Над спокойном морем, где лишь колыхались две жалкие лодчонки пародии Пиратов Карибского моря, раздался такой грохот, будто десяток Титаников врезались в айсберг — и в результате пострадали не корабли. Разбилась вдребезги ледяная башня, а с вершины в воду бухнулась субтильная фигурка. Но на поверхность всплыла не тщедушная русалочка, это Си Фейри наконец очнулась. И ее взгляд обратился не к луне, а к далекому континенту.

Опираясь лишь на черную толщу, не пытаясь выжать волосы, состоящие из одного потока, одна из элементалей «приняла» все свежие вести, приходящие с волнами. Мало того, что несколько заповедных уголков загадили, так еще и нарушился ход вещей. Так этого оставить Сия не могла, и отправилась на поиски Миллениала.

С противоположной стороны, где только Питайя некогда бесился по поводу своей ущербности, собрался Фаер, неспособный и дальше игнорировать тревожные звоночки. Он не дожидался, пока ему лично бросят вызов — засидевшись на одном месте, чуть не превратившись в костер для пикника, вольный дух пошел откапывать древнего Миллениала.

В горном краю, Фрост отослала одного из летучих «снежинок», по легендам, произошедших от всех замерзших, искать Миллениала. Потоки природных сил настолько сместились, что одной правительнице было не под силу что-либо предпринять без ее сильнейшего брата. Да, она могла так его звать, ведь все они были элементалями, державшими на руках маленький мир.

***

На тусклом экранчике, слегка заляпанном пальцами Баттер Ролла, замигало изображение, транслируемое при помощи его же передатчиков, живописно украшавших одну из крыш цитадели Чародейки. Этот сгусток антенн, напоминающий гигантскую букву Т над готическими башенками, принимал данные из любого места, отмеченного соответствующим приемником.

— Они выбрались из корабля достаточно стройно, — монотонно пробубнил Маслич, по привычке описывая «ход эксперимента».

— Республиканского, — гневно откликнулся бывший консул. — Готов поспорить, мой милый сынок финансировал это путешествие.

— Идут, идут. Кажется, что-то засекли, вон та с хвостиком наклоняется, подбирает… Поймала, умница.

Блэк Рейзин держала в ладонях зеленый осколок с благоговением, и практически в полупоклоне преподнесла его лидеру делегации — Ванилле, теперь уж использующим свой посох как опору, а не оружие. Стало заметно, как загорелись глаза короля, приподнялась голова и взгляд принял осмысленное выражение. Это не являлось частью замысла, но работало достойно.

— Давай, давай, покрути в ладошках, можешь поцеловать, а почему бы и нет. Налево… левее… объект берет левее…

— Передаю маленькую деталь магу, который норовит отдавить ногу соседке, — холодно хохотнула Энча. — Он опять плачет, сколько можно? Оближи еще осколок соулджема, только чумой не заразись, а?

Залезая друг другу на плечи, Лакрица, Шура и даже Помегранат приклеились к экранчику, в то время как Энчантресс стояла поодаль, прищурившись, предпочитая смотреть на сцену оком не механическим, а магическим.

Интересно, не налгал ли Шедоу Милк, когда клятвенно пообещал, что воспоминания Фейри Кинга мастерски подделаны при помощи Древа. Не бросит ли он дело в самый ответственный момент, а то свойственно клоуну предавать все на свете! Чародейка имела дело с хозяином Лжи, не одного знания, что заставляло ее отчасти сожалеть о подобном союзе. Касательно личностей остальных Зверей было спокойнее — молчаливый, гниющий Сайлент Солт, отстраненная от мирской жизни Флаур…

— Взяли курс на Серебряное, как миленькие!

Позади, Джинджер-уже-не-брейв сидел в кресле, выдвинутом из угла. В целом, он не сильно отличался от своей старой версии, он так же топтал сапоги, обойдя половину континента, собирая информацию касательно Зверей, и так же кисло относился к Александре, которая норовила сплагиатить все его действия.

***

Ванилла давно не слышал «истинного» голоса Лили — певучего, грустного, вдруг заговорившего так ясно — без смазанности, присущей воспоминаниям. Невнятное бормотание, упрашивающее его искать ключ к разгадке вместо уточнения расположения сил Энчантресс. Серебряное королевство, милостиво подсказывала она, там ты найдешь мои жалкие останки.

Там вы сможете найти убежище, ведь его не затронули Чародейкины дела, а потенциальный союзник, живущий там… пригодится, верно?

Посоветоваться с остальными прямо на месте не представлялось возможности, ведь короли — как в фильме ужасов — разошлись по разным направлениям. Пьюр Ванилла, однако, и без навязчивых напоминаний помнил о царстве мифических феечек в лесу, а останавливаться где-то надо, прежде чем станет понятно, куда именно Клоттед Крим направит огневую мощь, а где остановится и поговорит.

Дарк Какао же с сыном его рванули дальше, на туманно-белые хребты вроде Гималаев, как мухи на мед — прикованные то ли зовом соулджема, то ли рассчитывающие сразу попасть в сердце логова Энчантресс.

Исследовательскому отряду предстояло пройти через немалое количество опушек, прежде чем они оказались у хрупкого моста, словно из застывшей ртути, парящего над бурным ручьем. Там, по другой берег, застыла такая же мутно-сияющая фигура бессмертного стража, молчаливо выставившего копьё вперёд. Видно было, что события последних недель заставили его быть более осторожным. Его крылья больше напоминали острия ножей, готовые искромсать непрошенных гостей.

Кто знает, думала Рейзин, а видел ли он Ветрову? Она, тоже обеспокоенная непонятным предательством, придерживалась теории, что Шурку забрали насильно… Тогда она уж точно не бродит свободно по полям.

Насчет бывшего главного героя Рейзин не колебалась, она даже не до конца поняла его намерений — попрыгал на переднем плане и побежал дальше, его мотивы остались мутными, без конечной цели, в угоду тем, кто хочет доить франшизу без конца.

Страж стоял твердо, уверенно.

— Кто бы вы ни были — делегация свободы, или захватчики, вы не ступите и шагу на наши земли, коли не докажете чистоты своих намерений.

— Мы пришли сюда с целью остановить кампанию Энчантресс, — серьезно ответила Блэк, постаравшись сразу наладить глазной контакт с безымянным рыцарем.

— То, что вы являетесь врагами Чародейки, не означает, что ваше присутствие не осквернит Серебряного леса, — возразил тот, снова взмахнув оружием.

— Тропа Вайт Лили привела нас сюда, а оттого мы здесь, — попробовал более точный подход Пьюр Ванилла, очертив пальцем в воздухе соулджем, а затем протянув на ладони его осколок. Достаточно быстро он перенял устаревший выговор местных, узнав в нем давно сгинувшее наречие, некогда бытовавшее и в Криспии.

— Прошу, о великий воин, ради нашего общего друга. Я не несу недобрых намерений вашей земле.

Взгляд из металла отлитого солдата переменился, он коротко кивнул и склонился в полупоклоне перед тенью древнего. Его короткая, черно-серая прическа слегка колыхнулась на ветру, а губы сжались в тонкую линию. Видно, что ему очень хотелось выхватить драгоценность из рук короля, но муштровка очень хорошо его сдержала.

— Ваши слова не несут в себе лжи, что я мог бы засечь. В таком случае, странники, вы должны будете предстать перед Хранителем Древа, прежде чем ваша судьба решится окончательно. Мое имя — Меркуриал Найт, я Ваш проводник и покорный слуга.

Отсалютовав, он пригласительно махнул рукой, предлагая остальным перейти мост.

Из-за деревьев постепенно выступали ажурные, покрытые мхом здания, раздавалось едва слышное пение. В целом, очень напоминало Лотлориэн из Властина Колец, но как будто его владычица погрузила царство в вечные сумерки, позволив сырости взять свое. Сразу видно, не Галадриэль заправляет делами, гораздо более меланхоличный обладатель этот Хранитель.

«Холодная» форма войны оставила свой след — часть окон уже были заколочены, то ли параноидальными обитателями, то ли их заботливыми соседями. Но на архитектуре, своей резьбой изображавшей подвиги былого, часто встречался редкий мотив. Помимо их всемогущего эльфа, там и сям мелькало абстрактное очертание лилии.

И по мере того, как Рейзин, Визард и некоторые другие добрались до сада, чтобы услышать нежный хор фей, становилось ясно. Деяния Вайт Лили здесь точно не были преувеличенными. Стой на месте путешественников человек современный, он бы задумался, что именно связывало Хранителя с Белой. Бескрылая фея, прекрасный цветок, мы будем помнить тебя всегда…

Под едва уловимый звон колокольчиков Пьюр Ванилла ступал то по траве, то по сероватой плитке, все ближе продвигаясь к обители малоизвестного для него Элдера Фейри. Насколько многого он не знал об старой подруге детства? Это то, что она предпочла скрыть в вуали темной магии, таинственных отговорок и общей несговорчивости?

Почему он этого не знал? Вопрос встал ребром.

В напеваниях король был способен собрать воедино мотив истории, перепеваемой здесь на все лады. Прибытие Лили в Бист-Ист началось с того, что она с места в карьер бросилась останавливать некое Великое Бедствие, преуспела… и завязала тесные отношения с этим эфемерным населением, завоевав доверие. Еще много раз, при помощи лунного камня, она являлась сюда, пока продвигалась все дальше в звериный континент на поиски ответов.

Зависть начала глодать сердце ванильного короля, он испуганно озирался, мирился с тем, насколько много от него умолчали. Он ее не знает. Он ее совсем не знал! Его дорогую Белую Лилию совершенные незнакомцы и то знали гораздо лучше.

Но вот перед ними, вызванный настолько торопливо, насколько можно, Хранитель Серебряного Древа, прошедший той же заплесневелый ковровой толпой, что и путники. Его взгляд был несколько отрешенным, а походка — величавой, хоть и не лишённой заторможенности.

— Я вижу пред собой героев, — он не скрывал доли восхищения. — Из Криспии. Те ли это, кто называет себя друзьями и союзниками Белой Лилии? Я вижу самых стойких рода всего, а в их главе вижу Героя Света, который не погасает, несмотря на чудовищные усилия его зложелателей.

На этом слове был сделан сильный акцент, как бы противопоставляя его чему-то отвратительному.

— Прошу, располагайтесь и отдохните. Вы неопытны, ваш путь полон опасностей, так не позволяйте тьме ослепить Вас, — дружелюбие проскользнуло, тон потеплел. — Чувствую, нам предстоит долгий разговор о корнях, породивших побеги нынешнего конфликта.

Остальные неуверенно озирались, принимая информацию.

Пьюр Ванилла вздохнул, пока что не став упоминать, что тосковал он не по одному потерянному цветку. Его страшило и то, что Чародейка взяла «другой мир» под контроль, ему предстояло увидеть вторую, маленькую и злобную Дарк Энчантресс в фиолетово-зеленых тонах, у которой найдутся новые упреки. Сломанный моральный компас Александры Ветровой обещал привести ее к самому болезненному будущему, как и Лили, ее пришлось бы укрывать от яростных взглядов остальных.

Как Голден Чиз, например, вовсе не готова прощать субтильную подругу. Она здесь, чтобы воевать, а не чтобы прощать, она держится силой мести, а Холлиберри, не разделяющая враждебности, все равно подбадривает приятельницу, бросая дрова в печку ненависти.

Маленький отряд, в составе которого преобладало население Ванильных земель, ретировался в прилегающие комнаты. Вскоре должен был прибыть отряд Клоттеда, на всякий пожарный оставшегося при защите больших кораблей, поэтому места готовили много.

Там делегации повелели подать трапезу, в то время как два правителя оказались наедине, чтобы рассуждать о судьбе мира и в два голоса выводить серенады для Лили.

Двусветный зал был ярко освещен, но зеленоватый оттенок придавал всем ходящим в нем вид болезненности, что не добавляло оптимизма.

— Для нас Лилия одна из величайших героев земли, — вздохнул Элдер Фейри. — Ваша боль… я разделяю ее, я так понимаю ваше стремление. Ведь тогда наш народ, как и вы сами, не сумел остановить Лили на пути к ее верной погибели.

Пьюр Ванилла покачал головой, разделив тоскливый взгляд с собеседником.

— Будь возможность, я отдал бы жизнь за право дать ей второй шанс. Но Серебряное Древо призывает меня, это долг, что я несу до кончины. Оттого лишить покровительства моих людей будет как минимум жестоко. Если Звери вырвутся на свободу, все будет сокрушено, изничтожено и сформировано заново согласно их прихоти.

— Вы говорите о втором шансе. Но ведь невозможно вернуть одно, покуда на земле царствует другое?

— Наш народ на протяжении многих лет оберегал пустую оболочку древней в надежде, что в один день нам удастся собрать все осколки ее соулджема. Любой бы принес себя в жертву ради ритуала Жизни. И половина Лилии, не целая ее душа, но не подвергнутая тьме часть, явится пред нами. Впрочем, риски, сопряженные с этим… я не смел, не смел до сих пор, без необходимости, следуя голосу разума.

Слова, которые просто и спокойно изрёк Фейри, так и резанули по сердцу Ваниллы.

— Вы считаете, ее возможно воскресить?! — воскликнул он, практически сорвавшись на крик и вцепившись в посох так, что цветок недовольно сощурился.

— Да, и необходимо. Печать на Древе слабнет, только она и я можем вновь ее скрепить. Не беспокойтесь так, это подтачивает вашу энергию, — недовольно проговорил король эльфов, озабоченно поглядев на товарища по несчастью. — Я могу показать место ее захоронения, если это не ввергнет вас в состояние сущей паники или отчаяния.

— Помните, кому принадлежит вторая половина, — настороженно добавил ванильный. — Ей ничего не стоит ввести нас в заблуждение!

— Сэр, покуда горит Свет свободы, жива и его истинная обладательница, — собеседник говорил так, будто знал о кристаллах гораздо больше.

Они стояли у двери, ведущей во внутренний сад — или очередную поляну — рядом с дворцом.

Один-единственный листочек лежал на стеклянной крышке, а вокруг — десятки, если не сотни цветов. Создалось ощущение, что они копились много лет, их клали друг на друга, старые слои сгнивали, а их место занимали новые. В воздухе висел тяжелый цветочный запах, но «тело» в гробу а-ля Белоснежка это не беспокоило.

Пьюр Ванилла рухнул на колени, не беспокоясь об испачканной одежде, и вгляделся — в каждой черте, в каждой линии угадывалась та, которую он потерял безвозвратно. На расстоянии вытянутой руки, холодная, как лед, и безмолвная. Уложив голову на крышку гроба, древний застыл… столько воды утекло, он так близко, но никогда по-настоящему ее не поймает.

Видя расстройство, Элдер Фейри опустился рядом.

— Поведаю вам, не как могущественному правителю, а как доброму другу. Ее душа горит ярко, она верит и ждет своего спасения… послушайте, я готов пойти на жертвы ради возвращения Пятой королевы, найди вы остатки соулджема. Нас останавливала не только опасность, но и осознание, что часть осколков находилась в Криспии. Сейчас же их собрал ваш доблестный республиканец!

— Лилия, — всхлипывал Ванилла в ответ, почувствовавший, что силы покидают его.

— А покуда оставайтесь здесь, сколько душе угодно, только не ведите механики над нашими владениями, не беспокойте магии. Дышите, дышите ровнее, вы справитесь.

Несколько равнодушный, монотонный голос прятал в себе боль, но окончательно ее подавлял — достойно бессмертного гораздо старше Пятерки героев, у которого был целый зал из памятников мертвым солдатам, павшим при Бедствии.

— Она с нами, она видит нас.

***

Серебряное Древо представляло из себя достаточно жухлое растение, одна из пяти главных ветвей которого была изрядно помята. Его оплетали мертвые лианы, потрескавшиеся от старости, или так казалось.

После первого взгляда даже невнимательный наблюдатель замечал, что трещины имели определенный рисунок и точку схода… в трещине потолще. Черные следы «разложения» таковыми не являлись, они вели себя подобно краске или плоскому лишайнику, прораставшему через деяние Лилии.

Спаси и сохрани — покуда послы искали под подушками осколки соулджема, Древо видоизменялось на глазах. Процесс его разрушения значительно ускорился, теперь в нем как будто дятел пробил дупло… причем дятел сидел изнутри и орудовал черной магией. Тоненькая, полупрозрачная ручонка слепо зашарила в воздухе, а в глубинах замерцал подслеповатый глазик.

Феи забили тревогу далеко не сразу, их успокаивало присутствие могущественного Элдера Фейри, о котором они не уставали распевать, в честь которого держались праздники месяц кряду. Разве он бы не почувствовал изменений?

Хор дружно взвыл тогда, когда раздался ощутимый треск и надрывный скрип, будто древесина могла выражать свою боль. Хлипкая ладошка, пытавшаяся дотянуться до внешнего мира, обернулась сильной рукой и зорким глазом, а затем ещё целой пачкой им подобных — и многорукое чудовище теперь стремилось вырваться наружу.

— Король! О великий король!

Весть не потребовалось разносить, ибо Элдер и без того чувствовал возросшее беспокойство. Впрочем, на этот раз он принял нетипичное для себя решение, пока что не затрагивающее солдат. Вместо самого очевидного исхода — лично арматурой ударить по пальцам Шедоу Милка — эльф рванулся обратно к чужеземцам, умоляя об одном.