В отличие от многих воспитанников Дома Очага Фремине имел личную комнату, такую же как у Лини, но меньшую размером, чем у Линетт. Своеобразная привилегия для самых выгодных и нужных детей. Старший брат свою комнату любил, водолаз часто в ней бывал. Младший видел ее не совсем аккуратной: разбросанные карты, цветы и письма фанатов были обыденностью. Фокуснику нравилось, когда многие вещи были на виду, ведь самое нужное всегда сокрыто от глаз. Лини никогда не жаловался на то, что подросток часто нарушает его личное пространство. Ему вообще нравилось, что младший брат так сильно доверял старшему. Фремине удивлялся большой комнате Линетт. По всей видимости госпожа Арлекино понимала, как много вещей у ассистентки иллюзиониста. Сестра отличалась от своего брата, та была более опрятной. Это выражалось и в чистоте комнаты. У водолаза собственная комната напоминала склад: в ней хранились металлические детали от какой-либо механики, книжки-раскраски, сказки с картинками, много различных диковин и все, что надобно для дайвинга. Еще была кровать — единственное, что могло доказать наличие у этой комнаты собственника. Хоть это место и являлось личным пристанищем для подростка, Фремине ее так таковым не считал. По сравнению с комнатами близнецов, у водолаза не было одного. Возможность запереть дверь изнутри. Конечно, забаррикадироваться стулом никто не запрещает от назойливых мелких ребятишек. Но в этом приюте долгое игнорирование и желание скрыться вызывает подозрения. В особняке все знали, что существуют дети как очень преданные, так и желающие скорой кончины для всех Фатуйских солдат. И никто никогда вторых не знал в лицо. Существовали определенные местные «правила» среди детей, которые не контролировал Отец. «Не давай повода тебя подозревать» — первое правило в приюте. Осуществлять донос мог кто угодно, просто поговорив со Слугой. Фремине в этом плане повезло больше. Он был «выше рангом» остальных воспитанников, те никогда не сомневались в дайвере.

      Но Отец всегда приходил в гости к Фремине ночью. Арлекино любила наблюдать за ребенком, стоя над душой, пока юноша «спал».

      Подросток мог заснуть исключительно в объятиях своего брата, в закрытой комнате. Лини никогда не жаловался, когда младший просил запереть дверь. Арлекино знала о побегах Фремине, но все же не придавала этому особого значения. Все же водолаз как раз в том возрасте, когда хочется быть наедине подольше, но какая была разница, что Лини приглядывает за ним, что она сама. Часто подросток задавался вопросом: почему у близнецов есть замки, а у него нет. «Синдром одиночества» — таков ответ был на вопрос.

      Единственные люди от которых мало что можно было скрыть — знаменитые фокусники-иллюзионисты во всем Кур-де-Фонтейне, Лини и Линетт. Те знали, хоть Фремине и вырос, тот сохранил в себе детскую наивность и непосредственность. Младший имел особое пристрастие к вымышленным историям, различным легендам и сказкам. Чем больше Фремине проявлял свое безразличие к реальному миру, тем существеннее беспокоились близнецы и сама Слуга. Отец был требовательным к детям, жестоким с солдатами и маниакальным в поручениях, каким и должен быть предвестник Фатуи. Но Арлекино обладала крайней степенью беспокойства в отношении своих воспитанников, включая Фремине. В свое время госпожа приглашала врача для младшего. Ее опасения подтвердились, когда в анамнезе своего ребенка она увидела диагноз психического заболевания. Отрешенность, задумчивость и частая дезориентация — первые признаки болезни, проявившиеся в раннем возрасте водолаза. Лини и Линетт всегда приглядывали за братом, но с того момента они не оставляли юношу надолго одного в комнате ни днем, ни ночью. Старший часто разговаривал с главой Дома очага о Фремине и его болезни, хотел прекратить эти мучения для психики брата. Но разговоры сводились лишь к смерти самого дайвера. Один хотел покоя для родного человека, вторая опасалась раскрытия секретов Фатуи. Арлекино полагала, что сильные впечатления от реального мира излечат этот недуг. Синдром не должен прогрессировать, поэтому самые близкие старались как можно дольше поддерживать стабильное состояние подростка. Никто не хотел терять личность Фремине. У этого желания были как благие намерения, так и противоположные.

      Сегодняшняя ночь обещает подарить недолгий покой для юноши. Было страшно явиться сюда вновь, рядом с пещерой, ведь прошлый опыт прогулки не был никем не замеченным. О взрыве писали в «Паровой птице», благо о них с Ризли не было и строки. Госпожа Арлекино лишь долго смотрела при очередной встрече с подростком в собственном кабинете. Ее молчание было хуже любых диалогов на повышенных тонах. Благо после разговора, на следующий день и появилась статья с комментариями научных деятелей. Фремине не врал, он взаправду не знал почему произошел взрыв. Просто недоговаривал.

      Из глубины пещеры виднелось движение силуэта. Спустя некоторое время человек явил себя водолазу. Конечно же, то был Герцог. Свечение прожекторов хватало, чтобы рассмотреть выражение лица мужчины. Юноша отметил, что Ризли кажется очень довольным их встрече, нет никаких намеков на удивление. Будто человек напротив был уверен, что Фремине обязательно придет.

      — Здравствуй, Фремине, рад нашей встрече. Раз уж впереди очередная длинная ночь для прогулки, можешь ли ты мне рассказать, что именно хочешь показать мне сегодня? Как ты? И…как обстоят дела в приюте? Не хочу давить, просто интересуюсь твоим самочувствием. Что скажешь насчет предвестницы? Как думаешь, есть ли подозрения в твою сторону?

      Обеспокоенность Ризли имела место быть, все же у них двоих незавидное было положение дел. А интерес мужчины по поводу состояния водолаза — льстил. Мало кто придавал особое значение словам, но Фремине хотел думать, что Герцог действительно беспокоиться. Хотя бы не только за сохранность общего секрета и собственной жизни, но и за жизнь подростка. Дайвер долго думал о всей ситуации в своей комнате, когда остался наедине со своими мыслями. Прислушавшись к себе, впервые решившись думать о своих желаниях так, чтобы они воплотились, юноша пришел к выводу, что желал этой встречи. Мужчина отличался от близнецов. Общая тайна с Герцогом делала их с Фремине ближе, точно так же как и с Лини и Линетт. Брат и сестра всегда молчали о желании подростка выбраться из приюта. Трое понимали цену такого молчания. Водолаз никогда не понимал для чего фокусникам нужен такой балласт как он сам. Не понимал и зачем нужен такой гид для Ризли.

      — …Здравствуйте. Я в порядке. Бдительность госпожи поражает, часто ее проницательность заставляет трястись от страха. Но все же статья в газете была как раз вовремя опубликована. Очень своевременно. Думаю, нет повода для беспокойств, Ваша светлость. Сегодня я бы хотел прогуляться по лесу Эриний. По сравнению с другими регионами, Фонтейн не такой и большой, как кажется. За ночь мы успеем осмотреть много мест, главное не нарваться на неприятности.

      Расстояние до области длинновато. Путь лежит через воды под Центральной лабораторией к лесу Дриас, что не близко от их места встречи. Знакомые виды после обрушения частей руин подверглись малому изменению. Двое устремились к поставленной цели в полной тишине. Молчание Фремине не напрягало, но беспокойство о комфорте Ризли присутствовало. Все же к общению водолаз был не таким открытым, нежели Герцог. Подводные глубины Института кинетической энергии были переполнены остатками построек. Юноше не нравились такие резкие изменения морского пейзажа, но мало что может оставаться вечным. Уже на суше, после долгого плавания, оба решили немного отдохнуть и просохнуть. Подросток не сразу заметил в руках мужчины какой-то предмет.

      — У меня для тебя небольшой подарок? Мне стоило бы извиниться перед тобой за столь деликатное знакомство, конечно ты вправе и не принимать мое дарение. — Фремине вопросительно взглянул на Герцога после сказанных им слов. В его руках была книга. — В крепости «Меропид» существует множество торговых организаций, логистику которых даже я не могу рассекретить. Товара у продавцов немного, особо ценные вещи просто так никто не отдаст. Но шелест премиальных купонов и мой статус делают эти лица такими сговорчивыми на своего рода сделки. Так что, Фремине, ты так мало говоришь, я подумал, будет лучше, если прочтешь нечто подобное. Как увидел данную литературную письменность, вспомнил тебя. — Ризли держал томик «Искусство переговоров». Чуть погодя, добавил:

      — Я не хочу тебя оскорбить, не пойми неправильно. Просто, заметил, что тебе явно тяжело в общении. Поверь, мне приятна и тишина с тобой. Я хочу как лучше, быть может в книге найдется парочка-другая отговорок для разговора, не задевая чувств собеседника. Ты ведь из тех людей, что пренебрегают своим комфортом во благо чужого. В общем, извини меня. Фремине?

      Юноша смущен и озадачен: спасение его жизни, частая вежливость в словах мужчины, искреннее беспокойство и подарок. Разве подросток этого заслуживает? Он ведь ничего не сделал для Герцога. Тогда почему ему хотелось плакать? Другие люди не знали о боли водолаза, но не мужчина. Его небезразличие подкупало и заставляло довериться человеку без остатка. Такое внимание было очень приятно дайверу.

      — Спасибо, правда спасибо. Это очень неожиданно.

      Спустя недолгое время двое отправились в путь по давно протоптанной людьми тропинке. По дороге мужчина и подросток увидели поселение хиличурлов. Никто не хотел бессмысленного сражения, поэтому Фремине предложил обойти то место вокруг. Так по тихой тропе, среди множества кипарисов водолаз и Герцог крепости держали путь к первой остановке. Чтобы скрасить эту ночь, оба решила узнать друг друга лучше.

      — Что такое премиальные купоны? — Фремине начал диалог первым.

      — Мора не имеет ценности в тюрьме, там своя валюта — премиальные купоны. «Меропид» — место, где у заключенных появляется новая жизнь. Был богатым? Познаешь вкус бедности. Был бедным? На стенах крепости написано: «Кто не работает — тот не ест». Справедливый принцип для каждого. За работу — купоны, за них — все, что может быть доступным. Конечно есть и нюансы, но они есть и в Кур-де-Фонтейне.

      — Я понимаю, что ваш…твой статус был получен с помощью не только договоренности, но и кулаков. И все же получить отдельный кабинет, коллекцию чаев и различных плюшек…сколько ты работал, чтобы получить такое богатство? — Фремине взглянул на Ризли, тот смотрел на него с легкой улыбкой. По всей видимости обращение пришлось по вкусу мужчины.

      — Ха? Вспомни, я упоминал чемпионаты по панкратиону. Они спонсируются дочерней компанией по производству Фонты. Победа, и у тебя в кармане достаточное количество этих купонов. Чем сложнее противник, тем больше валюты. Боюсь представить, сколько готовы отвесить заключенному за бой со мной.

      — Постой, Фонта? Ты ее и в прошлый раз брал, но что она забыла в крепости? Разве «Меропид» может принимать определенные блага извне?

      — Тюрьма хоть и является автономной, но не может себя, естественно, полностью обеспечить, тем более раз сама фабрика изъявила свое желание в спонсорстве, то почему бы и нет. Только вот, в погоне за одобрением и выслуживании перед властью, компания получила немало проблем, которые так просто не решить.

      — Что это за проблемы?

      — Спонсорство не прибыльно, поэтому делегация из собрания директоров частые посетители моего кабинета. Они рассчитывают на определенные сделки в их пользу.

      — Какие сделки?

      — Понятия не имею, я их особо не слушаю, одна сплошная головная боль. Да и эти люди меня точно уже ненавидят. Мне, представляешь, фонту запретили покупать в крепости. Личная просьба совета главных чучел к управляющим крепости. Вот идиоты…

      — И, дай догадаюсь, ты просил других заключенных прикупить пару бутылок? Зачем? Мог просто их не брать с собой.

      — Ну, я подумал, что детки любят фонту, вот и тебе захватил. Все ради твоей улыбки на лице, ха!

      — Эй! Я не ребенок!

      — Тише-тише, я знаю, дай мне немного повеселиться. Но, послушай, зачем отправлять подростка в крепость, пускай и очень опытного в дайвинге, если в тюрьме полно ваших людей?

      Подросток знал почему, но мужчине нельзя подобное говорить. Лини часто упоминал о распрях в самой организации. Даже между самими предвестниками были натянутые отношения, например между Дотторе и Арлекино. После появления «Отца» Доктор надеялся продолжать получать ненужных детей, но госпожа отказалась предоставлять такие услуги. Часто солдаты разных дивизий недолюбливали друг друга. Инцидентов, когда ребенок особняка «Буфф д’эте» приговаривался к заключению в крепость, не случалось. А доверять свои замыслы другим солдатам четвертый предвестник не решался, по словам старшего брата. Конечно, тот знал не больше, чем крупицу информации, но это лучше, чем просто ничего. Но когда дело пахнет жареным, солдаты Фатуи действуют очень слаженно. Все же у всех одна вера — вера в архонта крио региона. Да и к тому же связь с заключенными солдатами особо не поддержишь. Наверняка письма, что хотели бы отправить люди, вскрывали и рассматривали. Именно поэтому Фремине и поручили такое задание. Предполагал ли Отец, отправляя его в крепость, что юноша может не справиться?

      Путь был долгим. Но тем не менее озеро Урании было перед ними. Правда, появились новые проблемы.

      — Из-за обильного выброса гидро энергии, местная флора бушует! Сильный ветер, дождь…нужно быстрее оказаться под водой, чтобы…! — Фремине пришлось повышать свой голос, чтобы мужчина его услышал. Подростку было тяжело удержаться на ногах из-за сильных порывов ветров, его тело не обладало большим весом, в отличии от Герцога.

      — Тебя попридержать? — мужчина не ждал ответа на свой риторический вопрос, потому что уже держал подростка обеими руками за плечи. — Дождь Фонтейна всего лишь плохая погода, но вот если дождь будет в крепости — это приведет к неминуемой гибели всех ее обитателей. Не находишь в этом иронии?

      — Дети часто говорят, что дождь — это слезы гидро дракона. Я всегда, когда капает с неба, прошу дракона не плакать.

      Фремине действительно хотелось верить в достоверность детской легенды, то ли из-за его чрезмерно большой фантазии, то ли из-за своей болезни.

      — Разве крепость недостаточно приспособлена к подобным происшествиям? Разве морская вода способна разрушить нечто подобное? — водолаз не хотел как-то оскорбить архитекторов и планировщиков такого сооружения. И конечно не сомневался в строителях. Ему сложно представить масштабы такой трагедии.

      — «Меропид» — одна из самых крепких построек во всем Тейвате, тюрьма хорошо справляется с давлением, безусловно, но…ты слышал что-нибудь о пророчестве, которое гласит: «Все раствориться в воде, останется только гидро архонт, плачущая на своем троне»? — Ризли развернул к себе юношу, прикрывая того своим телом от ветра, и чуть наклонился.

      — А кто его не слышал?

      От озера исходило свечение, оно помогло Фремине заметить на Герцоге непонятное выражение лица: то ли некую злобу, то ли что-то другое. Будто бы Ризли явно знал куда больше самого подростка, собирался объяснить всю тяжесть этих слов. Но черты лица мужчины смягчились, руки продолжали плотно прилегать к плечам подростка. Дайвер рассказал о системе пещер под озером, через которые можно выбраться на берег острова, с которого видно порт Люмидус, обязательно по пути необходимо рассмотреть плакучую иву в центре другого озера. Герцог предложил отправиться в путь, на что водолаз ответил согласием.

      Воды Фонтейна были разными, словно отражали весь спектр эмоций своего архонта. У плакучей ивы вода была тяжелой и обременительной. Может ли мисс Фурина плакать? Фремине много раз видел с другими детьми, как играла на сцене свою роль архонт. Ее эмоциональная игра сильно впечатляла многих людей, в том числе и самого водолаза. Та смеялась, плакала, кричала и снова смеялась, плакала, кричала. Но могла ли она рыдать по-настоящему? Если да, то это озеро вокруг дерева наполнено слезами гидро архонта. Оба путника согласились с тем, что название для этого места выбрано, по всей видимости, не случайно. Вынырнув, Фремине загляделся. Оказавшись под низкими ветвями ивы парень чувствовал себя как в сказке. Яркий свет листьев глубокой ночью освещал округу. Мягкое небесно-голубое свечение приглянулось и Ризли. Ночь выдалась ясной, небосвод с мириадами звезд также не остался незамеченным юношей. Зрелище обладало неописуемой красотой. Не осталось незамеченным подростком и пристальное внимание Герцога к самому Фремине. Парень чувствовал на себе взгляд мужчины.

      — Что-то не так, Ваша светлость?

      — Нет, все хорошо, не беспокойся. Просто, ты очень красив собою.

      Подросток засмущался, и дабы перевести тему Фремине тихо предложил продолжить путь к берегу через проход под водой.

      — Если это необходимо для продолжения экскурсии, то я не против продолжить. Но если ты хочешь избежать моих комплиментов, то, пожалуйста, просто скажи, что неприятно. А то я не остановлюсь же, Фремине.

      Юноша не смог что-либо ответить, ибо слова, сказанные Ризли ранее, все еще слышались в голове, будто эхо. Сложно было признать, что подросток ощущает определенный трепет внутри собственного тела и что такой комплимент, отдающий теплотой и нежностью, пришелся по душе парню.

      Выбравшись из воды, двое идут по темной пещере, у выхода из которой виднелись пара незнакомых лиц, прикрытых чем-то вроде тряпок. Один что-то копал в земле, второй стоял над ним. Слышны были перешептывания.

      — Это похитители сокровищ!

      На данное заявление Ризли поднес свой палец к губам Фремине, давая понять, что следует быть тише, а лучше молчать. Юноша понял что к чему, видимо без незамедлительных действий им двоим просто так не выйти незамеченными. Герцог, по мнению подростка, хочет совершить быструю атаку без лишних телодвижений. Пара секунд и два тела легли на землю. Мужчина был опасен, его стремительные движения, по всей видимости, повторялись очень много раз, таким образом Герцог оттачивал свое мастерство. И все это благодаря панкратиону? И Фремине стало не по себе: он мог с легкостью оказаться на месте этих тел еще тогда, под крепостью. Сейчас Ризли действовал резко, ловко и аккуратно, без сожалений. Тогда, в первую встречу, мужчина…игрался? Фремине починил лифт, что мешало управляющему «Меропида» взять и ликвидировать подростка и самому исследовать пещеру? Не мог же Герцог заранее знать кем был парень? Все это путешествие, договоренности и прогулки это просто шутки, отвлечение внимания, что? У Ризли изначально и не было желания убивать его, о чем тот и сам заявлял неоднократно. Фремине сам не заметил как от рассуждений в голове перешел к озвучиванию мыслей.

      — Почему я еще жив? Из-за чего я еще не мертв? Экскурсии? Бред. Ты тогда…уже понимал, чем все обернется. Зачем я тебе нужен?

      Герцог молчал. Юноша слышал тяжелые вздохи. Плечи мужчины чуть опустились. Лицо расслабилось. А подросток почувствовал себя неловко, будто такими резкими словами, допросом, он оскорбил и обидел собеседника. Оба вышли к каменистому берегу, откуда был виден край Фонтейна, границу с Ли Юэ, а вдали виднелся порт. И Ризли начал говорить.

      — Ты мне понравился. Такие проникновения нечасто происходят, поэтому мне было интересно. И ты удивителен. В смысле, ты решился наброситься на меня с оружием, понимая, что это ничем хорошим не закончится. Это было безрассудно и отчаянно. И ты был один. Сейчас я понимаю, что не только на этом задании. Мы даже чем-то схожи. Ты один, потому что слаб. Я один, потому что силен. Фремине, разве нужен повод, чтобы ты кому-либо понравился? И я действительно хочу прогуляться по Фонтейну, который я не видел значительную часть своей жизни. Хочу увидеть его вместе с тобой.

      Данное откровение легло грузом на сердце юноши. Ризли не бесчувственный подонок. Не всегда Герцог крепости ставит безопасность обитателей тюрьмы выше собственной заинтересованности. Он поступил не по справедливости, а в угоду собственных интересов. Плохо это или хорошо, но мужчину можно понять. Фремине такой же. И управляющий тюрьмы прав, парень не может думать о себе и своих желаниях, потому что слаб, не может защитить свои интересы. А Герцог не может действовать в пользу собственной выгоды из-за ответственности. Всякое решение может обернуться последствиями и то, чего он достиг за последнее время, могут отобрать, лишить Герцога малого удобства и так в не самом приятном месте.

      Фремине тяжко. Они гуляют по пляжу. Неглубокое море и песчаный берег позволили юноше маленькую вольность: прогулку босыми ногами. Вода к ночи стала холоднее, но отнюдь не доставляла неприятных ощущений. Наоборот, приятная прохлада расслабляла. Он понравился другому человеку, но у этого знакомства нет и шанса на дальнейшее существование. Водолаз не представлял для чего Царице нужны Фатуи, не представлял зачем Слуге травить жизнь детям. Дела архонтов и устройство мира так далеки от подростка, естественно то, что подростку важна своя жизнь и близких куда больше, чем путь развития Тейвата. Дайвера можно было назвать в каком-то смысле эгоистом. Может цель организации и благая, но методы реализации были другими. Так ли важна мечта, если путь построен на страданиях? Фремине устал. Стресса было слишком много за последние дни. Он не выспался. Смена режима сна и бессонные ночи бесследно не проходят в жизни подростка. Госпожа Арлекино все еще думает, что юноша продолжает свою работу по выявлению у крепости потайных ходов, или так хотел думать водолаз. Рано или поздно, но отчетность перед Отцом наступит. От взора Слуги не скроешься, взрыв в Центральной лаборатории явно запомнился ей. Хоть парень и сказал Ризли, что не о чем переживать, и все же, если речь идет о предвестнике, то сомнения будут с тобой всегда. Шум падающей воды отвлекал подростка от тяжких мыслей. За столь долгими раздумьями юноша перестал следить за действиями Герцога. Мужчина сблизился с юношей и резко подхватил на руки, прижав ближе к себе.

      — Мне было невыносимо тяжко видеть тебя в таком подвешенном состоянии. Простишь мне эту шалость?

      И Фремине готов простить, потому что все равно. Он решает забыть о близком контакте с мужчиной и расслабиться в объятие оного. Герцог был все еще непонятной ему персоной. Подросток должен был расставить границы общения. Должен был действовать как его старший брат. Но сейчас парень хотел плакать, как в море. Юноша просто хотел быть самим собой — быть Фремине. И водолаз прижался ближе к мужчине, прикрыв глаза. В одной свисающей руке дайвера собственная обувь, вторая прижата к груди. Подросток чувствовал мокрыми ногами прохладу легкого ветерка. Чувствовал и руки Герцога: одна под коленями, вторая обнимала спину юноши. Ризли шел неспешно, водолаз слышал его сердцебиение, ощущал тепло. Дайвер расслабился и его клонило в сон до тех пор, пока не услышал урчание собственного живота. Тут же парня бросило в жар.

      — Недалеко отсюда есть таверна, расположившаяся в одном из заброшенных кораблей, «Ржавый штурвал». — пробормотал подросток.

      — Ты частый гость этого заведения? И мы конечно можем пойти туда, но не забывай, что светить своим лицом мне лучше не стоит, конечно мало кто меня знает… помнит, но осторожность не помешает.

      — Я не часто там бываю. Когда плаваю стараюсь не есть, а то плохо станет. И можешь меня отпустить?

      Ризли поставил парня на ноги, юноша обулся и достал из свой маленькой сумки платок. Фремине отдал Герцогу его вместе со своим беретом, предлагая укрыть лицо.

      — А сейчас очень голоден? И не боишься, что может стать дурно при погружении? — оба продолжают идти к таверне.

      — Думаю, что на тебя даже внимания не обратят…и я давно не ел. Смогу добраться до дома на аквабусе от станции «Маркот».

      Небольшое по размеру заведение приглянулось обоим. И даже в ночное время здесь было много людей, все были заняты своим делом: ели, играли в карты, пели и распивали алкоголь. Фремине был прав, до них самих интереса ни у кого не наблюдалось. Юноша предлагает мужчине ознакомится с меню.

      — Извини, но моры при себе не имею. — предупредил Ризли.

      — Не страшно, будешь должен. — оба тихо засмеялись. И Фремине продолжил. — Я угощаю, думаю возьму «Кассуле», а вы, чего вы хотите?

      — М? Я не особо голоден, но в тюрьме запрещен алкоголь, а вино из одуванчиков с самого Мондштадта звучит крайне заманчиво.

      — Хорошо, тогда бокал вас устроит?

      — А ты чем будешь запивать еду? Раз уж наши прогулки — отдых…почему бы тебе не расслабиться тоже? Или ты не пьешь алкоголь? Лучше пусть нальют ребенку в стакан молока, да? — излишняя издевка от мужчины действительно задела подростка.

      — Я не ребенок!

      — Ну что ты, для особо взрослых есть автомат с фонтой в углу. — Фремине раздражительно перевел взгляд и стал рассматривать каждый угол, действительно, в одном из стоял автомат с небезызвестным напитком.

      — Что б вас! Хорошо! Отдых так отдых! Пить так пить, вино так вино! — Юноша отправился делать заказ. — Одна порция «Кассуле», два бокала и бутылка вина из одуванчиков!

      Фремине выложил на барную стойку часть своих денег и возвратился к мужчине, тот занял самый дальний столик, подальше от случайных глаз. Чуть позже двоим принесли еду и большую бутыль алкоголя. Приятная музыка, шумные люди и теплое блюдо утихомирили раздражение в подростке. Что ж, мужчина разлил напиток по мелким размерам бокалам вне какого-либо этикета: вино до самых краев. У Фремине это был первый бокал алкоголя не только в этот вечер, но и в жизни. Непринужденная обстановка, легкий диалог, второй неполный бокал вина — подростку все нравилось. Вообще юноша заметил, что Ризли мало пьет, всего лишь половину емкости распробовал. Герцог не жалел алкоголя для него, то ли не понравилось, то ли пить за счет парня неудобно. Но ничего страшного, ведь подростку все нравиться. Тушеные в касалетке голые бобы с обжаренным в масле мясом птицы и копчеными сосисками с маркотом — вкусное блюдо, его Фремине запивает третьим, таким же как предыдущий, бокалом вина. Алкоголь из одуванчиков также вкусен, чуть горьковато, но подростку все нравиться. Мужчина был немногословен, или так казалось?

      — Ты красив, твоя улыбка…хочу видеть ее чаще.

      Водолазу тяжело разглядеть Ризли, но тот был комичен. Берет парня так не подходил к образу мужчины, а платок вообще слетел. Фремине было как-то жарко и смешно. Юноша смеялся, смотря на Герцога, а тот не часто и понемногу отпивал из бокала, не так, как это делал подросток. Дайвер просто запивал, словно не вино было разлито, а вода.

      — Фремине, расскажи о себе больше.

      Ризли, улыбаясь, налил подростку снова до самых краев последний четвертый бокал вина. Фремине сразу же осушил его. Прошло много времени и то ли музыка и шум гостей, то ли сам мужчина, то ли алкоголь, но парень начал говорить слишком много. «Мы не обсуждаем членов семьи за их спинами» — самое главное правило в Доме очага, установленное Отцом. И подростку сейчас было все равно на него. Фремине рассказывал обо всем. О порядках в особняке, правилах и традициях. О Лини, известном фокуснике в Фонтейне, который, по мнению подвыпившего юноши, обладал комплексом старшего брата. О том, что у подростка бессонница, беспокойный сон, что просыпался от разных звуков. А между прочим звуки каблуков страшны на самом деле. Но звуки со стороны Лини ночью тоже были страшными. Это было всего лишь однажды и только! Фремине рассказал и о Линетт. Она была грациозной всегда, не только на сцене и в жизни, но и при убийствах. А еще у нее мягкий хвост, который требовал особого ухода. Еще подросток будто не контролировал свою речь, иногда повторялся и запинался. Водолаз вспомнил и Отца, но сразу замолк. Потом, вроде, разговор перешел к сказкам и механизмам. Фремине было как весело, так и грустно. Он впервые говорит так открыто, не таясь и не стесняясь. Ему нравилось то внимание, которое уделял мужчина дайверу. То как слушал внимательно, задавал вопросы и дополнял. Герцог жалел, что подарил такую книгу, а не сказки. Говорил о порядках в крепости, о чае. Спрашивал о дайвинге, о самом интересном в море, о вкусной еде и любимых цветах. Подросток, конечно, на все отвечал охотно. Не утаил и то, что любит ромарины. Юноша краснел от комплиментов, сказанных невзначай мужчиной. Фремине клонило в сон. На периферии между реальностью и беспамятством парень почувствовал, как его укрывают чем-то и берут на руки. После лицо обдало холодом, по всей видимости, Ризли вынес его из таверны. Водолаз прикрыл глаза и сам не заметил, как заснул.

      Фремине пришел в себя чуть позже. Голова болела, во рту пересохло, подросток чувствовал себя неважно.

      — Ты как? Сильно плохо? — Юноша чувствовал теплое дыхание рядом с собой, тихая речь мужчины казалась громкой. — Воды?

      Герцог приподнимает подростка, усаживая к себе на колени. Они находились за таверной, мужчина сидел на пристани, где было безлюдно. В руках подростка оказался стакан с водой.

      — В следующий раз, дослушай стоимость заказа. Там не сразу заметили, как ты дал больше моры, чем положено. Только потом пересчитали. На сдачу прикупил тебе немного воды.

      Водолаз выпил все без остатка, стало немного легче, но все еще неважно. Хотелось снова подремать. А еще его подташнивало.

      — Тебе явно нужно учиться пить, Фремине.

      — …В моем рту больше и капли алкоголя не будет.

      Спустя время Фремине стало легче. Ризли ненадолго ушел, чтобы отнести стакан в таверну, парень остался один. Водолаз помнил как говорил и что произносил своими губами. Сказанного не вернешь, да и юноша не жалел. Подросток надеялся, что Герцог все равно ничего и никому не скажет. Все же, лишиться своего титула, а также рассказывать как именно он выбирался на поверхность явно мужчине не хотелось. Фремине улыбнулся, вспомнив. «Мы в одной лодке». И не поспоришь же. Тем временем Ризли возвратился и предложил еще немного пройтись. Пока подростку было не очень хорошо, мужчина мог его придерживать. Оба продолжили свой путь по тропе к Туманному лесу.

      — Здесь слишком темно из-за высоких кипарисов, но выглядит все потрясающе. — Фремине все еще хотел спать. Воздух был насыщен энергией гидро. Голубое дерево отдавало легким светом, манило к себе простейших элементальных сущностей — гидро слаймов. Подросток не знал, чем дополнять свои монологи о Фонтейне, ведь сам мало им интересовался. Лучше всяких рассказов — увидеть все вживую. Так считал юноша. — Здесь нам лучше расстаться, дальше дорога ведет к оперному театру «Эпиклез» и там, за ней, станция «Маркот». Все это многолюдные места, даже ночью много тех, кто просто гуляет и наслаждается видами.

      — Я намерен пойти с тобой, вдруг тебе снова станет худо.

      — А как же осторожность, забыл? Там достаточно жандармов и мелюзин, последним не составит труда поинтересоваться тобой.

      — Можем идти не по тропе, обогнув театр, есть шанс остаться незамеченными.

      — Разве? Ты…просто хочешь отнять у мисс Фурины ее любимый кусочек торта.

      — То есть совершить незаконные действия?

      — Ты нелогичен и непоследователен. То, что ты хочешь, я имею ввиду, бессмысленно. Мало кто бы хотел рисковать, заведомо зная результат собственных действий. Мне страшно за тебя, себя и…

      — Но быть может кусочек лакомства госпожи Гидро Архонта так вкусен, что стоит всего на свете?

      Фремине сдался, сил спорить не было, да и к тому же хотелось оставаться подольше в компании с мужчиной. Оба направились в сторону театра, не заглядывая на площадь. Юноша часто видел выступления на улице близнецов. Это место является излюбленным у Лини. «Эпиклез» — жемчужина гидро региона. В нем проходят как обычные выступления, так и судебные разбирательства. И вскоре у близнецов должно было состояться шоу, Линетт лично расклеивала постеры у информационных досок. Конечно, что брат, что сестра действительно мечтали устроить представление в этом театре. Но также у них двоих было задание. «Все совпадения случайны!» — часто говорил Лини. Площадь была окружена высаженными цветами. Радужные розы — прелестные нежные цветы розового оттенка, их часто можно было увидеть в комнате старшего брата. Он же рассказывал, как сильно их любит. Также они были частыми атрибутами в выступлениях у близнецов. На площади у театра присутствовал большой фонтан. И Фремине вспомнил историю.

      — Когда-то в детстве, я зашел в фонтан «Люсин», был дождь и холодный ветер, мама сильно ругалась в тот раз. Особо ничего не произошло, и я спокойно вышел оттуда. Но помню, что слышал чей-то жалобный плач вперемешку с возгласами, доносящиеся из фонтана.

      — Гидро дракон?

      — Не думаю, голос был схожим с мисс Фуриной…

      После такого откровения Фремине заметил, как брови Герцога нахмурились, а губы сжались в плотную линию.

      — Но больше я ничего подобного у фонтана не слышал…- Юноша был озадачен поведением мужчины, что-то вызывало тревожность, будто это «что-то» он упускает. Управляющий крепостью явно недоговаривал. Конечно, парень не может на подобное злиться или расстраиваться, ведь сам немногословен и часто переводит темы.

      — Фремине, я помню день приговора, помню как меня сопровождали в театр для вынесения вердикта. Сейчас я пока не могу тебе сказать…забудь. В общем, к чему я? — Теперь на лице Ризли была видна улыбка, но глаза по прежнему выглядели уставшими. — В то время проводились работы по созданию каких-то механизмов, ты ничего про это не знаешь?

      — Механизмы? Ты говоришь, наверное, о «Сюите ледяного ветра». На отдельной площадке Коппелиус и Коппелия исполняют танец днем и ночью на радость публике.

      — Звучит интересно, мне не удалось это увидеть, но можем ли мы сегодня взглянуть?

      — Конечно, но освещение там временно не работает, думаю света от театра будет достаточно.

      — Тем лучше, идем.

      Ризли и Фремине дошли до места, где танцевала «Сюита ледяного ветра», здесь совсем не было людей. Площадка была выстроена наподобие амфитеатра. В низине — поле с механизмами, по бокам — маленькие фонтаны, в верху, с четырех сторон, расположились мраморные сидения, на одно из которых сел подросток, а по левую руку встал мужчина. Оба в тишине наблюдали за механизмом. Коппелиус — высокая часть конструкции, напоминавшее мужчину, Коппелия — наоборот, является подобием прекрасной девушки. Двое неразлучно вальсировали на одном поле. Первый то поднимал свою партнершу, то кружил. Вторая ненадолго отходила, чтобы затем вновь примкнуть, соединившись. Под светом луны завораживающий танец впечатлял юношу. Он не раз наблюдал за такой красотой, но каждый, как в первый, удивлялся. И сейчас этот танец исполнялся только для них двоих.

      — И что же я вижу? Его сиятельство, принц Фремине заскучал? Твой верный рыцарь Герцог крепости «Меропид» обеспокоен твоим состоянием. Не холодно ли принцу сидеть на каменном троне? — Ризли подает руку юноше.

      У подростка пропадает дар речи. Он не думал, что мужчина мог быть таким смущающим. Такое особое отношение было в новинку для водолаза. Это было слишком лично, слишком интимно. И оно ему очень понравилось. Выражение лица Герцога источало теплоту и нежность. И все это для одного Фремине. Протянутую руку подросток принял, та оказалась теплой. Близился рассвет, и мужчина вел за собой парня к берегу моря. Рука дайвера в ладони Ризли оказалась значительно меньше. Управляющий крепостью очерчивал каждую выпирающую косточку подростка. То сжимал руку юноши сильнее, то расслаблял, чтобы затем скрестить их ладони вновь. Идти сжавшись за руки Фремине казалось чрезмерно «слишком». От каждого незначительного движения Герцога, водолаза бросало то в жар, то в холод. Парень не понимал природу своих ощущений. С ним такое случилось впервые. Уже на берегу оба осознавали, что пора прощаться. Подросток быстро и заикаясь произносит свою речь, говорит, что встретятся они следующей ночью.

      — Я буду с нетерпением ждать нашу новую встречу, Фремине. — На прощание мужчина целует тыльную сторону руки юноши и дабы более не смущать того, отходит и уплывает.

      Опьянения у дайвера будто не было. Внутри туловища разлился жар, а конечности окоченели и онемели словно от холода. На руке все еще ощущается прикосновение губ мужчины — фантом. Нежный, ласковый поцелуй породил нечто эфемерное в душе подростка. Колени задрожали, ноги отказывались ступить и шага, не желая слушаться юношу. Этот краткий миг хотелось растянуть. Он казался призрачным, будто Фремине привиделось прикосновение. Захотелось большего. Захотелось большего? Подростку нужно остыть. Щеки горели от стыда, ощущался мандраж собственного тела. Юноша сам не заметил, как оказался на аквабусе и плыл в сторону Кур-де-Фонтейна. Как он дошел? Не заметил, водолаз был в прострации.

      Уже в особняке под утро его встретила Линетт, та заварила в тишине чай для него, положила на стол печенье и сама отправилась к себе в комнату. Без слов, его встретили без слов. Фремине позавтракал, переоделся в своей «кладовой» и пришел к Лини. Видимо близнецы сами недавно вернулись с задания по изучению машины Оратрис, брат лежал в своей кровати, но тут же поднялся. Заметив младшего он улыбнулся и отодвинулся, уступая место рядом с собой. Подросток запер дверь. И лег под одеяло к брату. Линетт всегда приветствовала парой фраз своего младшего, а Лини расспрашивал за них двоих о самочувствии юношу. Но не в этот раз. Водолаз не заметил, говорили ли что-то старший или нет, он просто устал и давно хотел спать. Оказавшись наконец-то в кровати, сразу заснул.

      Линетт заметила это сразу. Лини же не понимал, почему от Фремине не только пахло песочным печеньем сестры, но и разило алкоголем.