Вечером, после того, как они, наконец, выспались, Иккинг почувствовал себя как-то странно. В плане он подозрительно хорошо себя чувствует, даже рука не ноет, по крайней мере до тех пор, пока ничего ей не надо поднимать. Ладно физическое состояние, но вот и с душевным тоже всё отлично. Повезло? Повезло. Где подвох? Хэддок встал с кровати и всмотрелся в своё отражение в зеркале. Знаете то чувство, когда не знаешь к чему придраться? Вот оно и с ним случилось. И здоровье, и красота, всё при нём. Если бы он знал, какие феи чудотворные, то давно бы к ним отправился. Но как обычно это бывает, всё хорошее временно, поэтому Иккинг сильно не надеется на долгий эффект. Ещё немного полюбовавшись собой в зеркале (иногда можно), он вернулся в кровать и с искренней жизненной удовлетворённостью обнял Вигго, положив голову тому на плечо. Гримборн порой так крепко спит, что с ним можно делать, что хочешь. А порой тот спит так чутко, что просыпается от малейшего звука. Спать больше не хотелось, но и делать что-либо тоже, поэтому Иккинг от скуки мучил руку Вигго, поглаживая и перебирая каждый пальчик и сухожилие. В этом было что-то успокаивающее и медитативное.

— Может, подать тебе и вторую руку? — усмехнулся Вигго, мягко улыбнувшись Иккингу, и коснулся рукой его щеки, еле ощутимо поглаживая.

— Я думал, ты спишь. Как давно ты проснулся? — с лёгким смущением улыбнулся Иккинг, с небольшим прищуром взглянув на мужчину.

— Достаточно давно, чтобы ощутить все твои прикосновения. Но почему это происходит только тогда, когда я сплю? Если тебе хочется, то можешь меня касаться в любое время. — кокетство Вигго или как иносказательно сказать партнёру, что у тебя тактильный голод.

— В любое время? Ну, я немного стесняюсь. У тебя такой взгляд пристально-пронзительный, и мне кажется, что тебе не нравится такое. — признался Иккинг, отчего Вигго рассмеялся.

— То же самое могу сказать про тебя, — от слов Вигго Хэддок удивился и вопросительно на того посмотрел. — Ты просто не видишь себя со стороны. Порой ты выглядишь так раздражённо, что люди невольно увеличивают дистанцию. Ещё я заметил, что твоя тактичная вежливость при плохом настроении чувствуется намного агрессивнее, чем открытый гнев.

— Я просто не хочу грубить и обижать кого-либо, — вздохнул Иккинг, осознав, что как бы он не пытался выглядеть доброжелательным, его настроение всё равно считывается людьми. — Так значит тебе нравятся прикосновения? Насколько сильно по шкале от одного до десяти?

— Одиннадцать, но это распространяется только на тебя, — подмигнул ему Вигго. — А что насчёт тебя?

— Мне всё нравится. Делай, что хочешь, но только не на публике. Не знаю почему, но я предпочитаю больше оставаться нейтральным в присутствии других людей. Мне так комфортно.

— Понимаю. А насчёт «делай, что хочешь» я обязательно запомню, — он потянулся к Хэддоку за поцелуем, а тот ответил взаимностью, свалив Вигго на себя. Гримборн вовремя сориентировался и удержался, подперевшись рукой. — Иккинг, у тебя больная рука. Да и в целом я не лёгкий.

— А может мне нравится, когда меня придавливают красивые мужчины. — засмеялся Иккинг, подмигнув Вигго.

— Вижу, у тебя прекрасное расположение духа. Может, ты расскажешь мне, что произошло в мире духов? — поинтересовался Гримборн, аккуратно расположившись рядом.

— Ты мне не поверишь, — усмехнулся Хэддок, повернувшись боком к Вигго. — Я будто в сказке побывал.

— Даже так. Расскажи. Тебе я готов верить во всём. — по лицу Вигго было видно, что он заинтригован.

— Во-первых, я видел твою бабушку со стороны матери. Она пожелала мне удачи и сказала, что мне нельзя умирать, так как ты расстроишься. Ну и ещё немного пожурила тебя на тему, что ты зря меня туда пустил.

— Это вполне в духе моей бабули. Кого ещё видел?

— Твоя сестра и друг меня испугали, а потом навязались в попутчики. Я от них сбежал. — Вигго с этого рассмеялся, узнав их характер.

— Затем ко мне пришла Исгерд помогать. И мы встретили настоящего тролля, охраняющего мост. Чтобы пройти дальше мне пришлось отдать ему мой ботфорт, ибо он коллекционирует обувь. Затем я его выиграл в загадке и помог сбежать феям из его плена.

— Тролль и феи? — Вигго подумал, что тот над ним шутит. — А если серьёзно?

— Я серьёзно. Только я не знаю, как тебе это доказать. Но потом ко мне прилетели феи и поблагодарили за помощь. Вот сейчас, пожалуйста, не смейся. Они перепутали мой пол и сделали меня самой «прекраснейшей из дев» с помощью своей магии. — Вигго честно не смеялся, но всё же улыбнулся, так как это было как минимум забавно.

— Ну если ты самый прекрасный из дев, то из юношей тем более. Могу ли я называть тебя самым прекрасным в мире? — усмехнулся Вигго, на что Иккинг закатил глаза. — А если серьёзно, то ты стал намного свежее и здоровее, да и настроение хорошее. Неплохая благодарность. А откуда у тебя появилась такая странная скрипка?

— Исгерд поспорила с никсом, что того выиграет в музыкальной дуэли. И когда пришла её очередь выступать, то она ударила скрипкой по его голове. Скрипку подарила мне в качестве выигрыша.

— Твоя прабабушка оригинальный человек. Теперь понятно, от кого ты нахватался. Что ещё было?

— Мы встретили разнокрылов и я обманул их камнем удачи. Те подумали, что это их яйцо, а мы вовремя убежали.

— Что ж, это всё звучит забавно, но на самом деле довольно опасно. Я знаю тебя достаточно и уже предполагаю, что в скором времени ты вновь захочешь вернуться в подобный мир. Но я бы хотел тебя попросить не делать этого без крайней необходимости, — у Иккинга был такой расстроенный взгляд, будто Вигго уже порушил все его планы. — Видимо, вовремя я тебя предупредил. Я понимаю, что после такого реальный мир для тебя кажется уже предсказуемым и скучным, но постарайся удержать своё любопытство.

— Я постараюсь, но ничего не обещаю. — признался Иккинг. Не успел он толком разведать обстановочку, ему уже начали всё запрещать. Что за несправедливость такая?

— Приведу аналогию. Если мне или кому-то из твоих друзей взбредёт в голову, например, привязать верёвкой себя за ноги и спрыгнуть в бездонный обрыв, то что ты сделаешь?

— Присоединюсь, — не раздумывая ответил Иккинг, а потом дошло, что это не самый верный ответ, который нужно сказать Вигго. — Ой, то есть… ну, по ситуации посмотрю. Вдруг это необходимо и так надо.

— Кто бы сомневался, — вздохнул Гримборн, смирившись. — А те феи случаем не могли дать тебе немного спокойствия?

— Если бы они приняли меня за парня, то дали бы бесстрашие и презрение к боли.

— Боги уберегли мои нервы. Хорошо, что перепутали. — с облегчением вздохнул Вигго, осознав, что бы потом творилось с таким «даром».

— Иногда я не понимаю вас всех. Вы знаете мой характер, мою жизнь и всё равно выбираете меня в качестве друга и не только, а потом жалуетесь, что я веду себя как обычно. Вот лично я кого-то из вас заставлял насильно меняться? — задал закономерный вопрос Иккинг, сложив руки.

— Раньше я не так сильно задумывался о твоей безопасности, а потом чем дальше развиваются наши отношения, тем больше я беспокоюсь. Возможно, я не совсем справедлив к тебе, но твоя эта черта порой слишком самоубийственная. Думаю, ты прав в том, что запреты на тебя плохо влияют, и ты из вредности начинаешь рисковать больше. Я подумаю о другом способе.

— Да я не рискую намеренно. Оно так само получается, — вздохнул Иккинг. Порой с людьми так сложно. И как бы ты не старался поступать хорошо, всё равно кому-то что-то не понравится, поэтому он предпочёл ориентироваться на своё чувство правильности. — Ладно, закроем тему.

— Ты на меня обиделся? — уточнил Вигго, заметив у того расстроенный вид, на что Хэддок покачал головой.

— Нет. Ты здесь не причём. Просто о кое-чём задумался, — Иккинг встал с кровати и начал неспешно переодеваться. Рука всё же болела, когда он её активно задействовал. — Мне нужно кое-что купить для лекарств и мазей. Попутно зайду к местному броннику и закажу специальные наручи.

— Я могу пойти с тобой. — Гримборн не ожидал такой торопливой активности. Видимо, он сумел неосторожно задеть Иккинга. Такое срочно нужно исправлять, пока не поздно.

— Нет. Я сам справлюсь. Отдыхай спокойно, — Хэддок всеми силами удержал себя от лишней иронии, которую он так любит, и даже немного улыбнулся, чтобы показать, что у него всё хорошо. — Просто хочу прогуляться наедине с собой. Я ненадолго.

Иккинг надел на себя походную сумку и вышел из дома. До закрытия рынка оставалось пару часов, но этого вполне достаточно. Да и как раз народа будет поменьше. Пока он брёл по узким дорожкам вокруг разнообразных прилавков, мимопроходящие энсомбакевцы с ним вежливо здоровались. Теперь здесь Хэддока все знают. И не только потому, что он наследник ярла, но и в каждой бочке затычка, как себя с самоиронией называл Иккинг. Увидев, как бронник уже замышляет закрыться пораньше, Иккинг ускорил шаг навстречу к его прилавку.

— Прошу прощения, я ещё успеваю сделать заказ? — торопливо проговорил он, на что бронник вздрогнул, но сразу же вежливо улыбнулся, узнав, кто стоит перед ним.

— Успеваете. Я уже думал, что сегодня никто не придёт в мой скромный обитель, — хихикнул мужчина среднего возраста и встал за прилавок. — Так какой же у вас заказ?

— Мне нужны наручи из комбинированного материла. Первый слой плотная кожа, второй — металл громмеля. Вот здесь чертёж, я примерно набросал, как это должно быть. — Иккинг достал свёрнутый листок с чертежом, развернул его и отдал броннику. Тот взял чертёж в руку и начал внимательно его рассматривать. Но внимание Хэддока зацепилось за кольцо мужчины. На том кольце был королевский герб. Не тот, который общеизвестный, а можно даже сказать персональный, относящийся только к Харальду. Тот как-то упоминал, что на каждой территории у него есть свои люди. Может, этот бронник и есть один из шпионов короля? Мужчина заметил, что Иккинг заподозрил его, и аккуратно припрятал кольцо.

— Я смотрю, вы профессионал. Хороший чертёж — это уже половина выполненной работы.

— Согласен. Я бы и сам сделал, но мне запретили напрягать руку. А наручи нужны уже в ближайшее время. Возьмётесь? — бронник кивнул, отложив чертёж к себе.

— Ну как же я могу вам отказать. Повредили руку, спасая всех нас. Не нужно напрягать ваши прекрасные руки понапрасну. Я даже не буду требовать платы. Кстати, раз зашла тема про руку, то как ваше здоровье?

— Со мной всё хорошо. Перелом зарос правильно. Минимум полгода и я буду полностью здоров. Так и передайте нашему общему другу, — бронник аж закашлялся, когда его так внезапно раскрыли. — Всё же такие знаковые вещи стоит держать подальше от глаз прохожих. Мало ли — кто-то в курсе о его значении.

— Что ж, учту. А насчёт наручей — пару-тройку дней подождите и всё будет готово. Больно уж замудрённый ваш чертёж.

— Договорились, благодарю за щедрость. До свидания. — кивнул Иккинг и отправился к травнице за кое-какими редкими лечебными экземплярами флоры.

Закупившись всем необходимым, Иккинг сначала побрёл к дому Гримборнов, но пока не хотелось возвращаться, поэтому он отправился к Фроуду. Там спокойно приготовит мазь, да и поговорит со стариком. Наверняка Фроуду важно знать, как вся их затея прошла. По пути Хэддока подкараулил Беззубик. Тот по несколько раз в день проверяет состояние Иккинга и надеется, что скоро они полетают вместе. Но Хэддоку пришлось расстроить друга — полетают они в прежнем экстремальном темпе ой как нескоро. Но так как Беззубику порой трудно контролировать себя, чтобы не сорваться на гиперскорость, и сейчас им приходится обходиться без полётов, он в свободное время усердно тренируется летать медленнее. Старания тоже в счёт идут. Так они вместе и пришли к Фроуду. Но тот был всё ещё непреклонен и выгнал ночную фурию из дома. Всё-таки на Энсомбаке не сильно жалуют драконов.

— Вижу вернулся живёхонький, — хихикнул Фроуд, улыбнувшись Иккингу, — Значит, всё удачно прошло. Дай-ка сюда рученьку свою, — он отдёрнул рукав рубашки и всмотрелся на руку. — Вот те раз, а шрам куда сбежал?

— Феи благословили на здоровье и красоту, — усмехнулся Иккинг, закрыв руку рукавом. — С их точки зрения шрамы некрасивые.

— Ну что могу сказать. Теперь это не ручка, а произведение целительского искусства. И даже никто не догадается, что косточки тебе прокусили, — подмигнул ему дед Фроуд. — Ну что там с душами? Отправил, куда надо?

— Да, всё хорошо. Мне Исгерд с этим помогла. Все души отправились в загробный мир.

— Туда их, — засмеялся Фроуд, попутно что-то закидывая в кипящий котёл. — Останешься опробовать мой новый напиток? По замыслу он должен бодрить и улучшать настроеньице.

— Почему бы и нет, останусь. Кстати… — Хэддок сделал паузу, задумавшись, стоит ли кое-что сделать или нет. — Можно я тут тихонько у тебя полежу — поговорю с прабабушкой?

— Теперь понятно, что это ты один пришёл сюда без своего возлюбленного-контролёра. Надоело, что к каждому твоему действию нужно тысячу предупреждений-разрешений? — в этот момент Иккингу стало не по себе. Как его так легко прочитали, что у него на душе? Хотя, с другой стороны, Фроуду много лет и чего он только не повидал. Ему в лёгкую зрить в корень всех межличностных отношений.

— Можно и так сказать, — Фроуд понимающе кивнул на его слова, — Спасибо, я тогда прилягу вон там. — Иккинг ушёл вглубь дома, где ему бы никто не помешал. Откинувшись на софу, он прикрыл глаза, стараясь сконцентрироваться на человеке, с которым хотел бы поговорить. Несколько минут и он отключился.

Очнувшись, Хэддок продолжал находится в доме Фроуда, но пару деталей всё же выдавали эту иллюзию. Ощущение остановившегося времени и полнейшей тишины. Он сел из положения лёжа и принялся ожидать Исгерд, параллельно рассматривая кучу разной утвари и вещиц на полках и стеллажах комнаты. Порой там встречались настолько странные приспособления, что Иккинг не мог даже примерно предположить для чего это надо.

— Уже так быстро соскучился, птенчик мой? — из ниоткуда материализовалась прабабушка и обняла Иккинга, поцеловав того в щёчку. — Что-то случилось?

— Ничего не случилось, всё отлично. Просто… — он неопределённо повёл рукой. — Ты очень мудрая женщина и много знаешь. Мне нужен твой совет. Взгляд со стороны, так сказать. Только тебе я могу доверять, ты смотришь на мою жизнь без осуждений за какие-либо поступки.

— Насчёт мудрости не уверенна, но помогу с чем смогу. Так о чём хочешь поговорить? — она уже и так догадывается о теме разговора, так как постоянно бдит за правнуком, но ему об этом знать необязательно.

— Обо мне. Что со мной не так? В плане я стараюсь работать над собой в разных направлениях, но этого будто недостаточно. Мне говорят, что я должен быть всегда осторожен, думать о себе, о других, о своём острове, о всей скандинавии, но при этом не встревать в опасности. Но как только возникает беда, то от меня уже требуют какого-то решения. А если останусь в стороне — то окажется, что я бессердечный или вообще трус. То меня называют эгоистом, то безнадёжным альтруистом. То я слишком чувствительный, то чересчур равнодушный. И так во всём. — несколько порывисто и эмоционально высказался Иккинг. Видимо, эта больная тема беспокоила уже многие годы.

— Милый мой, с тобой всё в порядке. Ты прекрасный человек, — Исгерд приобняла правнука, начав поглаживать того по голове. — У меня была похожая проблема.

— И как ты её решила? — полюбопытствовал Хэддок. Приятно знать, что он не один в таком положении.

— Никак, я просто приняла себя такой, какая я есть, — по лицу Иккинга было понятно, что тому вообще ничего не понятно. — У тебя нет проблем. Проблема в окружающих людях и в их ожиданиях от тебя. А сколько людей, столько и ожиданий, и они могут противоречить друг другу. Тебя же должны волновать ожидания только от одного человека. Тебя. Отстранись от слов окружающих и охарактеризуй себя со стороны. Как будто это не ты, а вообще отдельный человек.

— Хорошо, — Хэддок задумался на некоторое время, отделив себя от своей личности. — Я считаю, что Иккинг добрый человек, сострадательный. Он никогда не откажет в помощи, даже если ситуация за гранью его возможностей. Он мечтатель, видит возможность там, где остальным кажется, что всё тленно. Иккинг любознательный и порой ему тяжело противиться желанию докопаться до сути. Иногда это влечёт за собой тяжёлые последствия, но он полностью берёт на себя всю ответственность за содеянное и пытается решать возникшие проблемы. Этот человек любит риск и ходить на грани допустимого, но он знает, когда остановиться. В любом случае каждый риск дал особые возможности. И он не жалеет о содеянном. Больше сожалений о том, когда он намеренно себя останавливал, чтобы никого не волновать. Иккинг вечный ученик, он всегда готов познавать и учиться на своих ошибках, хоть это бывает больно. Он оптимист и в каждой ситуации находит что-то хорошее. Иккинг верит, что при должном усердии любое дело можно сдвинуть с мёртвой точки. И даже маленький результат стоит потраченных усилий. Иккинг всегда вежлив, тактичен, спокоен и терпелив, даже если это отнимает кучу сил. Он опора для многих людей. Также Иккинг на мой вкус очень привлекателен, хоть и не вписывается в стандарты своего племени, но он и не хочет вписываться в этот стандарт. А ещё ему тяжело даётся ценить свой труд и уважать себя. Он боится стать уверенным в себе и признать, что у него другие взгляды на разные вещи. Он хочет высказаться и защитить личные границы, но каждый раз сдерживается, боясь, что после этого от него отвернутся. Иккинг намеренно изолирует себя от общества, чтобы другие не успели бросить его раньше. Он никогда не рассказывает близким, что с ним происходит, потому что считает, что никому до этого и дела нет, хоть и все говорят об обратном. Иккингу легко ладить и договариваться с людьми, играть в хорошего друга и возлюбленного, но каждый раз он боится всё испортить и вновь стать тем изгоем. На самом деле Иккинг до ужаса боится остаться никому ненужным. Одновременно с этим он поскорее этого желает, чтобы перестать ориентироваться на мнения людей и угождать им. Он тонет в своих противоречивых желаниях. Я бы сказал, что он запутался в себе. И ему нужна помощь, чтобы двигаться дальше.

— Очень хорошо, — кивнула ему Исгерд, довольная, что Иккинг справился с заданием. — Пока отложим его трудности в сторону и посмотрим только на личность. Ты бы захотел с ним дружить? Он тебе нравится?

— Хм, — трудновато представить себя отдельно, но Хэддок так просто не сдаётся. Хотя он вспомнил самого себя в летаргии. — Да, мне он нравится, даже несмотря на язвительность и хаотичность. Это в какой-то степени очаровывает.

— А теперь представим, что ты его лучший друг или может даже возлюбленный, — в этот момент у Иккинга сломался мозг, но он держится. — Как ты бы с ним общался и помогал в трудную минуту?

— Это уже сложнее. Дай мне подумать, — Иккинг чётко осознаёт, какой же он упрямый и вредный, когда дело касается чего-то личного. — Общаться с ним можно о чём угодно. А вот когда ему трудно, то не нужно до него докапываться и напоминать о его ошибках или предостерегать, а просто понять и дать совет, может сразу же начать действовать. Хотя бы просто молча обнять без лишних слов.

— Отлично, а теперь запомни свой ответ. И скажи тоже самое близким людям. Они не могут прочитать твои мысли и сделать всё как нужно. Они ориентируются на своих представлениях.

— Да, я понимаю. Но это легко сказать, нежели сделать. Мне неловко что-то для себя просить и требовать.

— Возвращаемся к твоей настоящей проблеме. Боишься, что тебя бросят? Понимаю, это неприятно. Но ответь мне вот на такой вопрос, — Исгерд со всей серьёзностью посмотрела на правнука, ему теперь точно не отвертеться. — Стоит ли держаться за тех людей, которые не хотят тебя поддержать и просто любить любым?

— Очевидно, что нет. Такие люди ненадёжны и могут предать в любой момент из-за малейшей оплошности. — сразу же ответил Хэддок, даже ни секунды не раздумывая.

— Тогда почему боишься? Если их любовь к тебе надёжна, то можно быть собой, не так ли? Или… — Исгерд изучающе пронзительно на него посмотрела, — Я, кажется, понимаю в чём дело. Ты боишься не остаться один, а ошибиться и разочароваться в собственном выборе, — Иккинг промолчал, опустив взгляд куда-то вниз. Красноречивое молчание. — Милый мой, не всё зависит от нас. В жизни всякое может случится. Нужно быть готовым ко всему, а не избегать всего за невидимыми стенами. Если воевать, то во всю мощь до победы. Если любить, то полностью без остатка и с хорошим, и плохим. Если доверять, то во всём, иначе излишнее недоверие может привести к тому, что люди начнут неосознанно тебя обманывать, чтобы оправдать твои ожидания. Можно, конечно, быть осторожным и бояться каждого шороха, но этого ли ты хочешь? Насколько я знаю, ты мечтаешь прожить свою жизнь насыщенно, не ограничиваясь полумерами. Не подчиняться чему-то, а самому устанавливать законы. Ты же лидер, Иккинг. Был, есть и всегда будешь. Тебя не должны страшить последствия, потому что они, я бы даже сказала, естественная и важная часть твоей жизни. Без них не будет развития. Хотя, я даже не знаю, может быть ты на самом деле хочешь жить просто и неприметно, где каждый день понятен как божий свет.

— Не хочу. — коротко ответил Иккинг. Его явно не прельщает однотонность и серость будней, где нет места для риска, ярких чувств и высокой, может даже недостижимой, цели.

— В таком случае нужно ясно знать, что ты хочешь или не хочешь. Что-то предложили, чувствуешь, что желаешь этого всей душой — соглашаешься. Или, наоборот, тебя прям воротит — отказываешься. А если не уверен, то возьми время на обдумывание, либо же согласись. Если что-то в процессе пойдёт не так, то уходи. Звучит просто, но на деле трудно. Для этого нужно хорошо знать свои принципы, свои цели и задачи к ним. В таком случае жизнь будет казаться более структурированной. Но к каждому правилу есть свои исключения. Бывают противные выборы, где тебе придётся решать чьими интересами тебе жертвовать. И не спеши в первую очередь жертвовать своими. Здесь стоит серьёзно всё обдумать. Окружающие могут потерпеть какие-то неудобства и выстоять. А ты столкнёшься с ворохом проблем один на один. Не нужно тащить в одиночку то, что для толпы будет терпимо. До последнего защищай именно себя. Если ты утонешь в проблемах, другим помочь ты точно не сможешь.

— Да, я понимаю. В таком случае я постараюсь стать более определённым в своём мышлении.

— Не надо становиться, будь сейчас таким. У тебя получится, всё для этого есть. Просто структурируй всё у себя в голове, не надо первым делом слушать других. Да, ты можешь узнать разные точки зрения, но выбор всегда за тобой, — Исгерд задумалась на пару мгновений, а затем улыбнулась с хитрецой. — Пожалуй, одной беседой ты не отделаешься. Я дам тебе задание на закрепление. Итак, тебе в первую очередь нужно научиться отказывать. Но спонтанно ты этому научиться не сможешь. Поэтому заранее выдели себе время, уединись с дневником и придумай различные ситуации-предложения, которые в корне тебе не нравятся. Можешь вспомнить даже старые такие ситуации. И для них тебе необходимо составить ответ-отказ, который бы полностью тебя удовлетворял. Тебе же важно, чтобы никто не расстраивался? Тогда придумай специальные вежливые отказы заранее и даже мини перепалочку-уговаривания к ним. И потом в реальной ситуации ты не растеряешься и сразу скажешь обдуманный приготовленный ответ.

— Это звучит разумно. Я обязательно этим займусь, — кивнул Иккинг, запомнив сей совет. — Спасибо за все советы. И в целом за всё. Мне это было необходимо.

— Ты всегда можешь обратиться ко мне с любой проблемой. Я с радостью помогу. Для этого я здесь и нахожусь меж мирами. А сейчас тебе пора возвращаться, а то плохо станет. До встречи. И выполняй моё задание, не отлынивай. Я всё проверю! — пригрозила ему пальчиком Исгерд и рассмеялась. Хэддок на это улыбнулся и кивнул.

Всё пространство медленно расплылось, как на глади воды, и Иккинг резко проснулся в реальности от каких-то громких звуков и выкриков деда Фроуда. Он спешно подскочил с места к источнику шума. Оказавшись в общем зале, перед ним предстала великая картина, как Фроуд с метёлкой в руках гоняет несчастную жуткую жуть по всем углам. Та вжалась в угол на потолке, ошалело наблюдая за безумным дедом.

— Погоди, я щас доберусь до тебя! — он подставил табурет и, забравшись, начал тыкать в дракончика метлой. — Убирайся из моего дома, жуть!

Жуткая жуть, заметив Иккинга, сразу же полетела к нему, спрятавшись у того за спиной. Она жалобно пищала, выказывая неудовольствие от встречи с дедушкой Фроудом. Хэддок взял на руки дракончика и успокаивающе того поглаживал. У того на лапке прикреплено письмо.

— Фроуд, успокойся! Это же почтовый дракон. Сейчас я возьму письмо и выпущу его. — Иккинг отвязал свиток и отправил жуткую жуть на улицу через окно. Тот с радостью улетел восвояси, подальше от этого недружелюбного места. Одно слово — Энсомбаке. Жуткие жути всегда расстраивались, когда их отправляли с письмом сюда.

— Эх, эти ваши новомодные гонцы, тьфу, — пробурчал Фроуд, убрав метлу на место. — А вот раньше как хорошо было. Написал письмо, сунул в бутылку и кинул в море. Дойдёт — хорошо. Не дойдёт, ну и пшёл нахер. Значит, тому адресату и не нужна эта информация, раз судьба не привела бутыль. А тут приходится ещё на каждое письмо отвечать. Такое время потеряли.

— Что ж, мне этот вид почты с бутылкой даже больше нравится. Всегда можно сказать, что писал письма, просто не доплыли, — Фроуд утвердительно закивал, активно соглашаясь. Он так всегда делал. — А если серьёзно, не надо бить почтовых драконов метлой. Они все прирученные и послушные, как собаки.

— Посмотрим на их поведение, — дед Фроуд подошёл к своему благоухающему вареву и начал эту субстанцию наливать в кружку. — Как там поживает самая прекрасная женщина в мире?

— А? — не понял Иккинг, а потом дошло. Фроуд говорил об Исгерд, а он почему-то сразу подумал об Астрид. — Всё хорошо у неё. Ну, для мёртвой. Мы душевно поговорили, всё по полочкам разложили. А ты вообще это из чего приготовил? Запах странный. — душок специфический. И не сказать, что неприятный, но какой-то необычный.

— Мой экспериментальный эликсирчик, — он смачно вдохнул его и с довольной моськой выдохнул. — Ух, хорошо. Бодрит. Ты, это, сначала попробуй, а потом поделюсь рецептом.

— Ну раз я примирился со своей рисковой натурой, то наливай. Мне и правда интересно, что там у тебя получилось. Я же не умру? — на всякий случай уточнил Иккинг. Ну а вдруг?

— Ну раз ты литр разом моей настойки из мандрагорки оприходовал, то это вообще просто молоко. Крепкий ты парень. Не каждый мою мандрагорку с горла пьёт. Так что не боись, — он поставил кружку с напитком перед Иккингом. — Прошу, отпейте-с.

— Ладно, — Иккинг взял кружку и сначала понюхал. Пахнет терпко, сильно, чуть-чуть сладковато. Что ж, была не была. Он сделал первый глоток и завис, задумавшись. — Слушай, а очень даже ничего. Правда согревает и бодрит.

— Вооот, — хихикнул Фроуд, отпив у себя с поварёшки. — Запоминай рецепт. Самый главный ингредиент — это кофейные зёрна. Понятия не имею, откуда они. Я выторговал у чужеземных торговцев. Потом кокосовая мякоть. Тоже хрен знает что это. Такой круглый коричневый волосатый орех что ли, ну как яйца у… ну ты понял. А внутри белое молоко как… ты тоже понял. Всё-таки надеюсь, что это правда орех. Ну и сироп маракуйи какой-то. Что за штука, не знаю. Пахнет сладко, может фрукт, может личинка какая-то. Ну я решил замешать, вдруг что-то мозговзрывательное выйдет. Ну и чтоб разбавить кучу непонятных ингредиентов, я добавил взбитое молоко. Ну хотя бы хоть что-то было знакомое.

— Я всё же надеюсь, что не отравлюсь. А так вкусно, — терять уже нечего, он продолжил пить дальше. — Чего только в мире не бывает.

Последние пару часов прошли навеселе. Эликсир взбодрил не по-детски, хотя вроде опьянения нет. Это было что-то другое. Но смеялись они знатно. От всего подряд. Даже на приколах приготовили все лекарства и мази для Иккинга. Это было незабываемое шоу. Они дурачились от всего подряд, постоянно что-то роняли, а Фроуд даже выплясывал джигу-дрыгу. Смеем предположить, что заснут они нескоро с таким приливом энергии. Рано или поздно все хиханьки и хаханьки закончились, и Иккинг потопал домой, к своей новой семье. Там он немного побесился с Гарди и пошёл его укладывать спать, предварительно прочитав ему сказку, имитируя разные смешные голоса персонажей из сказки. В какой-то момент Хэддок преисполнился в своём познании и стал переделывать реплики персонажей, добавляя больше шуток и иронии, а там уже и до всей сказки переделка пошла. Гарди ухахатывался вне себя. Ему ещё так весело сказки не читали. Позже Хэддок пожелал самых красочных снов и, поцеловав того в лоб на ночь, отправился в комнату к Вигго. Тот в свою очередь уже начал переживать за Иккинга, ибо что-то надолго тот запропастился.

— Привет, красавчик, — сразу же улыбнулся Иккинг Вигго, задорно подмигнув. — Как прошёл твой вечер? Не скучал?

— Хм, всё хорошо, — Вигго не понял такой внезапной перемены настроения у Иккинга. — А у тебя всё нормально?

— Превосходно. Я всё успел сделать, переделать и всякое такое, — Иккинг бесцеремонно сел на колени Вигго и крепко обнял его, прижав к себе, — Я тебя так люблю. Ты у меня такой хороший как, не знаю, кто. — Гримборн даже не шевелился, пытаясь осознать, что с Иккингом такое. Вроде алкоголем не пахнет.

— И я тебя люблю. А чем ты занимался весь вечер? Мне просто интересно.

— Ну, я пошёл на рынок. Туда-сюда. Потом к Фроуду поболтать заглянул. Ну а раз зашёл, то и с бабулей перекинулся словечком. А там у Фроуда что-то такое было классное. Экзотический напиток. Ну и я немного развеселился, взбодрился. Вроде там не было алкоголя. Хотя кто знает этого деда Фроуда. Мы сделали всякие мази, лекарства, масочки. И я пошёл домой. Прочитал Гарди сказку на ночь и вот я здесь.

— Теперь понятно, — вздохнул Вигго. Вечно Фроуд чем-то удивляет. — Я ждал тебя. Хотел извиниться.

— Ой, как это мило. Ты меня ждал, — широко улыбнулся Иккинг, поглаживая мужчину по голове. — А за что извиниться? Ты же ничего плохого не делал. По крайней мере я не помню. Или ты что-то сделал, когда меня не было?

— После нашего пробуждения в процессе разговора я опять начал тебя попрекать насчёт твоей любви к приключениям. И тебя это расстроило. Возможно, я уже надоел тебе этими разговорами из раза в раз. Но мне тяжело тебя так легко отпускать в неизведанное. Постараюсь больше не перегибать палку с этим.

— Ой, да ладно тебе. Всё в порядке, можно было и не извиняться, но всё равно спасибо, что думаешь о моих чувствах, — Иккинг на волне умиления потрепал Вигго за щёчки. — Не грусти так, я никуда не денусь от тебя, хоть даже если отправлюсь в самый-самый опасный и безрассудный путь. Что бы не было, я вернусь. Да я даже из плена самостоятельно сбежал, чтобы поскорее с вами встретиться. Но если быть очень честным, то да, вы мне все надоели своим вечным беспокойством. Хватит так делать пожалуйста, иначе я свихнусь. Если волнуетесь, то просто покажите это взглядом, действием, поступком. И мне больше ничего не надо, я даже добровольно захочу вернуться как можно скорее и рассказать всё, что произошло, если буду знать, что вы меня не осудите и просто будете рады мне. У меня всё.

— Хорошо, Иккинг, я это учту. Благодарю за честность и искренность. — теперь всё началось складываться в единую картину.

— Всегда пожалуйста. А теперь давай вернёмся к той теме, где я буду рассказывать тебе о том, какой ты прекрасный мужчина, да ещё такой чуткий. Куча всяких правдивых комплиментов. А потом я расскажу тебе всякие забавные факты из моей жизни, о которых буду завтра стыдиться. Далее начну к тебе чуточку приставать, возможно щекотать, а может что-то поинтересней придумаю. В какой-то момент просто устану, загребу тебя в объятия и не выпущу до самого утра. Такой вот план. Возражения?

— Отсутствуют. — Вигго уже предвкушал весёлую ночь. Всё-таки Иккинг такой забавный в слегка нетрезвом состоянии. В следующий раз на каком-нибудь празднике он попробует вовсе не пить, чтобы внимательно понаблюдать за поведением возлюбленного и по достоинству оценить его лёгкость, жизнерадостность и любвеобильность.

— Приятно иметь с тобой дело, — хихикнул Хэддок, поцеловав Вигго в уголок губ. Вообще он целился в губы, но промазал. Главное сделать вид, что так и было задумано. — Так вот, на чём я там остановился? Ах, да. Продолжим с того, что ты у меня самый лучший….

***

Ночь прошла легко и быстро. Иккинг неожиданно для себя проснулся на чём-то тёплом и гладком. Осознав, что он вчера вытворял и болтал, ему стало немножко стыдно. Но не прям так сильно, чтобы убиваться из-за этого. Такое лёгкое смущение на грани допустимого. В каждом из нас есть немного дурашливости. Соизволив поднять голову, он оказался весьма в вальяжном положении прямиком на Вигго. Правильно, кровать-то маленькая, всего лишь двухместная. Хэддок слез с мужчины и только сейчас заметил, что тот практически раздет. А, ну да, это он его чуть-чуть раздел и уснул на самом интересном. Можем, умеем, практикуем. Видимо дед Фроуд рассказал не весь рецепт вчерашнего чудо-напитка. Наверняка там затесался какой-нибудь ром или около того. Удивителен тот факт, какой Вигго терпеливый, что хочешь с ним делай — даже не возмущается. Надо бы извиниться за конкретную атаку на личное пространство в таком нетрезвом состоянии.

— Вигго, ты спишь? — тихо спросил Иккинг, чтобы не разбудить мужчину, если тот на самом деле спит.

— Нет, — он присел, спиной оперевшись на подушку, — Доброе утро, мой дорогой. — улыбнулся ему Вигго, при этом он выглядел вполне довольным, что странно, учитывая его вчерашние мучения.

— Прости меня за вчерашнее. Я вёл себя не очень прилично. Фроуд меня убедил, что в том напитке нет алкоголя. Такого больше не повторится.

— Не стоит извиняться. Ты был довольно мил и весел. Ну а что касаемо твоего поведения, то думаю, что ты вполне можешь вести себя так всегда, учитывая наши близкие отношения, разве нет? Да и даже в таком состоянии ты очень тактичен, всегда интересовался моими желаниями.

— То есть я тебя не замучил? — уточнил Иккинг, удивившись такому внезапному открытию.

— Если ты это называешь «мучением», то мучай меня почаще. Хоть каждый день, — засмеялся Вигго, приобняв одной рукой Хэддока, — Вчера ты мне рассказал, что думаешь насчёт постоянных предостережений и отчитываний со стороны меня и других. Все эти слова актуальны? — Иккинг попал в затруднительное положение. С одной стороны это всё правда и рано или поздно пришлось бы об этом рассказать. Но с другой стороны хотелось об этом рассказать как-то помягче и менее эмоционально, но деваться уже некуда.

— По сути да, всё актуально. Но сейчас я бы это всё по-другому сформулировал, не так грубо. Надеюсь, я тебя не обидел? — распереживался Иккинг. Обижать он точно никого не хотел.

— Нет. Это я должен извиниться. Не знал, что моё ворчание так сильно тебя задевает. Почему ты раньше об этом не сказал и терпел?

— Мне было неловко просить. Я чувствую себя виноватым, когда меня отчитывают. Казалось проще это просто потерпеть, ну а потом я перестал рассказывать полную информацию, чтобы просто избежать чувство вины. Дальше все начали злиться, что я утаиваю информацию, и стало ещё хуже. И чтобы это исправить я иногда преукрашиваю весь смысл. От этого мне становится ещё морально хуже.

— Давай договоримся кое-о-чём. Если тебе что-то не нравится, расстраивает или раздражает, то не терпи и сразу об этом говори, хорошо? — со всей серьёзностью попросил Вигго. Тот кивнул, согласившись. — Пообещай, пожалуйста.

— Хорошо. Я, Иккинг Хэддок третий, торжественно обещаю, что буду говорить тебе обо всём, что меня волнует. Даже если это будет не самая приятная информация. — притворно важно заявил он.

— Раз собрался официально говорить, то надо делать до конца. Где прозвище, титул? — засмеялся Вигго, улыбнувшись. — Я рад, что мы с тобой поговорили об этом.

— Я тоже рад, — ответил Иккинг и кое-о-чём вспомнил, — Кстати, вчера мне пришло письмо от Дагура. Я отвлёкся и не успел прочитать. — с энтузиазмом проговорил Хэддок, доставая письмо из сумки.

— Неужели у него наконец-то родился ребёнок? — предположил Вигго.

— Сейчас узнаем, — Иккинг развернул письмо и стал вчитываться в немного корявый почерк Дагура. — Ты прав. У них родилась дочь. Назвали Мелоди. Хм, необычно. Явно её так Мала назвала. Нас пригласили на остров Защитников крыла. Будет праздник в честь рождения дочери. Через пару дней мы уже должны быть там, — радостно читал Хэддок, прохаживаясь туда-сюда по комнате, — Это просто прекрасная новость. Дагур обещал, что я стану для неё вторым отцом, названным. Так, быстренько собираемся, нам срочно нужен подарок на день рождения Мелоди. Какое красивое имя, — тот уже вовсю с воодушевлением одевался. — Жаль, что у нас не так много времени, я бы что-то сделал своими руками. Ладно, у неё будет куча других дней рождения.

— До появления в нашей жизни Гарди, я не знал, что ты так любишь детей, — улыбнулся Вигго, тоже начав собираться. — Ты так радуешься, будто это у тебя появилась дочь, а не у Дагура.

— Да, я люблю. Дети намного понятнее и искреннее, чем взрослые. Да и просто милашки, если правильно воспитывать. А если нет, то да, это катастрофа. Хуже Торстонов. Да и к тому же… — Иккинг остановился, с вопросом глядя на Гримборна. — Мелоди теперь и моя дочь. Ты серьёзно думаешь, что я оставлю её один на один с Дагуром и Малой? Они даже сами с собой разобраться не могут. Конечно, я буду принимать участие в воспитании Мелоди и иногда брать её к себе погостить. Также и Гарди. Такой хороший мальчик.

— Я уже завидую этим детям. — прокомментировал услышанное Вигго, умилившись с Иккинга.

— Не завидуй, тебе со мной ещё жить долго. Дар или проклятье это для тебя — время покажет. — усмехнулся Хэддок, потрепав Вигго за волосы.

— Дар, не сомневайся. Итак, что же ты хочешь подарить Мелоди? — Вигго уже был готов отправляться прямо сейчас.

— Пока не знаю. Мне нужно сначала поглядеть, что есть. А там, может, идея придёт. И… — Иккинг с сочувствием поглядел на Гримборна. — Сначала позавтракаем. Я не буду тебя мучить голодом. Ты же не я, чтобы носиться на одной воде весь день.

— Стоит отметить, что и для тебя такой рацион вреден. Насколько я знаю, ты тоже человек, а не бесплотная иллюзия. Хотя иногда создаётся и такое впечатление.

— Ладно-ладно, хорошо позавтракаем. — так уж и быть, согласился Хэддок.

После приёма пищи, который на сегодня был скорее всего первый и последний, они отправились на рынок и обходили его несколько раз точно. Всё было не то. В какой-то момент Иккингу стало жалко Вигго, и он разрешил тому пойти отдохнуть и погулять, но тот отказался. В конечном итоге Хэддок плюнул на всё и купил качественную кожу, камень «авантюрин», ракушку, клеящую основу и кое-какие инструменты. Если хочешь чего-то качественного, то сделай это сам. На обратном пути он зашёл к броннику. Вдруг тот раньше закончил с заказом, ибо Иккингу эти наручи нужны были позарез. Надо же ему как-то сделать подарок для Мелоди и при этом не разболтать больную руку. Ему повезло и всё было готово.

— Прошу, примеряйте, — бронник одел на руки наручи и аккуратно затянул шнуровку. — Удобно?

— Нет, потуже затяните, пожалуйста, — попросил Иккинг, на что мужчина затянул шнуровку чуть сильнее, но даже этого было недостаточно. — Нет, не так. Вигго, затяни, пожалуйста, посильнее. Прям максимально.

— Хорошо, — он выполнил просьбу так, как его просили. Наручи легли настолько плотно, будто вторая кожа. — Не слишком ли?

— Идеально, мне нравится, — Иккинг для проверки постучал рукой по столу. — Ничего не чувствую. Замечательная работа.

— Может, вам украсить металлические пластины гравировкой, а то выглядит довольно пусто. — предложил бронник, на что Хэддок покачал головой.

— Я специально это место оставил для себя. Сам сделаю гравировку какую надо. Спасибо за предложение. Ну всё, теперь можно работать полноценно.

— Только не увлекайся, — попросил Вигго. Попрощавшись с бронником, они двинулись домой. — А какую гравировку ты хочешь сделать?

— По традиции. На ноге красная смерть, а здесь будет лжегидра. Она хотела, чтобы мы про неё забыли. А вот нетушки. Назло ей буду помнить. Как тебе идея?

— Тебе не кажется, что твоя броня и так немного мрачноватая? А со всякими лжегидрами это будет отталкивать людей. Мне лично всё нравится, если что. Оригинально.

— Если она будет отталкивать людей, то это ещё одно прекрасное преимущество. Но я не думаю, что это меня спасёт. Всё-таки люди сначала смотрят на лицо, а я не произвожу впечатление сурового парня.

— Думаешь? Может, на тех, кто тебя знает с детства, и не производит, а вот на тех, кто видит тебя впервые — вполне твой образ кажется очень серьёзным. Но раз тебе так нужно, то тогда всё прекрасно.

— Не переживай. Я же прекраснейший из всех дев. Страшить людей точно не буду. — и они оба засмеялись.

Добравшись до дома Гримборнов, Иккинг спросил у Вивы, где бы ему можно было поработать над подарком для новоиспечённой дочери-племянницы. Заинтересовавшись идеей Иккинга, она предложила ему остановиться в её мастерской и поработать над этим вместе. И так они слаженным тандемом отправились в мастерскую, предупредив всех, что если кто-то влезет в творческий процесс, тому не жить. И с тех пор больше их никто не видел весь день. Идея была такова: изготовить кулон с открывающейся крышкой, внутри которого будут добрые пожелания Иккинга на путь взросления. Изделие они изготовили из кожи. Сама форма кулона нетипичная: внешне он должен напоминать арфу, что визуально должно быть созвучно с именем Мелоди. Для придания пластики они нарезали тонкие полоски кожи бордовых, терракотовых и молочных цветов. Они нанесли на эти полоски специальный клеящий раствор и накрутили их по форме завитков разной силы скручивания. На кожаную основу внешней стороны кулона они приклеили эти завитки, оставив место для камня. Один авантюрин смотрелся как-то скучновато, поэтому они раскололи его на две части, такую же манипуляцию произвели и с ракушкой. Бережено отпилив края и отшлифовав элементы центрального декора, они соединили вместе чёрный авантюрин и ракушку, и прикрепили к кулону. На открывающейся стороне Иккинг сделал гравировку пожелания, которые он обязательно скажет на празднике. И вуаля, шикарная работа. Команда Иккинга и Вивы поработала на славу и вышла из мастерской только поздним вечером. Остальные уже начали волноваться, что там случилось с их творцами, но заходить и проверять все страшились. Иккинг и Вива явили обществу своё творение на обзор и получили множество приятных положительных отзывов, поэтому с чувством удовлетворённой творческой жилки отправились спать, молниеносно отключившись от усталости.

Ранним утром Иккинг и Вигго стали собираться на остров Защитников крыла. У них остались день и ночь, чтобы прибыть вовремя с учётом перерывов конечно, ибо Вигго беспокоится за руку Иккинга, так как ему придётся долгое время держать руки в напряжении, а Беззубик не самый медленный дракон, который не может себе позволить спокойно летать. Хотя Иккинга это особо не останавливает, всё равно порой держится условно и без какой-либо страховки, ибо его доверие к другу безграничное. Самая тяжёлая часть всех этих сборов — прощание. Все так привыкли к Вигго и Иккингу, что стало как-то жаль прощаться. Больше всех расстроился Гарди. Он буквально вцепился в Иккинга, не давая тому пройти ни шагу вперёд. Отпустил только после обещания, что он скоро вернётся в гости их проведать.

— Знаешь, я тут сопоставил, — начал разговор Иккинг, закрепляя дорожную сумку к Беззубику. — Гарди уж очень похож на тебя. Особенно поведением, когда я собрался улетать.

— Что ж. Абсолютно его понимаю. Мне просто самоконтроль и воспитание не позволяет устраивать истерику по этому поводу, — засмеялся Вигго, улыбнувшись Иккингу. — Ну всё, я готов. В путь?

— В путь, — воодушевлённо ответил Хэддок, радостно сев на дракона, — Как же давно мы с тобой не летали, братец, — обнял Беззубика Иккинг, — Я, наверное, уже забыл как летать. — проговорил Хэддок, на что Вигго усмехнулся. Как же, забыл он. Иккинг даже во сне заберётся на дракона и будет мастерски управлять им, выделывая опасные виражи.

Хэддок давно не был так счастлив. Он уже и забыл это чувство полёта, столько времени пробыл на земле. Можно даже сказать, что его мышление тоже «заземлилось» из-за отсутствия полёта и этого чувства свободы. Какие там запреты и предупреждения? Про руку сразу же забыли, будто с ней ничего не было. На радостях Иккинг и Беззубик крутились-вертелись туда-сюда вокруг Вигго и Линторден, которые летели ровно и спокойно. Гримборн даже пытался немного того угомонить, но это бесполезно. Пусть уже набесятся, может позже успокоятся. Ключевое слово «может». Они так и не успокоились.

Время на удивление прошло быстро, и они приблизились к знакомому острову. Им уже махали с земли знакомые лица. Все их друзья здесь. Приземлившись, Иккинг потянулся, отчего даже косточки захрустели. Он засобирался слезать самостоятельно, как Вигго ему в тот же миг подал руку. Ну что за галантный мужчина. А всего-то требовалось подписать мирный договор. Интересно, а Вигго ещё хранит ту часть их соглашения? К ним уже подбежал крайне счастливый Дагур. Пора включаться в социальные взаимодействия.

— Братишка! — радостно воскликнул Дагур, намериваясь крепко обнять Иккинга. Но вовремя опомнился, чуть остановившись, всё-таки Хэддоку не нравятся столь давящие объятия. — Как же давно мы не виделись!

— Ой, да ладно тебе, — первым обнял Дагура Иккинг, эмоционально прижавшись. Соскучился он по этому чуть безумному кузену. Тот в свою очередь удивлённо оторопел, но через мгновение ещё более задорно обнял Хэддока в ответ. — Я тоже по тебе соскучился. Как ты, брат?

— Я в восторге! Уже пару дней не могу заснуть от переполняющих меня эмоций. Дочь родилась, ещё все друзья здесь. Я счастлив, — его чуть отпустило и он внимательно присмотрелся к Иккингу, — Боги, да ты хорошеешь с каждым днём! Уже, небось, толпами за тобой бегают девчонки и мальчишки, да? — подмигнул ему Дагур и сразу же опамятовался, — Я же слышал, что у тебя рука была сильно сломана! Какая-то гадина тебя прокусила, чтоб её! Как твоё здоровье? — обеспокоенно спросил Дагур, аккуратно взяв за руку Хэддока.

— Не стоит беспокоиться, уже всё срослось как нужно. Просто какое-то время нужно поберечься.

— Это хорошо, что всё в норме. У тебя такие прелестные нежнейшие ручки, что просто кощунство их портить. — у Дагура явно есть фетиш на руки, столько раз он об этом упоминает. В этот момент к ним подошла Мала. Заметив её боковым зрением, Дагур умолк.

— Я всё слышала. Насчёт моих рук ты обычно молчишь, — вставила небольшую словесную шпильку супругу Мала, пронзительно на того посмотрев. — Рада видеть тебя в добром здравии, Иккинг. Благодарю, что смог прибыть на наше семейное торжество.

— Приветствую, Мала. Я не мог пропустить рождение вашей дочери. Для меня это такое же счастье как для вас. Как ваше здоровье после всех этих испытаний?

— Не хотелось бы жаловаться, но тяжело. Сейчас, конечно, чуть лучше, но это мало меняет. После официальной части я покину вас и пойду восстанавливаться.

— Понимаю. Желаю скорейшего возвращения в прежнее комфортное состояние. Больше отдыхайте, не беритесь за всё сразу. У вас для этого есть Дагур. — улыбнулся ей Иккинг, на что Мала рассмеялась.

— Что ж, пожалуй, воспользуюсь этим советом. — улыбнулась она супругу и ушла дальше, а за ней и сам Дагур. Надо поприветствовать всех гостей.

— Иккинг! — послышался женский голос и Хэддок не успел опомниться, как его уже обняла блондинистая макушка. — Наконец, ты выздоровел. Я так переживала и скучала.

— И я сильно скучал, Астрид. — жизнерадостно ответил Иккинг, крепко обняв Хофферсон.

— И ты иди сюда, Вигго, — подмигнула Астрид Гримборну, который тихонько стоял в стороночке, и утянула его в объятия. Вигго был несколько растерян внезапной радости от кого-то ещё кроме Иккинга, но это был приятный шок. Он тоже был рад увидеться с Астрид. Одна из немногих людей которых он уважал и восхищался. — Ребята, вы не представляете, чего я натерпелась без вас. Вы два моих островка разума и адекватности в этом безумии, во что превратился наш Драконий край.

— Могу представить, — рассмеялся Иккинг, улыбнувшись с сочувствием. — Тебя, небось, уже замучили.

— Иккинг! Иккинг здесь! — во всё горло кричали близнецы и буквально повисли на нём как за последнюю соломинку, вместе с ними подтянулись Сморкала и Рыбьеног. — О наш шикарный, восхитительный, милосердный лидер, спасите нас от этой деспотичной женщины! — Задирака со всем драматизмом указал пальцем на Хофферсон. В его лице читалась вся боль существования. Остальные в команде активно поддержали эту просьбу.

— Всё-всё, ребят, успокойтесь. Я с Вигго возвращаемся на Драконий край вместе с вами. Теперь всё будет по-старому. — после этих слов началось сущее ликование. Все на радостях заобнимали Иккинга от души. На этот шум пришла семья Йенсенов во главе с Винсентом. И вновь начались традиционные обнимашки.

— Ох, Иккинг, тебя буквально нельзя выпускать из поля зрения. Сразу же где-то покалечишься, — запричитал дядя, внимательно осматривая племянника. — Точно всё ещё не хочешь переехать жить на Сиггрид?

— Всё со мной в порядке. Тем более ты же знаешь, где моё место на самом деле, — усмехнулся Иккинг, мило улыбнувшись. — Ну а в гости я с удовольствием как-нибудь наведаюсь, только дайте мне уже хоть как-то вернутся домой. Я на Драконьем крае и на Олухе был так давно, что даже не помню.

— Ты у нас нарасхват. — засмеялся Винсент, похлопав племянника по плечу.

— Кстати, отец тоже здесь? — поинтересовался Иккинг, на что дядя как-то неловко кивнул, озираясь по сторонам.

— Да, он здесь. Только не спрашивай его про Валку. Как я понял, они опять в ссоре.

— Понятно всё с ними, — вздохнул Иккинг, закатив глаза, — Что на этот раз? Хотя неважно. Даже не буду лезть. Спасибо, что предупредил. — Винсент тому кивнул.

Иккинг захотел увидеться с отцом, а Вигго и Астрид вызвались его проводить. Они прошли к центральной площади, где доделываются последние штрихи подготовки к празднеству. Всё было торжественно и ярко украшено. Фонарики, цветы и ленточки. Возле декоративного пруда собрались молодые милейшие девушки. Они даже состроили зазывающие глазки в сторону Иккинга, но тот их даже не заметил, так как устремился к фигуре Стоика. Зато эти плотоядные взгляды заметили Астрид и Вигго. Хофферсон сразу же дала незаметный знак Громгильде, и та якобы случайно ударила своим хвостом девушек и окунула их в пруд. Теперь те девчушки были мокрые как лягушки с растёкшимся макияжем.

— Ой, прошу прощения. Громгильде порой тяжёло двигаться в таком тесном пространстве среди кучи людей. — с показным сочувствием и смущением извинилась Астрид, состроив невинную мордашку. Вигго с этого усмехнулся, еле улыбнувшись.

— А я всё видел. — немножечко игриво подмигнул Гримборн Хофферсон, когда она встала рядом с ним.

— Осуждаешь? — с вызовом спросила Астрид, вглядевшись в него, чуть приподняв бровь.

— Наоборот, поддерживаю. Пусть знают своё место. Среди тины и водорослей. — они оба ехидно рассмеялись, дав друг другу еле заметную пятюню.

Стоик стоял задумчивый и слегка грустный, что даже не заметил, как к нему подошёл сын. В последнее время он сам не свой. С возрастом начинаешь больше задумываться о своей жизни. Где был прав или не прав. Какие пути избрал и о чём сожалеешь. Что бы сделал по-другому и как. Да и в целом стоило разобраться с ворохом проблем. По большей степени душевных и моральных.

— Пап? — подозвал того Иккинг, встав перед ним. — Ты рядом со мной или где?

— Иккинг! — встрепенулся Стоик, обрадовавшись сыну, и загрёб его в объятия, и игриво кулаком потрепал волосы на макушке, как он обычно любил это делать. — Рад тебя видеть в здравии. Как твоя рука? Больше не беспокоит?

— Только если чуть-чуть. А так я как огурчик, — хихикнул Иккинг, пытаясь поправить волосы, как было раньше. — О чём задумался?

— Да так, придавался воспоминаниям, — вздохнул Стоик, вглядевшись куда-то сквозь пространство, — Такое радостное событие. У Дагура появилась дочь, а ведь казалось, что я только сам недавно навещал остров берсерков по случаю его рождения. Как раз и твоё рождение вспомнилось. Ты был такой крохой. Но уже с характером. Сразу же выкинул погремушку куда подальше и попал в Плеваку. Мы так хохотали. А теперь ты уже взрослый. Куда время так летит? — он сделал паузу, переведя взгляд на Иккинга. — Знаешь, я бы отдал многое, чтобы всё повторить заново. Но только с того момента, как ты родился. Твоё присутствие сильно оживило меня. И хоть порой было тяжёло, но это были прекрасные времена.

— Понимаю, — Иккинг даже растрогался и приобнял отца. — Думаю, ещё рано жалеть о скоротечности времени. У нас с тобой будет ещё столько событий, приключений, воспоминаний.

— В этом я не сомневаюсь. Ты притягиваешь весь водоворот жизни как магнит, — они оба засмеялись с этого. Что правда, то правда. — Я так понимаю, сегодня ты хочешь пожелать благ Мелоди и что-то подарить от лица нашего острова?

— Правильно понимаешь, — кивнул Иккинг, улыбнувшись отцу. — Я даже для неё придумал особый подарок. Тем более она моя племянница, да и Дагур назначил меня её названным отцом.

— Это великая честь и большая ответственность. Ты готов позаботиться о ней, как о своей дочери? — со всей серьёзностью спросил Стоик, на что Иккинг кивнул, — Я в тебе не сомневаюсь. Ты давно себя показал ответственным и заботливым мужчиной. Тебе нестрашно доверить ребёнка и даже весь остров, а может даже чуточку больше, учитывая, что у тебя есть какие-то секретные делишки с королём, — Иккинг удивлённо на того посмотрел. — Да-да, я догадался. Твой отец не совсем уж дурак, которого пора списывать со счетов.

— Я такого никогда не говорил и даже не думал, — ответил Иккинг, улыбнувшись. — Я даже рад, что мой папа такой стойкий и мудрый человек. И даже может побыть ярлом ещё какое-то время.

— Всё ясно с тобой, — засмеялся Стоик, хлопнув сына по плечу. — В твои годы я, наоборот, хотел как можно скорее стать главным. Утереть нос отцу и не только. Только вот в первый же день опозорился. А ты не торопишься. Ну да, ты у меня умный, понимаешь, какая эта кабала и головодробилка. Хотя у тебя и без этого проблем куча, как я понимаю.

— Не в этом дело. Морально я уже готов. Просто мне нужно время и кое-какие знания, чтобы закончить свой проект, чтобы встать на твоё место.

— Проект? — Стоик непонимающе поглядел на сына. — Что ты под этим имеешь ввиду?

— Ты серьёзно думал, что когда я стану ярлом, то всё будет по-старому? Я планирую глобальные изменения, можно даже выразиться, что фундаментальные. Затрону все сферы жизни. А для этого мне нужен чёткий детальный план со всеми подводными камнями, чтобы ни один человек, особенно наши старейшины, не могли логически придраться. И сейчас я его разрабатываю. Хотелось бы это делать чуть активнее, но в последнее время в моей жизни творится хаос, так что всё замедлилось и немного не укладываюсь в планируемые сроки.

— Боги, спасите наши души, — преувеличено драматично прокомментировал услышанное Стоик, — А вообще я даже не удивлён, что ты сразу же начнёшь наводить свои порядки, но чтоб настолько заморочисто. А может и хорошо. Давно пора встряхнуть наших людей, а то они от скуки с друг другом грызутся. А у тебя, как я понимаю, не забалуешь. Каждому работку подкинешь, да? — уточнил он, на что Иккинг кивнул. — В таком случае не торопись. Делай всё вдумчиво и последовательно, а я пока дальше побуду ярлом. Сил и здоровья мне хватает. Дай знать, когда будешь готов.

— Обязательно. И спасибо за понимание, и за время. — улыбнулся Иккинг и они вновь обнялись.

Вскоре всех гостей собрали вместе, чтобы представить дочь и наследницу Малы и Дагура. По традиции каждый из наиболее важных и близких людей должны лично встретиться с ребёнком, высказать добрые пожелания и подарить дар, в котором заключается сила этих пожеланий. Что-то вроде оберега на время взросления ребёнка, а может даже на всю жизнь. Иккинг не стал лезть вперёд всех, а, наоборот, решил остаться последним, чтобы было больше времени побыть с Мелоди, а не куда-то торопиться из-за очереди. План сработал идеально, и все люди ушли веселиться. Иккинг взобрался на постамент к ребёнку. В знак уважения поклонившись Мале и Дагуру, он повесил на кровать Мелоди кулон. Спросив разрешение, Иккингу позволили взять девочку на руки. Аккуратно подняв её к себе на руки, придерживая за голову, он крепко прижал к себе, чтоб та, не дай боги, не вывалилась с рук. Такой волнительный момент, а Хэддок порой притягивает крайнее невезение, поэтому уж лучше сконцентрироваться полностью на настоящем. Чуть убрав ткань в сторону от лица малышки, Иккинг вгляделся в её зелёные глаза, которые совсем как у Дагура. Только взгляд совсем другой, спокойный и ничем неомрачённый. Она с любопытством вглядывалась в лицо Иккинга, а своей маленькой ручкой коснулась его пальца, крепко вцепившись.

— Ты со мной здороваешься? Недавно родилась, а уже такая вежливая, — улыбнулся Иккинг, умилившись, — Что ж, приятно познакомиться. А меня зовут Иккинг. Твой дядя и по совместительству названный отец. Так что между нами говоря, ты знаешь к кому идти, если кое-кто тебя достанет, — так как он говорил милым весёлым голосом, то Мелоди слушала интонацию и тоже ему улыбалась, — Поздравляю тебя с рождением. Наш мир совсем нелёгкий, но зато очень прекрасный и разнообразный. Думаю, у тебя не возникнет проблем с такой-то мощной поддержкой от всех близких, хоть мы иногда можем увлечься с этим. Тебе наверняка пожелали много хорошего: здоровья, красоты, сил, ума. Это всё важно, конечно. Но я желаю тебе найти и познать себя, раскрыть таланты, обзавестись верными друзьями и конечно же любить и быть любимой. Вся твоя жизнь принадлежит только тебе, — искренне улыбнулся Иккинг Мелоди. — Я знаю, что ты вообще понятия не имеешь, что я говорю, так как не знаешь языка, но это неважно. Я специально всё для тебя записал на твоём кулоне. Видишь, как я подготовился? Видишь, как я подготовился? — подмигнул ей Иккинг, улыбнувшись.

Хэддок ещё какое-то время провёл с малышкой, плавно укачивая её на руках, и разговаривал обо всём подряд. Мелоди его так внимательно слушала, будто бы понимает всё, что он говорит. И даже не хныкала и устраивала капризы, как это было при других людях. Дагур уже хотел было забрать дочь к себе на руки, но та заплакала, требуя, чтобы её вернули обратно. Ей так понравилось, что дядя так много уделял ей внимание и что-то рассказывал весёлым мягким голосом. Дети такое любят. А ещё он тёплый и мягкий, даже не колется бородой, как другие дяди и даже папа. В какой-то момент Мелоди устала и под голос Иккинга крепко заснула. Тот аккуратно уложил её в кроватку, прикрыв одеялком.

— Ты такой милый, — внезапно прозвучал комментарий, от чего Иккинг вздрогнул и обернулся на голос. За ним уже какое-то время следила Астрид. — Мелоди повезло, что у неё такой заботливый и нежный дядя.

— А как мне ещё с детьми общаться? По-другому не умею, — улыбнулся ей Хэддок, встав рядом с Хофферсон. Та дала ему кружку с напитком. Его и правда мучила жажда. — Спасибо. Кстати, я не так давно слышал женские крики. Что вы там с Вигго успели натворить?

— Мы ничего плохого не делали. Просто эти девушки выбрали для себя не ту цель, а мы помогли им это понять. Практически бесплатная душевная консультация.

— Все мне говорят про какие-то толпы девушек и парней, а я их даже не вижу.

— Да, это наша с Вигго работа. Не благодари. А то всякие сомнительные личности лезут. А мы уважаем твои личные границы и своё душевное спокойствие. Ну и это банально весело.

— Нет, Астрид, я про другое, — усмехнулся Иккинг, улыбнувшись. — Я не замечаю других девушек и парней, потому что я уже нашёл лучших.

— Всё ещё считаешь меня лучшей, хоть мы и расстались? — неловко усмехнулась Астрид, отведя взгляд в сторону, смутившись.

— Я тебя считаю лучшей с того момента, как начал осознанно мыслить. С детства. И моё мнение не изменилось. И даже неважно, в каком статусе мы находимся.

— Что ж, приятно слышать, — смущённо улыбнулась Астрид. — А если говорить про статус, то он у нас мягко говоря странный и вообще непонятный.

— Добро пожаловать в мою жизнь. У меня так во всех сферах. Странно, но ничего непонятно. Зато интересно и весело. Хотя, если тебя это беспокоит, то я выслушаю все твои предложения.

— Нет идей. Пусть так пока всё будет. Да и чувствам не прикажешь. А себе врать я не хочу, да и тебе тоже.

— Аналогично, — они оба вздохнули, задумавшись, рассматривая пейзаж впереди них. Несмотря на праздник, погода была по-осенне унылой и опустевшей. Недавно прошёл дождь, так что ещё было грязновато. Деревья стояли голые, и дул противный ветер. На Олухе хотя бы зелёные ели скрашивали пространство, а тут только вся надежда на оптимизм. — Мне не нравится здесь.

— Мне тоже.