Если этот старый мудак скажет ещё хотя бы одно слово,

 я уебу его стулом.

Хотя нет, жалко портить мебель об эту наглую рожу.

Нужно что-то тяжёлое и тупое.

Интересно, сколько весит секретарша?

— Прекрасно, — мягко улыбнулся Малфой и, поднявшись из кресла, протянул руку собеседнику по правую сторону стола. — Надеюсь, наше сотрудничество будет благотворным.

— И окупаемым, — отвечая на рукопожатие, проговорил невысокий мужчина с бакенбардами.

Не закатить глаза помогло только воспитание.

За время пребывания в компании партнеров из Израиля Драко сделал вывод, что они требовали присутствия главы фонда лично исключительно потому, что уже сожрали полностью мозг его заместителя, но использовали не все десертные ложечки, которые прихватили с собой. И если бы Малфой задержался в этом кошерном обществе ещё хотя бы на полчаса, то наверняка пришлось бы обратиться в Св.Мунго с просьбой восполнить утраченный разум.

— Естественно, — терпеливо проговорил аристократ, провожая гостей до двери.

Ему еле удалось удержаться в рамках приличий и не начать выгонять чёртовых "туристов" мокрыми тряпками и смертельными проклятиями. Он почти горел от нетерпения, зудящего под кожей. И причиной тому служила квартира в волшебном квартале маггловского Лондона. Вернее, целый этаж, взятый в аренду на всё лето.

Весьма сумбурные и необдуманные траты, но разве Драко мог удержаться, когда речь шла о близости к Грейнджер?

Он потратил три последних вечера на то, чтобы проконтролировать ход ремонтных работ. Малфой собственноручно изготовил зачарованные зеркала, а затем посетил отдел магического транспорта, чтобы подключить новый камин к сети. Он проигнорировал десятки запланированных дел, чтобы лично убедиться, что ни одну отражающую серебряную поверхность не повредят и всё будет установлено правильно.

Единственным противником Драко служило время — завороженные зеркала дурно впитывали магию, и требовалась по меньшей мере пара недель, чтобы покрытие стабилизировалось и прекратило плыть разводами. Однако аристократ всё-таки решил рискнуть и потребовал вмонтировать артефакты в стену.

Он даже пожертвовал личной встречей со своей богиней, чтобы закончить все приготовления как можно скорее. Малфой был так сильно взбудоражен, что едва ли смог бы оставаться в её присутствии хладнокровным. Он чувствовал себя нетерпеливым ребенком, изнывающим в ожидании праздника, с одним лишь отличием: волшебник точно знал, какой подарок его ждёт.

Проводив дорогих во всех смыслах гостей до выхода из приёмной, Драко облегчённо выдохнул. На сегодняшний день больше нигде не требовалось его присутствие, он наконец-то мог оказаться там, где действительно хотел быть. Оставалось лишь забрать лицензию на использование летучего пороха, устранив тем самым последнее препятствие к заветной цели.

Если бы не опасность быть узнанным случайными свидетелями, аристократ уже поселился бы в новой квартире, невзирая на пыль, грязь и отсутствие мебели. Но он никак не мог допустить, чтобы из его рук ускользнула возможность быть рядом и лицезреть источник божественного света постоянно из-за глупой прихоти.

— Полный протокол переговоров с партнёрами из Израиля лежит у меня на столе, — взяв со стола секретаря лист с расписанием встреч, Малфой пробежался по нему взглядом. — Подшейте его к общей папке и внесите правки в наш с ними договор, а затем отправьте на проверку заместителю, а затем Валери… — он опустил глаза на шатенку, двусмысленно облизнувшую губы. — И будьте добры, — лукаво улыбнулся аристократ, когда девушка словно невзначай подалась вперёд, — перечитайте правила дресс-кода. Они распространяются на всех сотрудников без исключения.

— Прошу прошения, мистер Малфой, — поправив ворот рубашки, девушка побелела и осела обратно на своё место. — Я всё поняла.

— Прекрасно, — сухо ответил он. — Если возникнут какие-то срочные вопросы, свяжитесь с Валери.

Волшебница коротко кивнула, не поднимая взгляда, и принялась судорожно изображать бурную трудовую деятельность. Драко лишь хмыкнул про себя и направился к каминному залу. Его совершенно не интересовала безмозглая вертихвостка, растрачивающая любую свободную минуту на то, чтобы подцепить себе наиболее удачную партию на вечер.

Из всех женщин мира Драко прельщала лишь одна, которая играючи, одним движением тонких изящных пальцев лишала его возможности дышать.

Пара минут искажения пространства, и вот аристократ уже ступает по тёмному мраморному полу первого уровня Министерства магии, минуя счётную палату.

Не имея никакого желания бесконечно здороваться со всеми подряд, волшебник быстрым шагом направился к лифту, упорно делая вид, что слеп и нем. Он старательно глушил клокочущие под рёбрами чувства, чтобы быть в состоянии выполнить все необходимые дела до того, как он нырнёт с головой в новый пьянящий мир близости к Грейнджер.

Проскользнув сквозь толпу клерков, Малфой после короткого стука юркнул в кабинет Генри Аббота — руководителя центра Сети летучего пороха — и облегчённо выдохнул, застав его в одиночестве.

— Не ожидал, — удивлённо подняв взгляд на гостя, вскинул брови Аббот. — Обычно твоя посыльная девчушка мечется между кабинетами.

— Добрый день, — поджав губы, аристократ придал своему лицу самый невозмутимый вид из возможных. — Был неподалёку. Решил, что нет смысла гнать Валери сюда, раз мне нужно подняться всего на пару уровней.

— Добрый, — Генри пригласительно указал ладонью в сторону кресла и потянулся к дверце шкафа. — Ну раз так, присаживайся.

О-о-о, нет.

Как вспомню твою привычку

закусывать виски мятными пряниками, 

так до сих пор дурно.

А уж этот вонючий табак с послевкусием варёных огурцов, 

я точно не переживу снова.

Нахуй-нахуй-нахуй.

— К сожалению, я к вам совсем не надолго, — Драко виновато прикрыл глаза на пару мгновений. — Бесконечные дела и лишь несколько минут свободных. Но обещаю в следующий раз обязательно задержаться.

— Юношеский энтузиазм, — понимающе кивнул Генри, и его пальцы соскользнули с деревянной ручки шкафа. — Пытаешься сам везде успеть и бедную помощницу уже загонял, — он пыхтящее выдохнул и, открыв ящик стола, неторопливо закопошился там. — Ничего. Придёт время, и у тебя появится пара десятков замов, секретарей и лакеев. Только успевай имена запоминать.

— Вы рекомендуете записывать? — подходя ближе к столу, Малфой натужно приподнял уголки губ.

— Если будет желание, — усмехнулся хозяин кабинета, достав железный футляр с мелкой резьбой. — Но в твоём положении это необязательно.

Драко лишь коротко улыбнулся, терпеливо взяв из рук волшебника лицензию.

Обычно ожидание подключения к каминной сети длилось от трёх до пяти рабочих дней, а уж подготовка всех нужных документов и внесение нового камина в реестр могло занять до двух недель в зависимости от загруженности отдела. А Малфой получил готовый экземпляр на следующий день после запроса — некоторые плюсы от сотрудничества с Министерством напрямую всё-таки были.

— Если тебе что-то ещё понадобится, то буду рад помочь, — пожимая Драко руку, Аббот привстал. — Можешь передать через дочь.

— Не хочу доставлять Ханне лишние заботы, — неловко ответил волшебник, — на ней и так почти вся лаборатория держится.

Вряд ли стоило сообщать заботливому отцу, что его дочь готовит самый лучший дурман в Великобритании. Малфой крайне сомневался, что подобными заслугами хвастаются в кругу семьи, обсуждают за ланчем или записывают в трудовую книжку.

— Хорошего вам дня, — добавил он и, получив одобрительный кивок, спешно направился к выходу.

Вся кровь разом хлынула в ноги, и Драко уже был готов нестись к ближайшему камину бегом, лишь бы поскорее оказаться в своём новом святилище. Он пытался сдерживаться и сохранять размеренный шаг, но даже не помнил, как оказался рядом с лифтом, будучи почти не в силах его дождаться.

— Мистер Малфой, — грубый мужской голос из открывшейся кабины разбил все надежды на скорейшее освобождение, — рад вас видеть.

Крепкий темноволосый мужчина с благородной сединой на висках сделал полшага назад, освобождая пространство в и без того пустующем лифте. Его идеально выглаженный тёмно-серый костюм подчёркивал прекрасную физическую форму, а запонки, выглядывающие из-под манжет пиджака, почти кричали о том, что он может купить добрую половину этого здания вместе с работниками и прочими аксессуарами, идущими в довесок.

— Господин Вебер, — выдавил Малфой, сделав шаг вперёд. — Не ожидал вас здесь увидеть.

— Работа требует некоторых личных визитов, — спокойно протянул тот, ожидая, пока его собеседник нажмет кнопку. — Как и у вас.

Естественно. 

Ни один другой владелец блядюшника не может похвастаться

таким количеством международных филиалов.

Любопытно, к кому именно он приходил?

Может, Кингсли решил трахнуть сфинкса? 

Или Ранкорн перестал обманывать себя 

и теперь подставляется парочке крылатых пони? 

Фу, гадость какая…

Лучше не представлять…

— Увы, мне далеко до вашей трудоспособности, — не сумев скрыть иронию, обронил Драко.

— Главное, не забывать про правильный отдых, — пропустив подтекст мимо ушей, Бернард запустил пару пальцев во внешний кармашек пиджака и, достав золотую карту, протянул её собеседнику, — который не вызовет головной боли и оставит только приятные впечатления.

Машинально опустив взгляд на визитку, Малфой помедлил, но всё же взял её и скрыл под рукавом пиджака. Нужно быть совсем идиотом, чтобы отказываться от столь внушительных извинений, а волшебник себя таковым не считал.

Золотая карта выдавалась клиентам «Красного тупика» в качестве демонстрации лояльности заведения и компенсации крупных неудобств, доставленных клиентам. Она предполагала денежный лимит, эквивалентный сумме, затраченной на неудачное посещение. Это позволяло гостю самостоятельно выбрать, какими конкретно услугами он хочет получить извинения, а заведению — сохранить клиента и рентабельность на прежнем уровне.

Подобную меру агентство досуга использовало только для постоянных клиентов. Для остальных же действовала система разовых скидок или дополнительного сервиса.

— Соглашусь, — задумчиво проговорил аристократ, — однако важно, чтобы время не было потрачено зря.

— Мудрые люди не совершают своих ошибок дважды, — спокойно ответил Вебер, когда двери лифта открылись. — Был рад встрече.

— Взаимно, — чуть склонив голову в его сторону, Драко вышел из стеклянной кабинки и направился в Атриум.

Подобные диалоги не требовали долгих прощаний, а других причин задерживаться у аристократа не было. Возвращаться на первый уровень к внутренним каминам он тоже не видел смысла — лишняя трата времени и очередной риск встречи с малоприятными, но излишне разговорчивыми знакомыми волшебниками.

Из-за своего маленького секрета, заставляющего всё нутро пылать, он не замечал ничего вокруг: ни мельтешащих посетителей Министерства, ни бесящих запахов, ни бесконечной грязи. Его сердце билось так сильно. Казалось, ещё чуть-чуть, и оно вовсе остановится, не выдержав напряжения.

Глубокий сильный выдох, и все сомнения сгорели в зелёном пламени.

В желудке появились лёгкие спазмы от волнения, и Драко сделал шаг в тёмную комнату. Тяжёлые плотные портьеры не пропускали в помещение ни единого лучика света с улицы. Достав палочку, аристократ сделал короткий взмах, и в спальне вспыхнуло несколько десятков свечей, накрытых специальными плафонами, рассеивающими свет.

В полумраке появились очертания массивной тяжёлой кровати, пары тумбочек рядом и нескольких открытых пустых полок, которые вскоре заполнит скучная рабочая макулатура. Вся стена напротив была завешана кусками плотной черной ткани, которая скрывала за собой зачарованные зеркала. Вместо кухни была организована хорошо освещённая рабочая зона, отгороженная от остальной спальни парой шкафов и тонкими незаметными барьерами.

Не сказать, что Малфой сильно любил приглушённое освещение, но если он желал держать зеркальную стену открытой постоянно, то было необходимо соблюдать определённые условия.

Зеркала ГезиллаСтекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и как затемнённое стекло с противоположной., позаимствованные аристократом из мира магглов, оказались ещё более капризными, чем обычные. Они начинали неестественно переливаться на отражающей поверхности, если впитывали слишком много яркого света со стороны наблюдателя. А потому Драко отдал предпочтение тёмным цветам в интерьере и тусклому, излишне интимному освещению в большей части квартиры.

В горле пересохло, когда Малфой подошёл вплотную к стене, завешанной разными по размеру и форме кусками ткани. Протянув руку к непроницаемому полотну, он замешкался, заметив, как дрожат собственные пальцы. Сильно зажмурившись, волшебник почувствовал, как по телу растекается восторг, а волнение становится таким сильным, что ноги подкашиваются.

Жёсткая материя собралась складками, когда Драко сжал кулак. До боли закусив щеку, он наконец-то сорвал ткань и распахнул глаза.

Так много простора и воздуха…

Великолепно.

Идеальный порядок с нотками небрежности.

Сколько книг…

Обложки слишком потрёпанные…

Интересно, почему она их не восстанавливает?

Вот бы взглянуть поближе…

Сейчас без двадцати пять.

Если совсем недолго, 

то я успею до её возвращения…

Машинально облизнув губы, аристократ прикоснулся к прохладной глади. Разница температур показалась ему колоссальной: мгновенно вскипевшая кровь отдалась жаром в каждой клетке. Кости скелета раскалились, и стало неуютно в собственном теле. Его желание уже не было прихотью, оно приравнивалось к жизненной необходимости — не так важно, как дышать, но куда важнее, чем общение и самореализация.

Вывести необходимые руны удалось лишь с третьего раза. Если у него и дальше так сильно будут трястись руки, то ему вообще лучше не соваться в квартиру Гермионы. Однако Малфой проигнорировал свою неловкость и пересёк тонкую стеклянную вуаль.

Запах персикового дерева.

Он был повсюду: лежал на подушках и укутывался в плед, игриво скользил по полу и оставлял отпечатки на стеклянном столе. Он обнял гостя за плечи и бесстыдно заполнил его лёгкие до отказа, заставляя тонуть в сладкой неге.

Идеально и правильно.

С трудом усмирив своё восхищение, Малфой осмотрелся.

Будильник лежал на боку, на самом краю прикроватной полки, словно хозяйка повздорила с ним утром, и бездушный трещащий механизм проиграл в этой ссоре. На смятой постели лежала книга «Магия зеркал», накрытая краешком бежевого махрового пледа.

Волшебник свёл брови вместе, поджав губы. Напрасно он надеялся, что Грейнджер ничего не заметит. Пролистав книгу, Драко убедился, что необходимой ведьме информации внутри нет, и облегчённо выдохнул, вернув рукопись на прежнее место.

Потерев друг о друга кончики пальцев, он улыбнулся — приятное чувство причастности к прекрасному осело на коже мелкими крупицами.

Ему хотелось прикоснуться ко всему в этой квартире, а ещё лучше остаться здесь навсегда. Однако, понимая неразумность своих помыслов, Драко решил начать своё исследование с прихожей. Сложнее всего было контролировать непроизвольную тягу к клептомании, когда он натыкался на мелкие личные вещи Гермионы. Особенно его прельщал почти закончившийся флакон духов на тумбочке рядом с входной дверью.

Малфой даже не смог проигнорировать ванную комнату, проход в которую располагался в небольшом коридоре. Как и следовало ожидать, флакончики стояли совсем впритык, едва умещаясь на полке. Наткнувшись взглядом на ночную сорочку, лежащую на стиральной машинке, волшебник жадно сглотнул.

Скользнув пальцами по шёлковой вещице пудрового цвета, аристократ прикрыл глаза от удовольствия. Воображение мгновенно нарисовало обнажённый девичий стан, который бережно ласкает нежная струящаяся ткань. Прижав сорочку к лицу, Драко с силой втянул запах, ощутив, как рот наполняется слюной.

Внезапный поворот ключа в замке заставил его вынырнуть из своих грёз. Паника так быстро овладела разумом, что Малфой застыл, не в силах сдвинуться с места.

Эмоции, сковавшие тело, не были похожи на ужас перед битвой или трепет перед смертью. Если бы волшебник был уверен, что Гермиона просто его проклянет, то сам бы вышел к ней. Но он боялся совсем другого. Драко страшился безвозвратно потерять возможность когда-нибудь к ней прикоснуться. Даже осознавая свое положение, он тайно мечтал, что её неприязнь сменится милостью.

Но с презрением подобный фокус уже точно не пройдёт…

Малфой не сможет списать своё отвратительное поведение на молодость и глупость, а Гермиона не станет слушать оправдания. Источник его света утечёт у него из рук из-за бестолковой неаккуратности и нетерпеливости.

Небрежная возня в прихожей ещё раз напомнила о том, что до самого большого провала в его жизни остались считанные секунды. Драко прижался к стене, чуть не уронив полотенца, висящие на держателе. После непродолжительных шорохов и тихой ругани, ведьма пролетела мимо ванной, даже не обратив внимания на приоткрытую дверь. Ножки стула лязгнули о паркет, и сквозь оглушительное биение сердца Малфой услышал, как звякнуло стекло и полилась какая-то жидкость.

— Твою мать! — обречённо выпалила Гермиона. — Ну почему сегодня всё идёт через задницу?

Драко мотнул головой, наконец-то полностью возвращаясь в реальность. Проскользнув в приоткрытую дверь, он поблагодарил всех святых за кувшин, выскользнувший из девичьих пальцев, и юркнул в прихожую, пытаясь вспомнить детское заклинание, открывающее замки. Конечно, он не планировал выходить через дверь, однако если уж это единственный возможный выход, то будет глупо им не воспользоваться.

Сделав несколько осторожных шагов, Малфой отшатнулся за угол в сторону шкафа с верхней одеждой, за спиной послышались шаги ведьмы. Его сердце замерло, когда топот женских ног усилился, а недовольное бурчание стало отчётливее. Ещё один ярд и поворот головы, и ведьма его прибьёт. Задушит вязанным тёмно-синим шарфом, свисающим с верхней полки в прихожей. Или разрежет тело на мелкие кусочки осколками от зачарованных зеркал.

Но вместо смертельного проклятия или матерных возгласов аристократ услышал, как скрипнула дверца стиральной машинки, а затем ведьма раздражённо фыркнула. Почти что остановившееся сердце больно ударилось о рёбра, и Драко обречённо прикрыл глаза. Звук воды, ударившейся о стенки душевой кабины, прошёл вдоль позвоночника подобно удару тока, и, опустив голову, волшебник тихо выдохнул.

Нерешительно выглянув из-за угла, он сделал пару осторожных шагов к спальне, доставая палочку на ходу, но застыл, услышав сквозь бьющие струи воды негромкий стон.

Галлюцинации?

Помутнение рассудка?

Это не похоже на боль или облегчение.

Значит…

Ещё один более громкий женский стон заставил все мысли исчезнуть. 

Малфой должен был просто убраться из её квартиры: пройти ещё пять-шесть ярдов вперёд, вывести на зеркальном отражении необходимую комбинацию рун, пересечь барьер и оказаться в своей спальне. Чёткий, элементарный алгоритм, с которым справится даже ребенок… Но не Драко.

Он уже ощущал, как шестеренки в голове заклинило, а таракан, отвечающий за критическое мышление, встал и покинул своё рабочее место, невзирая на график, политическую обстановку и прогнозы метеорологов, которые, к слову, обещали день без осадков. Напиздели — влажность повышалась с такой скоростью, что пятна скоро начнут проявляться не только на белье, но и на брюках.

Жадное любопытство проступило потом внутри вен, и Малфой сделал полшага назад, аккуратно скользнув пальцами по торцу двери. По шее и плечам пробежались мелкие судороги нетерпения, когда ведьма простонала громче, чем прежде. Пар коснулся лица, и волшебник замер, разглядывая очертания обнажённого тела Грейнджер за мутным стеклом.

Тяжёлые струи горячей воды падали в нескольких дюймах от тонкого девичьего стана, извивающегося у правой стенки душевой кабинки. Прислонившись ягодицами к гладкой поверхности стекла, Гермиона прогнулась вперёд, запрокинула голову назад, запустив правую руку между бёдер. Пальцы левой руки прогуливались меж грудей, периодически задерживаясь у венчающих их тёмно-розовых пятнах сосков.

Драко неосознанно провёл ладонью вдоль ярёмной вены, желая понять ощущения Гермионы, и лишь усугубил своё разбушевавшиеся возбуждение. Налившаяся кровью плоть вздрагивала от каждого девичьего стона, а мышцы живота судорожно сокращались, не позволяя спокойно наблюдать за великолепием, случайным свидетелем которого стал аристократ.

Скользящая между ног рука Грейнджер стала двигаться ритмичнее, и частые хаотичные вдохи заполнили пространство. Малфой даже страшился дышать, чтобы не нарушить бурлящую атмосферу вожделения, нарастающую вместе с температурой. Его ладонь сама собой легла поверх напряжённой эрекции, стянутой тканью, и волшебник провёл по ней рукой, повторяя скорость движений Гермионы.

Но как бы пристально Драко ни всматривался в её силуэт, ему не удавалось разглядеть желанного лица. Он хотел знать, как её губы замирают в немом крике, а мышцы сокращаются в сладких спазмах. Ему было интересно, заливается ли она краской всякий раз, когда достигает пика удовольствия. Он желал изведать, как сильно обжигает кожу её дыхание, когда она плывёт на волнах неги.

Он жаждал чувствовать её от макушки до кончиков пальцев.

Всю.

Каждый дюйм и каждую её мысль.

Игривая девичья кисть, порхающая вдоль тела, внезапно упёрлась в запотевшее мутное стекло, и Грейнджер наклонилась вперёд, издав короткий глухой стон. Ведьма содрогнулась, и Малфой сильно стиснул зубы, пытаясь побороть расползающиеся перед глазами цветные разводы оргазма.

Он упёрся лбом в дверной косяк и, чувствуя ужасную слабость в коленях, прислонился плечом к стене. Опустив взгляд себе под ноги, Драко только сейчас заметил на своей груди мокрое пятно от слюны. Он небрежно утёр рукавом подбородок и сглотнул.

Ещё один взгляд на влажные тёмные локоны, скрытые за мутным стеклом, и горло аристократа сдавило удушье.

Он отвратителен.

Он пришел в её квартиру и испачкал её своей грязью и похотью.

Он, как голодное дикое животное, поддался инстинктам и перешёл все рамки дозволенного.

Моментально отшатнувшись от двери ванной, Малфой чуть не снёс картину на стене, зацепившись за неё рукой. Он испуганно придержал холст и задрожал. Его грудь сдавило, а мысли помутились. Аристократ неверяще замотал головой и ринулся к зеркалу, лихорадочно выводя на нем символы. Глаза начали слезиться, а пальцы совершенно перестали слушаться.

Драко ввалился в свою спальню, едва не рухнув из-за спешки. Он суетливо стянул с себя рубашку через голову и с омерзением отбросил вещь прочь, нервно царапая кожу ногтями. Ему чудилось, что он весь покрыт копотью и пылью, а его ладони испачканы скверной.

Гнусный…

Мерзкий…

Похабный…

Безвольный…

Желудок скрутило от резкого фантомного запаха, и Малфой бросился к ящику около постели, выискивая там спасительную коробку с лезвиями. Его отвратительная грязь пачкала её квартиру. Его плоть была слишком слабой, а желания слишком низменными. Если он так и продолжит поддаваться своему телесному голоду, то никогда не сможет быть достойным.

Он должен всё смыть и очиститься.

Он может лишь созерцать, но не пытаться прикоснуться.

Он должен оставаться смиренным, чистым и спокойным, чтобы быть достойным своей богини.

— Я исправлю… — захлёбываясь слезами, прошептал себе под нос Драко, полоснув острым лезвием по ладони, — я всё исправлю…