Драко почти не спал. Ему удавалось впасть в блаженное забытье всего на несколько мгновений, которые случались урывками, а в остальном ночь он провел, ворочаясь с боку на бок, снова и снова прокручивая в уме события прошедшего вечера. Он обдумывал каждое сказанное Поттером слово, мучительно размышлял над его ответами, заново переживал последовавшие за этим неловкие, отчаянные ласки, пока не почувствовал жар во всем теле — это было смущение и ужасное возбуждение.

Рассвет уже выполз из-за шотландских холмов за окном Драко, когда он, наконец, бросил попытки уснуть и поплелся в душ. Он выкрутил кран, сделав воду настолько горячей, насколько способен был выдержать, и встал под струи, прижавшись головой к кафелю, пока вода стекала по его спине. И все это время в голове у него заевшей пластинкой крутились бесконечные, мучительные стоны Гарри “Драко, черт возьми” и “о боже, да”.

Драко не был каким-то застенчивым девственником. Не смотря на то, что Драко злился на Поттера из-за череды его недолговечных отношений и постоянных попаданий в прессу, сам Драко тоже был лучше знаком с сексом на одну ночь, чем с постоянными отношениями. Если не считать пары парней, с которыми у него было несколько вторых, третьих и даже четвертых свиданий, Драко, как правило, всех своих партнеров к рассвету прогонял. Но никогда еще на следующее утро он не испытывал такого тревожного трепета в животе.

Может, ему просто попросить Панси или Блейза, чтобы те стерли из его памяти эти воспоминания к чертовой матери и избавили его от страданий. Но мерзкая, маленькая часть его хотела навсегда сохранить эти воспоминания, чтобы он мог извлекать их и изучать, пока будет ласкать себя руками темными одинокими ночами.

К тому моменту, как Драко вышел из душа, кожа на его теле вся сморщилась от воды. Он оделся как обычно: отглаженные угольно-черные брюки и накрахмаленная белая рубашка, только что прибывшая из стирки. Он наложил на себя чары против заломов на одежде и сверху накинул Освежающие. Драко уложил волосы, посмотрел на свои круги под глазами и собрал вещи. Его рука зависла над альбомом с рисунками, и ему до боли захотелось зажать карандаш между пальцев, чтобы вылить свое напряжение на чистые листы. Но осмелится ли он это сделать? Он знал, какие образы всплывут на бумаге, вырвавшись из глубин его сознания. Драко не был уверен, что был готов увидеть эти картинки при свете утра. Ему отчаянно хотелось оставить их в розовой дымке своих воспоминаний.

Он засунул альбом в сумку вместе с домашними работами, которые он не успел проверить, и спустился в Большой зал.

Когда он занял свое место за главным столом рядом с другими профессорами, Поттера нигде не было видно. Но это было неудивительно, тот вечно опаздывал к завтраку. В то утро Драко надеялся, что Поттер снова опоздает, потому что не был готов встретиться с ним лицом к лицу за чашкой чая.

Когда Поттер только прибыл в Хогвартс, Драко думал, что постоянные утренние опоздания объяснялись тем, что Поттер был ленивым придурком, которому нравилось врать. Этот эгоистичный ублюдок появлялся как раз перед тем, как эльфы убирали остатки еды, в застегнутой только наполовину рубашке, с галстуком, свободно болтающимся на шее, и волосами, все еще мокрыми после душа, с которых на воротник капала вода.

Драко нравилось отчитывать Поттера за опоздания и угрожать бросить ему под дверь парочку взрывающихся свистунов, если тот не мог вставать с кровати вовремя. Драко не собирался оставлять для него полную еды тарелку, как любящая мамаша, но часто приберегал ему пару ломтиков тоста (без масла и джема, в наказание), потому что Поттер становился слишком сварливым, если его заставляли дожидаться обеда. А сварливый Поттер был чумой для всех. Но однажды Поттер усмехнулся, откинул со лба влажные от душа локоны и беззаботно признался, что его отвлекло стадо диких фестралов во время утренней пробежки в Запретном лесу.

Его пробежки оказались какой-то убогой, глупой привычкой. Было не похоже, что Поттер бежал куда-то или от чего-то. Он просто бежал. Конечно, только Поттер был настолько безумен, чтобы отправляться на неторопливую прогулку в Запретный лес. Драко сказал ему, что он, как обычно, не нашел ничего лучше, кроме как бегать в самом опасном месте из-за его любви спасаться по жизни, на что тот рассмеялся, запрокинув голову, и сердце Драко так сильно забилось в груди, что ему пришлось отставить чашку, чтобы не уронить ее.

К счастью для Драко, Поттер этим утром опаздывал довольно сильно. Поэтому он залпом выпил две чашки чая, который обжег ему горло, и поспешил в класс Трансфигурации до его появления.

Был вторник, а по утрам вторника у Драко было занятие у второкурсников. Он быстро понял, что учить младшие курсы ему нравилось больше. Трансфигурация была сложным и кропотливым искусством, но овладение ею приносило божественное удовлетворение. И видеть, как это волнение, благоговейный трепет перед собственными магическими способностями, появлялся впервые — у Драко от этого просто голова шла кругом.

А еще младшие курсы боялись его гораздо меньше, чем старшие. Даже Драко мог признать, что он, пожалуй, был не самым милым профессором. Он был совсем не похож на Поттера, с его непринужденными улыбками и ободряющими похлопываниями по спине, в которых выражалась его очаровательная тактильность. Но Драко подозревал, что за этим стояло что-то большее. Ученики постарше иногда наблюдали за ним краем глаза, потому что, наверное, до них доходили слухи или они слышали, как их родители за обеденным столом ворчали о нем после пары бокалов вина. Возможно, они им рассказывали истории о не столь давних временах, когда мир, каким они его знали, стоял на грани уничтожения, и о роли, которую Драко Малфой сыграл в этом. Быть может, они знали, что люди протестовали, когда Драко предложили эту должность, несмотря на его квалификацию и отличные рекомендации. Хотя в основном казалось, что Британия просто забыла о нем, и Драко вполне это устраивало.

И да, вероятно, он был немного чопорным и надменным, но то, что ему не доставало дружелюбия, он восполнял обязательностью. Драко, никогда не уклонявшийся от своих обязанностей, проводил много времени со своими учениками. Он всегда был готов позаниматься с отстающими после занятий и проводил внеурочные занятия для всех желающих. Он усовершенствовал систему оценок эссе и поклялся никогда не ставить своих учеников в неловкое положение перед их одноклассниками. Хоть никто никогда не называл Драко Малфоя великодушным, он был прекрасным преподавателем и искренне наслаждался своей работой.

Драко не сомневался, что Поттеру все же удастся нарушить его тщательно выстроенный распорядок дня просто одним своим существованием. В то утро Драко потребовалась немалая сила воли, чтобы не выплеснуть свои гнетущие мысли прямо перед учениками. Урок прошел хорошо, несмотря на то, что Драко просто разглядывал обувь. Элеоноре Элштейн удалось идеально выполнить заклинание Вера Верто, отчего у Драко от гордости распирало грудь, ведь еще в начале семестра бедняжка едва могла превратить дикобраза в подушечку для булавок.

Драко пропустил обед, чтобы закончить с оставшимися эссе, которыми он пренебрег накануне вечером, а вовсе не потому, что избегал Поттера. Он подумывал пропустить и ужин, но постоянный гложущий голод уже терзал желудок, так что он решил, что Поттер заподозрит неладное, если он не придет в Большой зал еще и вечером.

Драко еле волочил ноги, бродя по классу и убираясь на столе. Он поправил мантию и причесался перед маленьким зеркальцем, которое держал в ящике стола, просто чтобы убедиться, что оно не вытворяло ничего нелепого, учитывая его постоянные беспокойные подергивания. Он пригладил короткие волоски по бокам и взъерошил макушку, чтобы волосы падали ему на лоб так, как ему нравилось. А затем, с последним вздохом, направился в Большой зал.

Пока он шел, он пытался представить идеальную интонацию, с которой поприветствует Поттера, который никогда не пропускал ужин, да и все остальные приемы пищи тоже. Нужно было что-то не слишком дружелюбное, но и не слишком холодное. Что-то, что говорило бы: “О да, я постоянно отсасываю у своих коллег, и нет, у меня не тотальный кризис. Посмотри, как хорошо я с этим справляюсь”.

Он был настолько сосредоточен на этой мысли, что врезался в Поттера, который целеустремленно шагал по коридору. И вместо совершенно спокойного и собранного “Добрый вечер, Поттер”, на котором он остановился в своих размышлениях, Драко взвизгнул и уронил сумку, рассыпав книги по полу.

— Черт! — выругался Поттер. — Мне так жаль!

— Смотри, куда идешь, идиот, — рявкнул Драко. Он вытащил волшебную палочку и сложил свои книги аккуратной стопкой, а затем убрал их обратно в сумку.

Поттер выглядел смущенным.

— Прости, — повторил он. — Я собирался позвать тебя на ужин, на случай, если ты снова про него забыл.

Грудь Драко болезненно сжалась, но он скрыл это за нахмуренным взглядом. Он перекинул сумку через плечо и возобновил свой путь, быстро зашагав по коридору, заставив Поттера бежать рядом, чтобы не отставать.

— И куда я, по-твоему, направлялся, когда ты решил повалить меня на пол? — поинтересовался Драко.

— Поужинать? — спросил Поттер, пожав одним плечом. — Я просто не видел тебя за завтраком. И на обеде тоже.

— Я был занят. По вторникам во время обеда у меня приемные часы для студентов.

И хоть это была не совсем правда, это было гораздо лучшим оправданием, чем признаться вслух, что он не смог закончить проверку работ, потому что был слишком занят, прокручивая в голове их “свидание” по бесконечному кругу.

— Я не знал, — нахмурился Поттер.

— Ну, теперь знаешь.

— Я уж подумал, не избегаешь ли ты меня.

Драко даже доблестно удалось не споткнуться.

— Я понял, что избегать тебя невозможно, поэтому прекратил свои попытки. Но ты все равно умудрился каким-то образом появиться из темного угла и сбить меня с ног.

Поттер усмехнулся.

— Это был не темный угол, Малфой. Я шел прямо посреди коридора.

— О, так ты просто слепой?

Поттер поправил очки.

— Немного. А у тебя какое оправдание?

Драко пришлось прикусить щеку, чтобы удержаться от улыбки, но уголки его губ все равно изогнулись, и ухмылка Поттера стала еще шире.

— Так ты не избегаешь меня?

— Нет, — солгал Драко.

— Ты уверен?

— А почему, скажи на милость, я должен избегать тебя?

Драко искоса взглянул на Поттера и увидел, как тот удивленно наклонил голову.

— Потому что ты сделал мне лучший, мать твою, минет в моей жизни, а потом сбежал. Так что я вроде как подумал…

Драко повернулся к Поттеру и зажал ему рот рукой.

— Не мог бы ты заткнуться? Кто-нибудь мог услышать тебя.

Он почувствовал улыбку Поттера на своей ладони, увидел ее по морщинкам в уголках его глаз. Внезапно они оказались очень близко, и Драко стоило отступить. Поттер поднял руку и обхватил пальцами его запястье, отведя руку ото рта.

— Прости, — сказал Поттер, особо не выглядя извиняющимся.

— Тебе не кажется, что нам следует сохранить в тайне наше маленькое соглашение? Ты же знаешь, мы коллеги.

— Наше соглашение? Так значит, ты хочешь повторить это снова?

Драко сжал губы в тонкую линию, чтобы не зарычать. Он начал проклинать себя за то, что сказал, не подумав, потому что да, конечно, он хотел сделать это снова. Ему хотелось заниматься этим каждый день, используя все возможные способы. Но Поттер хотел просто поразвлечься, а в Хогвартсе было не так уж много вариантов, если только у него не было пристрастия к женщинам, годящимся ему в бабушки, или к нечесанным полувеликанам. Одна мысль об этом заставила Драко содрогнуться.

— Я думал, мы договорились, — фыркнул Драко.

Лицо Поттера расплылось в широкой улыбке, от которой в его глазах за стеклами очков появились искорки, и которую Драко пока не удалось точно передать на своих рисунках, хоть он и пытался.

— Ты точно хочешь на ужин? — спросил Поттер.

Драко сузил глаза.

— Вообще или..?

Следующее, что Драко осознал, это то, что он, спотыкаясь, отступил в нишу, а рука Поттера прижалась к его груди, вдавив его в прохладную каменную стену. Поттер уткнулся носом ему в грудь, и теплый свист его дыхания заставил Драко вздрогнуть.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — зашипел Драко, задохнувшись, когда Поттер прикусил зубами мочку его уха. — Нас могут увидеть.

— Да, — согласился Поттер, его низкий голос вибрировал на чувствительной шее Драко. — Мне это нравится.

Драко застонал, совершенно против своей воли и здравого смысла, схватил Поттера за подбородок и поцеловал его. Своим поцелуем он стер самодовольную улыбку с его лица, провел языком между его губ, теперь почти знакомых, хотя это осознание нисколько не ослабило напряжение в животе Драко.

Хоть ему и нравилось быть прижатым к стене, Драко ни за что не собирался позволять Поттеру взять ведущую роль. Так что он просунул бедро между его ног, наслаждаясь дрожью в его теле, когда тот прижался к нему. Это было великолепно, то, с какой готовностью Поттер отдавался удовольствию, сопровождая его лишь румянцем и стоном. Драко почти восхищался этим, все время проклиная про себя всех тех, кто оказался настолько глуп, что позволил Поттеру уйти. Поттер был блядской фантазией, и Драко хотелось узнать, трахался ли он так же, как целовался, так ли безрассудно терялся в чужом теле, как делал это у губ Драко.

Было слишком легко держать Поттера за волосы, которые завивались у него за ушами, и отклонять его голову в сторону, позволяя себе углублять поцелуй, проникая языком между его губ и зубов, командовать им, даже несмотря на то, что это Драко был прижат спиной к стене. Поттер уперся ладонями по обе стороны за головой Драко, его бедра двигались медленно и напористо, член скользил по ноге Драко. Драко готов был засунуть руки Поттеру в штаны, понадеявшись скрыть свои манипуляции в складках мантии, когда сквозь пелену возбуждения донеслись голоса.

— Ты уже закончил эссе по Зельеварению? — спросил один голос, становившийся громче с каждым словом и прерываемый синхронным стуком двух пар обуви по полу. — Я справилась только с первыми четырьмя дюймами, а мне уже больше нечего писать…

Поттер со вздохом оторвался от губ Драко и уткнулся лицом ему в шею. Он что-то прошептал себе под нос, Драко не смог разобрать. Он бросил нервный взгляд в сторону входа в нишу и увидел, как лица студентов внезапно затуманились, а их разговор резко оборвался. Они ошеломленно огляделись, а затем побрели в противоположном направлении, не сказав ни слова.

Зубы Поттера царапнули нежную кожу там, где плечо Драко соединялось с его шеей, а затем он отстранился, чтобы встретиться с Драко взглядом.

Глаза Драко расширились от шока.

— Ты только что зачаровал студентов, Поттер?

— Возможно, — пожал плечами он и криво усмехнулся.

— Я совершенно уверен, что нам нельзя так делать.

Улыбка Поттера стала шире, и его голова склонилась набок.

— Собираешься донести на меня?

— Учитывая то, что я был в сговоре, думаю, нет…

— Хм, может, мне давно пора было вступить с тобой в сговор, — произнес Поттер, вернувшись губами к горлу Драко, облизывая то место, где он расслабил галстук.

Драко застонал — от смущения из-за нелепых реплик Поттера, горячего, влажного прикосновения его языка и оттого, что Поттер только что произнес очень сложное заклинание без палочки, едва слышно и при этом сильно прижавшись к бедру Драко. Это было неправильно, а Драко был не из тех, кто нарушал правила — больше нет. Будь на месте Поттера кто-нибудь другой, он, возможно, вырвался бы и ушел, ни разу не оглянувшись. Но Гарри Поттер? Он сжег бы это место дотла, если бы тот попросил, и, Мерлин, эта мысль его пугала.

Поцелуи Поттера перешли в укусы, а затем одна из его рук добралась до брюк Драко. Другой рукой он схватил его галстук, и Драко не смог бы сдержать стон, который эхом разнесся по коридору, даже если бы от этого зависела его жизнь.

— Как бы мне ни нравилось воплощать в жизнь свои мальчишеские фантазии о перепихоне в темном коридоре, — сказал Драко со вздохом, его голова откинулась назад, когда Поттер сильно прижался к нему. — Может, ты все же рассмотришь возможность перенести это все на кровать? Или ты намерен испортить мне еще и брюки?

Поттер усмехнулся, но отступил.

— Мальчишеские фантазии, значит? Ты часто целовался с парнями в темных углах? Или, может, на полу в общей гостиной?

— Не так часто, как хотелось бы, — признался Драко, и Поттер рассмеялся, ослабив хватку на его галстуке. — Но поскольку я взрослый мужчина, а у тебя есть вполне подходящая и, хочу добавить, отдельная комната…

— Мне нравится ход твоих мыслей, — подмигнул Поттер, и Драко попытался подавить отвратительный трепет в животе от его невинного флирта.

Поттер попытался расправить свою помятую мантию. Драко закатил глаза и метко запустил утюжащими чарами и в него, и в себя, вызвав у Поттера довольный и впечатленный вид.

Кивнув, Поттер вывел Драко из ниши и повел его по коридору. Быстрая прогулка обратно в их покои, к счастью, не затянулась, вероятно, потому, что большая часть обитателей замка собралась в Большом зале на ужин. Драко потребовался весь быстро ухудшающийся самоконтроль, чтобы не сорваться на бег, не схватить Поттера за запястье и не потащить в его комнату, желательно до того, как его вставший член ослабнет и мозг заработает, потому что это все еще была ужасная идея.

Каким-то чудом портрет возле их гостиной не отчитал ни Поттера, ни Драко, хотя и пробормотал что-то о поттеровских раскрасневшихся щеках и о том, что, хоть он очень старался, его облегающие штаны ничего не скрывали. Поттер отмахнулся от этого с тихим смешком, пробормотал пароль, и портрет отъехал в сторону.

Драко был более чем готов схватить Поттера за воротник и продолжить целоваться с ним. Он твердо намеревался прижать его к ближайшей горизонтальной поверхности, но остановился как вкопанный, когда обнаружил, что гостиная была не так уж и пуста, как ему хотелось бы.

Профессор Феликс Фернсби сидел за длинным столом у окна с горой бумаг, наваленных и разбросанных по столешнице, его перо скользило по пергаменту, расстеленному перед ним. Драко стер усмешку со своего лица как раз в тот момент, когда Фернсби поднял голову и увидел их. Драко коротко кивнул ему и, решив, что на сегодня общения с преподавателем Зелий ему хватило, продолжил идти по коридору к своим личным покоям. Поттеру, приветливому засранцу, повезло меньше.

— Все в порядке, Гарри? — поинтересовался Фернсби, опустив перо.

— Да, все хорошо, Феликс, — вежливо ответил Поттер, потерев рукой затылок.

— Как проходит дуэльная практика у четвертого курса? Лаути сегодня днем был с опаленными бровями. Ты имеешь к этому какое-то отношение?

Драко услышал, как Поттер хихикнул и выругался себе под нос. К ужасу Драко, Поттер не просто показал Фернсби большой палец, как сделал бы он сам, а стал отвечать на его вопросы с неловкой откровенностью, которая была его визитной карточкой. Драко топтался в коридоре, прячась в тени, и ошеломленно наблюдал за тем, как Поттер переминался с ноги на ногу и нервно проводил пальцами по волосам, пока они не встали дыбом. Все это время Фернсби все говорил и говорил о проклятых бровях какого-то студента.

Поттер взглянул туда, где в темноте скрывался Драко, сжав руку в кулак, которой опирался о стену. Что, черт возьми, Поттер делал? Он действительно собирался стоять здесь и болтать, как будто это не у него штаны натянулись от вставшего члена? Он попытался скрыть свой стояк, прислонившись к стулу и вжавшись в него, но это не очень помогало.

Драко ударил кулаком по стене, и глухой стук снова привлек внимание Поттера. Его глаза потемнели, и он запнулся на полуслове, пока обсуждал с Фернсби матч по квиддичу, запланированный на ближайшие выходные.

— Что ж, думаю, лягу сегодня пораньше. Увидимся, — наконец пробормотал Поттер.

Драко прошел остаток пути по коридору и прислонился к двери в комнату Поттера, дожидаясь, пока этот невыносимый болван его догонит. Он даже не рассматривал возможность впустить Поттера в свою комнату — не сейчас и, желательно, никогда. Одной мысли о том, что Поттер будет присутствовать в личном пространстве Драко, было достаточно, чтобы выбить Драко из колеи, он и так уже зашел слишком далеко.

Поттер появился рядом с извиняющейся улыбкой, но ничего не сказал. Он просто отпер дверь — без палочки, конечно, — и Драко толкнул его в грудь, заставив переступить порог.

Он вытащил волшебную палочку и наложил сильнейшие Заглушающие, которые мог сотворить с помощью остатка тех немногих крупиц мозгов, что еще были способны работать.

В комнате Поттера было темно, и Драко не хотелось тратить время на возню со светом. Но ему пришлось оторвать взгляд от Поттера, едва видимого в мягком лунном свете, когда он споткнулся и чуть не упал. Неприятным препятствием оказался брошенный ботинок, собрат которого валялся на боку в нескольких футах от первого, как будто его скинули просто наступив на пятку по пути вглубь комнаты. Неподалеку стояла пара черных кроссовок, очень похожих на красные, что были сейчас на Поттере. Рубашки были свалены в кучу на спинке перегруженного кресла, галстук зацепился за ручку шкафа, зеленый джемпер, который Драко очень любил, висел на краю зеркала, зацепившись за него рукавом. И когда Драко навалился на Поттера и повалил его на кровать, та была помята и не заправлена.

— Ты неряха, — пожурил его Драко.

Поттер погрустнел, откинувшись на локти, а затем пожал плечами.

— Я был занят.

Драко опустил колено на матрас между раздвинутых бедер Поттера, дергая его за галстук, пока узел не развязался.

— Ты позволяешь мужчинам трахать тебя на грязных простынях?

Глаза Поттера расширились, и он высунул язык, чтобы облизнуть губы.

— Иногда. Ты собираешься меня трахнуть?

— А ты хочешь, чтобы я это сделал? — спросил Драко. Он провел кончиками пальцев по горлу Поттера, и тот вздернул подбородок, открыв шею, его глаза блестели даже в темноте. Драко легонько обхватил ладонью его шею, почувствовав, как натянулись сухожилия под его пальцами.

Веки Поттера затрепетали и закрылись.

— Мне кажется, я кончу раньше, чем ты успеешь в меня войти.

Драко стиснул зубы от непринужденной непристойности слов Поттера.

— Ты настолько отчаялся?

Взгляд Поттера упал на натянутую ткань брюк Драко, у него до сих пор стоял, хоть им и пытались всячески помешать.

— А ты нет?

Драко вздрогнул и, прежде чем он успел одуматься, прошипел:

— Да.

Он расстегнул пуговицы на рубашке Поттера, обнаружив под ней белую майку. Он запустил руку под хлопок, прикоснувшись к теплой и гладкой коже. Мышцы живота Поттера сжались, когда Драко скользнул кончиками пальцев по его прессу.

— Держу пари, ты считаешь себя забавным, — Драко легонько впился ногтями в кожу и поцарапал ее.

— Иногда, — ответил Поттер, задыхаясь.

— И ты подумал, это будет забавно? Лишить меня ужина, чтобы я, что? Стоял в коридоре и ждал, пока ты закончишь вести светские беседы?

Поттер усмехнулся, и Драко ущипнул его за сосок. Сильно.

— О, — выдохнул Поттер. — Нет. Это было совсем не смешно. Мне было чертовски больно.

— А теперь?

Поттер пододвинул бедра, вздернув их вверх, и потерся о Драко.

— Еще хуже.

Драко наклонился, пока они не оказались нос к носу, а затем опустил свободную руку на пах Поттера. Он крепко сжал выпуклость на его джинсах, встрепенувшись, когда рот Поттера приоткрылся в судорожном вздохе, который перешел в шипение, когда Драко нетерпеливыми пальцами расстегнул пряжку его ремня.

Локти Поттера скользнули по простыням, и он из-под полуприкрытых век начал наблюдать, как Драко расстегнул сначала пуговицу на его джинсах, а затем и ширинку. На его скулах расцвел румянец и потек красными полосами вниз по шее и груди, в темноте приобретя почти фиолетовый оттенок.

Драко просунул руку ему в штаны, но наткнулся на хлопок его трусов. Разочарование, видимо, отразилось на его лице, потому что Поттер рассмеялся — греховно низко. Он пошевелил бедрами, прижавшись к ладони Драко.

— На этот раз надел белье? Я начинаю думать, что ты нарочно все усложняешь, — подразнил его Драко.

— Ну а что, еще подумаешь, что со мной легко.

— С тобой легко, — фыркнул Драко.

— Не всегда.

— Ты уверен? Посмотри на себя, — Драко сжал член Поттера через трусы, и тот застонал, запрокинув голову. — Ты такой отзывчивый.

Локти Поттера подогнулись, и он упал на спину, прижавшись бедрами к руке Драко.

— Хочу, — простонал он.

Желудок Драко сжался от этого короткого слова, и он с трудом сглотнул. Он зацепил пальцами пояс джинсов и стянул их вниз, к коленям. Поттер помогал, приподняв бедра и скинув кроссовки на пол. Драко погладил его, обведя очертания его стояка через ткань, и он развел колени. Он уже намок.

Драко зачарованно смотрел, как веки Поттера трепетали от нежных прикосновений, бедра подергивались, а нижняя губа была зажата между зубами. Это было чертовски горячо, и Драко почувствовал, как его пронзил укол похоти и ревности. Ему хотелось выжать каждый звук удовольствия из губ Поттера, пока у него была такая возможность, хотел записать каждый его стон, каждое шипение и каждый хриплый шепот, прежде чем у него это отнимут. Драко внезапно растерялся от выбора, он не знал, с чего начать, каким способом довести Поттера до исступления, чтобы он забыл обо всех остальных.

Болезненное желание бурлило глубоко в животе Драко, и он не собирался портить брюки, ему до смерти хотелось на этот раз раздеть Поттера полностью. Так что, хоть ему и было больно, он отошел, с сожалением почувствовав пропажу тепла, и встал на нетвердых ногах рядом с кроватью, на которой лежал распростертый Поттер.

Драко стянул галстук и принялся расстегивать пуговицы. Он снял рубашку, отбросив ее в сторону на ближайший стул. Драко уже почти расстегнул брюки, когда Поттер пришел в себя. Он резко сел, нахмурившись, и сжал руки на бедрах Драко.

— Подожди, — сказал он, впившись в него кончиками пальцев. — Позволь мне.

Драко оторвал руки от застежки брюк, и Поттер закончил работу сам. Он все сделал быстро, продев пуговицу в отверстие и яростно дернув молнию вниз. Ткань с шелестом опустилась у лодыжек Драко, и он отбросил ее в сторону. Руки Поттера вернулись ему на бедра, а пылающий взгляд остановился на тонкой ткани дорогих черных боксеров.

Драко хотел толкнуть его обратно на матрас и тереться об него, пока они оба не начнут задыхаться, но выбросил эти планы из головы, когда Поттер наклонился вперед и провел губами по прикрытому тканью члену Драко. Рука Драко опустилась на волосы Поттера — не для того, чтобы удержать его там, а чтобы опереться и не дать коленям подогнуться. Пальцы сжались в черных кудрях, и Поттер застонал, горячо выдохнув на член Драко, и этого хватило, чтобы заставить его дернуться под приоткрытыми губами Поттера.

Поттер потянул за резинку, сосредоточенно уставившись на свою цель. Но в последний момент он взглянул на Драко, как раз перед тем, как его член выскользнул из трусов, и, черт возьми, Драко подумал, что сойдет с ума. Зрачки Поттера расширились, глаза блестели. Драко засунул палец под дужку его очков и сдвинул их. Он со стуком бросил их на прикроватный столик, а Поттер снова поднял на него слегка затуманенный, но не менее обжигающий взгляд.

Без очков он выглядел по-другому, возможно, потому, что Драко, кажется, никогда не видел его без них. Поттер лишь время от времени поднимал их, фиксируя на волосах, когда потирал усталые глаза, сгорбившись над своей работой. Или снимал их, чтобы протереть линзы рукавом рубашки, как будто не мог очистить их одной мыслью. Но теперь, когда они совсем исчезли, Драко смог увидеть длинные угольно-черные ресницы и темные тени под глазами. Драко надеялся, что зрение Поттера и вправду было ужасным, потому что он беспокоился, что его лицо могло его выдать.

Если Поттер что-то и подозревал, он держал это при себе. Он впился в бедра Драко, широко расставив пальцы, удерживая и облизывая его член, оставляя на нем широкую, влажную полоску. Поттер задержался языком на кончике, проведя по головке, слизнув с нее бисеринки выступившей смазки.

Это было гребаной пыткой — видеть, как Поттер сосал его член. Драко готов был сойти с ума от одного только его вида, но Поттер делал ему минет так, будто преклонялся перед ним. С каждым разом он заглатывал Драко все глубже и глубже, пока его нос не стал прижиматься к лобку Драко, в то время как его член дергался в горле Поттера.

Поттер медленно двинулся вперед, его колени раздвинулись шире, а ногти царапнули нежную кожу на внутренней стороне светлых бедер. Драко зарычал и сжал волосы Поттера в кулаке.

Поттер оторвался, судорожно втянув воздух, его губы были опухшими и блестящими от слюны, а затем снова принялся за дело с удвоенным рвением, снова заглотнув Драко. Он зашипел, когда его член скользнул в горло Поттера, и в голове промелькнула мысль, что, похоже, у Поттера было много опыта, ведь он был слишком хорош. Драко испугался, что кончит раньше, чем успеет раздеть его.

Он ослабил хватку на волосах Поттера, согнул пальцы и схватил его за воротник, оторвав от своего истекающего смазкой члена.

— Я не для того пропустил ужин и, спотыкаясь, пробрался через твою грязную спальню, чтобы кончить на тебя, полуобнаженного.

Поттер ухмыльнулся, но когда он заговорил, его голос звучал хрипло и надломлено.

— Тебе просто хочется увидеть меня голым.

Драко все же удалось закатить глаза, но получилось не так выразительно, как ему хотелось, ведь Поттер провел кулаком по его члену. И вместо раздражения на его лице отразилось отчаяние.

— По-моему, это очевидно.

Поттер снова усмехнулся, тяжело и сдавленно, и, пожалуй, это был самый сексуальный звук, который Драко когда-либо слышал. Но, к удивлению и радости Драко, Поттер подчинился, сняв рубашку, а затем, зацепив майку за ворот, стянул ее через голову. Вынырнув из белого хлопка, он появился снова, растрепанный и ухмыляющийся. Улыбка сползла с губ Драко, когда он скользнул взглядом по широкой груди Поттера, потому что та была покрыта шрамами, довольно серьезными. Они не были похожи ни на россыпь все еще розовых бугорков на коленях Драко, появившихся там с тех пор, как он пытался научиться ездить на велосипеде в Копенгагене, ни на несколько пятнышек от горячего масла на его предплечьях после неудачной попытки приготовить пончики на день рождения Панси в прошлом году. Они даже не были похожи на почти невидимые светлые полосы на его собственной груди. Отметины после Сектумсемпры все же остались, несмотря на попытки Северуса их залечить. И иногда Драко думал, что они не сошли только потому, что он сам не хотел, чтобы они исчезали.

Нет, у Поттера были язвы — между ребер, в самых уязвимых местах, были выдраны небольшие кусочки плоти. Другие шрамы были наоборот выпуклыми и слегка зазубренными, будто вырезанными длинными линиями поперек его плеч и внутренней части бицепсов. Ногти Драко зацепились за их неровные края, он легонько очертил их кончиками пальцев, вторя движению своих глаз.

Прошлой ночью он их не заметил. Как он мог такое пропустить? Неужели он настолько потерялся в своей жалкой жажде обладать Поттером, что совершенно упустил их из виду? Вряд ли, ведь у Драко была привычка заносить каждую деталь о Поттере в свой мысленный каталог, даже то, что другие могли бы счесть пугающим.

И без того ноющий живот Драко скрутило от скользкого отвращения и необузданного гнева. Поттер, похоже заметил это, и отпрянул. Но он все неправильно понял, совершенно неправильно. Драко скривился не от самих шрамов, ведь, на самом деле, те только еще больше усложняли увлекательную головоломку, которой был Гарри Поттер. Нет, кто-то причинил Поттеру боль. Кто-то заставил его страдать, и Драко хотелось сделать с этим человеком то же самое. Ему хотелось вдавить острый каблук своих блестящих оксфордов, сшитых на заказ, в трахею тому, кто посмел оставить эти отметки на Поттере.

Прежде чем Поттер успел отстраниться от него, Драко схватил его за подбородок и прижал большой палец к ямке под пухлой нижней губой. Он взглянул ему в глаза, попытавшись передать весь тот жар, который он неустанно пытался подавить, и Поттер немного расслабился. Он знал, что однажды Драко спросит его об этих шрамах. А как иначе? Но не сейчас. Воздух между ними сгустился, возбуждение стало вязким, как патока, и таким же сладким, и Драко не хотелось тратить его впустую. Не тогда, когда у их отношений был срок годности.

Драко наклонился и поцеловал Поттера. Тот замер на полсекунды, но тут же расслабился, как только язык Драко проник в его рот. Руки, которые отстранились от тела Драко, снова вернулись. Пальцы Поттера прошлись по бедрам Драко, сжав его задницу так сильно, что он хрюкнул, вызвав у Поттера смешок, от которого по телу растеклось тепло.

Поттер обмяк, откинувшись назад на кровать, и Драко последовал за ним. Их губы приоткрылись в жадном поцелуе. Все было идеально. Драко захотелось ущипнуть себя. Он боялся, что Поттер вышел прямо из его грез и выбил у него почву из-под ног, только чтобы сделать еще один шаг вперед и поразить Драко, еще раз.

Поттер вырвался из поцелуя, одной рукой прижавшись к скуле Драко, другой оставляя синяки на его бедре, прямо под задницей.

— Я хочу отсосать тебе, — признался Поттер, чуть повысив голос, уйдя от шепота. Он потянул Драко за бедро, подталкивая его наверх. — Позволь мне отсосать тебе.

Драко замешкался, он был уверен, что неправильно понял его, но затем Поттер снова потянул его, и Драко выпрямился, встав на колени.

— Придвинься, — попросил Поттер. Его взгляд скользнул вниз, туда, где член Драко напрягся — твердый, покрасневший и все еще блестящий от слюны Поттера.

— Хочешь отсосать мне, но ждешь, что я сделаю все работу за тебя. Серьезно? — наконец отозвался Драко, проведя подушечкой большого пальца по нижней губе Поттера.

Тот кивнул.

— Я не слышу.

— Да, — с придыханием ответил Поттер.

Драко запустил руку обратно в его волосы, а другой обхватил свой сочащийся член, не приближаясь ко рту.

— Тебя избаловали. Кто это сделал?

Рот Поттера приоткрылся, губы припухли от жгучих поцелуев, но его глаза были мягкими и растерянными. И Драко был от этого без ума. Нечасто можно было увидеть, чтобы Поттер так таял. Драко никогда не назвал бы его мягким. Поттер никогда не терял бдительности, тайно сканируя всё и всех, где бы он ни находился. Но вы только посмотрите на него сейчас: податливый, как теплая глина, и уязвимый, как котенок. По крайней мере, таким он заставил видеть себя Драко.

Драко наклонил бедра, потеревшись кончиком члена по приоткрытым губам. Поттер тут же высунул язык, проведя им по головке, и Драко с трудом сдержал дрожь. Он слегка качнул бедрами, скользнув по мягкому языку. Отстранился и сделал это снова, каждый мускул в его теле напрягся, он сдерживался изо всех сил, отчаянно желая погрузиться в этот тесный жар. Но ждал, пока Поттер сам попросит об этом.

И Поттер пригласил его — он медленно откинулся назад, уронил голову на ворох подушек у изголовья. Его темные кудри рассыпались, создав словно ореол на темно-красной ткани. Он поманил Драко к себе, постучав двумя пальцами по его бедру и дернув подбородком.

Драко переполз через него, поставив колени по обе стороны от широких плеч, и широко расставил бедра, почувствовав, как заныли мышцы. Он оперся одной рукой о спинку кровати, а вторую запустил в темные растрепанные волосы. Поттер обвил руками широко расставленные бедра Драко, впившись пальцами ему в ягодицы, будто поощряя толкнуться в свой рот. Драко пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать откровенный стон, когда головка его члена скользнула по языку Поттера и проникла в жар его рта, коснувшись мягкого нёба. Он осторожно потянул Поттера за волосы, откидывая его голову еще чуть-чуть назад, и попробовал снова. На этот раз его член ни во что не врезался, а до конца проскользнул в горло. Он задержался там всего на секунду, наблюдая, как веки Поттера закрылись, а затем снова открылись.

И когда Поттер встретился с ним взглядом, Драко увидел, как в обрамленной изумрудом черноте зажглись искры. Это был вызов. Который Драко с готовностью принял.

Он отстранился, проведя членом по языку, только для того, чтобы снова погрузиться внутрь, все еще сжимая в кулаке темные завитки.

У Поттера заслезились глаза, крупные капельки выступили в уголках его глаз, зацепившись за ресницы. Но руки, скользившие по бедрам Драко, были нежными — уверенными и бесстрашными. Драко отпустил волосы, чтобы смахнуть большим пальцем слезы с его щек, а затем снова погрузил ладонь в черный вихрь. Костяшки пальцев, вцепившихся в изголовье кровати, побелели от того, как крепко он в него впивался, чтобы устоять и не начать вбиваться в этот манящий рот, стараясь двигаться плавно и медленно. Пресс и бедра Драко болели, но это стоило того, чтобы почувствовать, как у Поттера сдавливало горло, пока он пытался отдышаться.

Потеряться в ощущениях было легко. Драко не сомневался, что Поттер мог швырнуть его через всю комнату, если бы захотел, если бы Драко переступил черту хотя бы кончиком пальцев ноги. Но вместо этого Поттер только притянул его ближе. И между каждым судорожным вдохом Поттер издавал такой тихий звук, что это почти было похоже на рычание, рокочущее удовольствие, которое только заставляло Драко сильнее толкаться бедрами вперед. Он двигался медленно, давая Поттеру достаточно времени, чтобы отдышаться, но входил достаточно глубоко, чтобы глаза вновь и вновь закатывались от наслаждения. Это было просто сногсшибательно. Поттер был сногсшибательным.

Руки Поттера внезапно исчезли с задницы Драко, и тот на мгновение замер. Тело Поттера напряглось, изогнулось под ним, и Драко почувствовал, как сильные плечи прижались к внутренней стороне его бедер. Он оглянулся и увидел, как Поттер обхватил себя рукой и начал водить ею — медленно и грубо.

Черт возьми, Поттер был чудом, воплотившимся в жизнь.

— Тебе это нравится, да…? — промурлыкал Драко, немного отодвинувшись назад, позволив своему члену коснуться языка Поттера.

Тот коротко кивнул, нахмурив брови. Драко отстранился еще дальше, выскользнув из губ Поттера. Он сильнее вцепился в его волосы и потянул.

— Да? — повторил Драко.

— Да, — хрипло выдохнул Поттер.

— Хорошо, — пророкотал Драко. Еще раз нежно потянув Поттера за волосы, он повернул его голову так, что его губы прижались к истекающей головке его члена. — Хочешь заставить себя кончить, пока я буду трахать твой рот? Вот так?

Он погрузился до самого конца одним плавным движением.

Поттер подавился стоном.

И после этого Драко слетел с катушек, он, черт возьми, не мог больше терпеть. И чем грубее он толкался в него, тем больше Поттер извивался под ним, сжимая свой член и оставляя безжалостные царапины под его коленом, впиваясь затем пальцами в его зад.

— О, блять, да, — прошипел Драко сквозь стиснутые зубы. — Ты такой охуенный. Боже. Я сейчас кончу.

Драко начал быстро вколачиваться в поттеровский рот, и его мышцы задрожали, когда внутри разлился предательский жар. По груди и щекам пополз румянец, обжигая чувствительную кожу, словно языками пламени. И ноющий узел, скрутившийся внизу его живота, натянулся и лопнул — Драко кончил.

Поттер ахнул, когда Драко отстранился и залил его язык и губы белесыми струями своего наслаждения.

— Блять, блять, блять, — выл Драко, все еще двигая бедрами, пока не опустошился полностью, ощутив, как по телу побежали мурашки. Всего через мгновение оргазм настиг и Поттера, его глаза захлопнулись, он дернулся, а затем застонал, сведя брови на переносице и открыв рот в беззвучном крике.

Драко рухнул на скомканные простыни рядом с Поттером. Его сердце бешено колотилось, он пытался отдышаться. Поттер придвинулся к нему, и Драко, повернув голову, увидел, как тот вытирал предплечьем рот. Драко фыркнул от смеха.

— О, заткнись, — ответил Поттер с веселым раздражением. Затем он вздохнул, и лампа в углу комнаты ожила, залив комнаты мягким золотистым сиянием. Драко тут же вскинул голову, ведь теперь он мог разглядеть Поттера, и, черт возьми, он был таким подтянутым. Поттер потянулся, абсолютно не стесняясь, вскинул руку и провел ею по спутанным волосам, отчего мышцы на его груди напряглись. Драко снова обратил внимание на следы шрамов и закусил губу, чтобы сдержать свои вопросы.

Поттер повернулся на бок, вытерев покрытую спермой руку о простынь, и зашарил по прикроватному столику в поисках очков. Из легких Драко вышел весь воздух, потому что на спине Поттера тонкими линиями и жирными полосами черным цветом была выведена татуировка. Она начиналась на плечах и доходила до середины позвоночника — это были огромные оленьи рога.

Драко видел множество магических татуировок, например, свою собственную — давно выцветшее пятно на бледной коже предплечья. Он видел и другие, изгибающиеся и шевелящиеся, некоторые даже меняли цвет или передвигались по телу. Но татуировка Поттера была совсем на них не похожа. Его татуировка была неподвижной и явно маггловской, вырезанной на теле иглами, а не заклинанием.

Застигнутый врасплох, Драко протянул руку, его пальцы проследили чернильные линии между лопатками Поттера. Тот замер и опустил подбородок, чтобы снова взглянуть на Драко.

— Больно было? — спросил Драко.

Голова Поттера запрокинулась, и он заурчал, когда Драко провел ладонью по коже, мышцы под его рукой напряглись. В некоторых местах ощущались маленькие припухлости, но в основном кожа была такой же теплой и гладкой, как и везде.

— Ну, да, — пробормотал Поттер.

Драко хотел спросить, что значила его татуировка, но не стал. Какая-то часть его боялась, что Поттер не расскажет ему, но еще больше он переживал, что Поттер расскажет, и тогда Драко придется жить с этим сокровенным знанием, с еще одной частичкой Поттера, которыми он так неохотно делился.

Поттер вздохнул и рухнул на живот, позволяя Драко проводить по темными линиям рукой дольше, чем следовало. Драко показалось, что Поттер уснул, пока тот не заговорил.

— Ты голоден? — спросил он, его слова были приглушены подушкой.

Драко не смог удержаться от смеха, хоть он вышел хрипловатым.

— Боже, Поттер, ты думаешь о чем-нибудь, кроме еды?

Тот повернул голову и улыбнулся Драко, заставив его сердце сделать сальто.

— Конечно, — сказал он. — Еще я думаю о твоем члене.

Драко покачал головой и ухмыльнулся.

— Варвар.

— А еще иногда я думаю о твоей заднице в тех узких брюках, которые ты постоянно носишь.

— Лжец.

— А порой я думаю о них одновременно, — ухмылка Поттера стала еще шире, и Драко пришлось отвести взгляд. — Но я пропустил ужин, так что сейчас я думаю о еде.

Драко потянулся за палочкой, наложил Темпус и поморщился. Было уже больше девяти часов вечера.

— Ну, мы опоздали на ужин. И довольно сильно.

Поттер поднялся с кровати и наклонился вперед, роясь в куче одежды, разбросанной по полу. Драко прижал пальцы к векам, сильно надавив на них, пока не вспыхнули звездочки, потому что был уверен — если он посмотрит на голую задницу Поттера еще хоть пару секунд, то у него, скорее всего, снова встанет. А ему следует вернуться к себе и хорошенько выспаться.

Брюки Драко упали ему на грудь, и он открыл глаза, обнаружив Поттера, стоящего над ним без рубашки и застегивающего свои поношенные джинсы, выглядящие незаконно восхитительно.

— Давай, — окликнул его Поттер. — Засовывай свой член обратно в штаны и пошли на кухню.

— Кухня закрыта, Поттер.

Тот закатил глаза.

— Кухня никогда не закрывается.

Драко нахмурился, но выбрался из грязной постели и натянул брюки, заявив, что его трусы пострадали, затерявшись в ужасающем беспорядке спальни Поттера. Он осматривал груды одежды в поисках своей рубашки, когда заметил, что Поттер ошеломленно смотрел круглыми глазами куда-то в район его пупка.

— Подай мне мою рубашку, будь добр, — подсказал Драко, указав на мятую ткань, перекинутую через спинку стула у письменного стола.

Поттер встрепенулся, быстро заморгав, и швырнул рубашку через комнату, когда Драко подавил довольную ухмылку.

Он застегнулся и затянул шнурки на ботинках. Когда он выпрямился, то увидел Поттера, небрежно прислонившегося к дверному проему и наблюдающего за ним с легкой улыбкой, изогнувшей уголки его рта.

Драко подумал, что Поттера с натяжкой можно было назвать “одетым” с этими его джинсами и футболкой с эмблемой Холихедских Гарпий. Он надел черные кроссовки, не потрудившись натянуть носки, и оставил шнурки развязанными. Несмотря на то, что Поттер выглядел помятым и, откровенно говоря, затраханным, он, видимо, думал, что выглядел достаточно презентабельно, чтобы легко прошмыгнуть через весь замок и проникнуть на кухню.