Примечания автора:

Что ж, технически, здесь появляется наш любимец Гучжу, но... как марионетка. Извините за медленное развитие событий!

Предупреждения к главе: упоминается принуждение к проституции и сексу, а также применение семи гвоздей

__________________________

Итак, Чжоу Цзышу и Хань Ин понемногу осваивались в Долине. Даже захват нового поместья не доставил им особых хлопот — эта ферма граничила с первой, завоёванной Цзышу, и её обитатели вполне могли управляться со своими повседневными делами самостоятельно, без вмешательства Чжоу Цзышу.

Новички приходили в главный дом, чтобы разделить трапезу и отведать стряпни Хуайданя, которая, очевидно, была лучше той, к которой они привыкли. Но ночевать они продолжали на нижней ферме.

Обязанности Чжоу Цзышу сводились к защите усадьбы и её обитателей, поскольку он не получал никакого удовольствия от их пыток — что, очевидно, было важной мотивацией для многих глав семей. В последующие недели ещё несколько незваных гостей пытались что-то вынюхивать в окрестностях обеих ферм, но Цзышу даже не пришлось убивать их, лишь слегка поколотить.

Шли дни, Цзышу по-прежнему избегал чрезмерной жестокости, и его новая семья начала потихоньку расслабляться. Постепенно они стали всё чаще и чаще включать его в свои беседы.

Помимо азартных игр, сплетни, по всей видимости, были одним из основных развлечений среди жителей Долины. И Чжоу Цзышу был не прочь их послушать. Это было полезно и помогало больше узнать о жизни в Долине Призраков. Он запоминал имена других глав семей и их особенности, когда они всплывали в разговоре, и с интересом слушал истории о других новых призраках, попавших в Долину. Вероятно, сюда приходило гораздо больше людей, чем думал Цзышу, хоть он и не знал, на чём основывал свои прежние суждения.

Далеко не все новички умудрялись выжить в первые дни в Долине. Чжоу Цзышу и Хань Ин были в некотором роде исключениями в том плане, насколько умелы и успешны они оказались. Не каждый мог пробиться в семью, и не каждая семья готова была принять новых людей.

Кое-кому всё же удавалось выжить, даже без семьи, на которую можно было бы опереться. Эти призраки пытались прокормить себя, воруя по мелочам или выполняя грязные поручения тех семей, которые не хотели мараться сами. Обычно они быстро погибали, однако, если у новичка были какие-то стоящие навыки, кто-нибудь обязательно прибирал его к рукам.

Поскольку одиночки были большей частью предоставлены сами себе, они становились лёгкой добычей для призраков, склонных к насилию. И если ​​такую снующую туда-сюда мышку ловили, то не было никаких гарантий, что она сможет сбежать, сохранив жизнь и не получив серьёзных травм, из-за которых впоследствии скончается.

Пока что Чжоу Цзышу не был заинтересован в пополнении семьи. После визита Хэй У Чана и Бай У Чана ему казалось, что лучше всего склонить голову и позволить Десяти Дьяволам просто забыть о нём. Ши Ши Гуй в последний раз прислал достаточно вина, чтобы протянуть целый месяц (если разумно всё распределить), и Цзышу подозревал, что это была своего рода плата за то, чтобы откупиться от возможных проблем.

Цзышу это полностью устраивало. Он был бы рад вообще не доставлять неприятностей.

— Сегодня базарный день, — однажды утром, спустя несколько недель после появления Чжоу Цзышу в Долине, поприветствовала его Чжуцзи.

Цзышу недоумённо вскинул бровь и жестом попросил её пояснить.

— Раз в месяц, в полнолуние, все собираются вместе, — объяснила девушка. — Внизу, у реки, текущей по дну Долины, есть большое чистое поле. Некоторые семьи устанавливают там палатки, другие просто спускаются вниз с корзинами, полными товаров на продажу. Не каждая ферма может полностью обеспечить все свои потребности, и кое-чем мы обмениваемся.

— А сейчас у нас есть что-нибудь на обмен? — спросил Цзышу. Кладовая показалась ему не слишком полной, хотя он ещё не проверял ту, что во втором доме. Рис на их полях рос хорошо, но ранее у Цзышу никогда не было опыта ведения сельского хозяйства, так что он понятия не имел, насколько близок сбор урожая.

Чжуцзи пожала плечами.

— На самом деле нам сейчас не так уж много нужно… Но всё равно было бы неплохо спуститься. Там будет музыка и игры, хорошая еда и всё такое. Поскольку ты ещё новичок, тебе, вероятно, стоит там показаться. Просто посветить лицом. На второй ферме есть несколько свиней. Мы могли бы зарезать одну для торжища.

— В любом случае мне бы не помешало немного свинины… — вздохнув, протянул Цзышу. На их земле, помимо риса, выращивались и другие культуры, а куры хорошо неслись, так что в еде, которую готовил Хуайдань, было некоторое разнообразие. И всё же иногда Чжоу Цзышу хотелось чего-то более богатого. Часто ли он ел мясо в своей прошлой жизни? Насколько он был обеспечен?

— А можем и мы тоже пойти? — с надеждой спросил один из фермеров.

— Почему бы и нет? — ответил Цзышу. Он не хотел оставлять бедного Хань Ина здесь, чтобы он удерживал оборону в одиночку. Лучше, чтобы все, за кого они отвечают, были на виду. А мелкие кражи Цзышу не волновали. Скорее всего, большинство обитателей Долины соберутся внизу, на рынке, а репутации Чжоу Цзышу было вполне достаточно, чтобы отпугнуть остальных.

Объявление вызвало радостные взгляды и возгласы: «Благодарим, лаобань!»

Тем не менее один человек, сидевший в дальнем конце комнаты, выглядел несчастным. Плечи Сяо Юя были напряжены, и смотрел он строго вниз, на чашку, которую сжимал в руках. Его лицо превратилось в такую же пустую маску, с какой Цзышу впервые встретил его. За последние недели Сяо Юй потихоньку начал оттаивать и проявлять свои настоящие эмоции. Однако сейчас явно произошёл откат назад.

— Сяо Юй? — вкрадчиво позвал Цзышу.

Юноша поднял глаза:

— Меня вы тоже отведёте на рынок? — спросил он.

Чжоу Цзышу ответил не сразу. Сяо Юй отреагировал не так, как он ожидал, а значит, здесь было сделано некое предположение, которого Цзышу не имел в виду. Ему потребовалось время, чтобы осознать это, после чего Цзышу мысленно проклял сам себя.

— Как члена семьи, а не товар для продажи, — поспешил уточнить он.

Губы Сяо Юя безмолвно дёрнулись, будто зажав рвущийся на волю ответ. Юноша был настроен весьма недоверчиво.

— Я дорого стою, — сказал он наконец. — Почему бы тебе не получить за меня справедливую цену, раз уж ты сам во мне не заинтересован?

— С каких это пор я так сильно нуждаюсь в деньгах? — наигранно удивился Чжоу Цзышу. — В любом случае, ты принадлежишь мне. Точка.

— Как я могу принадлежать тебе, если ты меня не используешь? — голос Сяо Юя звучал расстроенно.

— Ты принадлежишь мне. Как и все здесь, — повторил Цзышу, обведя рукой комнату. — Разве не в этом весь смысл? Твой труд кормит меня и обеспечивает другими необходимыми вещами...

— Вином в основном… — пробормотал кто-то себе под нос, но Цзышу решил это игнорировать.

— …и взамен я не позволю никому причинить тебе вред, — заключил он.

Сяо Юй, однако, не выглядел успокоенным:

— Получается, я не тяну свою ношу.

— Нет, тянешь, — возразил Цзышу. — Ты же помогаешь Чжуцзи, не так ли?

— Да, но… от меня не особо много проку, — сказал Сяо Юй. — Лёжа на спине, я бы приносил больше пользы.

Чжоу Цзышу внимательно изучил выражение его лица.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он. По напряжению в теле юноши и тому, как побелели костяшки его пальцев, когда он с силой сжал свою кружку, чуть не разбив её, Цзышу понял, что ответом будет «нет».

Сяо Юй выждал немного, прежде чем ответить:

— Ну… нет, — признал он. — Но с каких пор для кого-то имеет значение, чего человек хочет, если его можно использовать?

— Наши дела идут достаточно хорошо, — заметил Чжоу Цзышу. — Так что в этом нет никакой необходимости. Ты пойдёшь на рынок, и никто тебя не тронет, если только ты сам этого не захочешь. А если тебе действительно хочется приносить больше пользы, ты можешь спуститься на другую ферму. И продолжай набираться сил.

— Да, Чжоу-лаобань.

Цзышу не был уверен в том, что Сяо Юй поверил ему. Однако здесь, как и в целом в их отношениях, главную роль играло время: когда Цзышу докажет, что был честен, Сяо Юй начнёт доверять его словам.

Когда их процессия отправилась на рынок, было уже за полдень. У них ушло несколько часов на то, чтобы забить и разделать свинью, а также перебрать запасы и решить, какую еду взять с собой вниз, на рынок. Хуайдань отложил и завернул свиную грудинку, чтобы вечером зажарить её на слабом огне и углях для ужина. Он не пошёл с остальными, поскольку к старости его колени ослабли и не позволяли ему подниматься и спускаться по крутому склону.

— Не волнуйся обо мне, Чжоу Сюй, — сказал он, подмигнув, прежде чем все ушли, и вытащил из жилетки изогнутый разделочный нож. — Обычно никто не предвидит вот этого!

Цзышу кивнул. Ни один призрак не достиг бы возраста Хуайданя, не имея навыков выживания.

Наконец, подготовленные, они направились по тропе от фермы ко дну Долины.

— Торговля и гуляния кончатся за полночь, — заверила Чжуцзи, когда Цзышу спросил о задержке. — Вот почему мы устраиваем базарный день в полнолуние.

Даже с расстояния в несколько ли было хорошо видно рыночное поле. Там были какие-то постоянные конструкции, служившие прилавками, а также загоны для животных. В воздухе реяли разноцветные шёлковые ленты, натянутые поперёк оживлённых тропинок. Ветер доносил до них гул чужих голосов.

Когда они вышли на окраину рынка, всех охватила гудящая энергия. Чжоу Цзышу держался настороже и внимательно следил за карманниками: рынки всегда привлекали их, и Долина Призраков явно не была исключением. Несколько оборванных детей носились в толпе, избегая случайных ударов, однако к Цзышу никто из них не приближался. В первые же минуты он стал свидетелем нескольких драк, но ни одна из них не казалась серьёзной. Это были лишь небольшие стычки, в которых проигравшие отделались в худшем случае парой синяков. Это напоминало столкновение оленей в гоне, борьбу за место вожака, не более того.

— Не помню, когда последний раз бывал в таком месте, — заметил идущий рядом Хань Ин. И сам удивился своему выбору слов. — Я не имел в виду суп Мэнпо, — добавил он. — Даже в сохранившихся у меня воспоминаниях… кажется, у нас не было особых причин ходить на ярмарки.

— Это лишний повод как следует повеселиться, — ответил Чжоу Цзышу.

Они бродили от прилавка к прилавку, изучая товары. Цзышу не искал ничего конкретного, но ему было интересно, что производят в Долине Призраков. Здесь было всё, что может понадобиться простому человеку: рулоны ткани, мыло, еда всех видов и даже некоторые специи, керамика и резная деревянная посуда… Долина Призраков, возможно, и была изолирована, но им явно удавалось выживать, несмотря на отсутствие торговли с внешним миром.

На самом деле, заметив на прилавках некоторые предметы, Чжоу Цзышу задался вопросом, действительно ли Долина была так уж обособлена. Кажется, и Си Сан Гуй упоминала что-то такое, прежде чем дать ему суп Мэнпо. Она тогда сказала, что, если его отправят за пределы Долины, это будет всё равно что возвращение мертвеца. Как теперь понял Цзышу, скрытый смысл тех слов был в том, что некоторые призраки действительно могут на время покинуть Долину.

Впрочем, в данный момент Чжоу Цзышу предпочёл бы остаться тут. Мысли об отъезде вызывали… тревогу. Они с Хань Ином бежали от чего-то, и пока прошло недостаточно времени, чтобы о них забыли (о чём бы ни шла речь).

Тем временем некоторые фермеры уже отошли от Цзышу, разделившись на группы по два-три человека. Он полагал, что они смогут позаботиться о себе и что, если что-то случится, кто-нибудь позовёт его, чтобы он нагнал и покарал негодяя. С ним остались Чжуцзи, Сяо Юй и Хань Ин, плюс ещё несколько человек.

Небольшая группа людей столпилась у крытой повозки, что-то высматривая. Чжоу Цзышу заметил, что среди них было немало детей, и этого было достаточно, чтобы раздразнить его любопытство. До сих пор он видел в Долине не так много детей, но догадывался, что даже у преступников могут быть семьи. Уж конечно, они постараются взять любимых с собой в последнее оставшееся для них безопасным убежище. Кроме того, Долина была полна взрослых, половозрелых людей, обладающих вполне определёнными желаниями. Глупо было бы думать, что у них не будут рождаться дети. Впрочем, Долина Призраков была совсем не безопасным для детей местом, и это, вероятно, объясняло, почему до этого момента Чжоу Цзышу попалась на глаза лишь парочка из них.

И даже здесь, на рынке, взрослые явно держались настороже, внимательно наблюдая не только за происходящим на сцене, но и за окружающими.

Повозка оказалась импровизированным кукольным театром. Марионетки, подвешенные на тонких верёвочках, разыгрывали на фоне гор какую-то историю, сюжет которой показался Чжоу Цзышу весьма жестоким. По крайней мере, многих марионеток «зарезали» по ходу представления, и в нужные моменты кукловоды подбрасывали снизу пригоршни красных ленточек, символизирующих кровь.

— Извините, — обратился Чжоу Цзышу к стоящей рядом зрительнице. — О чём эта пьеса?

Женщина косо взглянула на него, но, должно быть, решила, что нет ничего плохого в том, чтобы ответить на его вопрос.

— Это история нынешнего Хозяина Долины, — сказала она. — Подожди ещё немного, скоро как раз будет лучшая её часть.

Заинтересованный её словами, Цзышу остался. Марионетка, совершившая большую часть убийств, держала в руке бумажный веер, а её лицо было окрашено красным вокруг глаз, точно в тон алой мантии. На сцене между тем развернулось целое сражение: марионетка в красном противостояла более крупной и крепкой на вид марионетке с растрёпанными волосами и густой бородой. Большинство кукол были сделаны из дерева, но эта новая была покрыта тканой «кожей». На мгновение марионетки замерли, пока та из них, что была больше, — по-видимому, бывший Хозяин Долины — кляла соперника на чём свет стоит, обвиняя его в неблагодарности и высмеивая саму мысль о его победе. Затем куклы полетели друг другу навстречу, размахивая руками и ногами в пародии на боевые искусства.

Выглядело это представление скорее забавно, чем достоверно, но, похоже, и в самом деле было предназначено для детей.

Как и ожидалось, бывший Хозяин Долины был повергнут. Новый Хозяин встал над куклой, что лежала внизу сцены и забавно дёргала всеми конечностями. Победитель наклонился, и Цзышу заметил, что в его деревянной руке был зажат маленький металлический крюк. Кукла использовала его, чтобы подцепить тканое покрытие другой марионетки, а затем резко сдёрнуть его. Хозяин прошёлся взад и вперёд, размахивая кукольной кожей в воздухе и вызывая восхищённые вздохи толпы. Под «кожей» у второй марионетки оказались весьма точно прорисованные мышцы и кости черепа.

Эмоции зрителей колебались между восторгом и ужасом. Даже если им нравилось смотреть, как кого-то столь могущественного жестоко и показательно унижают, они тем не менее прекрасно осознавали, что новый Хозяин Долины может с лёгкостью проделать то же самое с любым из них — просто из прихоти. Такова была природа власти в Долине.

Марионетка Хозяина Долины сделала ещё один круг по сцене, выкрикнув несколько угроз в адрес слушателей. Внезапно её голос заглушил чужой смех. Это было настолько неожиданно и в то же время странно, что Цзышу обернулся в поисках источника смеха и шума.

Позади толпы стояли двое мужчин, и большинство призраков старались держаться как можно дальше от них. Тот, что был ниже ростом, смеялся повторяющимся, кудахтающим смехом. Его лицо по обе стороны от рта рассекали уродливые широкие шрамы, стягивающие щёки. Эти шрамы даже были обведены косметикой, имитируя чересчур широкую ухмылку. Мантия призрака была тускло-коричневой, но сделанной из качественного шёлка и расшитой хаотичными узорами извивающихся лоз.

Его спутник выглядел более элегантно, хотя его улыбка казалась жестокой. Он носил белый шёлк, его лицо обрамляли пряди волос, заплетённые в две тонкие косички. По сравнению с другими обитателями Долины, мужчина использовал совсем немного макияжа — лишь тонкие завитки на концах бровей.

— Не обращайте внимания, не обращайте внимания, — выдавил смеющийся человек, кое-как взяв себя в руки — хотя несколько разрозненных кудахтаний всё же вырвались из его рта. Он помахал руками. — Отлично сыграно. Очень хорошо.

Наступившая тишина и напряжение в воздухе слегка ослабли. Несмотря на это, зрители поспешили разойтись, прыснув во все стороны. Чжоу Цзышу посмотрел на своих сопровождающих с немым вопросом в глазах.

— Счастливый призрак и Похотливый призрак, — прошептала Чжуцзи.

Теперь реакция толпы обрела смысл: эти двое были из Десятки Дьяволов.

Поскольку Цзышу был одним из немногих, кто не пытался убежать, этого, по-видимому, было достаточно, чтобы привлечь внимание призраков. Цзи Се Гуй^[1] бросил в его сторону короткий быстрый взгляд, затем ещё один, более пристальный, ощупывающий с ног до головы. Цзышу с трудом подавил желание закатить глаза. Итак, сейчас он снова услышит про своё «смазливое личико», не так ли?

Цзи Се Гуй приблизился, Кай Синь Гуй^[2] ступал след в след за ним и больше не смеялся. Взгляд Цзи Се Гуя скользнул по остальной группе Цзышу и упал на Сяо Юя, стоявшего рядом. Уголок его рта приподнялся. Сяо Юй отступил за Чжоу Цзышу.

— Кто ты? — спросил Цзи Се Гуй.

— Чжоу Сюй, — ответил Цзышу.

Выражение лица Цзи Се Гуя прояснилось:

— Ах! Я слышал о тебе. Ты здесь новенький, не так ли? Ши Ши Гуй говорил о тебе.

— Я рад, что произвёл впечатление, — произнёс Чжоу Цзышу. Эта фальшивая вежливость показалась ему такой знакомой… танец, который он исполнял много раз.

— Та женщина, которую ты убил... Я слышал, что она припрятала очень лакомый кусочек в своей спальне. Кажется, те слухи были правдой. — Он вновь посмотрел на Сяо Юя, всё с той же улыбкой и напряжённым хищным вниманием. — Итак, сколько?

— Что сколько? — конечно, Цзышу понял, что призрак имел в виду. Но он заставит его произнести свой вопрос вслух.

Цзи Се Гуй надулся:

— Давай, давай, ты знаешь, о чём я! Не будь таким жадным. Я слышал, ты просил у Ши Ши Гуя вина — если это то, что тебе нужно, разумеется, я могу достать его для тебя.

Чжоу Цзышу держался наготове, чтобы выхватить свой потайной клинок, но надеялся, что до драки дело не дойдёт.

— Нет, спасибо, — сказал он. — Он мой.

Цзи Се Гуй вздохнул, но, похоже, он был не слишком принципиален и не собирался бороться за то, чего пожелал.

— Ладно, ладно, — покивал он. — Все цветы похожи между собой. Быть может, этот я соберу как-нибудь в другой раз, — он махнул рукой Кай Синь Гую. — Идём.

Они разошлись. Цзышу услышал за спиной облегчённый вздох и лепет.

— Всё в порядке, — сказал он, не оборачиваясь. — Я же говорил, как всё будет, и я держу своё слово. Тебя не тронут, пока ты сам этого не захочешь.

***

Стычка с Похотливым призраком, похоже, не имела негативных последствий. На самом деле Чжоу Цзышу надеялся, что призрак тут же забыл о них.

Сам он продолжал наслаждаться жизнью в Долине Призраков, отдыхая и греясь под солнцем, когда оно выходило, разлегшись поудобнее и попивая вино. Этого было достаточно, чтобы занять себя, и при этом Цзышу не чувствовал острой необходимости напиваться. Хотя время от времени это было весело.

Несколько недель прошли спокойно и без происшествий. Две его семьи, ставшие теперь одним целым, постепенно привыкли друг к другу, и жизнь вернулась к рутине.

Они по-прежнему ужинали все вместе, наполняя главный зал верхней фермы теплом и смехом. Возможно, именно поэтому Чжоу Цзышу позволил себе расслабиться. Или он просто не обращал внимания на потенциальные угрозы внутри, больше беспокоясь о тех, что снаружи.

Опасность ведь грозила даже не ему... впрочем, это было слабым оправданием. Лишь случай и везение позволили ему вовремя вмешаться.

В тот вечер Цзышу покинул главный дом, чтобы опорожнить мочевой пузырь, когда услышал глухие звуки, доносящиеся из дровяного сарая. Он застыл на месте и прислушался. Слабый всплеск адреналина обострил все его чувства. По мере того, как Чжоу Цзышу сосредотачивался, он всё больше и больше убеждался в том, что эти звуки свидетельствовали о ссоре — ссоре, участники которой очень старались, чтобы их не услышали. Цзышу немедленно сменил курс и, передвигаясь абсолютно бесшумно, направился в сторону сарая.

Звуки определённо доносились изнутри. Цзышу быстро схватился за дверь и распахнул её.

Холодная ярость захлестнула Чжоу Цзышу, как бурный горный поток. Внутри двое мужчин действительно боролись друг с другом, но это нельзя было назвать дракой. Одним из них был фермер с холма, Чжухун Дао. Он поймал Сяо Юя у дальней стены, одной рукой зажав ему рот, чтобы заглушить крики, другой же залез в штаны, грубо лапая зад. Вклинившись между ног юноши коленом, Чжухун Дао покачивал бёдрами, потираясь о низ его живота.

Цзышу немедленно бросился вперёд. Схватив фермера за воротник, он оторвал его от Сяо Юя и грубо швырнул на землю. От сильного удара у того перехватило дыхание.

— Чжоу Сюй! — выдохнул Сяо Юй дрожащим от облегчения голосом. И тут же отшатнулся, увеличивая дистанцию ​​между собой и нападавшим.

Цзышу замер над неудавшимся насильником. Он осознавал свой гнев как нечто далёкое, явно присутствующее, но не до конца овладевшее им. Гнев был направлен не только на этого человека и его предательство, но и на себя самого — за то, что не предотвратил это раньше.

Что ж, по крайней мере, он успел прийти до того, как всё стало гораздо хуже.

— Лаобань, лаобань, — забормотал Чжухун Дао, слабо, заискивающе улыбаясь. — Это не то, чем кажется, клянусь!

— Сяо Юй не обязан удовлетворять чьи-либо желания, кроме своих собственных, — произнёс Чжоу Цзышу ледяным тоном. — Разве я недостаточно ясно дал это понять? Как ты посмел прикоснуться к нему?

Даже если этот человек не был там лично и не слышал, что сказал по этому поводу Цзышу, он точно должен был слышать об этом от других. Он не мог оправдаться незнанием.

— Лаобань, он сам накинулся на меня! — воскликнул Чжухун Дао.

— Вовсе нет! — возразил Сяо Юй.

Губы Чжухун Дао скривились в ухмылке.

— Он говорит так только потому, что боится твоего гнева! Конечно, он жаждет этого, поскольку ты-то отказываешься его трахать. А ведь это то, в чём он хорош, то, для чего он создан.

Ярость опалила живот Чжоу Цзышу, угрожая исказить его ци. Разве они не должны быть единым целым? Выступать общим фронтом против опасностей внешнего мира. И Сяо Юй не должен переживать о том, что кто-то из своих нападёт на него.

— Сяо Юй, — спокойно обратился он. Нужные слова всплыли сами собой откуда-то из глубин его подсознания. — У нас есть гвозди. Принеси мне семь штук.

— Гвозди? — переспросил Сяо Юй, явно сбитый с толку. Цзышу взглянул на него, и, что бы ни отразилось на его лице, Сяо Юй вздрогнул. — Да, конечно! Гвозди.

Чжоу Цзышу наклонился и, схватив Чжухун Дао за волосы, поставил его на ноги. Цзышу протащил его через двор и обратно к главному дому, на протяжении всего пути слушая его протесты. Сяо Юй покинул сарай спустя пару мгновений и побежал за ними, сжимая в руках найденные гвозди.

Всей толпой они ворвались в главный зал подобно вихрю, и Цзышу швырнул предателя на один из длинных столов, проигнорировав взлетевшие в воздух блюда и чаши, некоторые из которых ещё были полны.

Люди в испуге повскакивали на ноги. Вопросы сыпались со всех сторон, но Цзышу обращал на них внимания не больше, чем на шум ветра.

— Это предатель, — начал он. — Он напал на одного из нас, нарушил правила и будет за это наказан.

Чжоу Цзышу казалось, что он наблюдает за собой со стороны. Он видел смутный образ того, что собирался сделать, но это было похоже на видение, проступающее сквозь толстый слой воды. Он почувствовал привкус крови во рту, и острая фантомная боль пронзила его чуть ниже правой ключицы. Там был шрам, круглый и выпуклый. Цзышу не помнил, как получил его, но каким-то образом это было связано с происходящим.

Цзышу щёлкнул пальцами, подзывая Хань Ина и ещё несколько человек.

— Держите его, — велел он. Подчинённые бросились исполнять указание, а он сам взял со стола нож и одним быстрым движением перерезал пояс Чжухун Дао. Цзышу рассёк верхнее одеяние мужчины на лоскуты, пока тот сопротивлялся и молил о пощаде с глазами, полными ужаса.

«Я заслуживаю этого больше, чем любой из них», — подумал Цзышу. И тут же задался вопросом, откуда эта мысль взялась.

— Сяо Юй, — он выставил открытую ладонь. Сяо Юй дрожащими пальцами протянул ему первый гвоздь.

— Чжоу-лаобань, — сказал он. — Ты не обязан…

— Нет, — ответил Цзышу. — Обязан.

Он направил ци через свою руку, выталкивая её наружу и заполняя ею стальной шип. Тот слегка завибрировал, оторвался от его ладони и завис в паре миллиметров над кожей. Чжоу Цзышу отвёл руку назад, затем резко выбросил её вперёд. Гвоздь пролетел по воздуху и вонзился в тело Чжухун Дао — в точности в то место, где пульсировала боль в теле самого Цзышу.

Чжухун Дао закричал. Цзышу усилил давление ци, и гвоздь вонзился в плоть ещё глубже, пока его шляпка не прижалась прямо к коже. Окружившие их люди в страхе отпрянули, даже те, кто должен был удерживать мужчину. Он метался в агонии, но боль была слишком сильна, чтобы он мог предпринять хоть какую-то попытку спастись. Остальные быстро пришли в себя и вернулись на свои позиции, прижав его руки и ноги к столу.

— Чжоу Цзышу… — тихо позвал Хань Ин, впившись в него полным волнения взглядом. Но у Цзышу не было времени думать об этом.

Он взял следующий гвоздь. Этот вошёл в акупунктурную точку под левой ключицей. Всего семь гвоздей пронзили семь разных точек на груди Чжухун Дао. Его крики эхом отражались от стен. Возможно, их даже было слышно в Долине. Взгляд предателя померк, пот лился по его телу, а все его попытки вырваться сошли на нет. Теперь он просто лежал и мелко дрожал всем телом.

Наконец, дело было сделано. Чжоу Цзышу отстранился и жестом приказал своим помощникам отпустить Чжухун Дао. Тот был ещё жив, но едва-едва.

— Отныне он не является частью этой семьи, — сказал Чжоу Цзышу. Каждое слово отдавало холодом. — Выведите его и прикуйте рядом с предупредительным столбом. — Он имел в виду столб, на который когда-то водрузил голову бывшего хозяина этого человека. От его плоти ничего не осталось, только череп, но он всё ещё служил своей цели. — Тот, кто найдёт его, может делать с ним всё, что захочет.

Чжухун Дао на это никак не отреагировал. Он свалился со стола, распластав руки и ноги и лихорадочно ощупывая себя. Он не реагировал на окружающих, будто не видел и не слышал их. И вздрогнул от неожиданности, когда чужие руки вновь схватили его и потащили прочь.

Чжоу Цзышу оглядел комнату и увидел лица, полные тревоги и страха, граничащего с ужасом. Единственным человеком, который казался относительно спокойным, был Хань Ин. Это… это тоже было чем-то из прошлого.

Цзышу не хотел больше иметь дело с произошедшим. Он направился в спальню и, прежде чем кто-либо успел заговорить, закрыл за собой дверь, тут же рухнув на кровать. Какая-то его часть испытала злое удовлетворение от мысли о том, что он только что сделал. Но вместе с тем всё внутри горело от неясных эмоций, природу которых он не мог осознать.

Этой ночью Цзышу уснул далеко не сразу.

__________________________

Примечания автора:

Думаю, мне следует написать, что означают имена всех этих людей (или что, как я надеюсь, они означают, поскольку я использую Google Translate):

Чжуцзи — бамбук

Хуайдань — негодяй/мошенник

Юй — утка (в Китае это вроде как символ проституции)

Гоу Я — собачий зуб/клык

Чжухун Дао — алый клинок (лол, такой резкий)

__________________________

Примечания переводчика:

[1] Цзи Се Гуй (кит. Ji Se Gui) — Похотливый призрак

[2] Кай Синь Гуй (кит. Kai Xin Gui) — Счастливый призрак