Настя шла из колледжа одна – у Марата сегодня занятия до шести. Девушка вошла в автобус и устало опустилась на свободное сидение. Вроде бы тренировка была совершенно обычной, нельзя сказать, что Настя перенапряглась, но почему-то она ощущала себя разбитой и опустошённой. За окном мелькали дома, деревья, фонарные столбы… Настя отвернулась, потому что у неё начала кружиться голова. Только не это… Снова такое странное состояние как перед приступом, и Марата нет рядом. У Насти похолодело внутри. Уже полгода с ней творилось что-то неладное, и врачи сделали вывод, что она нездорова. Сначала Насте было страшно признать, что она больна, но сейчас ей стало уже всё равно, что о ней думают, лишь бы прекратились эти приступы. Она согласилась бы на любое лечение – процедуры или лекарства, только бы не чувствовать ЭТО…
ЭТО начиналось с внезапной слабости, головокружения и рассеянности. Мир замедлялся и превращался в густой серый кисель. Он казался бесцветным, тягучим и тусклым, без звуков, без красок и эмоций. Настя словно бы засыпала наяву, и ей делалось абсолютно всё равно, что творится вокруг. Возможно, это было опасно – ведь в таком состоянии можно попасть под машину или споткнуться, но само оно не тревожило, потому что в нём не было никаких чувств. Затем густота прояснялась, и окружающее становилось чётким и осмысленным, но с тем же лишённым красок, как чёрно-белое кино. Мир делался звенящим, резким и острым; углы домов ранили, а провода душили. Любой звук отражался от предметов и метался между ними как каучуковый мяч, заставляя вздрагивать и несколько раз оглядываться. Накатывал непонятный страх, от которого появлялось желание бежать сломя голову…
А потом она слышала Зов. И это было самым невыносимым. Всякий раз, очнувшись от оцепенения, задыхаясь и дико озираясь по сторонам, Настя пыталась вспомнить, что же она ощущала в этот момент, но никак не могла сосредоточиться и описать своего состояния. Это напоминало кошмарный сон во время болезни, который страшен, и от которого просыпаешься с криком, но никогда не помнишь, что же именно было в нём страшно.
Но самое неприятное и удивительное, что Настя могла очнуться где-то в незнакомом месте и совершенно не помнить, как она туда попала. Один раз она обнаружила себя едущей в трамвае, хотя абсолютно не понимала, куда он идёт, и не помнила, как она в него входила. Этот случай напугал её так, что она не стала говорить о нём ни Марату, ни матери, ни врачу, хотя понимала, что последнему как раз надо было рассказать.
Настя глубоко вдохнула и потрясла головой. Кажется, головокружение прошло. Выйдя из автобуса и пройдя по свежему воздуху, она почувствовала себя лучше. Казалось, неприятность миновала и приступа не будет. Вечером позвонил Марат и спрашивал как дела. Настя решила не говорить ему о головокружении, чтобы не беспокоить лишний раз, тем более что приступа всё равно не случилось.
***
Ночью Настя проснулась с сильно бьющимся сердцем и села в кровати, обхватив руками колени. Что же ей снилось? Она попыталась воссоздать в памяти то чувство, которое охватило её во сне, но не смогла. Девушку охватила смутная тревога. Настя подошла к окну; два часа ночи, темно, горят фонари, и изредка проезжают машины по Светлановскому проспекту. Хотелось пить. Настя пошла на кухню, в темноте осторожно держась рукой за стену. Внезапно её пальцы натолкнулись на что-то гладкое, твёрдое и холодное. Девушка резко отдёрнула руку и вздрогнула всем телом.
«Холодильник! Это всего лишь холодильник! – мелькнула мысль в её голове, - Но почему же тогда я так испугалась?»
Настя достала из холодильника пакет сока и на всякий случай включила на кухне свет.
«Кажется, во сне мне снилось что-то такое же холодное и гладкое, - подумала она вдруг, - я не помню, что именно, но мне стало страшно».
Ананасовый сок показался слишком приторным, и Настя с досадой убрала пакет обратно и достала минеральной воды. Напившись, она вернулась в свою комнату и попыталась снова заснуть. Но это было не так-то просто: Насте становилось то холодно, то жарко, то не хватало воздуха, то вновь хотелось пить… Её не покидало чувство, что она забыла что-то очень важное, но не могла вспомнить точно, из какой области: то ли название какой-то птицы, то ли номер телефона, то ли чьё-то лицо… Нужно было узнать, причём немедленно. Пару раз девушка вскакивала с кровати и подбегала к окну, чтобы увидеть там что-то. Ей даже пришла в голову мысль позвонить доктору – тому самому психиатру, Игорю Валентиновичу, который поставил её на учёт и наблюдал еженедельно - чтобы спросить у него. Но вовремя Настя сообразила, что сейчас ночь, и доктор спит и не услышит звонка.
«Но я хочу услышать голос, - поняла девушка, - чей-то голос… Кажется, это была песня… Кто-то пел песню… Но я совсем не помню ни слов ни мелодии… В каком же жанре она была? Я ничего не помню…»
Утром Настя проснулась и обнаружила, что в руке её был крепко зажат мобильный телефон.
«Странно, - подумала она про себя, - Надеюсь, я никому не позвонила среди ночи?»
На улице было свежо, но солнечно. Дул лёгкий ветерок, и Насте пришла в голову шальная мысль прогулять первую пару и вместо неё побродить по парку. Цвела сирень и акация, воробьи радостно щебетали и купались в лужах. Настя смотрела на них с улыбкой, но всё же на душе было неспокойно: она никак не могла отделаться от мысли, что должна вспомнить что-то важное. А для того, чтобы вспомнить, надо пойти…
Она не знала, куда идти, поэтому брела наугад, с каждым шагом обретая уверенность, что двигается в нужном направлении. Настя уже не замечала, что вышла из парка и идёт по улице. Сердце сильно билось от волнения, девушка ускорила шаг. Она шла так быстро, что закололо в боку, но ей казалось, что она стоит на месте, а улица проносится мимо неё со всеми домами, витринами, фонарями, деревьями… Всё это было бесцветно и напрасно – эти глупые бетонные коробки с окнами, манекены с равнодушными лицами, паутина проводов, которая нависла над улицей, чтобы сковать, запутать, не дать подняться вверх…
Каждый шаг отдавался в ушах звонким эхом. Надо торопиться, здесь нет Его, здесь нечего делать. Он далеко, к нему нужно ехать, спешить, скорее…
Подземелье. Здесь мало света и воздуха, движущаяся лестница, постоянный гул, какие-то люди толпой идут навстречу… А люди ли это? Или те таинственные неприветливые жители подземелья, с которыми лучше не сталкиваться? Грохот сотрясает недра пещеры, из глубины которой стремительно вылетает толстый длинный змей с огненными глазами. Змей превращается в железную клетку с окнами, и в эту клетку нужно сесть, чтобы продолжать путь… За окнами тьма, чей-то механический голос говорит о чём-то; кругом манекены с пустыми стеклянными глазами… Нужно выйти. Непонятно, почему именно здесь, но нужно. Змей уносится прочь. Каменный лабиринт, гранит, мрамор, лестницы, фонари… Замок подземного короля. Но недобрые обитатели подземелья не тронут сейчас, потому что Он запретил… Надо спешить к Нему…
Огромный зал, напоминающий дворец, стеклянные двери… Чтобы выйти в них, нужно заплатить троллю, сидящему за прозрачной перегородкой. Тролль, имеющий вид толстой растрёпанной женщины со злыми глазами, даёт крохотную бумажку, грамоту, которая будет оберегать в пути от разбойников и нечестивых стражей, вымогающих деньги у путников. Ещё шаг… Ещё совсем недолго…
Настя вздрогнула и очнулась, словно пробудилась от сна. Она принялась оглядываться по сторонам и с изумлением и страхом увидела, что едет в пригородной электричке, а за окнами мелькает какой-то пейзаж: поля, деревья, дачные домики… Куда она ехала? Зачем? Поезд подошёл к очередной станции, и Настя вышла, с трудом ступая дрожащими ногами.
Станция «Александровская» - где это? Далеко ли это от города? Вытащив из сумки мобильный телефон, Настя позвонила Марату, совершенно забыв, что в данный момент он мог быть на занятиях.
Марат и вправду сидел на паре, когда внезапно зазвонил телефон. Молодой человек извинился и вышел в коридор.
- Элдар! – послышался взволнованный и испуганный голос Насти, - со мной приключилось что-то странное…
Она поведала ему о том, как пришла в себя в электричке, но не помнила, как вообще в ней оказалась и куда ехала. Марат был готов сам ехать на неведомую станцию, чтобы встретить Настю, но она сообщила, что к платформе подходит обратный поезд, и она сейчас поедет в Петербург.
Марат встретил её на Балтийском вокзале; девушка обняла его и разрыдалась.
- Мне страшно, Элдар! – сказала она, вытирая глаза дрожащими пальцами, - Я не знаю, что произошло! Я не помню, как покупала билет, как садилась в поезд… Я не понимаю, зачем я это сделала!!
Марат молча обнимал её и гладил по волосам. Случай был серьёзный: кто знает, что может совершить Настя, действуя неосознанно? Не шагнёт ли она из окна, повинуясь бессмысленному голосу подсознания? Или это вовсе не подсознание, а чары, наведённые кем-то?