От автора:

Становится горячее.

_________________________________

Первое, что он делает на следующее утро после этого сна, — отправляет сообщение Вэнь Цин. У него есть новая информация, которая может пригодиться ей в поисках.

Он очень ценит то, что Вэнь Цин делает для него, учитывая, что она и без того строит непростую карьеру как один из лучших врачей страны, а также заботится об А-Юане вместе со своим братом.

«Я считаю, что он был заклинателем».

Вэнь Цин не жалуется на отсутствие вступления или на его краткость, граничащую с грубостью. Она привыкла к нему и принимает его таким, какой он есть, не требуя от него ничего иного. Он отвечает тем же, и именно поэтому они хорошо ладят. Она одна из немногих людей в жизни Лань Ванцзи, кого он считает своим настоящим другом.

«Твой призрак?» — отвечает она.

«Да».

«Почему ты так думаешь?»

«Он снова мне снился».

Её сообщения начинают приходить быстрее. Вэнь Цин явно заинтересована. Перед его мысленным взором как наяву предстаёт выражение её лица, которое она, должно быть, корчит, глядя в экран телефона, — то самое, что появляется, когда она концентрируется на очередной головоломке, которую нужно решить. Её брови нахмурены, взгляд сосредоточен, на лбу небольшая морщинка. Это пугающее выражение лица, которое она обычно даже не осознаёт, и Лань Ванцзи — один из немногих, кто никогда не отворачивался от неё из-за этого.

«Снова? Думаешь, это намеренно с его стороны? По-твоему, он намеренно проникает в твои сны?»

«Думаю, да. Так ему легче со мной говорить».

«И почему ему так сильно хочется с тобой поговорить?»

Лань Ванцзи берёт паузу. Дело не в том, что он не знает ответа, а в том, что ему интересно, как он будет воспринят.

В следующую секунду он понимает, что это глупо. Вэнь Цин знает его, доверяет ему и поверит ему на слово. Она не будет высмеивать его или обвинять во лжи, она просто примет эту информацию как ещё один кусочек пазла.

«Думаю, мы были знакомы. И сон прошлой ночью отчасти был воспоминанием».

На этот раз ответ Вэнь Цин приходит спустя какое-то время. Она, по всей видимости, застигнута врасплох и думает, что сказать.

«Ты считаешь, вы знали друг друга, когда он был жив? Тысячи лет назад?»

«Да».

«И ты думаешь, тебе приснилось воспоминание о прошлой жизни, в которой вы были знакомы?»

«Да».

«И этот сон заставил тебя поверить, что он был заклинателем».

«Я думаю, мы оба были».

«Ты думаешь, что ТЫ был заклинателем?»

«Именно».

«И что ты скажешь о заклинателях теперь, когда думаешь, что сам был одним из них?»

«Полагаю, это было более реально, чем мы привыкли думать».

«Неужели? Думаешь, всё это было по-настоящему?»

«Думаю, я всем сердцем верил, что это по-настоящему. И вряд ли я бы так думал, если бы не испытал что-то, что убедило меня».

«Что ж, с этим не поспоришь. Ты всегда любил факты, не домыслы».

На мгновение Лань Ванцзи колеблется, рассказывать ли ей самое важное, что он узнал о совершенствовании Вэй Ина из своего сна.

Это странно. Возможно, это что-то из воспоминаний, из той жизни, ощущение, что если сказать ей, что он… следует другому пути, это приведёт к его очернению в её глазах. Это чувство необычно и свежо: страх, что кого-то, о ком он глубоко заботится, осудят или будут избегать.

«Мне кажется, что миру совершенствования он не нравился», — начинает он издалека.

«Почему?»

«Он делал это не так, как остальные».

«Делал что? Совершенствовался?»

«Да. Он сказал, что пошёл по Тёмному пути. И у меня было стойкое ощущение, что его за это ненавидят».

«"Тёмный путь" звучит не слишком приятно, Лань Ванцзи».

«Он также назвал это Призрачным Путём».

«Звучит немногим лучше».

«Он не был плохим человеком».

«Похоже, ты в этом уверен».

«Да. Я заботился о нём. Беспокоился за него. Беспокоился о том, что может случиться с ним самим из-за его способа совершенствования, но не о том, что он может сделать».

«Ну, я никогда не слышала о подобном, но я и не историк. Однако если его за это ненавидели, то это, должно быть, не было обычным явлением. Необычность — это хорошо. Это значит, что мне, вероятно, не придётся разбираться с кучей "тёмных заклинателей", чтобы попытаться найти твоего мужчину».

Что-то в сердце Лань Ванцзи сжимается от простого сочетания этих двух слов. «Твой мужчина».

«Я тоже так подумал. Надеюсь, это поможет».

«Ты сказал, его вроде бы зовут Вэй Ин, верно?»

«Да».

«Хорошо. Вэй Ин, тёмный заклинатель, сражавшийся на войне. Сделаю всё, что смогу».

«Спасибо».

В такое время Вэнь Цин почти наверняка уже на работе или едет туда, поэтому Лань Ванцзи отпускает её, не желая послужить причиной для неприятностей или опоздания. Она уже и так много делает для него.

По большей части его день проходит без происшествий. У него случается несколько маленьких домашних разговоров с Вэй Ином по радио, и ему начинает казаться, что этот звук, то, как радио включается само по себе и переключает станции, успокаивает его, снимает тревогу. Это напоминание о том, что Вэй Ин всё ещё здесь.

Его ночь не такая безмятежная. Ему вновь снится сон.

Едва заснув, он открывает глаза и оказывается в дикой природе. Вокруг густой лес, но он не заблудился.

Он на охоте. Это не настоящая, а всего лишь спортивная охота. Соревнование. Он понятия не имеет, откуда это знает, он просто знает. Он уже понял, что в этих снах — этих воспоминаниях — он должен просто доверять своим врождённым знаниям. Тот, кто был в прошлом, знал, что происходит, а значит, что и он тоже, даже если наложение воспоминаний раздражает и сбивает с толку.

В этом соревновании много участников, и почти все они в бешенстве. Он знает это. Он знает, что они в ярости, потому что до конца охоты ещё много времени, а один из участников уже забрал бóльшую часть добычи себе.

Разумеется, они жалуются, что он жульничает. Лань Ванцзи уверен, что на самом деле они просто чувствуют себя слишком жалкими из-за него, а они все так мелочны и горды, что не могут стерпеть подобное.

Они глупы, раз позволили Вэй Ину заставить их чувствовать себя жалкими. Слишком глупы, чтобы понять, что вместо этого им следует вести себя как Лань Ванцзи. Восхищаться и испытывать трепет перед всем, что делает Вэй Ин. Перед его блеском и сиянием. Он — выдающийся гений своего поколения, и Лань Ванцзи ненавидит то, что мир совершенствования не хочет признавать этого.

Лань Ванцзи идёт вперёд. Он идёт по следам злобных существ, которых Вэй Ин выманил у всех из-под носа при помощи Чэньцин. Он очарован Вэй Ином так же, как и они, причём без всякой волшебной флейты. Вэй Ин сделал его своей добычей уже давно, даже не осознавая этого.

Вэй Ин держит обещание, данное перед охотой: у него завязаны глаза. Его возможности ограничены, но он без особых усилий превосходит всех своих соперников.

Вэй Ин лежит на дереве, и это поистине великолепная картина. Солнечный свет проникает сквозь листья и озаряет идеальные черты его лица.

Он — воплощение изящества. Красоты. Очарования. Изгибы его тела будят желание, а его дерзость и уверенность приводят в ярость и будоражат.

Повязка, скрывающая эти красивые глаза, лишь привлекает внимание к мягким розовым губам Вэй Ина. Это сводит с ума.

Лань Ванцзи точно видит момент, когда Вэй Ин замечает его присутствие. Он наклоняет голову в его сторону, но Лань Ванцзи ничего не говорит.

Вэй Ин не принимает настороженную позицию, а просто ждёт несколько мгновений в тишине, прежде чем обратиться к нему:

— Ты здесь, чтобы поучаствовать в облаве?

Он не знает. Он не знает, что это Лань Ванцзи. Его губы так чудесно произносят эти слова. Захватывающе. Заманчиво. Иногда Лань Ванцзи думает, что Вэй Ин был создан, чтобы стать живым искушением.

Лань Ванцзи молчит, втянутый в орбиту Вэй Ина. Он не может оторвать взгляд от этого невероятного рта.

— Рядом со мной тебе не удастся раздобыть ничего достойного, — говорит ему Вэй Ин, как будто Лань Ванцзи не знает, что вся добыча в окрестностях уже захвачена им.

Он выходит вперёд, и его молчание, кажется, подогревает интерес Вэй Ина. Он не выказывает никакой тревоги и даже не пытается снять повязку с глаз. Такое высокомерие. Как всегда, оно вызывает жар в животе Лань Ванцзи.

Вэй Ин улыбается ему своим грешным ртом.

Что-то в Лань Ванцзи ломается.

Он прижимает гибкое тело Вэй Ина к дереву, даже не осознавая, что делает, предотвращая попытки Вэй Ина сорвать с глаз повязку или вытряхнуть из рукава талисман. Он хватает оба нежно-молочных запястья Вэй Ина и удерживает его неподвижно, прижимаясь губами к губам.

Всё внутри Лань Ванцзи вспыхивает от блаженства и паники.

Губы Вэй Ина горячее, чем его, а его тело напряжено. Лань Ванцзи дрожит от осознания того, что он делает, насколько это табуированно, неприемлемо, потенциально катастрофично... несмотря на то, насколько правильно ощущается в этот момент Вэй Ин.

Затем Вэй Ин расслабляется. Он становится податливым, позволяет Лань Ванцзи на несколько мгновений мягко сомкнуть их губы.

И Лань Ванцзи теряет контроль, который держался на одних его нервах. Годы сдерживаемого желания наконец вырываются из-под железной хватки, и он жадно впивается в Вэй Ина.

Он раздвигает его губы и проникает в его рот своим языком, впервые чувствуя себя охотником, а не добычей. Он никогда не чувствовал ничего столь опьяняющего и божественного, как язык Вэй Ина или его твёрдое тело, прижатое к Лань Ванцзи.

Он теряет контроль, он берёт то, что хочет, и упивается этим. Он кусает нижнюю губу Вэй Ина и чуть не сгорает от сладкого стона, который издаёт его возлюбленный — растерянный, возбуждённый и беспомощный. И всё это из-за Лань Ванцзи.

Он заставляет себя прервать это обжигающее наслаждение и внезапно осознаёт, что он только что сделал.

Это неприемлемо. Аморально. Он силой принудил человека, которого, как сам утверждает, любит. Опухшие губы Вэй Ина и тяжёлое дыхание являются прямым тому доказательством.

Он в ужасе от самого себя.

Вэй Ин не должен знать, что он сделал. Он никогда не посмотрит на Лань Ванцзи так, как прежде, и это разбивает ему сердце.

Он пытается отступить и уйти до того, как Вэй Ин придёт в себя и потянется к повязке на глазах.

Не успевает он отойти далеко, как руки Вэй Ина сжимают его одеяние и с впечатляющей силой тянут его назад. Опухший красный рот изгибается в ухмылке.

— Лань Ванцзи, ах, Лань Ванцзи, — бормочет он, и сердце Лань Ванцзи падает как камень. Он знает.

— Каким же я был дураком, — говорит ему Вэй Ин. — «Какая сильная девушка», — подумал я про себя. Но всё это время это был Лань Чжань, не так ли? Кто ещё мог меня удержать? Ты всегда был единственным, кто был мне подстать.

Вэй Ин отрывается от дерева и наклоняется к нему. Он не снимает повязку с глаз, но Лань Ванцзи догадывается, что в его глазах пляшут искорки.

— Тебе стоило остаться, — сладко шепчет Вэй Ин ему в губы; их губы находятся на волоске от того, чтобы снова встретиться. — Надо было закончить то, что начал. Знаешь, я бы тебе позволил. Я бы позволил тебе получить меня прямо там.

***

Лань Ванцзи просыпается с учащённым сердцебиением и весьма конкретной проблемой.

И он точно не расскажет об этом сне Вэнь Цин.