Нервозное раздражение. Этим словосочетанием можно было охарактеризовать первую неделю после убийства лжегидры. Рука всё время болела. Иногда казалось, что она не переставала о себе заявлять даже во сне. От неутихающей боли настроение скакало от печали до раздражения, но Иккинг старался держать себя в руках и ни на ком не срываться. Большую часть времени он проводил дома. В основном спал, а когда был в сознании, то проводил время за разговорами с Вивой и Годриком. Те хоть и хандрили, но не теряли оптимизма. Хэддоку удалось многое о них узнать, и даже Годрик расщедрился на парочку историй из своей жизни. На удивление Иккинг редко виделся с Вигго, а если и встречался, то не слишком долго. Он будто ушёл в себя и часто бродил наедине с самим собой. Не сказать, что он вообще про всех забыл — просто кратко интересовался о самочувствии и помогал с тем, что нужно, но разговоры не заводил.

С убийством лжегидры ко всем вернулась память и вскрылись многочисленные пропажи людей. Даже наспех провели статистику, сравнив перепись населения за все годы. Оказалось, что численность населения на Энсомбаке сократилась вполовину из-за активности только одной лжегидры. А что могло бы быть, если бы их было намного больше, чем одна? Лучше об этом не думать. Объявлены дни скорби. Конечно же народ интересовался, кто освободил их от страшной участи. Следы быстро привели к дому Гримборнов, так как кое-кто не умеет держать язык за зубами. Благодарные местные жители решили хоть как-то проявить своё внимание и помогали чем могли. Некоторые вызвались отремонтировать дом, другие же приносили различные гостинцы. Так как Энсомбаке торговый остров, то здесь чего только не было. Так что Иккингу перепали редкие фрукты в виде апельсинов, различные чаи для выздоровления, даже всякие украшения и прочие милые безделушки. Видимо, он для всех здесь желанный гость. А значит, что союзнические отношения Олуха и Энсомбаке будут крепки на долгие годы, по крайней мере до тех пор, пока сам Хэддок жив.

И хоть народ был благодарен за избавление от нежити, лавина неприятных воспоминаний на многих обрушилась непосильным комом. Иккинг не смог остаться в стороне, и как только ему стало чуть лучше, он сразу же принялся оказывать душевную поддержку нуждающимся. Пострадавшим, действительно, становилось легче после даже небольших задушевных бесед. Хэддок в полной мере развивает свои способности переговорщика, активного слушателя и советника для хандрящих. Даже месяца не прошло, а он уже знал практически всех людей на Энсомбаке в лицо. Хотя стоит отметить, что не так уж и много здесь народа по понятным причинам. Но если уж быть до конца честным с самим с собой, то Иккинга больше всего беспокоило состояние Вигго, а тот не спешил раскрываться и что-либо пояснять. Каждый раз когда Хэддок делал попытки завести хотя бы более-менее продолжительный разговор, то у Вигго срочно появлялись какие-то дела. Единственное, что его интересовало, так это пресловутое здоровье Иккинга, от чего самого Хэддока уже выводили эти вопросы. Даже Вива и Годрик заметили это напряжение и охлаждение в их отношениях.

Очередной вечер, похожий как капля воды на все остальные. Иккинг сидел в гостиной рядом с Вивой и Гарди. Он читал для ребёнка какую-то милую сказочку для того, чтобы тот, наконец, заснул. Тот ещё помнил свою мать и плохо справлялся с этой разлукой, но благо Хэддок нашёл свой подход его успокоить. Но сегодня утихомирить непоседу не удавалось: тот всё норовил крутиться туда-сюда и щекотать Иккинга, мешая тому читать. Единственный, кто в этой компании сразу же уснул, так это Вива, буквально с первых же абзацев сказки. Мимо проходящий Годрик решил заглянуть, дабы узнать, как у них дела, и сразу же улыбнулся, заметив сопящую жену. Кажется, в их возрасте слушать сказки на ночь слишком опасно, иначе дети останутся без присмотра. Чуть позже с другого входа в комнату зашёл несколько уставший и подавленный Вигго и, коротко бросив оценивающий взгляд на Иккинга, сразу же удалился в коридор, не сказав ни слова. На долю мгновения Годрик заметил во взгляде парня оттенок грусти и разочарования, но он быстро переключился на игру с Гарди.

Раньше Годрик не стал бы лезть в личные дела сына, оставшись равнодушным в этом вопросе. Но сейчас, когда он вернул многие свои воспоминания, а вместе с ними и ценности переосмыслил, то не осталось места для непричастности. Вигго никогда не был нелюдимым ребёнком, он стал таким вынужденно, благодаря такому беспристрастному воспитанию значимого человека. И сейчас тому требовалась помощь, а может даже отцовский подзатыльник, пока все старания сына в собственной жизни не разрушились в одночасье. Тихонько проскользнув мимо жены и Иккинга, Годрик отправился в комнату Вигго. Предупредительно постучав три раза, он, не ожидая приглашения, сразу же вошёл внутрь. Впрочем, сыну было всё равно на чьё-либо присутствие: слишком уж далеко погрузился в свои мысли. Годрик сел на стул, напротив сына и с немым вопросом взглянул на того. Вигго невольно поёжился от отцовского пронзительного взгляда и сам начал разговор.

— Ты что-то хочешь от меня?

— Я? — с наигранным удивлением ответил Годрик, указав на себя, — Мне от тебя ничего не надо. Но доля правды в этом вопросе есть, только ты его должен задать не мне, а себе. — на эти слова Вигго страдальчески закатил глаза. Опять те самые нравоучительные разговоры от отца. Ему казалось, что он уже давно прошёл эту стадию.

— Давай пропустим эти загадки и сразу перейдём к сути разговора. — устало попросил он, понадеявшись, что отец отстанет. Надежда умирает последней.

— Не-а, даже не надейся, — усмехнулся Годрик, откинувшись на стул, и сложил ногу на ногу. — Если я расскажу всё сразу, то ты не будешь думать, тогда и смысла нет всё это начинать. Поэтому изволь сконцентрироваться.

— Как будто у меня есть выбор. — недовольно буркнул Вигго. Разговаривать сейчас с отцом — это самое последнее, чем он хотел бы заняться.

— Выбор есть всегда. И однажды ты его осознанно совершил, когда изменил свою жизнь и влился в процесс создания устойчивых отношений со всеми, отказавшись от одиночества. И сейчас ты поступаешь очень глупо, Вигго. Эта оплошность даже не достойна тебя.

— И в чём же заключается моя глупость? — всё-таки спросил Вигго даже не от любопытства, а просто чтобы логически продолжать диалог, чтобы он побыстрее завершился. Хотя, не скроем, эта обычно неприменимая к нему категория явно была внутренне неприятна.

— В том, что все твои предыдущие усилия в переоценке жизни и ценностей напрасны, если ты вновь возвращаешься к старым привычкам. У меня всё. До встречи. — Годрик встал со своего места и задвинул стул. Краткость — сестра таланта. На сегодня воспитательных мероприятий вполне достаточно. Он и так перевыполнил свою норму.

— И это всё? — удивился Вигго, повернувшись к отцу. Он уже готовился к целой тираде. Да и внезапно стало интересно, что под последними словами имел ввиду Годрик.

— Ты уже не маленький, чтобы тебе всё разжёвывать по полочкам. Я подкинул тебе тему для размышлений, а дальше сам. Тем более ты вроде как имеешь претензию на разум и интеллект. Вот и пользуйся этим по назначению. Спокойной ночи. — Годрик ни на минуту не стал задерживаться, сразу же покинув комнату сына, оставив того наедине с этими новыми мыслями.

***

— Мамочка, а можно нам с Вигго немного погулять? — с кокетством спросила маленькая тёмноволосая девочка с карими глазами, а рядом с ней стоял похожий на неё мальчик такого же возраста.

— А вы все задания выполнили, что дал вам папа? — уточнила Вива, внимательно взглянув на своих детей сканирующим взглядом, будто проверяла, скажут ли они правду. Те с готовностью закивали с самыми честными в мире мордашками. В этот раз мама решила им поверить.

— Ладно, идите. Только далеко не забредать, а вечером чтобы уже были дома, понятно? — уточнила Вива, но от детей уже след простыл, та устало вздохнула.

— Мам, это нечестно. Почему им можно уже веселиться, а мне тут сидеть и корпеть за рунами и прочей белибердой? — страдальчески возмутился ребёнок постарше, скучающе катая пишущие принадлежности за столом.

— Райкер, не сравнивай себя с детьми младше тебя. Ты в их возрасте тоже большую часть времени играл на улице, даже больше, чем Летиция и Вигго. Ты взрослеешь, и с каждым годом твоя ответственность за свою жизнь растёт, а мы с отцом пытаемся вас всех подготовить к взрослой жизни. Так что не вредничай и учись. Все старания не пройдут напрасно, обещаю. — на эти терпеливые объяснения матери Райкер закатил глаза, но перечить не стал, продолжая писать что-то дальше.

А пока Райкер корпел над учёбой, детишки уже вовсю носились по улице, чуть ли не сбивая с ног мимо проходящих людей. Очевидно, что маму никто не послушался, и они уже давно оказались за пределами видимости отчего дома, играя на цветущей поляне. Летиция и Вигго играли в догонялки, но им это быстро наскучило. Заприметив вдалеке дуб, Летиция побежала к нему, но её остановил брат, выказав опасения, мол они и так далеко ушли от взрослых. Но она его не послушала, назвав Вигго трусишкой, и побежала дальше навстречу приключениям. Ему ничего не оставалось делать, кроме как бежать за сестрой. Пока Вигго оказался на месте — Летиция уже во всю карабкалась по веткам старого дерева. Бывали моменты, когда девочка срывалась с веток, но ей всегда удавалось вовремя среагировать и ухватиться за что-то. Хотя, в такие ситуации Вигго беспокоился за сестру, так как она могла сильно удариться, упав с такой высоты. Да и инциденты уже были. Не в первый раз она лезет туда, куда не следует.

— Вигго, я так и не поняла. Здесь дуб всего один или два? Чего стоишь как вкопанный? — насмехалась над ним Летиция, забравшись так высоко, что на горизонте виднелся их городок, как на ладони.

— Очень смешно, — недовольно пробурчал Вигго, сложив руки. — Слезай давай, пока не свалилась, а то я маме расскажу.

— Какой же ты зануда, братец. Ладно, только не ной, — Летиция стала спускаться, попутно ехидничая. — Наверняка, когда ты вырастешь, станешь самой главной букой Скандинавии. Дай Боги, чтоб у тебя друзья появились. А если не появятся, то я буду с тобой дружить, так уж и быть.

— Какое великодушие. Можешь даже не утруждать себя. — слегка обиделся Вигго на сестру, но сразу же успокоился. Он обязательно утрёт нос взбалмошной сестрице.

Сзади что-то хрустнуло и Вигго обернулся. Его сердце ушло в пятки, когда он увидел огромного многоголового монстра, который как раз хищнически подбирался к дереву. Вигго окликнул сестру, та увидела монстра и от испугу сорвалась с дерева. Одна большая уродливая голова быстро сориентировалась и заглотила девочку в полёте. Кое-как от шока сдвинувшись с места, Вигго что есть мочи рванул отсюда как можно дальше. Было страшно и горько за сестру, но один он ничего сделать не сможет. Но если сказать взрослым, то, может, они успеют спасти Летицию, пока монстр её не перева…рил? Вигго остановился с недоумением. Почему он бежит? Да и что он тут забыл, далеко от дома? Чувствовал он себя так тревожно и неуютно от чего сразу же направился домой. Его преследовало ощущение, что он что-то забыл. Что-то очень важное и ужасное. Дома его встретили мама и брат. Все вели себя как обычно, даже не подозревая, что лишись одного из членов семьи.

Через несколько лет, Вигго — 14 лет

Вечером свободное время Вигго решил задействовать чрезвычайно продуктивно, а точнее разобрать все вещи, накопившиеся за годы, и избавиться от лишнего. К своему удивлению он находил разные вещички, которыми он никогда не пользовался и вообще понятия не имел, как они туда попали, включая комплекты детской женской одежды. Видимо, по какой-то нелепой ошибке она здесь оказалась. В прочем, ему не удалось до конца выполнить задуманное. В комнату через окно к нему залетел плоский булыжник с надписью «Выходи». Только чудом этот камень ничего не разбил. Прокляв одного конкретного человека, Вигго выглянул из окна и сразу же увидел весёленькую ухмылочку.

— Ньёрд, совсем спятил?! — «кричал» шёпотом Вигго, не желая привлекать внимание родителей. — Я сейчас подниму этот камень и кину в то место, где по идее у тебя должно быть хоть капля разума.

— Не прошло и секунды, а ты уже злишься. Давай спускайся, опустим оскорбительные прелюдии, — звонко рассмеялся юноша, убрав мешающую длинную косу в сторону. — Смею напомнить, что мы договаривались вечером погулять. Я оповестил своё присутствие.

— Нахал ты бескультурный. Ладно, жди, — Вигго уже собирался выходить, но вернулся и кое-что добавил. — Пожалуйста стой смирно и не шуми.

— Чем дольше ты копаешься, тем громче я становлюсь. Поторапливайся.

Закатив глаза, Вигго вздохнул и побежал собираться. Если Ньёрд поставил условие, то обязательно сдержит, чтоб его. Спешно собравшись, он незаметно проскочил из дома, как мышь, а то родители не особо приветствуют поздние прогулки, особенно с Ньёрдом. Когда Вигго вышел на улицу, то первым же делом залепил другу подзатыльник, чтобы неповадно было.

— Ещё раз поставишь мне условия и ты не жилец. — строго высказал Вигго своё неудовольствие от выходки.

— Ой, боюсь-боюсь. Ничего ты мне сделаешь, я же твой друг. Единственный и неповторимый. И несмотря на мою излишнюю скромность, скажу, что самый лучший в мире. — самоуверенно заявил Ньёрд, горделиво приосанившись. Вигго лишь усмехнулся, ничего не сказав. Так-то он прав, остальные ровесники боялись к нему подходить. А Ньёрд только и делает, что вытворяет различные выходки, порой сомнительные, даже на грани безумства, но Вигго это нравилось. Хоть кто-то разбавляет его монотонную, скучную жизнь, где ничего нельзя.

— И где же мы сегодня будем гулять? Есть что-то на примете? — поинтересовался Вигго, как только они двинулись в путь.

— Кромлех. Полнолуние. Оккультизм. Призраки. Заинтриговал? — заговорчески подмигнул ему Ньёрд, улыбнувшись.

— О, нет. Только не говори, что ты веришь в эту чепуху. — вздохнул Гримборн, понадеявшись, что это просто шутка.

— Да ладно тебе. Просто позабавимся и проведём ритуальчик, ничего страшного нет. Или… — Ньёрд выразительно на того посмотрел, выгнув бровь. — Ты боишься подходить к кромлеху? Ты же не веришь во всякую чепуху. Значит, там ничего и нет по твоей логике. Не так ли?

— Это не отменяет глупости затеи, — Вигго и правда было не по себе заходить так далеко от города. Его интуиция буквально кричит, что лучше долго по острову не бродить. А почему? На это у него нет объяснений, здесь безопасно, даже драконы никогда не заглядывают. — Да и кроме мистики существуют и реальные опасности хождения по ночам. Например, можно провалиться в обрыв, особенно в такой туман, как сейчас.

— Жалкие оправдания. Звучит так, будто Вигго Гримборн не настолько крут, как пытается казаться. — попытка взять на слабо, но с Вигго такое не прокатит.

— Звучит так, будто твои манипуляции и кроны не стоят. Но я так понимаю, что если я откажусь, то ты в одиночку пойдёшь туда и свернёшь себе шею? — Ньёрд кивнул без лишних слов. Вигго не горел желанием туда идти, но у него всегда такой настрой перед каждой вылазкой с другом, а в итоге они неплохо проводят время. Может, не стоит всегда быть таким серьёзным? Они же на родном острове, здесь всё знакомо. Что же такого ужасного могло случиться? — Ладно, взгляну на твой ритуал. Наверняка будешь вытворять что-то дурацкое, как же я могу это пропустить?

— Вот мы каждый раз должны проходить твои ломания? Всегда же соглашаешься. Или это наша маленькая традиция? — заулыбался Ньорд, игриво толкнув в бок Вигго.

— Пошёл ты. — незлобно и отстранено ответил Гримборн на автомате.

— Только с тобой.

Прибыв к кромлеху без приключений, Вигго уже было расслабился. Немного тут побудут и обратно. Путь назад он хорошо запомнил, по крайней мере он так думал. Ньёрд уже начал что-то рисовать краской в центре кромлеха. Притащил с собой какой-то жуткий свиток. Откуда он вообще это взял? Про его семью ходят много слухов, будто они занимаются какой-то «чёрной магией». Видимо, какая-то часть из этого правда, а всё остальное махинация для недалёких. А что? Неплохое дело. Загадочный имидж и делать ничего не надо. И деньжат прилично получают. Не то что у него в семье — бизнес по ловле драконов. Платят, конечно, хорошо, но вот риск соответствующий, а из-за этого постоянные компенсации и выплаты пострадавшим. Благо, что прибыль покрывает убытки. Хотя в последнее время уже на грани допустимого. Ну ладно, это заморочка отца и Райкера. Вигго и не хотел этим заниматься. Ему не интересны ни ловля, ни драконы, а бюрократия бесит. Может, в оккультисты податься? Хотя нет, будет выглядеть как этот псих Ньёрд, всякую бурду бормотать. У Вигго всё-таки есть самоуважение.

— Может, поможешь мне, чего прохлаждаешься? — возмутился Ньёрд, недовольно взглянув на друга, сложив руки в боки.

— Неа. Люблю смотреть, когда люди работают. Продолжай, — на эти слова Ньёрд показал ему средний палец, — Ладно, ну что же я. Не бесчувственный тиран. Так уж и быть, помогу, — он подошёл к другу и взял одну свечу и просто поставил её на землю, даже не туда, куда надо, а просто рядом со знаком. — Ну всё, на этом мои полномочия окончились. Сделал, что мог. Дальше я не сведущ в твоей лженауке по обдуриванию идиотов.

— За такие слова моя бабушка тебя бы прокляла. Но что с тебя взять. Все знают, что Гримборны конченные прагматики с раздутым самомнением. — несерьёзно пробухтел Ньёрд, продолжая расставлять свечи в нужном положении и порядке.

— Если остальные не обладают чувством собственного достоинства и самоуважением, это не значит, что моя семья должна быть таковой. Зачем ты вообще это делаешь? Для чего?

— Давным давно здесь проводились ритуалы знающих, которые с помощью молитв и символических жертв просили защиту и благодать, оттого наше племя так хорошо поднялось и обогатилось.

— А я-то, наивный, думал, что наши предки были довольно смекалистые, а это мистическая помощь. Как мне жить после этого? — язвил Вигго, сложив руки вместе, оперевшись об каменную глыбу, скучающе наблюдая за вознёй Ньёрда.

— Вот и поэтому я взял тебя с собой. Будешь моей жертвой, а то заколебал ядом прыскать, гадюка токсичная. — ответил на колкость Ньёрд, встав в центр нарисованного знака. В его руках был какой-то свиток и нож.

— Ага, удачи. — усмехнулся Вигго. Он уже был готов наблюдать за представлением малахольного. Знал бы заранее, то сообщил местной ребятне про такое шоу и требовал за вход взнос. Такая схема зря пропала. Вечно Ньёрд заранее не сообщает о своих планах, иначе они давно бы в золоте купались.

Ньёрд начал зачитывать текст свитка на каком-то непонятном языке. Наверняка он его сам придумал для эффекта, проныра. Ой, да вы только посмотрите. Кружится тут, ходит туда-сюда. Только бубна не хватает для полного комплекта и какой-нибудь головной убор из перьев. Даже Вигго больше смыслит в зрелищности, чем этот фантазёр. Ещё и ладонь порезал, бестолочь. Долго будет заживать, так как сухожилия будут двигаться. Догадался же. Вроде не глупый, тогда почему такой дурачок? Очевидные вещи же. Опять что-то бормочет. Боги, сколько это ещё будет продолжаться? Вот лучше бы раньше лёг спать. За всеми этими свистоплясками одного актёра, он упустил из внимания один нюанс. А может даже не один. Не успел Ньёрд и закончить свой ритуал, как его схватили две озлобленные плотоядные головы и разорвали на две половины, обрызгав кровью всего Вигго полностью. Тот от оцепенения застыл, как статуя, пытаясь понять, что вообще произошло. В какой-то момент стало так невыносимо, что он потерял связь с реальностью и грохнулся в обморок. На утро он проснулся в луже крови своего друга, но только не смог ничего вспомнить, увидеть и почувствовать.

Лето, Вигго — 18 лет

Ранним утром молодая девушка уже вовсю на ногах и стояла возле зеркала, подводила сурьмой зелёные глаза. Видимо, уже куда-то собиралась. Послышался стук со стороны балкона, она вздрогнула от неожиданности, но сразу же ускорилась и завершила макияж, хоть и несколько небрежно. Она быстрым шагом помчалась к двери и открыла её.

— Доброе утро, моё очарование, — приторно поприветствовал девушку Вигго, нежно поцеловав её руку. — Что же сегодня тебе снилось?

— Я не помню. Голова была забита другими мыслями. Не до снов, — по правде говоря, она встала очень рано, чтобы переделать все дела и успеть собраться, но этот молодой человек соизволил прийти ещё раньше договорённого времени. — Ты рано, Вигго. Так не терпелось меня увидеть?

— Да, но это не единственная причина. Ещё я зашёл за этим, — он достал из-за спины пышный букет каких-то причудливых цветов, которые точно здесь не водятся. — Хотел удивить.

— Ты и правда удивил. Но меня больше удивил тот факт, что ты смог купить свежие цветы в нерабочее время рынка. Он открывается через пару часов. — девушка приняла букет и оценила изысканный аромат невиданных цветов.

— Для меня это не проблема, Ребекка, — самоуверенно улыбнулся Вигго, приосанившись. — Пришлось кое-кого разбудить и немного поугрожать. А затем напоить и сыграть в булавы и когти.

— Не стоило так стараться ради меня. Ты мне и так нравишься, можно было и не пускать пыль в глаза, — хихикнула девушка, мило улыбнувшись. — Хотя, цветы, правда, прекрасны, но не настолько, как ты.

— Ты украла мой комплимент. Это я планировал сказать. Ты думаешь, я просто так искал самые красивые цветы на острове? — с лёгким показным возмущением проговорил Вигго, но всё равно было приятно. Хотя досадно, что его замысел перевернули с ног на голову.

— Я знаю. Так что обломись, красавчик. Пойдём уже, пока родители не проснулись.

— Очень надеюсь, что их сон крепок как никогда.

Прокравшись вниз по лестнице в гостиную, они уже были очень близки к выходу из дома, как вдруг услышали чьи-то шаги. Ребекка, запаниковав, быстро затолкала Вигго в шкаф. Сначала думала остаться на месте. А потом поняла, что как она объяснит своё присутствие в такой час при параде, хотя все знают, что она любит спать до обеда? А что? Чего не сделаешь ради любви, можно даже встать рано утром, но это только разовая акция. Либо нет. Посмотрим на поведение кавалера. Ребекка, не церемонясь, тоже залезла в шкаф, но было слишком тесно. Но для некоторых это не было огорчением, хотя если кому-то приспичит открыть шкаф, то объяснить будет всё гораздо сложнее. Но удача на их стороне, и этот кто-то прошёл мимо. Выбравшись из шкафа, они бегом помчали из дома, направившись в лес, в их укромное тайное место.

План был таков: устроить небольшой пикничок в лесу ранним утром и не быть пойманными работающими родителями. Ночью-то все родители свободны. Им делать нечего — всё контролируют. А так они с работы просто так не уйдут. Устроившись на заготовленном месте заранее, они принялись болтать без умолку о том, о сём, так как было тяжеловато в повседневной жизни спокойно общаться, потому что их матери конфликтуют по кое-каким причинам, о которых ничего неизвестно.

— Вигго, я бы никогда не подумала, что ты такой безнадёжный романтик. Угомонись уже, я вся красная, — Ребекке было очень неловко и волнующе от такого вроде очень деликатного и тактичного, но страстного напора. — Приду домой и все подумают, что у меня лихорадка.

— В таком случае я готов стать лекарем и исправить все свои ошибки. Мне так важно твоё физическое и моральное благополучие.

— Не сомневаюсь. Но есть один момент, который меня беспокоит. А именно это идиотское соперничество между нашими семьями. И как же мы будем жить в таких условиях? Они нам мозг вынесут.

— Я над этим работаю. — Вигго вспомнил, как пытался завести разговор насчёт родителей Ребекки, а мама так вспылила, что обещала сорвать кожу с матери возлюбленной. Но она, конечно, это не сделает. Но тот факт, что обычно спокойную Виву так сильно раздражает какой-то человек — это не очень хороший звоночек. Такие долго не живут. А тут, видимо, какой-то договор о ненападении.

— Вижу, что успехов нет, — вздохнула Ребекка, задумавшись. — А может настала пора узнать их грязные секретики, а потом их этим шантажировать? Можно порыться в их вещах, может, какие-нибудь подсказки найдём. Дневники или документы.

— Шантажировать собственных родителей? Мне нравится. Я знал, что мы идеально подходим к друг другу. Стоит попробовать, но нужно быть предельно осторожными.

— Само собой. Они чокнутые. Что угодно можно ожидать.

— Давай не будем о них говорить. Мы же договорились это время полностью посвятить друг другу.

— Меня долго уговаривать не надо. Иди сюда.

Ребекка потянулась к Вигго за поцелуем, и тот не стал заставлять девушку ждать. Спустя пару минут увлекательного времяпровождения, Гримборн краем уха услышал шум в кустах и оторвался от Ребекки, обернувшись назад, всё ещё держа её за руку. Присмотревшись, он так никого и не увидел, да и шум утих. Повернувшись лицом к спутнице, он лишь приметил её отсутствие. От неё осталась лишь одна окровавленная рука, которую он держал до сих пор. Пару морганий и рука исчезала. А потом Вигго и вовсе забыл, что он делал. Лишь невидимая кровавая дорожка вела куда-то вглубь леса.

***

Вигго всё это время ворочался во сне в холодном поту. Он понимал, что это всё обрывки его воспоминаний, а не реальность, но каждый раз было так же страшно, как в первый раз. Еле как вырвавшись из цепких лап сновидений, он раскрыл глаза и оказался в полнейшей темноте. Через пару минут уже были видны очертания комнаты и мебели. Единственное, что смущало — так это невозможность пошевелиться, сколько бы он не пытался. Внезапно он услышал скрип двери, и из коридора показался тянущийся силуэт огромной головы. Она самодовольно улыбалась ему, оскаливая острые зубы. Чем ближе подходила лжегидра, тем острее ощущалась нехватка воздуха, и Вигго будто задыхался. Невозможность как-либо взять свою жизнь под контроль выводила из ума. Голова прижала Вигго к кровати и, раскрыв пасть, её зубы удлинялись и заострялись. Одно резвое движение и он почувствовал, как из шеи хлынула кровь. Он стал задыхаться и потерял сознание.

Он снова проснулся. Всё было таким же, как в тот раз. Вновь Вигго парализован полностью. Рядом никого не было. Опять явилась плотоядная голова и вонзилась в его тело. И так постоянно. Он просыпается, а его убивают. И казалось, что будто с каждым убийством та лжегидра всё больше над ним ухмылялась, издеваясь. Вигго уже не мог это терпеть, всё казалось бесконечной пыткой. Во время очередного цикла он почувствовал неожиданную влагу, от чего прервался сон на самом начале, и он уже оказался в реальности весь мокрый от холодной воды. Вигго подорвано приподнялся из положения лёжа. Наконец, его конечности обрели свободу движения. Каждое дыхание давалось с трудом и обрывисто, он просто не мог отдышаться от этого липкого ужаса. Иккинг тем временем поставил пустой стакан на столик и внимательно осмотрел Вигго. Тот явно был не в себе.

— Спокойно, Вигго. Ты в безопасности. Здесь никого нет, кроме нас, — он положил здоровую руку тому на плечо. Гримборн продолжал озираться в поисках чего-то не того. — Не суетись, здесь правда ничего нет. Я точно знаю. Расскажи, что с тобой случилось?

— Ничего. Просто кошмар, — хрипло выдавил слова Вигго. Он всматривался в лицо Иккинга и потихоньку успокаивался. По крайней мере он не один. — Спи дальше, не обращай на меня внимание.

— Извини, но мне очень хочется обратить на тебя внимание, — сыронизировал Иккинг и налил для Гримборна стакан воды. Вот это было кстати. Вигго залпом выпил всю воду. Стало легче и не так сухо. — Я долго не мог тебя разбудить. Пришлось облить тебя, извини. Это ведь был необычный кошмар?

— Нет… — не задумываясь ответил Вигго, а потом вспомнил недавний разговор с отцом. Видимо, он снова замыкается в самом себе и отдаляется от других. Да и не хотелось оставаться один на один с этим. — Да. Я попал во временную петлю, где не мог пошевелиться, и меня снова и снова убивали.

— Сонный паралич. Понимаю, со мной такое часто бывало. Он возникает из-за моральной измотанности. Может расскажешь, что тебя беспокоит в последнее время? Если не решить проблему, то такие сны будут частым явлением. — и хоть Иккинг старался успокоить его и вести себя осторожно, Вигго всё же улавливал некую нервозность и обиду в тоне голоса Хэддока. Столько дней молчанки и избегания со стороны Гримборна не прошли бесследно, и их отношения застопорились. Вигго чувствовал себя невероятно виноватым, но ему было тревожно ворошить прошлое. А зная Иккинга, тот бы его заставил разобраться с гнетущей проблемой незамедлительно и детально, а он не был готов к этому. Но, видимо, теперь тянуть уже нельзя.

— Прости меня за всё. Знаю, что в последнее время я вёл себя не по-взрослому и заставил тебя волноваться. Уверяю, у меня не было цели тебя обидеть. После того, как мы убили лжегидру, ко мне вернулись многие воспоминания. Я бы сказал, что целые куски жизни, которые у меня отняли так давно. Это меня не оправдывает. Мне стыдно, что я не оказал тебе должную поддержку в тяжёлый период. — когда Вигго выговорился, то гложущее чувство вины его немного отступило, но самое страшное впереди. Неизвестно, как именно на это среагирует Иккинг. Тот, к слову, молчал, не выказывая каких-либо намёков на определённые эмоции, да и сумерки ясности не давали.

— Прощаю. Я понимаю твоё состояние и как тебе тяжело. Единственное, чего бы я хотел, так это твоего доверия. Мне бы хотелось помочь тебе, но ты не даёшь. А что касается меня, то у меня тяжёлый период постоянно, так что это уже норма. Да и сейчас помощь требуется больше тебе. Мои жалобы ограничиваются только на руке. — усмехнулся Иккинг, приобняв Вигго. Кажется, что всё оттаивает и налаживается, но Вигго продолжал оставаться в напряжении.

— Подожди с прощением, это ещё не всё, — Хэддок удивился с этих слов, но решил дослушать до конца. — Это не единственная причина, почему я тебя избегал. Дело в том, что я жутко чувствую себя виноватым, что не смог тебя защитить, и ты теперь мучаешься. Один лишь взгляд на тебя заставляет меня провалиться сквозь землю. Хотя, и на расстоянии тоже не лучше. Я чувствую вину от того, что не рядом.

— Вигго, мне кажется, что ты слишком много на себя берёшь. Тебе бы хотя бы со своей жизнью справиться, а не за моей присматривать. Ты не можешь контролировать мои действия и события, разворачивающиеся вокруг нас. Смирись уже с этим, — Иккинга уже достала эта тема с опекой. Почему все считают своим долгом за ним приглядывать? Он напрашивался? Или это всё из-за хрупкой внешности? Трудно ответить на этот вопрос. Вигго тем временем выглядел подавленно, чуть опустив голову. — Прости за мой тон, я не хотел тебя подвергать стрессу. В последнее время мне тяжело контролировать эмоции. Всё это не отменяет моего прощения. Ты ни в чём не виноват передо мной. Это всё были мои решения и действия, и только я за них в ответе. И за эту руку тоже. Ты здесь вообще не причём.

— Я не очень согласен, но спорить с тобой не буду. — хотелось опровергнуть все доводы возлюбленного, но существовал большой риск получить оплеуху. Моральную прежде всего, хотя, может, вдобавок и физическая будет, кто знает.

— Не отходи от темы и давай разберёмся, что с тобой происходит. Я в твоём распоряжении на всю ночь.

— Хотелось бы услышать последнюю фразу в другом контексте. Но я в любом случае рассчитываю на всю жизнь, — Вигго даже в темноте почувствовал, как Иккинг раздражённо закатил глаза, поэтому решил больше не тянуть время. — Хорошо, к делу. Лжегидра забрала у меня куда больше, чем может показаться. Не только значимых для меня людей, но и мои воспоминания, которые были основой формирования моей личности. И когда всё вернулось, то паззл наконец-то сложился, и моя картина мира стала полной. Тебе, возможно, интересно, какие воспоминания ко мне вернулись, но боюсь, что это будет долгая история.

— Я на Энсомбаке надолго. Времени куча. Начинай. Каждое воспоминание важно для твоего излечения. Пожалуйста, не утаивай. Обещаю, что буду слушать безоценочно. — Вигго страдальчески вздохнул. Опять ворошить прошлое. Но самое неприятное это рассказывать о бывшей возлюбленной, особенно Иккингу.

Неизвестно сколько прошло времени с начала рассказа, но на улице начало светать. Сначала Вигго старался выбирать слова, но заметив, что Иккинг расслаблен, уже продолжал говорить всё как есть. Да и не хватало сил придумывать какую-то параллельную зацензуренную версию. Особенно тяжело давались моменты убийств. И хоть прошло немало времени, но это всё переживалось будто недавно. Про смерть Ребекки он даже не смог сказать что-то внятного, настолько тяжело ему далось это осознание. Но Хэддок не настаивал на подробностях и сам прекрасно представлял, как это всё выглядело. После истории они погрузились в молчание, обдумывая каждый своё. Иккинг расположил голову Вигго у себя на коленях и успокаивающе того поглаживал по волосам. Гримборну даже на миг показалось, что будто всё, как раньше, и ничего не происходило.

— Я искренне сочувствую тебе. Терять важных и любимых людей это всегда невыносимо. Но куда более ужасней их забыть. Да, нелегко принять их смерть. Но совместный опыт жизни, воспоминания, пережитые эмоции дают гораздо больше, чем просто присутствие людей. И то, что к тебе вернулись воспоминания — это хорошо, даже замечательно. Не стоит бояться их переживать и анализировать — это даст тебе скорейшее успокоение и принятие самого себя. — Хэддок старался аккуратно подбирать слова, чтобы не затронуть Вигго за больное.

— Я даже не знаю, может быть ты и прав. Я всё это время бродил по памятным местам и представлял то, как бы повернулась моя жизнь, если бы они все были живы. И это меня выбивает из колеи. А не думать об этом не получается. Само собой в мысли проскальзывает и не утихает.

— Они возвращаются, потому что ты всё время их обрываешь и не даёшь завершиться до логического конца. Предлагаю доделать эту затею. Можешь мне рассказать что угодно, не стесняясь.

— Я думаю, что смерть Летиции сильно повлияла на душевное здоровье родителей, хоть они про это не знали, но наверняка ощущали. Я чётко ощущаю разницу в их поведении до и после потери ребёнка. Они стали замкнутыми, отдалились не только от меня и Райкера, но и от друг друга. Будь она жива, то скорее всего мы были бы куда теплее к друг другу и без особой гиперопеки, ибо родители контролировали каждый наш шаг с Райкером. Возможно, они боялись и нас потерять. Возможно тогда бы и Райкер не умер. Да и Летиция сама по себе позитивная и озорная, но как тут не улыбнуться лишний раз. Да и в детстве она была моим социализатором. Без неё я вряд ли бы лишний раз вышел куда-либо просто так. Да и Ньёрд. Мы постоянно грубили друг другу, но я его уважал, да и с ним всегда было весело. А что насчёт Ребекки… — Вигго на секунду задумался стоит ли это говорить. Но нужно быть откровенным до конца. — Я планировал на ней жениться. Даже кольцо купил сильно заранее. Я ведь даже не успел спросить. Согласилась бы она?

— Согласилась бы. Уверен, ты был неотразим и очень романтичен. — улыбнулся Иккинг. Он даже представил юного Вигго, полного надежд, любви, а может даже наивности.

— Тебя не смущает, что мы говорим о ней? — забеспокоился Гримборн. Он бы всё-таки не хотел, чтобы Хэддок чувствовал себя на втором месте.

— Нет. Я уважаю твои чувства и твою возлюбленную. Раз ты её выбрал, значит, она была замечательной. Будь вы вместе, то получилась бы интересная история про семейную драму. Может быть и смогли примирить ваших родителей. Потом бы поженились и были бы счастливы. И тебе бы удалось миновать эту кучу лет тотального одиночества и покинутости.

— Но если бы не эти тяжёлые годы, то я бы не встретил тебя. — отметил Вигго важную деталь.

— Может быть, но у тебя была бы любящая жена, сестра и лучший друг. Разве это не прекрасно? Я бы не хотел быть с тобой ценой жизни близких и твоего мучительного одиночества.

— Я не желаю Ребекке зла, но будь у меня выбор, то я бы хотел быть с тобой, — Вигго сделал паузу, а Иккинг явно не ожидал такое услышать. — Тогда я был молод и мной большей частью руководили эти юношеские порывы. Я идеализировал её образ, не замечая многих вещей. И когда сейчас я вспоминаю наше общение, то понимаю, что у нас с ней не так много общего. Хотя стоит отметить, она очень интересная личность. Ты же мой осознанный выбор, и я так сильно тебя люблю, даже несмотря на твой сложный своенравный характер.

— Вот как, — немного скептично ответил Иккинг, усмехнувшись. Гримборн уже немного напрягся от такого ответа, ожидайте каверзного вопроса, — Тебе было лет восемнадцать и ты утверждаешь, что твои чувства были не столь серьёзны из-за молодости и неопытности. Мне на данный момент двадцать. Два года разницы между тобой юношей и мной. Считаешь ли ты, что мои чувства к тебе также наивны и несерьёзны, вызванные лишь очередным переходом на пути к взрослению? — только сейчас Вигго осознал, как он сглупил с ответом. Если быть честным, то Гримборн частенько забывал об их разнице в возрасте и считал Иккинга взрослым и осознанным человеком. Сейчас такая ситуация, где лёд достаточно тонок, чтобы всё испортить.

— Видимо, я не совсем точно выразился. Да, возраст у нас был примерно схож, но ты забываешь важную деталь. Я — это не ты. Скажем так, в молодости я был гораздо порывистее и эмоциональней, чем сейчас. Нечасто задумывался о последствиях, ну и достаточно эгоистичен. Если мне чего-то хотелось, я сразу же это исполнял, не задумываясь о чувствах других. Ты совсем другой человек. Ты повзрослел слишком рано и ведёшь себя не как двадцатилетний, это уж точно. Порой я забываю о твоём возрасте. Ощущение, что мы движемся наравне. Но я не хочу сказать, что ты старый или какой-то занудный. Ты ответственный, стойкий, знаешь, чего хочешь и держишь своё слово, поэтому я ни капли не сомневаюсь в серьёзности твоих чувств.

— Выкрутился, — усмехнулся Иккинг, улыбнувшись возлюбленному. — В следующий раз будь аккуратней, а то не отделаешься простым вопросом с пристрастием. — они оба засмеялись.

— Мне немного стало легче. Меня мучила совесть перед Ребеккой из-за того, что при любом раскладе я выберу тебя. Теперь, когда мы это обсудили, мой выбор ощущается единственным верным. И да, ты прав, мне стоит проанализировать все эти воспоминания беспристрастно и сделать выводы.

— Приятно слышать. Вигго, знаешь, что? — Гримборн внимательно на него посмотрел, ожидая продолжения фразы. — Надеюсь, ты разобрался со своим чувством вины и больше не будешь меня избегать, ибо я очень соскучился. Я, конечно, прекрасно провожу время с твоей семьёй, но без тебя всё смотрится не так потрясающе.

— Я стараюсь не наступать на одни и те же грабли по несколько раз. Можешь быть уверен, что такого более не повторится. Да и я счастлив, что мы, наконец, поговорили. — с души будто свалился камень, стало так легко. Возможно не так беззаботно, как раньше, но Вигго хватит сил справиться со своим горем, тем более когда у него такая прекрасная поддержка во всех смыслах этого слова.

— Допустим, я поверил в твои слова. Но я что-то не вижу радости в действиях. — с вызовом на него посмотрел Иккинг, отчего Вигго в первое мгновение растерялся. Но чуть позже до него дошёл намёк. Без лишних слов он потянулся к Иккингу за поцелуем. Нет, врём, за серией поцелуев. Лёгкая разлука дала о себе знать, и первые поцелуи были жадными, страстными, но со временем пикантный порыв перетёк в неспешную нежность, которая была более свойственна их уникальным чувствам. Это утро и день они решили посветить только друг другу.

Вечером следующего дня Вигго наконец-то вернулся в круг семьи. Вива занималась фриволите, ловко орудуя челноками. Годрик что-то вычитывал в книге, делая заметки, а Иккинг и Вигго играли с Гарди. Ребёнок носился между ними, пытаясь защекотать каждого, громко хохоча. В конечном итоге Гарди пришлось побыть на руках Вигго, так как тот запретил тому мучить Иккинга, дёргать тому волосы и тыкать в больную руку. Но это не остановило того от желания рисовать на фиксаторе руки всякие рисуночки по типу кривых дракончиков, цветочков и людишек. Там целый общий портрет образовался со всеми членами новой семьи: бабушка, дедушка, дядя и ещё один дядя. Гарди был искренне уверен, что они все родственники. Взрослые посмеивались с милых действий внука. И в семье образовалась гармония, которую все так долго ждали. Между делом Вигго тихонько поблагодарил отца за тот пинок к действию, тот самодовольно кивнул. Затем служанка принесла поднос с кружками горячих напитков и все оторвались от своих дел и обсуждали повседневные темы и последние новости. В какой-то момент разговоры перетекли в философское русло и никто уже не смог умолкнуть, так как темы были спорные и актуальные.

— Госпожа, — к Виве подошла служанка. — Извините, что отвлекаю, но к вам явились гости.

— Мы никого не ждали. Они представились? — уточнила Вива, вздохнув. У неё особо не было настроения кого-то принимать в такой прекрасный вечер.

— Да. Это ярл Стоик Обширный и его супруга Валка Йенсен, а также Астрид Хофферсон. — пояснила девушка, от чего Иккинг страдальчески вздохнул. И как тут теперь объяснить, что случилось с его рукой? Да и как-то пока неловко всех тут знакомить. Боги, дайте сил.

— Надо же, какие высокопоставленные гости и будущие родственники. Невежливо держать их на пороге, приглашайте в дом. — распорядился Годрик, ему стало любопытно познакомиться с родителями Иккинга. Служанка кивнула и вышла из гостинной.

— Я не ожидал, что они обо мне забеспокоятся так скоро. — удивился Иккинг. Он же вроде писал письма, что с ним всё хорошо. Видимо, не поверили.

— О чём ты говоришь, мой дорогой, — удивилась Вива, положив руку на плечо Хэддока. — Тебя столько времени не было дома, я бы как мать с ума сошла.

— Ну ладно, — Иккинг решил не уточнять, что обычно его не навещают так внезапно. — Вы правы. Но есть одна проблемка. Они не знают о моей руке. Не хотел волновать.

— Кого ты не хотел волновать? — спросила вошедшая в комнату Валка, сложив руки вместе. Иккинг экстренно прикрыл руку пледом, вдруг прокатит. Она пока не заметила, но это не значит, что не докопается позже.

— Никого. Всё в порядке. Рад тебя видеть, мама. — немного нервно улыбнулся Иккинг. По-хорошему стоило встать при приветствии, но в таком случае он выдаст свою руку.

— Не вижу радости на твоём лице. — бескомпромиссно отметила Валка, немного успокоившись. Её сын хотя бы жив. Это уже неплохо. Чуть погодя, в комнату зашли все остальные, включая Стоика и Астрид.

— Прошу прощения, мы без приглашения, — начал Стоик, кивнув Виве. — Волновались за Иккинга. Думаю, вы понимаете.

— Конечно, ничего страшного. Чувствуйте себя как дома. Присаживаетесь, вы, небось, устали с дороги. — ответила Вива, проявив гостеприимство.

Все друг другу представились и маленько познакомились. Иккинга хотели обнять, но тот поспешно отстранился, ибо объятий родни он сейчас точно не переживёт. Затем наступило неловко-напряжённое молчание. Все взгляды новоприбывших устремились на Иккинга, а он не знал с чего начать, так как все знали о нём в разных версиях. И как всё объяснить, чтобы никто лишнего не узнал? Чтобы скрасить неловкость, Вива начала вести светские беседы, давая Хэддоку подумать, как сообщить о руке.

— Иккинг, ты почему молчишь? Мы так давно не виделись. Разве совсем нечего нам сказать? — всё-таки напрямую спросила у него Астрид. Она явно видела, что тот что-то скрывает.

— Сказать многое могу, но вам не понравится. Обещайте бурно не реагировать пожалуйста. — от этих слов все напряглись, но согласились с просьбой, кивнув. Иккинг всё равно им не поверил. Ему ничего не оставалось сделать, кроме как сдёрнуть плед с руки. — Я тут немножечко сломал руку. Это длинная и специфичная история. И сразу скажу, что в этом никто не виноват, по крайней мере из ныне живущих.

Образовалась гробовая тишина. Все были в шоке от увиденного. Иккинг уже мысленно обдумывал пути отхода. Все были на взводе. Иккинг не был трусом, но сейчас хотелось спрятаться за спину Вигго. Даже лжегидра не была такой страшной, как возмущение и гнев родни.

— Иккинг, ты понимаешь, что перелом руки особенно в таком месте не проходит бесследно? Могу ли я надеяться, что это всего лишь трещина в кости? — уточнила Валка, стараясь держать себя в руках.

— Не хочу разрушать твои надежды, но это был открытый перелом, где сломались две кости. Но не стоит переживать. Я получил своевременную квалифицированную медицинскую помощь, — «от самого себя» подумал Иккинг, ну и немного от Фроуда под конец. Кто знает, что там из этого вышло, потому что Хэддок не особо соображал, что он там делал. Если честно, он даже не помнит. Поэтому он каждый день молится, чтобы всё срослось удачно без искривлений, опухолей и инфекций. Последнее, чего он желает, так это ампутации. Так что остаётся надеяться на свои медицинские навыки и знания. Но об этом всем лучше не знать. Вообще никому лучше не знать. — Всё будет хорошо. У меня даже рука практически не болит. Целитель прогнозирует полное излечение. — ничего он на самом деле не прогнозировал, сказав, что как снимем фиксацию — посмотрим. Валка немного успокоилась после этих слов. Ей хотелось верить, что с ним всё будет в порядке. Она с ногой ещё до сих не смирилась, а тут и рука. Астрид, напротив, буравила его взглядом, обещая диалог наедине с пристрастием.

— Может объяснишь как всё это вышло? Кто это сделал с тобой? — напористо спросил Стоик. Его злил тот факт, что кто-то так сильно покалечил сына. Пусть боги будут свидетелями, он голыми руками любого прибьёт даже за наименьшие травмы. И тут снова наступила загвоздка. Никто ему не поверит. Лжегидра уже звучит как что-то слишком мифическое, а отец даже не в курсе, что Иккинг немного связан с оккультизмом.

— Это сложно объяснить. Вы мне не поверите, — вздохнул Хэддок, стараясь придумать хоть какой-то удовлетворительный ответ. — Меня укусило кое-какое опасное существо и это был не дракон. Суть в том, что оно может контролировать разум людей и драконов, поэтому никто помочь мне не смог бы, поэтому попрошу не обвинять никого в нерасторопности. Но сейчас не о чем переживать, так как это существо убито. Звучит абсурдно, знаю, но можете спросить любого на Энсомбаке и все подтвердят его существование.

— Подожди, сынок. Ты говоришь, что это существо контролирует разум, но в таком случае почему ты не попал под его влияние? — задал логичный вопрос Стоик. Даже Годрик заинтересовался ответом, ему тоже это не давало покоя.

— А это хороший вопрос. Умеешь ты задавать нужные вопросы, пап, — устало улыбнулся Иккинг, находясь немного в панике. — Проблема в том, что это очень щепетильная тема, а ты многое не знаешь. Это стоит обсудить наедине.

— Боги, Иккинг, у тебя опять секреты от меня? Разве у нас недостаточно доверительные отношения, чтобы хоть иногда сообщать о своей жизни и планах? — Стоику было неприятно от такого недоверия. Разве он недостаточно старался столько лет, чтобы улучшить отношения с сыном?

— Прости меня, пап. Ты весь в заботах, и я не хотел тебя нагружать своими проблемами. Ты и так постоянно уставший и на нервах. — Иккингу было стыдно, но ему всегда с трудом давалось делиться информацией о себе, боясь осуждения или наказания, а может даже непонимания.

— Ой, не нужно меня жалеть. Ты для меня не менее важен, чем наш остров. Я бы даже сказал, что намного важнее. Раньше я этого не понимал. Так что я бы хотел тоже быть частью твоей жизни.

— Хорошо. Мы позже обсудим это наедине. — закрыл тему Хэддок, не желая продолжать эти выяснения отношений перед всеми.

— Простите нас за внезапный визит и бестактность. От нашего сына порой трудно получить актуальные сведения, либо он слишком приукрашивает, поэтому нам нужно было убедиться лично, что с ним происходит. — пояснила Валка чете Гримборнов, те понимающе кивнули. У них такой же сын.

После ужина первым делом в оприходование Иккинга взяла Астрид и увела его подальше от остальных. Её не впечатлили эти слишком жизнеутверждающие речи про здоровье Хэддока. Да и в целом хотелось высказать кое-что, касательно важности оповещения насчёт таких глобальных проблем. Она даже молчит о более мелких неурядицах, хотя бы просто сообщай о своём здоровье.

— А теперь говори правду, не утаивая, что с твоей рукой? И оставь все эти сказочки родителям и Вигго. Со мной такое не прокатит, я слишком хорошо тебя знаю. Ну так что с тобой будет?

— Сложно сказать. Никакой лекарь мне особо не помогал, так как попусту не смог, ибо свой перелом мог видеть только я. Мне пришлось самостоятельно вправлять кости и всё зашивать. Не знаю, что из этого вышло. Я не профессионал и занимался переломом впервые. Да и ты сама понимаешь, что сложно концентрироваться на лечении, когда это невыносимо больно, но вроде что-то получилось более-менее сносное. По крайней мере ампутация не грозит, я всё обеззаразил. Но есть риск, что кости могут срастись неправильно и в этом случае мне снова придётся ломать руку. — Астрид скривилась, как только это представила. И она очень сочувствовала Иккингу, что тому пришлось перенести столько боли, поэтому решила обойтись без обвинений. В этой ситуации проблема сама настигла парня, а не он нашёл приключения на свою голову.

— Я очень надеюсь, что всё зарастёт как полагается. И хоть тебе пришлось столкнуться с трудностями, я уверенна в твоих навыках и должной аккуратности и внимательности, несмотря ни на что. — Хофферсон коснулась плеча Иккинга рукой и слегка его приобняла, стараясь не касаться больной руки.

— Спасибо, Астрид. Ты меня даже успокоила, а то я целыми днями и ночами маюсь, переживая о результате. И да, рука болит, иногда очень сильно, но лекарь говорит, что это вполне нормально. Это неприятный процесс.

— Ты справишься с этим. И снова будет всё хорошо, — звучало так, будто Астрид успокаивала больше себя, чем Хэддока. — Что насчёт истории с тем существом? Это тоже что-то из потустороннего мира, не так ли?

— Давай соберёмся вместе с мамой и Вигго. Обсудим. С отцом я сам отдельно поговорю. Он обычно жутко переживает, и его версия событий о моей жизни должна быть чуточку помягче, чтобы меня хотя бы не заперли на Олухе на всю жизнь.

— Ну да, он может. Всё-таки он ярл, и даже ты вроде как обязан его слушаться. Хотя, ему это не особо помогает. Всегда всё делаешь за его спиной.

— Ой, прошу, даже не начинай. — взмолился Иккинг. Астрид очень щепетильно относится к теме уважения к семье и тем более к родителям. Так что порой её раздражала такая ветреность Хэддока по отношению к семье. Хочу — говорю, хочу — не говорю. Захочу — натворю дел без разрешения, не посоветовавшись. В этом весь Иккинг. Сам себе на уме.

— Я ещё не начинала. Но лучше осознай наконец, что нам всем не всё равно на тебя, и мы переживаем. Единственное, что мы просим — это просто идти на контакт. Неужели это так сложно? — Хофферсон всё-таки не удержалась и маленько пожурила за дело. Стоик и Валка вряд ли ему что-то такое скажут, но вот Астрид не боится «испортить» отношения. Если она считает, что Иккинг поступает неуважительно и неэтично, то она об этом скажет, а тот пусть сам думает над своим поведением.

— Справедливо. Я знаю, что неправильно поступаю, но мне тяжело говорить о себе. Я стараюсь над этим работать, но не всегда получается, особенно когда сложные события накладываются друг на друга. Мне сначала необходимо быть наедине с самим собой и со своей бедой, прежде чем кому-то рассказать. — на удивление признался Иккинг, чего Астрид точно не ожидала.

— Не нужно извиняться перед нами. Я говорила о том, как надо, но твоё недоверие по отношению к нам — это результат нашего отношения к тебе в детстве. Это было ужасно со стороны меня, остальных ребят и твоих родителей. Но мы не можем изменить прошлое. Я просто хочу, чтобы ты знал, что все твои близкие изменились кардинально, и мы делаем всё возможное, чтобы исправить те ошибки. — Астрид говорила серьёзно и искренне. Даже невооружённым взглядом было видно, что её беспокоит эта тема.

— Я знаю. Всё в порядке, правда. Я вижу, как вы стараетесь, и ценю это. Мне просто нужно время и лёгкая передышка. Я не успеваю привыкнуть к постоянно меняющейся жизни, как что-то опять идёт не так. Ты сама понимаешь, что это довольные трудные для меня годы. Но я сделаю всё возможное, чтобы стать лучше. — Астрид тому кивнула, согласившись.

— У тебя никогда не было лёгкой жизни, — констатировала Хофферсон, взяв за здоровую руку Иккинга. — Пойдём к Валке и Вигго, а то, небось, заждались. И тебе ещё предстоит тяжёлый разговор с отцом.

— Спасибо, что напомнила. — вздохнул Иккинг, но всё же пошёл вслед за Астрид.

Немного погодя они собрались вновь в свой кружок «посвящённых» и Иккингу пришлось рассказать, что с ним произошло в подробностях. Астрид строго следила за тем, чтобы тот даже не посмел что-то утаить от них. Хэддок смирился и поведал абсолютно всё. Даже Вигго был удивлён некоторым подробностям, хоть номинально присутствовал рядом. Валка и Астрид были шокированы историей со лжегидрой. Их лица омрачились, когда они на миг представили, что могли запросто потерять Иккинга. А также выразили соболезнования Вигго. Помимо мрачной истории их беспокоил тот факт, что способность Хэддока как магнит притягивает неприятности, порой даже смертельные. Вновь поднялась пресловутая тема, чтобы Иккинг был осторожен и обязательно сообщал и просил помощи при малейшей неприятной проблеме. Он, конечно, согласился, но все мы знаем, что бесполезно. Иккинг опять будет сам по себе, как всегда.

А пока наш клуб по интересам шушукался между собой, Стоик с четой Гримборнов находились в гостиной и общались на разнообразные темы. Это была больше светская дискуссия, ибо, учитывая прошлое, можно легко потерять доброжелательный настрой, а никому этого не хотелось. Прошлое остаётся в прошлом. Безгрешных не бывает. Нужно двигаться дальше. А если мы затронули тему будущего, то об этом как раз шёл их разговор.

— Иккинг такой замечательный мальчик. Храбр, умён, вежлив и красив. Стоит отдать вам должное. Вы замечательный отец. — Вива сделала Стоику комплимент, искренне улыбнувшись. Тот аж засмущался.

— Что вы, я здесь вообще не при чём. Иккинг такой, какой он сейчас есть, только благодаря сильной воли и несокрушимому духу. Можно даже сказать, что он сделал и воспитал сам себя. Много испытаний выпало на его долю ещё в самом детстве.

— В таком случае вам повезло. Не каждый ребёнок может вырасти сильным человеком, если в детстве его чересчур сильно ломали и предоставляли самому себе. — высказал ремарку Годрик. Он своих детей воспитывал строго, но всё же был рядом и не давал непосильных заданий.

— Годрик, думаю, не стоит… — Вива недовольно с укоризной посмотрела на супруга. С его стороны это прозвучало грубовато.

— Всё в порядке. Он прав, — Стоик прервал замечание Вивы, вздохнув. — Я не претендую на звание лучшего отца, но по крайней мере стараюсь исправиться. Стать лучше.

— Это похвально. Не переживайте, все совершают ошибки. А даже некоторые… — Вива внимательно посмотрела на Годрика, — Вовсе отказываются их признавать, — тот возмущённо надул губы, сложив руки, откинувшись на спинку стула. Это замечание он обязательно запомнит. — В любом случае мы очень рады, что наши семьи породнятся. Это будет выгодно для нас всех.

— Извините, я не совсем понимаю, о чём вы, — Стоик выглядел растерянным и запутанным. — В каком смысле породнятся?

— Как же… — Виве показался этот вопрос странным, — Вигго и Иккинг находятся, нам так кажется, вполне в серьёзных отношениях. И дело движется к конкретному результату — помолвке. — на лице Стоика было написано крупным шрифтом изумленное неверие, будто он про это слышал впервые.

— Подождите, то есть вы хотите сказать, что Иккинг и Вигго в отношениях? Я верно понимаю, это не шутка? — уточнил Стоик. Мало ли у них, у энсомбакевцев, юмор своеобразный.

— Видимо, моя дорогая, ты раскрыла кое-чей секрет, — негромко рассмеялся Годрик. — Мы абсолютно серьёзны. А вам всё же стоит почаще общаться с сыном по душам.

— Прошу прощения, мы поставили вас в неловкое положение. Я думала, вы знаете. — сконфузилась Вива. Ей казалось, что все присутствующие в курсе. В этот момент в гостиную вернулись остальные.

— Иккинг! — эмоционально прикрикнул Стоик, все вздрогнули от неожиданности, кроме самого Иккинга. Он уже привык, — Ты когда нам собирался сказать, что ты встречаешься с Вигго? На вашей помолвке? — Стоик внимательно посмотрел на сына, тот смущённо молчал. А остальные вполне спокойно реагировали на данную новость, что показалось подозрительным для него. — Валка, Астрид, вас это не удивляет? Почему молчите?

— Угомонись, Стоик, ты в гостях, — шикнула на него Валка строгим голосом, тот сразу же немного присмирел. — А что касается нас с Астрид, то мы были в курсе. И опережая скажу, что нет, Иккинг об этом не говорил, мы сами догадались. И между нами говоря, тут не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы пронаблюдать за поведением сына и догадаться. Обычная внимательность и заинтересованность жизнью Иккинга, вот и всё.

— Не нужно меня упрекать, что я плохо знаю сына. По крайней мере я был с ним на протяжении его жизни. — Стоик не выдержал эмоций и высказался Валке. Он искренне не понимал, каким таким образом у неё так быстро получились настолько доверительные отношения с сыном, хотя они познакомились с друг другом только недавно. Где здесь справедливость? Валка уже что-то хотела высказать, как Иккинг прервал их перепалку, пока это не перешло в скандал.

— Спокойно! Не нужно с друг другом ругаться, — встал между ними Иккинг. — Во-первых, вы мне оба важны. Одинаково, без любимчиков. Во-вторых, это моя вина перед тобой, мама здесь не при чём. Давай лучше всё-всё обсудим наедине. Можешь задать любые вопросы, на всё отвечу.

— Добро. Пойдём прямо сейчас. — согласился Стоик, но быстрого успокоения никто не обещал, так что Иккингу придётся быть предельно аккуратным. Они вышли из комнаты, оставив всех в неловком молчании, но благо Вива вовремя подсуетилась и сгладила напряжение, поменяв тему разговора.

— Итак, — вздохнул Иккинг, облокотившись об стенку. — С чего мне начать?

— Начнём с твоих отношений, а продолжим со всего остального. Рассказывай всё, что ты от меня скрывал. Но прежде хочу задать вопрос, — Стоик усилием воли успокоился, не хотелось вести разговор в таком нервяке. — Почему ты мне ничего не рассказывал? Что между нами не так?

— Всё у нас в порядке, просто… — Иккинг даже не знал, как объяснить свои чувства по этому поводу. — Думаю, что я переживал насчёт твоей реакции. Мне казалась, что ты отнесёшься к этому негативно. А что насчёт остального — то я боялся, что ты, узнав кое-какую правду обо мне, начнёшь сильно переживать и запретишь свободно перемещаться по Скандинавии.

— С чего ты взял, что я буду тебя ругать или как-то ограничивать? Ты же уже взрослый и самостоятельный человек. Викинг, будущий ярл! — выделил последние слова Стоик.

— Я не знаю почему… — в голове мелькнуло воспоминание, как отец отказался от него, узнав о том, что Иккинг подружился с драконом. И хоть это было давно, но до сих больно от тех слов. Иккинг отвёл взгляд, не желая, чтобы отец увидел это состояние. — Возможно в этом виновата моя предвзятость, а может «излишняя чувствительность».

— Кажется, я понял к чему ты клонишь, — с сожалением вздохнул отец, сняв с головы шлем. — Как я говорил, из меня плохой отец. И часто я был к тебе несправедлив. Мне казалось, что прошлое уже забыто, и мы движемся дальше. Но, как оказалось, отголоски прошлого намного сильнее, чем мы думали. Я понимаю, самый важный этап в жизни любого человека — это детство, и от него так просто не отказаться и не забыть. Мои извинения вряд ли помогут, но я хочу, чтобы ты знал — тот Стоик был слеп и глуп. Я каждый день думаю об этом, анализирую, но сделать уже ничего не могу. Сегодня же ты можешь быть во мне уверен, что бы не случилось — я буду на твоей стороне и не буду судить, не разобравшись. Когда мы в последний раз встретились, я тебе сказал, что тобой горжусь. И это будет так при любом раскладе. Но сейчас ты должен знать, что мы теперь не как отец-родитель и сын-ребёнок, а как отец-взрослый и сын-взрослый, понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответил Иккинг, незаметно вытирая рукавом скопившиеся слёзы на глазах. Нервы уже не выдерживают. — Спасибо, что поделился своими мыслями о нас. Мне было это важно. И… — он взглянул в глаза Стоика. — Я не считаю тебя плохим отцом. Да и наше общение резко улучшилось после моих четырнадцати, так что у меня отличный юношеский период.

— Успокоил старика, — усмехнулся Стоик. Немного подумав, он решил продолжить разговор. — Перейдём к насущному. Как так у тебя получилось с Вигго? Просто это неожиданно, учитывая все ваши перипетии. Меня даже дружба удивила, не то что отношения.

— Дуализм. От ненависти до любви один шаг и наоборот, — с лёгкой иронией улыбнулся Иккинг. — А если серьёзно я и сам не понял. Вроде друзья-друзья и внезапно этого стало недостаточно. У нас очень много общего и при этом он отличается от меня достаточно сильно, чтобы было интересно, но не слишком, чтобы ругаться. Ну, мне всегда нравились люди с немного сложным, строптивым характером.

— Учитывая, что тебе нравилась Астрид, это многое объясняет. Не ищешь лёгких путей. Но мне так даже спокойнее, что у тебя будет мощная поддержка без лишних капризов. Но не будешь ли ты себя чувствовать как-то потеряно и отстранённо с Вигго? Он не похож на человека, который выказывает лишний раз какие-либо эмоции.

— Это так кажется на первый взгляд. Я бы сказал, что те же Астрид и Вигго намного чувствительнее, чем я. По крайней мере наедине со мной. Так что можешь не переживать. Я окружён любовью и заботой достаточно сильно. И слово «окружён» можно воспринимать даже буквально.

— Видимо, я не так хорошо разбираюсь в людях, как хотелось бы. Ладно, главное, ты счастлив. Так что ты ещё хотел мне рассказать?

— Дальше всё становится сложнее. Начнём издалека. Ты знаешь мою прабабушку Исгерд? — Стоик не ожидал такого начала, но дело становится всё интересней и запутанней.

— Я про неё слышал от отца. Он о ней мало говорил, так как мать ему было тяжело вспоминать. Чувствовалась какая-то душевная боль, а я в это дело не лез. Но все говорили, что она чудесная женщина, только непонятно, как она погибла, и что вообще с ней произошло.

— Её сожгли заживо как ведьму. Хотя, на самом деле это было самоубийство ради мести прадедушке, — Стоик ошалело посмотрел на сына, не понимая, что он вообще такое сказал. — Я знаю, всё это звучит абсурдно. Но наша семья очень экстравагантна.

— Откуда ты про это узнал? — Стоик доверяет сыну. И если бы он не знал, какой Иккинг скептик, то ни за что бы не поверил. А тут стоит прислушаться.

— В это сложно поверить. Но лично от Исгерд. Она и правда была ведьмой, и её способности передались по наследству. Мне. А теперь слушай и не перебивай. — Стоик молча кивнул, находясь в полнейшем шоке.

Началась длинная история о том, как любимый и единственный сын Стоика влипает в смертельные авантюры с незавидной регулярностью. Стоит признать, что нервы Стоика Обширного невероятно крепки, чтобы спокойно переваривать услышанные сведения. Но последняя по событиям история отдалась небывалым ужасом. Особенно Стоику не понравился тот факт, что Иккинг мог нарваться на такую беду, с которой ему никто помочь не сможет, даже по самому искреннему желанию. И хоть он неимоверно гордился храбростью и сообразительностью сына, но тот точно не бессмертный. Рано или поздно может произойти нечто экстраординарное, с чем вряд ли кто-то справится. И что тогда? На этот вопрос вряд ли кто-то сможет ответить.

— Да уж, — вздохнул Стоик, подперев голову рукой. Котелок уже плавится от таких внезапных подробностей. Как говорится, бойтесь своих желаний. Теперь он будет переживать за сына ещё сильнее, но всё же Стоик выбирает знать, а не оставаться в неведении. — Ты всегда был особенным в разных смыслах этого слова, но чтоб настолько?

— Как говорилось раннее, я проклят богами, — усмехнулся Иккинг, раздвинув руки руку. — Либо я пошёл в прабабушку, так что не такой уж особенный, а вполне нормальный в рамках нашей семьи. А наша семья ты сам знаешь какая. Своеобразная. И с маминой стороны тоже.

— Мне нужно время, чтобы всё это осмыслить. Надеюсь, больше нет никаких секретов между нами? — Стоик молил на том, что это правда всё, иначе с таким сыном точно можно чокнуться.

— Из всего, что я могу сказать тебе — да. Остальное — не только мои личные тайны. О них никто не должен знать, даже самые близкие. — честно признался Иккинг, на что отец понимающе кивнул. Не успел сын и ярлом стать — уже какие-то масштабные тайны. Хотя, кто бы удивлялся?

— Хорошо, я уважаю это. Но что насчёт твоих способностей — будь осторожен. Эта неизведанная территория и легко ошибиться.

— Да-да, я это осознаю. — если бы Иккингу давали по кроне каждый раз, когда ему говорят быть осторожным, то он уже был сказочно богат. Может в этом плане ввести штраф для Вигго? Неплохая мысль.

После разговора с отцом Иккинг вернулся в дом, а там уже никого не было. Куда все подевались? Неужели переубивали друг друга? Вдруг Вива и Валка не поладили или ещё что-то? Хэддок чуть позднее заметил Астрид, стоящую у окна, откуда ранее лжегидра на них нападала и прикончила Майю. Неприятно и тревожно видеть Астрид примерно на том же месте, где была покойная женщина. Поэтому он аккуратненько подошёл к ней и отвёл чуть в сторону от окна. Стало чуть спокойнее.

— Почему ты одна? Где все? — спросил Иккинг, на что Астрид пожала плечами.

— Кто куда. Вигго с его отцом и Гарди пошли гулять на улицу. Твоя мама и мать Вигго уединились где-то. Кажется, они нашли общий язык. А я жду тебя. Как разговор с отцом?

— Лучше, чем я ожидал, — Хэддок облокотился об стенку, смотря на девушку. — Я ему всё рассказал. Он, конечно, в шоке, но не то чтобы сильно. В любом случае он привык, что я у него чудак. Думаю, у нас всё хорошо.

— Я знала, что так и будет. Твой отец стал более понимающим. — поддерживающе улыбнулась ему Астрид.

— Я всё хотел спросить. Как там ребята? Драконий край? Давненько меня там не было.

— У нас всё в порядке. Всё как всегда. Близнецы вновь с ума сходят и орут по утрам свои новости. Рыбьеног увлёкся изучением непонятно чего и целыми днями шарахается в лесу. Сморкала, ну он бездельничает, либо качает мышцы или же достаёт Кривоклыка. Что в свою очередь я тоже считаю за безделье. Сольвейг скучает по тебе и продолжает игнорировать все попытки Кривоклыка с ней хотя бы просто подружиться. Ааста находится рядом со мной практически всегда, но иногда она забредает в твою комнату и спит там, — Астрид сделала паузу, вздохнув, и печально посмотрела на Хэддока. — А я… Тоже ничего нового. Но ясно одно, что все по тебе скучают. Я скучаю. В последнее время ты от нас отдалился, погружённый в свои проблемы. Это не обвинение, я всё понимаю. Просто хочу узнать, когда же ты вернёшься ко мн… к нам то есть?

— Ох, Астрид, я тоже соскучился. Поверь, я и сам уже устал постоянно перемещаться с места на место. Ещё столько всего происходит. И я уже так привык к такому более одиночному образу жизни, что боюсь не вписаться в нашу команду после всего. Хотя, может, я и преувеличиваю. Просто устал, не обращай внимание, — Иккинг неосознанно коснулся больной руки, чуть скривившись. Значит, до сих пор болит. — Я ещё какое-то время побуду на Энсомбаке. Мне запретили летать, да и даже плыть. Это всё может негативно повлиять на выздоровление. В любом случае после лечения у меня в планах вернуться на Драконий край, если ничего не изменится.

— Да, конечно. Такой перелом долго заживает и требует осторожности. Ничего страшного, мы подождём тебя столько, сколько потребуется, — кивнула ему Астрид, отведя взгляд в сторону. — Сегодня такой суматошный день, я лучше лягу спать пораньше. Доброй ночи, Иккинг.

— Доброй ночи… — Хэддок с лёгкой грустью проводил фигуру Астрид и направился на поиски мамы и Вивы.

Тем временем наши ✧ﾟсорокалетние дамочки･ﾟ✧ сидели на кухне и потягивали немного вина, громко от чего-то хохоча. Иккинг с удивлением заглянул в их прекрасный уголок по интересам. Судя по их румяным лицам, они выпили достаточно, чтобы расслабленно повеселиться. И кажется, им вполне комфортно с друг другом. Раз такое дело, то Хэддок рад, что хотя бы часть их родителей смогли подружиться.

— Добрый вечер, дамы. Празднуете знакомство? — усмехнулся Иккинг, зайдя в их поле зрения.

— Да, прекрасное знакомство! Я её знаю только один вечер, но уже люблю эту шикарную женщину, — эмоционально высказалась Валка, обняв Виву, чуть нависнув на ней. — Наконец-то у меня появилась подруга. Спасибо, Иккинг, за то, что любишь Вигго.

— Всегда пожалуйста, мам. Мне не тяжело, даже в радость. — посмеивался над ней Иккинг. Нечасто маму увидишь в таком состоянии.

— Дорогой мой, а почему стоишь на пороге? Присаживайся, присоединяйся. Немного вина даже полезно для здоровья. — предложила ему Вива. В этот момент она очень напомнила Вигго, только она была менее зажата.

— Раз так, то не откажусь. Тем более не мне отказывать таким прекрасным женщинам. Да и мне отрадно видеть у вас приподнятое настроение. В последнее время все грустят. — Хэддок сел между мамой и Вивой. Ему налили кружку вина, и он залпом выпил половину. Может, хотя бы рука перестанет болеть? С этими травмами он точно скоро сопьётся. Вино приятно обжигало горло и немного вяжет язык. Послевкусие приятное. Чувствуется терпкость и кислинка. — Отличное вино.

— Естественно, другого не держим, мой дорогой, — хихикнула Вива, улыбнувшись парню, и игриво кончиком пальца тронула его за носик. — Только будь осторожен, от него быстро уносит голову. Кажется, надо было немного разбавить. Или не надо? Сделаем вид, что так и было задумано.

— Как скажете, — усмехнулся Иккинг, улыбнувшись. — Я заметил, что вы с Вигго любите ко мне обращаться фразой «мой дорогой». Почему именно так?

— А это потому что мы меркантильные, — засмеялась Вива. — А «дорогой» потому что даже для нас ты очень дорог и мы не можем позволить себе тебя купить.

— Интересный смысл, я запомню. И ваша честность подкупает. Не каждый может так легко признать в зависимости от чего-либо.

— А я могу, мне не стыдно. Зато хорошо живём и делаем всё, что захотим. Да и счастье не в деньгах, а в том, что можно обменять на эти деньги. Например, уютный дом, превосходное образование для детей и многое другое. Да даже это вино, от которого точно не отравишься, — ответила Вива и облокотилась об свою руку, внимательно разглядывая Иккинга. — А знаешь, ты так похож на Валку. Красотой полностью пошёл в неё, ну и хорошо. И глаза такие необычные, как будто светятся изнутри. От кого это интересно?

— Думаю, от моей прабабушки Исгерд. — хихикнул Иккинг.

— Точно. Хотя я её не видела. Но там что-то говорили про манящий гипнотический взгляд, — Вива допила остатки вина в её кружке. — И раз мы уже почти родственники, то можешь не соблюдать эти приличия. Можно на ты. Ой, что-то я давно так не отрывалась, но теперь стало так легко, весь стресс ушёл. Кстати… а почему Валка молчит? — они повернулись к матери Иккинга, а та уже отключилась, беззаботно дремля на столе, подложив под голову руки, — Видимо, умаялась после полёта, бедняжка. Даже во сне она очень милая и красивая. Ну, сладких снов, дорогая. — она погладила Валку по спинке.

— Хм, может стоит отвести вас… тебя в комнату отдохнуть? А то с трудом на стуле удерживаешься. — предложил Хэддок, на что Вива взяла его за руку и выразительно кивнула.

— Это здравая идея, пошли. — она встала со стула и потихоньку побрела, немного покачиваясь.

Иккинг взял Виву под руку и направил её через коридор к лестнице на второй этаж. Они шли неспешно, о чём-то переговариваясь. Как только они начали подниматься по лестнице, в дом зашли Годрик и Вигго с Гарди, но Вива этого не заметила, так как те пришли довольно бесшумно, поэтому та продолжала что-то говорить Хэддоку.

— Ты только не говори этому, как его там, моему супругу. Имя какое-то странное. Не сокращается и ласково не делается. Но я не об этом. В общем, не говори, что я напилась, а то начнёт бурчать и попрекать. В конце-концов, я имею право расслабиться хоть разок за всю жизнь. — попросила Вива, поднимаясь по лестнице, крепко держась за перила. Тем временем Иккинг столкнулся с непонимающими и удивленными взглядами Годрика и Вигго.

— Конечно, я не буду ему говорить. — со всей серьёзностью пообещал Хэддок. По-сути и говорить не придётся, Годрик и так уже всё знает. В реальном времени шокировано наблюдая за своей женой.

— Славный мальчик. Дальше я сама. Спасибо, что проводил. Не забудь расположить свою маму где-нибудь в удобном месте. Спокойной ночи, солнце. — Вива чмокнула Иккинга в щёчку и пошла в спальню. Дождавшись, когда она уйдёт, Вигго подошёл к парню.

— Что-то случилось? — Вигго выглядел обеспокоенным, он никогда не видел свою мать пьяной.

— Ничего. Просто наши мамы очень хорошо подружились и закрепили эту крепкую женскую дружбу вином. Ну и я в последний момент присоединился. — усмехнулся Иккинг, смотря на растерянные лица мужчин.

— Жизнь полна сюрпризов, — прокомментировал увиденное Годрик и взял на руки Гарди, — Идите отдыхайте, я сам уложу Гарди спать. И если удастся застать Виву не спящей, немного поговорю по душам, пока она разговорчивая. А то протрезвеет — и лишнего слова не допросишься. — все кивнули, и Годрик отправился в комнату Гарди.

Новоприбывшие убедились, что наши мальчики живы и практически здоровые, если в принципе можно применять такую категорию. Впрочем, они не стали надолго задерживаться на Энсомбаке, так как ждали дела и у каждого свои. Оказав моральную поддержку и пожелав скорейшего выздоровления, родители Иккинга и Астрид отправились каждый в своём направлении. И жизнь в семье Гримборнов вновь вернулась к размеренному руслу. После встречи с родителями и Астрид Хэддок почувствовал себя странно. Он уже так привык к спокойному тихому образу жизни с Вигго и его родителями, чьи характеры достаточно флегматичные, что теперь его старая жизнь выглядит как яркое сумасшествие. И ему скоро придётся вернутся в мир эксцентричных людей. Хотя всё это дело привычки, и он быстро адаптируется.

Наконец, спустя полтора месяца мучений, настал тот самый день, который Иккинг так ждал и страшился одновременно. С него снимут фиксатор, и он увидит результат своего наспех сделанного лечения. И это страшно. Результат мог быть абсолютно любым. Иккинг и Вигго собрались к Фроуду на снятие фиксатора. Ко всему общему ужасу Фроуд уже ждал их у себя дома с приготовленными разного размера пилами. Что ж, будем молиться всем богам, чтобы ему случайно не отпилили руку. Хэддок сел на заранее подготовленное место, а Фроуд достал самую большую пилу из своего арсенала и начал процесс разрезания верхних слоёв. Он сперва пытался сделать всё аккуратно, но ничего толком не резалось, поэтому Фроуд плюнул на это дело и стал прикладывать больше сил и усердия, распиливая всё это с бешеной скоростью. Иккинг уже мысленно попрощался с рукой.

— Фроуд, настоятельно тебя прошу быть предельно аккуратным. — с лёгкой пассивной агрессией высказался Вигго.

— Да не боись, всё с твоим ненаглядным будет прекрасно. В крайнем случае он у тебя мастер делать многофункциональные протезы. Не отличишь. — засмеялся Фроуд, весело улыбнувшись. Не работа, а мечта. К своему стыду Иккинг тоже посмеялся с этой шутки. Ну а что? Это в самом деле забавно, если убрать себя за скобки в этой ситуации.

Дед Фроуд, так уж и быть, взял пилу поменьше и стал пилить более деликатно. Шутки шутками, но парнишке вред делать не хотелось, да и получить по шее от Вигго — так себе удовольствие. И так, слой за слоем, он освобождал руку от оков засохшей монолитной пластины. На последнем слое Фроуд уже аккуратно прошёлся ножом, даже не задев кожу. Профессионал своего дела.

— Готово. Можешь посмотреть на свою ручку, — усмехнулся Фроуд. Иккинг тем временем закрыл глаза и вовсе не хотел на неё смотреть. — Да всё нормально, смотри.

— Хотелось бы верить. — Хэддок открыл глаза и внимательно взглянул на своё повреждённое предплечье. В первую очередь в глаза бросался шов. Он был до сих пор воспалённым, но намного лучше, чем могло быть. Через время и вовсе побледнеет и будет просто бледным шрамом. Иккинга больше интересовала форма руки, и она была вполне правильной. Ничего не выпирает, никаких опухолей. Но если сравнивать со второй рукой, то эта кажется объёмней, но опять же это временно. Внутри ещё продолжаются процессы регенерации тканей.

— Красивая ручка, не зря ты мучился. Ну-с, подвигай туда-сюда. Болит или нет? — уточнил Фроуд, внимательно рассматривая шрам. Иккинг кивнул и стал потихоньку двигать и поворачивать руку. Зараза, болела, но вполне терпимо, — Нормально. Такие переломы бесследно не проходят. Нужно потихонечку-помаленечку разрабатывать руку. Ну и никаких нагрузок. И не только на руку, а вообще в целом. Я бы даже сказал целый год, а может даже полтора, никаких резких движений, тяжестей, тренировок, гимнастических упражнений. Зарядку можно, но не усердствуй. В общем, отдыхай, — в этот момент у Хэддока был такой несчастный вид. Теперь ни экстремальных полётов и даже ни соревнований, придётся пропустить гонки бесстрашных. — Что за моська грустная? Тебе и по статусу не нужно носиться и работать в тяжких условиях. Для тебя особо ничего не изменится. А будь ты пареньком обычным, то да, трындец. Так что делегируй и раздавай всем задания, как и должно быть.

— Я помру со скуки, — вздохнул Иккинг. Вот она цена за альтруизм и добрые дела. — А потом после года можно вернуться к нормальной жизни?

— Думаю, да. К тому времени должно всё зажить. А потом, ближе к старости, будут кости ныть. И рука, и твоя отсутствующая нога, смирись с этим. Зато дожди сможешь предсказывать. — Фроуд как обычно не унывает.

— Класс, всегда мечтал. — саркастически ответил Иккинг. И всё же стало легче. Никто ему не собирается вновь ломать руку.

— Не переживай, Иккинг, я прослежу за твоим здоровьем, — пообещал Вигго, на что Хэддок ещё раз страдальчески вздохнул. Опять. — Не всё же так плохо. Главное — всё обошлось и никаких осложнений.

— Кстати, насчёт осложнений, — подал голос Фроуд. — Вся эта эпопея со лжегидрой закончилась не до конца.

— Что ты под этим имеешь ввиду? — насторожился Вигго. Он уже мысленно был готов взять Иккинга с семьёй и съехать как можно дальше с этого проклятого острова.

— Расслабься, это несмертельно. Но мне нужна помощь Иккинга.

— Нет. — сразу же прервал Вигго Фроуда. Никакой помощи вы больше не получите, не надейтесь. Всё, лимит исчерпан. У парня сломана рука. Просить что-то ещё — это уже наглость.

— Но я даже не закончил рассказывать. — возмутился Фроуд.

— Нет в любом случае.

— Вигго, хватит. Я хочу послушать, в чём проблема. Не надо грубить. Последнее слово за мной. — строго высказался Иккинг, с укором посмотрев на Вигго. Хэддок терпеть не может, когда за него решают. И даже неважно, кто. Гримборн вздохнул, но замолчал.

— Ух, даже у меня холодок прошёл, — прокомментировал Фроуд, усмехнувшись. — Так вот. Лжегидра поглощала вместе с телами и души людей. Теперь же, после её погибели, эти души болтаются, как степные травы: ни туда, ни сюда, обречённые на скитания. В идеале их нужно упокоить, иначе эти души могут перевоплотиться в злых духов с течением времени и начать делать не очень хорошие вещи. Тем более лжегидра уже внесла в их души ростки зла. Остаётся дело за малым. Зло как сорняк. Легко подцепить, а вот избавиться трудно, — он сделал небольшую паузу, выразительно взглянув на Иккинга. — Но есть одна загвоздка. Никто не сможет их упокоить, кроме «знающих и видящих». Тех, которые могут зайти в мир духов и общаться с ними напрямую. И на данный момент мне известен только один такой человек.

— Намёк понят, — кивнул Иккинг. Как-то не особо хотелось возвращаться в этот мир духов, учитывая прошлый опыт, где за ним плотоядно наблюдали. Но деваться некуда. — И как же их упокоить?

— Следует провести «дяды», — с важностью заявил Фроуд, но присутствующие понятия не имели, про что он говорит. — Эх, молодёжь, ничего не знаете. Это специальный ритуал, который помогает умершим вспомнить, кто он, как умер и продолжить свой путь в загробный мир.

— Всё это звучит сомнительно и небезопасно. Иккинг, может не стоит? Мир духов это не слетать на соседний остров. Можно же ведь навсегда исчезнуть. Первый раз тебе повезло, но кто даёт гарантии, что с тобой ничего не случится? Да и те люди мертвы, а ты жив. Твоя ценность намного выше, чем все эти души вместе взятые. — Вигго не может просто так стоять и молчать. Он не может не вмешаться в этот кошмар. Надо бы внести долю скептицизма и здравого смысла. Гримборн, конечно, знает, что Хэддок точно согласится, но нужно такое прекращать, иначе он и вовсе не доживёт даже до следующего дня рождения.

— Но, Вигго, а как же твоя сестра, лучший друг и бывшая возлюбленная? Кроме них есть ещё и другие твои родственники. Бабушки и дедушки. Неужели ты позволишь им мучиться и скитаться в таком состоянии целую вечность? — Иккинг пошёл с козырей. Теперь Вигго чувствовал себя неудобно. Ему бы не хотелось такой кары для близких людей, но он также не хочет, чтобы Иккинг рисковал собой. Спорная ситуация, но всё же он сделал свой выбор.

— Для меня твоя жизнь и здоровье в приоритете. Да, мне искренне жаль их всех, но я не хочу им помогать ценой твоей жизни. Надеюсь, мы поняли друг друга. Можешь меня считать жестоким эгоистом, но я в любом случае буду против этой затеи и буду всячески тебя уговаривать не делать этого.

— Я не считаю тебя жестоким эгоистом, но любовь ко мне ослепила твой разум. Не вижу ничего такого слишком опасного, чтобы отличалось от моей обычной жизни. Я учитываю все возможные риски и сделаю так, чтобы всё выполнить благополучным образом. Вопреки твоему мнению, я всё же не хочу умирать и рисковать каждый раз. Но это как раз та ситуация, в которой никто не сможет справиться, кроме меня. И если у меня есть такие способности, то ими надо пользоваться во благо, а не скрываться и постоянно беречься непонятно отчего.

— Насчёт моего разума можешь не сомневаться. Я абсолютно в здравом уме. С каких пор желание, чтобы любимый человек просто жил, стало слишком ненормальным и слепым? Неужели я так много прошу? — Вигго уже начал немного выходить из себя, но продолжать держаться в спокойствии. Ещё и ссоры тут не хватало для полного «счастья».

— Ещё раз уточняю, я не собираюсь умирать, независимо от того, где бы я находился. Также хочу напомнить, что реальный мир тоже небезопасен для меня. И что теперь? Мне из дома никогда не выходить? Прости, но я не хочу так жить, — Иккинг выдохнул, стараясь держать себя под контролем. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Поверь мне, я тоже переживаю за тебя, когда ты рискуешь или улетаешь куда-то надолго. Но всё же я считаю тебя взрослым, ответственным человеком, который умеет принимать взвешенные решения и бороться за свою жизнь и свободу, оттого никогда тебя не отговариваю от каких-либо затей, а просто поддерживаю и отпускаю. А что насчёт меня? Почему ты меня воспринимаешь как ребёнка?

— Стоит отметить, что мой риск и твой в корне отличается. Ты всегда берёшь ответственность за то, что в принципе не можешь контролировать, ибо это просто не поддаётся контролю. Ты пытаешься управлять чёртовым хаосом. И здесь абсолютно неважно, какой ты человек, хоть трижды везучий. Я не считаю тебя ребёнком, просто перестань играть со смертью.

— Может, у тебя есть другие идеи, как можно помочь заблудшим душам? Ты понимаешь, что если мы оставим эту проблему как есть, то в будущем будет куда больше жертв. Неужели у тебя нет хоть немного сочувствия и милосердия к другим людям? — Иккинг осознал, что это звучит слишком грубо и манипулятивно, поэтому вовсе сделал паузу, — Прости, я не это хотел сказать. Я не считаю тебя бессердечным. Понимаю, о чём ты говоришь. Я правда пытаюсь управлять каким-то безумием, но в этом моя суть. С самого детства я совершаю вещи, на которые адекватные люди не решились бы. Может быть я и сам ненормальный, и эти способности у меня есть только из-за этой моей черты. Остаётся лишь принять тот факт, что я чокнутый. Прошу прощения, что не сообщил тебе об этом ещё до наших отношений. — Хэддок уже устал спорить и просто замолчал. Да, Иккинг, давай порти ваши доверительные отношения уже до конца, чего замолчал то?

— Не извиняйся, твоя любовь к безумствам была мне очевидна ещё с нашей первой встречи, — спокойно ответил Вигго, подойдя к Иккингу со спины и слегка того приобнял, — А ты, оказывается, довольно темпераментный. И как бы мне не хотелось спрятать птичку в безопасную красивую клетку, она всё равно рвётся к свободе, хоть и рискует многим, — Гримборн взял паузу и вздохнул, смирившись, — Всё равно ты сделаешь по-своему, только зря ругаемся. Меня категорически всем сущим выворачивает от этой идеи, но так уж и быть, я не буду тебе мешать. Просто вернись обратно в целостности и сохранности. В противном случае я прибью Фроуда, — Вигго перевёл на него взгляд. — Без обид, ничего личного. Но именно ты вовлёк Иккинга в эту передрягу. И ты за это будешь отвечать.

— Уверяю, с Иккингом ничего не случится, иначе бы я не просил о помощи. Мне своя шкура дорога, ты сам знаешь. Лишний раз не подставляюсь.

— Ладно. А теперь пойдём домой. Я же вижу, что ты вымотался. — Иккинг устало помотал головой, мол, нет, я бодр и свеж, но этому никто не верит.

— Я в порядке. Но да, лучше пойдём домой. И спасибо, что уступил. Да и в целом, что терпишь меня.

— Мой дорогой Иккинг, ты не выматываешь меня, а, наоборот, лечишь. А вот остальные только и делают, что меня доводят, особенно когда лишний раз лезут к тебе, — судя по суровому выражению лица Вигго, те «остальные» уже мысленно убиты. — И ещё кое-что. Не нужно меня благодарить за любовь, ибо это то, что хочу именно я. Это всё равно, что благодарить за то, что я дышу или живу.

— В таком случае я благодарен за твоё существование. — улыбнулся ему Иккинг, на что Вигго закатил глаза, но всё же улыбнулся.

— У меня аж зуб заболел от слащавости. А он у меня единственный не вставной, имейте совесть! — со смехом возмутился Фроуд.

***

Полночь. Густой туман опустился к поверхности земли. Мало того, что это была ночь — уже не видно, а с туманом предельно ничего не видно, даже самого себя. Нашим отважным героям не сидится в уютном доме спокойно, поэтому они решили в качестве досуга вытрепать себе нервы и силы. Ирония в том, что их приключение могло закончится даже не начавшись, так как Фроуд напутал направления и они чуть не слетели с обрыва. Благо Вигго заметил подвох, так как знает свой остров прекрасно. Но удача на их стороне, и они добрались до кромлеха в полном составе.

— Нам обязательно было приходить ночью? — возмутился Вигго, недовольно оперевшись об камень, и сложил руки вместе. Это всё напоминало ту злополучную ночь, когда убили его лучшего друга, аж холод прошёл по позвоночнику.

— Если бы можно было приходить днём, мы бы так и сделали. — проворчал Фроуд. Ему постоянно задают такие глупые вопросы, сколько уже можно?

— День и солнце — символы жизни, а ночь и луна — смерти. Если мы хотим связаться с мёртвыми, то обряды нужно проводить ночью. — кратко пояснил Иккинг для Вигго, тот кивнул.

— Ну хоть кто-то понимает разницу. Я дожил до этого момента. Спасибо тебе, добрый человек. — это был просто крик души Фроуда.

— Мы, конечно, душевно стоим, но давайте уже начинать этот цирк. — пробухтел Вигго, на что получил подзатыльник от Фроуда.

— Обряды не терпят суеты. Всё должно быть точно и в нужный момент, — Фроуд начал зажигать свечи по одной, — Иккинг, помоги мне их расставить между дольменами. — тот кивнул и принялся помогать старику.

— Я могу тоже помочь. — предложил ему Вигго, но Фроуд помотал головой.

— Ой, иди ты, прогуляйся. От тебя никакого толка. Портишь своей энергетикой всю атмосферу. Вообще не понимаю, как такой высокодуховный и чувствительный человек, как Иккинг, что-то нашёл в тебе. Ты же как зубочистка. Ни энергии, ни веры, вообще ничего, только раздутый прагматизм.

— Фроуд, попрошу быть тактичнее и вежливее по отношению к Вигго. Все люди разные и каждый ценен по-особенному. В нём есть всё, что я искал. — резюмировал Иккинг, подмигнув Гримборну, и улыбнулся.

— Боги, хоть роман в картинках с вас пиши. Давайте, шустренько, а то скоро полнолуние. — и все ускорились в темпе вальса. Расставив все свечи под дольменами, они вышли из круга кромлеха.

— А теперь пора проговорить нужные слова. Повторяют все, — последнее слово Фроуд особенно выделил, — Не торопимся, не сбиваемся и не останавливаемся. Говорим ясно и громко, ибо по идее на дядах должно быть больше людей. — Вигго отчаянно кивнул. Произошло выступление в цирке. Фроуд вышел чуть вперёд и начал произносить слова, а Иккинг и Вигго повторяли за ним следом.

«Мы за жизнь свою в ответе…

Краткий миг на этом свете.

Что за нею наступает…

Каждый сам из нас решает.

Мы явимся пред вами…

Что вам в тягость — скажите сами.

Нам явите ваши лица,

Придём мы к вам, будьте рады!

Нынче мы справляем Дяды!

Кто неверным бродит шляхом,

Мира смертных не покинув,

Тех мы легким ясным знаком,

Отправляем в мир загробный!

Ясно слышим? Нам не снится?

Духи в ночи спешат явиться!

Пусть огонь пылает жарко.

Откроем путь для вас иной.

Скажут духи свою мольбу, Мы прочтем их судьбы!

Призываем, заклинаем.

Души мы на суд скликаем.

Глушь повсюду, тьма ложится.

Что-то будет, что случится?»

Во время прочтения слов свечи повсюду стали мерцать гораздо ярче, дико извиваясь по ветру. Прозвучал хлопок, и из-за туч вырвался лунный свет. Под лучами луны виднелся еле заметный пар изо рта. Стало намного холоднее. Кожа покрылась гусиными мурашками. Свечи погасли резким дуновением ветра. Отовсюду послышался многоголосый шёпот, исходящий прямо из кромлеха. Кажется, портал в мир духов открылся.

— Иди скорее к центру камней. — подтолкнул Фроуд Иккинга. Тот с непониманием остановился, недоумённо взглянув на деда.

— Подожди, что мне нужно там сделать? Есть хоть какая-то инструкция?

— Я и сам понятия не имею, что там нужно делать. Тебе стоит обратиться к духу острова за консультацией. А теперь давай, иди. Время — деньги, а может даже чуточку ценнее.

— Хорошо, — кивнул Иккинг, но сначала решил подойти к Вигго и сразу же крепко обнял того, — Не переживай за меня. Я вернусь, обещаю. — прошептал тому Хэддок и поцеловал мужчину в щёчку и сразу же направился к кромлеху, не оборачиваясь. Если бы он обернулся, то наверное не смог бы идти дальше. Смотреть на печального и переживающего Вигго то ещё испытание, покруче всяких пыток.

Не успел Иккинг толком осознать, что произошло, как он уже оказался в мире духов. Шаг вперёд и доля мгновения — и вся местность переменилась. Вокруг себя Хэддок уже увидел несколько душ умерших, но те как ни в чём не бывало что-то обсуждали между собой, будто они их вообще не призывали. Для кого-то тут стихи читали? Насколько Иккинг знает, из-за лжегидры полегло куда больше людей, чем несколько персон. Так как его появление никто не заметил, пришлось подойди ближе и прервать их светское обсуждение.

— Прошу прощения, что прерываю, а где все остальные души?

— Живой человек, какой сюрприз! Как вы сюда попали? Уже лет двадцать не видела живых, — вздохнула тёмноволосая женщина среднего возраста. Внешне она кого-то напоминала. — А что насчёт остальных, то они гуляют кто где. А вы здесь по какой причине?

— Ну, мне сказали, что после убийства лжегидры стоит провести здесь дяды и отправить заблудшие души в загробный мир. Вот поэтому я здесь.

— Ой, так это вы убили этого монстра? Хвала богам, что это уже прекратилось. Да и быть здесь в таком подвешенном состоянии утомительно, — вздохнула дама, поправив волосы. — Как ваше имя, юноша? Прошу прощения за бестактный вопрос, но не слишком ли вы молоды для таких ритуалов?

— Я Иккинг. Возможно я и правда молод, но кроме меня вам никто помочь не сможет, — Иккинг сделал паузу и внимательно всмотрелся в женщину. — А вы случайно не приходитесь родственницей Вивы?

— О да, прихожусь. Я её мама. Бедняжка, думала, что выросла сиротой, но нет. И раз вы начали этот разговор, то расскажите, как она там поживает? Как мои внуки? — женщина сразу же воодушевилась и заактивничала.

— С Вивой всё хорошо, по крайней мере мне лично не жаловалась. Летиция умерла от лжегидры, но думаю, вы её видели здесь. Райкер умер во взрослом возрасте, недавно, но по естественным причинам. Утонул в результате кораблекрушения. Вигго жив и в целом с ним всё прекрасно, но порой много из-за чего переживает. Ваш правнук Гарди сейчас воспитывается Вивой и Годриком. Вот такие новости.

— Мало приятного, но хотя бы один из трёх выжил. Вы так хорошо знаете мою семью. Кем же приходитесь нам? — уточнила дама, и Иккинг даже не знал, что ответить на такой деликатный вопрос.

— Если я здесь случайно не умру, то, возможно, свяжу свою жизнь с Вигго. — Хэддоку было как-то неловко отвечать, но всё же не стоит отмалчиваться и грубить бабушке Вигго, хоть она и мертва.

— Надо же. Как опрометчиво со стороны Вигго пустить вас в такое опасное место. Духам здесь ничего не будет, так как мы бестелесны, а вот вам здесь стоит быть осторожнее. Бродят здесь разные существа и они могут мигом лишить вас тела. Проще говоря, убить. К сожалению, никто из духов помочь вам не сможет с случае беды, так что вам придётся самостоятельно здесь выживать.

— Спасибо, я это учту, — кажется, Иккинг влип по самые уши, но пока рано паниковать. — Вы случайно не знаете, как мне добраться до духа острова?

— Конечно, я подскажу. Смотрите, — она указала на определённую узкую тропинку, которая располагалась слева от них. — Идите по той тропе и не сворачиваете. А если потеряетесь, то прислушайтесь к биению сердца.

— Вы меня выручили, а то бы я долго плутал. И кстати, не могли бы вы сказать мимо проходящим духам оставаться здесь, у кромлеха. Для ритуала мне нужно вас всех собрать вместе.

— Да, я скажу всем. Мало кто захочет здесь остаться на веки вечные, — усмехнулась дама, улыбнувшись. — Желаю вам удачи на пути. И пожалуйста не умирайте, а то Вигго расстроится, да и нам всем хочется уйти отсюда.

— Я буду стараться изо всех сил. — улыбнулся женщине Иккинг и побрёл по нужной тропе.

Находится в лесу было не слишком комфортно. Всё вроде было как в реальности, но не совсем. Хэддок был настороже и прислушивался к каждому подозрительному шуму. А их было много: от обычного шуршания до жутких стонов и завываний. Но в этом лесу есть одно весомое достоинство — никаких насекомых. Его до сих пор никто не облюбовал и не закусал. Хотя Иккинг не слишком радовался, наверняка здесь есть что-то пострашнее. Изредка пролетали мимо него сияющие ярким светом дымки. Видимо, это бестелесная форма душ. Но они на него не обращали внимание, пролетая мимо. Уже вдалеке виднелся силуэт огромного дуба и слышалось биение сердца из-под земли. Он уже здесь около часа и до сих пор не ввязался в передрягу. По личным ощущением это рекорд. За этими рассуждениями Иккинг даже не заметил, как на него со всей скоростью нёсся сгусток света. Он и забыл, что призраки нематериальные, и всё же на всякий случай отошёл в сторонку. Но как бы не так — этот дух поменял направление и вновь летит прямо на Хэддока. Мысленно приготовившись к столкновению, он вновь попытался увернуться, но это не сработало. В последнее мгновение тот сгусток поменял свою форму на человеческую и выкрикнул что-то в стиле «бу». Иккинг же, натренированный годами близнецами, даже не вскрикнул, но вздрогнул, сделав пару шагов назад.

— Это вовсе не смешно, — возмутился Хэддок, смотря на хихикающего юношу лет четырнадцати. — Если я живой, это не значит, что надо мной можно издеваться.

— Пока не смешно, а скоро будет смешно. — ухмыльнулся подросток, посмотрев куда-то за спину Иккинга. Тот сразу обернулся назад, но никого не увидел.

— Привет. — прозвучал высокий голос откуда-то снизу и, переведя взгляд ниже, Иккинг резво отскочил от неожиданности. Оба призрака завистливо расхохотались. Дети, чего с них взять?

— Если вы закончили, то я, пожалуй, пойду своей дорогой. А вы идите к кромлеху на общий сбор. Скоро все отправитесь в загробный мир. — Хэддок даже не стал ругаться, хотя здесь он был на нервах. Место всё-таки незнакомое, и может произойти всё, что угодно.

— О, ты поможешь нам уйти отсюда? — обрадовалась девочка, перекрыв собой путь Иккинга. Тот просто кивнул, подтвердив догадку. — А можно нам с тобой? А то просто ждать так скучно и нудно.

— Даже не знаю. Вы испортили моё первое впечатление, — девочка и юноша состроили самые несчастные мордашки, от чего Хэддок вздохнул, закатив глаза. — Ладно, только не мешайте мне.

— Ура! — захлопала в ладоши девочка, подпрыгнув. — Я Летиция, он — Ньёрд. А тебя как зовут?

— Иккинг, — автоматически произнёс Хэддок, а потом задумался. — Подождите, ты случайно не сестра Вигго Гримборна? А ты, Ньёрд, вроде его лучший друг?

— Да какой там. Вряд ли он вообще меня считал другом, всё бурчал на меня, — усмехнулся Ньёрд, махнув рукой. — А она — да, сестра. А ты откуда его знаешь?

— Ну, мы познакомились гораздо позже в его взрослом возрасте. Ну и Вигго мой… друг. Очень хороший друг. — Иккинг не стал говорить всё как есть, иначе дети просто будут над ним прикалываться до самого конца.

— Друг? А он тоже на тебя всё время ворчит и ругается? — захихикал Ньёрд, широко улыбнувшись.

— Нет, мы с ним не ругаемся. Да и он меня слушает и уважительно относится.

— Не верю. Значит, ты не друг. Стал бы он кого-то слушать. Значит, Виггусик в тебя втюрился, — и дети засмеялись над этим. План Иккинга был хорош, но провалился сразу же. — Надо об этом рассказать Ребекке. Сместили её-то с пьедестала. Так ей и надо, выскочке.

— Так, об этом не стоит кому-либо говорить, особенно Ребекке. Не надо расстраивать девушку, почём зря. — те, конечно, кивнули, но не факт, что послушают. Да и что им Иккинг сделает? Они уже мёртвые.

Они дошли до дерева духа острова, и Хэддок попросил компаньонов спрятаться куда подальше, чтобы не мешаться при разговоре. Те неохотно согласились и скрылись. Иккинг какое-то время раздумывал над тем, что, собственно, сказать. В прошлый раз дух просил его оставить остров, а он вернулся и дел натворил. Не обиделся ли тот случайно за самодеятельность? Что гадать, разговаривать всё равно придётся.

— Приветствую вас. Извините за беспокойство, но мне необходим ваш совет. Изволите ли мне помочь? — несколько неловко вопросил Хэддок у духа. Как-то это странно — разговаривать с деревом. Ощущение, что уже чокнулся.

— Ты вернулся, несмотря на моё предупреждение, — прозвучал звучный низкий голос. В тоне не чувствовалось недовольство, только констатация факта. — И всё же избавился от проклятья. Похвально, но я бы предпочёл, чтобы это сделали люди с этого острова. А ты ещё повредился довольно сильно. Внутри тебя источник зла. Ощущаешь?

— Эм, даже не знаю, — Иккинг с непониманием взглянул на свою пострадавшую руку. Что, опять ломать? — Иногда я чувствовал себя нервно, но это скорее от фоновой боли. А так ничего не чувствую.

— Потому что ничего и нет, — захохотал дух. — Я проверял тебя на внушаемость. Так зачем же ты сюда явился? Ты по-прежнему ничего не обязан здесь делать. Лучше возвращайся, не рискуй напрасно.

— Вы с Вигго сговорились что ли? — вздохнул Хэддок, но продолжил. — Я пришёл сюда, чтобы упокоить души мёртвых. И мне нужен ваш совет, ибо я не знаю, как это сделать. А что насчёт меня, то какая разница, кто снимает проклятье? Главное, что никто больше не пострадает.

— Для вас, людей, может и нет разницы. Но в мире духов всё должно быть по-справедливости. Зло наказано, а добро награждено. А ты по своей воле оказался наказан ни за что. Это создаёт дисгармонию в мире. Да и ты относишься к другой фракции, за тебя отвечает дух на твоём острове. Если с тобой что-то случится, то ко мне могут возникнуть претензии.

— Так вот оно что. Боитесь быть должны другому духу племени? — Иккинг просто в шоке, всё как у людей. Дух Энсомбаке и правда само воплощение народа с их знаменитым прагматизмом. — Извините, что подставляю, но кроме меня никто не сможет убрать толпу мертвецов с острова, ибо многие люди, как я, мертвы, либо скрываются и не высовываются.

— Твоя правда. Ладно, я подскажу, как отправить души в загробный мир. На другом конце острова есть святилище. Внутри есть кристалл с руной чёрного солнца. Его нужно добыть, вставить в круг камней и активировать портал, сказав место назначения. Но будь осторожен, кристалл под охраной. Дорогу к святилищу ты найдёшь за мной, иди прямо по ней, не сворачивай. На этом всё. Остальное зависит только от тебя.

— Как и всегда. Благодарю за совет. — Иккинг поклонился в знак признательности и отправился по тропе к святилищу. Неизвестно, что его там ждёт, но выбора особого нет. Надо идти. Да и в целом было интересно, что его ожидает дальше.

Хэддок побежал, чтобы его не нашли Летиция и Ньёрд. При всём уважении, но он не хочет всю дорогу успокаивать детей. Ему бы и самому не заплутать. Казалось, что он оторвался, но впереди Иккинга вновь ожидал большой яркий сгусток зеленоватого света. Это точно не Летиция с Ньёрдом. А кто тогда? От греха подальше, он аккуратненько обошёл эту летающую сферу и быстрым шагом устремился по дороге, пока его не заметили и не догнали.

— Я не поняла. Это так ты встречаешь любимую прабабушку? — перед его лицом проявилась фигура Исгерд, отчего у Иккинга чуть не случился инфаркт.

— Зачем так пугать? — возмутился Иккинг, успокоившись. — Да и я тебя не узнал в таком виде. Что ты здесь делаешь?

— Помогать пришла. Про мир духов ты мало что знаешь. Да и я беспокоюсь. Мне эта лжегидра даже после смерти нервы потрепала. Всё хотела с тобой связаться, но ты был так вымотан. Боялась, что тебе станет хуже. А здесь нам легко общаться, ибо не задействуется твой разум и силы.

— По правде говоря, я рад, что ты здесь. Мне стало намного спокойней. — признался Иккинг. В его глазах Исгерд настоящий профессионал и взрослый человек, на которого можно положиться и чуть-чуть расслабиться.

— Ой, пустяки. Я же обещала быть рядом и помогать, — её фигура распалась в пространстве и вновь материализовалась, но уже рядом с Иккингом. Исгерд крепко обняла того. — Да и я соскучилась.

— Подожди, как ты меня касаешься? Ты же призрак. — удивился Хэддок, но тоже обнял прабабушку. Она была как настоящая, даже чувствовался лёгкий аромат парфюма.

— А кто сказал, что призраки не могут касаться? Просто этому надо учиться и уметь контролировать свой разум, воображение и прочие вещи. Я это практиковала всю жизнь, а после смерти доработала. Те призраки неосознанные, вот и не могут, — она коснулась больной руки Иккинга и внимательно осмотрела её. — Жаль, что так получилось. Везёт же тебе на сложные случаи. Напомни мне позже оставить для тебя рецепт микстур и мазей для руки. С помощью них она быстрее заживёт. Да и хорошо было бы закрепить руку каким-нибудь наручем покрепче.

— Хорошо, а теперь давай вернёмся к делу. Мне нужно достать из святилища кристалл для портала. — Иккинг был, конечно, рад пообщаться с Исгерд, но их ждут дела. Тем более не хотелось заставлять Вигго так долго ждать.

— Верно, пойдём. — кивнула Исгерд и они направились по дорожке вперёд.

В пути на удивление всё было спокойно. Всё это начало казаться простой прогулкой, хоть и с мёртвой прабабушкой. Теперь мир духов не казался таким страшным и угрожающим, как в начале своего пути. Иккинг даже понадеялся, что они быстро зайдут за кристаллом и обратно. Но его надежды разбились в пух и прах, когда они ближе подошли к мосту. Там, у моста, было небольшое каменное жилище, а рядом с ним большой котёл, откуда источались головокружительные запахи, от которых хотелось стошнить. Даже Астрид лучше готовит. Рядом с котлом стоял огромный тролль. Всё его тело было каменное, будто он вовсе сделан из скалы. Морда у него была устрашающая с выпяченными клыками из-под нижней челюсти. Тот стоял рядом с котлом и помешивал свою бурду огромной ложкой.

— Тролли такие тупицы. Аккуратно и тихо пробежим по мосту, он нас даже не заметит. — предложила Исгерд, на что Хэддок согласился. Биться с каменным существом — это глупо и вообще не вариант. Меч даже затупеет.

Сначала они крались, перемещаясь по укрытиям, согнувшись в три погибели, чтобы тролль их не заметил. Затем оставалось выжидать, когда тот отвернётся спиной от моста. Наконец, тролль куда-то ушёл и они рванули прямо к мосту в надежде перебежать, но в последний момент дорогу загородил сам тролль, перегородив им путь. Вблизи эта глыба выглядит ещё больше и объёмней, чем вдалеке. Даже солнечный свет закрывает, опрокидывая большущую тень.

— Стоять, людь! — низким грубым голосом заговорил тролль, вытянув вперёд руку, вынуждая их отойти назад. — По мосту ходить нельзя. Запрещено! — важно заявил он, подняв указательный палец.

— Но мне очень нужно. Дух острова разрешил пойти на ту сторону. — попытался уговорить того Иккинг, но тролль неумолимо покачал головой.

— Не положено. Иди туды, откуда приходить.

— Может мы договоримся? — предложил Хэддок. Хотя он понятия не имел, что предложить троллю. — Я могу что-то сделать для тебя, а ты пропустишь к мосту.

— Хм, — задумался тролль, внимательно взглянув на Иккинга. — Иди за мной.

Хэддок кивнул и побрёл следом за громилой. Они зашли внутрь каменного домика, и первое, что бросилось в глаза — это огромное разнообразие обуви. Причём только одной левой. Видимо, Плевака не врал, когда говорил, что тролли воруют левые носки, но у этого именно обувь. Какой тут только не было. Всевозможные сапоги, туфли, даже сандалии — мужские и женские. Очень странное хобби, но Иккинг не осуждает, сам тоже не слишком нормальный для большинства людей.

— Это моя коллекция, — гордо заявил тролль. Он достал откуда-то сверху светящуюся клетку и сильно потряс, от чего были слышны еле заметные тонкие голоски и лёгкое звучание колокольчиков. Свет стал намного ярче, и Иккинг смог лучше разглядеть, что было внутри клетки. Сначала ему показалось, что там светящиеся бабочки. Но позже он заметил небольшие женские фигуры с остроконечными ушами. Это что, феи? — У меня есть много боток. Разных боток. Но как у тебя боток нет. Дай ботку и можешь идти по мосту. Только на той стороне плохого не делать, людь. А то я приду и ХРЯСЬ тебя. Понятно?

— Очень доходчиво, — Иккинг снял с левой ноги ботфорт. Всё-таки есть существенный плюс в протезе. Хоть с ботинком, хоть и без него — он всё равно ничего не чувствует и передвигается комфортно. Жаль, конечно, отдавать хорошую вещь, которую сам сделал. Но это уже как повод придумать новый дизайн обуви. — Держи. Могу ли я поинтересоваться, почему ты хранишь только одну часть от пары?

— Мне носить ботки не надо. А вот будь целая пара — остальные украсть. А так никому не нужны разные ботки. Видь, какой я умный. Голова! — тролль радостно шлёпнул себя по башке, проверяя не только ум, но и стойкость к механическим воздействиям. Пока тролль ставил на специальную полочку ботфорт, Иккинг рассматривал фей в клетке. Те были такими несчастными. Сразу же вспомнилось, как он и сам находился в плену, и его мучали. Да и феи добрые существа, разве они не имеют права быть свободными, а не просто каким-то фонариком?

— Если ты такой умный, то давай сыграем в интеллектуальную игру? Я хоть и редко встречал троллей, но у меня создалось впечатление, что ты справишься достойно. — предложил Иккинг, понадеявшись сыграть на тщеславии тролля.

— О, игры я любить. Я умный и конечно же справиться во всём! — тролль показушно побил себя по груди.

— В таком случае придумай для меня загадку. Если я отгадаю, то ты отдашь мне клетку с феями. А если не смогу, то я исполню любое твоё желание. Идёт?

— Феи мне нужны. Они светить. Но ты не сможешь разгадать мою загадку, так что идёт, — согласился тролль и начал думать, что бы такое трудное загадать, — Придумал! Он большой и сильный. Много ест и пьёт. Ходит и всех бьёт, — он сделал небольшую паузу. — Повторять не буду, так как уже забыл, как именно сказал. Отгадывай, людь.

— Ох, какая тяжёлая загадка. Дай мне немного времени на подумать, — подыграл троллю Иккинг. Первый на ум пришёл Сморкала, уж очень похоже. Да и вообще это описание большинства взрослых викингов на его острове. Но очевидно, что тролль загадал самого себя, а не каких-то незнакомых людей. — Я, конечно, сильно сомневаюсь, так как загадка очень запутанная и многозначительная. Но так уж и быть, рискну. Мой ответ: тролль, то есть ты, уважаемый.

— Ыххх, отгадал. Это я. Но за уважение спасибо. А то меня никто здесь не уважать. Постоянно каменным дебилом кличат. — поделился своей трагедией и болью тролль, даже чуть всплакнув.

— Не расстраивайся ты так. Ты не дебил, а просто долгосоображающий. И это неплохо, просто такая особенность. Добрые существа никогда не обзываются. А других не слушай. Только больше не обижай тех, кто меньше тебя и беспомощнее. Феи же живые существа, а не игрушки.

— Я не подумал об этом. Больше не буду их ловить. — тролль отдал Иккингу клетку с феями и они попрощались.

Выйдя на улицу, Иккинг открыл клетку и выпустил оттуда фей. Те в полёте закружились вокруг него и, поблагодарив за спасение, улетели прочь, подальше от тролля. А эти феи миленькие, Иккинг бы хотел их зарисовать, но время поджимает. Пора идти дальше.

— Как благородно, — прокомментировала увиденное Исгерд, улыбнувшись правнуку. — Ты не только спаситель всех людишек, но и феечек. Да и даже тролля немного перевоспитал.

— А как иначе? Раз помогать, то всем, иначе лицемерие.

Побрели они дальше по мосту. Чем дальше вглубь, тем меньше существ. Даже местность изменилась. Стала намного мрачнее и серее. Иккинг увидел знакомую тропу и стало как-то не по себе. Он здесь был, но только в реальности, когда шли на бой с лжегидрой. Хэддок стал внимательнее прислушиваться к каждому шороху, но всё было спокойно. Правда всё чувствовалось каким-то мёртвым. Вскоре они дошли до пещеры лжегидры. То зловонье и мрак ещё даже не выветрились спустя столько времени.

— Здешняя природа будет ещё долго восстанавливаться после такого сильного проклятья. — резюмировала Исгерд, рассматривая иссушенные деревья и жжённую траву.

— Я всё хотел спросить. А откуда появились эти волшебные существа? Да и в целом этот мир духов?

— Ничего не появляется из ниоткуда. Весь этот мир проекция человеческих мыслей. Их энергетики, поступков и слов. Всё это человеческое отродье. Даже драконы. Они пришли из мира духов и решили остаться с нами. Вот поэтому они разумны, и вы так хорошо с ними ладите. Возможно ты и сам неосознанно воссоздал парочку существ, благодаря своим сильным эмоциям, чувствам и поступками.

— Драконы не из нашего мира? — удивился Иккинг, задумавшись. — Хотя они в самом деле выглядят слишком ярко и интересно, будто чья-то фантазия. Наш реальный мир устроен куда прозаичнее и сложнее. Интересно, а я могу где-нибудь увидеть созданных мной существ? И как я узнаю, что они мои? — ему даже стало интересно с ними познакомиться. Кто же они эти его чувства и эмоции?

— Ты их узнаешь, как только увидишь. Между вами будет невидимая связь. Своих существ ты можешь найти в тех местах, где ты живёшь или долго пребываешь. Чаще всего они рождаются в том месте, где ты родился. Это как правило. Но я думаю, что они появляются там, где ты чувствуешь себя как дома. Что ты считаешь своим домом?

— Олух. — не задумываясь произнёс Хэддок. И хоть там не всегда всё было гладко и ему нравилось жить на Драконьем крае, но дом есть дом. Там его семья, его детство, его просторы, которые он знает наизусть.

— Как-нибудь посети мир духов на Олухе и ты их обязательно встретишь. — понимающе улыбнулась Исгерд. Она тоже считала своим домом Олух.

— А как мне на Олухе попасть в мир духов? У нас даже нет кромлеха. — Иккинг уже начал задумываться как незаметно посетить мир духов, чтобы за него никто не волновался. Здесь же так интересно. Ещё гораздо любопытнее посмотреть его на Олухе, Драконьем крае и даже в Тронхейме.

— Вижу, ты уже загорелся этой идеей, понимаю. Там и правда всё как в сказке, — захихикала Исгерд, приобняв правнука. — Нам с тобой и не нужны никакие кромлехи, чтобы попасть в мир духов. Достаточно просто ощущать этот разрыв между реальностью и миром духов. На Олухе это место находится в лесу, где такая впадина. Там есть ещё водопад и именно за водопадом проход.

— Это же то место, где я с Беззубиком познакомился! — удивился Хэддок. Совпадения? Маловероятно.

— Драконы чувствуют такие места. Да и ты тоже интуитивно пришёл в правильное место.

Пока разговаривали о том о сём, они уже дошли до подножия святилища. В прочем, там уже были руины. Сами по себе руины были прекрасны с полуколоннами и арками, напоминали римскую традицию. Хотя казалось бы, откуда такое в Скандинавии. Хотя это мир духов, так что тут может быть всё, что угодно. Вдруг кто-то из живущих здесь людей увлёкся различными архитектурными решениями и представил такой вот храм. Издалека послышался манящий мелодичный звук. Их так и потянуло к этому источнику мелодии, как под гипнозом. Они отклонились от курса и пошли вброд по реке. На камне сидело антропоморфное существо с длинными волосами и светло-зелёной кожей с редкими чешуйками. Оно упоительно играло на скрипке, чаруя этими внеземными звуками. Как только прекратилась игра, то Иккинг и Исгерд как по щелчку вышли из транса, с удивлением рассматривая окружение. Они даже не помнили, как сюда добирались.

— Так-так, кого я вижу, — с интересом проговорило то существо. Его голос напоминал звучание что-то между мужским и женским. — Что здесь забыли мёртвая и живая душа?

— Нам нужно попасть в святилище за кристаллом, чтобы активировать портал. — объяснил Иккинг, понадеявшись, что это существо не станет душнить и отпустит их с миром. Наивный.

— Я присматриваю за этим святилищем, и мне велено никого не подпускать под любым предлогом. Откуда мне знать, что вы не обманете меня? — существо с подозрением на них прищурилось своими тёмными бездонными глазами без белков. Исгерд закатила глаза, вздохнув, чуть отведя Иккинга в сторону.

— Это никс. Хитрец. Я разберусь с ним. Смотри и учись, — тихонько прошептала она правнуку, и тот кивнул. — Слушай, я смотрю ты так виртуозно играешь на скрипке. Не так хорошо как я, но в целом очень даже неплохо, — Исгерд разочаровано вздохнула, зевнув, — Я уважаю твою работу смотрителя. Так уж и быть, мы уйдём отсюда. Прощай. — она для вида взяла Иккинга за руку, и они пошли назад.

— Стой, подожди, — немного взволновано прикрикнул никс. Видимо, его гордость всё-таки была задета. — Мне любопытно, как ты умеешь играть. Ведь всем известно, что я лучший музыкант. И я потрясен, что ты это оспариваешь. В таком случае давай проведём музыкальную дуэль. Если ты выиграешь, то я пропущу вас в святилище. А если выиграю я, то вы на веки веков будете моими слушателями. Идёт?

— Какие-то неравноценные награды. — прокомментировал Иккинг, нахмурившись. Всё это сомнительно выглядит.

— Ну ладно, можете ещё забрать мою скрипку в качестве награды. У меня ещё есть. — так уж и быть, уступил никс. Не каждый же день у него гости, тем более музыкально одарённые.

— Идёт, — сразу же согласилась Исгерд, пожав тому руку, — И раз ты хозяин этих мест, то даю право сыграть тебе первым. Прошу, маэстро. — и пока никс настраивал скрипку, к Исгерд подошёл взволнованный Иккинг.

— Ты правда уверенна в себе? Он играет идеально. Мне лично до такого далеко.

— Не волнуйся, положись на прабабку. Я решу всё старым олуховским методом. — самоуверенно и самодовольно подмигнула она Иккингу. Только Хэддок не совсем понял, что это за старый олуховский метод.

Вскоре никс начал свою игру. Звучание было великолепное. Нежное, воздушное, будто звук идёт не от скрипки, а от самого сущего. Эту мелодию хотелось слушать вечно, чтобы она никогда не прекращалась. Казалось бы, слушай и наслаждайся, но чем виртуознее играл никс, тем больше беспокоился Иккинг. Исгерд правда сможет его выиграть в дуэли? Она никогда не говорила о том, что умеет играть. Не то чтобы он не доверял прабабушке, но торчать здесь вечность тоже не хочется, хоть и с прекрасной музыкой.

— Ну и как вам? — с вызовом спросил никс, несколько высокомерно приподняв подбородок.

— Вполне-вполне, но на мой вкус слащаво, — раскритиковала Исгерд, взяв в руки скрипку, причём неправильно. Иккинг сразу же помог ей поставить скрипку в нужное положение, — Спасибо, дорогой, — она крепче ухватилась за скрипку, приготовившись играть. — Итак, никс, может я и создаю впечатление дилетанта, но то, что ты услышишь, поразит тебя до глубины души. Всё будет, я даже не побоюсь этого слова, сногсшибательно. Подойди поближе. Это новая техника игры. Она играется на очень высоких нотах, и чтобы всё великолепие звука услышать, нужно внимательно прислушиваться. Это тонкая игра. Деликатная.

— О боги, ты меня заинтриговала, — удивился никс, и как радостный ребёнок встал рядом с Исгерд. Наконец-то он услышит что-то новенькое. Даже Иккингу стало интересно, что там такое навыдумывала прабабушка. — Прошу, начинай.

Исгерд кивнула, улыбнувшись, и коснулась струн смычком. Прозвучали непонятные скрипучие звуки, от которых хотелось заткнуть уши. Все от неожиданности застыли, а Исгерд тем временем убрала смычок и взялась за гриф скрипки двумя руками и со всей силы треснула никса по голове, от чего прозвучал громкой дребезжащий звон, который оглушил на пару мгновений. Никс упал лицом в реку без сознания.

— Как я и говорила, сногсшибательно, — с налётом лёгкого безумия захохотала Исгерд, — В моих руках все музыкальные инструменты становятся ударными, — она отдала скрипку и смычок Иккингу. — Хороший инструмент, остался целым. И бить им удобно. Забирай себе, играй на здоровье, ты же любишь. Мы получили его в честном споре.

— Даже не подкопаться. Старый олуховский метод, говоришь… — усмехнулся Хэддок, прицепив скрипку к поясу. — Пожалуй, я запомню. Пригодится.

И хоть никса было жаль, но он сам нарвался. Нечего было не впускать. Да и нужно быть предельно осторожным в споре с женщиной, которая не побоялась по своей воле залезть на костёр. После фееричной дуэли они направились в само святилище. Внутри было тихо, даже слишком. Вокруг их окружали целые завалы сокровищ и всякого рода драгоценностей на весь лад. Монеты, золотые скульптуры, ювелирные изделия и прочий хлам. В конце святилища находилась статуя какой-то неизвестной богини. Возможно, греческой или римской, но Иккинг несильно в них разбирался. В руке статуи как раз находился золотисто-оранжевый кристалл с руной чёрного солнца. Оставалась его взять и пойти обратно.

— Я сама возьму, — предложила Исгерд и её облик распался и вновь материализовался у статуи богини, она быстренько взяла кристалл и вновь появилась рядом с Иккингом. — Всё, можем возвращаться.

— Как-то подозрительно всё легко. Тут столько безделушек и их никто не охраняет, особенно для Энсомбаке это странно, — прокомментировал Хэддок, и они повернулись к выходу. И вот их ждал огромный сюрприз. На них смотрело несколько недовольных зелёных пар глаз с узким зрачком. — Разнокрылы. Мог бы и догадаться.

— И что теперь будем делать? — тихо спросила у него Исгерд, замерев.

— Я их отвлеку, а ты беги из храма, — тихо ответил Иккинг, на что прабабушка кивнула. — Оу, ребята. Вы тут охранниками подрабатываете? Извините, что потревожили. Мы не хотели ничего красть. Я вот зашёл уточнить у вас. Нашёл тут недавно кое-что. И не могу понять, что это. Может подскажете? — Хэддок вынул из сумки тот самый камень удачи, который они наши с Эйриком на корабле. И который так сильно был похож на яйцо разнокрыла. На это и был расчёт. Как только он вытащил камень, то драконы изумлённо всполошились, — Ой, это ваше яйцо? Я не знал. В таком случае ловите! — Иккинг закинул радужный мерцающий камень как можно дальше, и за ним сразу же понеслись драконы. В это же мгновение Хэддок и Исгерд со всех сил побежали на выход, пока разнокрылы их не хватились.

— А ловко ты придумал, я даже сначала не поняла. — восхитилась прабабушка, хихикнув.

— Учусь у великих. У тебя. — подмигнул ей Иккинг, от чего они оба рассмеялись.

— Не жалко ли тебе камень удачи? Достаточно редкая вещь, — уточнила Исгерд. — Ещё и памятная.

— Это всего лишь камень, хоть и красивый. А насчёт памяти, думаю, Эйрик не обидится, когда узнает подробности его потери. — скорее всего Эйрик будет просто рад, что Иккинга не растворили в кислоте. В самом деле камень удачи, помог избежать смерти.

На обратном пути, когда они уже подходили к кромлеху — их внезапно окружил рой фей. От такого количества блеска и яркого мерцания они чуть не ослепли, хоть и было красиво. Наконец, феи остановили свой хоровод и к ним подлетела, видимо, королева фея. Она была чуть выше остальных фей в золотистом мерцающем платье, да и с огромными яркими переливающимися крыльями.

— Мне сказали, что вы спасли моих фей от злобного тролля, — она старалась говорить как можно громче, чтобы люди её слышали. — Я очень благодарна и в долгу не останусь. Примите же наш дар и благословение, о прекрасная дева! — торжественно проговорила королева.

— Но я… — не успел Иккинг и договорить, как его окружили феи и закрутились водоворотом вокруг него, посыпая какой-то разноцветной пыльцой. Теперь он полностью был в блёстках, которые сразу же впитались в его кожу. — Благодарю, а что вы сделали?

— Мы сделали тебя ещё прекраснее на долгие годы жизни. — с улыбкой объяснила королева фей.

— Я очень благодарен, но вы перепутали мой пол. Я парень. — вокруг погрузилось неловкое молчание, только Исгерд ухахатывалась с этой ситуацией. Боги, вы бы видели их лица!

— Прошу прощения, я не знала. Вы выглядите слишком хорошо для мужчины. Просто наши парни не красавцы, мы думали, что и у людей также. — попыталась оправдаться королева, но Иккинг не стал предъявлять претензии.

— Ничего страшного. Со мной такое не впервые. А что вы обычно дарите парням? — ради любопытства спросил Иккинг.

— Мужчинам мы даруем бесстрашие и тягу к приключениям.

— А, ну в таком случае меня устраивает больше красота. Тяги к приключениями у меня и так слишком много. Даже не знаю как избавиться. И на трусость не жалуюсь, — Хэддок благодарно поклонился, — Спасибо за ваш дар, я польщён. — феи кивнули ему в ответ и улетели восвояси красивым строем.

— Слушай, а из-за этого благословения я случайно в девушку не превращусь? — спросил у Исгерд Иккинг, и та засмеялась ещё громче.

— Даже не знаю, может быть, — хихикнула Исгерд, успокоившись. — Феи, конечно, сильные магические существа, но вряд ли они способны поменять пол. Да мне тоже давали такое благословение.

— И как оно проявляется? — уточнил Хэддок. Надо же знать, с чем он имеет дело.

— Они делают тебя прекрасней настолько, насколько это позволит твой организм, но твою внешность не меняет. Например, будь человек горбатым и с прыщавой кожей, то горб и прыщи убираются, а индивидуальные черты лица остаются. Ты и так хорошо выглядишь, так что особой разницы ты не заметишь. Максимум будет чистая кожа, блестящие волосы и крепкие ногти. Помимо этого будешь очень медленно стареть в отличие от остальных. Да и все полученные раны будут быстрее затягиваться, так как с точки зрения фей увечья это некрасиво.

— А неплохой дар. Продолжительная молодость и лечение. Это даже лучше, чем всякое бесстрашие и презрение к боли. Хорошо, что перепутали. — Исгерд согласилась с ним. Иккингу уж точно не нужно никакое бесстрашие, он и так бешеный. Весь в неё.

Подойдя к кромлеху, они увидели огромную толпу душ. Видимо, здесь собрались все-все. Завидев Иккинга, к нему сразу прибежали Ньёрд и Летиция с немного возмущёнными лицами.

— Ты нас не подождал! — обидчиво выкрикнула сестра Вигго, — Но мы уже не в обиде, так как встретили нашу Ребекку и всё ей рассказали. — она показала язык Иккингу.

— Что ж, справедливо. Я это заслужил, — на самом деле Хэддоку было всё равно, ибо с этими детьми он бы с ума сошёл. — Квиты.

— Ты же тот самый Иккинг? — к нему подошла девушка, по описанию похожая на Ребекку. Он не стал отнекиваться и просто кивнул ей. — И как там поживает Вигго?

— Ну, он в порядке. Всё хорошо, — Иккинг даже не знал, какой нужен правильный ответ, чтобы не взбесить девушку, — Сразу отмечу, что я у него появился недавно. И большую часть времени он прожил один. И он вспоминал о тебе только добрым словом. — Хэддок решил умолчать о том, что Вигго считал Ребекку просто влюблённостью. Такое как-то обидно слышать, особенно перед уходом в загробный мир.

— Да ладно. Я даже не надеялась, что он будет хранить мне верность до самой смерти, — махнула рукой Ребекка. — Да и сейчас он, наверное, уже не тот наивный романтичный паренёк, которого я любила. Я слышала, что он стал таким нудным и суровым. Мне Майа рассказала. А мне такие парни не нравятся, так что совет вам, да любовь. Я не в обиде. Терпения тебе.

— Спасибо. И тебе удачи. — Иккинг не ожидал, что всё окажется так легко. Одно слово — энсомбакевцы. Те обладают очень прагматичным и последовательным складом ума, без эмоциональных вспышек.

Какое-то время Хэддок переговаривался со знакомыми душами. Встретил Майу и рассказал, как поживает её сын. После смерти она даже стала чувствовать себя лучше, чем при жизни. Парадоксальное явление. Всё остальное время Иккинг и Исгерд занимались организацией полноценной очереди, чтобы всем можно было спокойно попасть в портал без суеты. Вставив кристалл в портал, Иккинг назвал пункт назначения — «загробный мир» и через пару мгновений сразу же открылся портал. Оставалось лишь проводить каждую душу, никого не потеряв. Когда с душами было покончено, они перенаправили портал на реальный мир, откуда Иккинг пришёл.

— Чуть не забыла, держи, — Исгерд отдала ему бумагу с рецептом лекарственных микстур для руки, — Не прощаюсь, свидимся ещё. Тебя уже заждались. Выздоравливай, прекраснейший из дев. — напоследок прикольнулась над ним прабабушка, помахав рукой.

— От прекраснейшей девы слышу. — подмигнул ей Иккинг, и они оба расхохотались. Совсем скоро Хэддок окажется дома.

***

Иккинг ступил на землю реального мира. Только сейчас он почувствовал, как же он устал и хочет спать. Насыщенные приключения были. Он даже не жалеет, что согласился на проведение этих дядов. Такой уникальный опыт, хоть и рискованный. Хотя что в этой жизни неопасно? Во всём есть риск. В реальности уже наступило утро. Долго же он шарахался в мире духов. Обойдя кромлех вокруг, Хэддок заметил лежащего у дольмена Вигго, который, видимо, уснул в ожидании. Иккинг улыбнулся, сев рядом с ним, и тихонько коснулся его плеча, чуть потряхивая.

— Доброе утро, Вигго. Солнышко уже встало давно. — хихикнул Хэддок, улыбнувшись. Гримборн стал постепенно просыпаться, приходя в сознание. Заметив присутствие Иккинга, он уже заметнее взбодрился и сразу же того обнял.

— Наконец-то ты вернулся. С тобой всё в порядке? Ты не ранен? Как твоя рука? — посыпался ворох вопросов, Иккинг даже не успевал отвечать. Вот, что бывает, если распереживаться слишком сильно.

— Всё у меня хорошо, не волнуйся, — улыбнулся Хэддок и поцеловал Вигго в щёку, — Ты всю ночь меня ждал здесь, на холодной сырой земле, и с окружением толпы комаров? — мужчина кивнул, подтверждая мысль. — Неужели нельзя было подождать дома?

— Нельзя, — упрямо ответил Вигго, но всё же расслабился, отметив, что с парнем всё в полном порядке. — Ты как-то изменился. Не знаю, что конкретно поменялось, но ты выглядишь довольно бодрым и свежим после такой тяжёлой и опасной авантюры.

— А это меня феи благословили, — ответил Иккинг, на что Вигго с недоумением на него посмотрел, будто вообще не понял, что тот сказал. — Долгая история. Позже расскажу. Как там Фроуд? Надеюсь, он всё ещё жив?

— Не знаю. Я слишком нервничал, чтобы о нём думать.