Дарк Энчантресс теперь оставалось только бежать, как зверушке. Ничего, ей придется побыть трусливой и осторожной, только бы не сорваться вновь… Ей мерзко оттого, что она унижается перед всеми и бежит, даже не повеселившись со древними — она еще не попробовала вкуса крови остальных, не получила достаточно от страданий, не отыгралась!

Но она уже посеяла отчаяние в чужих сердцах.

Помегранат явно хотела продолжения банкета, но в присутствии Госпожи она была тиха и послушна. Глядя практически кротко, она поднимала на ноги Джинджера, выпутав его из плаща древнего и была готова покидать Кремовую Республику.

— Мы возвращаемся в Бист-Ист, и живо, — рявкнула Чародейка, чьи пальцы вцепились в кристалл. Это словно давало чувство жизни, усиливало сердцебиение, которого женщина практически не чувствовала. Она словно ожила и омолодилась, именно этого покоя повелительница тьмы искала всю свою жизнь.

— Спасибо тебе, Александра Ветрова, — реплика так и осталась в воздухе. — Пускай твоя душа никогда не найдет этого покоя. Я поняла, что худшее наказание — лишь ставить тебя на грань гибели, а не убивать! Моя мудрая Помегранат была права как никто, обрекая тебя на проклятие… А ты, Пьюр Ванилла, догнивай в чужой земле. Твоя смерть без соулджема наступит быстро!

Закрываясь плащом и поманив жрицу к себе, повелительница шагнула назад, ступая обратно под прикрытие Кэйк Витч, ее глаза засияли во тьме. Но прежде она оскалилась и поклонилась поверженному врагу в последний раз, благодаря его. Пускай птичка прыгает, еще таких дел намутит, что ненароком откроет путь к скорой победе.

На обломках прекрасного города лежит король, на чье лицо накинули тряпку — словно сдох бездомный и его закрыли мешковиной, пряча от глаз жителей. И если бы ткань откинули, увидели бы вдруг постаревшее лицо и морщины, что залегли под глазами за долгие годы волнений. Прекрасные глаза закрылись.

А рядом с ним «посланница» — остекленевшие глаза смотрели в небо. Кому-то картина бы показалась трогательной, наверное.

Дарк Энчантресс отступала, пятясь, опираясь на посох, как немощная… о, сколько всего она еще не сказала. Но ей есть о ком позаботиться и кому даровать помилование, кого излечить. На ее руках — бывшая надежда всего Хлебоземья, и в его руках оружие, что принадлежит ей.

Тяжелые шаги чудовища заставляют обломки зданий трястись и его глаз по-прежнему оглядывает местность. Черная тень тает постепенно, еще надеясь, что увидит врагов и услышит их проклятия с рыданиями. Исковерканная душа Лилии могла насытиться лишь болью, ненадолго заглушить то, что она сама переживала — не в Ночь Ведьм, а всю юность, оставаясь в тени Четверых Героев.

— Тварь с гнилой душой! — гневный рев Дарк Какао затихает вдали наравне с высоким возмущенным воплем Холлиберри и горестным криком консула.

Энчантресс сосредоточилась на магии, стремясь сокрыть себя и отдав легионам приказ к отступлению. Ее практически родной Бист-Ист встретит ее аплодисментами, монстры и брошенные печенья будут чествовать ее вместе со сокровищем, которое они заработали упорным трудом…

***

Холлиберри поначалу решила, что раз небо немного очистилось и не чернеет от пентаграмм, значит, победа за ними, значит, все это было не напрасно! Но это был лишь ход противника, который издевательски ретировался, не дав нанести себе поражение. Словно жители Республики и помогающие погибли абсолютно зря, беспомощные, как котята! Добились ли воины Чародейки того, чего хотели — даже знать не хочется.

Затем пред глазами предстало жуткое зрелище — расстояние разделяло ее и Джинджербрейва, но с пригорка было видно, что произошло. Как он спокойно дал руку главной приспешнице Энчантресс… Милый мальчик явно успел вонзить нож в спины своих бывших покровителей.

Северный же правитель был настроен еще более пессимистично. Внезапно разыгравшееся воображение начало рисовать ему картины худших исходов — Энчантресс могла вытворить с Чипом, Вайлдберри и Шурой что угодно, то, на что способна ее больная фантазия. Эти чувства одолевали его давно, когда их союз распался, и одержали над ним контроль, когда и сын исчез из его жизни. Он так и не преодолел этого… Пара древних уже здесь, Чоко на месте, но в душе все еще зияет дыра.

За спинами древних королей стояли несколько из старейшин, что пошли за ними в надежде защитить свое детище, которого загнали в гроб монстры и его собственные беды. Кавиар и Ойстер, что теперь выглядела отнюдь не как благородная леди. Консулы были готовы сами биться за свой город и верили в то, что сама Селестия их выведет.

Но вместо триумфа они увидели поражение. Никто не кричал и не гневался, все просто застыли — капитан заморгал и опустился на одно колено, а устричная закрыла лицо ладонями. Дарк Какао готов был сгореть от ярости — в нем словно нарастала тьма и потому он отвернулся от старого друга, взмахнув плащом. Нет. Он не готов ко второй Битве при Замке, только в коленкоре морской страны. Он слишком стар. И он уверен, что Холлиберри чувствует то же самое, но кое-как справляется, пускай она плачет более открыто.

Королева молча и энергично трясла Ваниллу за плечо, практически ничего не говоря. Как и остальные, она предпочитала молчать.

— Мы не были готовы, — бесцветно произнесла Ойстер. — Что же происходит в этом мире?

— Жить будут, — вездесущий оптимизм Холлиберри вдруг зазвучал по-иному. — Один только вопрос, хотят ли они теперь жить? — она смахнула прядку волос с лица Ваниллы.

— Прошлого уже не воротишь, — откликнулся Клоттед Крим. — Мы предоставим… — он прервался на полуслове. — Я помогу вам, наш госпиталь предоставит места для хранителей и короля, всех тех, кто пострадал.

— Держитесь, Пьюр Ванилла, — Ойстер все еще была настроена воинственно, и после того, как скорбь ее отпустит, ее разум заработает с новой силой. Как никто, она хочет бороться за свою жизнь.

Абсолютно никто не заикнулся про похищенную реликвию — эту тему еще успеют поднять на всевозможных собраниях, а сейчас уже мало что можно сделать. Попробуй догони Чародейку! Не надо гнаться за упущенным, а искать новые пути.

Город кое-как оправлялся и не узнавал себя. По улицам носились опавшие, засохшие листья, словно наступила осень — над зданиями нависли унылые серые облака и первые капли дождя готовы были упасть на землю, затушив остатки пожара. Вряд ли кто-то заметит эту картину на площади, никто не успеет — пока что все прятались по углам. Но вскоре слухи поползут по городу, а вслед за ними придут новости из далеких земель.

***

Когда Шура засыпала, ее черты лица словно смягчались. Волнения не касались ее во сне и давали спокойствие, а когда она просыпалась, то, как правило, набрасывалась на свои беды и отчаянно искала пути их разрешения.

Она прекрасно все запомнила. С какой рожей она расхаживала по городу и как успела распугать десяток мирных жителей… Как она успела прописать по печени главному герою, который решил, что он теперь американский психопат и предпочел склонить голову перед Рогатой. Как над ней пару раз мелькнули отдаленно знакомые лица — консулы ли или солдаты-кастарды?

Будет иронично, если то были они. Еще день назад они поклялись ее изловить, но, подчиняясь приказам, теперь они доставили ее на лечение.

И ведь Ветрова чуть не свихнулась окончательно. Она осознала свои ошибки еще в королевстве Ванили, но предпочла загонять себя! Однако, смотрите-ка, сейчас ей не движет жажда ультранасилия.

Напротив, организм бросило в другую крайность — веселье и уверенность, что теперь все в порядке. Главное, что исследование все же завершилось. И раз она дышит и лежит в какой-то уютной кровати, значит, не все потеряно. Даже не хочется пускать в голову мысли о том, что все далеко не так радужно, хотя после пережитого безумия перед глазами все вставало ясно. Правда, судить о ситуации невозможно, пока она не откроет глаза.

Девушка слабо усмехнулась про себя, задумавшись, с каким лицом она будет рассказывать о произошедшем Пьюр Ванилле, когда они прибудут обратно. Правда, новости отнюдь не веселые.

По душе больно ударила вся эта история, что продолжала мчаться вперед. Таинственный культ «точно-не-Пастри-зуб-даю», возвращение Энчантресс с новыми войсками… Теперь, когда древних явно не хватает для отпора, остается только один путь в далекие земли, там, где нету городов, там, где обитают существа, которым есть что противопоставить Чародейке — элементали и драконы. Их надо разбудить, пока не поздно.

И финалом станет вторая Ночь Ведьм, во время которой решится судьба Чародейки. Ведь не просто так культ активизировался и изрек свое пророчество о едином мире?! Грядет очередная переломная веха, и это уже гораздо серьезней, чем возвращение Пятерых… Нет, словно перед чем-то действительно важным просыпаются все существа земли и духи открывают свои глаза.

Кажется, это станет последним путешествием Шуры Ветровой. Она, даже пройдя через все ужасы мира, никогда не откажется от встречи с Фаером или Мунлайт. Быть может, в них вся надежда, ведь в их руках покоится все Хлебоземье? Возможно, у Миллениала, что наблюдает за всем, найдутся ответы и для нее.

Ну, желание вернуться в родной мир давно отпало, Саша просто не сможет смотреть на мегаполисы и старую школу так, как смотрела раньше. Что еще можно загадать? Спокойствие и гарантию того, что неупокоенная Вайт Лили затихнет. То, что Джинджербрейва, который так промахнулся, не ожидает та же горькая судьба, что и Помегранат. Ведь он не чистосердечный маньяк — он борется с такой же яростью за то, что считает единственно верным решением.

Глаза открылись сами собой. Пора просыпаться!

Яркий белый свет, как от кварцевых ламп, заставил ослепнуть на пару секунд… Зрение Ветровой сфокусировалось не сразу — но она быстро поняла, где находится. То была республиканская больница — выглядящая практически как… современная? Нет, это слово больше не подходит.

После того, как ты прожил в чужом мире практически полгода, тебе сложно употреблять прилагательные, которые смотрят на него со стороны выдуманной вселенной. Теперь вот это — ее современность и настоящее.

Шура поморгала немного, затем пошевелив руками и ногами. Ничего криминального с ней на этот раз не произошло — с мелкими ранами она уже давно на дружеской ноге.

— С добрым утром, — меланхолично произнес некто, наклонившись поближе. Лицо, прикрытое вуалью и коляска… Ну, конечно, это Баумкюхен.

— Рад вашему пробуждению, Александра Ветрова, — он искренне не хотел нагружать пациента лишними проблемами, тем более, что над ней работать тяжелее. Но за ним нависала немного устрашающая тень Клоттед Крима с поджатыми губами.

— Что случилось? — практически выпалила Шура. Во взгляде юноши появилось что-то серьезное и тоскливое, и его лоск побледнел. Он изменился и его сияющее некогда лицо теперь выглядело куда более взрослым.

— Молчи! — раздраженно было заворчал Баумкюхен. — Подумай о нервах, вы все норовите завалить ее своими пробле…

— Пьюр Ванилла лишился соулджема, — прозвенел Клоттед. — Дарк Энчантресс добилась своего, Шура.

— Прошу молчания, — перебил его колясочник, норовя наехать ему на ногу. — Замолчи сейчас же, мальчишка! Ты понимаешь, сейчас не время говорить такое…

Ветрова мигом сдулась и на секунду готова была исчезнуть под одеялом. Пророчество Милльфей вдруг заиграло иными красками.

— Где Нолам, Хэйрон… Где венок, где хранители и где Ванилла? — она не звучала испуганно. — Я чувствую, что мы не уснем спокойно… Я хочу встать на ноги, Баумкюхен, пусти меня.

— Я должна увидеть древних. Я понимаю, что теперь нужно делать.

Шура пыталась встать и отпихнуть в сторону страшно злого Баумкюхена, которому явно не нравилось, что его пациентов прямо с порога закидывают сверхважными новостями. Ему, как медику со стажем, казалось неправильным набрасываться на девушку и заставлять ее драться со своими проблемами сразу после сильной встряски. И как она сразу подпрыгнула, включилась в поток и бросилась что-то делать! Стыд и срам консулу! Еще бы ляпнул, что она единственная из хранителей, кто не справился с соулджемом!

— Александра, успокойтесь и дожидайтесь, пока вы придете в себя. Ни к чему нестись вперед паровоза, я не одобряю поведение Клоттед Крима. Поэтому попрошу его удалиться, — практически процедил колясочник, старательно наезжая консулу на ноги. — Слышите меня? Вы уверены, что готовы прямо сейчас вскакивать с кровати и бежать через полкорпуса? Вы же только себя загубите!

Ветрова вскинула голову, будто пыталась удержаться от плача, и уставилась в окно. Не потому ли случилось то, что случилось, что события постоянно требовали от людей бежать вперед? Мало кто это выдерживает и падает во тьму. Ей плохо, она ничего не понимает, ей надо знать глубину ситуации!

— Ванилла сам придет к вам, — деликатно вмешался Баум. — Ибо, несмотря ни на что, он в лучшей форме, нежели вы. Вскоре вас доставят обратно в Замок и вам потребуется длительный период восстановления… Знаете, я хотел бы извиниться за всю политическую беготню и собственные предрассудки, но этого будет мало.

Никто и не задумывался, что будет с королями, если вдруг их реликвии профукают. Все ученые и простые люди придерживались теории, что величие Пятерым придала эдакая игла Кощея Бессмертного в виде кристалла, при поломке которой наступит быстрое увядание владельца.

Александра выползла из-под одеяла, готовая бежать куда угодно в больничных тапочках.

— Вы никуда не идете, — настаивал старейшина. — Пока что не идете. Успокойтесь и подождите! Сейчас вернусь! — он выкатил из кабинета, ухватив Клоттеда за воротник и опять оставив Шуру одну. — Если что, то другие хранители тоже в порядке, и венок я верну… — а тут он приврал.

Кранчи Чип и Вайлдберри разойдутся по своим королевствам не так уж и быстро. Только каждый увидит своего опекающего, короля — а когда явятся за ней, неизвестно.

Может, идея отдыха сама по себе была недурна. Весьма недурна. Ветрова посмотрела в окно, из которого не было видно всех ужасов, что произошли с городом — только синее небо и идиллические облачка. А где-то, вдали от этого местечка есть свои страны, в которых не то что она — другие печенья сотнями лет не ходили. Когда ей довелось видеть полную карту мира в королевстве Холлиберри, множество территорий были помечены как «неизвестные», зато название Драконьей Долины, прямой угрозы, было выделено жирным.

Александра оставалась где-то на границе между мечтами и реальностью, когда в комнату заглянули снова.

— Здравствуй, Финансье, — девушка приподнялась, пытаясь поймать эмоции вошедшей и разобраться, насколько все плохо.

— Надеюсь, что вы в полном порядке. Как рассказали мне консулы, вы уже в курсе событий, — проговорила она. — Совет Старейшин передает вам свои извинения касательно ложного обвинения.

— Сводка новостей будет? — настойчиво уточнила Ветрова, склонив голову набок.

— Хотите знать больше? Похвальное стремление. Республика расстанется с вами без пышных торжеств, и спустя пару дней мы разлетаемся по разным… кораблям. Они не хотели, чтобы мы от Ванильного Королевства добирались пешком.

— Было бы странно, если бы они закатили пир горой, — нервно засмеялась девушка.

— Теперь у нас огромное пустое пространство вместо власти. Пресвятая Милльфей сбежала под канонаду со всем Орденом, Кастард эвакуировался и выходить на связь не желает, а Канеле засела в тюрьме, когда на фоне детективных разборок открыли ее торговлю чем-то сомнительным.

— Вот мне кажется, что хотя бы Кастард бросится к новому рогатому боссу, ибо он знает, кто тут хозяин подземелья… — Шура осеклась, вспомнив, что он вообще-то босс Финн.

— Не сомневаюсь, — отрезала Финансье. — Думаю, Александра Ветрова, вы правы. И потому мы будем бороться дальше и не допустим такого произвола суда, как с вами.

— А что древние?

— Пьюр Ванилла, ваш покровитель, не в самом лучшем состоянии. Думаю, он бы хотел вас видеть… — девушка осеклась. — Простите. Я слаба.

— Если хочешь побыть одна, иди, — достаточно быстро предложила Александра. — Я пока не нуждаюсь в психотерапии. Пожалуйста, иди ко Клоттеду или еще к кому, туда, где… Где могут помочь уже тебе. Иди, иди, на тебе лица нету!

Может, она и хотела что-то сказать, но Шура, решив, что ей так лучше, настойчиво старалась ее выпроводить. По неясной причине попаданке хотелось остаться одной или в обществе своих цветов, но точно без старых знакомых.

И вот она ушла, пускай так неохотно. Шура погрустнела, опять покачав головой и посмотрев в окно. Вроде ее жизни ничего не угрожает, то тогда чего ей ждать? Так и встречать случайных посетителей, перехватывать от них кусочки того, что произошло по-настоящему?

Постельный режим для слабаков. Едва шаги затихли, как она уже побежала по коридору в первом попавшемся направлении — эдакая умалишенная в халатике.

На двери никто не лепил указатели, оставив одну сплошную белую череду дверей. Из окон, освещавших коридор, представала совершенно иная Республика — покореженное побережье, будто половину всех благ смело цунами. Ясное дело, теперь от девушки старались умолчать примерно все. Воистину испугались, что это будет Джинджер номер два, и решили сначала не травмировать.

В груди осталось странное чувство. Страх перед Чародейкой ушел на второй план, так Александра обороняла себя. Но окончательно он не исчез, а потому сильно портил жизнь, и переживать его можно было только в одиночестве. Не то чтобы одной в комнате безопасней, просто тебе никто не мешает остаться наедине с мыслями. Ты можешь плакать в уголке и никто не будет над тобой кудахтать.

Как не по-Шуриному.

Но она еще не договорила. Иногда ей хотелось уйти на покой и дожить век в мирном Ванильном Королевстве, но теперь не было гарантии, что оно вообще останется. У будущего другие планы на Александру и на все Хлебоземье…

Среди больничных палат отстояли «палаты элитные». Прикладываясь ухом к двери, Шура могла понять, что в какой-то один из паладинов, где-то незнакомые люди. На таких просторах несложно потеряться, но разворачиваться и уходить обратно Ветрова не могла хотя бы потому, что не знала, как именно вернуться обратно.

А вот за этой белой резной дверью доносится голос Холлиберри, который сложно не узнать. К этому времени Александра достаточно выдохлась и потому уже не бежала. Постучалась пару раз, будто даже не надеялась, что ее впустят. Но она должна была прийти.

— Входите, — механически откликнулся кто-то из тройки.

Шикарной, она, конечно, предстанет перед королями. Сложно выглядеть солидно в прикиде «дурдомик в деревне».

— Дня доброго, — за дверью показалась сначала нога в тапочке, и только потом все остальное. Ветрова застыла, готовая слиться с дверью.

— Шура, — послышался растерянный голос из угла.

Поначалу Ветрова подумала, что у нее зрение расплылось от пережитого или она уже плакать начинает, но нет. Ванилла действительно постарел в одночасье. До того по-настоящему усталыми были только его глаза, а сам он был как мраморная статуя. А сейчас проглядывало что-то более смертное.

— Что произошло? — коротко выдала Шура, продолжая стоять в дверях. Ванилла поднял взгляд, Холли резко обернулась и соскочила с места.

— Александра, ты не должна бегать по коридорам в поисках нас, — немного недовольно начала она. — Сядь на стул, что стоишь в дверях…

«А чем я занималась на протяжении полугода?»

— Хотелось бы просто поговорить, — начала Ветрова, занимая место рядом с Холлиберри. — Это касательно всех путешествий и того, что я хочу сделать. На окраине мира обитают духи, которых можно найти и обратиться к ним с просьбой о помощи. Признаю, что виновата в случае с кристаллами души, дело в…

Попаданка планировала сделать все как обычно, то есть принять все на себя, поклониться и слиться со своим делом.

— Нет, стой, — голос древнего вдруг понизился и задрожал. Шуру поймали за ладонь. — Тебе не кажется, что пора остановиться? — Ванилла не собирался просто так отпускать ее невесть куда. Он практически сразу догадался, куда клонит его хранительница. — Да, мы должны что-то предпринимать, но почему именно ты будешь страдать?

Это было правильно, да. Но частичка Шуры усомнилась — может, это потому, что она потеряла соулджем? Не справилась, не уследила и бегала по улицам вместо того, чтобы проследить за его «путем». И теперь ее видят как слабачку, которой дохлую сову нельзя доверить.

— Не губи себя. Давай ты вернешься в Замок и постараешься пожить для себя. Спокойно. Научишься магии, чтобы лечить, а не убивать. Залечишь свои раны, забудешь о Помегранат, — прошелестел король. Александре не нравилось, что за нее так ухватились… или то, что ей открывались слабые стороны самой себя?

— Но не сейчас же, — оторопело замахала руками Шура. — У нас сейчас экстренное положение, мне надо! Если мы не успеем собраться в кучу, Энчантресс закатит дискотеку на весь мир и тогда нам негде будет… останавливаться.

— Пожалуйста, перестань, не надо уходить, пожалуйста, прошу… Теперь наш противник, считай, уже победил, я потерял соулджем и одного из самых чистых героев Хлебоземья. А теперь все мы будем жить в вечном страхе за тебя? Неужели ты думаешь, что мне все равно на твою судьбу? Что ты должна зарабатывать на одобрение и право жить спокойно? Что если ты не вмешаешься и не примешь все на себя, мы не справимся и это будет исключительно твоя вина?

— Послушай Пьюр Ваниллу, — эхом отдалась Холлиберри. — Чрезмерное геройство никому не пошло на пользу.

Одна сторона Шуры хотела врезать самой себе за то, что ее так начали поучать, затем с ноги выбить дверь и помчаться искать Миллениала самой, чтобы доказать, что она не тряпка. Другая только и хотела быть тряпкой, которая будет рыдать…

Девушка съежилась, смотря в сторону. Она вбила себе в голову, что будет эпичным героем, пока голова не отвалится. Ведь так делают все «попаданки» из книг, которые продают пачками в интернете. Не спорим, это отлично смотрелось, когда она смогла уберечь Дарк Чоко. А когда она забыла, как нормально высыпаться — нет.

— Я и так поломала слишком много, — продолжила Ветрова, но снова замолкла. — Так и буду сидеть у вас на шее, пока все разваливается?..

— Как бы тебе не хотелось, ты не умилостивишь время, так не время ли подумать о том, чем ты становишься? Ты думаешь, что за свое спасение надо отдавать жизнь? Ты совсем себя не ценишь, Шура?.. Я словно вижу, как ты оборачиваешься второй Лили, которая всегда чувствовала себя виноватой, которой всегда было мало. И не могу тебя излечить. Ты отмахнешься, улыбнешься, преисполненная благодарности, и снова себя загубишь. Разве после того, как ты умерла, ты не стала ценить то, что у тебя есть?

Александра посмотрела исподлобья. Безусловно, он прав, не она. Но такой поток вопросов вряд ли бы ей помог. Она ненавидела подобную помощь.

— Через пару дней мы отбываем в Ванильное королевство, Шура. Тебе не надо бежать в Бист-Ист и возвращать соулджем, замещать Джинджера и сражаться с Энчантресс один на один.

Ветрова терпеть не могла, когда ее «жалели» и были уверены, что она не справится. Это сопровождало ее с детства, с тех пор, как она научилась ругаться со старшей сестрой, которая считала, что коротышка Саша только мешается под ногами. Если она не будет уверена, что все под ее контролем, то тогда все будет плохо.

— Я был неправ, отправляя тебя в королевство Какао одну, — а Ванилла и не думал замолкать. — Твое путешествие должно было кончиться много недель назад… Не смотри на меня так.

Шура в ответ только качала головой, будто пытаясь отрицать все сказанное, даже повернулась к Холлиберри — но та отвернулась в сторону, словно считая, что тут она лишняя.

— Шура, не надо. Пожалуйста, не думай, мы не разочарованы в тебе! Ты и история с Чародейкой тут ни при чем! Но тебе плохо.

Ванилла пытался заглянуть девушке в глаза. Она не откликалась и это ранило его больнее, чем простая обида. Что происходит у нее внутри — для него загадка. Александра обзаведётся тем же чувством абсолютной вины, что и у него, или просто превратится в тень.

Он держал ее руки в своих и ничего не говорил. Может, он сделал что-то не то, не до конца понял, на что девушка реагирует болезненно?

— Вы правы, — если Шура снова обращалась к нему как к королю, значит, дело было плохо. — Я, пожалуй, уйду… в отпуск, так сказать.

— Правильно, — тихо откликнулся Ванилла. — Если хочешь, останься здесь, сейчас одиночество тебе вредит. Не торопись. Просто подожди.

Из-за рукава древнего Александра могла увидеть окно — лучи света заливали комнату и ее в том числе.