Питер замечает его на крыше какой-то замызганной многоэтажки и цепляется за соседнее здание липкой паутиной, задерживая дыхание.
Уилсон в своем привычном черно-красном костюме и такой же привычной кровью на нем, катанами за спиной — и Пит не сомневается, у Уэйда где-то еще точно есть оружие — сидит на самом краю крыши, ест тако, начинка которого грозится полететь вниз с высоты птичьего полета, и снова несет какой-то бред — кажись, говорит сам с собой про отчаянных домохозяек?
Паркер правда рад его видеть, но он чертовски измотан, что даже нет сил похлопать по плечу в знак приветствия — за патруль успел предотвратить ограбление одной милой старушки, изнасилование девушки и получить неплохой такой удар по ребрам от какого-то уебка — преступность сегодня что-то разбушевалась. он на секунду жмурит глаза и видит перед собой цветные пятна, что подозрительно похожи на свечение реактора; сигануть бы с крыши без паутинометов, настолько он устал, да чувство какого-то невыполненного долга все гложет после смерти Мэй — не может же ее смерть быть напрасной.
не спас, не успел, не смог — слова, которые, кажется, будут преследовать его всю оставшуюся блядскую жизнь.
— кажется, нужно больше спать, ребята, — Уилсон вскидывает руки и некоторая часть начинки все же улетает в небытие с пятнадцатого этажа. — нам уже чудится ебанный человек-паук!
— ха, ха, очень смешно, — с расстановкой произносит Питер и обессиленый усаживается на край крыши, стаскивая с себя маску.
какой бы язвой иногда — буквально блядь всегда — не был дэдпул, парень все равно будет рад его видеть. редкие встречи с Уилсоном как глоток свежего воздуха после всего того, что случается с Питером каждый божий день. наконец-то можно — я так устал притворяться знаешь, — положив голову на чужое плечо.
— давно тебя не видел, — Питер так и делает и говорит тихо.
— то там, то здесь, нас всюду ждут, — Уилсон как обычно странный и отвечает с набитым ртом.
образуется родная тишина, приносит с собой спокойствие. Питер отдал бы все, что осталось, чтобы таких вечеров-ночей было больше, но в карманах до детской грусти пусто. остается наслаждаться тем, что есть — две-три встречи в месяц и остывшее тако.
Паркер вспоминает их первую встречу с Уэйдом и ловит дежавю. он тогда заметил его на таком же здании — незнакомец говорит ни с того, ни с сего — они блядь все на одно лицо в этом районе — и Питер впервые действительно не знал, что ему делать. паучья чуйка молчала, и это значило, что странный чувак в красном определенно точно не хотел делать ничего опасного, но в тоже время оружие на его — буквально, черт возьми, везде, как же Питер, мать твою, испугался — теле вселяло в него некое чувство дискомфорта и приближающегося пиздеца. его даже посетила совсем иррациональная мысль сбежать, пока не заметили.
— снова не хочешь идти домой, малыш?
Питер чуть морщится, подставляя лицо холодному ветру, и наконец откусывает лаваш. не из-за голода или приличия, — тебе же купили — чтобы на ответ было больше времени. казалось бы, такой простой вопрос, но в сложившейся ситуации он кажется Паркеру совершенно смешным. если были бы силы, он бы посмеялся.
— знаешь, — Питер понимает, что долго молчал, но краем глаза замечает интерес на лице уже заскучавшего Уилсона. — Мэй всегда говорила, что для людей дом это родной человек. так что, получается, у меня дома нет.
для Уэйда все это — полнейшая чушь. друзей и родных заменяют голоса в голове, а подработка мясником в свободное время отнимает все желание заиметь кого-то вообще. он уже не помнит какого это — терять, поэтому, что там чувствует мальчишка, Уилсон понятия не имеет.
но все же отчего-то закидывает свободную руку на чужое плечо, жмет к себе ближе и
— давай к нам, тыковка? у нас есть раскладной диван и иксбокс.
зачем-то предлагает.
Питер вздрагивает, от холода ластится ближе — а может это все тактильный голод вперемешку с забытым за короткий срок чувством того, что ты важен, в тебе нуждаются так же сильно, как и ты сам.
— ну давай.
Питер ощущает себя, будто он ебанный ходячий мертвец. а Уэйд, встретив его впервые, подумал, что никогда не видел настолько живого человека.
Примечание
завязка, придуманная полгода назад и наконец законченная.
спасибо!