Малфой не чувствовал себя больным. Он ощущал, как его терпение постепенно заканчивается.
Из-за удушающего желания аристократ совсем не помнил, как добрался домой. Все его мысли исчезли в тот момент, когда Грейнджер положила свои трусики на стол в переговорной.
Прижавшись спиной к стене каминного зала мэнора, Драко тяжело задышал, пытаясь прийти в себя хотя бы немного. По телу расползался жар, а колени дрожали так сильно, что стоять было сложно. Он осел на пол, чувствуя, как вся кровь в теле устремилась в область таза. Вновь.
Руки бессильно опустились, и он выронил полупустую папку, которая скрывала пятно от спермы на брюках.
Ему не было стыдно.
Он спустил ещё в переговорной. Без прикосновений, без стимуляции, без трения, зато с полным осознанием того, что находится в одном помещении с Гермионой, на которой нет белья. И в этот момент Драко жалел лишь о том, что не может ощутить её запах.
Между бёдер её аромат наверняка отличался и был более терпким и концентрированным. Но за ебучей смесью чужих духов, приправленной запахом дешевого кофе, Драко не смог различить даже любимые нотки персиков с тростником, исходящие от её тела.
Пряжка ремня лязгнула, и волшебник приподнял бёдра, высвобождая ноющую эрекцию. Скользнул ладонью вдоль напряжённой плоти, неспешно размазывая остатки липкой влаги по коже.
Её полупрозрачная блузка, обнажающая руки почти до локтя, была создана для того, чтобы лишить его рассудка, а смутно проглядывающее сквозь ткань кружево лифчика добило и без того поплывшую концентрацию.
Сжав член сильнее, Драко тяжело выдохнул через рот, вспоминая, как тонкие девичьи пальцы то аккуратно постукивали по столу, то ласково скользили по гладкой лакированной поверхности, словно имитируя трение. Каждое изящное движение её рук из воспоминаний накладывалось на фрикции аристократа, усиливая трепет тела.
Подавшись бёдрами вперёд, Малфой сдавленно простонал. Он представил, как её пальцы оглаживают его губы и проникают в рот, позволяя тем самым почувствовать сладость кожи на языке.
Ещё…
Пожалуйста…
Глубже…
Он практически ощущал, как руки ведьмы зарываются в его волосы, сжимая и оттягивая их назад, заставляя его запрокидывать голову и смотреть в её карамельные глаза. Где-то в горле возник лёгкий зуд, словно женские пальцы скользнули внутрь слишком глубоко, надавливая на корень языка.
— Блять… — он зажмурился, когда грудь сдавило от обрушившегося на него оргазма.
В уголках глаз скопились слёзы, а мышцы шеи и плеч свело судорогой. Не сумев сдержаться, аристократ откинулся назад и ударился затылком о стену, ощущая, как экстаз стекает по пальцами тёплой вязкой жидкостью.
После этих проклятых заседаний всегда происходило нечто подобное, но сегодня Грейнджер собственными руками добавила красок в его безумие.
Даже если бы Драко хотел, всё равно не смог бы оставаться спокойным в её присутствии. Она была слишком хороша. Гермиона даже злилась правильно: великолепно расставляла интонации, хмурила брови и демонстрировала львиный оскал, отчего хотелось вымаливать прощение на коленях.
Её гнев всегда был справедливым и правильным.
И аристократ понятия не имел, как ему хватило сил не захлебнуться слюной, когда она начала ехидно кокетничать.
Ещё бы я не докапывался до её блядских рубашек,
не позволяющих разглядеть каждый дюйм тонких запястий
с выпирающими косточками.
А стоит ли их вообще скрывать?
Естественно!
Вокруг же столько грязных мразей…
Они не заслуживают видеть даже этого.
Малфой обречённо опустил голову, глубоко выдыхая, и распахнул глаза.
Заляпанные штаны, трясущиеся ноги и безмерная жажда на десерт. Однако ему всё ещё было мало. Вместе со спермой вышли лишь первые суетливые эмоции. Дальше желание будет разрастаться и тянуть из Драко жилы, пока он не найдёт ему выход.
Маскировать последствия своей слабости не было никакого смысла, поэтому волшебник не без труда поднялся на ноги и небрежно натянул брюки. Он одёрнул рубашку, чтобы не застёгивать ширинку, и наткнулся взглядом на синюю папку на полу.
Ему даже наклоняться сейчас не хотелось, не говоря уж о том, чтобы разбираться с какими-то бумагами. Безвольно болтающийся ремень неприятно лязгнул по черепу, и Малфой махнул рукой на нюансы своего экспрессивного поведения.
Пусть домовики разбираются. В конце концов они и не такое убирали за своим хозяином.
Во время своей последней прокрастинации аристократ немного не уложился в отведённый самому себе срок с пятницы по воскресенье и вернулся в поместье только во вторник, попутно оставив за собой дорожку из рвоты и чужой крови. Возможно, там были ещё какие-то примеси в виде порошка, алкоголя или спермы, но Драко плохо помнил тот день, а обсуждение его выходных строго запрещалось всем жителям дома без исключения.
Слегка пошатнувшись, волшебник вышел из каминного зала и поплёлся в свою спальню. Ему нужно было продержаться в более менее адекватном состоянии до завтрашнего вечера, хотя он уже сейчас чувствовал, как шевелятся ненасытные черви блуда под кожей.
Они вгрызались в мышцы, отравляя весь организм грязной похотью, и бесконечно повторяли её имя. Их мерзкий шёпот звучал так громко, что затмевал все здравые мысли в голове.
Провести по её телу языком…
Изучить изгибы, шрамы и впадины на теле…
В её ямочки над ягодицами
идеально лягут большие пальцы, если я…
Рассуждение оборвалось, и по позвоночнику прошлась судорога отвращения.
Малфой поёжился и толкнул дверь в свою комнату.
Он прекрасно знал, что не должен думать о ней в подобном ключе. Даже если допустить, что она когда-то обратит на него свой взор, его блядская слабость и плотский голод всё испортят. К божествам не положено прикасаться и уж тем более нельзя их желать.
Непростительно и гадко.
Драко ненавидел себя за это. Он стремился держать тело и мысли в чистоте, но не мог перебороть проклятый соблазн. Одного её слова было бы достаточно, чтобы он распрощался с самообладанием и посвятил всего себя ей без остатка. Он отдал бы всё и даже немного больше за одну только возможность принадлежать ей…
Но Грейнджер вряд ли захочет принять его, особенно если узнает, как именно Малфой изучал особенности её тела.
Из всего многообразия отвратных поступков аристократ стыдился именно этого, ведь за деньги в магическом мире можно было сделать и достать практически что угодно. Или кого угодно…
Публичные дома даже средней руки предлагали услуги девушек под Оборотным зельем, а те, что подороже, прилагали к этому целую шоу-программу. Хотя Драко подобное дополнение совершенно не интересовало: девушка двигалась не так, как Грейнджер, пахла какой-то секвойей, а про голос и вспоминать было противно. Но тело…
Малфой так и не пересилил себя, чтобы к нему прикоснуться, однако не смог отказать себе в удовольствии изучить каждый дюйм. Четыре продолговатых тонких шрама внизу живота, пара впалых рваных отметин под коленями, идеально ровный зубной ряд, светлый, едва заметный пушок на лбу, розовое родимое пятно на шее по линии волос и три десятка разных по размеру родинок по всему телу, где некоторые складывались в созвездия…
Эти незначительные дефекты добавляли её образу приземлённости, но никак не равняли с мерзкими тварями вокруг.
Она была великолепна.
Но как бы Драко ни пытался уверить себя в том, что перед ним Гермиона, — ничего не выходило. Он не испытывал к девице с лицом своей богини ничего, кроме визуального любопытства. Она не вызывала у аристократа того всепоглощающего вожделения и трепета, для которых Грейнджер не требовалось шевелить и пальцем.
Попытка обмануть свой разум наркотиками дала непродолжительное удовлетворение и иллюзию близости к прекрасному, но разочарование в себе после было столь сильным, что повлекло за собой две попытки суицида. И только после этого Малфой смирился. Он не мог никак уменьшить или проконтролировать своё влечение. Наоборот, аристократ возвёл свою одержимость в культ и продолжал медленно растворяться в нём день за днём.
Стянув с себя пиджак, хозяин дома бросил его на пол и рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Его разум горел в дикой агонии, а ядовитое вожделение снова скопилось в области паха. Он потянулся к прикроватной тумбочке, но по неосторожности свалил флакон с одеколоном и выругался про себя.
Пришлось приподняться на локте и достать спасительный пузырёк из ящика.
— Скоул, — лениво позвал Драко, откупоривая склянку.
Таблетки высыпались горстью в ладонь, и он свёл брови вместе, пытаясь рассчитать дозу. Ему требовалось продержаться в рамках норм человеческой морали ещё хотя бы двадцать часов. В лучшем случае потребуется пять таблеток, а в худшем Малфой будет глотать подавители каждый час…
Дерьмо полное.
Наверняка побочные эффекты будут…
А если я ей больно сделаю…?
Он проглотил таблетку, не запивая.
Драко мог срываться на подчинённых, шлюхах и, в крайнем случае, на жене, но никогда не допускал возможности нарушить границы дозволенного с Гермионой. Она заслуживала превозношения, почитания и защиты от мирского смрада, а Малфой всё ещё был настолько слаб, что даже с искушением прикоснуться к ней справиться не мог.
Но когда на тебя трудится целая лаборатория зельеваров — вполне можно смешать недостающие качества: в пузырьки запечатывают не только любовь и удачу, но и терпение.
От короткого стука в дверь Драко вздрогнул и поднял взгляд.
— Хозяин звал Скоула. Скоул готов служить благородному…
— Уберись в каминном зале, — не став дослушивать домовика, недовольно протянул Малфой, — и папка там…
Перед глазами всплыл образ очаровательной ведьмы, которая дерзко сморщила носик и бросила на стол свои трусики. Член снова дёрнулся, и Драко облизнул губы, наслаждаясь девичьим станом в памяти.
— Хозяин? — тихо протянул эльф.
— Отнеси документы в кабинет и оставь их на моём рабочем столе, — не успев распрощаться с манящим видением, аристократ одарил собеседника коротким отрешённым взглядом. — Можешь идти.
Проглотив ещё одну таблетку, он вернул остальные в пузырёк и поставил его на тумбочку, пока домовик спешно пятился к выходу.
— И ещё кое-что… — Драко окликнул эльфа, который уже переступил порог спальни, — подготовь мне большую ванну, — аристократ тряхнул головой, усаживаясь на край постели. — Астория давно уехала?
— Госпожа покинула поместье два часа назад, — доложил Скоул.
— Хорошо, — расстёгивая рубашку, лениво ответил Малфой. — Тогда не накрывайте вечером на стол. Я не голоден… — от двусмысленности фразы пересохло в горле. — Теперь иди.
Малфой был благодарен матери за то, что она вовлекла супругу в организацию благотворительных мероприятий. Фонд «Белый квадрат» постепенно расширялся, и, чтобы вызывать больше доверия у публики, семье основателя необходимо было демонстрировать своё участие и заинтересованность в его развитии.
А то, что из-за этого Драко с Асторией стали реже видеться, стало приятным бонусом. Не сказать, что они друг друга беспокоили, но чем реже аристократ пребывал в обществе своей супруги, тем реже ощущал себя лжецом. Он всё чаще замечал за собой потребность в уединении. Малфой не испытывал надобности проводить время в кругу своих знакомых и друзей — они всё равно никогда не смогли бы понять и разделить его страсть, а потому казались совершенно бесполезными.
Однако несколько раз в месяц Драко заставлял себя выполнять обязательный социальный контракт с обществом: короткие неформальные посиделки в компании инвесторов и партнеров, рандеву с бывшими однокурсниками, минимум один выход в свет с женой и встреча с матерью… Необходимое насилие над собой, чтобы соответствовать своему статусу и не вызывать подозрений.
На виду у людей он постоянно был трезв, собран и аккуратен. Не больше двух бокалов вина, никакого дурмана, пыли и травы. Юмор литературный, стиль одежды классический. Кто-то скажет, что можно подохнуть со скуки, а Малфой парирует: зато не приебёшься. Он и без того был у всех на слуху, а лишнее внимание к приватным аспектам жизни ему совсем не требовалось.
Ощутив лёгкую заторможенность, Драко поднялся с постели и достал из книги, лежащей на тумбочке, красную визитку. Он провёл ногтем по поверхности зачарованного плотного картона, и на нём проявилась тонкая чёрная полоса. Затем Малфой повторил манипуляцию снова и ненадолго задумался, прислушиваясь к своей телесной жажде.
Двух будет недостаточно.
Даже под расслабляющим порошком
я думаю о голубой кружевной ткани,
которая прилегала к её лону…
Плевать.
Агентство должно понимать,
кому и какие услуги предоставляет.
Палец снова скользнул по визитке, и третья полоска проявилась на поверхности. Драко вышел из комнаты и чуть не столкнулся с эльфом.
— Скоул подготовил ванну для хозяина, — выпалил тот, поджимая уши.
— Ты знаешь, куда это доставить, — протягивая красную карточку домовику, проговорил Малфой. — Сейчас.
Слуга осторожно взял визитку и еле заметно кивнул пару раз. В его взгляде читались страх и беспокойство, отчего аристократу захотелось закатить глаза. Ещё не хватало, чтобы за него переживал эльф.
— Красный тупик. Сейчас же, — грубее повторил Драко.
Домовик тут же исчез, оставляя хозяина наедине с долгожданным одиночеством и предвкушением грядущих выходных.
Если бы в волшебном мире существовал рейтинг борделей, то «Красный тупик» однозначно возглавлял бы его по всем пунктам, кроме экономической доступности. Но вряд ли государство планировало реализовывать социальную программу «доступные шлюхи в каждый дом».
Однако отсутствие лояльных цен заведение с лихвой покрывало вариативностью предлагаемых услуг. Обычно пиар-компания притонов обещает райское наслаждение и реализацию самых смелых фантазий, но «Красный тупик» пошёл куда дальше. Словосочетание «любые пожелания» являлось не условным набором звуков, а вполне конкретной услугой с вариативной ценой.
Сюда никто не приходил за сексом в его классическом понимании, но вот если клиент желал трахнуть русалку, ему следовало явиться именно по этому адресу. За определённые деньги здесь дозволялось абсолютно всё, что душе угодно: хоть минет от правящей королевы, хоть приватные танцы от гоблина. Все услуги оказывались строго конфиденциально и обговаривались детально заранее, чтобы исполнитель успел реализовать заказ с высокой степенью точности.
Посетить «Красный тупик» обывателю с улицы не представлялось возможным. Всех своих немногочисленных высокопоставленных гостей владелец — Бернард Вебер — знал в лицо. Они получали приглашения по чьей-то рекомендации ровно через полгода после того, как Бернард убеждался в их платёжеспособности, официальной чистоте перед законом и отсутствии преследования со стороны властей. Всё-таки заведение Вебера оказывало весьма специфические и дорогостоящие услуги для людей из разных стран, а потому не нуждалось в проблемах.
Деятельность организации велась по всей Европе, и, в зависимости от требований клиента, подбиралась страна, на территории которой предоставленная услуга не нарушала законы, а следовательно, не влекла никаких последствий ни для «Красного тупика», ни для клиентов.
Нельзя сказать, что запросы Драко были настолько критичны, чтобы тратить по восемь тысяч галлеонов за уикенд, но конфиденциальность играла для него важную роль. Хотя определённые нюансы в пристрастиях всё же имелись. А с учётом того, что он был постоянным клиентом притона, выполнять его требования с каждым посещением становилось всё сложнее.
И ожидание реализации своих желаний в этот раз аристократу далось с большим трудом. Бессонная ночь, проведённая во влажных, болезненных, невозможных фантазиях, и напряжённый день, наполненный скучными монотонными встречами, не сказались положительно на его настроении под конец рабочего дня.
— Мистер Малфой, — протянула Валери, заглядывая в кабинет после короткого стука. — вам доставили конверт без обратного адреса. Мне отправить его на проверку?
— Нет, — взглянув на часы, ответил он. — Принесите.
Поскольку клиенты «Красного тупика» являлись занятыми людьми, то абсолютно все заботы об их перемещении и удобстве агентство брало на себя. В оговоренное заранее время и место заказчик получал крафтовый конверт с двумя порт-ключами: на вход и на выход.
Само место, где бы оно ни находилось, всегда оформлялось в классической вульгарной стилистике: тёмно-бордовые стены, красноватое освещение, кожаная мебель, которую проще очищать от крови и выделений разного характера. Вставив порт-ключ в любую дверь, гость попадал на ресепшен с длинным коридором и десятком дверей, лишь одна из которых являлась апартаментами посетителя. Большинство остальных проёмов обычно являлись фикцией, хотя среди них обязательно скрывались кабинет дежурного колдомедика и кухня.
Идиотская картина, однако никаких заглушающих чар организаторы не устанавливали, чтобы гость мог мгновенно оповестить о своих затруднениях или пожеланиях.
— Добрый вечер, мистер Малфой, — мягко улыбнувшись, проговорил молодой человек за стойкой. — Меня зовут Ральф, и я буду вашим портье на время отдыха. Вы можете обратиться ко мне в любое время, если у вас возникнут какие-то пожелания.
— Добрый вечер, — натянув вежливую улыбку, Драко подошёл ближе, ощущая нервозность в каждой клетке тела.
— Давайте сверимся с деталями вашего заказа, — просматривая листы пергамента, проговорил Ральф. — Девушка, двадцать два — двадцать четыре года, шатенка, карие глаза, рост 65165.1 см дюймов с погрешностью в полдюйма, параметры 3383.8 см/2358,4 см/3486,4 см с погрешностью полдюйма, соответствие с колдофото не менее восьмидесяти пяти процентов, — он выложил на стойку карточку. — Всё верно?
— Да, — терпеливо подтвердил аристократ.
— Особые пожелания: отсутствие отличительных знаков на теле, правильный прикус, длина ногтей не больше полудюйма, отсутствие запаха, — портье перевел дыхание, — девственность. Уровень взаимодействия: третий — допускает садизм и тяжёлые физические увечья, не приводящие к летальному исходу…
— Опыт половой жизни, — судорожно поправил его Драко.
— Простите? — несколько раз непонимающе моргнул Ральф.
— По регламенту вы должны были сказать: опыт половой жизни — девственность.
— Да, — натянуто улыбнулся работник, неловко замявшись. — Прошу прощения. Немного поторопился, — он опустил взгляд на анкету заказа. — Опыт половой жизни: девственность. Уровень взаимодействия…
Малфой слушал вполуха. Его бешено бьющееся сердце заглушало чужие слова и голос разума. Ещё немного, и он просто взорвётся от гребаного ожидания.
Но агентство предпочитало улаживать бюрократические нюансы до того, как их заказчик впадёт в неадекватно-похотливую прострацию и начнёт размазывать по стенам пот, кровь, сперму и другие биологические жидкости. Крайне разумно с их стороны, ибо не все гости даже по окончании срока пребывания на территории борделя возвращались в человеческое состояние.
— …ваш кейс уже доставлен в номер, — словно подводя черту под всеми своими перечислениями, с улыбкой констатировал Ральф. — Ваш номер 3A, по коридору справа. Приятного отдыха.
— Спасибо, — сдавленно поблагодарил Драко и направился к предложенным апартаментам.
Распахнув необходимую дверь, аристократ с облегчением вошёл внутрь. Его встретил довольно просторный номер, обставленный по последней блядской моде: пара чёрных кожаных кресел с журнальным столиком напротив камина, барная стойка с винной стенкой и кровать, на которой уместились бы четверо, при этом даже не коснувшись друг друга. Если убрать отсюда столб для фиксации с кожаными ремнями, стол с пыточными инструментами, личный кейс Драко с дурманящими порошками из лаборатории и клейма для прижигания, стоящие у камина, то можно было бы назвать этот номер вполне семейным.
Полуобнажённая девушка, сидящая на постели, невинно отвела глаза, когда Малфой обратил на неё внимание. Миловидная шатенка расположилась на коленях лицом к двери и взволнованно поёжилась, имитируя смущение. Подойдя к ней ближе, аристократ приподнял пальцами девичий подбородок чтобы лучше рассмотреть лицо.
Похожа…
Форма лица…
Губы…
Глаза…
Скулы чуть ниже…
Брови слишком широкие…
Драко взволнованно склонил голову набок, не понимая, устраивает ли его то, что он видит перед собой. Он чуть отстранился, желая изучить тело, но девушка ухватилась за его руку и провела языком по ладони.
Слишком смелая.
Не должна такой быть.
В первый раз они всегда напуганы.
Она же знает,
чем для неё это может закончиться
с учётом условленного уровня контакта.
Она не обдолбана и вряд ли настолько страдает мазохизмом.
Но тогда…
Запустив свободную руку под бортик пиджака, Малфой достал палочку, и девица мгновенно отпрянула от его ладони. Перехватив её за шею, аристократ ядовито улыбнулся. Пытки с применением магии не были особо популярны в интимной сфере, всё-таки инстинкты более низменны и примитивны, а потому никто в порыве похоти не вспоминает про Круцио или Империус.
— Какой из пунктов договора вы нарушили? — сдавив её кожу пальцами, прошипел Драко и склонился ближе.
Она отчаянно замотала головой, жалобно пискнув, чем только вывела клиента из себя.
— Легилименс, — грубо сорвалось с его уст, и чужое сознание предстало непрерывным бурлящим потоком.
Несмотря на то, что молодой волшебник редко практиковал искусство проникновения в чужой разум, даже ему хватило мастерства разобраться что к чему. Никто и не пытался скрыть следы обмана в памяти. Дрянная отвратительная ложь за огромные деньги.
Швырнув испуганную девушку с постели на пол, Малфой расплылся в широкой ядовитой улыбке. Девушка попыталась отползти, но аристократ быстро компенсировал расстояние между ними парой больших шагов.
Кипящая под кожей неудовлетворённость, требующая выхода, теперь отравляла его организм бешенством. Ему хотелось расколоть череп этой маленькой потасканой шлюхи надвое, ведь он чуть было не запачкался в ней. И самое мерзкое, что эта сука и подумать не могла своим куриным мозгом, какой мукой это обернулось бы для Драко.
Он всегда выбирал только чистых девушек, так похожих на его идеал, но даже при таких условиях никогда не прикасался к ним губами и вкачивал в себя огромное количество наркотиков, чтобы ощутить хотя бы призрачную иллюзию контроля над ситуацией. Ему не нужна была их фальшивая взаимность, но он хотел высечь на каждом теле, напоминающем Грейнджер, своё имя.
Но его попытались лишить даже этого.
— Не надо, пожалуйста! — стараясь увернуться от рук разгневанного Драко, завопила девушка.
Но было уже слишком поздно.
Хрупкая чаша терпения разлетелась на куски, впиваясь острыми осколками в мозг, а клокочущий под кожей гнев опустил на глаза Малфоя чёрную пелену. Ему стало глубоко наплевать, кто сейчас пострадает и какими будут последствия. Он выволок орущую шалаву в коридор, попутно долбанув ее головой о дверной косяк, чтобы поутихла, и бросил дрожащее тело на багровую ковровую дорожку. Изумлённый портье так и завис, вцепившись в свою стойку, а Драко маниакально оскалился:
— Ральфи, объясни мне, какого хуя этот потрёпанный товар делает в моём номере?