Тардис-из-прошлого, его прошлого, разумеется, растворяется в воздухе, разнося по пустому залу удаляющееся эхо сирены. Доктор следил за тем, как синее пятно бледнеет и исчезает, а потом ещё какое-то время стоял посреди опустевшего зала, в одно мгновение вдруг ставшего слишком холодным и слишком зловещим.

Пандорика, последнее, что осталось от старой Вселенной, тихо стояла на своём месте. Доктор сделал всё, что нужно.

Иногда, когда всё вокруг рушится, и ты решаешь переписать реальность с помощью историй, рассказанных на ночь маленькой девочке, ненароком можно забыть некоторые важные детали – и тогда уже приходится выкручиваться самостоятельно, чтобы не вышло так, что ты вдруг перестаёшь существовать вообще.

Давным-давно жил на свете Гоблин, возомнивший себя Богом и изменивший вещи, которые должны оставаться неизменными. И те, кто должны были умереть, выжили, а те, кто должны были жить – погибли.

Где есть смерть всегда будет смерть.

Доктор выходит на улицу, и крохотные снежинки оседают на его плечах и волосах, пока он идёт вниз по улице, к Тардис-из-настоящего. В кафе напротив одно неправильное существо заказывает кофе другому неправильному существу. Через три дня Рождество.

Где-то в будущем, а может, наоборот, далеко в прошлом, маленькой Амелии Понд снится новая, неправильная Вселенная, которую Доктор нашёптывает ей на ухо. В этой новой Вселенной нет яркого-яркого света, похищенных планет и холодных пляжей. В этой новой Вселенной эта история звучала совсем по-другому.

Доктор щёлкает пальцами, и Тардис распахивает свои двери – гудит привественно и с какой-то едва уловимой нежностью, и, кажется, горит несколько кнопок, которые гореть не должны. Он подбегает к консоли, в каком-то, кажется, одному ему известном порядке нажимая на кнопки, так, что всё вокруг начинает трястись так, что едва ли не становится вертикально. Откуда-то слышится звон разбившейся посуды.

Доктор улыбается и привычным жестом поправляет бабочку.

- И когда ты собирался рассказать, что нарушил сразу несколько первичных законов времени? – меланхолично спросил Мастер, подкрадываясь откуда-то со спины – каким-то чудом он без труда удерживал равновесие, кажется, даже не прилагая к этому особых усилий.

- Я искал повод, - тут же солгал Доктор – на самом деле он, конечно, вообще не собирался этого рассказывать, никогда. Впрочем, Мастер, кажется, помнил достаточно, чтобы догадаться, что что-то здесь не так.

А ещё, очевидно, не поверил Доктору.

- Мы с Пондами сегодня гуляем в парке, - сообщил Доктор, стараясь перевести тему, пока Мастер не начал допытываться до подробностей.

- Толпа тупых людишек, плачущие дети и мокрая трава?

- Будет мороженное.

- Ты не подкупишь меня мороженным, - закатил глаза Мастер, всем своим видом показывая степень своей незаинтересованности в данном предложении.

- Никакой беготни, обещаю, - улыбнулся Доктор, впрочем, он и сам не был до конца уверен в своих словах – никогда не знаешь, когда на тебя нападёт очередной злобный инопланетянин. Мастер посмотрел на него со смесью раздражения и обречённости во взгляде, но протестовать не стал. Доктору нравилось думать, что в глубине души его всё-таки привлекла идея с мороженным.

Доктор улыбнулся своим мыслям, крутясь вокруг консоли.

Пондам определённо понравится Манхэттен.