Когда-то давно Линетт приютила котенка, просто притащила его в особняк «Буфф д’эте». Детям так понравилось животное, что даже госпожа Арлекино разрешила оставить питомца. Его покормили, обласкали, ему предоставили собственную лежанку. Но наглый кот облюбовал шляпу-цилиндр Лини. Старший брат подарил питомцу другую, такую же, шляпу. Конечно животное приберегло себе все два головных убора. Фокусник на такое поведение нашел управу — стал использовать питомца в качестве помощника в шоу. С того момента Лини нарёк кота Росселандом, и вместе с ним и Линетт проводил выступления. Фремине нравился питомец. Когда юноша был глубоко опечален чем-то, Росселанд, будто чувствовал, что ему плохо, выбирался из шляпы и шел к подростку на колени, успокаивать.

      Младшему воспитаннику предстояло поговорить со Слугой наедине. Слишком долго он выполнял собственное задание, старался оттягивать этот момент до последнего. Старший брат был в своей комнате, сестра — в другой. Водолаз старался всегда проводить некоторое время с предвестницей, когда хотя бы один из близнецов был дома. Фремине стоял перед дверью. Вдох и выдох. Дайвер стучится в дверь, а за ней сразу слышится голос.

      — Входите.

      Подросток открывает дверь. Комнату наполняли солнечные лучи. В своем кресле сидела глава Дома Очага, проверяла какую-то документацию. Юноша заходит в кабинет, закрывая за собой дверь, Арлекино молча наблюдает за ним, явно ждет, что сделает ее младший воспитанник. На подоконнике, на солнце, грелся кот Росселанд.

      — Здравствуйте, я пришел с докладом о крепости «Меропид». Можете уделить мне чуточку внимания?

      Взгляд предвестницы изменился. Та встала со своего места, взяла из шкафа пару чашек, с большого стола перетащила несколько аппетитных пирожных на журнальный столик, что напротив дивана. Арлекино расположила напротив дивана стул, в конце всего взяла чайник — видимо, незадолго до прихода подростка, она хотела выпить чаю.

      — Присаживайся на диван, милый ребенок. Угощайся и рассказывай.

      Воспитанник принял предложение и разлил по кружкам чай так, как учила его Перуэр. Та, которая стала новым четвертым предвестником, взамен «Матери». Та, что сидит сейчас напротив юноши.

      — «Меропид» — многоуровневое сооружение. Официальный вход располагается в приемной, Этажом ниже — бараки, еще ниже — административный район, где находится управленческий центр. Основные работы протекают в верхнем и нижнем этажах производства. В самом низу есть заброшенный производственный участок. В последний раз господина Тарталью, одиннадцатого предвестника, видели на нижнем этаже производства, после чего пропал. Служащие тюрьмы объявили «Чайльда» без вести пропавшим из-за долгого розыска. Нет никаких свидетелей его побега.

      — Как ты туда попал?

      — Через вентиляционный выход в одной из труб.

      Арлекино смотрела на подростка очень долго, словно искала ответы на свои еще не сказанные вопросы, будто на лице и взаправду они были написаны.

      — Я не понимаю. — Перуэр прекратила пить чай, сложила руки и продолжила вкрадчиво разъяснять позицию. — Фремине, ты мне врешь? Хотя нет, ты не умеешь.

      Подросток насторожился, внутри разрастался страх. Если обо всем узнают, жизни больше не будет. Видимо госпожа уловила в словах какое-то несоответствие, за которое она не смогла зацепиться. Доселе спящий Росселанд очнулся, увидел водолаза и спрыгнул с подоконника, чтобы затем перебраться на колени к парню. Дайвер не так хитер, как старший брат, не так спокоен, как сестра. Здесь страшно совершить ошибку.

      — Фремине, ты помнишь Крукабену? Ты один из немногих детей, кто ее застал. Ты помнишь многочисленные дуэли среди ребят? Ты помнишь страшилки об опытах Доктора? Ты помнишь как умирали на твоих глазах братья и сестры? Я положила конец всему этому. У тебя есть еда, крыша над головой, теплые вещи, Лини и Линетт… Ты слабый, мой милый ребенок. Подойти ко мне.

      Подросток встал и направился к предвестнице. Кот был явно недоволен тем, что его наглым образом скинули на диван. Слуга развела руки, ожидая объятий. Для Арлекино этот акт милосердия не более, чем возможность усыпить бдительность юноши. Слуга пахла черным чаем и пеплом. От нее веяло смертью.

      — Дети всегда уверены, что могут обмануть взрослых. Но я отлично вижу ваши мелкие хитрости. Ты же знаешь, что послушные детки не попадают в беду?

      Фремине не по себе. Учащенное сердцебиение и дыхание, нарастающий ужас от сказанных слов, застывшее тело. Парень не видит выражение лица главы Дома Очага, и даже не возникает желание знать. В любой момент Арлекино могла нанести молниеносную атаку, могла убить его. Но та продолжила шептать на ухо подростку.

      — Гнев делает человека импульсивным. Лини так бойко отстаивает свое желание прекратить какие-то «мучения» для тебя. Так часто он спорит и так сильно беспокоиться о сестре и тебе. Ты же понимаешь, что близнецы выполняют большую часть сложных работ, так? Лини старается взять на себя куда больше тяжелых заданий. Он так устает, Фремине. Линетт вовсю ему помогает, но ты же понимаешь, этого недостаточно. Мое милое дитя, тебе не хотелось бы помочь своему брату, своей сестре? Для этого тебе стоит стать куда сильнее, чем сейчас. Ты же не хочешь быть слабым местом собственного брата? Подумай, у Фатуи так много врагов. Если у солдата есть слабости — он уязвим. Близнецы сами избрали такой путь, тебе остается только его уважать. — Госпожа Арлекино поглаживала спину подростка, прижимала его голову к своему плечу, будто успокаивала, но у Фремине нарастала тревожность. — А печаль рождает в душе сомнения. Если с тобой что-то случиться, если ты не сможешь себя уберечь, что будет с близнецами? Ты их любимый младший брат. И они могут засомневаться в собственных убеждениях и желаниях. Не топи себя в жалости, позволь себе отречься от эмоций и помочь своей семье. Они будут так рады за тебя, Фремине.

      Фремине хотел плакать, он снова слышит о слабости, снова слышит о близнецах, о том, как им тяжело. Снова слышит унижения с долей презрения. Арлекино прекратила объятия и разрешила подростку сесть обратно за стол, тот сразу начал пить чай. Диалог двоих перестал быть натянутым, но вскоре вновь обрел тревожные нотки.

      — Ты так долго выполнял это задание, еще и тот взрыв. Что же с тобой происходит? Хотя не бери в голову, может ты плохо себя чувствуешь? Линетт в последний раз, когда я ее видела, была чем-то обеспокоена. Мой долг как Отца всегда заботиться о своих детях. Она отметила, что ты неважно себя чувствуешь в последнее время. Ты так старался, целыми ночами искал и исследовал. Наверное, я действительно была слишком строга к тебе…

      — Нет, госпожа Арлекино, вы все делаете правильно.

      — Превосходно, но кто разрешал тебе перебивать меня? Впрочем, ты не побоялся, я ценю это. Фремине, выполни мое маленькое поручение, после которого я дам время для отдыха. Я беспокоюсь, что рядом с башней Ипсиссимус, на дне района Морт, есть источник первой росы. Он может быть опасен, прошу, изучи его, но с крайней осторожностью, лучше будет, если ты принесешь образцы этой воды. Уверена, ты справишься с этой задачей.

      Подросток кивнул и ему разрешили выйти из кабинета. И стало легче, будто весь груз, что был на теле — исчез. Он выдохнул с облегчением.

      Его не подозревали.

      Теперь можно было начать приготовления к новому погружению в районе Морт. Подростку было сложно в последнее время, нескольких часов сна в сутки были недостаточны для восполнения энергии в организме, но приходилось идти на такие жертвы. Чем быстрее он выполнит поручение, тем быстрее он окажется дома, в надежде отоспаться перед прогулкой с Ризли. Фремине собирался в собственной комнате: подготавливал водолазный костюм и собирал свои инструменты. Юноша не заметил, как в комнате появился гость. Тот закрыл за собой дверь и подставил под ручку стул. Дайвер услышал гостя и развернулся, его ждал Лини. Это было так не вовремя.

      — А вот и ты! Давно мы не общались с глазу на глаз, да, Фремине? Я немного беспокоюсь за своего брата, ты же знаешь. И вот мне хочется узнать, как ты? С тобой все хорошо? В последнее время у тебя ничего не случалось? Может, есть то, что можешь сказать только своему старшему братцу? Ну же, не стесняйся, я всего лишь…

      — Мне сейчас не до разговоров, Лини. У меня задание. — Юноша был раздражен, он конечно понимал обеспокоенность фокусника, но не сегодня. Подросток знает, разговор — это надолго, а ему нужно быстрее.

      — Вот как…но, пожалуйста, удели мне время. Хотя бы минуту, прошу. Ты не такой как я. Ты еще не научился хорошо лгать. Я знаю, твое задание не такое сложное и тебе будет легко и быстро с ним справиться, мне госпожа Арлекино рассказала. Ну же, давай как в детстве! Поговорим по душам! Можем укрыться пледом, запереться у меня в комнате. Хочешь? А Линетт приготовит нам что-нибудь. Или не хочешь? Или будем вместе только ты и я, если стесняешься сестру. Фремине, пожалуйста, расскажи мне, что с тобой? Я волнуюсь.

      — Лини, пожалуйста, не сейчас и не сегодня.

      Видимо слова прозвучали куда грубее, чем того хотел юноша. Иллюзионист сразу поник. На лице больше не было улыбки, а глаза выражали печаль; руки опустились. Подросток нечасто видел своего брата в таком амплуа. Такая роль заставляла чувствовать себя виноватым и жалеть о сказанном. Разве Фремине нельзя отказаться от внезапных, других планов, перенести их на день? Почему именно сейчас?

      — Я понял, хорошо… Фремине, я быстро, ты же знаешь нас с Линетт. Мы всегда будем с тобой рядом, чтобы выслушать тебя, помочь. Какой бы не была тяжелой ситуация, ты можешь на нас положиться. Я и Линетт будем молчать о твоих секретах, даже если все предвестники соберутся в особняке, даже если Отец будет нас пытать. Потому что мы семья, Фремине, а в семье никто никого не бросает. — Водолазу тягостно слушать такие слова, ведь брат не заслуживает его пренебрежение. — И я знаю как тебе тяжело, но, прошу тебя, не молчи. Мы можем поговорить завтра, через неделю, месяц, но, обещай мне, что ты больше не будешь приходить домой в… подобном состоянии. Не пойми неправильно, я не ругаю тебя, просто мы перепугались: мало ли, что случилось. Если тебе плохо, раздели эту боль с нами. Я даже притащу алкоголь! Но знай, он вреден для твоего организма! И раз уж ты в таком юном возрасте распробовал, то пей хотя бы что-то из дорогой серии, где состав более выверенный. Хорошо? Давай скрепим клятву, как в детстве?

      Фремине хорошо помнил, что с давнего времени клятвы они скрепляли на кулачках, отсчитывая при этом громко цифры. Раз! Два! Три! Но в этот раз Лини крепко обнимает младшего и тихо повторяет «Пожалуйста?». Подросток все осознал. Юноше жаль. Он перестал ценить старания фокусника. А ведь тот тоже жертвует своим временем, здоровьем, положением в обществе для того, чтобы Фремине не тревожился. Иллюзионист был, по мнению водолаза, идеальным старшим братом. Он, по праву, безоговорочно является лидером их троицы. Парню никогда таким не стать. Лини обнимал его так отчаянно, сильно прижимал к себе. Объятие со старшим братом было согревающим, поддерживающим, ободряющим.

      — Что же? Беги на задание! Я более тебя не потревожу, поговорим, когда ты захочешь?

      — Да, хорошо… и спасибо, Лини. Ты мне тоже очень дорог, как и Линетт. — На этом оба распрощались друг с другом, первым вышел фокусник, чуть позже отправился и Фремине.

      Если в семье никто никого не бросает, могла ли его мама оставить Фремине с собой? Подросток знал на это ответ. Нет, она не могла. Водолаз, плавая около руин форта Харибда, изучал окрестности. На дне, рядом с башней, расположилось множество больших ракушек, в которых скопилась первозданная элементальная энергия в виде капелек, напоминавшие утреннюю росу. Юноша также думал о Герцоге: о его поведении, словах и действиях. Тот явно, не стесняясь, оказывал знаки внимания иного значения, чего-то более интимного, чем просто банальная заинтересованность. Линетт часто утверждала, рассматривая младшего брата и делая себе макияж, что хотела бы иметь некоторые черты внешности самого парня. Лини считал, что Фремине мог бы поконкурировать с сестрой за звание самого красивого ассистента фокусника, если бы конечно стал этим самым помощником. Госпожа Арлекино дарила воспитаннику на дни рождения уходовую косметику. Многие дети подмечали, что дайвер красив, но никто не говорил с таким восторгом об этом, нежели Ризли. И подростку нравилось, с каким благоговением дарил комплименты ему мужчина. Юноша, после подобных слов, ощущал выброс адреналина, ноги и руки отнимались, а в голове повторялись множество раз теплые высказывания. Водолаз еще никогда не проживал подобную бурю эмоций. Сложно было отрицать привлекательность Герцога, несмотря на большое количество шрамов на теле. Быть может, Фремине в самом начале знакомства и чувствовал страх, но с каждой ночью подросток все меньше и меньше вел себя настороженно по отношению к мужчине. В голове юноши свежи воспоминания о спасении, об объятиях, о том поцелуе его руки… Нарастал жар, щеки начали предательски гореть, краснея. Вода охлаждала тело и разум. Водолаз собрал образцы источник первой росы и собирался уже уплывать, но кто-то резко смог прижать к себе Фремине, несильно обнимая. Парень испытал нешуточный страх, развернулся и обомлел.

      На него смотрел Ризли.

      — Что ты здесь делаешь? Разве мы не встречаемся ночью? А как же…- Подростка перебили.

      — Мне просто было интересно узнать, что здесь находиться, не больше. Ночью ты ни слова не сказал об этой башне. Не скажу, что не знал о ней, но все же, вместе мы здесь не были. Решил, что будет лучше самому поплавать, чтобы изучить местность, все же, ты устаешь. Не бойся, далеко без тебя не уплываю; всего лишь любуюсь видами, которые уже видели. В последние ночи ты выглядишь слишком измотанным. Все же твой растущий организм требует к себе должного внимания. Может, нам следует отдохнуть, прекратив встречи? Я переживаю за тебя.

      И Фремине теряется. Нет, он не хотел прекращать встречи, нет. Юноша не от них уставал, нет. Да, беспокойство Ризли обосновано, это крайне льстило подростку, но, с другой стороны, водолаз хотел быть чаще рядом с мужчиной, с ним было спокойнее, с ним было приятно, свободнее. Дома Лини и Линетт со своими шоу, другие дети, постоянная починка вещей — ни минуты покоя. Там была особая работа и Отец. Все было обыденностью, но не Перуэр. Она олицетворяла ужас, ее желаниям невозможно перечить. Нельзя было говорить «не хочу», потому что всегда в Доме Очага говорят «надо».

      — Пожалуйста, не надо! Не надо, умоляю! Вам что-то нужно? Деньги? Что хотите отдам, прошу, не надо. Пожалуйста!

      Это было так давно, когда Фремине понял, что один. Госпожа Арлекино не часто демонстрировала свою чрезмерную жестокость. Редко, но метко.

      — Фремине, ты знаешь чем занимаются близнецы?

      Юноше, тогда еще совсем ребенку, впервые приказали добить человека. Парень видел, как предвестник пытал провинившегося перед Фатуи. Арлекино била, выдирала ногти, прижигала кожу, всячески мучая человека. Все увечья водолаз видел на расстоянии вытянутой руки, сидя на стуле и рыдая взахлеб. Истошные вопли, крики отчетливо запомнились и часто снятся подростку. Фремине не знал для чего это все нужно было. Зачем он тогда сидел на стуле? Зачем нужны были эти муки?

      — Фремине, понимаешь, в этом мире есть люди, которые ради собственной выгоды готовы морить голодом вас, ни в чем не повинных деток. Это зарабатывало на еде для вас, обкрадывая. Тебе не кажется это несправедливым?

      Тогда Фремине убил. Это стало первым, что он сделал, когда стал таким же, как Лини и Линетт, близким ребенком госпожи Арлекино. Юноша часто выполнял кое-какие задания Фатуи от Крукабены, считая, что тем самым спасает собственную маму от неприятностей. Но с приходом Отца более не нужно было спасать самого близкого человека, потому что больше никого не осталось. В той комнате он был один на один со Слугой. Та отдала кинжал и стала выжидающе смотреть, очень пристально. Тот человек уже не мог что-либо кричать, только сипеть и просить собственный упокой. Если бы подросток не смог перерезать глотку этому, уже мертвому, то убили бы самого ребенка. Водолаз, на самом деле, понимал, почему эта семья — не семья вовсе. У Лини была Линетт, у Линетт был Лини. А Фремине в той комнате был один, с Отцом напротив, и всегда будет таковым. После всего юношу тошнило и рвало. Брат и сестра ничего не смогли сделать, только плакать.

Это была «церемония посвящения».

      Подросток обнял Герцога, к удивлению последнего. Дайвер начал рыдать от безысходности, от того, что до самого конца вынужден оставаться под руководством предвестницы. Фремине был просто убийцей, у которого желание жить являлось не больше, чем отговоркой.

      — Я боюсь Отца, я ее боюсь, Отца боюсь! Она страшная, я боюсь! Не хочу! Пожалуйста…страшно…она! — Юноша, желая спрятаться, прижался всем своим естеством к мужчине, тот сжимал его крепче своими руками. Ризли успокаивал, как мог: тихими словами, поглаживаниями, короткими поцелуями в макушку. Но истерика Фремине продолжалась, парень не понимает, что происходит в данный момент.

      — Как бы я хотел забрать тебя с собой, Фремине, в крепость. Там ты бы был в безопасности, рядом. — Подросток боялся, что подводной тюрьмы не хватит для его спасения. Быть может он и не в официальном составе с Фатуи, но Арлекино ничего не мешает приказать иллюзионистам прийти по его душу, разыскать вход и проникнуть в «Меропид». Они лучшие, они точно справятся, даже если на это уйдет много времени. Фремине не мог надеяться, что Лини всегда ему поможет, потому что между Линетт и им, фокусник выберет свою родную по крови сестру.

      Спустя время водолаз успокоился. Давно ему не доводилось так выплескивать свои эмоции. Дайвер поднимает свои глаза на Герцога, чтобы взглянуть на его лицо. Ризли выглядел опечаленным.

      — Тебе стало легче? — Мужчина по прежнему держит в своих объятиях подростка

      — Да, спасибо и прости.

      — Не нужно извиняться, я рад тому, что ты мне доверился. Обещаю, когда-нибудь все это прекратиться, и ты будешь счастлив, просто нужно немного подождать. — Юноша кивает и отстраняется. Оба пообещали друг другу встретиться через неделю.

      — Фремине, ты уже успел показать мне многое. За время моего одиночного плавания я заметил интересные места под водой. Ты же не будешь против, если теперь я покажу тебе кое-что интересное?

      И водолаз не против; в голове уже закрадывается мысль, что он будет скучать, с нетерпением ждать новой встречи. Конечно, Фремине тоже хочет продемонстрировать Герцогу то, где они еще не были. Оба расстались, пообещав начать свою прогулку на том же месте, откуда уплыли сейчас.