Рэйд. Галактика Гончих псов. 3089 год эры ЕКВ.

Узкие серые улочки петляли, создавая лабиринт, в котором незнающий мог заблудиться. Каменные двухэтажные дома выглядели одинаково. На улицах было чисто, но воняло.

С высоты птичьего полёта город, возможно, напоминал мишень, в центре которой находилось самое высокое здание планеты – Храм на Костях и, собственно, из костей.

Много веков назад на Рэйде зародилась вера в единого бога, что по преданию был отцом для всех ныне живущих на планете людей.

Жили, собственно, на планете люди, не обладающие какими-то явными физическими или магическими особенностями. Серые невзрачные, выполняющие волю своего покровителя. Даже появившийся однажды в небе звездолёт приняли за происки дьявола.

Vesta не слишком рвались что-то менять. Общались в основном с главой Храма - архиепископом и городничим. На Рэйде именно руководство Храма было главной властью, которой подчинялись все вокруг. Архиепископ держал всех в ежовых рукавицах и не спешил идти на контакт с неверными, хотя кое-что всё же позаимствовал.

Чем дольше посланники Vesta общались со служителями Храма, тем меньше становилось границ. Лишь детям до семнадцати было строжайше запрещено рассказывать что-то о космосе и перспективах, что он даёт. Власть Храма сменялась, сменялись и правила. 

Последние пятьдесят лет планетой правил святой архиепископ Хавин, что невзлюбил Vesta с первого дня своего правления и ограничил с ними контакты, сбросив все коммуникации на городничего, что покорно выполнял его волю. А покорно ли?

Собственно, молодежь на Рэйде воспитывали тоже при Храме. В семь лет детей забирали из семей и поселяли в общежитиях откуда их выпускали лишь по выходным в гости к родителям. До семнадцати лет послушникам запрещено было даже в город выходить. Передвигались они на специальном закрытом транспорте. Естественно, что отрезанные от цивилизации, не все послушники возвращались в общество, оставаясь служить при Храме. Тех, кто возвращался домой, старались побыстрее выдать замуж, чтобы перспективы космических исследований не сильно дурманили им головы. На Рэйде приветствовались ранние браки, скреплённые архиепископом.

Был ещё один самый страшный запрет – смешение крови. Браки с представителями других наций считались страшным грехом и карались смертью. Ребёнок, родившийся в таком союзе не доживал и года. Монстра принято было убивать вместе с родителями, поддавшимися искушению.

Смерть на Рэйде означала очищение. Многие воспринимали её как благо, завещая свои тела Храму. Собственно, за счет этих несчастных площадь Храма на Костях с каждым годом становилась больше.

Итак, это был один из обычных вечеров, если не считать двух теней, что двигались в сторону не так давно отстроенного космодрома.

— Ты уверен, что нам за это ничего не будет? – послышался тихий голос. – Если родители узнают…

— Не трусь, — ответил ему второй более уверенный голос. – Папа нас не сдаст. Он, собственно, сам и предложил мне немного тебя растрясти. Ты уже вторую неделю ходишь, как в воду опущенный.

— Ну правильно, не тебя же решили женить в твой день рождения, — фыркнул первый голос. – Я ведь этого омегу даже в глаза ни разу не видел.

— Ну, он тебя тоже, но, насколько мне известно, он очень чтит священный закон и брак с тобой считает благословением.

— Тебе хорошо говорить, ты другой. Ты сам можешь выбрать себе спутника жизни, а я… Мне достанется очередная фанатичная особь, почитающая Всеотца превыше всего остального. Я бы понял, если бы мне нашли простого, городского омегу, но сын архиепископа? Серьёзно?

— Ну, твой отец пытается объединить духовную и гражданскую власть. Этот союз даёт ему большие возможности, а в перспективе и вовсе влияние на церковь.

Послышалось скептическое фырканье.

Между тем двое крепких альф, наконец, вышли на свет. Оглядевшись и понимая, что город уже почти спит, они устремились в сторону терминала, откуда вот-вот должен был отправиться борт межгалактического такси.

— Твой отец политик, Джун, — сказал альфа, что выглядел постарше. Чёрные волосы, широкие плечи, крепкие руки, чуть смуглая кожа, острые скулы, прямой нос, янтарные глаза с узким волчьим зрачком. – Он учился в Vesta. Он один из немногих, кому удалось вырваться из вашего тоскливого болота и увидеть другую жизнь. Вот он и стремиться наладить жизнь Рэйда, и как видишь, не всё, но кое-что ему удается. Архиепископ явно дурак, теряя такие возможности, но за его спиной десятки тысяч, а за твоим отцом едва ли сотня. Народ не видит очевидных вещей, потому что церковь запретила их видеть, а твой отец хочет открыть им глаза, а для этого ему нужна власть. Силой он её вряд ли получит, лишь разозлит горожан ещё сильнее, поэтому он и идёт на этот шаг. Породниться с архиепископом — это получить новые рычаги управления. А там… Церковный лидер уже достаточно стар, и, возможно, скоро отдаст душу своему богу. Вот тогда-то и начнутся реформы.

— Ты думаешь? – с сомнением спросил второй альфа, что выглядел моложе. Светлые чуть вьющиеся волосы, нежные, но в то же время не лишённые мужественности черты лица. Серая кожа, покрытая тёмными узорами. Чёрточки были словно часть кожи и имели свою собственную шероховатость. Они были отличительной чертой жителей Рэйда. Ни у кого из ныне живущих узор не повторялся. По легенде именно Всеотец разрисовывает младенца прежде, чем отдать его родителям. Каждая чёрточка – это благословение. Говорят, у архиепископа Хавина на теле не было ни одного чистого участка кожи, именно по этому его на Рэйде прозвали святым. 

— Я сын дипломата, — хмыкнул старший. – Мой отец общается с твоим уже с десяток лет, и поверь, нам, волкам Земли Сверхъестественной, дано видеть чуть больше. Хотя, от этой вони в носу жутко свербит.

— Возможно ты и прав, но я… Мне так обидно от того, что мне не оставили выбора, — выдохнул Джун, а плечи его опустились.

— Вот поэтому мы и здесь, друг мой, — положил руки на плечи спутника старший. – Это мой подарок для тебя, пошли.

Брюнет потянул русоволосого к такси.

— Джено, я…

— Помолчи. Я знаю, что делаю. Признаюсь честно, что и сам уже не раз бывал в том месте, а ты… Ты ведь ещё ничего толком не видел. Знаешь, космос… Он прекрасен. Ещё одно упущение вашего архиепископа. Ни одна книга не описывает всего масштаба ЕКВ. Несправедливо, что вы начинаете погружаться во всё это будучи уже взрослыми. Впечатления совсем не те, но тебе, мой друг, повезло больше. У тебя был я.

Джун тихо хмыкнул, улыбнувшись и пошёл за старшим в звездолёт. Местных на космодроме почти не было. Религия запрещала им работать на объектах, противоречащих естественному ходу вещей согласно писанию. Всеотец утверждал, что мир един, что там, в небе лишь звёзды и облака, что укрывают их от скверны. Увы, он не узнал Vesta и ЕКВ и не внёс поправки в свои заветы, да и вряд ли стал бы.

Хуан Ренджун родился в семье городничего Рэйда. Его отец, дед и прадед служили городу верой и правдой. И несмотря на то, что все политические вопросы решались только через архиепископа, отец Джуна продвигал множество собственных инициатив, касающихся благоустройства и безопасности.

Ренджун был единственным ребёнком в семье. Увы, в Храме не смогли объяснить этой аномалии, ведь его папа снова и снова приходил к образам Всеотца, прося покровителя о наследнике. Всё списали на волю всевышнего, ну не везти же омегу на обследование на другую планету. Грех это.

В общем Ренджун рос, забот не зная, до семи лет, а там его, как и положено, отправили учиться в Храм, вывозя оттуда лишь на выходные. Вот в один из таких дней отец и познакомил его с Джено – сыном посла Vesta с Земли Сверхъестественной, что была соседкой Рэйда по галактике. Ли был на пару лет старше. И с тех пор, вопреки всем запретам, волк рассказывал Джуну о ЕКВ. Хуан слушал, открыв рот, и мечтал поскорее окончить школу, чтобы увидеть всё собственными глазами.

Отец был строг. Во время своих выходных Ренджун не мог покинуть пределы дома, вот и коротали они с Джено время во дворе. Родители Ли были по проще в этом плане и Джун иногда очень завидовал Ли.

В Храме учиться было скучно. В основном там делали акцент всего на трёх предметах: основе религии, грамматике и математике. Хуан часто пропадал в большой библиотеке Храма, пытаясь найти что-нибудь ещё и занимаясь самообразование на другие не очень популярные темы, лишь бы не смотреть в серый потолок его кельи. 

Джун с нетерпением ждал выходных, когда услышит от Джено новую историю о составе Вселенной и подвигах великих воинов Vesta и ЕКВ. Хуан грезил космосом и мечтал, как и отец, отправиться в Академию Vesta и стать исследователем, но старший всё решил за него.

Получив справку об окончании школы и выслушав все наставления, что дали выпускникам монахи, Ренджун был окрылён. Он ехал домой, предвкушая новую жизнь, а получил лишь сухие объятия родителей, что выглядели уж слишком подавлено.

— Ты уже взрослый, сын, и должен меня понять. Всё, что я делаю, я делаю на благо семьи и планеты. Сейчас обстоятельство вынуждают меня поступить именно так, думаю, что в будущем ты меня поймешь. Рэйд нуждается в этом союзе как никогда.

Ренджун непонимающе смотрел на родителя.

— Что вы имеете в виду, отец?

— Через месяц состоится твоя помолвка с сыном архиепископа, а через полгода в день твоего восемнадцатилетия и сама свадьба. Тебе нужно будет перебраться в Храм на Костях и посвятить себя мужу и служению богу нашему Всеотцу.

Сказать, что Ренджун был растерян – это ничего не сказать. В этот момент весь его мир рушился. Он понимал, что его жизнь резко меркнет, а последние частицы счастья уходят.

Перечить родителям, а тем более отцу – это прямой путь в подвалы Храма, где воспитывали отступников и наказывали грешников. Живя там, Джун иногда слышал по ночам их крики. Он не хотел терпеть боль в той сырой темноте, поэтому просто развернулся и убежал в свою комнату.

На следующий день пришёл Джено. Ренджун снова и снова повторял себе, что он альфа, чтобы позорно не разреветься на груди у Ли.

Волк выслушал его, не перебивая, то и дело хмурясь, а потом сказал то, что привело Хуана в замешательство.

— А ты вообще об омегах что-нибудь знаешь? Вас, насколько мне известно, обучали в разных корпусах. Что ты с ним будешь делать после свадьбы?

— А надо что-то делать? – вылупил на старшего глаза Хуан.

Ли засмеялся.

— А по-твоему откуда берутся дети?

— Их дарует Всеотец, — уверенно сказал Хуан, а Джено снова засмеялся.

— Значит, что такое секс ты тоже не знаешь?

Ренджун скривился.

— Это что-то плохое, — ответил он. – Когда один из учеников задал этот вопрос учителю, его заставили стоять на гальке целую неделю. 

Джено закатил глаза.

— Знаешь, думаю, что твой будущий супруг более сведущ в этой теме, ведь у омег есть особенность, что проявляется лет в четырнадцать и сопровождает их всю жизнь. Как бы это потом тебе боком не вышло. Думаю, что пришла пора тебе отбросить все свои религиозные предрассудки и узнать обо всём по подробнее. Раз свадьбу мы отменить не можем, то должны дать тому омеге понять, кто в доме хозяин. Он должен зависеть от тебя, а не наоборот.

— Это как?

— Омежки, получив удовольствие однажды, приходят за ним снова. Нужно сделать так, что только ты станешь для своего мужа источником этого удовольствия. Омега, будучи в полностью твоём подчинении, сможет уговорить архиепископа отпустить вас в Академии. Ты будешь учиться, он будет воспитывать ваших детей.

— Дети Рэйда не могут появиться вне Рэйда, — задрал нос Хуан.

— Глупости, — отмахнулся Ли. – Так, ты давай нос не вешай. Есть у меня пара идей, только нужно посоветоваться. Завтра принесу тебе кое-какую литературу. Будешь просвещаться.

И Джено приносил, а Ренджун смущался и краснел, читая статьи о взаимоотношении альф и омег. Подробные с картинками. Дыхание сбивалось, плоть оживала.

Альфа вспомнил, как испугался, когда член вдруг начал тяжелеть, увеличиваться и темнеть. Как показалась блестящая головка. Вспомнил, как пытался восстановить дыхание и сколько эмоций принесло ему прикосновение. Вспомнил вязкую белёсую жидкость на своей ладони и то, как нервно вытирал руку пряча журналы, когда услышал шаги в коридоре. Папа подозрительно смотрел на него, когда он пытался объяснить, что совсем не кричал, а омеге показалось.

Спустя ещё какое-то время Джено ввалился в его комнату, щёлкнув замком и доставая из-за пазухи небольшой стеклянный прямоугольник.

— Это что? – насторожился Хуан. Техники на Рэйде было не так много.

— Планшет, — пожал плечами Ли. – Эта штучка через спутник связана со всеми уголками ЕКВ.

— И зачем ты её сюда притащил?

— Помнишь, я обещал тебе практику? – подмигнул ему Ли, а Ренджун снова покраснел. – Папа предложил отличный вариант.

— Ты… Ты рассказал ему?

— У нас нет друг от друга секретов. Я, например, знаю, что он распространяет здесь среди своих знакомых противозачаточные, а он в курсе того где и с кем я сплю.

— Ты… Здесь? – спросил шокировано Ренджун, наблюдая, как пальцы Ли порхают по экрану, а картинки меняются.

— Нет, — отмахнулся Джено, а потом повернул экран в сторону младшего. – У вас скучно. Я нашёл более подходящее место для этого.

Ренджун вглядывался в изображение высокого здания, что подпирало своим шпилем небо.

— Досуг-бар «Возрождение», — прочитал Хуан. – Это…

— Место, где люди помогают друг другу, — кивнул Джено. – Сейчас мы тебя зарегистрируем, потом выберешь омегу, оформим бронь и отправим тебя набираться опыта.

— Я…

Ренджун растерянно хлопал глазами, а ладони вспотели.

— Так просто?

— А чего усложнять? В этом месте много желающих получить удовольствие. В твоём случае нам пригодится опытный омега, готовый тебя обучить искусству любви, чтобы потом твой муж хвостиком за тобой ходил, умоляя себя трахнуть.

— Джено!

— Что? Я же о тебе забочусь, идиот. Хочешь быть всю жизнь под каблуком? Сыночек архиепископа ещё та циничная тварь, под стать отцу.

— Он святой!

— А омегу своего в гроб загнал, притащив сыночку воспитателя откуда-то с Кронты, а ещё у него есть личный секретарь, которого он тайком имеет на священном алтаре.

Хуан прикусил губу. Это он слышал. Точнее подслушал. Отец ругался с папой, омега тоже пытался отстаивать честь архиепископа, а отец рычал, что жаль у него пока нет доказательств того, что Хавин насильно трахает своего помощника, а то бы он уже давно развенчал его святость.

— Так, мы отвлеклись, — сказал Ли, усаживаясь рядом с младшим. – Что мне нравится в этом месте, так это то, что никто не будет обвинять тебя в каких-то особых пожеланиях и предпочтениях. К тому же здесь можно найти единомышленников. Смотри, уже с десяток откликов.

Ренджун несмело скользил взглядом по экрану, вчитываясь в ровные строчки.

— Молодой, сильный альфа с отсутствием сексуального опыта ищет зрелого опытного омегу для совместного погружения в мир любовных утех. Обязуюсь быть послушным учеником. В долгу не останусь, ваши знания вернутся к вам в стократ. Наличие текущей дырочки приветствуется?

Хуан вылупил на старшего растерянный взгляд.

— Ну согласись, что возбудить омегу у тебя сейчас вряд ли с первого раза-то получится, а на сухую, ну совсем не то.

Ренджун сглотнул, а потом снова взглянул на экран, где уже, действительно, мигал конвертик с десятком откликов.

— А как… Как мне выбрать?

— Ну, почитай сообщения, посмотри картинки, хотя описанию профиля я бы не очень верил. Можешь и вовсе положиться на свою удачу. Не понравится с этим, найдем другого.

— А как мы покинем планету? Этот бар… Он далеко?

— На Лотосе. Пара часов в такси. По легенде ты отправишься к нам в гости с ночёвкой.

Хуан кивнул, пару раз он уже бывал в доме семьи Ли. Отец поощрял их дружбу с Джено.

— Ладно, — кивнул Хуан, листая отклики, где то и дело ему обещали показать звёзды. Ничего из этого не впечатляло, казалось, что людям было просто скучно, а вот на одном из профилей Хуан подвис надолго. На аватарке стояла фотография, на которой были запечатлены острая ключица, плотная грудная мышца и тёмный, явно возбуждённый, сосок.

Ренджун невольно облизнулся, а Джено рядом тихо хмыкнул.

— Соберись! Хочешь его?

Младший открыл сообщение:

— "Привет, малыш. Готов составить план занятий прямо сейчас. Моё тело изнывает без ласк. Я могу стать твоим маяком".

Хуан снова перевёл взгляд на фото, внизу живота затрепетало.

— Что мне сделать? – спросил он, посмотрев на старшего. – Я… Кажется, я выбрал.

Джено лишь хмыкнул.

— Нужно назначить день и время встречи, но нам нужно узнать сколько этот экземпляр уже течёт. Мы не можем отправиться туда завтра. Напиши ему. Спроси сколько ещё дней его попка будет мокрой.

— Прямо так? – дрожащими руками Ренджун открыл чат.

— Прямо так. Омегам нравится прямолинейность.

Хуану было стыдно, но он делал всё, что говорил ему Ли и вздрогнул, когда омега ответил, что ещё пару дней у них в запасе есть.

— Отлично.

Джено что-то делал, а Ренджун зачарованно смотрел, как кружочек рядом с его именем сменил цвет на красный.

И вот сейчас, тайком покинув дом Ли, они сели в такси до Лотоса.

Джено был прав, это была такая игра. Архиепископ с помощью свадьбы хотел подчинить отца, а тот рассчитывал ослабить влияние церкви, а Джун… Он оказался меж двух огней.

— Расслабься, — похлопал его по колену Джено. – Сегодня твой день.

Хуан смотрел в иллюминатор, затаив дыхание. Космос. Это было так красиво. Сверкающие звёзды, планеты, туманности. Джун видел это всё лишь на картинках.

Чёрный, необузданный космос манил и пугал одновременно. Кое-где им навстречу попадались другие машины. Маленькие и большие, быстрые и медленные.

Такси делало остановки во всех обитаемых галактиках. В звездолёте можно было заметить представителей других наций. Ренджун невольно вздрогнул, повернувшись к другу.

— Мы… Мы не спросили у омеги откуда он.

— А есть разница? – хмыкнул Ли. – Не из вашей серой помойки – уже хорошо.

— Но… Это грех!

— А кто узнает, если ты сам не спалишься? Разве что омега залетит, но не думаю, что твой сегодняшний визави идет в Возрождение, чтобы забеременеть от первого встречного. Таких идиотов мало.

Ренджун немного успокоился, но руки всё ещё подрагивали.

Между тем они уже вошли в зону ответственности Лотоса. Планета казалась абсолютно чёрной, но стоило им опуститься, как все вокруг изменилось. Перед альфами предстал яркий оживлённый город.

— Пошли, — сказал Ли. – В этом месте не принято зависать. Куча карманников.

Они шли по шумным улицам, резным мостам, вдоль ярких вывесок. Лотос был полной противоположностью Рэйда и Ренджуну здесь определённо нравилось. Играла музыка, слышался смех. Бордели зазывали клиентов большими окнами, где альфа заметил откровенно ласкающих себя омег. Один из «выставочных экземпляров» подмигнул Хуану, заставив покраснеть.

— Эти тоже ничего, — заметил Джено. – Но тут за дополнительные «курсы» берут больше, поэтому мы идём туда, где платим только за выпивку и помещение.

— А я… У меня нет денег.

— Я всё оплатил. Считай это подарком к свадьбе.

— Скажешь тоже, — нахмурился Хуан.

— Забей. Тем более мы уже пришли.

Здание напротив возвышалось на сотню метров над головой. В сравнение с ним не шёл даже Храм на Костях. Ренджун снова почувствовало, как потеют ладони.

Внутри было многолюдно. Два хмурых рогатых охранника внимательно на них посмотрели, но останавливать не стали.

Для Ренджуна всё происходило будто в тумане. Джено флиртовал с омегой за стойкой, что протянул им две ленточки: красную и зеленую и ключ от номера.

— Ну что, тебя прямо до двери проводить? – спросил Ли, тихо хмыкнув и нацепив на шею свою ленточку. – Или сам дорогу найдёшь?

— Издеваешься? – прошипел Хуан. – Да меня и так всего трясет от страха.

— От хорошего секса ещё никто не умер. Всё. Иди. Не хорошо заставлять омегу ждать. Его, поди, и так не слабо ломает.

Джено повернул друга в сторону лифта.

— Пятый этаж.

Хуан сглотнул, но пошёл в нужном направлении. В лифте помимо него оказалась ещё парочка. Омега буквально вис на альфе, а тому едва хватало терпения не взять его прямо в кабине.

Ренджун пытался игнорировать их, да и стук собственного сердца немного заглушал их шёпот и томные полу стоны.

На этаже было тихо. Длинный коридор напоминал полукруг. Перегнувшись через перила можно было увидеть общий зал, где сейчас веселился народ. С противоположной стены были комнаты. Восемь штук. Джун сверился с номером на ключе и, сглотнув, потянулся к ручке.

Коснувшись карточкой панели, он услышал характерный щёлчок. Двери приоткрылась.

Альфа глубоко вздохнул и переступил порог. Комната была окутана полумраком. Он сделал неуверенный шаг.

— Закрой дверь, малыш, и иди сюда. Не собираешься же ты простоять на пороге до утра? – ворвался в сознание бархатный голос.

Джун щёлкнул замком, войдя в комнату, что была очень просто обставлена. Трюмо с зеркалом, круглый стол, на котором сейчас стояли вино и фрукты, два стула и по истине королевское ложе. Ренджун и не знал, что такие бывают.

Пальцы задрожали, когда альфа всё-таки набрался смелости и посмотрел на омегу, что сейчас сидел на кровати. Незнакомец был полностью обнажён. Ренджун с жадностью вглядывался в каждую чёрточку, в каждый изгиб тела.

Волосы незнакомца были тёмно-русыми и чуть вились. Острые скулы, прямой нос, алые губы, нежные словно лепестки. Светлая, почти белая кожа, острые плечи и ключицы, тёмные соски, что сейчас возбуждённо торчали, немного рыхлый живот с аккуратным пупком, небольшой член, что был уже твёрдым и манил алой головкой, худые ноги и изящные ступни с красивыми узловатыми пальцами.

— Так и будешь стоять или все же подойдёшь? – усмехнулся омега, глядя на альфу коньячными глазами, подёрнутыми лёгкой дымкой желания. – Думаю, что тебе захочется коснуться меня прежде, чем мы начнём основную часть нашего занятия. Я так понимаю, что обнажённого омегу ты до этого так близко не видел? Ваша нация слишком набожна для этого.

— Вы… Вы знаете откуда я? – спросил Ренджун, а его руки потянулись к одежде, стягивая с себя ненужные тряпки. Он не мог позволить себе забраться на кровать к этому прекрасному существу в пыльной уличной одежде. Да и плоть уже ныла, скованная грубой тканью узких джинс, которые заставил его надеть Джено.

— Ну, скажем так, несколько лет назад я работал в учреждении, где знают всё и обо всех. Но это сейчас не так важно. Возьми бутылку, бокалы и иди сюда.

Ренджун подчинился. Его руки всё ещё дрожали и бокалы звенели. Омега улыбнулся.

— Не бойся, я не кусаюсь.

— Я… — Хуан смутился. – Я впервые здесь. Для меня всё это слишком ново и волнительно. Друг решил мне сделать подарок перед свадьбой. Сказал, что здесь я смогу научиться тому, что сможет впечатлить моего будущего мужа. До этого он только показывал мне всякие видео, а сегодня сказал, что пришло время заняться практикой.

Щёки Ренджуна покраснели.

— Экий затейник, — сказал омега, разливая по бокалам изумрудную жидкость.

— У нас на планете многое запрещено.

— Я знаю, — как-то слишком грустно сказал омега.

На вид ему можно было дать чуть меньше тридцати. Ренджун с жадностью вглядывался в своего будущего партнёра, понимая, что каждый изгиб этого тела – словно произведение искусства.

— Что ж, для начала давай выпьем. За встречу, — протянул Джуну старший. Альфа с подозрением посмотрел на сверкающий напиток. – Это поможет тебе расслабиться.

Хуан забрал бокал, слегка задевая пальцы омеги и тут же ощутил волну жара, пробежавшую по телу. Бокалы с лёгким звоном сомкнулись. Ренджун почти залпом выпил алкоголь. Дыхание перехватило, а внутренности обожгло.

— Осторожнее, — с искренним беспокойством сказал омега. — Тарторианское так не пьют. Оно очень крепкое.

— Простите, — прохрипел Ренджун, игнорируя выступившие слёзы и пытаясь откашляться.

Старший отставил свой бокал в сторону, а потом его ладони коснулись лица альфы, собирая влагу.

— Сколько тебе лет?

— Это так важно?

— Нет, но…

— Семнадцать.

— Совсем невинный. Это кощунство запирать столь прекрасные цветы в братской могиле.

Ренджун прикрыл глаза, поддаваясь ласке. 

— Этот ваш Храм на Костях порождение дьявола, не иначе.

Ренджун дернулся.

— Вы…

— Ты… — сказал омега, осторожно скользя пальцами по губам альфы. – Не считаешь, что твоё «вы» не совсем уместно в том положении, в котором мы находимся.

Мысли путались, омега склонился ближе, губы Хуана обожгло чужим дыханием, а потом было прикосновение совсем лёгкое, невесомое, но такое приятное. Губы в губы.

— Это называется поцелуй, — шепнул старший, чуть отстраняясь. Ренджун неосознанно потянулся за ним. Омега улыбнулся, а потом снова поцеловал альфу в этот раз действуя более напористо, сминая губы партнёра. Ренджун тянулся за этими прикосновениями, понимая, что вот уже и сам терзает губы омеги, прижимая его ближе. Ладони скользят по спине, пояснице, лопаткам и плечам. Кожа под пальцами словно бархат и это заводит сильнее.

— А ты быстро учишься, — сказал омега, прикусив губу младшего.

— Стараюсь, — выдохнул Хуан.

— Значит, пора приступить к следующей части нашего занятия.

Омега отодвинулся, а потом лёг на кровать, сгибая ноги в коленях и разводя их в стороны.

— Трогай. Везде. Как хочется и чем хочется.

Ренджун сглотнул, пододвигаясь. Ладони скользнули по ногам, бёдрам животу, груди, но альфа понимал, что этого ему категорически мало. Он хотел попробывать эту кожу на вкус. Губы заскользили по шее, ключицам и, наконец, спустились к соскам. Альфа видел, как выгнулся омега, когда язык прошёлся по твёрдой горошине.

— Я…

— Продолжай.

И Ренджун сорвался. Он ласкал, затягивал, мял грудь партнёра, спускаясь ниже по животу, зарываясь языком в пупок и слушая такие сладкие стоны.

— Тебе хорошо? Я правильно делаю?

— Да, — почти кричал омега, прогибаясь. – Ты молодец, малыш.

И снова поцелуй в губы. Ренджун слишком расслабился, не заметив, что его перевернули и уже омега нависал над ним, целуя его грудь, шею, живот. Громкий стон сорвался с его губ, когда старший обхватил твёрдый ствол губами и пару раз скользнул по головке языком.

Ренджун кончил. Тело дрожало, перед глазами сверкали звёздочки, а омега уж слишком довольно улыбнулся, облизав губы и выпустив член изо рта.

— Прости, я… — смутился Хуан, заметив следы спермы на подбородке старшего.

— Все нормально, — отмахнулся омега. – Перейдем к основному блюду?

Старший устроился на боку рядом с Ренджуном. Его ладошка обхватила вялый член альфы, осторожно массируя. Плоть уверенно твердела, а Джун задышал чаще, не смея оторвать взгляда от партнёра.

— Сейчас ты войдёшь в меня, — шепнул на ухо альфе омега. – Мы станем единым целым, но сперва тебе нужно меня подготовить.

— Как? – облизнул губы Хуан.

— Немного растянуть. Моя дырочка давно не принимала ничего толще тампона, а ты у нас очень большой.

Ладошка игриво провела по длинному рельефному члену младшего, что уже истекал смазкой.

— Это плохо? – растерянно спросил альфа.

— Это прекрасно, — поцеловал его омега.

Этот поцелуй был нежным. Руки сами уже блуждали по телу, отыскивая заветные места, при прикосновении к которым омега слишком красиво раскрывал свои алые губки. Ренджун понимал, что смущение уходит и вот уже его ладони сжимают ягодицы, а пальцы движутся дальше, чтобы упереться в преграду.

— Это…

— Тампон, милый, — хмыкнул омега. – Если бы не он, мы бы давно были бы уже все в смазке. Вытащи его.

Хуан потянул за небольшую веревочку, а потом бросил ненужную вещь на пол. В этот момент его словно окатило насыщенным ароматом сакуры. На Рэйде нет культа запаха, да и вообще альфы, к примеру, их почти не различают, но сейчас, концентрация аромата была настолько велика, что Ренджун терял рассудок. Пальцы кружили у мокрого отверстия, слегка надавливая.

— Да, вот так, глубже, — шептал омега, подаваясь назад. – Добавь ещё. Да!

Ренджун следил за изменениями лица старшего, пытаясь нащупать то, о чём говорил ему Джено. И спустя несколько неудачных попыток, он почти отчаялся, пока одно движение не заставило омегу содрогнуться всем телом и громко выругаться.

- Чёрт! Какой же ты, — едва слышно шепнул омега. – Мой!

Ренджун думал так же. Хотелось до конца своих дней сжимать в объятиях это неземное существо.

— Хватит! – первым опомнился омега. – Пора переходить к главному. Думаю, что делать, ты догадываешься? Просто возьми меня!

Старший перевернулся, встал на четвереньки, расставляя ноги шире. Ренджун смотрел, как из раскрывшейся тёмной дырочки порциями стекает прозрачная смазка.

— Войди в меня, малыш.

Ренджун сжал ладонями светлые половинки, раздвигая. Член уперся во влажную дырочку. Альфа начал медленно погружаться, понимая, что мир исчезает, оставляя их только вдвоём и больше нет времени на сомнения. Только вперёд. Тело словно знает, как нужно, двигаясь по инерции. Стоны смешиваются в один. Движения то резкие и нетерпеливые, то плавные и нежные.

Джун понимает, что потерял счет времени, не заметил, как старший оказался на нём, сам опускаясь на его плоть. Ренджун лишь прижимал его к себе, помогая руками и целуя, всего, везде, где мог дотянуться.

Альфа сам не понял, как зубы потянулись к шее омеги, царапнув изгиб, но тот резко отстранился и замер, глядя на альфу немного шальным взглядом. Этого движения хватило, чтобы дойти до пика. Семя альфы брызнуло в омегу, заставляя узел распуститься. Хуан дрожал, боясь выпустить старшего из рук. Ужас сковывал тело, паника подступала к горлу.

— Это… Я сделал что-то не так? Что это? Я… Я не могу выйти.

— Тщ, — шепнул омега, положив руки на щеки младшего, а потом его губы бабочками заскользили по лицу. – Всё хорошо. Это естественно. Это сцепка. Она даёт начало новой жизни.

— То есть я… Мы…

— Успокойся. Я принял лекарство. Это нам ничем не грозит.

— Хорошо, — выдохнул Ренджун, а потом потянулся к губам старшего, который с трепетом ответил на поцелуй.

Омега потянул альфу на кровать, где они успели немного вздремнуть, а потом словно сумасшедшие снова и снова погружались в безумие страсти. Ренджун и не думал, что будет так сильно кого-то хотеть. Лишь третья сцепка за ночь окончательно лишила их сил. Он крепко прижимал к себе омегу, надеясь, что утром всё это не окажется сном.

Тело чувствовало приятную легкость. Хуан потянулся, чувствуя легкий зуд на коже. Открыв глаза, альфа вспомнил, что находится в номере Возрождения. Один. От его ночного партнёра остался лишь лёгкий аромат сакуры на простынях и коже. В сердце что-то сжалось, но Ренджун постарался взять себя в руки. Он пришёл сюда набираться опыта и омега со своей задачей полностью справился. Вот только внутри разрасталась какая-то неприятная пустота.

Приняв душ и одевшись, Хуан спустился в бар, где они условились встретиться с Джено. Ли уже был на месте. Выглядел он свежим и счастливым.

— Приветствую, мой юный друг, — хмыкнул Ли. – Вас можно поздравить? Ночка была жаркой?

— Но то слово, - хмыкнул Ренджун, взяв со стола стакан Джено и залпом выпивая.

— Эй…

— Тарторианское так не пьют? – усмехнулся Хуан, игнорируя жжение внутри. – Пошли отсюда.

Ли подозрительно посмотрел на друга, но спорить не стал.

— Что-то случилось? Омега не понравился? Или…

— Всё нормально, — выдохнул Хуан. – Просто ночью всё было замечательно, а утром я проснулся один и…

— Понимаю, — усмехнулся Ли. – В первый раз всегда так. Кажется, что вот он, твой единственный, но поверь мне, с другими будет не хуже.

— У меня вряд ли будет из чего выбрать, — ответил Ренджун. – Я же переезжаю в братскую могилу.

— Типун тебе на язык. Ещё никто не называл так Храм на Костях.

— Он называл. И знаешь, это ведь правда. Стены этого Храма усыпаны костями тех, кто много лет подряд завещает архиепископу свои мёртвые тела. 

— Какие-то слишком мрачные у тебя мысли для человека, что хорошо потрахался.

Хуан скривился.

— Мы любили друг друга. Он, знаешь… Он хороший, но слишком одинокий, как и я…

Джено лишь пожал плечами. Возвращались они молча. Папа Ли встретил их на космодроме и велел быстро забираться в аэромобиль.

— Никто нас не искал? – спросил Джено.

— Слава богу нет, — усмехнулся омега. – Надеюсь, вы хорошо провели время?

Омега подмигнул Джуну, на что тот немного смутился.

Уже дома у Ли Хуан снова и снова искоса поглядывал на планшет.

— Хочешь назначить ещё одну встречу? – усмехнулся Джено.

— Через две недели я переберусь под крылышко архиепископа. Больше вырваться у меня не получится.

— Уверен, что хочешь повторить? Может, найдём другого?

Хуан помотал головой, вспоминая ощущение бархатной кожи под пальцами и нежный запах.

— Дело твоё, — пожал плечами Ли.

Вот только на сайте Возрождения их ждал сюрприз.

— Удалён? – с сомнением спросил Ли, а Хуан чувствовал, как сердце разлетается на осколки, а он ведь надеялся ещё хотя бы раз ощутить то тепло. – Странно. Здесь это обычно не практикуют. Не хочешь общаться – не надо, но зачем так кардинально-то?

— Видимо, услуги заведения не впечатлили, — горько усмехнулся Джун.

— Ты же сказал, что всё было замечательно.

— Для меня да, — ответил младший. – Ладно, пойду-ка я домой, чтобы лишний раз не раздражать отца. Заходи как-нибудь.

Ренджун шёл по серым улицам. Днём в городе было многолюдно. До семнадцати альфу, как и многих по городу возили в закрытых машинах, а сейчас вот вывели в общество. Джун смотрел по сторонам и понимал, что даже не смотря на то, что узоры у всех были разными, вся эта толпа превращалась в одно сплошное серое месиво. Одежда была скромной, пошитой из одного и того же материала, что ткали из цветов местного кустарника, что, к слову, служил основой и для почти всех блюд местной кухни. Пейзажи ничем не отличались друг от друга и только Храм на Костях, занимающий центр, выделялся. Джун заметил пару новых пристроек. Сотня трупов не меньше.

С одной стороны Ренджун понимал отца, что хотел ослабить церковь. Это бы дало им возможность наладить более плотное сотрудничество с ЕКВ и раскрасить их мир в другие цвета, но с другой стороны принять то, что во благо лучшего будущего он решил пожертвовать счастьем сына, было трудно. Брак свяжет Джуна по рукам и ногам.

Может сбежать? Сесть в такси и улететь в другую галактику и начать всё сначала? Сегодня же их с Джено искать никто не ринулся. Вот только альфа понимал, что у него нет ни гроша за душой. Он ведь даже такси оплатить не сможет. А если его поймают? Его казнят? Его кости станут частью очередного минарета Храма? Альфа помотал головой, отгоняя ненужные мысли. 

Дома было шумно. Папа и отец снова ругались. Так уж вышло, что омега строго следовал заповедям Всеотца, а отец хотел перемен.

— Ты совсем спятил с этими своими молитвами, — рычал отец. – По каждому поводу бежишь в Храм. Ты отдаёшь туда наши деньги, которые я с трудом зарабатываю.

— Это деньги врага! Vesta платит тебе. Ты хочешь разрушить святой Храм, наговаривая на архиепископа. Чужакам здесь не место!

— А кто недавно с наслаждением уплетал чужеземные фрукты. Напомнить, как ты облизывал пальцы и просил привезти ещё? Если архиепископ ослабит контроль, мы сможем завести сюда тонны деликатесов. Уйдёт время безвкусных каш и серого хлеба.

— Это все бесполезная трата времени. Да, не спорю, фрукты были вкусными, но Всеотец покарает нас. Может быть именно поэтому у нас после Джуна так и не получилось зачать дитя? Мы самые большие грешники.

— Могу тебя успокоить, Всеотец тут не при чём. Просто я научился предохраняться. В Vesta многому учат. Не хочу, чтобы мои дети росли в этой помойке. Хватит с нас пока Джуна.

— А я…. Я хотел стать папой ещё раз! Тогда, когда у меня забрали Джуни…

— Успеется. Тебе ещё не так много лет, — ответил альфа. – Мы вернемся к этому вопросу, но сперва наш сын войдёт в дом этого коршуна. Империю нужно развалить изнутри.

— Ты… Ты рискуешь жизнью сына!

— Ещё скажи, что тебе не всё равно. Ты уже, поди, и забыл, когда в последний раз говорил ребёнку ласковое слово.

— После семи лет дети принадлежат Храму, после семнадцати – мужу! Я больше не имею на него прав, хоть и люблю по-прежнему.

— А там, в ЕКВ родители поддерживают своих детей до последнего вздоха.

— И кто из них вырастает? Сопляки?

— Люди! Свободные люди, а не рабы, как вы!

— Услышь тебя сейчас архиепископ, головы бы тебе не сносить.

— Но ты же ему не скажешь, — приторно, но с угрозой сказал альфа. – Ты же у меня послушный.

— Ильбо, не надо. Ренджун может вот-вот вернуться. Он ещё чист!

Послышался шорох одежды и какое-то шуршание.

— Это наше упущение. Давно нужно было привести ему шлюху. Ну же, милый, покажи мне, как ты выполняешь заветы Всеотца. Ты же принадлежишь мне.

Ренджун выглянул из-за угла, наблюдая как отец прижал папу лицом к стене. Омега тяжело дышал, его штаны уже были спущены, попа оттопырена, а по бедру стекала первая порция смазки.

Альфа раскатал что-то по своему члену, а потом вошёл резко и на всю длину, закрывая мужу рот ладонью.

— Глупая традиция проводить курс полового воспитания за десять дней до свадьбы, — прерывисто дыша, сказал альфа, ритмично двигая бедрами. – Столько возможностей можно упустить. Вон, нашего зятя, поди, уже во всю обучают правильно стонать. Ну ничего, я тоже могу многое показать сыну.

Альфа слегка повернул голову, подмигнув оцепеневшему младшему.

— Вот как с ними надо, сынок. Чтоб меньше болтали.

Ренджун видел, как омегу затрясло от оргазма, а потом убежал, хлопнув дверью. 

Откинувшись на подушки, альфа пытался совладать со своими эмоциями. Зрелище, представшее перед ним, определённо возбуждало, хотя альфа старался отогнать образ сцепленных родителей из сознания.

Ренджун попытался переключиться, вспоминая своего ночного визави. Ладошка сжала плоть. Альфа вспомнил изящное тело в руках, вспомнил губы на своём члене, вспомнил, как выгибался омега, опускаясь на него, как цеплялся за плечи, закатывая глаза и облизывая губы, как дышал куда-то в шею, обжигая. Альфа кончил только от одних воспоминаний, а потом был душ и тихий стук в дверь.

— Джун, ты выйдешь на ужин? – послышался голос папы.

— Конечно, — усмехнулся Хуан, переодевшись и решительно выходя в коридор.

В столовой было накрыто на троих. Отец, зачесав назад влажные волосы сидел во главе стола. Ренджун опустился по левую руку, папа сел напротив, так и не решаясь поднять глаз.

— Ничего не спросишь? – сказал старший альфа.

— А надо? – вскинул бровь Джун. – Хотя, кое-что я бы уточнил. Где ты берешь презервативы? Мне бы тоже не помешало. Раз мой будущий муж так искусен, что явно попытается запрыгнуть ко мне в койку до свадьбы.

Альфа засмеялся, омега резко вскинулся, хлопая глазами.

— А мистер Ли явно не промах, — хмыкнул старший. – Снял с меня часть груза. Значит, у тебя и опыт имеется?

— Оставим мою сексуальную жизнь на моей совести. Я хочу заключить сделку.

— Джун!

Хуан бросил взгляд на возмущенного папу.

— Прости, но меня тоже не радует перспектива того, что мои дети родятся в этой серой глуши, когда там, в ЕКВ яркий мир.

— Где ты был?

— На Лотосе.

— Неплохо. Мистер Ли знает толк в развлечениях, — сказал отец. – Я готов тебя выслушать, сынок.

Ренджун облегчённо выдохнул.

- Итак, как я понял, тебе очень мешает старик архиепископ, — начал Ренджун, но отец поднял вверх руку и посмотрел на омегу. – Орус, дорогой, ты не мог бы заняться десертом?

— Выгоняешь?

— Кажется ты ещё пару часов назад пытался доказать мне, что Хавин – святой человек, — вскинул бровь Ильбо.

— Но повенчан-то я с тобой, — выдохнул омега. – Вы моя семья. И… Если быть уж до конца честным, то после того, как за семь лет после рождения Джуни я не смог забеременеть, а после меня и вовсе лишили ребёнка, я испугался и… Ли Зарин покупает мне противозачаточные. Я… Я же не знал, что ты так изобретателен, а мне… Мне было очень страшно и тоскливо. Я не хотел снова почувствовать то, что почувствовал тогда, когда увезли Джуни. Я плачу деньги за таблетки, Ильбо, а не Храму, просто… Я боялся, что ты не поймёшь. Но ты удивлял. Те фрукты, что ты привозил, они, действительно, были очень вкусными. И вещи… Зарин привёз мне рубашки. Они белые, красные, синие, жёлтые, представляешь? Никакого серого.

— А ещё там… — смутился Ренджун. – Вино зелёное, голубое, рубиновое. Оно кружит голову.

— Пробовал?

— Только чуть-чуть.

Старший хмыкнул, а потом поднялся и куда-то ушёл, возвращаясь с бутылкой. Джун сразу узнал этикетку. Тарторианское.

Старший разлил напиток в бокалы.

— Ну что, давайте тогда выпьем за успех нашей миссии.

Бокалы сомкнулись. Ренджун неторопливо сделал глоток. Отец одобрительно кивнул.

— Возвращаясь к архиепископу, — сказал Ильбо. – Он мешает не только мне. В Vesta и ЕКВ испокон веков защищают права и свободы человека, а вот в нашем обществе их продвигать не хотят, хотя уже три столетия ведутся переговоры по интеграции Рэйда в ЕКВ. Церковь упорно не хочет сдавать своих позиций. От них требовали, собственно, не так много: открыть планету для совместных исследований, торговли, обучения и медицины. Ты даже не представляешь насколько отличается образование там и здесь. Я, когда попал в Vesta, почувствовал себя полным дураком. Многое пришлось навёрстывать на ходу. То же и с медициной. У нас людей не лечат. Храму нужны новые кости. Ну так вот, Vesta сперва разговаривали с моим дедом, потом с отцом, и ты знаешь, что они оба погибли при загадочных обстоятельствах, но "святую руку" в этом можно отследить, если постараться. Теперь эстафету принял я, но умирать я не хочу. Я, признаюсь честно, поощряя твою дружбу с Ли Джено рассчитывал на то, что и ты проникнешься идеей космического единства, и не прогадал. Ты умный альфа, Джун, и понимаешь, что архиепископ – сила, с которой в открытую нам не тягаться, скажи он слово и народ затопчет нас. Нам нужно действовать аккуратно, разрушая его империю изнутри, подрывая его авторитет. Эта свадьба…

— Нет, — прервал отца Ренджун.

— Сын…

— Подожди, сначала выслушай. Тебе нужно что-то, что скомпрометирует владыку, а то и вовсе уничтожит, так?

— Да, но…

— Помолвка – это не свадьба. Это просто формальность, больше мирская, чем священная. Это договор на словах и никаких обязательств на меня пока не вешает, так? У меня будет полгода до свадьбы, за которые я постараюсь выяснить все слабые места этого человека, а потом уйду. Сбегу, улечу, спрячусь. Я сам хочу выбрать себе мужа.

Джун не стал упоминать, что он, собственно, уже выбрал, да и плевать на то, что омегу ещё нужно найти. Сердце подсказывало, что они ещё обязательно встретятся.

— А если не получится? – нахмурился отец.

— Меня убьют, — пожал плечами Ренджун. – Уж всяко лучше, чем прозябать в этой серости. Джено сказал, что мой жених ещё та циничная тварь.

— Уж не знаю откуда у мистера Ли такие сведения, — хмыкнул Орус. – Но описание очень точное, а ещё этот экземпляр самовлюблен и озлоблен.

— Есть вероятность того, что они попытаются меня чем-то опоить и заставить спать с омегой до свадьбы, чтобы тот шёл под венец уже беременным, а тебя будут держать на коротком поводке мой похотливой натурой, ведь если я был так просвещён в плане секса, это значит, что и мои родители нарушили сотню другую заповедей. Я – позор нации. Ты – ручной пес. Согласись, не лучшая перспектива, поэтому я и прошу защиту.

— Думаешь, получится перевоспитать омежку?

— Попытаюсь, — хмыкнул Хуан. – Но замуж я его не возьму, разве что постараюсь переманить на нашу сторону. Нам же нужно кому-то отдать церковь после свержения Хавина. И ещё, думаю, стоит заручиться поддержкой Vesta, чтобы если архиепископ начнет вершить самосуд, они вмешались.

— Что ж, думаю, что на днях свяжусь с нашим куратором в Vesta. Он говорил, что его человек уже внедрён в окружение архиепископа и поможет, чем сможет. Я узнаю его данные для тебя и поделюсь планом, увы, нам с папой путь в личную башню архиепископа в Храме закрыт. И, пригласи-ка своего друга, я знаю, что у их семейки на наших землях тоже свои интересы, так не проще ли объединить усилия?

Ренджун был полностью согласен с отцом. Ужин завершился в дружеской атмосфере. Отец делился своими впечатлениями от обучения в Vesta, а папа… Он просто обнимал сына, как когда-то в детстве. И Джуну было так хорошо, но мысли снова и снова возвращались к коньячным глазам, нежным губам и изящному телу. Интересно, вспоминает ли о нём омега или решил забыть эту ночь?

Время летело слишком быстро. Они снова и снова что-то обсуждали то вдвоём с отцом, то вчетвером. Удивительно, но волки поддержали их.

— От вашей планеты в атмосферу уходит очень много вредных смесей, и они космическими потоками гонятся в нашу сторону. За последние лет сорок их коэффициент вырос в разы и мы хотели бы это прекратить. Совместными усилиями мы с Vesta пришли к неутешительным выводам, — сказал однажды отец Джено. – Всё дело в трупном яде, что исходит от ямы при Храме, и собственно, от самих стен этого сооружения. Если раньше костям хотя бы давали высохнуть, то сейчас Хавин замуровывает в стены почти живую плоть, которая разлагается и отравляет всё вокруг. Все новые пристройки архиепископа надо снести, обработать, захоронить останки. Иначе всё живое просто не выживет.

Спустя ещё пару дней отец отправился в Vesta, получать одобрение. Джено подбадривал друга как мог.

— Помнишь, как я тебя учил? С омегами надо по строже, а то нюни распустишь, а они на тебя ушат помоев. Особенно этот… 

Что-то сверкнуло в глазах Ли, но Ренджун не успел за это зацепиться.

— А что я с ним потом делать буду, если он привяжется?

— С собой заберешь.

— Нужен он мне больно, — фыркнул Ренджун, снова открывая страничку Возраждения. Профиль его омеги был по прежнему чёрным.

— Слушай, а ты часом не влюбился? – нахмурился Джено. – В первого встречного поперечного? Ты, друг, брось это. Знаешь, ещё сколько омег будет на твоём пути. Выбирай любого.

— Не хочу любого, — выдохнул Хуан, вспоминая тихое: «Мой» - дрожащим голосом.

Спустя сутки отец вернулся, бросив на стол упаковку презервативов и пачку каких-то таблеток.

— Держи всегда под рукой, — сказал старший. – Хорошо мозги прочищают от всяких психотропных. Чуть почувствуешь слабость – сразу в рот, в вообще, для профилактики пей по таблетке в дент. Лишним не будет.

Ренджун засунул «гостинцы» в карман.

— Что Vesta?

— План одобрили, обещали предупредить своего человека о тебе.

— А как я его узнаю?

— Он приставлен нянькой к твоему жениху.

— Омега?

— Один из лучших выпускников Медицинского Университета Вирта. Работал в центре репродукции на Кронте, а потом перешёл работать в Vesta. Если я правильно понял, именно он сейчас учит младшего вилять задницей.

— И какой от него прок?

— Он вхож в покои архиепископа.

— Они спят вместе?

— Увы, не знаю. Этим поинтересуйся у омеги сам. Хотя, вокруг Хавина ходит много слухов, вряд ли этот старик способен на что-то серьёзное, разве что омега хорошо умеет работать ртом.

Ренджун хмыкнул.

— Его зовут Сяо Деджун, но думаю, вас представят.

Спустя ещё несколько дней их дом посетил неожиданный гость. Архиепископ с улыбкой благословил родителей и Джуна.

— Радостное событие грядёт. Что может быть прекраснее объединения двух молодых сердец.

— Несомненно, ваша светлость, — поклонился Ильбо. – И мы ждём этого с нетерпением. Вы заглянули просто так или…

— Мне тут сообщили, что ты сутки отсутствовал на планете.

— Vesta просили консультаций, господин.

— Эти неверные всё не уймутся? – нахмурился Хавин.

— Они предложили нам новые товары для аграрной отрасли.

— Откажи им.

— Но наши поля засыхают. Скоро людям нечего будет есть.

— Всеотец не допустит этого, — равнодушно сказал архиепископ. – Он с радостью примет каждую душу.

— «А ты построишь себе новую купальню, старый чёрт», – пронеслось в голове Ренджуна. Он едва удержался, чтобы не скривиться.

Архиепископ был высоким, но довольно худым альфой. Его кожа пестрела серыми чёрточками, а костлявое тело скрывали тёмные одежды. Почему-то в этот момент узоры на теле старика показались Джуну уж слишком неестественными, а ещё был запах. После визита на Лотос, Ренджун открыл в себе способность очень чётко различать запахи, хотя раньше, как и все, кроме вони ничего не чувствовал.

Длинная седая борода и шакалья улыбка дополняли образ старца.

— Ну что, думаю, мне пора. Жду вас в конце недели. Нас ждут приятные хлопоты.

Когда омега увёл гостя из дома. Отец резко ударил кулаком о стену.

— Старый кретин! Он намеренно уничтожает народ! Какая ему от этого польза?

— Может это месть?

— Поясни? – посмотрел на сына Ильбо.

— Вот ты знаешь что-нибудь о его семье? Насколько я помню, он пришёл в город из пустыни, где много лет провёл отшельником, почему? А о наследнике он вообще задумался только после пятидесяти. Известно, что его омега умер при родах и всё. Ни имени, ни рода, ни возраста.

Старший выглядел задумчиво.

— И знаешь, что, можешь считать меня умалишённым, но от него исходит стойкий запах чернил. Папа Джено реставрирует старые рукописи, в их доме иногда тоже так пахнет. И если это не природный запах этого альфы, что вряд ли, ведь рэйдцы не пахнут, то выходит, что все «святые» чёрточки на его теле просто нарисованы. 

— Ты упоминал что-то про месть, — спросил отец, посмотрев на Джуна каким-то подозрительно-задумчивым взглядом.

— Ну посуди сам, если он пахнет, то это определённо результат кровосмешения, да и отсутствие рисунка на коже говорит об этом же. Он вырос в дали от общества, которое, появись он там, назвало бы его проклятым. Он рос в лишениях и решил, что те, кто придумал такие законы должны отвечать за них по полной. Его родителям, видимо, каким-то чудом удалось его спасти, а он рос с целью уничтожить народ, что сделал его изгоем, их же методами. А его упорное сопротивление Vesta, ни что иное, как защита. Vesta несёт Рэйду благо, а значит, их нужно держать как можно дальше.

— Джун прав, — вошёл в комнату омега. – Вспомните, расширение Храма началось именно при его власти. Именно Хавин уже пятьдесят лет травит нас.

— Это же…

— Бомба, — кивнул Ренджун. – Но доказать это будет трудно. Для этого нам каким-то образом нужно смыть с него всю краску на глазах у народа. Но простой водой её вряд ли возьмешь.

— Я слышал, что существуют растворители, — заметил Ильбо.

— Нужно сперва узнать состав этой краски, — ответил Джун.

— У тебя на это будет полгода, сынок, — хмыкнул старший.

— Ну спасибо, — усмехнулся Ренджун.

— У тебя все получится, милый, — обнял его папа.

В день своей помолвки Ренджун был сам не свой. Его разбудили ни свет ни заря, заставив собирать вещи. Отец принёс новый, но по традиции серый костюм. 

Джено сидел на кровати и грыз орехи.

— Нас тоже пригласили, — хмыкнул Ли. – Неслыханная щедрость.

В машине было душно. Все предпочитали молчать. Храм на Костях приближался. Никогда он ещё не выглядел таким пугающим.

Волки синхронно скривились. Трупный запах перебивал им нюх, делая их почти беспомощными. Ренджун бросил взгляд на стройку. Шло строительство купели для благословления младенцев.

— Рассадник заразы, — шепнул Ли Зарин.

Между тем церемонию было решено провести в зале для торжеств.

— Дорогие гости, прошу, входите же в нашу скромную обитель, — встретил их архиепископ. Сегодня на нём были все его святые регалии. Он словно возвышался над толпой, что состояла из десятка человек.

— Разрешите представить вам моего помощника — Тан Хиро, любимого сына — Ансока и его учителя — Сяо Деджуна.

Ренджун резко вскинул голову, стараясь дышать через раз, даже царившая в зале вонь не смогла перебить такой родной и волнующий аромат сакуры.

Впереди стоял черноволосый серокожий омега с редким узором на теле. Голова его была опущена, омега хотел казаться скромнее, чем был на самом деле, а за ним стоял тот, кто вот уже две недели являлся Ренджуну в самых жарких снах.

Коньячные глаза были напуганы. Омега выглядел немного бледным и прятал в карманах явно дрожащие руки.

— Для меня честь познакомиться со всеми вами, — сказал Ансок, поднимая взгляд, что оказался слишком расчётливым для того, кто пытался выглядеть кротко.

В этот момент Джун словно почувствовал, что в нём нуждаются. Омега за спиной Ансока пошатнулся и начал оседать. Джено, что был ближе и Ренджун, инстинкты которого вопили об опасности, оказались у старшего почти одновременно. Хуан поймал Сяо неосознанно прижимая к себе, а Ли схватил со столика небольшой поднос, обмахивая омегу.

— Ох, какая незадача, — равнодушно сказал архиепископ. – Видимо, здесь душновато.

— Сука, — едва слышно прошипел Джено. Шум со стройки приглушил его. – Он притащил беременного омегу в зал с трупным ядом.

— Беременного? – опешил Ренджун.

— Да, — втянул носом воздух Ли. – Срок ещё маленький, пара недель, может. Я такое чую. Омега слишком близко и эта отрава не перебивает его естественный аромат.

Ренджун уловил нотки ревности, но постарался взять себя в руки, а потом до него, наконец, дошёл смысл сказанного Ли. Беременный? Две недели? Он же сказал, что у него все под контролем?

В этот момент омега пошевелился и открыл глаза. Сейчас Джун видел в них слишком много чувств от нежности до ужаса.

— Простите, — сказал Сяо, поднимаясь и отстраняясь от младших. – Здесь душно, да ещё эти свечи…

В зале, действительно, горели свечи, источая тяжёлый аромат подкожного жира.

— Не думал, что вы, профессор, столь восприимчивы к естественным ароматам, — сказал архиепископ. – Кажется, вы должны были привыкнуть, на вашей планете воняет сильнее.

Сяо вскинулся, а в его взгляде промелькнул гнев. Он открыл было рот, но Ренджун перебил его.

— Ваша светлость, раз всё закончилось благополучно, может, собственно, приступим к церемонии?

— Что ж, молодой человек, вы правы. Ансок, сынок, встань рядом со своим женихом. Вам будет нужно произнести помолвочные клятвы, а нам с Ильбо, нужно будет их подтвердить. Эх, как быстро летит время. Я помню, как венчал вас, мой друг.

Архиепископ похлопал по плечу натянуто улыбающегося отца.

Сама церемония была довольно-таки простенькой. Они просто пообещали друг другу, что по истечение срока, назначенного Всеотцом для проверки их «чувств», они свяжут свои жизни, сердца и тела перед лицом единого бога.

Ансок выглядел уж слишком довольным, а Ренджун… Ему было всё равно. Он изредка поглядывал на бледного Сяо, что стоял в сторонке. Силы омеги были на исходе. Стены Храма давили на них всех, и казалось, только архиепископ сиял.

— Неужели его совсем не беспокоит трупный яд и вонь, стоящая в Храме? – спросил папа, когда им дали время попрощаться. – В городе он ещё не так сильно чувствуется, но здесь… В Храме он выше в разы.

— Мне кажется, у него есть какой-то фильтр, - задумчиво сказал Ренджун. – Он не чувствует того, что ощущаем мы. 

— Есть такая нация в ЕКВ, — задумчиво сказал старший Ли. – Что способна пропускать через себя яды. Фильтр у них в легких и в крови.

— Туманная галактика? – спросил с сомнением Джено. – Центрион?

— Значит, всё же кровосмешение, - усмехнулся отец, а потом посмотрел на Ренджуна. – Сынок, можно тебя на пару слов?

Альфа кивнул, отходя в сторону.

— Что у тебя с тем омегой? – спросил Ильбо, а сердце младшего забилось сильнее.

— О чём ты? – попытался сделать наивный вид Ренджун.

— Уж меня можешь не обманывать. Ты видел, как он смотрел на тебя всю церемонию? Не видел его отчаяния? А ещё то, как ты бросился ему на помощь, когда тот потерял сознание и твоё обострившееся обоняние. Альфы Рэйда начинают различать запахи только тогда, когда омега, помеченный им, носит их совместное дитя. Срабатывает инстинкт защиты потомства.

— Я его не метил! – ответил Джун, а потом прикусил язык.

— Значит, наличие ребёнка ты не отрицаешь?

— Я сам не знал. Джено унюхал. Мы… Мы с Сяо встретились на Лотосе. Джено решил сделать мне подарок на свадьбу и выбрал ночь с опытным омегой в баре «Возрождение», - отец кивнул, давая понять, что знает, что это за место. – Мы любили друг друга. Омега сказал, что выпил лекарство и последствий не будет. Я… Я потерял голову. Он был слишком моим, а утром он ушёл, удалил свой профиль на сайте бара и исчез. Я, признаюсь, очень хотел его найти, но не знал как. Сегодняшняя наша встреча была сюрпризом для обоих.

— У омеги была течка? Сколько раз за ночь вы сцепились?

— А при чём здесь это?

— Просто ответь.

— Да. Джено сказал, что с первого раза я не смогу довести омегу до исступления, а течка смягчит проникновение и принесёт дополнительные бонусы и мне, и омеге. Мы были связаны трижды.

— Теперь понятно, — хмыкнул отец. – Стандартные противозачаточные могут справиться лишь с одной-двумя сцепками и то «на сухую», а тут… Но ведь ты же понимаешь, что омеге здесь рожать нельзя. Вас обоих казнят, а ребёнок… Его тоже убьют на позже, когда можно будет воспользоваться его окрепшими костями. 

Ренджун почувствовал ужас, сковывающий тело.

— Поговори с омегой. Если он намерен рожать, мы его спрячем на время, ежели нет, его коллеги с Кронты ему помогут.

— Что значит, нет? – вспылил Ренджун.

— Тише, успокойся. Всякое бывает. Не все рады случайным детям.

Ренджун сглотнул. А он ведь и не подумал об этом. Может Сяо сейчас его презирает?

Отец крепко обнял сына.

— Не вешай нос.

— И ты чисто гипотетически готов принять мой союз с чужаком?

— А почему нет? Не слишком уж мы и отличаемся. Главное, чтобы этот союз признали вы оба. Разберись с омегой, найди эту чертову краску и мы изменим наш мир.

Ренджун решительно кивнул. Да, им всем нужны перемены.

Уже вечером, лежа в выделенной ему комнате, альфа думал о том, что нужно как-то выяснить, где живёт его омега, но старший всё упростил.

Легкий стук оторвал от размышлений. Джун подошёл к двери, впуская позднего гостя.

— А я уже собрался тебя искать, — хмыкнул альфа. – Ты, возможно, не рад меня видеть, но теперь у нас общая миссия.

— Откуда же ты свалился на мою голову? – фыркнул омега.

Они стояли друг напротив друга и буквально пожирали друг друга глазами.

— И когда ты планировал сказать мне, что я стану отцом?

— Что? – растерялся омега. Он выглядел таким потрясенным, что Ренджун невольно улыбнулся. Значит, Сяо ещё и сам не знал о своём столь значимом положении. Уже легче, не придется переубеждать в чём-то. – Я не…

Омега сглотнул, покраснел, прикрыл глаза, а потом выругался.

— Беременный? – шепнул он. – Но как же… Таблетки…

— Слабенькая у тебя была защита в течку, да с молодым полным сил альфой, — хмыкнул Ренджун.

— И что теперь? – сказал Сяо, а его глаза наполнились слезами. – Мы убьём его или он убьёт нас?

— Мы здесь с другой целью, помнишь? – подошёл к старшему альфа, сжимая его плечи. – Мы должны попытаться спасти этот мир. Если у нас получится, мы и наши дети будем счастливы, ежели нет – смерть покажется нам благом.

— У нас мало шансов…

— Но они есть. Ты здесь, а значит, за тобой нет пристального надзора?

— Архиепископ считает меня дополнением к интерьеру, Аноск – игрушкой, хотя слушает внимательно. Этот ребёнок вырос ещё той язвой, но мне кажется, ему просто не хватило любви.

— Отец сказал, что ты вхож в покои архиепископа, — сказал альфы, взяв омегу за руку и потянув в сторону кровати, чтобы сесть и притянуть старшего к себе на колени. Хотелось трогать, обнимать, целовать, но это потом, сперва немного о деле. – Он что-нибудь делает с тобой?

— Нет, =- сказал Сяо, разглядывая лицо младшего, подушечки его пальцев заскользили по тёмным черточкам, лаская. – Для плотских утех у него есть его секретарь. Этот омега не разговаривает, какая-то патология с детства, но всё слышит и понимает. Я нужен, как доступ к складу лекарств на Вирте. Я делаю старику стимулирующие уколы.

— Значит, здоровье его пошаливает? – спросил Ренджун, чуть склонившись и касаясь губами чуть приоткрытого плеча омеги.

— Что ты делаешь? – вздрогнул Сяо. – Нас могут увидеть!

Но в противовес своим словам омега выгнул шею, открывая больше пространства для ласк.

— Ты не представляешь, что творилось со мной эти две недели, — сказал Ренджун. – Ты словно стал моим наваждением. Я видел тебя во сне, скучал по твоему телу, коже, запаху. Я хотел тебя найти и больше не отпускать. Я снова и снова открывал твой удалённый профиль. Почему? Всё было так плохо?

— Всё было прекрасно, — ответил омега, глядя в глаза. – Настолько прекрасно, что я испугался. Меня тянуло к тебе, но ты… Ты был ещё так юн, а ещё я знал, что за связь со мной тебя могут казнить. За пару лет, что я обучал Ансока, я слишком хорошо успел узнать нравы вашей планеты, да ещё и Vesta, миссия…

— Ты же понимаешь, что теперь я тебя не отпущу?

— Да, но…

В дверь постучали, пара замерла.

— За штору, — кивнул Ренджун. – Стой тихо, я попытаюсь выпроводить твоего ученика как можно скорее.

— Ты думаешь…

— Больше некому.

Спрятав любимого за плотной шторой, Ренджун подошёл к двери. Ансок стоял напротив в широких штанах и полупрозрачной рубашке, верхние пуговицы которой были расстёгнуты, открывая вид на острые ключицы.

— Надеюсь, я тебя ещё не разбудил? – спросил омега. – Нам так и не дали познакомиться поближе. Не впустишь?

— Увы, согласно священному писанию не гоже альфе и омеге оставаться в одном помещении до свадьбы. Всеотец может разгневаться. Да и ваш отец явно будет недоволен. Мы должны чтить законы всевышнего.

— Не думал, что ты такой праведник. Про твоего отца много разных слухов ходит.

— Мой отец чтит Всеотца, архиепископа и Храм на Костях, а люди шепчут от зависти и глупости. Извини, время вечерней молитвы.

Альфа видел, как недовольно скривил носик омега, но решительно закрыл дверь. На замок, мало ли.

— Разведка боем, — хмыкнул Сяо. – В следующий раз он придёт без рубашки и с каким-нибудь сюрпризом.

— У меня есть антидот, — хмыкнул Хуан.

— Не стоит так надеяться на таблетки, — усмехнулся омега. – Мои меня не уберегли.

— Жалеешь?

— Не знаю. Я пока не представляю нашу дальнейшую жизнь. Я – шпион, ты – сын будущего лидера планеты. Твой отец впечатлил Vesta, но население в большинстве своём – это армия архиепископа. Я… Я пару раз был свидетелем того, как в Храм свозили трупы. Жуткое зрелище.

Ренджун подошёл к омеге, обнимая.

— Мы справимся. Если мы докажем, что архиепископ столько лет обманывает и травит народ, последователей у него поубавиться. Мы очистим Рэйд.

— Хочется тебе верить, — улыбнулся Сяо.

— Тебя же утром не будут искать? – спросил Хуан, а его руки потянулись к пуговицам на рубашке омеги.

— Не должны, а что?

— Я тут кое-что вычитал, не терпится по пробовать.

— Занимаешься самообразованием? Похвально, — ответил омега, раздевая партнера.

— Все ради тебя, любовь моя.

— Джун…

— Тщ, я так хочу. Я понимаю, что ты вряд ли чувствуешь что-то подобное в ответ, да и мои чувства ещё не готов воспринимать всерьёз, но ты… Ты слишком мой, понимаешь?

— Твой, — шепнул Сяо, наконец касаясь губами губ младшего.

Хуан притянул его к себе и они буквально рухнули на кровать, переплетая тела, потираясь друг о друга и постанывая.

Когда первый накал, вызванный двумя неделями разлуки, сошёл. Они лежали и просто целовались.

— Ты что-то говорил про эксперимент, — сказал Сяо, скользя пальчиками по груди партнера.

— Я… Перевернись, — сказал альфа. – Я не уверен, что смогу…

— Мы будем учиться.

Сяо перевернулся на живот. Ренджун провёл руками по спине, к ягодицам, чтобы развести их в стороны. Тёмная звездочка блестела и слегка пульсировала. Альфа скользнул пальцами по ложбинке, погладил, слегка проникая внутрь. Омега простонал, чуть приподнимаясь и выпячивая попу.

Ренджун слегка отодвинулся и склонился ближе, касаясь кончиком языка сжатого отверстия. Сяо охнул, втягивая воздух. Это добавило смелости. Альфа начал кружить языком у входа, слегка надавливая, проникая внутрь, вылизывая.

Омега метался по кровати, сминая простыни, но сильные руки держали. Ренджун уже был полностью там, меж половинок. Лизал, засасывал, покусывал, крепко сжимая бёдра омеги, пока тот не закричал и не излился на простыни.

— Я… Я справился? – ошалело спросил Хуан, выпуская омегу, что резко перевернулся, впиваясь поцелуем в блестящие губы альфы.

— Ты лучший, — сказал Сяо, обхватив твердую плоть младшего и направляя её в себя. – Мне ещё ни с кем не было так хорошо.

Ренджун улыбался и целовал, подаваясь навстречу сводящей с ума тесноте. Сяо был на нём, вокруг него, а ещё где-то там, глубоко, прямо в сердце.

И снова они кончали вместе, чувствуя сцепку.

— А это не навредит малышу? – спросил альфа, нежно поглаживая низ живота омеги.

— Нет. Это пойдёт ему только на пользу, — всхлипнул омега.

— Джуни, милый, ты плачешь? Что…

Крупные слёзы текли по щекам омеги, но он улыбался, а потом его ладони легли на щёки альфы.

— Всё хорошо. Ты… Я так счастлив, что встретил тебя. Я… Я был замужем, малыш, и мой бывший муж заставил меня сделать аборт. Просто притащил в клинику, где меня обкололи «очищающими» препаратами. Он… Он был безумен. Ревновал меня к каждому столбу. Он считал, что я нагулял ребёнка на стороне. Когда я пришёл в себя, я… Я был в отчаянии. Друг юрист предложил мне оформить развод, альфа сопротивлялся, но его насильственные действия, повернулись же против него. Я уехал с Кронты, а потом Vesta предложили мне работу. Я сторонился альф несколько лет, но именно атмосфера Рэйда меня доконала. Мне захотелось почувствовать себя живым, но я испугался, что опытные альфа снова начнут командовать мной, вытирать об меня ноги, а потом я увидел твой профиль. А ты… Почему ты выбрал меня?

— Меня очаровало твоё фото, — улыбнулся Ренджун, видя, как чуть покраснели скулы старшего. – У нас на Рэйде грудь – символ жизни, нового начала. Грудь омеги – это что-то сакральное и я… Мне захотелось коснуться.

Ладони альфы легли на грудь старшего, массируя, сминая. Сяо тянулся за прикосновениями, а потом был оргазм. Сцепка спала, а тела снова переплелись.

— Я… Мне нужно будет утром уйти, — сказал Сяо, чмокнув в губы попытавшегося что-то сказать Ренджуна. – Нам нужно появиться на завтраке с разных сторон.

— Хорошо, ты прав и… Я надеюсь, что ты не будешь сильно ревновать меня к Ансоку.

— Более того, я даже дам тебе добро на один акт пылкой любви. Нам нужно усыпить бдительность омеги и его отца.

— Я люблю только тебя.

— Я знаю. Чувствую.

Омега положил свою руку поверх руки альфы, что неосознанно ласкал ещё пока плоский живот старшего. Ренджун признавал этого ребёнка своим и заботился о нём уже сейчас.

— И мне придётся сообщить своему работодателю о своём положении. Скоро живот будет заметен.

— Он… Он тебе не навредит?

— Архиепископ знает, что я иногда покидаю планету, и думаю, что после вашего с Ансоком секса необходимость во мне отпадёт сама собой. Учить омегу будет нечему.

— Тогда я не буду с ним спать до того, как мы найдём компромат на его отца. Не хочу расставаться с тобой надолго.

Сяо поцеловал младшего в кончик носа.

— И запомни, если что, ты можешь скрыться у нас в доме. Отец… Он всё понял и принял нас. Он обязательно защитит своего зятя и внука.

И потянулись их тревожные дни. Ренджуну выть хотелось от тоски. Он бродил по Храму и принадлежащим ему территориям, пытаясь уловить знакомый запах. Сяо пытался сблизиться с помощником архиепископа, ведь старик вряд ли смог бы нанести все узоры самостоятельно. Параллельно омега обучал Ансока тонкостям соблазнения альф и боролся с токсикозом.

— Джено говорит, что тебе опасно здесь находиться, — прижимая омегу к себе, говорил Ренджун. – Здесь повсюду яд.

— Старик меня не отпускает, — отвечал Сяо, уткнувшись в шею младшего. Только так тошнота отступала. – Ансок не справляется с миссией.

— Если только от меня сейчас зависит твоё благополучие, я поставлю этого омегу на четвереньки и выдеру, как последнюю шлюху.

— Не надорвешься? – усмехнулся Деджун.

— Сомневаешься? – улыбнулся Ренджун. – У меня был хороший учитель.

— У него тоже, — ответил омега.

— Нам сказочно повезло.

— Но я бы всё же хотел проверить твои знания.

— Это можно.

И снова они растворялись друг в друге, забывая обо всем.

— Собери вещи и жди, — сказал Ренджун, в очередной раз провожая любимого. – Джено заберёт тебя и отвезёт домой.

— Будь осторожен. Без тебя мне не выжить, — прижимался к младшему Сяо. – Хиро определённо что-то знает. Нужно проследить за ним и Ансок… У него есть какие-то препараты и не забудь о защите.

— Хорошо, родной, а теперь иди. Тебе нужно постапь.

— Я… Мне тяжело без тебя.

Ренджун крепко обнял омегу. Ему тоже тяжело было отпускать.

Утром за завтраком архиепископ был хмур, а на скуле его помощника наливался синяк.

— Мистер Тан, что с вами случилось? – проявил беспокойство Хуан. Омега вздрогнул, а Хавин равнодушно ответил:

— Неудачно посетил стройку. Сколько раз я говорил ему смотреть под ноги, так ведь можно и шею свернуть.

Голос старика, казалось, был равнодушен, но в нём так и слышалась угроза. Ансок, сидящий напротив, тихо хихикнул. Хиро бросил на него злой взгляд, на что младший показал ему язык.

Интересно, что же между ними произошло?

— Учитель, — сказал Ансок. – Сегодня вы выглядите совсем плохо. Не собираетесь ли вы часом отдать богу душу?

Ренджун готов был схватить этого омегу за шкирку и, бросив к ногам Сяо, заставить извиняться.

— Со мной всё хорошо, — ответил Деджун. – Я просто… Я плохо спал. Строительство под моими окнами продолжается даже ночью.

— Увы, мой друг, купель нужна нам в срочном порядке. Скоро праздник стояния Соле, а в это время Всеотец очень щедр к своим последователям, даруя почти каждой семье, пришедшей в храм, по младенцу.

Джун едва сдержал рык. Вот уже пятьдесят лет в этот день этот урод поит свою паству афродизиаками. Люди едва успевали дойти до дома, превращаясь в похотливых животных. Не мудрено, что именно в этот период омеги массово беременели и не всегда от своих собственных мужей.

— Но вы… Вы отказали мне в переезде.

— Единственную свободную комнату в жилом крыле занял наш дорогой зять…

— Я могу поменяться, — сказал Ренджун.

— Это лишнее.

Альфа сжал кулаки, заметив, как Хиро бросил на Деджуна мимолетный сожалеющий взгляд. И это было интересно.

— Дорогой мой будущий супруг, — расплылся в улыбке Ансок. – Не хотите ли прогуляться. Во дворе есть замечательный фонтан. Отец, вы же не против?

— Нет, но пусть Деджун идет с вами, — ответил архиепископ.

— Я?..

Любимый стал почти серым. Сердце Ренджуна обливалось кровью. Хотелось обнять, прижать к себе и увезти отсюда как можно дальше.

— А кто ещё? Ты отвечаешь за своего ученика. Если с ним что-то случится, взыщу я с тебя.

Омега растерянно похлопал глазами.

— Да, конечно, ваша светлость.

Ренджун понимал, что этот дьявол не планировал отпускать его омегу. Он собирался сделать его козлом отпущения. Тем, кто недоглядел за подопечным, допустил то, что альфа совратил и воспользовался его сыном. Он казнит Деджуна и плевать он хотел на то, что омега носит под сердцем дитя. Ансок – жертва, Ренджун – похотливая свинья, а Сяо слепец, допустивший непоправимое. Их с отцом под прицел, а омегу в расход? Нет, Ренджун не допустит этого. Сегодня же он заставит любимого уйти. Родителя защитят его, волки помогут, а Ренджун… Он покажет этому выскочке Ансоку, кто в доме хозяин и обязательно поговорит с Хиро. Он что-то должен знать о краске.

Втроём они вышли во двор. Фонтан был, действительно большой и представлял собой скульптуру восхваляющую Всеотца, что смотрел на своих коленопреклоненных подданных свысока. Стало противно. Архиепископ явно пытался подражать богу, но погряз в своем аду.

Сяо аккуратно опустился на скамеечку, утирая испарину со лба. Ансок скривился.

— Учитель, вам бы прилечь не мешало бы. Мы тут сами как-нибудь.

— Я бы с радостью, но боюсь ваш отец будет в гневе, — хмыкнул старший. – Я вам чем-то мешаю? Кажется, здесь достаточно пространства для нас троих. Мне нужен воздух, а вам общение. И если вы, мой юный друг, будете обращать на меня внимание, ваш жених заскучает.

Ренджун видел, как недовольно скривился Ансок, но повернувшись к альфе, он уже невинно улыбался.

— Пройдёмся?

Альфа пожал плечами. Они шли по кругу. Омега трещал о всяких мелочах, стараясь подойти ближе, задеть, коснуться. Ренджун поддался, сжав его ладошку. Омега засиял, переходя к более важным темам. Говорил о свадьбе, детях, спрашивал, что Ренджуну известно о таинстве брачного обряда и первой брачной ночи.

Хуан строил из себя наивного дурачка, удивлялся где надо, где надо смущался и предвкушающе улыбнулся омеге, что пообещал вечером кое-что ему показать из того, что ему удалось найти.

— Я приду в полночь, — шепнул Ансок. – В это время отец ещё расслабляется в лечебных водах купели.

— Я буду ждать.

После ужина Ренджун не пошёл к себе в комнату, а подождав пока все разойдутся, поспешил к Сяо.

Омега вздрогнул, когда дверь распахнулась, но заметив кто перед ним расслабился, тут же бросаясь в родные объятия, тихо всхлипывая на груди любимого.

— Уходи! Сегодня же! Сейчас! Бери только самое необходимое и беги домой. Расскажи всё отцу. Пусть отведёт тебя к волкам. У них искать не станут, а лучше… Лучше лети на Кронту, там… Там другой воздух. Яд убивает вас с малышом. Я не могу видеть, как тебе плохо. Я уничтожу эту тварь и вернусь к тебе. Обещаю.

— Но Джун…

— Он убьет тебя! – рухнул на колени перед омегой Ренджун. – Как только я прикоснусь к Ансоку. Уходи, родной. Молю. Вы нужны мне. Живые!

Ренджун коснулся губами чуть выпуклого живота.

— Хорошо, — сдался Сяо, опускаясь рядом. – Но ты… Поклянись мне, что вернёшься ко мне.

— Клянусь! Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, малыш!

Собрали книги, документы, кое-какие вещи, чтобы пропажа не сразу бросилась в глаза.

— Ты знаешь, как выйти в город? – спросил Ренджун, забирая сумку из рук мужа. Он уже не мог воспринимать Деджуна по-другому.

— Да, есть проход, — кивнул Сяо.

— Я провожу.

Они, воровато оглядываясь, спустились по какой-то лестнице в невзрачный тоннель, где воздух казался густым. Омега закрыл нос руками, но это спасло его мало. Джун видел, как старший согнулся, избавляясь от содержимого желудка.

— Родной! – обнял его альфа, когда позывы прекратились.

— Я справлюсь, — шепнул омега, прижимаясь к груди любимого. – Идём!

Вот только за поворотом их ждал сюрприз. Хиро осмотрел их внимательным взглядом. Ренджун неосознанно прикрыл омегу, что задрожал от страха и слабости. А потом Тан заговорил. Жестами, но Ренджун его прекрасно понял.

— «Ребенок твой?» — указал на живот Сяо Хиро.

— Да, — не стал отрицать Хуан. – Я хочу спасти их.

— «Трудно тебе придется».

— Я знаю, но…

Хиро остановил его жестом.

— «Пусть уходит».

Сяо сильнее вцепился в альфу.

— Родной, иди, не бойся, я приду к тебе потом. 

Омега замотал головой.

— Всё хорошо, милый, правда. Он не причинит мне вреда. Иди. Доберись до отца. Он поможет. Он защитит.

Альфа поцеловал любимого, вытирая его слёзы, а потом с тоской смотрел на то, как Сяо скрывается в тёмном сыром тоннеле.

— «Идем», — поманил альфу Хиро.

— Куда?

— «Увидишь».

Омега свернул в какой-то узкий проход. Они шли недолго, а потом омега открыл перед альфой небольшое слуховое окно и предложил посмотреть. Ренджун осторожно прильнул к круглому отверстию. Он видел каменную купель, чувствовал аромат трав, а ещё видел обнажённого старца. Кожа архиепископа была серой, но абсолютно чистой. Ни одной черточки. Хуан сглотнул, посмотрев на Тана.

— «Раз в месяц приходится обновлять. Узоры осыпаются и смываются под лечебным раствором». 

— Мне нужен образец краски, — сказал Ренджун, не мигая, глядя на омегу. – Мы подберём растворитель. Все узнают о том, что он плод кровосмешения, а не святой.

— «А твой ребенок будет другим? Ты позволишь называть его проклятым?»

— Нет, но… Хавин травит планету!

— «Так докажи это! Его происхождение тут не при чём!».

— Но люди верят ему, а не экспертам Vesta. Я не хочу называть его проклятым, монстром и прочее, но я хочу обличить его ложь! Если люди увидят, что дети смешенных браков не монстры, что их идол один из них и он много лет обманывал их, проще будет втолковать им, что отец и Vesta хотят им добра. Они всё увидят и услышат собственными глазами. Вы же видели, как плохо было Джуни. Трупный яд – это не миф. Он убивает планету. Помогите мне, прошу.

Старший сомневался, но Ренджун видел, что его слова дают плоды.

— «Я просил Хавина отпустить Деджуна. Мне тяжело было смотреть на его мучения, но мне популярно объяснили, что я лезу не в своё дело, — сказал Хиро, дернув посиневшей скулой. – Хорошо. Я принесу тебе краску. Завтра утром».

— Спасибо, — сжал ладони старшего Ренджун.

— «Не за что. Иди. Тебя ждут».

Ренджун скривился.

— «У него течка. При нём любовный напиток».

— Разберусь.

Альфа обнял старшего и поспешил к себе в комнату. Достал из-под кровати оставленный ему Джено планшет и написал отцу небольшое сообщение:

— "Отправил Деджуна к вам. Позаботьтесь о нём, пожалуйста. Завтра утром у меня будет краска. Наша теория верна. Жду Ансока. Нежничать с ним не собираюсь".

Спустя пару мгновений пришел ответ:

- "Деджуна спрячем. Ансок должен заткнуться на пару дней. Я постараюсь появиться в Храме завтра к обеду. Будь осторожен".

Ренджун облегчёно выдохнул. Выпил таблетку, приготовил презервативы, снял рубашку и принялся ждать.

Ансок был пунктуален.

— Заходи скорее, — с предвкушением сказал альфа, пошире открывая дверь.

Омега пробежался шальным взглядом по обнажённой груди жениха, а потом протянул ему бутылку.

— Я принес нам выпить.

— Это же грех.

— В праздник можно, — отмахнулся омега.

— А какой сегодня праздник? – нахмурился Ренджун.

— Знакомство. Сегодня мы, наконец, узнаем друг друга до конца.

Альфа возражать не стал, наблюдая за тем, как омега разливает рубиновую жидкость.

— Ты обещал рассказать об особенностях брачного ритуала.

— Не торопись. Давай всё же выпьем для начала.

— Я слышал, что алкаголь заставляет людей терять себя, — сказал Ренджун, но бокал взял, принюхиваясь. – Превращает их в монстров.

— Это сказки, — отмахнулся Ансок.

Он держался уверенно, хотя в его жестах то и дело проскальзывало нетерпение. Хоть омеги Рэйда и не пахли и течку внешне было заметить практически невозможно. Самому омеге она приносила не мало хлопот. Ренджун тихо хмыкнул, ну что ж, сегодня он расскажет этому омеге сказочку, главное не придушить его в порыве страсти.

Алкоголь был терпким. Ренджун опустошил бокал за два глотка. Глаза Ансока довольно засверкали.

— Что ж, а теперь можно и перейти к основному, — сказал омега, отставив нетронутый бокал. – Свадебный обряд делает супругов ближе.

— Насколько ближе? – спросил альфа, делая растерянный вид.

— Очень близко. Вот так.

Омега подошёл вплотную, опустив ладони на грудь Хуана.

— Он позволяет им касаться друг друга не только руками, — продолжил Ансок, склоняясь к альфе.

Губы омеги заскользили по серой коже.

— А потом партнеры соединяются.

— Что? Что ты делаешь? – спросил напугано Ренджун, когда ладошка Ансока спустилась ниже, сжимая ещё вялую, но проявляющую интерес, плоть.

— Демонстрирую, — хмыкнул омега, потянув вниз штаны, казалось бы, оцепеневшего альфы. – Согласись, на примере всё воспринимается легче.

— Прекрати! Это… Это не нормально!

— Но тебе же нравится.

Ансок опустился на колени, лизнув головку, а потом обхватил член губами, начиная двигать головой.

Ренджун опустил взгляд. Омега был полностью поглощён своим занятием, не замечая, как испуг сменился усмешкой, а потом вскрикнул, когда сильная рука сжала волосы на затылке, а бёдра альфы ритмично задвигались навстречу. Ансок попытался вырваться, но Ренджун держал крепко.

— Ну уж нет, детка, соси как следует. Твой ротик дарит неописуемое наслаждение. Интересно, внутри тебя так же горячо?

Ренджун не хотел быть жестоким, но злость на своё положение поглотил его целиком. Он видел, как стошнило омегу, когда он кончил ему в рот.

— А чего ты хотел, малыш? – усмехнулся альфа, наступая на пятившегося к двери омегу. – Ты сам пришёл сюда. Так что ты там говорил? Альфа и омега соединяются. И куда же ты собрался?

Альфа захлопнул дверь перед носом омеги.

— Продолжим? Ты же хочешь меня, течная сучка?

Ансок выглядел жалко.

— Твой отец прислал тебя сюда? Он хотел, чтобы я тебя трахнул, так? Ну что же ты? Видишь, я снова полностью готов.

Член стоял колом.

— Джун…

— Что? Разве ты не за этим сюда пришёл? Иди же сюда. Сегодня я сделаю тебя папочкой.

Альфа схватил омегу за волосы и буквально швырнул на кровать.

— Из-за ваших грёбаных интриг я прозябаю в этом проклятом месте, а не в постели какого-нибудь сочного омежки. Думали, наивный дурачок вам попался, ну уж нет. Хватит с меня тоскливых дней в четырёх стенах. Ты заменишь мне тех, кого вы меня лишили. Поднимайся! Покажи мне свою мокрую дырочку!

Ренджун видел, как омегу трясло.

— Джун, я… Это всё отец! – попытался повиснуть на альфе Ансок. – Он хочет получить контроль над твоим отцом.

— С помощью меня? – оттянул за волосы от себя омегу Хуан. — Да моему отцу плевать на меня, и если я сдохну, он будет этому только рад. А если архиепископ попробует его шантажировать мной, то он легче сам избавится от меня, чем позволит собой управлять. Но я ему такого счастья не предоставлю. Ты станешь моим сегодня. Ты непременно понесёшь, а потом я буду манипулировать твоим отцом. Я слышал, он тебя любит, всё для тебя сделает. Вряд ли он обречёт на муки своего единственного сына. Если я сдохну, метка и плод внутри тебя, разорвут тебя на части. Будет больно. Очень.

Омега побледнел. И если Ренджун понимал, что несёт откровенный бред, его женишок похоже верил. Теперь дело осталось за малым, хорошенечко его помять.

Ренджун не понимал откуда в нём столько жестокости. Может это был побочный эффект от лекарства или остаточные действия афродизиака, но он с силой вжимал омегу в матрас, двигаясь словно зверь. Напуганный Ансок даже не заметил его манипуляций с презервативом и выл в голос, чувствуя сцепку.

— Теперь ты мой, куколка. Можешь бежать жаловаться отцу, но если я сдохну, ты и наш ребёнок последуете за мной.

Когда сцепка кончилась, омега подскочил с кровати, влепив альфе пощечину.

— Какая же ты тварь, Хуан Ренджун!

— Беру пример с тебя, солнышко.

Омега убежал, прикрываясь своими тряпками. Ренджун стянул презерватив и завязав его узлом бросил в окно. Туда, где был очередной котлован под постройку нового корпуса из человеческих костей.

Навести порядок в комнате и принять душ единственное, на что хватило сил альфы, перед тем, как опуститься на матрас и прикрыть глаза.

Он понимал, что теперь у него будет ровно месяц до того, как Ансок поймёт, что он не беременный и нажалуется архиепископу. Как объяснил Сяо, до особенностей беременности и родов они со своим учеником ещё не дошли. Значит, раз у омеги сейчас нет доступа к этим специфическим знаниям, он вряд ли поймет, что Ренджун ему наврал.

Через две недели состоится торжество в честь стояния Соле, чем не лучшее место для разоблачения тирана?

Спал альфа плохо. Ему снилось, что он не успевает спасти Сяо от погони. Он видел мёртвые глаза любимого и было страшно.

Когда на улице начало светать, Ренджун боялся снова заснуть, поэтому тихий стук услышал сразу. Хиро вошёл осторожно оглядываясь.

— Он убежал, — ответил на вопросительный взгляд альфа. – Я взял его почти силой, внушил, что он теперь беременный и что если со мной что-то случится, я утяну его за собой. Сказал, что мой отец не поддастся на шантаж, и, если на него будут давить, используя меня, он избавится от проблемы сам.

Тан одобрительно хмыкнул, а потом протянул альфе небольшой пузырек.

— Мы сделаем это на праздник. Вы можете уйти.

— «Не могу. Тогда он все поймёт. Мне не страшно умирать. Может там, я, наконец, смогу обнять своего любимого мужа».

— Архиепископ убил его?

— «Он умер на стройке и его тут же сделали частью храма, не дав мне даже проститься.»

— Я попробую вас защитить.

Омега грустно улыбнулся, обняв Ренджуна, а потом поспешно ушёл.

Хуан открыл пузырек, принюхиваясь. Да, это была именно она. Кара архиепископа.

За завтраком было тихо. Ансок не смотрел на Ренджуна. Архиепископ хмурился.

— Никто из вас не видел сегодня Деджуна? Хиро?

Тан лишь пожал плечами.

— Может он там сдох уже? Выглядел он вчера не лучшим образом, — хмыкнул Ансок, вяло ковыряя вилкой в тарелке. – Он явно больной какой-то.

— Учитель Сяо в положении, сынок. Имей уважение, — равнодушно сказал Хавин. – Беременные омеги без альфы угасают.

Ренджун едва сдержал улыбку, видя, как побледнел омега, откладывая приборы.

— А почему ты раньше об этом не говорил?

— А зачем? Это слишком интимный вопрос, сынок.

— А если я…

— Что за мысли? – перебил его архиепископ. – У вас с Ренджуном всё будет замечательно. Ваши дети появятся с благословления Всеотца. Это Сяо где-то нагулял себе проблемы.

Ренджун сжал вилку крепче, хотя хотелось вцепиться в глотку этому противному старикашке.

— Хиро, проверь комнату учителя, и если его нет на территории, лиши его содержания, когда вернётся. В следующий раз будет предупреждать о своих отлучках.

Тан поклонился.

Больше никто не сказал ни слова. Ренджун взял книги в библиотеке Храма и отправился к фонтану. Альфа совсем не удивился, когда через четверть часа, трусливо оглядываясь, к нему присоединился Ансок. Щека его была красной и припухла.

— Нарушаешь? – хмыкнул Хуан. – Мало получил?

— Я сказал ему, что ты меня выгнал, увидев в руках бутылку. Он предложил работать усерднее. Я… Это всё было глупо, прости. Нам теперь вместе жить и я… Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.

— Я тебя не ненавижу, — хмыкнул Хуан. Омега выдохнул. – Я тебя презираю.

Ансок вскинулся, а Ренджун захлопнул книгу, которую читал.

— Ты живешь здесь на всём готовеньком и не знаешь о том, что творится за стенами Храма. Даже не пытаешься узнать. А между тем, там гибнут люди. Сотни людей. Знаешь, сколько людей полегло ради строительство вот этой башни, а вон той? Тысячи. И твоему отцу всё мало. Он строит всё новые и новые помещения. Даже омега, что подарил тебе жизнь, он здесь, в этих стенах. Добровольно ли, кто знает? И ты… Тебе ведь, наверное, всё равно.

— Это не так, но отец… Он посланник бога на земле. Он знает, что делает.

Ренджун хмыкнул и поднялся.

— Знает. Он просто убивает всё живое. Ты поймёшь это, но будет слишком поздно. В тот момент твой ребёнок будет умирать у тебя на руках от яда, что скопился в этих стенах.

— Наш… — тихо сказал Ансок.

— Что?

— Наш ребенок. У нас через полтора месяца свадьба, не забыл?

Хуан покачал головой.

— Дурак ты, Ансок, но мне тебя не жаль.

Альфа ушёл в сторону своей комнаты и плюхнулся на кровать, прикрывая глаза.

За обедом в столовой появился отец. Он о чём-то беседовал с архиепископом. Ренджун постарался не обнаружить себя.

— Я же сказал, откажи им! – строго сказал Хавин. – Что эти выскочки знают о нашей планете?! Не нужны нам никакие фильтры! Всё у нас нормально с воздухом!

— Но рабочие жалуются на удушье, а некоторые и вовсе падают наземь с пеной у рта. Пробы воздуха показывают кошмарные показатели.

— Что? Ты без моего ведома позволил им вторгнуться на наши земли? – лицо архиепископа покраснело.

— Исследования проводили волки, но это и мой мир, ваша светлость. Он умирает. Посмотрите на вашего сына, ещё с полгода назад он не был таким бледным.

Ансок сидел тихо, стараясь слиться с мебелью, но Джун видел, что он слушает и ему страшно.

— Глупости, он просто вошёл в период полового созревания.

— Вы убиваете его!

— Это не ваше дело!

— Вы…

В этот момент Ренджун решил выйти, перетягивая внимание на себя, пока отец окончательно не испортил отношения со старцем, а то и не заработал себе смертельный приговор.

— Отец? Какой сюрприз. Когда вы приехали? Надолго? Как там папа? – сделал наивный вид Ренджун.

— Сын, — опомнившись, сказал Ильбо. – Я… Я приехал поговорить с его светлостью. Как ты тут?

— Всё замечательно. Меня тут принимают, как родного, но я очень скучаю по дому. Надеюсь, что вы придете на свадьбу.

— Несомненно, — ответил Ильбо, а потом повернулся к Ансоку, осмотрев его внимательным и строгим взглядом. – Надеюсь, у вас сложились дружеские отношения. Брак требует много сил от обоих.

— Да, сэр. У нас всё хорошо, — натянул улыбку омега.

В этот момент в столовую вошёл один из слуг и поспешил к Хавину, что-то эмоционально шепча ему почти на ухо.

— Да как они посмели! – почти прорычал архиепископ, но вспомнил, что не один. – Простите, беспорядки на стройке. И да, Ильбо, чтобы я больше не слышал упоминаний Vesta в этих святых стенах.

Старик поднялся и поспешил за слугой.

— Отец, я правда рад, что ты здесь. Хочешь, я покажу тебе свою комнату?

— А обед?

— Я что-то не голоден.

Старший пожал плечами, бросив взгляд на Ансока, что весь сжался.

Стоило двери комнаты закрыться, Ренджун задал самый важный вопрос:

— Как там Джуни? С ним всё хорошо? Ребёнок…

— Все замечательно, — улыбнулся старший. – Орус нашёл с твоим мужем общий язык и теперь почти от него не отходит. Они оба в доме Ли. Зарин отпаивает твоего суженого какими-то отварами, что должны укрепить иммунитет и омеги и ребёнка. Они летали на Кронту, прошли все обследования, есть небольшие отклонения, но мы вовремя забрали его отсюда. Vesta ждут только сигнала. Мы уже начали вербовать людей среди рабочих, что своими глазами видели, как умирают их друзья. Они начали работу с остальными. Бунты – это тоже часть миссии. Что у тебя? Краска…

Ренджун достал пузырёк.

— На его теле нет ни одной черточки, понимаешь? Он сам тот, кого много лет называл монстрами. Краска блекнет от воды, и раз в неделю Хиро её обновляет, а раз в месяц архиепископ смывает её полностью, чтобы дать коже отдохнуть. Я видел его. Впереди праздник стояния Соле, думаю, что это самое лучшее время для нашего разоблачения. К тому времени на теле архиепископа будет не слишком жирный, но уже и не слишком прочный слой. Вот только понадобится большое количество растворителя, чтобы облить его целиком на глазах у толпы. Есть тоннель, по которому уходил Сяо. Сообщите, когда определитесь с лучшим составом и получите нужное количество. Мы будем ждать.

— Хорошо. Что ж, думаю, что мне пора, пока старик ничего не заподозрил.

— Передай Джуни, что я его люблю.

Отец улыбнулся, кивнул и, спрятав пузырек во внутренний карман, обнял сына и поспешил покинуть Храм.

И счет пошёл на дни. Ансок становился всё мрачнее. Архиепископ нервнее, беспорядки на стройках участились, видимо, многих не устраивало творящееся вокруг, а Ренджун с Хиро установили на крыше над алтарём большой чан, куда сливали растворитель, что приносили волки. Джено как-то с опаской смотрел на старшего омегу, а Тан лишь натянуто улыбался, пряча покрасневшие глаза. Омега много плакал, ведь старик вымещал всю свою злость на нём.

— Вы можете уйти!

— «Без меня он всё поймет. Больше никому он не доверяет и не позволяет видеть свое пустое тело. Даже Ансоку. Он знает, что я никому не скажу, здесь мало кто меня «услышит»».

— Ты его понимаешь? – спросил однажды Джено. – Он же только руками машет.

— Я… — смутился Ренджун. – Я когда учился в школе, мне было скучно. В библиотеке я нашёл книгу, обучающую языку жестов. Это было хоть какое-то разнообразие и развлечение. Правда, у меня не было практики, но оказалось, что я был прилежным учеником, ведь Хиро понял с первого раза.

В один из дней Джено пришёл не один.

— Родной! – обнял омегу Ренджун. – Зачем ты здесь? Это опасно!

— Мне тебя так не хватает, — целовал его омега. – Я так скучаю. Малыш тоже тоскует.

Хуан опустился на корточки, целуя уже заметный живот омеги. Деджун выглядел лучше, но бледность ещё не совсем ушла.

— Скоро всё закончится, милый. Обещаю, что не выпущу тебя из постели несколько суток.

— Ловлю на слове, — обнял его любимый.

— А теперь уходите.

Сяо обнял Хиро, поцеловал Джуна и они с Ли скрылись в ночи.

Праздник приближался. Шло украшение главной площади Храма. Ренджун наблюдал за ним с террасы. Тихие шаги нарушили его уединение. Ансок опустился на ступеньку рядом.

— Ты был прав, — сказал омега.

Ренджун вскинул бровь.

— Я ничтожество.

— Самокритично.

Омега фыркнул.

— Я несколько дней подряд тайно выбирался в город, — сказал омега, едва сдерживая слёзы. – Я видел то, о чём ты говорил. Больных, изувеченных людей и детей. Видел телеги с трупами, что сваливают в одну яму, чтобы дождаться разложения для извлечения костей. Старики, взрослые, дети. Это не тот мир, о котором нам рассказывали в школе. Это та реальность, которую создал мой отец, но я не могу понять для чего. Он тоже не вечен, а я… Мне всего этого не нужно.

В сердце что-то сжалось, но Ренджун не собирался сдаваться, ведь это мог быть очередной хитрый ход омеги.

— Ну, умирать твой отец пока явно не собирается. Того и гляди нас всех переживёт.

— Но это неправильно! Его время проходит, а мы… Мы должны строить наш мир, опираясь на современную реальность. Я слышал твоего отца, те чужаки, Vesta, кажется, заботятся о нуждах населения больше, чем архиепископ.

— Ты понимаешь, что уже наговорил на смертный приговор? – усмехнулся Хуан. – Я ведь могу тебя и сдать. Ты идешь против Всеотца.

— И это говорит мне человек, что зачал ребёнка в чреве чужака?

Ренджун оцепенел, напугано глядя на омегу, что грустно улыбнулся.

— Я видел вас, — сказал Ансок. – Когда возвращался с прогулки. Учитель даже похорошел, а то, как вы смотрели друг на друга. На меня уже вряд и кто-то посмотрит так же.

— Ты же не…

— Я не выдам вас отцу, — отмахнулся омега. – Только… Помоги мне научиться жить по-другому. Я ведь не беременный, так? Между нами нет никаких обязательств, но я… Я хочу выжить, Джун. И возможно, полюбить и быть любимым.

Ренджун огляделся. Строители заливали раствором новые формы, внутрь которых крепились кости. Архиепископ важно прохаживался по помосту, контролируя стройку, слуги заканчивали украшать площадь. Оттуда вряд ли можно было их заметить, поэтому альфа всё же решился.

- - Мы готовим свержение твоего отца.

Ансок резко побледнел.

— Это безумие!

— У нас есть план.

— Те канистры как-то с ним связаны?

Ренджун кивнул.

— В них растворитель.

— Не понял…

— Узоры на теле твоего отца нарисованы краской. И мы их смоем на глазах у всех.

— То есть он…

Омега выглядел шокировано.

— Он результат кровосмешения, а в тебе, мой друг, четверть крови Центриона. Это планета в Туманной галактике.

— Но как же… Он же сам говорил, что это смертный грех и опустившихся до такого нужно казнить, а младенца, родившегося в таком союзе, называл чуть ли не исчадьем ада.

— По себе судил, видимо. Смыв с него краску, мы обличим его обман и покажем, что дети, рождённые в таких союзах, не монстры. Они, как и их родители имеют право на жизнь.

Хуан видел, как по щекам омеги потекли слёзы.

— Ансок?

— Я такой дурак, Ренджун. Я… Пару лет назад отец познакомил меня с альфой. Он и его семья прилетели с другой планеты. Альфа был старше, с ним было интересно, а потом отец разругался с отцом моего друга и запретил им приходить в Храм, но альфа всё равно приходил ко мне, тайком. С ним было так тепло и спокойно, но отец… Он, видимо, начал что-то подозревать, потому что снова и снова рассказывал мне истории тех, кого казнили за кровосмешение. Он сказал, что это тяжкий грех, и что даже он не сможет спасти меня от кары Всеотца, если я преступлю черту, и знаешь… Мне стало так страшно. И за себя, и за того человека, которого я тогда уже любил. Я решил, что лучшим способом спасти наши жизни будет ссора. Я кричал, оскорблял, вылил на того альфу тонну грязи. Я видел, как нежность сменилась в его взгляде на ненависть, но так было правильно. Моё сердце разлетелось на осколки, когда он уходил, проклиная меня, а потом… Потом я словно начал замерзать изнутри. Я становился равнодушнее, огрызался, злился, срываясь на всех подряд. Превратился в циничную суку, которая дальше своего носа не видит, и теперь… Теперь от моего альфы всё чаще пахнет омегами, а я… Я даже замуж выйти не могу, потому что тот, кого мне подобрал отец, уже счастлив, без меня.

— Ты… Ты чувствуешь запахи? 

— Немного, — пожал плечами Ансок. – Отец объяснил это аномалией в развитии, но скорее всего это та четверть сыграла. Я был шокирован, когда впервые ощутил запах на человеке, ведь на Рэйде никто не пах, разве отец иногда. И то, его запах заставлял мои глаза слезиться. Я… Джун, я сам разрушил своё счастье, и это больно видеть, что человек, которого ты любил, счастлив без тебя. Он ведь даже не посмотрел в мою сторону тогда… На помолвке.

— Так Джено…

Омега заплакал сильнее.

— Так, соберись, ещё не всё потеряно. Ты можешь извиниться.

— Я слишком его обидел.

— Время лечит. Тебе будет нужно надежное плечо рядом, ведь тебе придётся заменить своего отца.

Омега растерянно подскочил, хлопая глазами.

— Я… Мне всего восемнадцать! Я ничего не смыслю в политике.

— Политикой займётся мой отец, а ты будешь нести людям веру. Всеотец, собственно, не так плохо, но нужны реформы. Да и… Хочешь я поговорю с Джено?

— Нет, — сказал Ансок, подобравшись и вытирая слёзы. – Свои ошибки я буду исправлять сам. Только… Вы же меня поддержите?

— Несомненно. Я сегодня же напишу отцу.

— Напишешь?

Альфа поднялся, протягивая руку.

— Идём.

Они тайком добрались до комнаты Джуна, где альфа достал свой планшет. Ансок с любопытством смотрел на чудо техники, пока альфа обсуждал их план с отцом.

— А здесь можно найти всё, что угодно? – спросил омега.

— Практически. Тебе нужно что-то конкретное?

— Я хочу посмотреть, как живут на других планетах.

И они смотрели, обсуждая, что можно позаимствовать для Рэйда.

Ансок уснул первым. Ренджун не стал его будить, он спрятал планшет и устроился рядом. Этот омега был не так плох. Центрионцам, как они успели вычитать, было свойственно «замерзать» после сильных эмоциональных потрясений, главное, вовремя протянуть им руку помощи. Этот омега нуждался в компании. Сяо поймёт. Обязательно.

Утро настало внезапно. Началось оно с грозного голоса архиепископа, что буквально влетел в комнату.

— Что здесь происходит?

— Отец? – сонно потёр глаза Ансок, а потом посмотрел на Ренджуна. – Я уснул, да?

Альфа лишь развел руками.

— Где-то на середине обсуждения пятой главы шестого параграфа священного писания. Мне было жалко тебя будить.

— Что за бред? – возмутился старик. – Ты посмел прикоснуться к омеге до свадьбы?

— И в мыслях не было, ваше святейшество.

— Мы просто разговаривали, отец.

Ансок поднялся. Он был полностью одет, как и Ренджун. И Хавин мог бы обвинить их в невесть чём, если бы не свидетели: Хиро и несколько слуг, которых он сам, поди, позвал.

— Простите, мне нужно умыться, — сказал омега, а потом посмотрел на Ренджуна. – А дискуссию мы продолжим.

— Несомненно.

Омега ушёл. Архиепископ, не найдя к чему придраться, громко пыхтя вылетел из комнаты.

Хиро разогнал слуг, прикрыв дверь.

— «Что произошло? Он…»

— С нами.

— «Вы снова…».

— Нет, он, как оказалось, любит Джено, но запуганный отцом, отказался от этой любви. Завтра он вместе с моим отцом обличит архиепископа во лжи и займёт его место. Он хочет увидеть процветающий Рэйд.

— «Ты ему веришь?»

— Не знаю почему, но да.

Хиро лишь улыбнулся.

За завтраком они снова были вчетвером.

— Ты рассчитал этого проходимца? – спросил архиепископ, уловив кивок своего помощника. – Отправь жалобу в его контору. Так и знал, что там, за пределами Рэйда одни мошенники. И вообще, нужно гнать отсюда посторонних. В первую очередь семейку Ли. Это, поди, они в городе воду мутят, да и Ильбо в заблуждение ввели. Пошли к ним гонца. Напиши, что я даю им три дня на сборы. Не согласятся по-хорошему, применим силу.

Ренджун дернулся. Архиепископ усмехнулся.

— Да, мой юный друг, я понимаю, что вы сдружились с наследником волков, но они несут в наш мир смуту.

— Как скажете, ваша светлость, — склонил голову Хуан, хотя внутри всё было готово взорваться от ярости. Ну ничего, завтра они всем покажут, кто на самом деле настоящее зло.

— Я надеюсь, что ваши родители почтут нас своим присутствием на празднике? – посмотрел на Хуана старший. – А то в последнее время Ильбо так яростно выступает за сближение с Vesta, наплевав на нашу веру. Думаю, им не мешало бы отвлечься. Возможно, Всеотец дарует им сына, не гоже стареть в одиночестве.

— Я… 

— Вы будете принадлежать Храму, мой друг, — натянул улыбку архиепископ.

Ренджун почувствовал холодок, пробежавший по спине. Это звучало слишком двусмысленно. Руки задрожали. Альфа отложил приборы.

— Это честь для меня, — ответил Ренджун, а потом поднялся. – Прошу меня простить, но аппетит пропал. Если что, я в библиотеке.

Последняя фраза была адресована Ансоку, что присоединился к нему спустя полчаса.

— Он специально тебя провоцирует, — сказал шепотом омега. – Он догадывается, что у тебя есть какой-то способ связи с отцом. Он думает, что ты испугаешься и расскажешь ему всё, что тебе известно о планах Vesta на его планету.

— У Vesta нет планов на Рэйд, — хмыкнул Хуан. – Они просто хотят помочь нам выжить.

Дальше сидели молча, иногда, обсуждая между собой прочитанное. Архиепископ пару раз как бы невзначай заходил за какой-то книгой, но поймать младших за чем-то непристойным так и не смог.

— Как ты думаешь, у меня есть шанс заслужить прощение Джено? – спросил вдруг Ансок.

— Всё возможно. Думаю, тебе стоит показать альфе, что ты хочешь начать всё сначала. Извинись перед ним, расскажи всё, как есть, ничего не утаивая, попробуйте пообщаться на нейтральные темы. Джено не такой уж и злопамятный, а ты… Ты заслуживаешь второго шанса. У тебя впереди великое будущее.

— А ты? Чем займешься ты?

— Я? Думаю, что займусь исследованиями и налаживанием контактов между Рэйдом и другими планетами ЕКВ. Нам нужны торговые связи, опыт наших соседей в сельском хозяйстве, пока мы ничего не можем предложить им взамен, но мы будем развиваться. Главное сейчас – это очистить нашу планету от яда. Мой сын должен вдохнуть пусть не совсем свежий, но хотя бы не ядовитый воздух.

Ансок похлопал альфу по плечу.

— Какой у нас план?

— Вы с моим отцом будете в числе обвинителей, поэтому во время праздника держись поближе к нему. Хиро будет сопровождать архиепископа, а мы с Джено заберёмся на крышу и опрокинем чан во время торжественной речи. Стража, что подчиняется отцу, окружит обманщика и уведёт, а тебе придется завершить обряд.

— Мы будем поить людей любовным напитком? – растерялся Ансок.

— Папа с мистером Ли заменят содержимое чана с напитком. Они уже закупили вино на Вильфоре. Да, тоже алкоголь, но без всяких специфических добавок.

Омега кивнул, нервно поёрзав на стуле. Все они были очень взволнованы. Это был их шанс обрести счастливое будущее для себя и своих детей.

Утро на Рэйде было мрачным. Не смотря на то, что сегодня местная звезда – Соле даровала им самый длинный день в году, тяжёлые тучи скользили по небу.

Ренджун не спал. Эта ночь выдалась самой тяжёлой из всех. Не признать того, что ему было страшно, было бы ошибкой. Всё, что угодно могло пойти не так и тогда у них останется только один выход – бежать. И чем быстрее, тем лучше. Бежать не оглядываясь.

Альфа знал, что на этот случай волки уже подготовили звездолёт, но всё же хотелось верить, что всё у них получится.

Первым делом нужно было облачиться в торжественные одежды. Это, наверное, единственное, что не перекочевало домой по тоннелю. Джун предупредил Ансока, что жить на территории Храма он не будет и омеге не рекомендует. Младший тоже собрал вещи, сказав, что если не прогонят, он хотел бы немного пожить с ними, покане построит себе новый дом, подальше от костей из глины и кирпича.

Ренджун видел с какой обидой смотрел на омегу Джено и как чуть ли не плакал Ансок.

— Думаю, вам надо поговорить.

— Мне не о чём с ним разговаривать, — фыркнул Ли.

— Ты можешь ничего не говорить, просто выслушай, — взмолился омега.

Хуан решил оставить их одних, ну не поубивают же они друг друга?

И вот сейчас Ренджун шёл на завтрак откуда они все вместе должны были отправиться на торжественное богослужение.

Альфа опустился рядом с Ансоком, что беззаботно и с аппетитом уплетал серую кашу. От его кожи исходил слишком насыщенный аромат кедра. Это была слишком откровенная провокация, ведь кедром пах Джено, но, видимо, архиепископ, передав особенность чувствовать запахи сыну, сам этой возможности был лишён. Уж слишком спокойно он сейчас выглядел.

— Доброе утро, — поздоровался Хуан, заметив новые синяки на теле Хиро.

— Доброе, — ответил Хавин. – Благодать спуститься на нас сегодня. Поторопитесь, дети мои, нас ждёт ритуал священных подношений.

Вскоре к храму начали стекаться горожане. Ренджун был рад тому, что стража вошла в полное подчинение городничего, а не архиепископа. Сейчас только слепая вера солдат в святой образ Хавина могла им помешать, но отец утверждал, что фанатиков среди военных мало. Теперь им предстояло проверить это на опыте.

Вчетвером они вышли из жилой зоны и по помосту перешли в другую часть Храма, где располагалась площадь уже заполненная людьми. Архиепископ с Хиро направились к алтарю, а им с Ансоком нужно было затеряться в толпе, найти Ильбо и, наконец, закончить многолетнюю тиранию церкви.

Людей было много. Ренджун взял омегу под локоть, чтобы не отставал. Отец нашёлся быстро.

— Готовы? – спросил старший.

— Как никогда, — кивнул Ансок.

— Я наверх, — сказал Ренджун, срываясь к лестнице.

Голос архиепископа отражался от стен, вещая о благах, что подготовил для своих подданных Всеотец. Толпа гудела. Не все верили. Вот-вот мог начаться очередной бунт, поэтому нужно было действовать.

— Ну наконец-то, — заметил его Джено. – Хотя, мне кажется, толпа и без нас его вот-вот разорвёт.

— Нам нужно обойтись без жертв, поэтому план не меняем.

Отсюда сверху было хорошо видно, что Ансок с отцом уже почти подошли к трибуне.

— Да пошлёт нам Всеотец благословение своё! – воскликнул Хавин, подняв руки к небу.

— Давай! – кивнул Джено Ренджун.

Чан был перевёрнут, а архиепископа с ног до головы окатило пахучим раствором. Краска тёмными разводами потекла по лицу, рукам. Ренджун видел, как папа поспешил увести с постамента Хиро и как отец дал знак страже окружить старика.

Хавин пытался вытереть влагу с лица, стирая и тёмную краску своими светлыми одеждами. Толпа оцепенела. Не было слышно ни звука. Старик тоже замер, понимая, что происходит что-то ему неподвластное. В этот момент и решил заговорить отец. Он, видимо, готовил это выступление ни один год.

Он говорил о том, как вымирает планета, говорил о яде, говорил о космосе, о том, что чужаки согласны нам помочь, о том, что там, в космосе тоже живут люди, немного другие, но не проклятые. О том, что архиепископ много лет обманывал их, по сути, сам являясь плодом кровосмешения.

Старик то и дело пытался его перекричать, но среди шокированной толпы у него оказалось не так много сторонников, особенно после того, как Ансок стянул со старца священный балахон, оставляя того в нижнем белье. Краска стекала вниз, оставляя кожу чистой.

Архиепископ сделал для Рэйда много и хорошего, и плохого, но его время ушло. Они долго думали, что с ним сделать и решили, что оставят его в Храме, доживать свой век в одинокой келье с купелью.

— С завтрашнего дня Храм будет закрыт на реконструкцию. Нашим друзьям из Vesta предстоит понять, какие конструкции несут в себе смерть и избавиться от них, - сказал омега. – У центрального входа в Храм будет установлена стена памяти. Туда вы сможете вписать имя своего близкого человека, чьи останки покоятся здесь. Тех, кто стал частью того безумия, что творил мой отец. Клянусь, что каждое имя будет произнесено в поминальной молитве к господу нашему Всеотцу.

— Предатель! – кричал на сына Хавин. – Тварь малолетняя!

Ренджун видел, как сверкали глаза омеги. В них были слёзы, но Ансок не торопился их проливать.

— Уведите господина Хавина, — сказал омега, посмотрев на Ильбо. – Мы с ним поговорим потом. Я должен закончить церемонию. Люди ждут благословения. Пришла моя очередь исполнять волю Всеотца.

Стражники окружили теперь уже бывшего архиепископа. Хавин сопротивлялся, но солдаты были сильнее немощного старика.

— Пойду-ка я вниз, — сказал Джено. – Этому зазнайке нужна поддержка.

— Вы помирились?

— Мы на пути к этом. Ты тоже не засиживайся. Твой муж, наверное, там с ума сходит, а ему вредно волноваться.

— Спасибо, друг.

Ренджун обнял Джено, а потом поспешил вниз. Здесь разберутся и без него, а он, действительно, нужен в другом месте.

Город был почти пустым. Все взрослое население собралось в Храме. На улицах можно было заметить разве что детей, да стариков, приглядывающих за ними. Редко кто на Рэйде доживал до преклонного возраста, но бывали и исключения.

Ренджун бежал домой окрылённым. Неужели он, наконец, смог покинуть эту тюрьму, и теперь может сжать в объятиях любимого человека?

Сяо нашёлся в гостиной. Заметив его, омега замер, а по его щеке потекли слёзы. Альфа поспешил к любимому, обнимая.

— Ну всё, успокойся. Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо. Теперь я с тобой. С вами.

Ладонь легла на большой живот, а потом Ренджун коснулся таких любимых губ. Он скучал.

— Хавин не сопротивлялся? - спросил Деджун, опустив ладони на щёки альфы.

— Он слишком стар, чтобы в одиночку бороться с солдатами. Даже послушники храма прониклись историей про яд. Да и запах… Ещё десять лет назад в городе так не воняло. Думаю, что отец с Ансоком неплохо сработаются.

— До сих пор не могу поверить, что эта язва перешла на нашу сторону. Он казался мне каким-то диким.

— Я выбрал правильную тактику перевоспитания, — хмыкнул Хуан.

— Даже боюсь предположить, что туда входило, — посмотрел в глаза альфы Сяо.

— Могу продемонстрировать, — склонился к омеге Ренджун, а его губы заскользили по шее старшего. – Думаю, что родители немного задержатся на празднике.

— Считаешь? – спросил Деджун, позволяя альфе поднять себя на руки и отнести в спальню.

— Знаю, — хмыкнул Хуан. – Этот пункт мы обговорили заранее.

Омега засмеялся, прижимаясь сильнее, а потом они снова были едины. Ренджун скучал по этому телу, по этим стонам. Он уложил омегу на бок и размеренно двигался в нём, поглаживая большой живот, набухшие груди. Ласкал, прижимал, отдавая всего себя.

Деджун вскрикнул, когда зубы альфы вонзились ему в шею, связывая не только тела, но и души.

— Я так тебя люблю, — гладил альфу по лицу дрожащими руками омега. – Не оставляй меня больше.

— Никогда, родной. Даже смерти не по силам разлучить нас.

А на следующий день начались перемены. Vesta прислали огромные корабли к фильтрующими и обеззараживающими станциями. Рэйд приобрел оросительные системы, транспорт, семена новых культур.

На территории Храма велась зачистка, учёные с приборчиками указывали строителям, что ломать. На «Стене скорби», как назвал её Ансок, появлялись новые имена. Под захоронение тел выбрали отдалённую от города пустыню. Там строился мемориал и заготавливалась территория под кладбище. Люди начали ощущать разницу.

Ансок пытался разговаривать с отцом, но тот только проклинал его, хотя из всех его агрессивных выпадов омеге удалось узнать о том, что его дед был залётным гостем. Он соблазнил омегу, переспал с ним, а потом, узнав о том, что омега понёс и за это его могут казнить, собрал вещички и улетел. Омега покинул город. Жил в пещере всю свою жизнь. Сын, встав на ноги, решил, что отомстит всему живому на Рэйде. Он тайком вылетел на Истинную землю, устроился там на работу и посещал библиотеку Vesta. Там он и нашёл способ уничтожения Рэйда. Он подсчитал, что к ста годам, может пропитать планету ядом настолько, что на ней невозможно будет жить. Всё население исчезнет, проклиная своего бога, а он, отомщённый, сможет спокойно умереть. Сын ему был нужен лишь для того, чтобы в нужный момент от него избавиться, сетуя на то, что Всеотец беспощаден даже к чистым, невинным созданиям.

После таких вот откровений Джено приходилось отпаивать своего омегу успокоительными. Они всё-таки помирились и это не могло не радовать.

Спустя три месяца дом наполнился криком новорождённого. Малыш был светленьким, только в паху и на ножках можно было заметить тёмные узоры, а ещё он очень сладко пах шоколадом.

— Поздравляю, у вас альфа, — передал Ренджуну сверток папа.

Сяо устало улыбнулся, откинувшись на подушку.

— Ну и как назовете?

— Рилинд, — хором ответили они с Деджуном.

— Возрождение? – хмыкнул Орус. – А почему бы и нет.

Это имя они с Сяо нашли в древних рукописях Храма на Костях. Оказалось, был такой святой, что помогал Всеотцу строить новый мир. Это древнее наречие почти забылось, но они решили дать ему новую жизнь. Пусть их малыш до конца дней напоминает им о том месте, где они когда-то встретились и полюбили. Для них и для Рэйда тот день стал первым шагом на пути к возрождению.