1991 год

Мужчина cклонился над кроватью и поцеловал тёмную макушку.

— Доброе утро, соня. Пора вставать.

— Нет, я не хочу, — послышался женский голос из-под одеяла, и его обладательница повернулась, закутываясь сильнее в кокон. — Ещё слишком рано.

— Уже семь утра. Нам пора на пробежку, или мы выбьемся из дневного графика.

"Из графика выбьешься только ты", — хотела съязвить девушка, но прикусила язык. В конце концов, она выбрала его именно из-за странной привычки держать всё под контролем, хотя порой это ужасно раздражало её дикую натуру. Но так было необходимо, понимала она: чтобы кто-то постоянно сдерживал её в рамках, не позволяя скатиться обратно к прошлой жизни. И она всячески старалась соответствовать требованиям своего педантичного жениха. Тем более, Доппо нравился её родителям, с которыми девушка смогла наладить отношения только после его появления. Предыдущая пассия едва ли не заставил отца с матерью отказаться от неё. Сердце иногда ещё замирало при воспоминаниях об этом сукином сыне, но чаще — холодели от ужаса руки.

Доппо стал тем человеком, который вернул Акико почву под ногами и подарил надёжное плечо. Пусть и с кучей ограничений и правил. Но за всеми этими правилами была видна забота и любовь, столь необходимые девушке.

Акико потянулась, высунув руки из-под тёплого одеяла, но, почувствовав лёгкую прохладу, обхватила ими подушку, ловя остатки паутины снов. Шаги Доппо доносились с кухни вместе с ароматом утреннего кофе. Девушка счастливо улыбнулась, потираясь щекой о подушку: всё-таки с Куникидой её жизнь стала правильной и стабильной. И в такое утро, как сегодня, она взаимно разделяла его чувства. 

— Давай, соня, вставай, — голова с собранными в конский хвост светлыми волосами показалась за дверью. — Я уже даже кофе сварил.

— Ммм... Да, я уже чувствую, — протянула Акико, садясь в постели и набрасывая на тело мягкий жёлтый халат. — Дай мне пару минут. Я быстро.

— Хорошо. Буду ждать тебя на улице.

Девушка довольно кивнула, направляясь в ванную комнату. 

Домик, который они снимали с Доппо вот уже год, был небольшой и располагался на самой окраине города, но зато здесь они были только вдвоём. Никаких шумных соседей, плачущих детей, топота чужих ног над головой, - только они, свежий воздух и шум деревьев, растущих вокруг дома. Каждое второе утро молодые люди начинали с пробежки по дорожке лесопарка до озера с серо-голубой водой, потом вдоль берега и обратно. Завтракали и разбегались по работам. Вечером Доппо, если его не задерживали в участке сверхурочно, обязательно встречал Акико у института. По заученной схеме они шли домой через парк со стаканчиками кофе: Ёсано с капучино или латте, Куникида только с американо без сахара. Мужчина обязательно расспрашивал её о прошедшем дне, а девушка отвечала на автомате. И в такие моменты Акико казалось, что все их отношения только надуманные, выверенные до мелочей и правильные лишь технически. Но она заставляла кричащий голос молчать, улыбалась и брала жениха за руку. Доппо удивлённо смотрел на неё, словно это тактильное прикосновение шло вразрез с количеством запланированных по графику на текущий месяц. Мужчина называл их совместную жизнь "взрослые отношения", построенные на взаимоуважении и понимании. Она кивала.

Кивала, как сейчас своему отражению в зеркале, пока водила щёткой по зубам. "Ты хорошая девочка, Акико, — говорила она себе, слегка прищурив глаза. — Ты красива, у тебя престижная работа и замечательный мужчина. Твоё будущее будет обеспеченным и светлым. Ты знаешь цену жизни." Подобная мантра была её секретом и каждодневным ритуалом, о котором не знал никто, за исключением её психолога. 

— Я хорошая девочка, — прошептала Ёсано, опираясь рукой о раковину, сплёвывая изо рта зубную пасту и вновь поднимая глаза к зеркалу. — Моя жизнь просто идеальна. 

За полтора года она отлично научилась держаться бодро при Доппо, какое бы настроение ни было. Сегодня её удивительно кидало по эмоциональному фону — от полного нежных чувств пробуждения до грозящего наступить в данную секунду приступа необоснованной паники. Акико быстро выскочила из ванной и забежала в кухню. Проигнорировав чашку кофе на столе, девушка открыла полку и начала рыться среди лекарств в поисках успокоительного. Надо принять его и сказать Куникиде, чтобы отправлялся сегодня на пробежку один, девушка не в состоянии сейчас осилить маршрут. Он, конечно, посетует на очередной "срыв графика", но потом поцелует и велит вернуться в постель дожидаться его. Так было уже не раз за их совместную жизнь — ничего нового. Ёсано достала из холодильника бутылку воды и закинула в рот таблетку, запивая. Едва успела проглотить, как тишину утра разорвал звонок телефона. Торопливо вернув воду на место, девушка, придерживая распахивающийся халат, вышла в прихожую и подняла трубку.

— Доктор Ёсано. Слушаю вас.

Кто мог звонить в такую рань? Разве что коллеги Доппо из участка. Но ответил учтивый и звонкий женский голос.

— Доктор Ёсано, какое счастье! Простите, надеюсь, я вас не разбудила?

Акико кинула взгляд на висящие на стене часы — подарок матери на новоселье. Семь пятнадцать утра. Что вы! Нормальные люди в выходной в это время уже не спят!

— Нет, всё хорошо, — пытаясь подавить зевок, ответила девушка. — А вы?

— Моё имя Хигучи. Хигучи Ичиё.

Девушка напрягла память, пытаясь припомнить, кто это. Что-то смутно знакомое, но — нет.

— Возможно, вы быстрее поймёте меня, если я скажу, что до замужества носила фамилию Акутагава.

Сон как рукой сняло. Акико до скрежета пластика стиснула в руке телефонную трубку и сжала зубы. 

— Продолжайте.

Спустя десять минут после того, как раздался звонок, Доппо всё же вернулся в дом и застал свою невесту сидящей на полу у стены рядом с телефонным столиком. 

— Акико, — он опустился напротив и взял ладони девушки в свои руки. Те были ледяными. — Что случилось? Кто звонил?

Она словно не видела его, продолжая глядеть в стену напротив. Куникида нахмурился и попытался встать.

— Тебе надо выпить таблетки.

Но женские пальцы сильно сжали его запястье. Ёсано подняла голову и медленно перевела взгляд на Куникиду.

— Я уже выпила. Всё в порядке. Не волнуйся.

— На тебе лица нет! Кто это был?

— Это, — Акико замялась, обдумывая ответ. — Мне предложили очень интересную работу, которая хорошо послужит моей карьере, если я смогу её сделать.

— Это же прекрасно! — мужчина вновь опустился на корточки перед невестой, всё ещё не понимая причин её состояния. Шок от счастья или что-то иное? Ёсано кусала в кровь губы.

— Место работы — Красная камелия...

***

Звонок телефона разносился по квартире оглушительно громко. Не проснуться под него мог разве что глухой. Стройные длинные женские ножки аккуратно переступали через красные кружевные трусики, чулки в крупную сетку, чёрные стринги, мужскую рубаху, прозрачную кофточку, боксеры, сапоги на тонком высоком каблуке. Остановившись на секунду, дама склонилась, подняла стоящую на полу бутылку шампанского, на дне которой ещё плескались остатки содержимого, сделала глоток прямо из горла и продолжила свой путь среди разбросанной одежды. Бутылку она прихватила с собой, покачивая в изящных пальчиках с длинным маникюром. Добравшись до телефонного столика, девушка покачнулась, едва устояв на ногах, и схватилась свободной рукой за угол. 

— Упс! — хихикнула она, кое-как восстанавливая равновесие. Прежде чем поднять трубку, длинноногая красотка вновь приложилась к содержимому бутылки, облизнула губки и лишь тогда ответила насмешливым голосом:

— Дворец наслаждений слушает вас.

Она едва не подавилась смехом и шампанским, довольная своей шуткой. И девушку мало волновало, что кто-то на другом конце провода мог её не оценить.

— Мне нужно услышать господина Дазая, — сухо ответил женский голос.

— Услышать? — девица игриво прикусила нижнюю губу и бросила взгляд в спальню. — Ну, приезжайте. Думаю, что минут через десять мы начнём очередной хоровой концерт. Можете просто послушать, а можете и присоединиться к исполнению.

Несколько секунд никто не отвечал, что подкинуло дров в костёр самомнения красотки.

— Так как? Адресок продиктовать?

— Не сто́ит. Передайте господину Дазаю, что Хигучи Ичиё перезвонит ему позже. Вопрос касается Красной камелии.

— Непременно! — девица звучно чмокнула губами телефонную трубку и положила её на место.

В спальню она возвращалась нарочито медленно, прихватив по дороге валявшуюся на полу светло-голубую мужскую рубашку в тонкую вертикальную полоску, которую набросила на гладкие точёные плечи. 

— I love you, baby, — пропела девушка, покачивая бёдрами и ведя плечами. Холёным пальчиком она указала на молодого мужчину, приподнявшегося на локтях с плотоядной улыбкой на губах, и хлебнула шампанское. Коленями она опустилась в изножье кровати и, опираясь на одну руку, поползла к нему. — Даза-ай...

— Кто звонил? — Осаму обхватил девушку рукой за плечи и уронил спиной себе на грудь. Красотка охнула, чудом не выронила бутылку и потёрлась макушкой о его подбородок. — И вообще, кто разрешил тебе брать мои вещи?

Он провёл ладонями по её плечам, снимая рубашку. Девица сладко и томно выдохнула. Из-под одеяла показалась ещё одна женская рука, погладившая обнажённое бедро мужчины. Следом появилась голова обладательницы шаловливых ручек. 

— Это что же, вы собирались продолжать без меня? — сонным голосом обиженно поинтересовалась она, подползая ближе. 

— Ты слишком долго спишь, Юми, — тяжело дышала её подруга, чью грудь ласкали руки, а шею — губы Дазая.

— Просто ты хуже меня старалась ночью. Так, Осаму?

Она приподнялась и устроилась за спиной мужчины, поглаживая ладонями его рёбра и рисуя кончиком языка узоры на спине между лопаток прямо по застарелым шрамам.

— Вы обе были весьма неплохи.

— Всего лишь "неплохи"? — девица царапнула ногтями его спину. — Да ты просто хам, Осаму!

— А вы не слишком льстите себе, девочки, — Дазай повернул голову, через плечо целуя красотку, продолжая терзать грудь второй. — Так кто звонил?

Вопрос прозвучал более настойчиво, и девица в его руках тяжело вздохнула, решив ответить.

— Какая-то мутная тётка. Фигучи... Или Херучи... По поводу каких-то красных цветов.

— Хигучи, — ледяным голосом прервал её Дазай и убрал руки от девушки.

— Точно! Ну, Осаму! Почему ты остановился?

— Встала и пошла вон.

— Что? — красотка обернулась, чтобы встретиться с тёмными глазами, смотрящими на неё с угрозой.

— Подняла свою задницу, — медленно, чётко выговаривая каждое слово, повторил мужчина, — собрала свои вещи и вымелась из моей квартиры. Немедленно.

Лицо девушки исказилось от злости. Резко встав с кровати, она схватила с пола свою красную юбку и, натянув на бёдра, застегнула. Продолжая смотреть с вызовом, она надела полупрозрачную кофточку.

— А тебе особое приглашение надо? — Осаму обернулся на вторую девицу, сжавшуюся за его спиной. — Вали давай отсюда!

Она подскочила, хватая свои вещи и, в отличие от подруги, собралась, не глядя на ночного партнёра. Пока она натягивала сапоги, первая уже покинула квартиру.

— Эй, — Осаму встал с кровати и подошёл к прыгающей на одной ноге красотке. Та со страхом подняла голову, заглядывая в карие глаза. Он протянул руку. — Твоя подружка забыла.

В раскрытую ладонь он вложил кружевные трусики и настойчиво вытолкнул девицу за дверь.

Хигучи перезвонила через три часа, когда Осаму принял душ, собрал хлам с пола и уже в нетерпении барабанил пальцами по столешнице рядом с телефоном и чашкой кофе. 

— Господин Дазай? — поинтересовался немного усталый женский голос на другом конце провода.

— Можно просто Осаму, — облегчённо выдохнул мужчина, втайне радуясь, что женщина не обиделась на выходки его временной подружки и перезвонила. Фамильный особняк семейства Акутагава — Красная камелия — был страстью Дазая многие годы. Поместье было брошено владельцами почти тридцать пять лет назад, успев приобрести дурную славу дома с привидениями. Большинство людей боялись и сторонились Красной камелии, но не Осаму Дазай. Он был очарован этим особняком, хотя сам не понимал почему. Всё началось в возрасте шестнадцати лет, когда парень стал находить необъяснимую красоту и притягательность в фотографиях этого места. Огромный, старый и удивительный дом, вызывающий у всех трепет и ужас, словно манил его к себе. Но ещё до рождения Осаму в особняк перестали пускать даже экскурсионные группы, как было до этого. А двадцать лет назад по острому забору провели ток, лишив даже преступной возможности поближе познакомиться с Красной камелией. 

Каково же было счастье Дазая, когда месяц назад с ним связалась наследница семейства Акутагава, Ичиё. И пусть после замужества она стала носить другую фамилию, ключи от Красной камелии принадлежали ей одной, как последней в роду. Ичиё рассказала, что ей необходима команда экспертов для посещения особняка, с помощью которых она надеется раскрыть тайну бесследного исчезновения её отца. Конечно же, мужчина согласился помочь несчастной даме. 

— Надеюсь, эта дурочка не наговорила Вам гадостей, — поспешил извиниться Дазай.

— Увольте, гос... Осаму, — судя по всему, Ичиё усмехнулась. — Меня совершенно не волнует Ваша бурная личная жизнь. Я звоню Вам с известием, что группа почти набрана, и завтра я хотела бы встретиться со всеми вами, чтобы подробнее рассказать о предстоящем походе в Красную камелию.

Поход в Красную камелию. Эта женщина даже не представляет, что значат для Осаму её слова. Мечта жизни. Вот она! А к мечте прилагаются ещё и вознаграждение за работу и нехилая рекомендация в его послужной список как консультанта по криминалистике, если у них получится раскрыть дело об исчезновении отца Ичиё.

— Хигучи, — мужчина сделал глоток кофе и попытался не выдать голосом своего радостного волнения, — могу я поинтересоваться, кто остальные участники экспедиции?

— Боюсь, что не все из желаемых мной людей уже дали положительный ответ. И я бы не хотела распространения информации об этом деле. Надеюсь, Вы меня понимаете. Так что, Вы обо всём узнаете завтра. Только если ещё не передумали, Осаму, — Хигучи сделала явный акцент на его имени, вызвав у мужчины хищную улыбку.

— Ни в коем случае, мадам. Я записываю место и время. Ага, — зажав трубку между плечом и ухом, Дазай записал острым, но красивым почерком информацию. — Позвольте лишь один вопрос, Хигучи, — холодно блеснули карие глаза. — Есть ли среди Вашей группы такие же, как я?

***

Свет от уличных фонарей и яркой вывески ресторана расплывался на внешней стороне залитого дождём окна, но внутри такси было тепло и сухо. Ёсано смотрела на блики на стекле с чувством тревожного ожидания и внутренней борьбы. Не то чтобы не хотелось участвовать в предложенном деле, не хотелось приближаться к Красной камелии. Порой Акико казалось, что всё самое плохое в её жизни было связано с этим злополучным местом. Но гонорар за работу эта Ичиё предлагала такой, что мало у кого возникло бы желание отказаться. К тому же, посещение сегодняшней встречи ни к чему не обязывает девушку, это всего лишь знакомство с группой, что отправится в особняк, и деталями предстоящего расследования. Хигучи дала понять, что Ёсано может отказаться после встречи. Капли дождя стекали по стеклу, мимо пробегали люди под разноцветными зонтами, Акико до боли в костяшках стискивала пальцами ручки дамской сумочки.

— Госпожа, — окликнул её водитель — седеющий мужчина лет сорока пяти. — Мы уже минут десять стоим. Вы не уверены в месте? Я могу отвезти Вас в другое. Тут недалеко есть чудесный семейный ресторанчик.

Семейный ресторанчик — это чудесно, подумалось девушке. Плюнуть на Красную камелию, позвонить Доппо и пригласить на ужин в семейный ресторанчик. Он будет выговаривать, что это не входило в его планы, но через полчаса приедет. Она назовёт свою выходку "маленьким бунтом против системы" и посмеётся. 

— Нет, спасибо.

Потянув за ручку, Акико открыла дверь и вышла под холодный дождь. Удивительно мерзкая в этом году осень. Только конец сентября, а она уже кутается в плащ и бегом преодолевает расстояние от машины до дверей ресторана, спасаясь от дождя. Всё же успела немного намокнуть.

— Госпожа, — мужчина в алой ливрее подошёл к девушке, — позвольте Ваш плащ?

— Да, конечно. 

Ёсано вытряхивается из плаща, который ловко подхватил работник заведения, и, поблагодарив, подходит к зеркалу поправить причёску. С волосами всё в порядке, но так хочется оттянуть время, что можно ещё и в дамскую комнату сходить. И подождать, пока туфли высохнут...

— Добрый вечер, — очаровательно улыбается девушка в белой блузе и чёрной строгой юбке. Хостес, понимает Акико, хотя заведения подобного уровня не посещала ни разу. Забегаловки, семейные ресторанчики — это да. А здесь, наверное, один салат ценой в её зарплату. Но госпожа Хигучи всё оплачивает. — Вы заказывали столик?

— Нет, — Акико нервно поправляет волосы у лица и проводит рукой по юбке. — Меня должны ждать. На имя госпожи Хигучи.

Девушка мило кивнула и попросила идти за ней. Ресторан оказался небольшим, но выглядел богато. Стены с красивыми дорогими обоями, украшенные тканями и картинами в состаренных позолоченных рамах. Огромные люстры со множеством декоративных элементов, тяжёлые бордовые скатерти и резные стулья. Народу в ресторане было немного, однако Ёсано в своей непритязательной повседневной одежде чувствовала себя здесь лишней. Дамы, сидящие за столиками, в большинстве своём красовались в изысканных платьях различных стилей и покроев, но каждое из них ясно говорило о том, что это место предназначено не для простых перекусов. 

— Прошу Вас, — девушка-хостес подводит гостью к закрытой шторе и, приподняв её, впускает в отдельную комнату, тут же испаряясь.

— Добрый вечер, — поклонилась Акико, приветствуя сидящих за столом людей.

— Госпожа Ёсано? — молодая светловолосая женщина в деловом костюме приподнялась со своего места, отвечая на приветствие, когда девушка кивком подтвердила её догадку. — Я очень рада Вас видеть. Боялась, что Вы откажетесь.

— Я ещё не дала своего согласия, госпожа Хигучи, — уточнила девушка, перебирая пальцами ручку сумки.

— Но Вы уже здесь, а это — первый шаг, — женщина указала на свободные стулья, коих за столом оставалось ещё два. Остальные занимали весьма занятные персонажи. По правую руку от госпожи Хигучи сидела красивая женщина в традиционном наряде, расшитом парящими журавлями. Собранные под заколки красно-рыжие волосы и яркий макияж дополняли образ. Глаза незнакомки пристально следили за новоприбывшей гостьей. Её аккуратные ухоженные ладони лежали одна на другой на краю стола перед тарелкой с салатом. Место по левую руку от Ичиё пустовало, а следом расположился мужчина, столь поглощённый поеданием содержимого десертной креманки, что не обращал ни на кого из присутствующих ровно никакого внимания. Его колючие волосы топорщились в стороны, а глаза были прикрыты. Мужчина ловко подхватывал ложечкой фрукты и мороженое в сиропе, отправляя их в рот. Помимо креманки, перед ним были два кусочка разных тортов и целая тарелка пирожных на любой вкус. Левее — напротив Хигучи — сидела полная противоположность темноволосого мужчины. Это был парнишка, едва ли лет восемнадцати, с неровно остриженными белёсыми волосами и бегающим взглядом. Он постоянно ёрзал на стуле, выдавая нервное волнение. Компания более чем не похожих друг на друга людей.

— Присаживайтесь, и можете называть меня просто Ичиё. Предполагаю, мы с Вами примерно одного возраста, доктор Ёсано.

Акико присмотрелась к ней. Действительно, они выглядели на один возраст, солидности и статусности Хигучи добавлял строгий брючный костюм и отсутствие побрякушек вроде той бабочки, что Акико носила на волосах. Стало неловко за любимое украшение, Ёсано поспешно опустилась за стол между нервным парнишкой и женщиной в кимоно. Официант поставил перед ней стакан воды, который девушка тут же схватила, смочив пересохшее горло.

— Могу я предложить для Вас салат, мисс? — услужливо поинтересовался официант, на что Акико ответила кивком. — Ваши предпочтения?

— На Ваш вкус, — не открывая меню, ответила она. Взгляды, бросаемый исподлобья белобрысым и открыто изучающий старшей женщины, нервировали, отбивая всякое желание находиться в этой компании. Эти люди мало вписывались в представление девушки о сыщиках или криминалистах. — Мне абсолютно всё равно.

— Я Вас понял, мисс. Напитки?

— Ничего не надо. Воды достаточно. Спасибо.

— Как пожелаете, мисс.

За столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном десертной ложечки о стеклянную креманку. Женщина в кимоно изящным движением подняла вилку и отправила в рот кусочек салатного листа. Хигучи переводила взгляд с одного присутствующего на другого, наблюдая за ними поверх бокала с красным вином. 

— Может быть, мы начнём? — мужчина облизал ложечку и отодвинул креманку. Ичиё остановила взгляд на нём и улыбнулась.

— Мы ждём ещё одного человека. Но, — она отставила бокал и сцепила пальцы рук на столе перед собой, — я думаю, что пока могу представить Вас Ёсано, — Ичиё обратила свой взор на даму справа от себя. — Госпожа Озаки Коё. 

Женщина уважительно склонила голову в сторону Акико, отложив вилку.

— Моё почтение, мисс Ёсано.

— Этот невероятный мужчина, — представила сладкоежку Хигучи, — Эдогава Рампо. Частный детектив.

Мужчина пододвинул ближе к себе тарелку с пирожными и приветливо помахал одним из них Акико прежде, чем надкусить. 

— Привет!

— Здравствуйте, — легко кивнула девушка, немного удивлённая работой сладкоежки, визуально не согласующейся в её голове со внешностью мужчины.

— И наш юный друг...

Акико повернулась к нервному пареньку, собираясь поздороваться, но не успела.

— Вы боитесь, — тихо произнес мальчишка. — Вы очень напуганы.

Ёсано застыла, во все глаза глядя на парня. Тот продолжал нервно заламывать пальцы, вжав голову в плечи, и смотреть в пустую тарелку с подсыхающими разводами соуса.

— Но не Вы одни, — он поднял взгляд странных глаз с желтоватым отблеском, но не спешил смотреть прямо в чужие глаза. — Они молчат, но тоже боятся.

От слов парня стало не по себе. По шее от линии волос до лопаток пробежал холод. И почему-то сомнения в его словах не возникало.

— Накаджима Ацуши, — закончила Хигучи, побледнев.

— Но... Как ты узнал? То есть, я не спорю, но всё же...

— Всё очень просто, — от раздавшегося за спиной насмешливого голоса Ёсано на несколько секунд забыла, как дышать. Для неё это был голос из недр могилы. — Он эмпат. Всем добрый вечер.

Обаятельный высокий шатен обогнул стол и опустился на единственное свободное место, вальяжно откинувшись на спинку стула. Его широкая улыбка обожгла всех присутствующих, а взгляд, пробежав по компании, остановился на Акико.

— Ёсано? Вот это неожиданность! Какими судьбами? Виски, пожалуйста, — махнул красавец официанту, едва успевшему подойти.

— Д-дазай?

Напряжение попыталась развеять Ичиё:

— Последний наш гость. Дазай Осаму. Консультант по криминалистике.

Рампо усмехнулся и с интересом посмотрел на Дазая.

— Почему ты здесь?

— А Вы, простите, кто? — самодовольно ухмыльнулся Осаму, принимая из рук официанта стакан и тут же делая глоток. — Ваше здоровье.

— Тот, кто не пытается скрыть своё прошлое под десятками метров бинтов, — детектив многозначительно кивнул на виднеющуюся из-под манжет чёрной рубахи марлевую полосу.

— Подрался с котом, — без зазрения совести моментально соврал Осаму.

— Такой злой кот?

— Вы даже не представляете насколько, — ослепительная улыбка.

— Это всё прекрасно, — Коё Озаки требовательно обратила на себя внимание. — Но мы не на светскую беседу собрались. 

— И не испытываем тёплых чувств по отношению друг к другу, — тихо вставил светлый парнишка — Ацуши.

— Ха, — Дазай снова сделал глоток обжигающего виски и вдохнул сквозь стиснутые зубы. — Неприятно быть рядом с эмпатом. Чувствуешь себя практически голым.

— Можно подумать, для тебя это что-то необычное, — Акико сказала прежде, чем успела прикусить себе язык. Ну вот зачем?

Дазай выглядел великолепно. Он по-прежнему держался раскованно и дерзко. Всегда уверенный в себе и своём обаянии. Не привыкший получать ответ "нет", способный любого поставить на свою сторону. И даже более красивый, чем в последнюю их с Ёсано встречу.

— Не думаю, что ему есть дело до Ваших чувств, — так тихо, что могла услышать только Акико, прошептал Ацуши, глянув на неё. — Извините.

Девушка прикусила губу, покраснев, и схватила стакан воды, пытаясь скрыть вспыхнувшие от стыда щёки.

— Ты ошибаешься. Тут нет никаких чувств.

— Как знаете, — парень пожал плечами и отвернулся. В конце концов, это не его дело. Ацуши вообще как можно чаще старался абстрагироваться от чужих эмоций. Сейчас он был окружён страхом, который не прекращал растирать между пальцев. Липкий, отвратительно пахнущий и холодный. Лишь с появлением в комнате Дазая появились новые чувства: презрение, предвкушение и восторг. Восторг источал сам Осаму. И он же был единственным, кто не испытывал в данный момент страха. Даже в Хигучи были посеяны его зёрна.

— Пожалуй, сегодня я целиком и полностью соглашусь с Коё, — ухмыльнулся консультант по криминалистике ровно в тот момент, когда перед Акико поставили тарелку с салатом. Есть не хотелось совершенно, особенно после появления Дазая. — Все мы здесь из-за Красной камелии. Так поведайте нам, Хигучи — или лучше Акутагава? — Ичиё, зачем мы здесь?

— Лучше Хигучи Ичиё, — посмотрела на него блондинка, улыбнувшись лишь уголком губ. — С фамилией мужа я могу хотя бы спать по ночам. Все вы знаете о дурной славе Красной камелии, преследующей мою семью на протяжении более чем ста лет. Не буду отрицать, дом старый, и в нём происходили необъяснимые вещи.

 — Необъяснимые вещи — это падающие с полок книги! Это открытие дверей и окон в пустой комнате! В Красной камелии при невыясненных обстоятельствах поколениями пропадали и умирали люди. Этот дом кишит неупокоенными душами! — Коё смотрела и говорила резко и без сомнений. Ацуши вздрогнул, Акико замерла, Осаму довольно улыбался, а Рампо поглощал свои пирожные.

— Призраки, — протянула Хигучи, нервно сглатывая. — Я много раз слышала об этом, но никто не знает о призраках лучше, чем моя семья. Мой дед был последним, при ком Красную камелию населяли люди. По крайней мере, живые. Огай был врачом. Гениальным хирургом. Но в ту ночь, двадцать седьмого сентября тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, случилось что-то, сломившее его. Что-то, что...

— Ваш дед убил тридцать шесть человек, — прямо и открыто резюмировал Эдогава, перестав уплетать сладости за обе щеки и глядя на женщину абсолютно серьёзно. 

— Да, — видно было, что слова давались Ичиё с трудом. — Он убил их. Выжившие работники дома в один голос заявляли, что его свели с ума духи. Якобы они много лет нашёптывали ему. Мой отец тоже уверял, что видел их, когда был маленьким. В ту злополучную ночь бабушка увезла его к родственникам. Ему было четырнадцать, и в Красную камелию он вернулся лишь много лет спустя, когда впервые показал мне дом. 

— Как часто Вы сами бывали в Камелии? — прервала рассказ женщины Коё.

— Три раза. Тогда в детстве. Потом лет в восемнадцать и при исчезновения отца год назад. Полиция тогда осмотрела лишь холл особняка и, заявив, что следов присутствия людей в доме нет, отказалась от дальнейшего расследования. Они предположили, что отец просто сбежал. 

— Но Вы так не думаете? — Осаму вновь смочил губы виски.

— Нет. В тот день утром он звонил мне. Он говорил, что Красная камелия снова зовёт его, что некто "они" ждут уже слишком долго. Что он выполняет свой долг и просит простить его. И то, что некие Врата Расёмон открыты, — присутствующие молчали, во все глаза глядя на женщину. — Я бы решила, что всё это бред, но он говорил так быстро и сбивчиво, что мне стало не по себе. Не говоря никому ни слова, я тут же рванула к злополучному особняку. Когда я приехала к воротам, всё, что успела увидеть, как мой отец заходит в парадные двери дома. В холле я уже никого не нашла.

— Вы сами обследовали дом? — поинтересовался криминалист.

— Немного. Только первый этаж после того, как полиция отказалась от дальнейшего расследования.

— Почему лишь первый? 

— Господин Дазай! В доме более ста комнат! Я была одна. 

— Ей страшно.

Парень-эмпат смотрел прямо в лицо Ичиё. Девушка побледнела и поджала губы.

— Да, мне страшно. Страшно было тогда, и страшно сейчас. Я не хочу иметь что-либо общее с этим домом, но ещё больше я боюсь, что Красная камелия захочет уничтожить и меня. Я боюсь иметь детей, потому как они продолжат род и однажды тоже могут исчезнуть у дверей особняка. Поэтому я и назначила такую большую награду. Поэтому я пригласила лучших детективов, медиков и...

— Медиумов, — Закончил за неё Осаму, вставая со стула и одним глотком допивая содержимое стакана. — Вам не нужны детективы. В Красной камелии Вам нужны будут медиумы, — он кивнул на Коё, а после на Ацуши, — и эмпаты. Не могу понять только, к чему здесь Ёсано и детектив.

— Крупица здравой логики в бреде, что вы все несёте? — предположил Эдогава, сверля глазами шатена. — А доктор Ёсано, полагаю, здесь для того, чтобы следить за тем, как бы у вас крыша не поехала.

Акико опустила глаза, не желая встречаться взглядом с Осаму, посмотревшим на неё. Наконец, она решилась озвучить то, что тяготило её многие годы, и о чём знал только Куникида:

— Я их вижу.

— Кого? — не понял детектив.

— Мёртвых. Я вижу их, когда они желают того.

Дазай, казалось, был в шоке. Что же, признание стоило того, чтобы увидеть его лицо в этот момент. Озаки и Накаджима никак не отреагировали, а Эдогава запустил пальцы в лохматые волосы.

— Бред какой-то. Вы серьёзно?

— Да. Я не знаю, чего они хотят от меня, но вижу.

Улыбка вернулась на лицо Осаму, и он протянул руку наследнице Красной камелии. Хигучи вложила свою ладонь в его, тогда мужчина легко коснулся губами тыльной стороны.

— На этом я откланиваюсь и буду ждать Вашего звонка. На меня можете рассчитывать, Ичиё.

Осаму Дазай покинул маленькое собрание, оставив после себя звенящую тишину и гнетущую атмосферу. Даже Рампо больше не притрагивался к сладостям, разглядывая под столом свои сцепленные на коленях руки. Первой заговорила Озаки:

— Вы ведь понимаете, что это место... этот дом... он действительно страшен. Ни один медиум в здравом уме не пойдёт туда. Ну, разве что этот, — она смазанным жестом указала на занавеси, через которые Осаму покинул комнатку. 

Хигучи сжала кулаки и закрыла глаза.

— Мне больше не к кому обратиться. 

Эмпат покусывал губы, переводя взгляд желтоватых глаз с одного члена компании на другого. Потом опускал в пустую тарелку и начинал заново свой круговой обзор. Что-то было не так во всей этой истории, он буквально чувствовал непонятный привкус, но не мог определить его. А внутри боролись жалость к Хигучи, страх и желание получить столь необходимый ему гонорар. 

— Я в деле, — наконец произнёс он. Куш был слишком солиден, чтобы заглушить голос ужаса. — Только мне нужен небольшой аванс прямо сегодня.

Хигучи подняла голову и с надеждой и благодарностью посмотрела на парня. 

— Конечно.

И вновь давящая тишина.

— Чёрт знает что! — Коё встала из-за стола и хлопнула по нему ладонью. Бокал с вином, стоящий перед Ичиё, зашатался, но устоял. — Я ещё не потеряла разум. Идти в Красную камелию — надо же было придумать! Но я пойду! Не из-за того, что боюсь показаться трусливее мальчишки или того самодовольного индюка. А потому, что я там уже была. Да-да! Я была там. Мне было пять лет, когда Акутагава Огай устроил резню в особняке. Я спаслась, но моя мать, работавшая у него на кухне, стала одной из жертв Доктора Мори. И знаете, я хочу встретить его дух, чтобы отправить его душу в Ад за всё то, что он сделал! Позвоните мне завтра, госпожа Хигучи. Я буду ждать.

Поклонившись, женщина пулей вылетела из ресторана. 

— И их осталось двое, — нарочито медленно протянул Рампо, покручивая в пальцах десертную ложечку. — Что скажете, мисс "Я-вижу-привидений"?

— Это не смешно!

— А я и не смеюсь. Я пытаюсь понять, что делаю в вашей паранормальной компашке.

— Вы правильно подметили, — Ичиё поставила локоть на край стола и потёрла рукой лицо. Женщина выглядела крайне уставшей. — Вы здравомыслящий человек. Вы тот, кто всё видит открытыми глазами. Я хочу, чтобы Вы осмотрели дом этими глазами, а потом сказали мне — сошла я с ума или нет. Поверьте, мне будет легче признать, что мой род страдает умственными отклонениями и галлюцинациями, чем то, что он проклят.

Эдогава несколько раз постучал кончиком ложечки по подбородку, глядя на изящную люстру на потолке. Потом поднялся и кинул её на тарелку.

— Пожалуй, поступлю как все предыдущие ораторы: выскажусь и уйду. Позвоните мне, Хигучи. В конце концов, у меня есть личные интересы в этом доме, которые я мог бы объединить с Вашими, — мужчина засунул руки в карманы бесформенного плаща и направился к выходу. — До свидания, Ацуши. И, возможно, до свидания, мисс Ёсано.

Акико сжалась, почувствовав на себе прямой взгляд Ичиё. Больше она отмалчиваться не могла — либо в деле, либо нет. Этот дом, с него всё и началось. 

— Мне надо подышать воздухом!

Девушка вскочила и бросилась к выходу. Она выбежала на улицу, даже не взяв пальто. Дождь по-прежнему лил как из ведра. 

— Господин Эдогава!

Мужчина, отошедший на десяток метров, обернулся, удивлённо глянув на неё. Повёл плечами и быстро пошёл обратно под козырёк ресторана.

— Что Вы хотели, Ёсано? — с него стекали потоки воды.

— Господин Эдогава, скажите, что за дело у Вас в Красной камелии?

Лицо мужчины посерело и осунулось. Взгляд потух. Рампо явно было больно говорить об этом, но он превозмог себя.

— Я скажу Вам. Но только из-за того, что Вы открыли мне свой странный секрет. Понимаю, Вам это было нелегко, — он слегка прищурил глаза, от чего в их уголках пролегли морщинки. — Двадцать лет назад я только-только окончил институт и поступил в полицию. Буквально на второй неделе мы вышли на след похитителя детей. К тому времени Красная камелия уже была заброшена. Вы догадываетесь, где он засел? — Акико осторожно кивнула. — Детей было двое, но найти я смог лишь одного. Я обыскал всё, до чего мог добраться, но не нашёл ни следа девочки. Я бросил её там.

— Но Вы спасли другого ребёнка...

— Только эта мысль позволяет мне всё ещё спать по ночам. Я надеюсь в этот раз узнать, что же случилось с той девочкой. Не всегда плохо видеть мёртвых. Иногда хуже жить с мыслью, что ты мог предотвратить их смерть, но не сделал этого. Доброй ночи, Ёсано. Пусть кошмары обходят Вас стороной.

Рампо развернулся и вышел под дождь, запрокинув голову и ловя на лицо холодные потоки. Акико стояла и смотрела ему вслед, не зная, как поступить.

— Госпожа, — девушка так глубоко ушла в свои мысли, что вздрогнула, услышав за спиной голос. Это был тот белобрысый парнишка-эмпат. — Хигучи волновалась, что Вы просто ушли. Я решил проверить.

Акико смотрела в его странные жёлтые глаза. В них было что-то неземное, но лицо при этом оставалось отрешённым и пустым, как у куклы.

— Вы колеблетесь из-за особняка или того мужчины? Дазая?

— Что?

— Ничего, — парень улыбнулся, и лицо его тут же ожило. — Вы не подумайте, я не читаю Ваши мысли. Я даже Ваши эмоции улавливаю не специально. Оно просто само приходит, и я ничего не могу с этим поделать. У Вас с призраками так же? — Акико кивнула, начиная понимать, что хочет донести до неё Ацуши. — Мы не виноваты в дарах, которые не просили. Но мы можем попробовать использовать их во благо.

— Какое благо может быть от того, что призраки тянутся ко мне, а я пойду в Красную камелию?

— Кто знает. Возможно, Вы научитесь понимать, что они хотят сказать Вам. Об их боли узнают, и они смогут уйти из этого мира. Мне передать Хигучи, что Вы с нами?

Вот так просто? Да, только так. Иначе ей придётся всю жизнь бояться. 

— Да. Спасибо, Ацуши.

— Не за что, — парень подмигнул, открывая дверь. Уже почти скрывшись за ней, он словно вспомнил что-то и выглянул. — Я могу съесть Ваш салат, Ёсано?