— Заходи! — радостно приветствует Сайори, отходя в сторону. Нацуки молча входит, снимая туфли в прихожей.

— Я, ну… надеялась, что ты снова позволишь мне остаться на ночь, — признаётся она нехотя. Сайори понимающе кивает ей.

— Конечно, ты можешь остаться. Мне нравится проводить ночёвки с тобой!

— Да, хотя некоторым людям приходится иметь дело с твоими спальными привычками.

Сайори обаятельно улыбается, от чего сердце Нацуки слегка тает.

— Ну, я всё равно рада, что ты продолжаешь приходить!

Двое идут на кухню. Сайори с некоторой гордостью показывает ей плиту.

— Я вымыла всю посуду, так что можешь печь всё, что захочешь!

Нацуки кивает, оглядывая кухню. Посуда действительно безупречна, хотя грязная стойка оставляет желать лучшего. Она сдерживает грубое замечание и вместо этого говорит:

— Мне сейчас не очень-то хочется что-то печь, так что как насчёт чего-нибудь лёгкого на ужин?

Сайори задумчиво кивает и подходит ближе, осматривая свои шкафы и холодильник. Она озабоченно хмурится, пока разглядывает их содержимое, и поворачивается к Нацуки.

— Ну, у меня есть рис, рамэн и немного замороженных продуктов.

— Думаю, рамэн подойдёт, — соглашается Нацуки, и Сайори с радостью готовит две упаковки рамэна.

Их ужин быстрый, и это здорово — к концу дня они обе изрядно устали. Пускай Сайори и нравится, когда Нацуки печёт что-то на её кухне; её выпечка самая лучшая! Поужинав, Сайори собирает посуду и уносит в раковину, бросая через плечо:

— Твоя сумка в ванной.

Нацуки поднимается наверх, и Сайори следует за ней.

Они готовятся ко сну, Нацуки довольно хорошо освоилась в этом доме за последние несколько ночёвок. Она уходит в ванную, чтобы умыться, и когда возвращается, застаёт Сайори в постели. Та уже выглядела сонной, завернувшись в свою часть одеяла, и Нацуки садится рядом.

— Только не толкай меня с кровати в этот раз, — предупреждает она.

Сайори сонно хихикает и кивает, вскоре засыпая с улыбкой. Как обычно, даже во сне она остаётся счастливой и беззаботной собой. Тем временем Нацуки требуется немного больше времени, чтобы заснуть. Она пытается устроиться удобнее, сопит себе что-то под нос и ворочается.

Разговоры во сне всегда начинаются с бормотания или точнее — бессвязной чепухи, которую Нацуки даже не пытается разобрать. Впрочем на этом Сайори не останавливается и продолжает говорить уже более связно, но всё ещё что-то похожее на чепуху.

И Нацуки удаётся поддерживать довольно хороший разговор, пока она говорит во сне.

Вообще-то, с ней приятно так разговаривать. Ей не нужно вести себя как крутая девочка.

Нацуки может быть самой собой.

Сайори придвигается ближе, и девушка рядом с ней стонет. Одна рука обнимает Нацуки, притягивая её ближе.

Объятья тоже представляют собой проблему. Обычно Сайори стискивает её так сильно, что становится тяжело дышать. А уж выбраться из такой хватки и вовсе кажется невозможным. Нацуки, тем не менее, старается лежать спокойно.

— Нацуки… — бормочет Сайори. — Почему ты такая маленькая?

— Это из-за недоедания, дурачока, — прямо говорит Нацуки.

— Но ты всё время готовишь.

— Видимо, недостаточно.

Судя по звуку, Сайори упрямо вздыхает.

— Я буду кормить тебя больше. Я буду кормить тебя всем, что ты захочешь.

Нацуки закатывает глаза, но улыбается.

— Да, да, я верю, что ты будешь пытаться меня откормить.

— Такая маленькая… — Сайори замолкает.

Они погружаются в молчание, и Нацуки думает, что, возможно, на этом всё и закончится, постепенно проваливаясь в сон сама.

— Нацуки? — говорит Сайори, близко к уху. Та вздрагивает и недовольно выдыхает, приоткрыв один глаз.

— Что?

— Ты любишь меня?

В момент краснея и не зная, что сказать, Нацуки молчит. Впрочем вскоре она отвечает с запинкой, пытаясь проговорить свой ответ.

— Я… я думаю, что да, — тихо признает она.

Сайори прижимается ближе, и Нацуки вздыхает. Конечно, спящая Сайори часто задавала каверзные вопросы.

— Спокойной ночи, — шепчет Нацуки, в основном про себя.

— Я тоже тебя люблю, — говорит Сайори спустя много времени после того, как она заснула.