволновалась, что-то затараторила быстро, невнятно, по-своему. Говорила она, как понял Кимимару, со странным тяжелым выговором, который и разобрать-то было сложно особенно из-за ее волнения. Мальчик-альбинос подумал, что он бы со стыда сгорел, если бы так подготовился к присяге. И почему эту ученицу вообще не волнует, что с такой речью в Конохе ее просто не поймут?

"Ну, клятву можно было и отрепетировать! Неужели потренироваться трудно!" - Промелькнула мысль в голове Кимимару. Он и сам удивился таким своим размышлениям. С чего бы это вдруг на него накатила такая гордыня? Видно, занятия риторикой по настоянию отца на него повлияли гораздо сильнее, чем ему бы хотелось.

Вдобавок голос девочки уже начинал ломаться и казался Кимимару низким, а оттого неприятным. С ребятами из команды парень уже наскоро познакомился. Ибики Морино собрал их вместе перед церемонией и оставил на полчаса "пообщаться". Это было вместо традиционного знакомства на тренировочной площадке. В итоге о нем ребята так ничего и не узнали. Только Кимимару подумал, что Ханаби говорит вполне разборчиво, когда не тарахтит свою клятву вот так, как сейчас. В спокойном состоянии она выражается намного понятнее. Второй его новый товарищ, Инари, жил когда-то еще дальше от Конохи, совсем рядом с родиной Кимимару: в маленьком, примостившемся между большими странами княжестве, которое называлось Страна Волн. Кимимару начинало казаться, что в команду к Ибики специально свалили всех неместных, хотя это могло быть и совпадением. Дети разговаривали всего полчаса, а Инари уже успел рассказать им, какая замечательная у него мама, как он любит своего дедушку, который учил его читать и писать, как его в его деревне научили рыбачить, и еще много всякой всячины. Хотя про отсутствовавшего Ибики Кимимару все-таки удалось кое-что узнать: девчонка шепотом рассказала ему и Инари на ухо, что "у сенсея под банданой на башке здоровые шрамы, ожоги... И этот здоровяк их скрывает". Такой Ибики Ханаби пугал, а Кимимару, услышав рассказ об их капитане, решил, что в жизни он видел "людей" и пострашнее. А Ханаби посчитал слишком домашней. Инари же думал не о Морино. Он вдруг весь покраснел и скрестил руки на штанах, поняв, что Ханаби видит через одежду.

Инари вовсе не воспринимал Кимимару как улучшенно-геномного. Кимимару и сам себя так не ощущал. Улучшенно-геномные должны отличаться яркой, нетипичной внешностью, их перестройка организма была заметна. Ну, например, все слышали, что организм членов клана Абураме перестраивается, чтобы принимать жуков-симбиотов. Клан Акимичи от больших размеров и избыточного веса не страдает, а им наслаждается, или вот вариант: ведьмочка-нелюдь, как Хану называл Инари, была вроде слепая, а вроде и зрячая, а по лицу ее расходились иногда вспухшие вены, когда она волнуется. Это было видно еще тогда, когда девчонка читала клятву. А у Кимимару из всех способностей были только крепкие кости, которые держат удар не хуже стали, но вот пойди и докажи это в обычной жизни! Никто не знает, какой у него под кожей скелет. Еще в клане его научили его одной технике: вращению с мечами, благодаря которой все его считали мечником, и Кимимару это нравилось, только техника была совершенно обычная. А про традиции делать оружие из мертвых соклановцев Кимимару никому не рассказывал, потому что больше нет ни клана, ни тех мастеров, нет даже родственников-покойников, из костей которых можно было бы сделать доброе копье или выточить стрелы. А раз так, то и говорить о таком нечего. Даже приемный отец этой стороны жизни Кимимару не знал. Мальчик решил, что после таких признаний любящий отец может отвести его в корневской приют, из которого не возвращаются к нормальной жизни, и там его забыть. Ведь даже Хана, на воспитание которой клан оказал более сильное влияние, чем на него, и, в отличие от племени Кагуя, был вполне живым и развивающимся, по столичным меркам была странная и совершенно дикая. Особенно на первый взгляд, если не узнавать у нее, почему она долгие часы просиживает за книжками и свитками. Вот Инари и считал Кимимару обычным "ровным" пацаном, как он сам, и жаловался альбиносу, что в команду к нормальным подсунули "эту нелюдь".

- У нее на башке печать, значит, контролирует ее клан через татуху эту. - Рассказывал Инари. - Вот ляжем мы спать, а от клана придет ей приказ нас всех зарезать. Так она и зарежет - глазом не моргнет. Даром, что миленькой прикидывается. Они на ребенке печать поставили... вот скажи зачем? - Спрашивал он. - А следователи разбираться придут - так она и не вспомнит нихера. Как не при делах! Она как зомби будет, понимаешь?

Правду про печать Ханаби они скоро узнали. У ребят случился первый тест с колокольчиками. Ибики Морино отдал ребятам два бубенца. И приказал беречь их даже ценой жизни, а он будет нападать. Сначала он отсек Инари. Просто призвал железную клетку, внутри которой оказался мальчик и сказал, что выпустит его после тренировки. Оставались двое. Следующей попалась Ханаби. Он поймал девочку в захват и крикнул, что сейчас ей с лица кожу кунаем срежет, если Кимимару как лидер группы не отдаст ему злосчастные колокольчики. Кимимару знал, что это всего лишь урок, но он не знал, насколько Ибики отмороженный. Вдруг он научит Кимимару платить за свои решения и сделает ситуацию приближенной к жизни? Юноше почему-то вспомнилась девочка-воровка из Страны Тумана. Ей надели мешок на голову, связали руки за спиной и вздернули на дереве. Это был урок всем, что воровать нельзя. Только сейчас у него перед глазами была та самая девчонка, и Кагуе против воли вспоминалось, как она сучила ногами в петле в своих последних конвульсиях. Кимимару подумал-подумал и решил, что с него довольно тренировок, решил, что хрен с ними, с колокольчиками. Он отдаст их сенсею, пока генинку не изуродовали. В этот момент послышался голос белоглазой:

- А с фига ли вы думаете, что я такую боль перенесу? - Заорала она и показала Ибики язык. Учитель на секунду задумался, узнал печать, что-то понял. Он ослабил захват, дал Ханаби пинка под зад и произнес:

- Ханаби Хьюга считается учебно мертвой. - Морино сделал паузу. - Вы все долбоебы, бля. Этого, сука, который в клетке, на органы пустят. - Тут Инари совсем сжался и наружу больше не хотел, а забился в дальний угол импровизированной камеры. Эта тварь белоглазая только что учебно покончила с собой в двенадцать лет! А ты блять, придурок ебаный, их командир. - Сказал он Кимимару. - И тебя будут пытать, пока не скажешь, где вот эти драгоценные колокольчики! А ты не скажешь, так этот проговориться. Клетку мою не загадь там! - Крикнул Ибики Инари. - Так всегда бывает, что находится одна мразь, которая раскалывается! Миссия у вас провалена, мудаки.

- Теперь скажи, долбоеб, - обратился он к Кимимару. - Ты бы отдал бубенчики, если б Ханаби не "использовала" печать на языке?

В этот момент Кимимару догадался, что у Хьюги есть особая печать, которой она может прервать свою жизнь. А Инари этому еще больше ужаснулся: "белоглазую нелюдь" с детства готовили к плену.

Кимимару подумал и честно ответил, что отдал бы ради Инари или Ханаби колокольчики. Или избавился бы от них и убежал бы, если б остался один.

- И нахер я за тебя учебно сдохла! - Возмутилась "покойница" Ханаби, которая теперь сидела рядом. - Я ради тебя, а ты! - Кимимару такой реакции вообще не ожидал. - Тоже мне командир нашелся!

Инари офигел еще сильнее: белоглазая жить не хочет и предъявляет за то, что товарищ по команде ее спасает.

- Дебилы... - Со смехом произнес Морино, - вы проебали ваши драгоценные колокольчики, которые были дороже ваших сраных жизней. Когда вы получаете миссию, она становится вашей главной целью, вашим сокровищем, смыслом вашего никчемного существования, сука. Вы все должны были сдохнуть, но артефакт защитить! Никто из вас ублюдков даже не подумал, что это не простые, может, колокольчики...

- Золотые, блин. - Вполголоса произнес Кимимару.

- Вдруг это - бубенчики Второго хокаге! Ценнейший артефакт деревни! - Пафосно кричал Ибики. - Как же нам теперь всем жить, когда бубенчиками завладел враг! - Несмотря на всю серьезность речи, Ханаби не сдержалась и захихикала. На нее строго посмотрели, но не били. И Хана прикусила язык.

- Враги же вас всех пытать станут, кроме вот нее, чтоб про бубенчики все секреты узнать! - Говорил Морино.

Кимимару тяжело вздохнул. Ну, он облажался. Но зачем же битый час их распекать?

- Вы должны стараться выручать друг друга, - сказал Ибики. - Это очень даже хорошо. Но миссия для шиноби всегда должна стоять на первом месте.

Ханаби уроком была довольна. Она учебно спаслась от пыток, от врачей-убийц из Молнии и учебно сохранила тайну бьякугана. А на бубенцы Тобирамы (Ханаби, вспомнив, чуть снова не рассмеялась) ей было плевать, несмотря на пафосные речи сенсея.

В голове Инари все смешалось: их учитель казался конченным маньяком, который их жизни ни капли не ценил. Хорошо, хоть его выпустили из клетки и не побили. Белоглазая оказалась потенциальной самоубийцей и стала для него еще страшнее. Самому Инари обещали пытки с целью выведать секрет бубенцов Тобирамы. Зато в группе у него появился друг, который хотел "спасти ему жизнь" и отдать колокольчики, чтобы Инари выпустили из клетки. Только учитель объяснил, что никто никого бы не выпустил, а взяли бы артефакт, а их убили бы. Из-за этого Инари решил, что в другой раз Кимимару передумает ему помогать.

Ханаби с точки зрения Инари оказалась еще более страшной, чем в начале: у девчонки все руки были покрыты чакро-татуировками, которые девчонка прежде благоразумно прятала под кимоно для занятий дзюдо. Он увидел ее без верхней одежды после тренировок по плаванию. Инари хотел скрыть любопытство, чтобы не злить такую ужасную куноичи, которая не только напичкана чужой чакрой, но еще и сама рисует печати, а значит, может его, Инари, заколдовать. Самое необычное для пацана было в том, что Ханаби оказалась сухощавой, но крепкой, и от всех этих приблуд с татуировками не болела и не умирала. Когда мальчик подумал об этом, ему стало жутко. Хьюга, кажется, поняла, в чем дело.

- Ну, вот я такая. - Сказала она, пожав плечами, не зная, что добавить. - Все равно всплыло бы.

Инари ничего не ответил. Только не понимал, зачем клану ставить печати на маленьких детях. Наверное, им просто нравится их мучить, а Ханаби не жила у нормальных людей, поэтому все эти гадости принимает как норму. Потом мальчика все же разобрало любопытство. Он подбежал к уже уходящей переодеваться Ханаби и спросил:

- А больно...ну все это ... делать? - Ханаби в ответ нахмурилась и кивнула. Но так ничего и не сказала, а потом ответила:

- Слушай, но печати же у всех в племени есть... - Инари с ужасом подумал, что для Ханаби такая причина - достаточное оправдание для жестоких обычаев.

- Корень какой-то, - не подумав выпалил Инари, а геномная обиделась и быстрым шагом пошла в кабинку.

Не только сама Ханаби, но весь "мир нелюдей" теперь казался жутким. Вот Кимимару - нормальный пацан, а Хана - девчонка-екай.

Кимимару неожиданно для себя в глазах Инари оказался очень смелым человеком. А случилось это вот как: Ибики после провала был зол, и нещадно гонял ребят до седьмого пота, не давая времени "бездельничать", да и выспаться им удавалось вовсе не каждый день. В итоге после очередных тренировок все в команде валились с ног и на автомате добирались до комнаты, не всегда помня, что было в конце дня. Однажды ребята после таких вот занятий от рассвета до вечерних сумерек еле доползли до своего корпуса, ввалились в комнату и рухнули без сил.

Проснувшись после того ужасного дня, Инари обнаружил Кимимару и Ханаби спавшими вповалку на одном футоне и сладко сопевшими. Юноша понял, что ребята упали на матрац, как только его увидели. Кимимару успел аккуратно поставить обувь у входа и повесить куртку на вешалку. Дальше, очевидно, отрубился. От Ханаби к двери вела цепочка грязноватых песчаных следов, на полдороги к вожделенному футону одна из сандалий была сброшена, вторая так и осталась на ноге. Инари посмотрел на часы. Будильник давно отзвенел и никого не разбудил. Юноша принялся расталкивать ребят, только ничего не выходило. Ханаби что-то недовольно по-звериному мурчала сквозь сон, пытаясь отстраниться от Инари и лечь поудобнее. Юноша не придумал ничего лучше, чем использовать хенге и, превратившись в Ибики, гаркнуть на всю комнату голосом Морино:

- Звено, подъем!

Ребята разом вскочили. И, когда все выяснилось, Инари впервые получил от своего нового друга Кимимару по морде, а Ханаби пару дней с ним не разговаривала.