***

Кингс-Ворти — небольшая деревня в Хэмпшире, стала их новым убежищем после поместья Забини. Население едва ли достигало пять тысяч человек, и Малфой заверил, что в месте, где обитают исключительно маглы, их не станут искать. Людям свойственно замечать необычное, поэтому появись здесь волшебник, точно бы поднялась паника. И им стоило вести себя предельно тихо, притвориться обычной компанией друзей, которые сняли дом. Никаких мантий, никаких палочек — ничего, что могло бы их выдать.

Они ждали возвращения Нотта, который отправился к Чарли, чтобы помочь с драконами. Малфою пришлось рисковать, связываясь с Чарли сейчас, когда Волан-де-Морт начал отлавливать всех сов, но письмо было доставлено, и Тео смог получить место, куда ему следовало прибыть.

Доверенный Чарли помог ему пересечь границу и отправиться в Румынию. С тех пор Нотт прислал пару скудных на слова записок, где сообщал, что всё идёт по плану, и им нужно ещё немного времени.

Джинни с того момента, как они покинули поместье, была заперта в одной из комнат в доме. Даже Рон согласился, что ей стоило на какое-то время остаться вдали от остальных, после того, как Гермиона рассказала ему обо всём. 

Малфой наложил на дверь комнаты защитные заклинания, не позволяющие выйти Уизли младшей, что привело её в бешенство. Пришлось применить Заглушающее, чтобы не привлекать к себе внимание соседей. 

Дом, где они обосновались, был небольшим. Три спальни, кухня и гостиная, поэтому выбирать, где ночевать, особо не приходилось. Так как Джинни была в одной из спален, то вторую отдали Гермионе, чтобы ей не пришлось ночевать на диване в гостиной. А третья спальня досталась Гарри и Рону, так как там было две кровати.

Гермиона считала, что Малфой предпочтёт комфорт, но была удивлена, когда он выбрал диван, вместо хоть и дешёвой, но всё же кровати. 

Блейз большую часть времени отсутствовал, стараясь выведать как можно больше информации о дальнейших действиях Волан-де-Морта. Малфой тоже уходил патрулировать улицы, вылавливать нарушителей — такую роль Реддл отвёл ему после того, как его отец оказался предателем.

Грюма заперли в подвале, заковав в наручники, которые подавляли его магию.

Они по очереди приносили ему еду, Гермионе было сложно смотреть на бывшего командира, который сейчас напоминал лишь телесную оболочку. Его взгляд всё время блуждал по полумраку подвала, он бормотал несвязные вещи — его мозг разрушался всё сильнее с каждым днём.

Неопытность Грейнджер в области Легилименции сыграла решающую роль.

Гермиона ворочалась в своей кровати уже несколько часов, но сон всё никак не шёл. Отсутствие тренировок, которые выбивали из неё весь дух, ощущалось как потеря чего-то очень важного. У неё всегда не оставалось сил после того, как она весь день упражнялась в заклинаниях или рукопашном бою, поэтому после без ног сваливалась на кровать и спала до самого утра.

Но два месяца в бегах и три недели в этом доме вернули её к бессоннице. 

Гермиона ощущала, как сделала громадный шаг назад, возвращаясь в те времена, когда в Ракушке многие не могли спать. Они спускались вниз, сидели на диване и креслах, просто чтобы не чувствовать себя одинокими. Каждый боялся закрывать глаза, ожидая, что кошмары опять захватят их разум. Теперь Грейнджер проживала каждый из них в одиночку, постепенно сходя с ума от усталости и страха, который поневоле подкрадывался с наступлением ночи.

Не в силах больше пялиться в тёмный потолок, Гермиона откинула одеяло и решила пойти на кухню, чтобы не мешать Малфою, который если вернулся, то должен был набраться сил перед завтрашним днём.

Полы в доме тихо скрипели при каждом шаге, и в мёртвой тишине это звучало устрашающе. Однако, понимая, что она не одна здесь, Грейнджер спокойно преодолела коридор, ведущий в гостиную, куда из неё могла попасть на кухню. 

Она остановилась, заметив, что одно из кресел было передвинуто ближе к входной двери, спинкой к ней. Крепче сжав палочку пальцами, Гермиона, стараясь ступать как можно тише, медленно подошла к дивану, чтобы в случае чего спрятаться за него.

— Люмос! — прошептала Грейнджер, освещая спинку кресла.

— Салазар, какого хрена? — недовольно проворчал Малфой, приподнимаясь с сиденья и оборачиваясь на неё.

— Ты меня напугал, — на выдохе произнесла Гермиона, чувствуя, как снова могла спокойно дышать. — Почему ты не спишь?

— А ты? — вставая со своего места, поинтересовался Малфой.

— Туше, — невольно улыбнулась Гермиона. — Не хочешь чаю?

— Я бы предпочёл что покрепче, — он подошёл ближе, закрываясь ладонью от слепящего кончика палочки. — И убери ты уже эту штуку!

— О, сейчас, — засуетилась Грейнджер, убирая палочку в карман кофты. — Огневиски здесь нет, так что ничего, кроме чая или кофе предложить не могу.

— Идём, — вздохнул Малфой и первым прошёл на кухню.

Гермиона поражённо наблюдала за тем, как Драко сам начал открывать ящики, ища всё необходимое. 

— Тебе что? — он достал две кружки и обернулся к Грейнджер, которая с удивлением взирала на него с порога кухни.

— Наверное, чай. Если выпью кофе, то даже под утро уснуть не смогу.

— Ты и так не спишь всё время, — пробормотал Драко, явно не надеясь, что она могла услышать. 

— Я спала… — Гермиона присела на стул и положила руки на стол. — В поместье Забини бессонница не мучила меня какое-то время. А потом…

— Что? — спросил Драко, ставя перед ней кружку с чаем, которую он мог настолько быстро приготовить только с помощью волшебной палочки. Он сел напротив, делая глоток кофе.

— В твоём тайном месте. С тобой не было кошмаров, — быстро проговорила Грейнджер и схватила кружку, чтобы занять хоть чем-то руки. Она не хотела делиться этой подробностью, но в последнее время их взаимоотношения с Малфоем двигались лишь в хорошую сторону, оттого Гермиона стала чаще расслабляться в его обществе и иногда не следила за языком.

— Интересно… — протянул он, покачивая в своих руках кофейную чашку. 

Темнота кухни скрыла то, насколько красными стали щёки Гермионы после этого признания. Свет от луны проникал в окно, освещая пространство, и его было достаточно, чтобы увидеть, как нахмурился Драко, будто решал какую-то сложную задачу в голове.

— Я устала сидеть на месте, — после недолгой паузы, наконец, сказала Гермиона. — Мне кажется, чем дольше мы остаёмся здесь, тем быстрее я схожу с ума.

— Реддл почти закончил подготовку к играм, как только сойдёт снег, он начнёт их опять, — тихо проговорил Драко. — И время играет против меня, я почти уверен, что он сделает главной мишенью Нарциссу.

Гермиона сжала челюсть, при упоминании Игр — бесчеловечном побоище, которое должно удовлетворять садистские наклонности сторонников Волан-де-Морта. 

— Ей нельзя участвовать в них… — добавил Малфой, сжав пальцами переносицу. — Я хочу прямо сейчас сорваться и попытаться спасти её, но понимаю, что лишь подставлю всех — сам погибну, и мать обреку на страдания.

— У нас связаны руки без подмоги, но мы могли бы направить Реддла по ложному следу, чтобы выиграть ещё немного времени.

— По какому? — он пристально взглянул на неё, удивляясь, насколько всё изменилось.

От взаимных оскорблений и драк они пришли к этому моменту, где теперь сидели на кухне и спокойно разговаривали.

Когда он стал чувствовать умиротворение в присутствии Грейнджер?

Почему былые чувства вспыхивают с новой силой?

Малфой мотнул головой, прогоняя непрошеные мысли и встал со своего места.

Грейнджер молчала, вероятно обдумывая, что они могли скормить Волан-де-Морту в качестве наживки.

Обернувшись уже на выходе из кухни, Драко спросил:

— Идёшь?

Гермиона моргнула один раз, второй, будто вернулась, наконец, в реальность и непонимающе уставилась на него.

— Я ещё посижу.

— Идём, Грейнджер, — вымученно попросил Малфой.

— Куда?

— Будем прогонять наши кошмары.

Он первым прошёл к её комнате, раздумывая позже вернуться на своё место.

Драко лёг на правую сторону кровати, оставив место для Грейнджер, которая неуверенно переминалась рядом. 

— Ложись, — он похлопал по месту рядом с собой. 

Было видно, что Гермиона вела внутреннюю борьбу, но затем, сдавшись, всё-таки заняла предложенное место. Её нервировала такая близость Малфоя, но эти чувства никак не были связаны со страхом, напротив, она испытывала лишь лёгкое беспокойство, что они стали слишком сильно сближаться. 

Это всё усложняло.

— Спи, Грейнджер, — пробормотал Драко, притягивая её к своему боку и просунув руку ей под голову. — Я прогоню всех твоих монстров.

Но как быть, если главным монстром в этом доме была она?

В ту ночь Малфой так и не вернулся на свой диван в гостиную. Не только он был способен прогнать кошмары, но и Грейнджер, которая всю ночь прижималась к нему всем своим телом, будто лишь он был способен защитить её.

Такая сильная, но в то же время маленькая и напуганная гриффиндорка.

***

За окном вовсю светило солнце, Гермиона стояла на кухне, сжимая горячую кружку кофе в своих руках, наблюдая, как тающий снег переливался в лучах.

В этом году зима продлилась дольше, чем обычно. Снег практически сошёл, и совсем скоро Волан-де-Морт проведёт свои Игры. 

Грейнджер задумчиво опустила взгляд в кружку, размышляя, не отвлекал ли Реддл таким способом их внимание? Вдруг он сам вёл двойную игру. Все его действия до этого момента показывали лишь то, что он стал слишком самоуверенным в своей власти. Против него никто не боролся, он истребил практически всех членов Ордена, а обычные волшебники лишь молча подчинялись новым законам. 

Гермиона сделала глоток уже не такого обжигающе горячего кофе и опять уставилась в окно. 

Он должен допустить ошибку. Волан-де-Морт никак не мог действовать на опережение, когда у него не было никого из членов Ордена, чтобы выпытывать информацию.

Всё, что приносили Малфой и Забини, никак не продвигало их. Волан-де-Морт засел в своей крепости, окружив себя Пожирателями, и о дальнейших передвижениях ничего не было известно. 

Три недели томительного ожидания сыграли с ней злую шутку, и, оказавшись здесь, она ощутила существенный откат назад. Каждую ночь она просыпалась от очередного кошмара, чувствовала, как задыхается. Ощущала, словно снова в ловушке, и из неё нет выхода.

Так было до того, как вчера Малфой провёл с ней ночь. Мало того, что она не возражала, так ещё и действительно прекрасно выспалась. Но проснувшись одна, Гермиона поняла, что это лишь иллюзия покоя, кошмары никуда не делись, как и война, которая разрушала всё вокруг.

Рана на плече, которой наградил её Грюм, зажила, но, ещё находясь в секретном убежище Малфоя, Гермиона заметила, что Драко немного залечил порез, пока она была без сознания. Поэтому на месте, где заклинание задело её, остался лишь небольшой рубец новой кожи.

— Кофе ещё остался? — зевая на ходу, спросил Рон, заходя на кухню.

— Да, — Гермиона тряхнула головой, прогоняя апатию, которая стала её верным спутником в последние дни.

— Давно не спишь? — поинтересовался Уизли, смотря на неё поверх кружки, где дымился горячий напиток.

— Встала совсем недавно, — рассеянно ответила Гермиона, смотря в свою кружку, наблюдая, как разводы от кофе на стенках складывались в причудливый узор.

— Джинни вчера едва не снесла мне голову вазой, — невесело усмехнулся он. — Клянусь Мерлином, когда она выйдет оттуда, то будет преследовать меня до конца жизни.

— Ты же понимаешь, что это не просто прихоть, — тяжело вздохнула Гермиона, поставив кружку на столешницу и прислонившись к ней бёдрами. — Она знает что-то ещё, но не собирается говорить. Грюм явно рассказал ей больше, но Джин упорно верит, что мы на стороне Малфоя, поэтому молчит.

— Я это понимаю, — кивнул Рон. — Но мы действительно на стороне Малфоя. Как бы я не ненавидел этого слизняка с его бледной аристократической задницей, но это не отменяет того, что он значительно упростил задачу, собрав нас всех вместе. Кто знает, может мы до сих пор бы искали друг друга…

«Или надеялись просто на то, что хоть один из нас остался в живых», — едва не озвучила свои мысли Гермиона.

— Это ведь не то же самое, Рон. Мы с ним, потому что и вариантов то особо не было. Но Джинни причисляет нас к тем, кто на стороне Волан-де-Морта.

— И я не пытаюсь оправдать её. Если она будет доставлять неприятности, то нужно её оставить изолированной. Просто мне тяжело осознавать, что она сделала…

— Я не хочу сейчас говорить о ней, — отрезала Гермиона. — У нас есть насущные проблемы, которые требуют решения, но у нас пока связаны руки. Джинни никуда не денется, а нам остаётся лишь ждать Чарли.

Уизли пожал плечами, отпивая кофе и наблюдая за Гермионой, которая явно нервничала больше, чем обычно.

— Малфой выходил из твоей комнаты утром, — не сводя внимательного взгляда с Грейнджер, вдруг выдал Рон. Он оценивал её реакцию, искал хоть малейший признак того, что то, о чём он подумал, было правдой.

— Ты следишь за мной?

— Нет, я просто иногда просыпаюсь рано, чтобы обойти дом. Старая привычка, — Уизли пытался говорить непринуждённо, словно то, что Малфой крался из её комнаты этим ранним утром не было чем-то удивительным.

Они с Гермионой отдалились в последнее время. Он же хотел вернуть их былую дружбу, даже если придётся заново выстраивать фундамент, который они заложили ещё на первом курсе. Рон понимал, что тайны, которые они скрывали друг от друга, не улучшат положение.

— Гарри влюбился в Паркинсон, — Уизли намеренно перевёл тему, сбивая её с толку, чтобы она не успела придумать оправдание.

Глаза Гермионы расширились от удивления, она открыла рот, собираясь хоть как-то прокомментировать это заявление, но тут же закрыла его, поняв, что ничего вразумительного сказать не смогла бы.

— И он сейчас в подвале, — решил добить её Уизли.

— Какого чёрта? — нахмурилась Грейнджер.

— Он хочет попробовать поговорить с Грюмом.

— Скажи, что ты просто пытаешься вытянуть из меня информацию о проведённой ночи с Малфоем и то, что Гарри собрался опять мучить Грюма — неправда? — Гермиона всеми силами пыталась говорить спокойно, чтобы не выдать своего негодования.

— Ну, отчасти то, что Поттер хотел поговорить с Аластором правда, но я его убедил, что ничего нового он не найдёт, поэтому он сидит в нашей комнате и дуется, как девочка-подросток, — усмехнулся Рон, а потом вдруг в его глазах блеснул огонёк озорства, и он с улыбкой добавил. — Но я был прав, что слышал, как Малфой выходил от тебя.

— Так видел или слышал? — выгнув бровь, спросила Грейнджер.

— Ну вообще слышал, но поверь мне, я выучил шаги каждого, кто находится в этом доме, — ещё шире улыбнулся Уизли. — И это точно был Малфой, выходящий из твоей комнаты.

— Докажи, — бросила Гермиона, выходя из кухни.

— Я же не осуждаю тебя, — крикнул Рон в удаляющуюся спину подруги.

— Ты сделал неправильные выводы, Рональд, — бросила через плечо Гермиона, но резко остановилась посреди гостиной, когда в коридоре раздался грохот.

Она обернулась на Рона, который уже бежал к ней, достала из кармана палочку и стремглав бросилась к источнику шума.

Расстояние было небольшим, но оно казалось бесконечным, пока она бежала, и миллион домыслов роились в её голове.

«Нападение?»

«Гарри неудачно упал?»

«Джинни сбежала?»

Дом был одноэтажным, спальни располагались в длинном коридоре, который потом изгибался буквой «Г», где находилась ванная, отчего казался больше, чем был на самом деле.

Именно из этого закутка раздался грохот, но как только она услышала, как кто-то зовёт её по имени, Гермиона поняла, что это Малфой.

Едва она завернула за угол, как почувствовала, как пол уходит из-под её ног. Драко полусидел на полу, прислонившись спиной к стене. Одна его рука была прижата к боку, а другая сжимала пожирательскую серебряную маску. Под ним быстро образовывалась кровавая лужа.

— Что случилось? — падая перед ним на колени, спросила Гермиона, чувствуя, как паника зарождалась в её груди при виде окровавленного Малфоя. 

Она едва понимала, за что хвататься и чем заняться в первую очередь: допросить его или начать останавливать кровотечении. В обычном состоянии выбор был бы очевиден, но не сейчас, когда её разум отказывался работать нормально.

— Какого…? — Гарри появился рядом, с недоумением осматривая развернувшуюся картину.

— Мне нужно, чтобы ты показал мне рану, — стараясь говорить ровно, попросила его Гермиона, видя, как цвет его кожи белеет всё сильнее. Она попыталась убрать его руку от бока, но он держал её крепко прижатой. Гермиона удивилась его силе, даже не смотря на то, что он был в таком состоянии, Малфой оставался бойцом.

— Бок… — прохрипел Драко, тут же закашлявшись, и кровь вылетела из его рта.

— Твою мать, — прошептал Рон.

— Помогите его перенести, — обернувшись к Поттеру и Уизли, произнесла Гермиона. — Кто-то должен найти сумку в моей комнате.

Гарри опустился на колени рядом с ней, закинул руку Малфоя себе на шею, обхватил его талию и одним рывком поднял, стараясь не беспокоить раненный бок. Рон, быстро оценив ситуацию, бросился в комнату Гермионы, чтобы найти сумку.

Поттер медленно пошёл по коридору, стараясь, чтобы Малфой опирался на него всем весом.

Гермиона шла следом, мысленно молясь Мерлину, чтобы Гарри двигался быстрее, но она понимала, что это могло навредить Малфою.

Вдруг раздался стук — серебряная пластина упала на пол из руки Драко прямо под ноги Гермионы. Она замерла. Пустые чёрные глазницы смотрели на неё будто с усмешкой.

«Он Пожиратель, а ты собираешься спасать его жизнь»

Грейнджер глубоко вздохнула и посмотрела на Гарри, который уже входил в её комнату.

— Нет, — едва слышно прошептала она, всматриваясь в маску. — Он спас меня, и я сделаю то же самое.

Едва последний звук слетел с её губ, как Гермиона со всей яростью и злостью опустила подошву ботинка на то, что олицетворяло лишь боль и страдания. Малфой больше не сможет носить эту маску, потому что ни одно из этих определений теперь не являлось его сущностью.

— Что произошло? — спросила Гермиона, буквально влетая в комнату. Она осторожно отодвинула пропитавшийся от крови край мантии, взмахнула палочкой, заставляя края рубашки разъехаться в сторону.

Малфой молча с наблюдал за её действиями с полуоткрытыми веками, а потом хрипло рассмеялся.

— Жаль, я не успел научиться этому трюку, — опустив взгляд на свою обнажённую грудь, пробормотал Драко.

— Я покажу тебе, как это делается, — рассеянно ответила Гермиона, сосредоточившись на палочке, пытаясь залечить рану. 

— Может и нет, — улыбнулся Малфой, а затем зашёлся кашлем.

— Не говори глупостей, всего лишь царапина, — голос Гермионы дрогнул. 

Она лгала.

Это не было обычной раной.

Напоминало то, будто кто-то собирался оторвать кусок от его рёбер. Гермиона с силой прикусила нижнюю губу и продолжала вжимать зубы в нежную плоть до тех пор, пока не почувствовала металлический привкус на языке. Ей нужно было на чем-то сосредоточиться и не допускать лишних мыслей. Её промедление в коридоре и так могло стоить слишком дорого.

Она ощущала присутствие Гарри и Рона за спиной. Знала, что они пришли бы на помощь, стоило лишь попросить, но сейчас она должна была разобраться с самыми важными повреждениями. Они могут лишь помешать, если все встанут у кровати, где и так катастрофически мало места.

— Реддл… Он знает… 

Грейнджер внутренне содрогнулась, когда самое главное опасение сбылось.

Волан-де-Морт придёт за каждым из них. Он будто бы выжидал, чтобы нанести свой удар, но они не могли ответить ему, только не сейчас. Иначе Нотт вернётся к зловонным трупам — ведь это всё, что от них останется, если они что-то предпримут.

— Не трать силы, — она пыталась не разрыдаться, пока старалась залечить рану, но та плохо поддавалась заклинаниям. То, что раньше могло занять несколько минут, теперь требовало больше усилий. 

Гермиона не понимала, то ли дело в ней самой, то ли рана Малфоя была необычной, но чем больше она применяла свою магию, тем медленнее продвигался процесс заживления.

Она была уверена, что ему чертовски больно, но он не издавал ни звука, лишь тяжёлое прерывистое дыхание и сжатая челюсть показывали, какую агонию он сейчас переживал.

Казалось, она впустую тратила силы, края слишком медленно стягивались.

— Дай мне бадьян из сумки, — крикнула Гермиона, не обращаясь к кому-то конкретному.

Всё её внимание было сосредоточенно на Малфое. На его слишком тяжёлых вдохах и прерывистых выдохах. Он всё реже моргал, чаще оставляя глаза закрытыми, и когда он и вовсе их не открыл — Грейнджер запаниковала.

— Не отключайся! — взмолилась Гермиона, обхватив окровавленными ладонями лицо Драко. — Слышишь? Ты должен оставаться здесь!

Гарри протянул ей бадьян, и Гермиона вцепилась в него, будто он был единственным, что могло спасти Малфоя. Руки дрожали, пока она откупоривала склянку, пока набирала настойку в пипетку. Капли падали на край раны и, шипя, проникали в кожные ткани. Она стала понемногу затягиваться, но не настолько быстро, как хотелось бы.

— Открой глаза, — она аккуратно обрабатывала рану, надеясь, что это остановит его упадок сил.

Веки Малфоя затрепетали, но он так и не смог открыть их.

До сегодняшнего дня всё шло так, будто кто-то наколдовал для них чуточку удачи, но Гермиона должна была понять, что всё не бывает настолько просто.

Волан-де-Морт наверняка ждал подходящего момента.

Грейнджер едва не отпрянула, когда осознание пронзило её.

Реддл спланировал это давно, просто ждал, когда сможет ранить Малфоя и сразу после этого засунуть Нарциссу на Игры. Он точно усилил защиту купола на арене, чтобы никто не мог проникнуть извне, как было с ней. Ведь именно тогда Драко придётся отступить.

Малфой хотел победы, но не ценой жизни матери. Он бы отступил.

Она сама не понимала почему, но её пугала сама мысль, что Малфой мог умереть.

Они через столько прошли, и это несправедливо, если он сдастся в шаге от завершения своего плана. 

Несправедливо, если Нарцисса больше не увидит своего единственного сына.

Гермиона могла отступить и позволить ему убить Волан-де-Морта. Её месть больше не имела никакого смысла.

Глаза нещадно жгло от непролитых слёз, которые Грейнджер сдерживала из последних сил. Ей нужно было хладнокровие, но долгие секунды, пока бадьян начинал действовать в полную силу, тянулись, будто часы, поднимая на поверхность все её страхи. 

Малфой спас её. Сделал то, что, казалось бы, уже нереально вернуть.

Он должен сесть на спину дракона и лично уничтожить Волан-де-Морта.

Она помнила каждое имя из своего списка, который составила, будучи в заточении. Знак вопроса рядом с именем Драко сменился категорическим нет. Том Реддл должен умереть от руки Малфоя, он сам должен сбросить с себя эти оковы. Освободиться раз и навсегда.

— Не смей умирать, слышишь?! — кипя от ярости, прошипела Гермиона, опять нанося бадьян на слишком повреждённые участки. — Ты ещё не сказал мне, где мои родители! Ты ещё не спас Нарциссу! Помнишь, как она рассказывала тебе историю о Карине и Авиоре? — она тяжело сглотнула, прогоняя слёзы злости, чувствуя, как всё внутри клокочет от скопившейся магии. — Так будь сильным, и тогда она снова расскажет её тебе!

Гермиона аккуратными движениями прощупала его рёбра вокруг раны и едва не расклеилась окончательно, когда поняла насколько же ошиблась, когда решила, что у него лишь рваная рана на боку. 

Грейнджер снова кинулась к сумке, которую успела собрать в поместье Забини. Она набила её всевозможными зельями и мазями, которые только смогла найти в доме, наученная опытом войны. 

Дыхание Малфоя становилось всё тяжелее с каждой секундой, и оставалось чертовски мало времени. Гермиона теперь была уверена, что у него сломаны рёбра и, возможно, это всего лишь трещина, но в таких условиях она не могла провести точную диагностику, поэтому оставалось уповать лишь на собственные знания.

Она нашла Костерост на самом дне холщовой сумки.

Оставалась самая сложная часть.

Вдох.

Выдох.

Она очистила разум настолько насколько смогла и направила палочку на бок Малфоя. 

У неё обязательно получится.

***

Тридцать шесть часов страха и ожидания.

Тридцать шесть часов бесконтрольной паники от любого звука за окном.

Едва солнце скрылось за горизонтом, как на пороге появился Блейз, который выглядел едва ли лучше, чем Малфой. Весь в ссадинах и порезах, покрытый запёкшейся кровью и хромающий на одну ногу. 

Он смог скрыться от преследующих его Пожирателей, но лишь вопрос времени, когда они смогут выйти на них всех, и тогда Волан-де-Морта ждёт настоящий джекпот, когда в одном месте окажутся все предатели и Золотое трио. 

— Оборотного едва ли хватит на пару дней, — устало вздохнул Поттер, переводя взгляд на Гермиону, которая стояла у окна, всматриваясь в темноту ночи. — Мы должны попытаться связаться с остальными членами Ордена. Наверняка у Грюма есть план на такой случай.

— Мы больше не можем копаться в его голове, — обернувшись к сидевшему за кухонным столом Поттеру, произнесла Гермиона. — Нам некого посылать, чтобы прочесать известные нам штабы. Забини едва стоит на ногах, ты и Рон слишком устали от дежурств.

— Но мы должны же хоть что-то сделать, — Гарри запустил руки в волосы, взъерошивая их, размышляя о том, что они могли бы предпринять, когда их и так было не слишком много, но теперь от их отряда практически ничего не осталось. — Снейп учил меня, я смогу.

— Ты готов отвечать за смерть Грюма?

— Он не умрёт!

— Он уже едва ли живой, Гарри! — Гермиона закрыла глаза, прогоняя из своего сознания картинки того, что она сотворила с Аластором. — Я дико устала. Мне пришлось практически сутки доставать Малфоя, потом долечивать Забини. Нам нужно дождаться Нотта.

Гермиона бросила взгляд на Поттера и пошла к выходу из кухни.

— И не смей ничего предпринимать самостоятельно! — предупредила она его, переступая порог комнаты.

Её спальня была занята бессознательным Малфоем, и она едва ли подремала несколько часов за прошедшее время. Решающие для его состояния сутки тянулись бесконечно долго, и она не смыкала глаз, готовая в любой момент опять вступать в схватку со смертью.

Гермиона тихо прошла в свою комнату и опустилась на пол рядом с кроватью. Грудь Малфоя размеренно опускалась и поднималась, показывая ей, что она приняла правильное решение. Она справилась, и вряд ли ему теперь могло стать хуже.

Грейнджер уставилась на старый дощатый пол, глазами следя за каждой трещиной, которая появилась от времени. Постепенно её голова клонилась всё ближе к краю кровати, и она сама не заметила, как задремала.

Из сна её вырвало лёгкое прикосновение к голове. Сперва показалось, что она до сих пор спит, но когда оно повторилась, то Гермиона резко открыла глаза.

То, что показалось дрёмой, на самом деле оказалось полноценным сном. В комнате стояла темнота, лишь ночник на старой прикроватной тумбе давал немного света. 

Гермиона обернулась, заметив, что глаза Драко были приоткрыты, и он пристально наблюдал за ней. Из её лёгких вырвался громкий вздох, и она на мгновение зажмурилась, благодаря Мерлина за то, что всё закончилось.

— Давно… Давно ты проснулся? — вставая на ноги, спросила Гермиона.

— Да, — ответ был тихим, он был ещё слишком слаб.

— Почему ты не разбудил меня? — нахмурилась Гермиона, доставая из своей сумки пузырёк с зельем, которое ему нужно было пить каждые шесть часов, чтобы восстановление прошло быстрее.

— Ты устала, мне было жаль вырывать тебя из сна, — слегка пожал плечами Малфой, но тут же с его губ сорвался невольный стон боли.

— Тебе не стоит шевелиться пока, — строго сказала Гермиона и поднесла к его губам зелье. — Пей!

Малфой послушно открыл рот, чтобы она начала понемногу вливать жидкость, потому что собственное тело ощущалось чем-то чужеродным. Он не чувствовал ничего ниже груди, не мог даже пошевелить пальцем на руке, и это удручало. Во рту была ужасная сухость, и зелье давало небольшое облегчение, хоть и вкус у него был отвратительным.

Драко прикрыл глаза, ощущая лёгкое головокружение. Попытался прижать руку к голове, но смог пошевелить лишь одним пальцем — это хороший знак, значит, он не остался калекой.

Когда последняя капля была выпита, Драко, собравшись с силами, обхватил запястье Грейнджер и прижался губами к тыльной стороне её ладони. 

Гермиона замерла, загипнотизированная его взглядом, его серые глаза пристально всматривались в её лицо. Эмоции Малфоя невозможно было прочесть, но то с каким трепетом его губы прижимались к её коже, то, как сильно он удерживал Грейнджер на месте было красноречивее любых слов. Места, где он соприкасался с ней, буквально горели, и Гермиона думала лишь о том, как бы продлить этот момент. 

Драко обессилено откинулся на подушку и тяжело сглотнул. Рука упала обратно на кровать, лишая его столь необходимого телесного контакта с Грейнджер.

Находясь на грани смерти он, наконец, понял, что больше не в силах бороться сам с собой. Возможно, когда война закончится, он исправит то, как не следовало поступать с самого начала. 

Но для этого нужно было предпринимать маленькие шаги уже сейчас.

— Спасибо, — произнёс Драко, наблюдая, как Гермиона попятилась к двери. 

Она лишь кивнула и прошмыгнула в коридор. Прислонившись спиной к двери, Грейнджер пыталась выровнять сбившееся дыхание. 

Что, чёрт возьми, только что произошло?

Почему Малфой вдруг так странно на неё смотрел?

Но самое главное, почему его прикосновения вдруг заставили трепетать её сердце?

***

Это произойдёт сегодня.

Потрёпанный календарь на стене показывал первое мая двухтысячного года. 

Прошла неделя после ранения Малфоя и Забини, в течении которой им приходилось проявлять повышенную бдительность. 

Эти дни стали словно свежим глотком воздуха, все понимали, к какому итогу привело то, что Малфой был раскрыт, но это лишь сильнее толкало к тому, чтобы закрыть все насущные вопросы по отношению друг к другу. 

Джинни держалась особняком, но то, что она хотя бы в двух случаях из десяти поддерживала разговор, уже было победой. Рон каждую свободную минуту предпочитал тренироваться, но находил время, чтобы посидеть с Гермионой и Гарри, как в старые добрые времена. Их вечера за кружкой чая, за неимением других вариантов, стали повторяться каждый день, а потом, пока Поттер и Уизли спорили по поводу квиддича — проведут ли чемпионат в обозримом будущем в Англии или нет — Грейнджер проскальзывала в свою комнату, где её ждал Малфой.

Это был лишь их маленький секрет, который таковым по сути и не являлся уже, благодаря чувствительному слуху Рона.

Драко прогонял её кошмары. Прижимал каждую ночь к своей груди, даря им обоим несколько часов беспробудного сна.

Но сегодняшний день вновь вернул былые тревоги и страхи. Отступать было уже некуда.

Все замерли в ожидании.

Как и ожидалось, Волан-де-Морт бросил на поимку предателей все свои силы. Но сам так и оставался в своём убежище. Он ждал, Гермиона точно знала, что Реддл не стал бы действовать глупо, понимая, что в его рядах был предатель, и ему лишь оставалось гадать, остался ли ещё кто-то, кто решился пойти против него. Их маленький отряд больше нигде не ощущал себя в безопасности, и лишь вопрос времени, когда сюда нагрянут Пожиратели по их душу.

У них оставался один выход — ударить первыми.

Поэтому в небольшой гостиной собрались все, включая Джинни.

И стоило Тео вместе с Чарли переступить порог дома, как все пришли в боевую готовность.

Оказалось, что Чарли вёл переговоры не только с Малфоем, но и успел установить связь с Минервой, которая ждала сигнала с остальными уцелевшими из штаба в Ракушке. После нападения Малфоя на него, туда нагрянули Пожиратели и пытались найти тех, кто не успел скрыться. Они остались ни с чем.

Излишне говорить, что этого часа все ждали годами.

Необходимые зелья были в набедренной сумке Гермионы, палочка надёжно закреплена в кобуре. 

Малфой вышел в центр гостиной, осмотрел всех: Гарри, Рона, Джинни, Блейза, Чарли и Тео. Остановил свой взгляд на Гермионе, уделив ей немного больше внимания, и, наконец, произнёс:

— Я не буду толкать грёбанные слезливые речи. Думаю, что каждый из вас и так понимает, что нам нужна эта победа, поэтому постарайтесь не облажаться и не словить Аваду раньше времени.