Тяжелые капли дождя били по лицу и затуманивали зрение, но далекие огни Хогсмида, словно проблески маяка, указывали путь.

Молния была просто неподражаема — Драко и не знал, что можно летать так быстро. Когда ребята летали вместе, им всегда приходилось быть осторожными. Теперь же в осторожности не было необходимости. Драко показалось, что до Хогсмида он добрался буквально за считанные секунды. Резко спрыгнув с метлы, он тут же оказался возле «Трех метел» и чуть не врезался в мадам Розмерту, которая как раз вышла из своего заведения. Она споткнулась, побледнела, увидев его, и тут же схватилась за волшебную палочку.

— Ты! — воскликнула женщина. Ее глаза расширились. — Это метла Гарри Поттера! Ах, ты, мерзкий маленький воришка…

— Простите, — лишь сказал Драко. Хоть в этом и не было никакого смысла — вряд ли она смогла бы его простить после того, как он держал ее под Империусом. Но нельзя было терять ни минуты. Когда его закружило в вихре аппарации, Драко почувствовал, как в руку что-то ударилось. Оказавшись перед железными воротами поместья Малфоев, он обнаружил, что Молнии при нем не было. Должно быть, Розмерта выбила ее у него из рук. Драко выругался, но времени беспокоиться об этом не было.

Перейдя на бег, он поспешил к дому, удивившись, как ему удалось не упасть и не сломать ногу — старая гравийная дорога превратилась в узкую тропинку, покрытую илом.

Драко ворвался в поместье, но темнота, охватившая его со всех сторон, сбила с толку. Казалось, дома никого не было. И такая вероятность существовала. Мать была полна решимости поддерживать свою социальную жизнь. А отец… Кто знал, где он мог быть? Например, он должен был отмечаться в Аврорате каждые два дня, без исключений.

Прекрасно. Если Драко придется идти в Министерство, он, черт возьми, пойдет и туда. Но вдруг все же не придется. Для начала нужно было увидеть древо. Возможно, его изумруд все еще был не сорван. И Драко знал, где отец держал ключ от хранилища.

Намереваясь поскорее добраться до гостиной, он чуть было не пропустил, что дверь в отцовский кабинет была слегка приоткрыта. И слабый мерцающий свет просачивался в коридор.

Драко шагнул назад, толкнул дверь и вошел. Отец, одетый в свой дорожный плащ, обнаружился прямо там со стаканом виски в руке. Пришел ли он только что или собирался вот-вот уйти — сказать было сложно. Вид у Люциуса был нездоровым: сальные волосы и желтоватый цвет лица его совсем не красили. И у Драко не осталось никаких сомнений — отец был пьян.

— Ах, Драко, вот так удача, — протянул отец. — Еще чуть-чуть и мы бы с тобой разминулись. Значит, ты все-таки решил приехать. Хотя, должен сказать, потребовалось слишком много времени, чтобы содержание моих писем до тебя наконец дошло. Неважно. Главное, что теперь ты здесь.

— Я не прочитал ни одного твоего письма, — лишь ответил Драко.

Глаза Люциуса сузились.

— О? Ты сам передумал? Решил не поддаваться угрозам, ну конечно, — рассмеялся он. — Прекрасно. Если тебе так хочется, я могу сделать вид, что поверил.

У Драко не было времени на их препирательства.

— Как ты это сделал? — спросил он.

— Что, прости? — приподнял бровь отец.

— Это сразу была твоя идея, или ты просто предоставил проклятие, которое могло превратить Гарри Поттера в камень?

На лице Люциуса промелькнуло выражение неподдельного восторга. Но через секунду его заменил гнев.

— Закрой свой рот! — Он огляделся. — Они могут следить за нами. О чем ты только думаешь, выдвигая подобные обвинения? Мой собственный сын.

Но было слишком поздно. Драко уже получил подтверждение своим догадкам. Его отец не смог скрыть удовольствия, которое он испытал при мысли, что проклятие сработало и Гарри превратился в камень.

— Сколько же усилий тебе потребовалось, — дрожащим от гнева голосом сказал Драко. — Как тебе это удалось? Организовал встречу с Эйнсвортом в Гринготтсе? Подкупил нескольких гоблинов, чтобы те отвернулись в нужный момент? А как же допрос под Сывороткой Правды? Слишком большой риск, да и раздобыть противоядие довольно трудно, а Окклюменция может и подвести. А если бы Эйнсворта поймали, он мог и проговориться. Он бы обязательно проговорился… — И тут на Драко снизошло озарение. — О. Ну, конечно. Вокруг тебя же постоянно вьются все эти юные, неопытные авроры. И ты добрался до одного из них. Выбрал самого слабого. Шантажировал его? Подкупил? Он сделал все это для тебя. И даже убил Эйнсворта ради тебя. — По лицу Люциуса расплылось самодовольство, которое тому никак не удавалось скрыть. Драко слишком хорошо знал это выражение лица. — Ты так рисковал. И ради чего? Гарри спас тебя. Он спас всех нас.

Лицо отца исказилось от ярости.

— Спас меня? — недоверчиво зашипел он, очевидно позабыв о своих опасениях насчет слежки. — Я тебя умоляю… О каком спасении идет речь? Меня обманули. Он и твоя мать. Ты, похоже, забыл. Это был не первый мой суд. И в первый раз никто меня не спас. Вся моя защита была спланирована заранее. Ни в чем не признаваться и лишь отстаивать позицию, что я был под влиянием Империуса. Ты думаешь, членов Визенгамота нельзя подкупить? Не будь наивным. Купить можно любого. Но Нарцисса убедила меня в обратном. Поттер помог ей, помог тебе, и сделает то же самое для меня. И я поверил ей. Поверил ему. Он пообещал мне. А затем предстал перед всем Визенгамотом и унизил меня. Выдвинул условия моего освобождения. О да, это была его идея. Испытательный срок. Никакой магии. Никакой свободы. Я пленник в собственном доме. Стоит мне выйти на улицу, как меня тут же начинают обыскивать двое авроров. И реабилитация — регулярные встречи в Министерстве, на которых мне приходится выслушивать нелепости о равенстве грязнокровок и предателей крови. А если я пропущу хотя бы одну из них, то тут же снова окажусь в Азкабане. Так давай же, объясни-ка мне еще разок, каким таким образом я был спасен…

Драко достал палочку и направил ее на отца.

— Пропустишь хоть одну встречу и попадешь снова в Азкабан? Ты серьезно?

Отец весь пылал от возмущения.

— Да что он с тобой сделал?

— Он спас меня! — закричал Драко. — И тебя спас. Ты бредишь. Все остальные Пожиратели Смерти либо мертвы, либо заключены под стражу. Мы единственные, кто все еще на свободе. И все это благодаря ему. Тебя злит, что он сказал правду. Ноешь из-за испытательного срока. Но это был единственный способ добиться твоего освобождения, разве ты не понимаешь? Тебе что, так сложно потерпеть каких-то жалких два года? Или ты предпочел бы и дальше жить с Волдемортом?

У Люциуса дернулся глаз.

— Нет. В том-то и дело. С нас хватит, мы заплатили по заслугам. Мы отбыли свое наказание. Черт возьми, да это мы жертвы. Вот в чем правда. Все это произошло по вине Поттера. Темный Лорд вернулся, и это было неправильно. Но поначалу я этого не осознавал. Я признаю свою ошибку. Но сколько времени потребовалось Поттеру, чтобы исправить ошибку своей грязнокровной матери? Где он был, когда Волдеморт пытал нашу семью? Мы страдали, как никто другой. И вместо слов похвалы, благодарности за то, что моя жена сделала для него, он плюнул мне прямо в лицо! И что теперь? Ждет, что я буду ему благодарен? Точно так же как ты? Да он же считает тебя ничтожеством, а ты с радостью преклоняешься перед ним. Неужели тебе совсем не стыдно?

— Ты совсем с ума сошел? Он же помог тебе, а ты взял и погубил его…

— Все кончено, Драко! — вскрикнул Люциус. — Меня освободили бы и без него. Но я позволил себе подумать… — Он горько рассмеялся. — Я подумал, почему бы и нет? Позволил герою говорить за себя. Решил, что так не придется тратиться на никчемных старых дураков из Визенгамота. И вот я здесь. Езжу на Ночном Рыцаре. На Ночном Рыцаре, Драко!

Боже, неужели отец был прав? Неужели он так легко мог подкупить Визенгамот? Новое, лучшее Министерство. Всюду обман.

— Но ты облажался, — заметил Драко. — Из-за своей скупости.

Люциус поморщился.

— Столько сил и времени убито на то, чтобы объяснить тебе, как устроен мир, а ты просто… — он фыркнул. — Я всегда боялся, что все усилия пойдут низзлу под хвост. Мой единственный сын. Провел лето, рыдая в подушку, как девчонка. Нашел свое предназначение в том, чтобы стать игрушкой Гарри Поттера. Что ж… — Он опустил стакан на стол, не рассчитав силы. Гнев и недоумение захлестнули Драко, и он упустил драгоценные секунды, когда посреди отцовского стола выросло древо Малфоев, и Люциус ухватился за его изумруд. Но не только его. Мамин сапфир также оказался в его руке. — Поттер все еще жив, — вздохнул отец. — И ты пришел сюда за ключом.

Хоть Драко и испугался, ведь ему во что бы то ни стало нужно было попасть в хранилище, его захлестнула легкая волна облегчения, когда он понял, что отец решил изгнать и мать тоже. Это означало, что она не имела к этому никакого отношения. Она не знала. И отец был убежден, что она может помочь ему спасти Гарри.

— Министерство все равно найдет способ проникнуть в это хранилище, — сказал Драко. — Они заставят тебя отдать им проклятие.

Отец рассмеялся.

— На это потребуется время. А, судя по твоему состоянию, его осталось не так уж и много, не так ли? — он протянул свободную руку. — Так давай же поторопимся. Непреложный обет. С нами, конечно, нет того, кто может его закрепить, но мы скрепим наши клятвы кровью, ведь мы семья. Я отдам тебе противоядие. Ты уйдешь, спасешь Поттера и станешь героем. Но ты не станешь упоминать о моем участии в этом деле и перестанешь, наконец, играть в эти позорящие нашу честь игры.

— Нет у тебя никакого противоядия. — Это просто смешно. Откуда бы ему было взяться? Проклятие должно было убить Гарри мгновенно, да и Малфоем оно не причинило бы никакого вреда. — Ты просто хочешь, чтобы я подошел к тебе, чтобы ты смог отобрать у меня палочку.

Отец опустил руку.

— Сколько же в тебе недоверия. После всего, что я для тебя сделал. Я ведь исполнял все твои прихоти. Я всегда…

Но Драко уже не слушал его, отвлекшись. Камни в руке отца засверкали. Драко не видел их самих, но видел их свечение: зеленое — изумруд Драко; голубое — сапфир матери; и красное. Но рубины не могли сверкать. Мертвые навсегда оставались мертвыми. Древо было увешано ими, прогибаясь под тяжестью ушедших из жизни Малфоев. И ни один из них не светился.

И почему вообще древо оказалось здесь? Спрятанное в тайном отделении отцовского письменного стола. Оно всегда с гордостью демонстрировалось в гостиной. Не было причин прятать его. Никто не мог его оттуда перенести, кроме главы семейства.

Внезапно Драко понял, что в панике не продумал свой план до конца. Изгнанный или нет, он все равно не мог помочь Гарри с помощью уз, ведь только отец мог добавить Поттера на семейное древо. Лишь глава семьи обладал такой властью.

И все же он помогал Гарри все это время. Связь так и не сформировалась до конца, но ее помощи было достаточно. Так сказал Уорвик. Остатки связи до сих пор замедляли действие проклятия, даже сейчас. Гарри отверг узы, Драко отверг их… Так как же тогда они могли все еще помогать? Как они вообще сумели сделать это?

«Древо распознает силу, — однажды сказал ему отец, когда Драко был еще маленьким и весь день провел, играя с другим мальчиком, сыном маминой подруги. — И распознает слабость. А маленькие мальчики, которые обнимают и целуют других мальчиков, — слабаки».

«Но Тригг — мой друг, — ответил тогда Драко. — Я просто был рад увидеться с ним».

«Маленькие мальчики, которые обнимают и целуют других мальчиков, — повторил отец, словно отчеканивая каждое слово. — Слабаки. И Древо знает об этом. Оно сбросит тебя точно так же, как яблоня сбрасывает свои гнилые плоды».

«Ну, я целовал и других мальчиков, — подумал теперь Драко, — и все же древо не изгнало меня». Но действительно ли оно признавало силу? Кто вообще знал, на чем основывались суждения какого-то древнего идиота, когда тот зачаровывал это древо? Что для него значило быть Малфоем? Чем для него была сила?

И все же одно было совершенно очевидно, подумал Драко, глядя на отца, — это уж точно не могло быть силой ни по какому определению.

— Петрификус Тоталус! — вскрикнул Драко, и Люциус остолбенел. Он медленно наклонился влево, а затем плашмя упал на спину. Его негнущаяся рука по инерции потянула за собой камни, древо содрогнулось, но те остались на месте.

Словно загипнотизированный, Драко подошел к древу. Рядом с его изумрудом висел сапфир. Он постоянно менял цвет: красный, голубой, черный. Но на нем отчетливо виднелось имя Гарри. Так и не сформировавшаяся связь сбивала древо с толку. Гарри балансировал на грани смерти.

Дрожащей рукой Драко взялся за отцовский изумруд. От легчайшего рывка тот оторвался и почернел. Отец потерял свои привилегии. Кто вообще знал, когда это произошло? Случилось ли это в тот момент, когда Драко попытался пожать Гарри руку у Хогвартс-экспресса? Или это произошло еще раньше? Никто и не заметил. Да и с чего бы кому-то о таком даже задумываться? Ведь никто даже не обратил внимания, когда сапфир Гарри прокрался на древо Малфоев. Пока отцу не надоело непослушание Драко, пока он не подошел к древу и не увидел незваного гостя. И то не позволило ему сорвать ни одного драгоценного камня.

Почерневший камушек выпал из бледной ладони и покатился, замерев прямо у головы Люциуса. Казалось, на застывшем лице отца был шок.

— Гарри забыл это упомянуть, — заметил Драко. — Но, похоже, ты потерпел неудачу и как Малфой.

Драко оглянулся на мерцающий камушек Гарри.

— Подожди, — сказал он ему и потянулся за дорого украшенным портсигаром. В нем хранились отнюдь не сигары, а ключ от хранилища, спрятанный под фальшивым дном.

Больше ни разу не взглянув на отца, Драко развернулся и замер. Призрак магглорожденной, обитавший в подвале, преградил ему путь. Она склонила голову и сощурила глаза.

— Ваша семья — одна сплошная драма, — вдруг изрекла она. — Вы так богаты и все же несчастны. Какая жалость.

— Вот что я тебе скажу, — сказал Драко. — Хочешь отомстить — тогда не впускай в эту дверь никого, кроме авроров.

— Я мертва, — раздраженно заметила она. — Я не могу решать, кому войти, а кому нет.

— Уверяю тебя, если ты продолжишь торчать у двери, ни мать, ни кто другой и близко не подойдут к этой комнате.

Она фыркнула.

— А ты? Ты не боишься? Что я отомщу тебе? Ты почти свел меня с ума своими пытками. Стоял там, со всеми остальными, и просто смотрел, пока меня убивали. Так ничего и не сделав.

Она была права, и Драко не мог этого изменить.

— Прости. Я не могу тебе помочь. Но ты можешь забрать поместье себе. Оно будет твоим, и ты сможешь оставаться в нем столько, сколько захочешь. Тебе не придется больше каждый день видеть нас. Мама съедет.

Драко не стал дожидаться ее ответа. Он шагнул вперед, прямо сквозь нее, и поспешил к двери. Холод пробрал до костей, но времени, чтобы обращать на это внимание, не было. Он выбежал из кабинета, прочь из поместья, вниз по дорожке, обратно к железным воротам, и аппарировал. Прямо в Косую аллею, бегом помчавшись к Гринготтсу.

Проверка безопасности заняла слишком много времени. Гоблины сопроводили его в хранилище, но последние несколько футов Драко прошел один — гоблины знали, что от хранилища Малфоев стоит держаться подальше. Драко отпер дверь и вошел. Мимо уха что-то пролетело, но он ничего не увидел, и даже не почувствовал, кроме мимолетного трепета. Драко уже бывал в этом хранилище, и не раз, но никогда ничего не замечал. Это было похоже на порыв воздуха, обычный сквозняк. Откуда-то сверху, из дальнего левого угла комнаты, доносился какой-то звук.

Решительно не глядя на две каменные статуи, которые, как теперь Драко знал, когда-то были реальными людьми, он соорудил импровизированную лестницу из ящиков с золотом, древних артефактов и старых стульев, украшенных драгоценностями, и взобрался наверх, чтобы добраться до небольшого отверстия в стене. Внутри блеснуло что-то серебряное, и Драко осторожно просунул руку внутрь и вытащил маленький дротик. Буквально через секунду тот исчез.

Да ради всего святого. Ну естественно, эта проклятая штука дематериализовывалась, как только к ней прикасались. Но если отец смог достать дротик, то и у Драко получится. Он испробовал несколько заклинаний, надеясь удержать проклятие, покрыть его магией, но затем вспомнил, что у отца не было волшебной палочки. Он не мог использовать магию. Что ж, Люциус все решал золотом. В отчаянии Драко огляделся и заметил маленькую шкатулку. В поле его зрения было несколько предметов роскоши, но лишь эта шкатулка была из золота. Гоблинская работа, еще бы, все самое лучшее для Малфоев. Если где и могло сохраниться проклятие, то точно здесь. Драко приманил шкатулку, поймал ее и без всяких церемоний вывалил содержимое — жемчужное ожерелье, браслет и серьги — на пол. Лишь с третьей попытки у него получилось засунуть дротик в нее так, чтобы тот не исчез.

Драко почти уже выбежал из банка, но затем остановился и решил обдумать варианты. Он планировал аппарировать прямо в Хогсмид и воспользоваться одним из потайных ходов, о которых ему рассказал Гарри, но это заняло бы целую вечность. Он и так потерял слишком много времени. Ворота Хогвартса были ближе, но их охраняли авроры. Официально те прибыли в школу, чтобы защищать всех студентов, но на самом деле главной их целью был лишь самый важный из них. Магическая защита замка позволила бы Драко пройти внутрь — он был студентом и имел право входить и выходить, когда хотел. Но вот авроры принялись бы его обыскивать и устраивать допрос… лишь зря тратя время.

Драко достал палочку. Да какая разница? Он совершал поступки и похуже. От того, что он оглушит парочку авроров, ничего не изменится.

Слизеринец крутанулся вокруг оси и аппарировал, и, как только его ноги коснулись земли, он вслепую описал оглушающее заклинание широким полукругом. Раздался визг и глухой удар, Драко обернулся, почувствовав головокружение, и обнаружил аврора, лежащего на земле прямо рядом с открытыми воротами. Только одного. Не останавливаясь, чтобы ненароком не усомниться в своей удаче, Драко ринулся дальше. Мимо него то и дело мелькали группки студентов. Они снова и снова продолжали возникать у него на пути, что-то крича, но его уже ничто не могло остановить, если только кто-нибудь не решил бы его заколдовать.

Добравшись до больничного крыла, Драко запыхался. Он ворвался внутрь и тут же столкнулся с кем-то лицом к лицу. С кем-то, чье лицо было перечеркнуто ужасными шрамами, а на голове была копна рыжих волос. Потеряв дар речи, Драко уставился на Билла Уизли, а тот, судя по всему, был ему совсем не рад.

— Ты где был? Он звал тебя.

От этих слов слизеринец тут же пришел в себя. Билл Уизли был разрушителем проклятий.

— Я… — Он поднял шкатулку и открыл крышку. — Ты сможешь помочь?

— Что за… — Билл уставился на дротик, а затем в ужасе взглянул на Драко.

Слизеринец вдруг понял, как это, должно быть, выглядело со стороны.

— Я не… — Его голос дрогнул. — Мой отец отдал такой Эйнсворту. Это проклятие, которое охраняет фамильное хранилище Малфоев. Я не знал. Не знал, пока не увидел проклятие в действии.

Сейчас оправдание было последним, что имело значение, но Драко не мог смириться с мыслью, что его могут обвинить в соучастии. Ведь тогда они не пустят его к Гарри. Ему стоило сосредоточиться и все нормально объяснить. Он попытался, запинаясь, рассказать Биллу о древе Малфоев, о том, что на их семью проклятие не действовало, об узах, которые он попытался навязать Гарри, и о том, как у гриффиндорца появился собственный камушек.

Билл выслушал его, широко раскрыв глаза, а затем выхватил шкатулку.

— Гаджен, иди взгляни на это! — крикнул он, и только тогда Драко заметил, что в комнате было полно людей: разрушители проклятий, целители, Уизли. — А Люциус Малфой? — резко поинтересовался Билл. — Где он?

— Я обездвижил его, — ответил Драко. — Авроры должны быть уже на полпути к нему. Он пропустил обязательную встречу, назначенную министерством.

— О, мы позаботимся об этом, — вклинился кто-то и выбежал из палаты мимо Драко. Артур Уизли, запоздало дошло до него.

— Драко! — Гермиона подскочила к нему и схватила за руку. — Где ты был? Ты сказал, что знаешь, что это за проклятие и просто… — Она ахнула, увидев, как Билл Уизли и один из его коллег рассматривали дротик. Рыжий достал его из шкатулки каким-то заклинанием и заставил вращаться, постоянно излучая свет. У Драко появилась надежда, что Билл знал, что делал.

Он посмотрел на Гермиону. Могла ли она принять это за предательство?

— Это был мой отец, — объяснил Драко. — Я не знал, — хрипло добавил он, почувствовав, как сжалось горло. Он не знал, поверит ли она ему.

Девушка моргнула, а затем потянула его за руку.

— Пойдем. Он ждет тебя.

Желудок Драко скрутило узлом, когда она повела его вглубь палаты. Ему хотелось быть рядом с Гарри, но в то же время его терзало желание узнать, был ли Билл способен все исправить. Поможет ли ему в этом дротик? Рон остался позади, стоя плечом к плечу рядом со старшим братом, слушая его. Целитель Уорвик тоже был вместе с ними. Теперь дело было за ними, Драко больше ничем не мог помочь.

Гермиона снова потянула его за руку и отвела за ширму, возвышающуюся вокруг кровати Гарри. Одинокий целитель кружил над койкой и размахивал палочкой, но все внимание Драко было приковано к Гарри. Тот больше не спал, был бледен и лежал с крепко зажмуренными глазами. Проклятие успело распространиться на обе ноги. Вместо них теперь был сплошной камень.

В ужасе Драко подлетел к гриффиндорцу, схватил за руку и осыпал поцелуями лоб, щеки, губы.

— Драко? — Гарри открыл глаза и каким-то чудом сумел улыбнуться. — Где ты был?

Драко не мог вымолвить ни слова. За него ответила Гермиона:

— Драко нашел проклятие, Гарри.

Слизеринцу не понравилось, как это прозвучало. Будто он такой молодец и отыскал его благодаря своей сообразительности.

— Мой отец… — начал Драко.

— С тобой все будет хорошо, Гарри, — оборвала его Гермиона.

Драко откинул чувство вины. Девушка была права. Историю можно было отложить и на потом. Не время говорить об отце и извиняться. Гарри нужна была надежда.

— Это точно, — подтвердил Драко. — Я раздобыл проклятие. С тобой все будет в порядке.

Зеленые глаза резко потемнели.

— Я скучал по тебе, — признался Гарри.

Драко сдержался, не дав слезам брызнуть из глаз.

— Прости. Теперь я рядом.

— Драко, — позвал Гарри, а затем повторил его имя еще несколько раз, словно в бреду. — В Годриковой впадине находятся статуи моих родителей. Я хочу, чтобы меня разместили там же. Вместе с ними.

Горло Драко сжалось, не дав вырваться ни звуку. В сознании Гарри кружили ужасные, темные мысли. Неужели уже слишком поздно?

Гарри закрыл глаза и вскрикнул. С ужасом Драко заметил, как проклятие добралось до правой руки.

Драко захотелось кричать, но горло все еще было сковано спазмом. Вынести этого он не мог. Гарри было так больно, а он ничего не мог с этим поделать.

Время словно бы остановилось. Драко снова принялся целовать Гарри в висок, что-то бормоча в знак утешения, умоляя его бороться, пытаться продержаться еще чуть-чуть.

Кто-то схватил Драко за плечо. Рядом возник Билл, всовывая флакон с зельем ему в руку.

— Выпей это.

Драко повиновался, не подумав даже возразить.

— Что это? — не забыл спросить он, когда Билл обошел кровать и схватил Гарри за плечи, поднимая его в сидячее положение, легонько обняв одной рукой и придерживая. Гарри снова закричал от боли, и Драко дико захотелось проклясть Уизли.

— Основной компонент — это дротик. Только жидкий, — ответил Билл. — И несколько примесей. Зелье должно вызвать реакцию. И если у тебя действительно иммунитет, твоя кровь справится с зельем.

— Хорошо, — просто ответил Драко, постаравшись не паниковать. У Билла явно был план, и он не заключался в том, чтобы убить его.

К ним подоспел какой-то незнакомец и начал обматывать их с Гарри руки чем-то вроде ленты.

— Драко, послушай меня, — настойчиво позвал Билл. — У нас нет времени проводить тесты, но теория вполне надежна. Мы сделаем Гарри переливание крови и… наложим простенькое заклинание, которого будет достаточно, чтобы заставить проклятье думать, что Гарри — Малфой. Это будет лишь временной уловкой.

Драко уставился на свое запястье, связанное с запястьем Гарри. Они все-таки решили связать их? Неужели это был единственный способ, чтобы помочь гриффиндорцу? Но Гарри не хотел этих уз.

— Мистер Малфой, — обратился к нему Уорвик, появившись рядом и схватив за плечо. — Это не связь. Это просто трюк. Все обратимо. Беспокоиться не о чем. Но вот волшебное переливание может стать проблемой. У вас с мистером Поттером разные группы крови. Мы сможем обойти этот нюанс с помощью нескольких заклинаний, но после этого ваша и его кровь смешаются. Мы не знаем, насколько силен ваш иммунитет, а проклятье зашло уже слишком далеко. Я… Честно говоря, я никогда бы не прибегнул… Мы слишком мало знаем об этом проклятии. И разбираться в нем времени больше нет. Я уже говорил вам, я никогда не поставлю одну жизнь превыше другой. Поэтому вы имеете право отказаться. Я, без сомнения, полон надежд на то, что у нас все получится, но вы должны осознавать риск.

Раздумья Драко были не нужны.

— Делайте, что должны, — ответил он. Страха не было. Все получится — Драко был в этом уверен.

Билл кивнул Уорвику, быстро приложившему кончик своей палочки к связанными запястьям парней. Уизли сделал то же самое.

Гарри тут же дернулся и отстранился.

— Подождите! — В его глазах снова забрезжило сознание. — Драко может пострадать?

Слизеринец понятия не имел, как много Гарри успел услышать и понять. Быть может, его больше пугал тот факт, что их снова свяжут, чем все остальное.

Видно было, что Гарри больно, он морщился, но никак не желал разрывать зрительный контакт с Биллом. Драко тоже уставился на него, мысленно умоляя солгать. «Да ладно, — подумал он, — это же из-за меня ты теперь выглядишь так. Я привел Сивого в Хогвартс».

Билл наконец взглянул на него. Драко не знал, сумел ли тот что-то прочесть на его лице или Уизли просто было все равно, но он снова посмотрел на Гарри и сказал:

— Никакого вреда не будет. Единственная опасность в том, что это может не сработать.

Гарри нахмурился.

— Я… Ну, ладно, — как-то неуверенно согласился он, но в следующий момент его охватила боль.

— Ну же, давайте! — тут же вскрикнул Драко, и Уорвик с Уизли снова направили свои палочки на их запястья, вместе начав бормотать какое-то заклинание.

Боль нахлынула так внезапно и сильно, что Драко лишь чудом не закричал и не отдернул руку. Теперь он понял, зачем их связали. Чтобы он инстинктивно не отстранился. Драко плотно сжал губы, испугавшись, что Гарри услышит его и решит прекратить.

Неужели именно так Гарри и чувствовал себя все это время? Как он смог вынести это? Драко пожалел, что не пнул Люциуса в лицо, как однажды сделал это с Гарри. Пожалел, что не сломал отцу нос за то, что тот заставил Гарри пройти через все это.

Предплечье отозвалось каким-то странным ощущением, и Драко осмелился взглянуть на него. Кожа начала сереть и твердеть, превращаясь в камень. Не сработало. Но как? Драко был уверен, что все получится. А теперь они с Гарри вместе обратятся в камень. Их перенесут в Годрикову впадину к родителям Гарри. Три героя войны и Драко. Что ж, не так уж и плохо. В каком-то смысле, он останется с Гарри навечно. Станет одним из Поттеров.

Нет. Ну уж нет. Гарри должен был жить. Они оба должны были жить. Они, блядь, заслужили это. Они были сильнее этого проклятия, сильнее любого проклятия. Драко не должен был сомневаться в этом.

Мир завертелся, и боль начала отходить. Рука Драко вновь обрела цвет. И у Гарри тоже. Да и вторая рука вслед за ней. Гарри все это время опирался на Билла, тяжело дыша и закрыв глаза.

— Сработало! — вскрикнула Гермиона. — Рон, сработало!

Драко опустил взгляд на ноги Гарри. Камень отступал, исчезнув сначала с правой ноги, а затем и с левой, чуть задержавшись на бедре, на которое пришелся удар дротиком.

Кто-то потянул за ленту, связывающую их запястья, и Драко попросил:

— Постойте.

Он дождался, пока камень исчез полностью, а затем протянул свободную руку и провел пальцами по гладкой коже.

— Драко, — на удивление мягко позвал Билл, и тот посмотрел на него. — Сработало. — Билл улыбался. По его щекам текли слезы, но он улыбался. — Все прошло. Все кончено. Сработало.

— Да, — ответил Драко. У него так кружилась голова, что он был готов упасть в обморок. То ли от облегчения, то ли от потери крови — он сам не знал. Билл потянул за ленту, и та развязалась. Запястье у Драко пульсировало, но эта боль была приятной. Она заставляла его чувствовать себя живым, чего он ощущал уже несколько дней.

— Получилось, — повторил Драко, уставившись на Гарри.

— Я думаю, он спит, — тихо подметил Уизли. — Измучился.

Он осторожно отстранился и уложил Гарри на подушку.

Драко захотелось разбудить его. А вдруг Гарри снились плохие сны? О том, как он превратился в статую.

— Ему нельзя спать, — запротестовал Драко. Никто ничего не сказал, и он наклонился вперед, коснувшись губ Гарри в нежном поцелуе, совсем не заботясь о том, что на них смотрели. — Эй, Поттер, — позвал он, и ресницы Гарри затрепетали и открылись. — Ты в порядке, — сказал ему Драко. — Ты исцелен. Больше никаких проклятий. Смотри. Только взгляни вниз.

Гарри нахмурился и посмотрел на свои ноги.

— Оно исчезло? — спросил он. — Навсегда?

— Навсегда, — подтвердил Билл.

Дыхание Гарри немного ускорилось, но, похоже, держать глаза открытыми ему удавалось из последних сил. Собрав всю оставшуюся энергию, он улыбнулся Драко.

— Ты спас меня, — прошептал он. — Ты сдержал свое обещание.

От этих слов стало больно. Потому что Драко не совершал никакого подвига. Он просто исправил то, что натворил его отец. Но этот разговор стоило отложить на потом, после того, как Гарри хорошенько выспится.

Драко не мог поддержать поднятую Гарри тему, но решил поделиться с ним другой правдой.

— Я люблю тебя.

Гарри улыбнулся и снова заснул. Ну и отлично. Драко понадеялся, что теперь у гриффиндорца будет больше шансов увидеть хорошие сны.

Кто-то сунул Драко в руку еще один пузырек и сказал выпить, что он и сделал. Он не был уверен, что это было, но на вкус варево оказалось сладким, и от него стало лучше. До Драко смутно доходило, что люди вокруг него начали что-то говорить и кто-то принялся грубо выталкивать его куда-то, видимо, подальше от Гарри, но Драко не собирался отпускать теплую ладонь и уходить. Видимо, он дал отпор и от него отстали, все вокруг потеряло очертания, а разговоры превратились в сплошной монотонный звук, и все, что осталось в его сознании — это теплая ладонь Гарри в его руке.

***

Ему снилось, что он в своей постели в поместье, завернутый в мягкие одеяла, его голова покоилась на взбитых подушках, а мир за пределами комнаты поглотила темнота. В ней скрывался Волдеморт, а вместе с ним призраки и каменная статуя с затертым до блеска лицом, которую Драко так не хотелось видеть.

— Мы поместим статую в гостиной. — Услышал он голос отца. — Вместо древа Малфоев.

Испугавшись, Драко заставил себя открыть глаза.

Он сидел в кресле, завалившись торсом на больничную койку. Койку Гарри. Тот лежал, откинувшись на подушки, и широко улыбался, глядя на него сверху вниз. Тонкие смуглые пальцы зарылись в волосы Драко.

— Все по-настоящему, — поспешил успокоить его Гарри. — Мы справились. Я в порядке.

Драко, должно быть, выглядел напуганным, раз это было первое, что сказал ему Гарри. Но это было именно то, что ему нужно было услышать. Что все реально. Что проклятье исчезло.

Из окон лился свет, освещая лицо Гарри, все еще бледное, худое и с темными кругами под глазами.Схватка с проклятием оказалась жестокой. И ни одно заклинание не могло исправить его последствия в одно мгновение. На это требовалось время. К счастью, теперь оно у них было.

Не в силах сопротивляться, Драко встал и потянулся к левой ноге Гарри, сжав бедро через покрывало, чтобы убедиться, что камень исчез.

— Совсем не больно?

— Нет, — ответил Гарри. — Э-э, пока кто-то не пытается раздавить меня руками. Но тогда, полагаю, боль вполне ожидаема.

Драко отпустил.

— Прости.

Гарри ухмыльнулся. Нет, не просто ухмыльнулся. Он одарил Драко таким нежным взглядом, что тот даже растерялся. Жар от шеи пополз к щекам.

— Мне нужно рассказать тебе о том, что произошло, — признался слизеринец, потому что теперь, когда Гарри пришел в себя, он должен был узнать о его отце и проклятии Малфоев. В поступке Драко не было ничего героического: он не преодолел какой-то невозможный путь, не отбился от дракона и не отыскал проклятие на другом конце света. Все, что он сделал — это лишь слишком сильно протянул время, так и не сумев догадаться, что его собственный отец был способен пойти на такое.

Улыбка с лица Гарри не сошла, но стала грустной.

— Нет, не нужно. Приходил Кингсли и все мне рассказал. Авроры допросили призрака из вашего поместья.

— О, — Драко попытался угадать, о чем же теперь думал Гарри. — Мой отец ведь не сумел сбежать? Нет?

Гарри заметно сглотнул и покачал головой.

— Нет. Он в министерской камере предварительного заключения. Как и аврор, которого он подкупил. Кингсли вне себя от этого. Поверенный твоего отца тоже арестован. Авроры надеются, что он расскажет им, кого Люциус пытался подкупить в Визенгамоте. Должно быть, именно он организовал всю эту операцию, поскольку твой отец в то время находился в тюрьме. Конечно, если Люциус говорит правду.

Драко понятия не имел.

— А моя мать?

Гарри замешкался.

— Ну, она также находится в камере предварительного заключения. Ее ни в чем не обвиняют, — быстро добавил он. — Никто не заявлял о том, что она имеет к этому какое-либо отношение. Ни Люциус, ни призрак. Сама она утверждает, что ничего не знала. Авроры ждут, пока ты подтвердишь или опровергнешь ее слова. Так что тебе стоит отправиться за ней и забрать ее оттуда.

— Она… — Драко остановил себя, прежде чем заявить, что она была не в курсе планов отца. Он ведь не знал этого наверняка. А вдруг она что-то подозревала? — Мать была так благодарна тебе. Не думаю, что она знала. Но… Я поговорю с ней. — Драко еще немного подумал и сказал: — Кажется, там ей ничего не угрожает. Так что не обязательно идти за ней прямо сейчас.

Может, ей будет полезно немного поразмыслить о своей жизни.

— Эй, — окликнул Гарри, и Драко посмотрел на него, улыбнувшись в ответ на улыбку. — Если ты считаешь, что твоя мать невиновна, то тебе следует пойти и забрать ее. Нечестно держать ее в тюрьме.

Драко не смог сдержать раздражения.

— Невинных Малфоев не бывает.

Гарри вздохнул.

— Я понимаю, что ты зол и разочарован. Я тоже. Но то, что Нарцисса не догадалась о том, на что был способен ее муж — не ее вина. И не твоя. И не моя. Я… хотел как лучше. Я думал, что помогаю ему. Считал, что смогу заставить его хорошенько, серьезно взглянуть на свою жизнь и совершенные выборы, что позволит ему принять решение стать лучше для тебя и твоей матери. Но, видимо, это было слишком самонадеянно с моей стороны. Или наивно.

— Все ясно. Так значит, ты решил, что вина не лежит ни на мне, ни на моей матери, потому что винишь себя.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Я виню исключительно твоего отца. И мне очень, очень жаль, что тебе пришлось пойти против него. Я могу только представить, как это было тяжело. И я понимаю, что тебе хотелось бы, чтобы твоя мать сделала это сама. Жаль, что она ни о чем не догадалась и не предприняла никаких действий.

— Она знает его лучше всех, — тихо сказал Драко. — Да и я должен был догадаться. В глубине души я знал, подозревал, и именно поэтому неосознанно попытался связать нас, чтобы спасти тебя. Но я не хотел знать. Чем сделал тебе только хуже.

— Не смеши. Ты не мог этого знать. Когда ты накладывал на нас связь, ты еще даже не был в курсе того, что со мной произошло. Ты не можешь винить себя за то, что тебе пришлось сделать, чтобы отдать свой долг и помочь мне, только лишь потому, что ты оказался в уникальном положении, которое позволило тебе это сделать. Если твоя магия и впрямь каким-то чудесным образом распознала проклятие и позволила тебе с ним бороться, ты все равно не можешь винить себя за это. Все произошло само по себе, в этом нет твоей вины.

— Тогда почему я чувствую себя виноватым?

— Потому что ты все время забываешь, что ты — не твой отец?

Драко фыркнул.

— Он вырастил меня. И мне потребовалась целая вечность, чтобы понять, каким же гнилым человеком он оказался.

— В случившемся нет твоей вины. И вины твоей матери.

— И все же она ненамного лучше него. Я подозревал и ее. В это было слишком легко поверить. Знаешь, если бы обстоятельства сложились чуть по-другому, и ты каким-то образом встал у нее на пути, она помогла бы ему. Я уверен, что помогла бы.

— Ты не можешь винить ее за то, чего она не совершала, только лишь потому, что считаешь, что она способна на это. И ты все равно волен любить ее, несмотря ни на что. Так же как и волен любить своего отца. Вспоминать и лелеять все те хорошие моменты, что у вас были.

Драко покачал головой.

— У меня нет к нему никаких чувств. Даже ненависти. Просто ничего.

Гарри потянулся к его руке.

— Как насчет того, чтобы переодеться и позавтракать, а затем отправиться в Министерство за твоей матерью?

— Ты не обязан идти со мной, — поспешил заверить его Драко. — Вид у тебя довольно измученный.

— Я устал. Физически. Морально. Ведь и правда считал, что все кончено. Я смирился с этим. И не могу поверить, что я все еще здесь. — Гарри уставился на него. — Ты же не собираешься сейчас выкинуть какую-нибудь глупость? — уточнил гриффиндорец. — Например, завести очередную сказку о том, что все Малфои плохие, и сказать что-нибудь по типу «тебе будет лучше без меня»?

— Ты шутишь? — удивился Драко. Так вот о чем беспокоился Гарри? — Ты меня вообще знаешь? Благородство это не про меня. Я совершенно точно убежден, что со мной тебе будет гораздо лучше, чем с кем-то еще. Ты хочешь меня и останешься со мной.

Гарри заметно успокоился. Он искренне считал, что Драко сейчас сбежит. Какая нелепость! Драко был в ужасе от того, что натворил его отец, и ему было трудно не чувствовать себя виноватым, но лишь Гарри дарил ему надежду, которая могла примирить со случившимся.

Придвинувшись ближе, Драко заглянул Гарри в лицо.

— А что насчет тебя? Ты не передумал?

— Передумал? — Улыбка Гарри сама по себе могла сойти за ответ, но удивленный тон, с которым тот переспросил, успокаивал еще больше. — Ты — одна из тех редких вещей, что все еще имеет для меня смысл.

— А что не имеет смысла?

Плечо Гарри дернулось, будто он попытался пожать плечами.

— Не знаю. Просто… Я правда испугался. В прошлый раз, с Волдемортом, я тоже так думал, но тогда все произошло так быстро, да и люди вокруг умирали… В этот же раз все стало казаться бессмысленным и ужасающим. И я не знаю, как теперь перестать злиться.

— Мне так жаль…

— Я не сержусь на тебя. И дело даже не в твоем отце. Это мог быть и кто-то другой. Я просто… Как ты и сказал — я устал. Устал, что такова моя жизнь.

— Что ж, я… Я это исправлю.

Это заставило Гарри улыбнуться.

— После всего, что ты для меня сделал, я чувствую, что должен отказаться. — И, прежде чем Драко успел возмутиться, Гарри тут же добавил: — Нет, нет, я не стану. Кажется, я тоже не настолько благороден, чтобы суметь сделать это.

— Хорошо. Потому что я терпеть не могу благородство. Скоро тебе станет лучше. Я позабочусь об этом.

Гарри провел пальцами по светлым волосам.

— Ты… — Он слегка склонил голову набок, все еще улыбаясь. — Ты в курсе, что мы теперь в браке?

Драко моргнул.

— Что?

— О. — Гарри округлил глаза. — Прости. Я подумал… Мне не следовало сообщать тебе об этом так. Боже. Прости.

Драко выпрямился. В голове не осталось ни одной мысли.

— Что? Мы… что?

Гарри сел, вперившись в него взглядом, совершенно не моргая.

— Эм-м, Билл и Уорвик сказали, что они предупредили тебя, что попытаются обмануть ваше древо. В этом и состоял весь фокус. Но все произошло так быстро, что, похоже, они не успели объяснить все в деталях.

— В деталях? — повторил Драко. — В деталях? Что…

Розовый рот то открывался, то закрывался. Но из него не исходило ни звука. Драко будто потерял способность произносить слова.

Уголки губ Гарри дернулись.

— Э-э, ну, видишь ли, Уорвик утверждал, что они могут ограничиться простым переливанием крови. Что этого будет достаточно. Но Билл решил, что было бы разумно попытаться ослабить проклятие, добавив меня к вам на древо. Так что они сделали и то, и другое. Узы для этого не потребовались. Ни твои предки, ни мать с отцом — никто не связывал себя магическими узами. Все, что понадобилось — это… заключить законный брак.

И снова оно, это слово. Гарри и впрямь произнес его. Драко не ослышался. Только теперь к нему добавилось еще одно слово — законный.

Гарри прикусил губу.

— Ведь именно так любой человек становится частью семьи, верно? И брак, в отличие от уз, не обязательно должен длиться вечно.

Драко покачал головой. До него не доходило.

— Но… существует же специальная процедура. Для этого нужно свидетельство о браке, запечатанное специальным заклинанием, которое позволит внести наши имена в протокол. У нас же не… Как мы вообще… Мы же… Двое мужчин вообще могут вступать в законный брак?

— Ну, Кингсли был рядом и организовал все это буквально за считанные секунды. Учитывая ситуацию, никто не осмелился ему воспрепятствовать. Ему выдали свидетельство и печать. И… запись о нашем браке внесли в протокол.

— Но… — Драко собрался было возразить, что он не мог просто так жениться неизвестно на ком и добавить этого человека в их древо — брак должен был быть одобрен главой семьи, — но потом вспомнил, что теперь это он. Так что препятствий никаких не было. — Я мог вступить с тобой в брак и вылечить тебя еще несколько месяцев назад.

Гарри улыбнулся.

— Откуда нам было об этом знать? Мы до сих пор не до конца уверены, что помогло именно это. Уорвик настаивает, что исцелило меня переливание крови. Он считает, что вряд ли твой предок, который придумал это проклятие, мог рассмотреть возможность того, что кто-то окажется проклят, а затем просто женится на одном из Малфоев. Так что, результат такого решения был совершенно непредсказуем. Они поженили нас, потому что у них не было времени, так что им пришлось перестраховаться, чтобы потом не жалеть о том, что они этого не сделали. Судя по тому, как яро они передо мной извинялись, они были в панике. Но они сказали, что расторгнуть брак довольно легко.

— Расторгнуть? — повторил Драко. И что он должен был делать со всей этой информацией? Он был в браке с Гарри. И они могли аннулировать его. Но должны ли они это сделать? — Я… Скажи сам, что ты об этом думаешь. — Драко заметил, как в его голосе проскользнули нотки паники. — Сам я не знаю. У меня даже думать не получается.

— Я… Ну… — Гарри все еще не смотрел на него, отводя взгляд. — Теперь мое имя Гарри Малфой, и мне…

— Нет, не надо, мне самому это не нравится, — тут же возмутился Драко. Это было неправильно.

— Это спасло мне жизнь, — сказал Гарри. — Ты спас мне жизнь, но…

— Перестань оправдываться, — попросил Драко. — Я понимаю. Меня это не ранит. Я сам не хочу быть Малфоем. Не после того, что сделал отец. И, естественно, не стану обременять тебя этой фамилией.

— Все… все в порядке. Мы ведь легко можем поменять мою фамилию обратно. Это же не запрещено, другая фамилия никак не повлияет на… брак.

У Драко сперло дыхание и закружилась голова.

— Ага, — выдохнул он, не уверенный, хотел ли Гарри поскорее расторгнуть брак или нет.

— Кроме того, — добавил Гарри, — как я уже сказал, специалисты так и не смогли наверняка узнать, как именно между собой взаимодействуют проклятие и древо Малфоев. Это всего лишь теория. Так что, ну… теоретически есть некоторый шанс, что Уорвик ошибается, и расторжение брака может каким-то образом вновь активировать проклятие.

— Что? — Ну в самом деле. Гарри стоило начать именно с этого. Тогда бы Драко не пришлось ни о чем раздумывать. — Тогда вот что мы сделаем: я разберусь с древом и проклятием, все равно собирался это сделать, а затем мы попросим разрушителей убедиться, что смена фамилии никак не поспособствует активации проклятия. И тогда, только тогда, мы решим, что делать с… — Голос все же предал его, и Драко закашлялся. — Эм-м, с нашим браком.

Гарри кивнул, плотно сжав губы.

— Хорошо. Отличный план.

Он вроде бы даже обрадовался. Что это могло означать? Был ли он рад, что они решили отложить этот вопрос на потом? Или боялся, что Драко придет в ужас от такого поворота событий и захочет как можно скорее аннулировать их брак? Но тогда получалось, что Гарри не хотел этого. Так, стоп, они обсудят это позже. На данный момент тема закрыта.

Но юридически Гарри был его мужем.

Нет. Нужно перестать об этом думать. Драко поразмышляет об этом позже. Когда-нибудь потом. Не сейчас.

Его мужем.

Гарри покачал головой.

— Так, слушай, о чем бы ты там сейчас ни думал, прекращай. У нас полно дел.

Он отбросил одеяло, соскользнул с кровати и встал. Драко тут же по старой привычке тоже вскочил и потянулся, чтобы приобнять Гарри за талию. Но у него так закружилась голова, что в итоге ему самому пришлось опираться на гриффиндорца.

Гарри подхватил его за плечи и хмуро поглядел.

— Вот что делает с человеком огромная потеря крови.

— Точно. Но вряд ли я стану об этом жалеть. И вообще, это твоя вина. О чем ты только думал, когда так внезапно соскочил с кровати? Тебе следует соблюдать постельный режим еще… месяц. Как минимум.

— Ты пока не целитель.

— Нет, но… — Драко не смог удержаться. — Я твой муж.

Гарри замер, перестав моргать. Да что все это значило? Драко жутко захотелось узнать, о чем тот думал.

— Да что ж это такое! — воскликнула мадам Помфри, выбежав из своего кабинета. — Быстро в постель! Оба!

— Вместе? — внезапно осмелел Гарри.

Но Помфри смешно не было. У нее был такой вид, словно она была готова запустить в них Ступефаем. Драко поспешил объяснить ей, что ему нужно в Министерство, чтобы вызволить мать из тюрьмы, а Гарри вызвался его сопроводить. Она тут же смутилась и перестала их ругать. Медсестра напичкала их зельями, наложила дюжину различных чар, а затем настояла, чтобы они отправились в Большой зал на завтрак, а затем вернулись в больничное крыло, где она их осмотрит и решит, можно ли им им отправиться в Министерство и когда.

Парни, будучи накачанными зельями под завязку, отчего в голове возникла небольшая путаница, сразу же согласились. Но им пришлось дождаться сопровождающих, которые должны были отвести их в общежития, чтобы они могли принять душ и переодеться. Вряд ли Гарри захотелось бы разгуливать по замку в больничной сорочке, а мантия Драко была вся в грязи.

Сопровождающими оказались Рон и Гермиона. Они ворвались в больничное крыло и вихрем налетели на парней. Драко досталось больше всего: Гермиона чуть не задушила его, а Рон почти отбил ему легкое. Хотя потом они попытались убедить слизеринца, что это были всего лишь объятия и дружеский хлопок по спине.

— Это было грубо с твоей стороны, Роджер, — драматично откашлявшись, заявил Драко.

Он пошутил, но Рон испортил все веселье, приняв озабоченный вид и извинившись.

— Да ладно, я в порядке, — уныло успокоил его Драко, потому что заметил, что теперь и Гермиона принялась заламывать руки и кусать губу.

— Неважно выглядите, — заметила девушка. — Причем оба. Вы уверены, что вам так важно попасть в Министерство именно сегодня?

— Ну, я считаю, что было бы забавно оставить мою мать в камере хотя бы на несколько дней, — ответил Драко. — Но Гарри со мной не согласен.

— Да, — твердо произнес Гарри.

В итоге им пришлось разойтись, потому что Гарри было бы логичнее подняться в Гриффиндорскую башню, поскольку большая часть его одежды была там. Все же в Министерство стоило надеть вещи поприличнее, да и дорожная мантия наверняка не помешает. Гермиона пошла с Гарри, а Рон — несмотря на протесты Драко — проводил слизеринца до подземелий, ведь тот то и дело спотыкался.

— Ну ты и дылда, — отметил Драко после того, как в очередной раз при попытке не упасть ему пришлось схватить Рона за руку. — У меня никогда не было высокого друга. Я сам всегда был высоким другом.

— Ага. — Рон почесал затылок. — Я почти такого же роста, что и Билл.

— Поверю тебе на слово. А то, знаешь ли, при нашей с ним встрече у меня не было с собой измерительной ленты.

— Угу.

Драко искоса взглянул на Уизли. Казалось, тот хотел сказать что-то еще… Драко слишком устал, чтобы выслушивать очередные переживания. Но, похоже, именно об этом Рон и хотел поговорить.

— Что? — в конце концов не выдержал Драко.

— Что? — вздернул брови гриффиндорец, но затем, видимо понял, что изображать недоумение у него получалось плохо. Он вздохнул. — Ничего такого. Просто… Ты же понимаешь, что Билл не пытался тебя прикончить? Правда?

Драко не стал делать вид, что не понял, о чем шла речь.

— Естественно. Вряд ли моя смерть помогла бы Гарри.

— Ну, да, но я не об этом… Я слышал, как он солгал Гарри. Слышал, как он пообещал ему, что переливание тебе не повредит. Что никакого риска нет. Но Билл сделал это лишь потому, что… на твоем месте он поступил бы так же, понимаешь? Если бы у него был шанс спасти того, кто ему дорог, он бы его использовал. Так что он просто понял, чего ты хотел, и с уважением отнесся к твоему выбору. Это не было чем-то вроде: «Ну и пусть, это же всего лишь Малфой. Если он умрет, то хуже не будет». Ты же понимаешь это, верно?

— Конечно, — подтвердил Драко, хотя в тот момент он совсем не понимал, что творилось в голове у Билла. Но после объяснения Рона все встало на свои места. У Уизли не было времени переубеждать Гарри и подвергать сомнению решение Драко.

— Точно? — На лице Рона застыла кислая мина. — Потому что Гарри расстроился из-за этого. Мы как раз были с ним, в больничном крыле, когда пришел Кингсли, и Гарри ему обо всем рассказал, не забыв упомянуть и о Билле, и… Стало понятно, как он был разочарован по этому поводу.

Драко не удержался и улыбнулся. Да, он вполне мог представить, что почувствовал Гарри, когда понял, что Драко рисковал жизнью, а Билл не только позволил этому случиться, но и солгал.

— Но ты-то ведь понимаешь, почему он так сделал? — снова спросил Рон.

— Понимаю, — заверил его Драко.

— Хорошо.

За этим разговором они сами не заметили, как добрались до входа в гостиную Слизерина.

— Можешь меня не ждать, — сказал он Рону. — Со мной все в порядке.

Мадам Помфри знала свое дело. Его разум наконец прояснился, и он почувствовал себя сильнее.

— А я думал пойти с тобой. — Рон вытянул шею, словно хотел заглянуть в комнату сквозь стену. — Зайду, осмотрюсь. Поздороваюсь.

— Все ушли на завтрак. А в гостиной ничего не поменялось. Я знаю, что ты уже бывал там. Гарри рассказал.

Рон ухмыльнулся.

— Ага, на втором курсе. Было весело. Ты был тем еще напыщенным, склизким…

— Пока, — многозначительно оборвал его Драко.

Рон скорчил гримасу.

— Ну и ладно. Но если ты не появишься в Большом зале через пятнадцать минут, то я…

— Да, да, я понял тебя, — нетерпеливо перебил Драко. Рон уже было повернулся, чтобы уйти, как до Драко резко дошло. — А ну-ка погоди… Ты что, только что пытался убедить меня поговорить с Гарри насчет Билла? Типа… замолвить за него словечко?

— Хм, ну… — Рон снова почесал затылок. — Если хочешь. Если ты считаешь, что это поможет… То да. Я был бы тебе признателен.

— Я… — Да ради Бога. Как Рон вообще сумел до такого додуматься? Неужто он считал, что из них двоих с Гарри он, Драко, был более спокоен и рационален? И это были его обязанности как мужа? Что ж, звучало… интересно. Драко не смог сдержать ухмылки. — Я хорошенько об этом подумаю.

Рона, казалось, такой ответ удовлетворил, и Драко весь путь до спальни никак не мог перестать улыбаться. Сумеет ли он образумить Гарри? Задачка была не из легких. Но ее все равно доверили именно ему. Кто бы мог подумать?

Быстро ополоснувшись, Драко выбрал один из своих лучших нарядов и решил, что для Министерства тот будет в самый раз. К столь изысканной рубашке нужны были запонки, и он случайно вспомнил, что мать прислала ему пару на Рождество. Он нашел их в одном из ящиков и достал из коробочки. Лежа на ладони, те сверкали и слепили глаза своей красотой. Драко уставился на них. Они принадлежали его отцу. И как Драко сразу их не узнал? Прошла целая вечность с тех пор, как Люциус в последний раз надевал их на один из очередных официальных приемов. Драко тогда учился на пятом курсе, а отца посадили в Азкабан. С тех пор Люциуса совсем перестал волновать его внешний вид. Он был слишком напуган и пьян, чтобы обращать на это внимание.

Но запонки абсолютно точно принадлежали отцу. И он отказался от одной из семейных реликвий, чтобы подарить ее Драко. Мать весь осенний семестр твердила Драко о том, что дает ему время до Рождества — именно до этого срока он должен был вернуться домой. Но, похоже, это была лишь пустая угроза. Она не рассказала мужу об отношениях сына с Гарри Поттером. Так значит отец не сердился на него тогда. Он все еще хотел, чтобы Драко был его наследником, все еще надеялся на это. И изменил свое мнение лишь после статьи в «Пророке». Но, выбирая и упаковывая рождественский подарок, родители думали о нем и его счастье.

Драко уселся на кровать и расплакался. Так много подарков. Было время, когда отец не мог и порога переступить, не принеся с собой подарка для сына. Тогда Драко бросался к нему в объятия, Люциус подхватывал его на руки и, распираемый гордостью, называл своим маленьким наследником. Он рассказывал Драко разные истории и выводил на улицу, чтобы показать, как управлять метлой.

Гарри сказал, что Драко все еще мог с любовью вспоминать хорошие моменты, которые были у них с отцом, но теперь все они пропитались горечью. Истории отца были полны жестокости, подарки были лишь каплей меда в океане дегтя, а неверие в летные способности собственного сына заставило Люциуса подкупить целую команду Слизерина, чтобы те позволили Драко играть.

Однако после Азкабана отец был в ужасе. И теперь он, скорее всего, проведет там остаток своей жизни.

— Какой же ты идиот, — сказал Драко, вытерев слезы. — Это все, что тебе останется.

Все. Хватит. Он больше не будет лить из-за него слезы.

Драко застегнул запонки. Теперь они принадлежали ему. Как и все остальное. Он не хотел этого, но получил. И, быть может, ему удастся сделать со всем этим наследием что-то хорошее.

Выйдя из гостиной, Драко обнаружил, что Гарри ждал его возле входа.

— Что, тоже сбежал от своей надзирательницы? — спросил Драко.

— Я убедил Гермиону, что у меня есть очень важное дело. И вот я здесь, пришел сопроводить тебя на завтрак.

Гарри явно стало лучше, он был облачен в элегантные одежды, а его глаза сияли. Драко тут же позабыл все свои печали. Он притянул гриффиндорца поближе и прошептал:

— Вот бы не быть таким голодным.

— Но ты голоден, — улыбнулся Гарри. — И тебе нужно поесть.

Он склонил голову и прижался губами к губам Драко. Боже, как же Драко скучал по их теплу — он думал, что больше никогда не ощутит его снова.

— Скажи, что с тобой все в порядке, — попросил он, продолжив целовать Гарри в ответ.

Гриффиндорец улыбнулся, крепко обхватив Драко за талию.

— Со мной все хорошо. Никакой боли. Ни покалываний, ни пульсации, ни колющих резей, ни тошноты.

Драко почувствовал, как спокойствие разлилось по телу, наполняя каждую клеточку.

— Прости, что оставил тебя, — произнес он. — В тот самый момент, когда тебе стало по-настоящему плохо.

Гарри отстранился и нахмурился.

— Ты всерьез решил извиниться за это? За то, что ушел за лекарством?

— Я не извиняюсь. Я констатирую факт. Мне так жаль, что меня не было рядом. Наверное, тебе было ужасно больно, а ты не знал, где я.

Гарри запечатлел на губах Драко еще один поцелуй, вложив в него всю нежность, на которую был способен.

— Я был не в себе. Все было как в тумане.

Драко мог только надеяться, что все так и было.

— И мне жаль, что теперь ты зарегистрирован как Гарри Малфой.

Гарри округлил глаза.

— А когда это мы отменили правило «никаких извинений»? И почему ты просишь прощения за то, что меня спасло? Да и причем тут ты? Это же никак от тебя не зависело.

— Я не извиняюсь. Я констатирую факты. И мне жаль. Теперь мне это кажется еще более несправедливым.

— Все обратимо, помнишь? — успокоил Гарри. — Я могу просто поменять фамилию. Или мы можем ну… расторгнуть брак.

Ну вот, снова — Гарри вперился в него немигающим взглядом.

Драко облизнул губы — во рту пересохло. Им не стоило опять поднимать эту тему. Они же договорились. Но Драко не мог перестать думать об этом. Он принял твердое решение не жениться. Никогда. Но он же не знал, что сможет жениться на Гарри. Он уже был его мужем.

— А что, если я не хочу аннулировать наш брак?

— Я тоже, — так быстро и с таким облегчением выдохнул Гарри, что Драко рассмеялся. Там, в больничном крыле, Гарри, похоже, пытался найти побольше аргументов против развода, но сейчас… Драко даже не смел надеяться на такое. — Ну, то есть, — добавил Гарри, все еще быстро тараторя, — а что плохого? Конечно, я не планировал жениться в восемнадцать, но это уже произошло, и… Я не собираюсь брать свои слова обратно. Это не значит, что мы не сможем развестись позже, если решим… — Он быстро поцеловал Драко. — Я не говорю, что это обязательно произойдет или что я планирую уйти от тебя. Просто пытаюсь смотреть на вещи здраво. Да и к тому же, а вдруг, если мы сейчас разведемся, то больше не сможем получить разрешение? Ну, знаешь, если все же захотим заключить брак потом, через несколько лет. Сейчас нам позволили сделать это, потому что у нас были особые обстоятельства и… Ладно, чего скрывать, мне совсем не кажется, что новое Министерство намного лучше старого.

— Ага, — кивнул Драко. Гарри был прав, все и впрямь произошло как-то слишком быстро и внезапно. Очевидно, по другому было никак, но все же. Что в этом плохого? Драко тоже не мог придумать ни одной причины, по которой им стоило бы развестись. — Так что… — неуверенно подытожил он. — Оставляем все, как есть, и смотрим, что из этого выйдет?

Гарри пытался не улыбнуться.

— Да. Думаю, да.

— А они могут заставить нас аннулировать брак? Министерство?

Улыбка Гарри стала еще шире.

— Пусть только попробуют. Они же сами нас поженили.

— Так значит, все по-настоящему? Мы… мы женаты? Ты мой… — Драко судорожно вздохнул. — Муж.

О, Гарри тоже был без ума от этого. Ему действительно нравилось.

— Да, — немного с придыханием подтвердил он. — Конечно, все было по-настоящему еще до того, как мы только что все обсудили, но да, это правда.

— И всем уже известно об этом?

— Нет, лишь немногим. Если хочешь, можем рассказать всем, а можем никому не говорить.

Драко попытался прочитать по выражению лица Гарри, чего хотел тот. Хотя, раз они были женаты, то им стоило принимать решения обоюдно, поэтому они могут обсудить это и решить, что им делать. Вместе.

— Мне объявления во всеуслышание не нужны, — признался Драко. — Но и чтобы это было секретом, я тоже не хочу. Мне хотелось бы… хотелось бы слышать, как ты это произносишь. Ну, знаешь, когда мы будем с кем-то знакомиться и ты будешь говорить: «Это Драко Малфой, мой муж».

Гарри кивнул.

— Хорошо. Да. Кончено. — А затем он затих и снова начал кивать. — Хотя, нет. Нет. Я хочу сделать объявление. Чтобы все узнали. В «Ежедневном пророке».

— Нет, не хочешь.

— Хочу. Я хочу, чтобы все об этом узнали. Мне не хочется снова сталкиваться с глупыми вопросами и подозрениями. Люди нам не поверят. И меня это будет злить, я уверен. Но мне хочется, чтобы каждый узнал, что брак между двумя мужчинами возможен. И мы прямое тому доказательство.

— Хорошо, — легко согласился Драко. Если уж быть честным, ему самому хотелось, чтобы о них знали все. Гарри — его муж. У Драко даже слезы подступили от этой мысли, но в то же время хотелось рассмеяться. По шее разлился жар. — Я хочу…

— Нет, — твердо оборвал его Гарри.

— Ты ведь даже не знаешь, что я собирался сказать, — возмутился Драко.

— Знаю. И нет. Не сейчас. Тебе нужно поесть. А потом мы должны забрать твою маму. И я, если честно, очень сомневаюсь, что у нас хватит сил еще и на это.

Ладно, возможно, Гарри действительно знал, что Драко хотел сказать.

Он отстранился и взял слизеринца за руку.

— Пошли, муж, — сказал он, и у Драко помутился рассудок. Вот оно. Стоило Гарри назвать его мужем, и Драко был готов на все. Он пошел бы за ним куда угодно. Это слово подействовало на него словно капкан.

Когда они вошли в Большой зал, со всех сторон раздались громогласные возгласы. К ним тут же подбежали гриффиндорцы и принялись жать Драко руку, хлопая его по спине и обнимая Гарри. Объятия Джинни Уизли длились так долго, что Драко даже немного взбесился. Она поймала его взгляд и улыбнулась.

— Привыкай.

— Знаешь, — ответил Драко, когда девушка наконец отлепилась от Гарри, — раз Рона я называю по имени, то тебя могу называть просто Уизли. Просто, чтобы не путать вас двоих.

— Вообще-то, ты все время называешь меня Роджером, — вклинился Рон.

— Тогда ладно, — согласился Драко. — Тебя я буду звать Роджером, а ее — Рон.

К удивлению Драко, Джинни фыркнула и обняла и его тоже.

— Можешь звать меня, как хочешь, — воскликнула она с таким энтузиазмом, что у Драко помутилось в глазах. — Но только месяц, максимум — два, — добавила она, отстранившись. — А дальше, если еще хоть раз попробуешь назвать меня как-нибудь иначе, кроме как Джинни, я наложу на тебя Летучемышиный сглаз. Думаю, тебе не стоит о нем напоминать.

Это точно. Он прекрасно помнил, как хорошо девчонка-Уизли умела с ним обращаться.

— Приму к сведению, Рон, — кивнул он, и Джинни громко вздохнула, видимо, уже пожалев о своих словах.

Кто-то потянул его за рукав, и Драко, обернувшись, увидел улыбающуюся Дафну.

— А меня обнимешь?

— И давно ты занимаешься подобными вещами? — удивился он, но затем поспешил обнять девушку, чтобы она не подумала, что он против. — Спасибо.

Дафна отстранилась.

— За что?

— За поддержку, тихую, подчеркиваю. Мне это было нужно. Гриффиндорцы меня с ума сводили своими криками. И… — он понизил голос. — За помощь Гарри с его завещанием. Ты все правильно сделала, это было логично, у меня бы не получилось. Да и его друзьям тоже было бы тяжело.

Она легонько пожала плечами, но улыбнулась. К ним подошли еще несколько слизеринцев, чтобы пожать ему руку. В основном это были младшекурсники, очарованные возникшей атмосферой празднества, а еще сестра Дафны и ее друзья. Остальные же остались сидеть за столом. Кто-то поглядывал в их сторону с любопытством, а кто-то — с раздражением. Но большинство, казалось, колебались, так и не решив, чью сторону им принять. Несколько человек ему помахали, и Драко, удивившись, улыбнулся им. Интересно, а что сказали бы и сделали Панси и Блейз, будь они здесь.

— Эй, Дафна, — позвал Драко, когда она было отвернулась, чтобы уйти. — А почему бы тебе не позавтракать с нами?

— Э-э, как ты верно подметил, гриффиндорцы слишком уж шумные.

Как раз в этот момент Гарри наконец высвободился из толпы хаффлпаффских девчонок и потянулся к руке Дафны.

— Нет, нет, пойдем, — попросил он. — Они же его задразнят до смерти из-за той чертовой статьи, — добавил он притворным шепотом. — Ему понадобится защита.

— Какой еще статьи? — забеспокоился Драко, когда Гарри второй рукой взялся за него и повел их с Дафной к гриффиндорскому столу.

— О, ты еще не читал? — удивилась слизеринка. Ее губы дрожали от еле сдерживаемого смеха.

Драко испугался, но отвлекся, когда они сели, зажав Гарри между собой с Дафной. Ладонь Драко по привычке потянулась к бедру Гарри, прежде чем он вспомнил, что в этом больше не было необходимости. Но он все равно принялся его поглаживать, чтобы успокоиться самому, наслаждаясь тем, что Гарри больше не испытывал боли. А еще радуясь его кривой улыбке.

Не прошло и минуты, как Драко под нос сунули номер «Ежедневного пророка». Он уставился на первую страницу, на которой было написано: «ДРАКО МАЛФОЙ, БЫВШИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ, ВЫБРАЛ ИЗБРАННОГО».

— Боже милостивый, — прокомментировал увиденное Драко, принявшись просматривать статью. Но колдографии забирали все внимание на себя. На них Драко как безумец мчался по коридорам. Он едва узнал самого себя. Парень явно диковатого вида пробирался сквозь толпу, перепрыгивая сразу через три ступеньки подряд.

Еще там было нечеткое фото больничной койки Гарри, явно сделанное издалека. На нем Гарри лежал, а Драко сидел в кресле, всем торсом растянувшись на его кровати, одной рукой вцепившись в простыни, а другой — в бедро гриффиндорца, опустив голову ему на живот. Затем Гарри проснулся, улыбнулся ему и погладил по волосам. Все лицо его сияло от чистейшей нежности.

— Тебе стоит прочитать её, — посоветовала Дафна, наклонившись вперед. — А не просто разглядывать картинки.

— Прочту, — заверил Драко. Но не сейчас, он просто не мог. В глазах все расплывалось. — Откуда у них вообще эти колдографии?

Гарри, раздраженно прищурив глаза — именно так он обычно смотрел на репортеров, — ответил:

— Эти журналюги заполонили всю школу. Это мадам Розмерта их позвала. И авроров тоже. Она сказала им, что ты наконец сорвался и, похоже, совершил какой-то мерзкий поступок, украв мою метлу и сбежав…

— О нет, твоя Молния! — внезапно вспомнил Драко.

— Лежит в Башне, в целости и сохранности, — заверил его Гарри. — Так что в школе воцарился хаос. Авроры повсюду гонялись за репортерами. И Кингсли в конце концов пришлось выступить с официальным заявлением. Ну, знаешь, рассказать общественности голые факты. О том, что сделал твой отец, и что ты выступил против него и вернулся в школу с проклятием. Спас мне жизнь.

Теперь Драко стало еще страшнее, что же там могли написать в этой статье.

— Там… — он опустил взгляд на «Пророк». — Мне точно стоит это читать? Скажите хотя бы, что там? Дифирамбы, проклятия или очередные глупости?

— Эм… — только и успел промычать Гарри, когда Симус вдруг вскочил с места, подняв стакан тыквенного сока в воздух.

— За Драко Малфоя! — воскликнул он. — За спасение Спасителя! За слезы, растопившие камень!

Пока все смеялись, Драко отложил газету в сторону.

— Пожалуй, не буду это читать.

Улыбнувшись, Гарри наклонился и поцеловал его в щеку.

— Отнесись к этому с улыбкой, муж, потерпи. В конце концов им это надоест.

Ну вот, опять. Гарри произнес волшебное слово, и Драко с легкостью смог не обращать на поддразнивания внимание. Об отце никто не говорил, выкрикивая лишь какие-то сопливые цитаты из статьи, и Драко был им за это благодарен.

В целом, завтрак прошел приятно и весело, и Драко даже почти забыл, что после этого ему предстояло вызволить собственную мать из-под стражи. Но забыть такое было невозможно, ему было страшно, и утешала его лишь мысль о том, что Гарри пообещал отправиться с ним. После завтрака они послушно отправились к мадам Помфри, чтобы она еще раз их осмотрела. По прибытии она влила в них очередную порцию зелий и отпустила к директору, куда они поспешили, чтобы попросить у нее разрешения воспользоваться камином.

МакГонагалл, конечно же, согласилась, перед этим крепко, хоть и несколько сердито, обняв Гарри.

— Ты уже дважды заставил меня пройти через это! — строго высказала она ему. — Заставил меня поверить, что ты… — Она сделала глубокий вдох, отчего ее ноздри раздулись. — Смотри мне! Чтобы больше такого не повторялось!

— Буду стараться изо всех сил, — пообещал Гарри, растрогавшись.

Затем она схватила Драко и сказала ему:

— Не думайте, что вам позволят летать по всему замку, как раньше. Мы разрешали вам это делать в качестве исключения, но больше таких привилегий у вас нет.

— Да, конечно, профессор, — кивнул Драко, немного сбитый с толку, ведь он вовсе не собирался продолжать летать по коридорам Хогвартса. Она еще сильнее сжала его плечо, так, что слизеринцу даже стало немного больно. Морщинистое лицо скривилось еще больше. И Драко подумал, что, возможно, это была улыбка.

— Это означало: «Спасибо тебе, теперь ты мне нравишься», — расшифровал ему Гарри позже, когда они прибыли в Министерство.

— Правда? А я думал: «Твое плечо оскорбило меня до глубины души».

Как только они показались в Министерстве, к ним тут же подскочили несколько авроров, которые вели себя почти так же, как и студенты Хогвартса. Боже, как же все любили Гарри. Драко стало как-то не по себе. «Я все равно люблю его больше, — хотелось ему сказать. — Он мой муж». Но с другой стороны, Драко даже это польстило: Гарри мог заполучить кого угодно, но это его ладонь гриффиндорец держал в своей руке, не отпуская ее ни на секунду.

К счастью, пришедший за ними Артур Уизли их спас и повел по до ужаса знакомому коридору. Драко сам провел здесь две недели, запертый в одиночной камере предварительного заключения, боясь, что никогда оттуда не выберется. Приходя в ужас от мысли, что скоро его отправят в Азкабан. Дементоров больше не было, но он представлял, как там холодно, сыро и темно, и что ему придется провести в тюрьме несколько лет, задаваясь вопросом, были ли его родители где-то рядом или он и вправду остался совсем один. Но этого так и не произошло. Его спаситель был прямо здесь, рядом с ним, бросал на него обеспокоенные взгляды весь путь, пока они не дошли до камеры его матери.

— Хочешь, я зайду с тобой? Или мне лучше остаться здесь?

«Пойдем со мной», — хотелось сказать Драко, но он лишь покачал головой:

— Я должен поговорить с ней с глазу на глаз.

Артур сжал его плечо, и Драко задумался, означало ли это то, что ему теперь он тоже нравился.

— Послушай, Драко, — сказал он. — Твою мать допросили несколько раз, но она утверждает, что ничего не знала о планах мужа. Фактически, и она, и твой отец — они оба непреклонны в своем убеждении, что именно Эйнсворт наложил на Люциуса Империус. Они утверждают, что у них не было причин причинять вред Гарри, который им так помог.

Предательский проблеск надежды охватил Драко: а вдруг так и было? Может, его отец и впрямь был под Империусом. А затем пришел в себя. Обычно именно такой способ защиты Люциус и избирал. Он постоянно им пользовался. И сам ему об этом рассказал.

— Проклятие на хранилище Малфоев было семейной тайной, — сказал Драко. — В этом-то и весь смысл. Какой-то жалкий подражатель Пожирателям Смерти не мог придумать столь изощренный план. Он не стал бы связываться с моим отцом. В этом нет никакого смысла.

— Согласен, — мягко ответил Артур. — Это так… Но то, что твоя мать рассказала ту же историю, что и твой отец, не сулит ничего хорошего.

Драко охватил новый страх. Она не могла этого сделать. Она бы этого не сделала. Хотя, если бы у нее все же были какие-то подозрения, решилась бы она кому-нибудь о них рассказать? И стоит ли ее за это отправлять в Азкабан?

Драко шагнул вперед, отпустив руку Гарри, но тот удержал его.

— Вопрос лишь в том, участвовала ли она в плане или хотя бы знала о нем, а не в том, были ли у нее подозрения на этот счет, но она отказывалась их признавать.

Гарри хорошо его знал. Драко хотелось получить ответы на оба эти вопроса. Однако отправлять ее в Азкабан за то, что она о чем-то догадывалась, но так никому и не сказала — это неправильно.

Он кивнул и вошел.

Мать тут же бросилась к нему в объятия.

— О, дорогой! Я так ждала тебя. Не могу поверить, что это происходит. Это просто возмутительно. Мы что, теперь должны всю жизнь расплачиваться за все, что творится с Поттером? Он здесь? Он с тобой? Ты говорил с ним? — Казалось, она даже не заметила, что Драко стоял как вкопанный, но вот она обратила внимание, и что-то в ее лице изменилось. — Драко, дорогой? Случилось что-то еще?

Что еще могло случиться? Разве этого было недостаточно?

— Не знаю, что они тебе сказали, — заговорил Драко, высвободившись из ее объятий. — Но это я наложил на отца Ступефай и оставил его там на растерзание аврорам.

На лице Нарциссы застыл шок. Похоже, она об этом не знала.

— Зачем тебе?.. Драко, он же твой отец. У него не было причин этого делать. Я уже сказала аврорам. Этот человек, Эйнсворт, я знаю его. Он мерзкий. Неотесанный. Всегда очень завидовал нашему богатству. Должно быть, он пришел в ярость, когда узнал о том, что нас освободили. Все это ужасная уловка, чтобы выставить твоего отца виноватым. И, видимо, она удалась, раз одурачила даже тебя.

— Да ну? Так это Империус заставил отца злорадствовать и радоваться мысли, что ему удалось превратить Гарри в камень? Из-за проклятия он был вынужден изображать ярость, рассказывая мне, зачем он это сделал? Знаешь, он и тебя в этом винит. Говорит, что вы с Гарри его обманули. Он считал, что сам справится с Визенгамотом, без последствий. — Драко усмехнулся. — Возможно, он даже прав. Ему удалось подкупить аврора, так почему же не должно было получиться и с судьями?

Она выпрямилась.

— Эти отношения с Поттером… Из-за них ты такой? Драко, я понимаю. Правда. Он спас тебе жизнь, спас нас от тюрьмы, и у тебя всегда была… тяга…

Да ради всего святого!

— Мам…

— Нет, все в порядке. Такое случается. Но это неважно. Просто ты не подумал о том, как все закончится. Первая влюбленность, такая бурная, такая стремительная, да и он явно увлечен тобой, почему бы и нет? Посмотри на себя, ты же красив, богат, и, я уверена, слишком мягок из-за своей благодарности. Но так не может продолжаться вечно, Драко. Поттер — Бог для этих людей. Он новый Дамблдор. Второе пришествие Мерлина. Не успеешь оглянуться, как он найдет себе новую игрушку — у него их в избытке. Он устанет, и к чему вас это приведет? Такой роман, как этот, быстро потухнет. Я знаю, ты молод и не хочешь этого слышать, но так оно и есть. Семья — вот, что у тебя останется. Только семья имеет значение. Кровь, Драко. А не прихоть мальчишки, опьяненного славой и ищущего новые способы удовлетворить свою жажду острых ощущений.

Каждое слово било словно пощечина. Похоже, его мать была невысокого мнения о нем. Красивый, богатый и милостивый не к тому человеку. Если Гарри бросит его, то он пропадет. Она паразитировала на его чувстве неполноценности, которое они с отцом так упорно внушали ему всю его жизнь. Как он раньше этого не замечал? И почему это стало так заметно теперь?

Еще совсем недавно Драко бы впал в депрессию, услышав эти слова от нее. Теперь же они для него ничего не значили — мать просто боялась и отчаянно пыталась вернуть контроль над своим сыном. Но она не знала того, что знал Драко. Не знала, что Гарри любил его, несмотря ни на что. Не знала, что у Драко были друзья, которые делились с ним кексами и сливочным пивом, обнимали его и поддразнивали. Она не знала, что он был готов превратиться в камень, лишь бы не жить вместе с ними в поместье. Не знала, что его руки были созданы, чтобы исцелять, а не причинять боль.

Он уставился на нее.

— И что ужасного Гарри может со мной сделать? — спросил он. — Ты думаешь, он убедит меня служить какому-то психу, который будет пытать меня ради развлечения?

Это задело мать за живое. Но именно этого Драко и добивался. И все же Нарцисса быстро пришла в себя.

— Ты выбрал этого мальчишку вместо собственного отца.

— Нет, я решил, что больше не хочу испытывать угрызения совести после того, как отец в очередной раз решит причинить кому-то боль. Мне и своей вины хватает — я не хочу брать на себя и его вину тоже.

— И что теперь? Чего ты хочешь? Пришел сюда, чтобы устроить мне допрос так же, как и все остальные? А если я скажу, что знала о плане, что тогда? Выбежишь наружу и скажешь им, чтобы они и меня отправили в Азкабан?

Похоже, она и правда в это верила. Ей было больно. Она была возмущена. Но это и к лучшему. Если мысль о том, что Драко считал ее причастной, так сильно оскорбляла ее, значит, она действительно ничего не знала.

— Я хочу, чтобы ты перестала защищать его, — признался он.

Она сердито фыркнула, прочти прошипев, а ее глаза наполнились слезами.

— Но я единственная, кто защищает нашу семью. Я так старалась удержать нас вместе. Спасти нашу репутацию. Чтобы мы двигались вперед. А ты… Ты ушел. А он продолжил пить, вечно недовольный пожертвованиями, которые я делала. Он говорил, что я разбазариваю его золото. Но я пыталась. Все это время. Я умоляла Поттера помочь. Просила его, ползала перед ним на коленях.

Драко закрыл глаза. Гарри никогда не рассказывал ему об этом. Но, похоже, именно это заставило его помочь Люциусу. Гарри не смог вынести унижений его матери и пообещал помочь.

— Знаешь, что тогда сказал мне Поттер? — добавила она. — Он сказал, что если мы хоть пальцем переступим черту, он, не раздумывая, кинет нас обратно в Азкабан. И вот мы здесь. Разве это не забавно?

— Ты здесь, потому что отец предал тебя, — попытался переубедить Драко мать. — Предал нас. Разве ты этого не видишь? Он совсем не думал о нашей семье, когда делал это. Даже семейное древо отвергло его.

Нарцисса пыталась вытереть слезы, но руки ее дрожали.

— Драко, — взмолилась она, — если твой отец окажется в Азкабане, никто и никогда больше не захочет говорить со мной. Они всегда будут гадать, не причастна ли и я к этому. Если даже у тебя возник такой вопрос, то у всех остальных и подавно. Никто не захочет иметь со мной ничего общего, все будут бояться опорочить свое имя. Ты говоришь, что Люциус предал нас, но теперь ты предаешь меня.

Он взял ее руки в свои.

— Нет, мама. Я пытаюсь тебе помочь. Послушай, ты не обязана оставаться здесь и терпеть. Ты можешь уехать. В любую точку мира, какую захочешь. Начни все сначала. Где-нибудь, где тебя никто не знает.

Слезы еще пуще прежнего хлынули из ее глаз.

— Ты прогоняешь меня? Ты должен вернуться домой. Сдавай свои ЖАБА и возвращайся.

— Я никогда не собирался возвращаться в поместье. Да и неужели ты сама действительно хочешь там жить? С пьяным отцом, вечно пытающимся увильнуть от любых обязанностей? С отцом, который будет постоянно ругать тебя за то, что ты тратишь его золото? Или теперь совсем одна в этом ужасном месте? — Драко сдержал слезы, переведя дыхание. — Или ты хочешь отправиться куда-нибудь в теплое и солнечное место? Жить у моря. Не обязательно навсегда. Просто пока все не уляжется. Я буду тебя навещать. Мы будем созваниваться. Будем писать друг другу письма. Ты можешь сменить фамилию, если так переживаешь об этом. Вернешь себе свою девичью. Заведешь друзей. Сможешь делать столько пожертвований, сколько захочешь. Я устрою все так, чтобы ты смогла снимать деньги откуда угодно. Никаких ограничений. Делай, что хочешь. Покупай, что хочешь.

Она перестала плакать, похоже, не ожидая услышать такое предложение. Обещанное золото успокоило ее. Да, это было ужасно. Но вполне предсказуемо. У нее никогда не было такой свободы, никогда не было неограниченного доступа к деньгам Малфоев. Каждая крупная сумма, снимаемая со счета, проходила через отца, и тот придирался к каждому потраченному кнату, только если эта трата не была его идеей.

— Мне и правда нравится море, — в конце концов признала она. — Мы так редко там бывали.

— Я знаю.

— Ты действительно будешь навещать меня? Чаще, чем раз в год?

— Обещаю.

— С Гарри Поттером за компанию?

— Если верить тебе, то это продлится недолго, так что вряд ли тебе стоит переживать об этом.

Она отвела взгляд и шмыгнула носом.

— Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Вы так долго ненавидели друг друга. Ты не раз мне об этом рассказывал. Поэтому мне просто сложно поверить, что все может кончиться хорошо. Я не говорила, что хочу, чтобы тебе причинили боль.

— Я прекрасно слышал, что ты сказала.

Нарцисса не подняла на него взгляд.

— Но у всего этого есть одно условие, — добавил он. Она тут же посмотрела на него. — Перестань его защищать.

Она снова фыркнула, пожав плечами.

— Ладно, я ни о чем не знала. Но это ужасно глупо с его стороны, я была уверена, что его подставили.

— Нет, не глупо, — поправил Драко. — Жестоко.

«Ты тоже жестока», — хотелось сказать ему, но он не стал. Он решил даже не думать об этом. Потерять еще и ее он бы не смог. Он помнил, как она кричала, когда Волдеморт пытал его. Мать любила его. И всегда старалась проявить эту любовь, но по-своему. Она просто была такой, какая она есть. Ее так воспитали, как и Драко. И из одной семьи темных волшебников она перешла в другую.

На этом они и закончили. Драко пообещал ей, что добьется ее освобождения, поселит в отель и возьмет все хлопоты на себя. Хотя не был уверен, что его слов будет достаточно, чтобы ее отпустили. Но оказалось, их хватило.

Когда Драко вышел из камеры и сказал, что, по его мнению, Нарцисса ни о чем не знала, Артур просто кивнул.

— Ее задержали, потому что она попыталась помешать аврорам, когда они пришли за твоим отцом. А еще потому что они оба рассказали одну и ту же историю. Но ей не было выдвинуто никаких обвинений.

Старший Уизли ушел, чтобы поговорить с аврорами, и Драко взял Гарри за руку.

— Ты в порядке? — спросил тот.

Драко пожал плечами.

— Если честно, я так и не понял, знала ли она что-нибудь или хотя бы подозревала. Единственная вещь, которая говорила в ее пользу — это то, что она посчитала поступок отца глупым. Мне кажется, если бы она хотела причинить тебе вред, то у нее получилось бы гораздо лучше. Какая греющая душу мысль, не находишь?

— Мне кажется, ты слишком суров к ней, — ответил Гарри. У него перед глазами возник образ матери Драко, стоявшей перед ним на коленях и умолявшей его помочь. — Я знаю, что она не выдала бы Люциуса аврорам, знай она о его планах, но те слишком сильно облажались, и она решила попытаться все замести. Но, в отличие от твоего отца, она добровольно пожертвовала своей гордостью. Ради семьи. Ради тебя.

Драко действительно стало легче, когда он услышал, как по-доброму Гарри отозвался о его матери. Ему хотелось, чтобы и та смогла так же доброжелательно относиться к Поттеру. Может, у нее и получится, если дать ей время. Может, она наконец поймет, что она не просто миссис Люциус Малфой. Точно так же, как Драко обнаружил, что он может быть просто Драко. И теперь стал другим человеком. Тем, кто мог бы ему понравиться.

— Я не рассказал ей о нашем браке, — признался Драко, улыбнувшись, потому что эта мысль по-прежнему заставляла его улыбаться. — Мне показалось, это было бы уже слишком. Хватит с нее пока.

Гарри пожал плечами.

— Я очарую ее. Приложу все усилия. Я же не могу допустить, чтобы моя свекровь возненавидела меня. Вряд ли это окажется так уж трудно. — Его губы дрогнули в слабой улыбке. — Я же завоевал тебя. Хоть это и было непросто.

— Вот блин, — простонал Драко. — Теперь из-за меня ты возомнил о себе черт знает что. Какой ужас.

Гарри вскинул брови.

— Ты вообще видел моего мужа? Да я выиграл эту чертову жизнь! Еще бы я не гордился этим.

Драко рассмеялся, счастливо и беззаботно.

— Ты был легкой добычей, Поттер. Весь такой несчастный и изнывающий от возбуждения. Хватило парочки ласк, и ты сдался заклятому врагу.

— Как мило, что ты считаешь себя моим заклятым врагом.

А вот это было обидно.

— Я снился тебе в кошмарах. Признай это.

— Ты прав, — задумчиво сморщил лицо Гарри. — Однажды мне приснилось, как ты победил меня и первым поймал снитч. Это был единственный раз, когда тебе это удалось.

Черт. Жестоко.

— Я требую развода.

— Отказано. — Гарри обхватил его руками. — Если хочешь, можем устроить матч-реванш. Один на один. Я даже сниму очки, чтобы мы были на равных.

— Ах ты, сволочь, — возмутился Драко и заставил Гарри замолчать, заткнув ему рот жадным поцелуем.

Ладони Гарри погладили его по спине, и Драко внезапно осенило — теперь это его жизнь. Гарри принадлежал ему. Драко проведет остаток своих дней в его объятиях. Все мрачные мысли тут же улетучились — впереди их ждало только светлое будущее.

В голову к Драко закралась одна чудесная идея, и он отстранился.

— Что? — насупился Гарри.

Драко посмотрел ему в лицо, золотящееся в свете факела, зеленые глаза сияли. Его муж, олицетворение тепла, чуть ли не светящийся в темном, холодном коридоре.

— Давай не будем возвращаться, — предложил Драко. — Нам необязательно снова возвращаться в Хогвартс. Ты так и так станешь аврором, а мне больше не нужно искать, где бы отсидеться этот год. Мы все равно сдадим экзамены. Продолжим учиться. Но не нужно возвращаться в школу. Я не хочу ждать, когда мы начнем жить вместе. Я знаю, ты любишь Хогвартс и будешь скучать по своим друзьям…

— Нет, я… — Гарри рассмеялся. — Точнее, да, конечно, я люблю своих друзей и буду по ним скучать, но ты прав. Нам необязательно возвращаться в Хогвартс, — то, как он это сказал, прозвучало так, словно он только сейчас это осознал. Он крепче обнял Драко. — Я вернулся туда только из-за проклятия.

Драко показалось, что вокруг них замерцала магия. Она обволакивала, и от нее перехватывало дыхание.

— Мы найдем что-нибудь, арендуем какой-нибудь домик, что угодно, — воодушевившись, сказал Драко, в его голове уже закружились тысячи планов. — Сможем ходить в школьную библиотеку по субботам, встречаться с твоими друзьями. Отправимся в Нору. Уизли от меня будут просто в восторге, вот увидишь. И сможем навещать Тедди. Я хочу встретиться с ним. Я и так собирался присматривать за ним, если бы ты… — Он не смог этого произнести. — Я бы сделал это. Ему никогда не пришлось бы ни в чем нуждаться. Я бы рассказала ему обо всем, что знал о тебе.

Гарри сглотнул, кивая, его взгляд потеплел. Вид у него был потрясенный. А скорее — влюбленный.

— А потом, — добавил Драко, — мы решим, где нам жить дальше. Где захочешь. Мы можем построить себе новый дом в Годриковой впадине.

Эта мысль пришла в голову Драко буквально только что. Да, они могли это сделать. Теперь у него было золото. Он мог построить Гарри дом, которого у него никогда не было.

— Так, ну-ка давай успокоимся и немного притормозим, — мягко оборвал его Гарри, все еще легонько поглаживая Драко по спине.

— Нет, не хочу, — запротестовал слизеринец. — Видишь, теперь все официально. Ты для меня важнее всего. Ты мой муж. Ты моя семья.

Улыбка Гарри словно осветила темный коридор. Осветила весь мир, все будущее Драко.

Факелы, один за одним, начали взрываться, заставив их обоих подпрыгнуть.

Драко рассмеялся, оправившись от удивления.

— Это ты сделал или я?

— Понятия не имею. — Гарри покачал головой, ухмыльнулся и притянул его для еще одного поцелуя.