Собрав вещи, они выехали из отеля. Никто не издавал ни звука. Это была какая-то особенная тишина. Каждый пытался собраться, сжать волю в кулак, чтобы сделать то, что так важно. Автобус привез их к аэропорту. Следующая точка назначения — Париж.

Им уже выдали всю форму. К Олимпиаде для Америки сделали прекрасную спортивную форму темно-синего цвета для тренировок и выходов. Для игры выбрали тот же синий цвет. Синяя форма для экси с белыми буквами и цифрами. Нилу она понравилась. Он решил, что цвет хорошо подойдет к его волосам, что было правдой. На Эндрю она смотрелась тоже не менее хорошо.

Нил и Кевин уже очень давно скупили большое количество мест на трибунах для своей семьи, что сделали и многие другие спортсмены. Будут все Лисы, Ваймак, Эбби, Би, будут некоторые из Рысей и из команды Кевина. Нил ждет этого. Его семья будет присутствовать на каждой его игре этой Олимпиады.

Посадка на самолет также прошла в тишине. В тишине сейчас как-то спокойнее. Нил сел рядом с Эндрю, который уже немного нервничал из-за предстоящего полета. Правда, только Нил видел эту нервозность, которая выражалась напряжением. Эндрю сильно держался за ручку кресла до тех пор, пока ее не заменила рука Нила. Такая немая поддержка очень помогала Миньярду каждый раз, когда он оказывался в самолете.

Пилот что-то сказал, но Нил не вслушивался, как и Эндрю, который уже пытался заснуть, чтобы проспать весь полет. Джостен тоже решил следовать его стратегии и закрыл глаза.

Они будут лететь без пересадок 7 с лишним часов. Разница во времени 6 часов, так что режим их нарушится и нужно будет подстраиваться. Нил просыпался только один раз за весь полет примерно на час, чтобы поесть. Он постоянно видел Эндрю спящим, но, скорее всего, тот тоже просыпался, когда спал Нил. Полет прошел отлично, посадка хорошая, а в Париже солнце во всю печет.

Эндрю, все еще пытаясь прийти в себя после сна, медленно выходил из самолета, пока Нил шел рядом с ним, во всю зевая. Они забрали багаж. Неподалеку слышались какие-то шутки, наподобие: «Ну что, Жан, наконец на родине?» А потом кто-то (Жан) фыркал, но не более, потому что сил после перелета было не так много.

Они в автобусе ехали до Олимпийской деревни. Эндрю снова уснул, пока другие спортсмены, наконец, побороли эту собранную тишину и разговаривали на разные темы. Кто-то строил ожидание от того, куда они поселятся на ближайшие несколько недель, кто-то продолжал говорить о тренировках, кому-то не терпелось прогуляться по Парижу.

Никто особо не переживал за первые игры, потому что они будут легкими. Хотя не стоит быть такими уверенными, чтобы не оплошать из-за своей же заносчивости. Но расписание игр уже было опубликовано, поэтому спортсменам сборной Америки было известно, что их первые соперники — далеко не самые сильные игроки экси. Уже ближе к финалу их ждут куда более опасные команды — сборные Японии, Германии, Бразилии и Франции. С ними даже один тайм игры будет самым захватывающим.

Но, чтобы пройти, нужно тренироваться, а не прогуливаться по Парижу и есть круассаны. Хотя и это они надеются сделать, ведь не каждый день оказываешься во Франции.

Их снимали со всех сторон, пока команда шла по Олимпийской деревне до своей гостиницы. Все были в приподнятом настроении, несмотря на вспышки камер и вопросы появившихся откуда-то журналистов. Теплый ветерок согревал открытые участки кожи, нагретый палящим солнцем гравий под кроссовками приятно хрустел, но не затмевал тихую беседу спортсменов о предстоящих тренировках на огромной арене.

Все в команде были одеты в спортивные костюмы сборной Америки, чтобы выделяться и узнавать друг друга. Вместе с игроками экси прилетело и множество других спортсменов. Можно было заметить вдалеке ярко красную форму футболистов из Франции, голубые кофты волейболистов из Южной Кореи. Кажется, здесь собрались все, кто только могут. Краем глаза было видно выходящих из здания гимнастов сборной Америки. Они кивнули своим соотечественникам, узнав их по форме, и отправились дальше своей дорогой.

— Думаешь, далеко нам еще? — спросил Джереми, идя рядом с Нилом.

— Ну, деревня небольшая, так что нет, — Нила сейчас интересовал только Эндрю, который будто еще не оправился после полета.

— И то верно, — кивнул Джереми, но спустя мгновение ахнул, смотря куда-то вдаль. — Смотри! — толкая Нила в плечо, он взглядом активно показывал на кучку других спортсменов вдалеке, — Это Японцы? Я уже хочу с ними сыграть.

— Да, — Нил рассмотрел их внимательнее, пытаясь узнать в них известных экси-звезд, — Да! Они были на чемпионате Мира, узнаешь?

— Точно, они хорошо себя показали, — присоединился Кевин к беседе, начиная оглядываться по сторонам, чтобы найти спортсменов других сборных. — О! Вон там русские. Они выделяются?

— Ну, насколько я знаю, экси у них начал развиваться поздно, к тому же не так популярен. Если они победят норвежцев, то мы сразимся с ними уже во второй игре, — ответил Нил, вспоминая прочитанную информацию о сборных разных стран.

— Но сначала нужно нам победить аргентинцев, — кивнул Джереми, — а потом уже и говорить про второй матч.

— Мы пришли, — громко сказал тренер, идущий спереди.

— Ну наконец-то, — выдохнул Жан, который шел все это время рядом молча и ссутулившись из-за сильной усталости и надоевшего солнцепека.

Здание выглядело так же, как и другие в округе, на входе их встретила улыбающаяся девушка в костюме, с которой тренер что-то обговорил, потом пересчитал всех спортсменов, а дальше она провела их к лифту.

— Есть лестница, которую вы можете найти, пройдя дальше, — говорила девушка, подходя к одному из лифтов. — Максимум по 5 человек, поэтому делитесь, встретимся на шестом этаже.

Нил заскочил в лифт, затаскивая за собой Эндрю и располагая его у стены, чтобы огородить все еще какого-то отстраненного парня от других в лифте. Нил мог лишь посмотреть в эти усталые глаза, получая в ответ взгляд, наполненный благодарностью.

Приехав на нужный этаж и дождавшись остальных из команды, спортсмены пошли за девушкой, которая провела их в правое крыло.

— Так, каждый берет по карте от номера, — скомандовал тренер. — Номера двуместные. В каждом по одному санузлу.

Нил выхватил две карты одного номера, чтобы передать одну из них Эндрю. Они прошли в комнату и поняли, что она разделена еще на две комнаты с общим коридорчиком и ванной комнатой. Кроме входной двери и двери в ванную, никаких больше не было, в каждой комнате была посередине широкая кровать с двумя тумбочками, шкафом и зеркалом во весь рост. Напротив кровати — комод с большим телевизором. В ванной комнате была лишь душевая и туалет, а также раковина с зеркалом. На полочках было много полотенец, полные банки с шампунями, гелями для душа и мылом для рук.

— Да… ничего можно было не везти с собой, — прошептал Нил, рассматривая убранство. Парни решили, что спать отдельно они не будут, но распаковали свои вещи в своих же комнатах. Чтобы не сидеть в номере, решили, что лучше всего будет прогуляться по деревне. После обеда команда договорилась пройтись по Парижу, осмотреться, посетить разные достопримечательности, чтобы потом не отвлекаться от тренировок.

Как оказалось, деревня совсем небольшая, но Нил уже построил примерный маршрут для утренних пробежек. Эндрю все продолжал молчать, но в его взгляде читалась хоть какая-то заинтересованность и вовлеченность. К обеду они нашли столовую, где встретили команду во главе с тренером.

— Кевин, — окрикнул парня Нил, отвлекая от разговора с Джереми. — Давай на пробежку завтра с утра?

— Во сколько? — сразу включился Кевин, чьи глаза во мгновение засветились.

— Часов в 7 утра? Во сколько у нас тренировка? График уже есть?

— Люк сказал, что после обеда все расскажет, а потом пойдем гулять, — ответил Кевин, ища взглядом тренера.

Обед был плотным и сытным, но весьма полезным. Даже Кевин не высказал никаких претензий. Тренер собрал команду вокруг себя прямо на улице перед гостиницей, прося затихнуть и выслушать его.

— Так, — он потер переносицу, ненадолго жмурясь, — тренировки каждый день начиная с завтра. Зал всегда в вашем распоряжении, корт мы занимаем каждый день с 10:00 до 11:30 и вечером с 18:15 до 19:45. Завтра у вас возьмут тест на допинг. Пожалуйста, будьте аккуратны с едой, вы знаете, что принимать можно, а что — нельзя. Будьте умными. А сейчас собирайтесь, через 20 минут встречаемся тут.

Уже через полчаса все сидели в автобусе, а еще через какое-то количество времени подъезжали к нужному месту. Первым делом решили отправиться на Марсово поле. Скорее всего, сейчас там целая куча народа, но когда еще они в ближайшее время смогут прогуляться по Парижу?

Летом здесь особенно хорошо. Слабый ветерок, яркое солнце и прекрасные виды. Эйфелева башня уже виднеется, но еще идти и идти до нее. Команда решила высадиться пораньше, чтобы прогуляться. Людей, действительно, много. Кто-то разложил плед и отдыхает, кто-то фотографируется, а кто-то сильно влюблен и не обращает ни на что внимания, кроме своей второй половинки. Город влюбленных. По крайней мере это хорошо видно в таком месте, как Марсово поле.

— Можем зайти куда-нибудь, — предложил тренер.

— Тут много всяких кафе и ресторанов, — заметил один из спортсменов, — почему нет?

— Тогда предлагаю разойтись, купить все, что вам нужно, потом сразу встретимся здесь, — сказал Люк, вспоминая, есть ли у него номер телефона каждого спортсмена, чтобы найти его на случай чего, — будьте на связи.

— Куда пойдем? — поворачиваясь к Эндрю, спросил Нил. — Я хочу перекусить, ехали долго.

— По дороге найдем что-нибудь, — кивнул Эндрю, соглашаясь с Нилом.

Все разошлись, и издалека можно было заметить знакомые фигуры, которые блуждали по улочкам в поисках интересных мест. Нил и Эндрю не торопились, медленно шагая по улице в поисках хорошего места для перекуса.

— Смотри! — указал пальцем Нил на какую-то кофейню, когда парни прошли достаточно много, — Выглядит неплохо, да?

— Да, — согласился Эндрю, — пошли, зайдем.

Открыв дверь, их встретил приятный звон колокольчиков, оповещающий о прибытии посетителей. Приятный пряный запах ударил нос, а девушка за стойкой приветливо им улыбнулась и поздоровалась. Все вокруг было в бежевых и коричневых оттенках, помимо кассы и витрин была только барная стойка у окна, за которой сидело уже несколько человек. Ну, Эндрю и Нил и не собирались есть здесь.

Французский будет курсивом — Здравствуйте, — сказал Нил на французском после того, как обсудил с Эндрю заказ, — Латте с карамелью, американо стандартного размера и два круассана.

— Хорошо, подождите пять минут, — кивнула девушка, уходя к кофемашинам.

— Ты же не любишь сладкое, — сказал Эндрю, обращаясь к Нилу.

— Мы же в Париже. Нужно попробовать, — ответил Нил, пока садился рядом с Эндрю на свободные высокие стулья.

— Пожалуйста, — девушка поставила на стойку два стаканчика и бумажный пакет с выпечкой. — Можно спросить? — задала вопрос она, когда Нил подошел.

— Да, что такое? — уже беря в руки стаканы и передавая один подошедшему только что Эндрю, сказал Джостен.

— Вы ведь спортсмены? Экси, да? — Нил кивнул, ожидая, что она скажет дальше. — На Олимпиаду приехали?

— Да, — протянул Нил, не понимая, что от них хотят. Опять фото или может автограф? Как же Нил и Эндрю хотели сейчас спокойно отдохнуть без лишних людей, которые хотят чего-то от них.

— Удачи вам! — шире улыбаясь, промолвила девушка, — буду смотреть! Очень хочу узнать, кто же победит, поэтому не пропущу ни одного матча. Вы из сборной Америки?

— Да, — Нил приободрился, слыша такие слова.

— В таком случае не терпится увидеть вашу игру в финале против Франции, — уверенно сказала она, доставая какую-то бумажку, — Держите, это купон. Не знаю, будете ли вы еще здесь, но вам всегда рады.

Нил повертел бумажку в руках, рассматривая надписи и понимая, что им дали скидочный купон на весь товар.

— Спасибо большое, — Нил улыбнулся этой милой девушке, — если получится, то зайдем.

— Хорошо, до свидания, — Нилу была приятна такая узнаваемость. От него ничего не требовали, а просто пожелали удачи на играх. Это правда очень приятно, ведь так он видит поддержку людей и их заинтересованность.

За закрывающейся дверью прозвенел колокольчик, пока Нил и Эндрю выходили на залитую солнцем улицу. Нил достал из пакета пару салфеток и круассан для Эндрю, обернув его в салфетку, и для себя, сделав с ним то же самое. Они с Миньярдом обменялись стаканчиками кофе и выпечкой, чтобы у каждого оказалось то, что они заказывали.

— О, это обычный круассан, — поджимая губы, сказал Нил, как только дожевал.

— А ты что думал? — Эндрю съел уже половину, запивая сладким кофе.

— Ну, ожидал большего, хоть и вкусно, — Нил откусил еще, а потом еще, а после отдал Эндрю, который съел же свой и был готов доесть круассан Нила.

— Пойдем обратно? — спросил Эндрю, отпивая свой кофе.

— Ага, договорились же встретиться и на башню посмотреть, — кивнул Нил, перекладывая стаканчик своего кофе из правой руки в левую. Правая опустилась и оказалась в опасной близости с пальцами Эндрю. Сразу почувствовалось родное тепло.

Эндрю медленно повернул голову, чтобы рассмотреть лицо Нила. Что он задумал? Они ведь на улице. Но Эндрю было почти все равно, потому ответил на касание, подаваясь рукой в его сторону. Мизинец сплелся с мизинцем Нила, а Эндрю продолжал поглядывать на парня, чье лицо было спокойнее некуда. На улице на них никто не обращал внимание. На них, на их счастливые лица, на их мизинцы, что будто друг без друга жить не могли.

— Кофе здесь вкусный, — сказал Нил, отпивая еще.

— Дай попробовать, — Нил передал Эндрю свой напиток, забирая у Миньярда его, чтобы оценить.

— Фу, — почти одновременно произнесли они, как только немного отпили, — как можно пить что-то такое сладкое.

— Он не сладкий, а нормальный. Это ты слишком горький пьешь, — сказал Эндрю, забирая обратно свой стаканчик с Латте.

— Это просто американо, — ответил Нил, делая большой глоток своего напитка.

— Как я с тобой общаюсь?

— Еще и уживаешься, — подыграл Нил, видя, как закатываются глаза Эндрю. — У нас и кошка общая.

— Надеюсь, она в меня, — буркнул Миньярд.

— Она наша дочь? — Нил сам усмехнулся со своих же слов, пока Эндрю тяжело вздыхал, но не убирал свою руку от руки Джостена.

— Мы почти дошли, — вместо ответа, сказал он, допивая напиток и выкидывая стаканчик в ближайшее мусорное ведро.

Некоторые из команды уже ждали остальных, пока те самые остальные еще где-то прогуливались. Они уселись на скамейку, разговаривая о чем-то своем и рассматривая все, что находится вокруг них.

— Башня будто близко, хотя идти и идти еще до нее, — вытягивая ноги, говорил один из спортсменов. — Что вы купили?

— Я перекусил и нашел еще лавку с сувенирами, — показывая на сумку, в которой, должно быть, теперь много всякого барахла, ответил высокий парень, — родне прикупил.

— Ясно, а вы? — завидев Нила и Эндрю, спросил он.

— Поели только, — Нил сел на свободную скамейку вместе с Эндрю, ожидая, когда соберутся все.

Спустя несколько минут вся команда отправилась к Эйфелевой башне. Шли недолго, но жара съедала их. Нил в свободной рубашке с укороченным рукавом и в черных шортах весь упарился. Сегодня он не надел повязки, но представлял каково сейчас Эндрю. Тот виду не подавал, но черная футболка и черные спортивные штаны не предвещали ничего хорошего на таком пекле. Ветер совсем успокоился, от чего стало только хуже.

— Давайте все на фото, — скомандовал тренер, когда они подошли к башне. — Жан, можешь попросить кого-нибудь, чтобы нас всех сфоткали?

Моро взглянул на Люка так, будто тот приказал ему умереть прямо сейчас. Жан не хочет ни к кому подходить и просить о чем-либо. Жан хотел было уже начать как-то отнекиваться, но Кевин как кстати был рядом, поэтому толкнул Моро в толпу спортсменов, что уже вставали для фото, а сам забрал телефон тренера и подошел к незнакомому человеку.

— Извините, — начал вежливо Кевин, — не могли бы вы по-

— О, Боже, это Кевин Дэй! — вскрикнул парень, к которому Кевин и подошел.

— Э… — Кевин не рассчитывал на такое, хотя это можно было ожидать, — я хотел спросить, можете ли вы сфотографировать нас?

— Д-да, конечно, — закивал парень, дрожащими руками забирая телефон с включенной камерой.

Кевин присоединился к команде, что стояла спиной к башне. Они смогли скучковаться, поставив тренера в центр, тех, кто ниже, вперед, повыше — назад. Нил и Эндрю выбрали край спереди, где их никто не трогал, Джереми затащил Жана ближе к центру, а Кевин присоединился к Джостену с Миньярдом, вставая позади них, высовывая свою голову между ними.

— Фоткаю! — сказал парень громко, держа телефон горизонтально и смотря, чтобы все влезли в кадр. — Еще раз! И еще!

— Спасибо большое! — сказал тренер, подходя к парню и забирая телефон.

— Не за что, — он улыбнулся, уже не чувствуя себя так смущенно. Наверное, потому что с ним говорил не Кевин.

— Никто ведь не против, если я выложу фотографии? — спросил тренер, вероятно, уже делая пост в социальных сетях.

— Конечно-конечно, хоть одна фотография будет не от папарацци, — улыбнулся Джереми, беря Жана за руку. — Ты как? Порядок? — тихо спросил он Моро, видя какое-то растерянное состояние того.

— Да… — ответил он, — просто людей так много, — честно ответил Жан, вставая плечом к плечу с Ноксом.

— Я буду рядом, — он лучезарно улыбнулся, подбадривая парня. От такой улыбки у Жана всегда становится теплее внутри и спокойнее на душе. Он сжал его руку сильнее, показывая таким образом свою благодарность.

— Пойдемте дальше, — крикнул Люк.

Они гуляли до вечера и сделали еще множество фотографий. Таким образом у Джереми можно было наблюдать множество снимков в телефоне, на которых был запечатлен Жан, а он иногда даже не подозревал об этом. Нил сделал одну фотографию с Эндрю и Кевином, выложив ее в Твиттер, а Мерфи сделала снимок с каждым из команды на память.

Мишель все время заставляла Жана учить ее французскому, говоря, что она идеально вписывается в атмосферу Парижа. Моро не был против, постоянно исправляя ее акцент, но ничего в итоге у Мишель не получалось. Мерфи тихо посмеивалась, снимая все происходящее, а Джереми попросил ее скинуть ему это видео.

К вечеру они сели в автобус, чтобы уехать обратно. Вымотанные и голодные многие заснули на неудобных сиденьях, пока за окнами менялись здания и улицы. Вечером зажглось много огней, а людей будто стало еще больше. Только вместо гуляющих туристов появились занятые люди, идущие с работы.

Медленно становилось прохладнее, а солнце уходило за горизонт, оставляя после себя оранжевое небо с розоватыми облаками. Сегодня у них единственный свободный день. Уже завтра все это закончится, и начнутся тренировки, наполненные усталостью. Чувствовалось какое-то спокойствие и умиротворение от этого дня. Они вкусно поедят и лягут спать, а проснутся с тяжелым грузом в виде ответственности, которую будут нести до самого финала. До финала… Сколько всего нужно преодолеть, чтобы дойти до него. Каждая их игра будет ключевой, потому что любой проигрыш — конец.

Сегодня открытие Олимпиады. Вся сборная Америки, состоящая из кучи людей, занимающихся разными видами спорта собралась в одном месте. Синие кофты и спортивные штаны, одинаковые кроссовки и футболки, скрывающиеся за кофтой. Нил расстегнулся, чувствуя, что снова становится жарко. Они в здании, но Париж слишком солнечный и душный в это время, что не является плюсом.

— Когда будем выходить, станет прохладнее, — говорил организатор. — Вы должны будете просто идти за девушкой, — показывая на молодую девушку, говорил он. Она держала в руках табличку, которая гласила, что эти спортсмены из Америки. — Замечательная новость, — продолжал мужчина воодушевленно, — там целая куча зрителей, а трансляцию смотрят миллионы людей!

Лучше бы он этого не говорил. Легкие сразу сдавило у многих в этом помещении, а девушка широко раскрыла глаза, сжимая пальцы на табличке.

— Круто, да? — широко улыбаясь, спрашивал организатор.

Было слышно, что открытие уже началось. Медленно выходили сборные других стран, до ушей доходили крики и громкая музыка. Вот и все. Сейчас начнется этот длинный путь в виде Олимпиады. Они здесь. Они добрались до этого момента.

Нил встретился взглядом с Кевином, чьи глаза сами остановились на нем. А в них горело пламя. Самое настоящие и живое. Такое огромное, такое яркое и заметное издалека. Улыбка сама расцветала на лице при виде такого Кевина.

— Готов? — одними губами спросил его Дэй, находясь на далеком расстоянии. Нил кивнул, поворачиваясь к Эндрю, который выглядел совершенно спокойно. У него нужно учиться этой сдержанности, особенно той девушке, которая сейчас делала дыхательные упражнения, чтобы остановить панику.

— Ваш выход через минуту, — сборные других стран продолжали выходить, пока команды Америки стояли в тишине. Не хотелось прерывать это, поэтому все общались шепотом. Сейчас будет совсем шумно, минута и эта тишина закончится. Минута и начнется значимый этап их жизни.

— Это будоражит, — легко улыбаясь, поделился с Эндрю Нил. Парень кивнул ему в ответ, тяня к нему руки. Миньярд взялся за края его кофты, начиная медленно застегивать кофту Нила. И в одном этом действии читалось столько заботы и поддержки, что Нил просто не мог перестать улыбаться. Он завороженно смотрел на Эндрю, пока все вставали за девушкой и суетились, готовясь к выходу. Они будто были одни, будто весь хаос вокруг — чушь, что-то незначительное.

— Нил, Эндрю, — окликнул их Кевин, подзывая к себе рукой.

— Пошли? — спросил Эндрю, смотря на застывшее лицо Нила. Тот будто очнулся, встряхивая головой и кивая.

— Готовы? Все, идем, — толпа двинулась, и музыка становилась все громче и громче. Из динамика слышался голос, торжественно представляющий сборную Америки на этих Олимпийских играх.

Спортсмены вышли в огромный зал, наполненный людьми. Всюду огни, слепящие глаза, на них направлен весь свет, а зрители бушуют. Их действительно много — не сосчитать. Их больше, чем на играх, и каждый с криками встречает сборную, размахивая флагами. Вокруг много камер, что транслируют происходящее на экраны. Сколько же людей смотрят открытие онлайн? Думать об этом не хочется, чтобы не упасть от такого масштаба прямо здесь, в этой толпе людей, что были выбраны для защиты сборной Америки. Перед ними девушка идет уверенно, а рядом несут флаг, радостно раскачивая его.

Нил видит, как люди вокруг него машут руками, улыбаясь и искренне радуясь. Они машут в камеру, наслаждаясь таким вниманием, пока Нил просто рассматривает окружение. Сердце немыслимо бьется, а рот слегка приоткрыт. Он мечтал об этом, поэтому сейчас не может сдерживать эти странные эмоции. С ним рядом идет Эндрю и Кевин, где-то неподалеку следуют Жан и Джереми, Мерфи и Мишель. Это открытие Олимпиады, в которой они участвуют. Участвуют. В Олимпиаде.

Нил смотрит на Эндрю, широко улыбаясь, пока в глазах светится счастье. Такое яркое и ослепительное. Джостен не был уверен, что может испытывать такое. А Эндрю смотрит завороженно на своего парня, стараясь запомнить этот момент. Память позволит ему сделать это, но Миньярд все равно продолжает наблюдать за счастливым лицом, чувствуя, как же сильно хочется прикоснуться к Нилу. Он держится, потому что не здесь и не сейчас. Эндрю старается так же, как и Нил, впитать этот момент, насладиться открытием чего-то такого значимого для них, но все мысли сосредоточенны на Джостене. Для Эндрю значим Нил, а не Олимпиада, поэтому он сдается, начиная периодически поглядывать на идущего рядом парня.

Кевин идет чуть ли не в припрыжку, размахивая руками в разные стороны, приветствуя всех, что делает и Джереми, пока рядом с ним Жан тихо смеется. Флаг развевается над их головами, а шум с трибун не стихает. Их рады видеть, все с нетерпением ждут самих соревнований, чтобы узнать развязку.

Всё как во сне. Когда они остановились, начали появляться представители других стран, а после выступления. Это было невероятное зрелище, которое надолго сохранится в памяти. Это было грандиозное открытие Олимпиады, весь Париж будто собрался здесь, все страны мира и каждый народ. Видеть это с экранов и находиться там вживую — разное. Настолько разное, что если удосужиться сравнить, то больше никогда не захочешь смотреть на открытие по трансляции.

Спортсмены примерно так себя и чувствовали. Они столько раз наблюдали за Олимпиадой по телевизору, а теперь сами попали на нее. Уходить не хочется, а попасть так на следующую Олимпиаду — очень. Желание ощущать этот спортивный и дружеский дух слишком велико после созерцания происходящего собственными глазами. Эта атмосфера заставляет дыхание сбиться, а ладошки вспотеть. Не от страха. От величия и масштабности.

Это закончилось спустя час, но до самой ночи оставался какой-то мандраж. Церемония открытия настолько поразила их, что вспоминать о ней парни будут еще долго. А скоро игры. От них эмоций будет куда больше.

Тренировка шла за тренировкой. День за днем. Нил продолжал восхищаться огромным кортом, большим количеством мест на трибунах, высочайшим потолком и многим, многим, многим. Его восхищала даже раздевалка, спортзал и номер в гостинице. Ему слишком хорошо, это как эйфория, вот только главное, чтобы она не закончилась на первой же игре, когда он не возьмет себя в руки.

А они подрагивают иногда. Джостен серьезен, он понимает, в каком месте находится и насколько это важно для него и команды. Для него это даже слишком значимо. Для человека, который не думал, что доживет до весны на первом курсе, все это слишком.

Эндрю помогает. Держит его по ночам, чтобы Нил смог уснуть, не отвлекаясь на огромное количество мыслей. Берет его за руку, чтобы заземлить, кладет ладонь на заднюю часть шеи, чтобы Нил пришел в себя.

Нил правда много думает. Для Эндрю Олимпиада — что-то более легкое, не такое масштабное в его жизни. Олимпиада — важно, но далеко не на первом месте. А у Нила спорт в голове бушует и орет, что вот, мы здесь, всё, пизда! Нил примерно так это и описывал. Ему сложно было описать свои мысли, но Эндрю вполне его понял. Мозг Нила слишком гиперболизирует, раздувает из мухи слона и заставляет волноваться самого Джостена.

Но во время тренировок Нил наслаждается, хоть все еще и думает. Экси помогает ему оторваться и отвлечься, хотя Эндрю все равно лучше справляется с этим. Миньярд рядом всегда, а тишина с ним расслабляет. Тишина, прикосновения, чувства.

У Кевина похожее состояние, но тому будто легче с этим справляться. Легче полностью сосредоточиться и не давать мыслям грызть себя. Полностью уйти в спорт, отрубить все, что не нужно, чтобы заниматься, тренироваться и совершенствоваться. Эндрю не сказал бы, что так делать правильно, но Кевина хотя бы не начинает трясти в неожиданные моменты.

У Нила может начать валиться все из рук, но не во время игры, его может потряхивать ночью, будто от озноба, Нил может подолгу смотреть в одну точку, пока его не вытащат из этого состояния. Эндрю волнуется, но понимает, что это такой период. Это Олимпиада, и Миньярд как человек, который живет с Нилом, понимает ее значение для Джостена. Олимпиада пройдет, и состояние Нила пройдет вместе с ней.

Тренировки, тренировки, тренировки. Эндрю закатывает глаза, когда его товарищ по команде так глупо промахивается из-за того, что они без продыху тренируются. Да, на поле у них немного часов, но спортзал никто не отменял.

— Перерыв, — говорит Эндрю, поднимая руку.

— Эй, — восклицает весь потный и помятый Кевин, — Какой к черту перерыв?

— Ты видишь его? — спрашивает Эндрю, — мне, конечно, похуй, но смысл в этой тренировке, если он стоит кое-как?

Кевин долго сверлит взглядом парня из команды, что опирается на клюшку и пытается отдышаться.

— У него перерыв, а ты вставай на ворота, сейчас Нил подойдет, — отвечает Кевин, бросая взгляд на раздевалки, откуда уже появляется Джостен. — У него с коленями что-то, — тихо договаривает Кевин и отворачивается, чтобы надеть шлем и продолжить тренировку.

— Чего? — удивляется Эндрю, разглядывая идущего к нему серьезного Нила. — Эй, о чем ты? — пытается достучаться до Кевина Миньярд, но тот уже ушел.

— Ты без пары? — весело спрашивает его Нил. — Тогда можно я буду твоей парой? — он улыбается, так широко и ярко, что Эндрю остается только вздохнуть, разглядывая довольное от такого подката лицо Нила.

— Сначала допрос, — настороженно произносит Миньярд.

— А? Какой еще допрос? — удивляется Джостен, останавливая свои руки с шлемом на середине пути до головы.

— Что у тебя с коленями? — напрямую спрашивает Эндрю, замечая, как Нил широко раскрывает глаза, не моргая большое количество секунд.

— Это, — тяжело выдыхает Нил, подбирая слова. — Честно, не знаю, — сдается он, позволяя эмоциям овладеть. Он прикрывает глаза, а пальцами растирает переносицу. — Есть какая-то боль в коленях, но причин нет.

— Причин нет? — Эндрю почти привык к тупости Нила. Почти. — Ты спортсмен. Это уже причина.

— Да, ты прав.

— Собирался молчать? — задает один из главных вопросов Эндрю.

— Ну, — Нил пожимает плечами, не смотря Эндрю в глаза, — если бы понял, что что-то серьезное, то сразу бы сказал. А так, думал дождаться конца Олимпиады.

— Боже, ты невыносимый, — Эндрю проводит рукой по лицу, замечая виноватый взгляд Нила.

— Ну, а что мы могли бы сейчас сделать с этим? — легкомысленно улыбается парень, — это не причиняет мне сильной боли, только дискомфорт. Обещаю, что после Олимпиады займусь этим, как следует.

— Ладно, — кивает Эндрю, — я прослежу.

— Не доверяешь? — шуточно спрашивает Нил.

Волнуюсь.

— Пошли, — Эндрю устало мотает головой, на что Нил улыбается, — будем в паре тренироваться.

Вечером они заходят в Твиттер и… Оу. Они давно туда не заходили. Слишком давно, и, кажется, мало кто из команды туда сейчас заходит. Поэтому им никто не сказал, что фотографии, на которых они гуляют по Парижу, сцепив мизинцы, распространились по всему интернету и очень обсуждаемы.

Нил читает целую кучу заголовков, смотрит целую кучу фотографий с разных ракурсов.

Эндрю лишь цокает и закатывает глаза.

Джостен и Миньярд по Парижу за руки

Романтическая прогулка двух врагов

От ненависти до любви, Джостен и Миньярд

Нил трет колено и странно щурится, смотря в телефон. Долго гуляет глазами по экрану, а потом пихает телефон Эндрю, чтобы это прочитал и он.

Скандальные спортсмены — Эндрю Миньярд и Нил Джостен. Кто они друг другу? Враги или любовники?

Такими словами начинается статья, а Эндрю устал закатывать глаза.

Спортсмены приехали на Олимпиаду, которая пройдет в Париже, чтобы защитить честь страны в таком виде спорта, как экси. Париж. Солнце. Город влюбленных. Джостен и Миньярд, которых яро обсуждают в интернете из-за их соперничества, были замечены идущими за руку по одной из улиц этого прекрасного города. Вместо того, чтобы углубиться в тренировки, двое парней выбрали прогулки по улочкам Парижа. Распивают кофе и держатся за руки, пока на их плечах лежит честь американского спорта.

— Да уж, — вздыхает Эндрю, но продолжает читать, сидя на кровати в обнимку с Нилом.

Похоже, именно во время Олимпиады они решили разобрать их взаимоотношения. Ранее враги и соперники теперь пара? Они не дают никакого комментария по этому поводу, но пользователи соцсетей уверены в их отношениях, какими бы спорными они ни были. Но до любви ли сейчас? Олимпиада у любого профессионального спортсмена должна стоять в данный момент на первом месте.

— Они назвали нас непрофессионалами, — констатирует Эндрю так спокойно, будто в этом нет ничего такого, а потом листает сайт до конца, чтобы открыть следующую ссылку.

Тайные любовники, Джостен и Миньярд

— Меня это уже бесит, — честно признается Нил.

Что могло сблизить заклятых врагов? Нахождение в одной команде или попадание в сборную? Им нужно было наладить отношения, чтобы работать в команде и никого не подвести, но не слишком ли это?

Нил выхватывает телефон из рук Эндрю и закрывает все вкладки, пока Эндрю слегка удивленно его рассматривает.

— Достало, — цокает он, а после открывает Твиттер, — напишу-ка я что-нибудь.

— Нил, — настораживается Миньярд.

— Ничего такого, — Нил что-то печатает, а потом отбрасывает телефон, со вздохом ложась на кровать. Эндрю достает свой телефон, на который пришло уведомление.

«Так интересна чужая жизнь?»

Читает он на панели уведомлений и даже не открывает приложение.

— Ты подливаешь масло в огонь, — отмечает Эндрю, а после также плюхается на кровать рядом.

На чистых простынях после совместного душа очень комфортно. Нил рядом с Эндрю, а Эндрю рядом с Нилом, и это все, что им нужно. Пока идут суровые тренировки, на которых они сами себя и изматывают, пока в них сидит эта тревога из-за предстоящих игр, пока в голове слишком много мыслей, нахождение рядом друг с другом будет тем, что спасает. Спасало уже неоднократно.

Первая игра будет уже завтра, и это… сложно. Нилу не было страшно из-за матчей, это вызывало только восторг, сильно бурлящий где-то внутри. А сейчас иначе. Нил совершил ошибку, когда задумался о мафии, которая заставила его тревожиться еще сильнее. Он не знает, чего так боится, но продолжает это делать.

Страх его мало кто видит, только Эндрю и иногда Кевин, но Нил чувствует, как сжимается все внутри при мысли об игре. Это слишком большая ответственность. Это Олимпийские игры, о которых он мечтал, но они слишком давят. Это же Олимпиада, и этот факт заставляет внутренности леденеть. Нил ненавидит это.

— Эй, — слышится сбоку.

Они снова лежат на кровати и втыкают в потолок. Так легче. Так они отдыхают. Тренировки так выматывают, что сил не остается на что-то большее, чем просто лежать, не двигаясь. Хочется закрыть глаза и просто слушать дыхание рядом. Нил это и делает, прикасаясь своей рукой к пальцам Эндрю, чтобы ощутить его тепло.

Про них очень много пишут, но им не до этого. Льются как гадости, так и адекватные вещи. Но желтая пресса — это всегда про гадости. Такой прессы очень много, поэтому парни почти не трогают телефоны, погружаясь в тренировки и провождение времени друг с другом. Это так спокойно. Лечь рядом с любимым человеком после хорошей работы. Лечь и уснуть в обнимку, сомкнув руки вокруг талии, уткнувшись куда-то в шею.

Люди поняли, что человек на той фотографии, сделанной через окно, был Эндрю. Нашли доказательства. Поняли по форме руки, по небольшой родинке, которую до этого не замечали. Нашли много незначительных доказательств. Нил даже наткнулся на какой-то мемЯ почему-то очень стремаюсь этого слова в использовании несколько дней назад, когда еще находил силы выходить в сеть. В этом мемеблять сорри просто скриншот с того интервью, на котором впервые показали эту фотографию. Мемом стало невозмутимое лицо Эндрю, которому «таааак похуй», а Нил в это время кое-как сдерживает себя перед тем ведущим.

«Лучший пример позуизма»

«Хочу такую же нервную систему»

«Если вы думаете, что вам на все плевать, то взгляните на него»

И много подобного. Это может показаться даже обидным. Эндрю не все равно, но его умению держать лицо можно завидовать.

— Нил, — зовет его тихо Эндрю, будучи не уверенным, не спит ли парень вообще.

— М? — откликается тот, даже не двигаясь.

— Это твоя Олимпиада, — тихо, не нарушая что-то такое уютное между ними, говорит Эндрю

— Чего? — Нил не понимает. От слова совсем.

— Ты думаешь об ответственности. Думай о себе, — начинает Миньярд и чувствует, что его внимательно слушают, — думай о том, что ты здесь, чтобы выиграть для себя и исполнить свою мечту. Ты здесь не для золота ради команды или страны. Ты здесь, потому что это твоя цель. Твоя.

— Я знаю, — соглашается Нил. Он это знает, но было так важно услышать это или самому сказать вслух.

— Ты никому ничего не должен. Играй ради себя.

— Спасибо, — Джостену удается слегка улыбнуться. Он устал, но улыбаться хочется, потому что это Эндрю. С Эндрю хочется быть максимально открытым, честным и искренним.

— Отдыхай, мы справимся завтра, — Эндрю бы еще многое сказал, задел бы тему мафии, но не хочет. Нил сам все понимает, и сказанных ранее слов было достаточно.

Мы. Мы справимся. Нил, Эндрю, Кевин. Жан, Джереми. Мерфи, Мишель. И Нилу хорошо от этих мыслей. Экси — спорт, в котором он не один.

Утро наступает быстро, но не резко. Будильник не бьет по ушам, заставляя подскочить. Все куда приятнее. Поцелуи расцветают на всем лице, пока Нил жмурится и мягко улыбается, чувствуя, как его торс обвивают сильные руки. Этим утром можно наслаждаться вечно. Нил хочет еще полежать, но нужно готовиться. Сегодня будет последняя тренировка, а в 14:40 игра. Игра против Аргентины. Это не так сложно, но все же стоит готовиться к худшему. Всегда нужно быть готовым к худшему — это Нил выучил еще в детстве. Это нужно выучить всем, но не на жизненном опыте. Не на таком тяжелом.

Тренировка проходит как-то даже легко, но боль в коленях продолжается. Нил обещает не только Эндрю, но уже и себе, что пройдет обследование, потому что оставлять это так нельзя. Боль всегда становится сильнее, если ее игнорировать. Поэтому Нил находит какую-то мазь, чтобы хоть как-то помочь своим ногам.

Он надеется, что это не артроз, а какая-то травма, которая быстро лечится при должном уходе. Но готовится нужно к худшему.

— Встречаемся здесь же в 13:20. Да, сильно заранее, но вы должны понимать, что так спокойнее.

— Конечно, — соглашается каждый с тренером, уходя к себе в номер, чтобы как следует подготовиться. Собрать сумку, проверить все тысячу раз, привести в порядок себя, поесть и отдохнуть.

Спустя какое-то время вся команда собралась в привычном им зале для тренировок. Здесь они разминаются, а потом выходят на тренировку на корт. Сегодня они сделают все то же самое, но на этот раз на корте будет не тренировка, а игра. Это и заставляет волноваться и нервно теребить ремешок сумки.

Они переодеваются, разминаются, и все происходит в тишине. Никаких лишних разговоров — все только по делу. Сегодня первый решающий день, поэтому так тяжело давит что-то на плечи, когда нужно выйти из зала для разминки спустя час. Двадцать минут до игры.

Спортсмены еще не видели, насколько сильно заполнены трибуны. Как много там людей, и ближе всех к площадке сидит семья почти каждого игрока.

Шум приближается, трибуны бушуют, а перед игроками открываются двери на корт. Громко. Невероятно громко. Нил видит перед собой пять колец, изображенных на стенах трибун, видит свет, видит огромную толпу. Видит… и улыбается. Он ожидал от себя другой реакции. И да, сердце невероятно бьется, будто сейчас выскочит, но не от страха. Восторг. Это чистый и самый светлый восторг в его жизни. Олимпиада превосходит любой Чемпионат мира по масштабу, превосходит любую игру в его жизни.

Нил видит кучу флагов на трибунах. Аргентина и Америка. Люди болеют за них, приносят целые плакаты и полотна с отдельными игроками. И Нил на автомате идет за остальными спортсменами под гомон толпы, а так хочется просто встать по центру и рассмотреть все. Прочитать каждую надпись на плакате, увидеть лица своей семьи на трибунах, но он продолжает идти, переводя взгляд на Эндрю рядом с ним. Тот спокоен, но тоже с интересом разглядывает окружение. Такого в их жизни не было, поэтому глаза гуляют туда-сюда.

Между боком и рукой зажат шлем, а в руке клюшка. Тренер идет впереди всей команды, пока из противоположной двери выходят аргентинцы. Они на другом конце площадки, так далеко, но так близко. Эта площадка решит многое. Решит то, что будет дальше и как пойдут игры. Кто пройдет, а кто оступится уже на первой игре.

Объявляют сборную Америки, а Нил вертит головой и натыкается на взгляды родных глаз. Эллисон, Дэн, Рене, Мэтт, Ники с Эриком, Аарон, Ваймак, Эбби, Би. Они все приехали. Нил знает, что за играми также будут наблюдать все из команды Рысей и его бывшей команды. Они еще утром написали и пожелали удачи, сказав, что буду смотреть их по телевизору. Джостен широко улыбается, толкая плечом Кевина, чтобы глазами показать на трибуны. Это порождает на лице Кевина счастье. Как же он рад видеть таких близких людей на игре. И они все машут им, приветствуют. На самом деле, они так давно не виделись, не встречались и не собирались вместе, что видеть их на трибунах сейчас кажется чем-то неправильным, но они обязательно забронируют столик в каком-нибудь ресторане позже.

Нил будто в тумане находится, но его вовремя окликает тренер. Что? Уже какая-то речь? Нил совсем уплыл куда-то в свои мысли, что не заметил, как они оказались вокруг Люка, чтобы тот настроил их. А когда выходить? Джостен не уследил за временем, пока восторгался происходящим вокруг, поэтому сейчас он смотрит на табло, на котором будет счет и видит, что до начала игры считанные минуты.

Он крепче сжимает клюшку, жмурится и старается собраться. Свободной рукой он чувствует, как кто-то берет его ладонь в свою, слегка гладит и вытягивает из раздумий. Эндрю всегда рядом и доказывает это в очередной раз.

— Мы подобрались к этому так близко. Это только начало. Знайте, что вы сильны, что вы проделали огромный путь, и это не та игра, в которой можно проиграть. Но, если будете сильно волноваться и переживать об этом, не выиграете. Я знаю на все 100 процентов, что вы сильнее. Вы справитесь.

Нил слушает речь тренера, продолжая держаться за руку Эндрю. По фамилиям начали объявлять сборную Аргентины. Незнакомые спортсмены выбегали на площадку, пока очередь не подошла к Америке. Нил слышит, как называют фамилии его сокомандников. Тренер решил начать с состава, в который входит Нил, Мерфи, Эндрю и Жан.

— Номер 23, Нил Джостен.

После этих слов Нил максимально сосредотачивается. Всё. Вот и началось. Нил выбегает, попутно надевая шлем и поправляя форму. Клюшка в его руке, больше ничего не нужно. Следом он слышит имя Эндрю, но Джостен уже где-то не здесь. Он слишком погружен и полностью готов. Нил мог бы удивиться своему умению сосредотачиваться, но сейчас не до этого.

Игра проходит как в тумане, но в то же время ярко остается в памяти. Их первая игра на Олимпиаде оказывается успешной. С самого начала они становятся хозяевами площадки, открывая счет и всю последующую игру не давая противнику обогнать себя, делая огромный отрыв.

Можно выдохнуть. Все прошло по плану: команда работала отлично и слаженно, комбинации, которые отрабатывались на тренировках, успешно воспроизведены на игре, а самое главное — они одержали первую победу.

Нил помнит командные объятия, улыбку тренера, тяжело дышащего Эндрю, который хорошо сегодня поработал. Для Нила это является счастьем, поэтому он отдается в это полностью, поглощая каждое чувство, что приходит к нему в такие моменты.

Они добираются до отеля, получая поздравления по дороге от других спортсменов, находящихся в это время на прогулке по их Олимпийской деревне. Тренер желает хорошего отдыха и напоминает о завтрашней тренировке и следующей игре, которая пройдет уже послезавтраникогда не смотрела командные виды спорта, игры могут проходить с такими короткими промежутками???. Нужно отдохнуть. Они проделали отличную работу сегодня, поэтому обязательно нужно набраться сил для продолжения в таком же духе.

Завалиться на кровать после горячего душа с любимым человеком приятно, а уснуть в обнимку — вдвойне.

На следующий день тренировка проходит спокойно, но есть небольшое отличие: после победы все куда более настроены на следующие победы. Почувствовав вкус побед на языке, хочется большего. Это как наркотик, но эмоций от него больше. После тяжелейшей работы получить этот наркотик — лучшая награда, ради которой спортсмен и работает.

На второй игре они все же играют с русскими. Выходить на вторую игру уже не так волнительно, как на первую. Команда уже ощутила весь этот прилив эмоций от Олимпиады, распробовала его и проглотила, поэтому сейчас легче сосредоточиться на главном. Так радоваться они будут в следующей раз только после победы. Они сделают все ради этого, ведь победа приносит с собой самые яркие эмоции, какие ни один наркотик не даст.

Трибуны переполнены, площадка пуста, спортсмены готовятся. Волноваться не стоит, не потому что противники не так сильны, а потому что волнение все испортит. Любого противника они воспринимают, как равного, чтобы не споткнуться о собственные доводы.

Мяч в игре, по паркету скрипит обувь, а с трибун слышен шум. Тренер внимательно за всем наблюдает, запоминая любые ошибки, которые они потом совместно исправят на тренировке. На скамье сидят запасные, которые выйдут на площадку во втором тайме. Все идет хорошо, все слаженно.

Первый тайм они ведут. Противник только один раз смог выбраться вперед, что послужило хорошим стимулом забить несколько раз подряд. Нил с Мерфи отлично работают в паре, пока Эндрю стоит за их спиной, являясь фундаментом для всей команды, ведь можно преспокойно играть, уходя на половину площадки противника, не беспокоясь за свою половину с сильной защитой.

Второй тайм не заставляет волноваться, ведь Кевин с Джереми просто не позволяют этого. Игра заканчивается со счетом 8:3. Очередная победа, благодаря которой они проходят дальше. До четвертьфинала остается совсем немного.

Это немного они тратят на усиленные тренировки. Тренер решил изменить тактику на финал и полуфинал, выпустив Эндрю, Нила и Кевина в последний тайм для рывка. Полные сил лучшие спортсмены страны смогут стать отличной подстраховкой и под конец игры увеличить счет либо догнать по очкам противника. Это в том случае, если все будет идти по плану. А если противник оторвется на слишком большое число, то придется менять все на ходу и выпускать игроков на площадку раньше.

Люк попросил спортсменов не думать об этом, а сосредоточиться на предстоящей игре, которая будет последней перед четвертьфиналом. Холодок пробегает по спине при мыслях, которые спортсменам допускать сейчас никак нельзя.

А что, если не пройдем?

За такие слова тренер отвешивал подзатыльник и толкал на площадку, заставляя делать дополнительные упражнения, если «так не уверен в себе».

Как все и думали, больше по Парижу они не погуляли. Загрузив себя тренировками, спортсмены могли позволить себе прогулку по деревне и не более. Ну, хотя бы больше не возникает компромата, который папарацци выкладывают в соцсети для бурного обсуждения и дебильных заголовков. Нилу уже снится весь тот кошмар, который происходил после его фотографии с Эндрю на одной из улочек Парижа. Кевин тогда отругал их, а позже Нилу написали его товарищи из Рысей, которые орали капсом, что, наконец, все поняли.

Они успешно врываются в игру, открывая счет уже в который раз, что говорит об их отдаче от начала и до конца. Это игра проходит тяжелее, чем остальные. Пот стекает ручьем, а клюшка становится в несколько раз тяжелее в собственных ослабленных руках. Мячи под конец тайма не так часто попадают в нужное место, но, благо, замена полна сил и энергии, чтобы во втором тайме нагнать все, что нужно. Так и получается: благодаря второму тайму они снова делают отрыв, а под конец игры спортсмены выматываются и позволяют противнику слегка догнать их. Но не опередить.

Эта победа очень ценная, потому что она пропускает их в четвертьфинал. Отовсюду сыплются поздравления, с трибун идут крики, а на конференции задают какие-то дурацкие вопросы. Отвечают Кевин и Джереми, позволяя команде даже не вслушиваться и отдыхать.

Осталось три игры, если все пойдет удачно. С этой мыслью приятно идти по вечерней Олимпийской деревне обратно в отель всей командой, чувствуя приятную прохладу и легкий ветерок, который сейчас так освежает после сложной игры.

Это лето навсегда останется в памяти. Олимпиада окрасила его в самые яркие краски, заставляя закрепиться в голове как что-то прекрасное и незабываемое. Горячим пламенем пылают соединенные вместе руки, пока над парнями расстилается темнеющее небо, а где-то вдалеке виднеется уходящий закат, оставляющий после себя уже фиолетовые разводы. Еле слышно поют птицы, сбоку идут товарищи, о чем-то разговаривая. Они не вслушиваются, но чужой звонкий смех звучит так правильно и уместно сейчас. На душе приятное ощущение после хорошей игры, рядом любимый человек, сбоку команда, которая проходит с ними этот путь плечом к плечу. Мечта близко, и ее можно почувствовать кончиками пальцев, если только протянуть руку.

— А вы что думаете? — спрашивает Мерфи, которая сегодня выглядит особенно счастливой. Она выглядит такой живой и яркой после каждой удачной игры, но Олимпиада заставляет ее улыбку становиться шире, а глаза блестеть сильнее.

— Что? — удивляется Нил, выйдя из этого умиротворенного состояния. Но рядом все еще Эндрю, который не отпускает его руку и, кажется, даже не слушает.

— Какие планы после Олимпиады? — повторяет вопрос Мерфи.

— Экси, — сразу же отвечает Нил.

— Так же без раздумий ответил, как Жан и Кевин, — с улыбкой говорит она, пока на лице Нила спокойствие пропадает мигом. Он и так бы без раздумий ответил, что продолжит заниматься экси, но… мафия. Сколько всего зависит от нее. Целые жизни. Нил не знает, что ответили бы Жан и Кевин, если бы не были подвержены опасности из-за мафии. Зачастую Олимпиада — это точка в карьере спортсмена. Главная цель выполнена, а, значит, можно завершить профессиональную карьеру. Кевин скорее всего бы, как и Нил, ответил, что продолжит заниматься экси. А Жан… С чем для него связан этот вид спорта? Хочет ли он им заниматься? Может, он заставляет себя? Может, давно бросил бы? А может, хотел бы съездить на Олимпиаду, выйти чемпионом и поставить жирную и красивую точку.

К сожалению, выбора нет ни у кого из них. Остается сжимать зубы и работать на мафию.

— Нил, все нормально? — Мишель, идущая рядом с подругой, выгибает бровь, рассматривая лицо поблекшего парня.

— Да, — кивает он, отворачиваясь. Джостен чувствует на себе взгляд Кевина, чувствует, как крепче рука Эндрю стала сжимать, даря свое тепло и поддержку, Нил слышит, как притих Джереми, что до этого беспрерывно разговаривал с Жаном. Видимо, тот тоже слышал разговор и поник, заставляя Нокса забеспокоиться и замолчать.

Вечер не испорчен. Нил уже долгое время живет с тем, что у них нет выбора, просто вспоминать об этом неприятно. Но терпимо. Остается только терпеть и получать удовольствие от того, что имеешь. Разговоры на фоне продолжаются, но ветер уносит их с собой, оставляя рядом только тихое дыхание родного человека.

До четвертьфинала у них есть несколько дней, что радует. Они отдохнут и потренируются не в спешке. Составят новый план, новые тактики, изучат свои ошибки на прошедших играх и улучшат себя.

К слову, колени у Нила болеть не перестали, но это не сильно мешает. На играх и тренировках он ощущает неприятную боль, но она пока что никак не влияет на результат. Вот только и Нил, и Эндрю остерегаются. У каждого свои домыслы и в некоторых моментах они сходятся, но оба молчат. Не стоит поднимать эту тему сейчас, ведь в данный момент мало что можно сделать, лучше не разжигать лишний конфликт, где один сильно волнуется, второй говорит, что все в порядке, а в итоге они ни к чему не приходят.

День за днем проходят быстро из-за плотного и насыщенного графика в виде тренировок на площадке, тренировок в зале, небольших прогулок и приемов пищи. Впереди игра против чехов.

Так интересно вышло, что почти все сильнейшие команды оказались в разных группах, поэтому окажется просто встретиться в финалах. Ожидается, что в полуфинал выдут США, Германия, Франция, Япония или Бразилия. С последними не понятно, потому что они находятся в одной группе, и скоро решится, кто из них пройдет.

Сегодня дождь и четвертьфинал. Капли медленно стекают по окну их номера, все небо серое, а за окном будто ни души. Это не совсем так, ведь иногда можно увидеть некоторых спортсменов бегущих на тренировку. Через два часа начнется тренировка перед игрой. Нил не уверен, что готов. Он еще совсем не настроен, а туман в голове такой же неприятный, как тусклое сегодняшнее небо. Эндрю под боком все еще спит, а пора бы вставать, чтобы начать приходить в себя. Холодный душ, завтрак, встреча с командой, боевой настрой, игра. Основные этапы сегодняшнего дня, которые могут просто разрушится из-за огромного желания лежать весь день в теплой кровати с Эндрю. Нил, конечно, так делать не будет, но не до конца проснувшийся мозг на данный момент желает только этого.

На телефон продолжают приходить уведомления. Все желают им удачи. Лисы, что присутствовали на прошедших играх продолжают обсуждать то, что было и что будет сегодня. Ожидания огромные, ставки растут, как и волнение. Нил пока не готов читать чат. С Лисами повидаться лично, а не с трибун, еще не удалось. Зато в сети Нил взглянул на множество фотографий своей семьи на фоне достопримечательностей Парижа. Вот Ники с Эриком пьют кофе, вот невероятная Элисон гармонично смотрится на одной из улочек города, вот Дэн и Мэтт устроили пикник, вот Рене гуляет по набережной. Везде стоит лайк, все вызвало улыбку на фоне тяжелых тренировок.

Эндрю еще немного ворочается и, наконец, открывает глаза, сонно жмурясь. Капли дождя барабанят по крышам домов, создавая приятный фоновый шум. Одеяло натягивается выше, чтобы укрыться от холодного воздуха, хотя на улице лето. День не самый удачный по погоде. Остается надеяться, что это не повлияет на игру.

— Спишь? — слышится хриплый голос сбоку.

— Неа, — бормочет Нил, глубже вдыхая воздух и утыкаясь носом в плечо Эндрю.

— Вчера обещали солнце, — тихо припоминает Миньярд, вновь закрывая глаза.

— Гады, обманули, — так искренне возмущается Нил, вытягиваясь стрункой на кровати, чтобы размять мышцы.

Душ решили принять не холодный. В такую погоду только тепло и уют. Еще, желательно, выигранный матч. Об этом они позаботятся.

Кажется, погода одинаково повлияла на всех спортсменов. Помятый вид и тусклые лица встречают их в раздевалке. Нилу интересно, как выглядит гиперактивная Мерфи. Наверное, снова на позитиве она тащит за собой полумертвую Мишель.

Так и оказывается. Мерфи сияет, стоя перед тренером, пока тот объясняет что-то команде. Сейчас они все дружно будут разминаться и готовиться. Трибуны тихонько заполняются, а в воздухе начинает витать азарт от предстоящей игры. Пальцы начинает покалывать от нетерпения, а тело, наконец, полностью заряжается всей этой атмосферой.

20 минут до игры. Они уже несколько раз видели своих противников. Чехи — сильный противник, но не более сильный, чем американцы для них. Если собрать всю волю в кулак, то все получится.

Минута. Тренер собирает всех вокруг себя. Ничего нового он не говорит, подбадриваний тоже никаких. Напоминает о тактике. Нил сегодня выходит только во втором тайме. Он дает пять Мерфи и Джереми, которые будут максимально набирать очки весь первый тайм и садится рядом с Кевином и Эндрю.

— Ты как? — слышит он от Кевина.

— Собран, — кратко отвечает Нил и получает удовлетворительный кивок.

Свисток. Первый тайм начался. По паркету скрипит подошва, слышны крики с трибун, но Нил смотрит только на происходящее перед ним, следя за каждым движением. Каждый шаг, каждый взмах клюшкой.

Счет открывают чехи, но Нила это никак не трогает. Они отыграются. Он наблюдает за тем, как Джереми получает мяч от защитника и следом забивает под восторженный гул с трибун. Удовлетворение разливается в груди, а кончик губ ползет вверх.

Спустя несколько минут Мерфи делает то же, что и Джереми, звонко стукаясь с ним клюшками, когда на табло высвечивается цифра 2 у сборной Америки. Нил с удовольствием наблюдает за игрой профессионалов, чувствуя восторг. Они работают так слаженно и организованно, что можно позавидовать. Нил не завидует, Нил восхищается.

Со счетом 4:2 начинается второй тайм. Уставшие и потные нападающие садятся на скамью, выполнив то, о чем их просили. Они довольны, ими довольны. Дело за малым.

Нил встает вперед. Рядом Кевин, позади сильная защита, состоящая из Мишель и Жана. А совсем далеко находится Эндрю, благодаря которому можно вообще не волноваться. Гудок оповещает весь стадион о начале игры. У них есть 40 минут, чтобы выполнить свою работу.

Первые 10 минут не самые успешные. У противника тоже на площадку выходят сильнейшие, полные энергии и решимости спортсмены. Кевин забивает единожды за это время, когда Нилу удается в прыжке перехватить мяч и мгновенно передать его товарищу. Враги выматываются и это заметно. Они могут оказать противостояние, но при этом оно продлится не больше 15 минут, за которые они отдадут все свои силы. Нил и Кевин еще дышат. Они еще активно передвигаются и готовы бороться дальше. Происходит много замен, но в сборной Америки ни одной. Их составы на первый и второй тайм идеальны.

Еще два очка забивает Нил, каждый раз силой за 10 шагов пробиваясь через защиту к не успевшему среагировать вратарю. Трибуны ужасно шумят. Нил видит множество камер, через которые ведется трансляция, Нил видит наблюдающих, которые комментируют прямые эфиры прямо с места. Дух захватывает, дыхание сбивается. Он будто вновь осознает где находится, пока на плечо не ложится рука Кевина.

Они осуществляют множество отрепетированных комбинаций, пробуют что-то новое и выхватывают победу из рук противника навсегда. Счет 9:2 к концу матча. Это много. Невероятно много, одна из лучших игр, которая была у каждого из них. Такой отрыв, еще и на Олимпиаде, многого стоит.

— Вы уверенно врываетесь в полуфинал! — поздравляет их журналистка, за которой стоит еще множество желающих задать вопросы, — что вы сейчас ощущаете?

Кевин снова отдувается, на этот раз вместе с Мерфи. Они стойко отвечают, радуясь, что в этот раз нет никаких неадекватных и странных вопросов.

— Мы рады, что прошли. Каждый из нас внес множество усилий для этого, — дежурно улыбаясь, говорит Кевин.

— Что вы можете сказать о недавно выяснившихся отношениях между Миньярдом и Джостеном?

Ладно, вот и неадекватные.

— Я думала, мы говорим о прошедшей игре и об Олимпиаде. Так что давайте об этом и продолжим говорить, — просит Мерфи, пока Кевин пытается контролировать свой дергающийся глаз.

— Эндрю сегодня не пропустил ни одного мяча, ждать ли нам того же на предстоящих играх?

— От Эндрю можно многого ждать, — кивает Кевин уже более уверенно, — он выкладывается на полную, но не ругайте его, если он пропустит парочку мячей, дальше противники будут только сильнее.

На улице Олимпийской деревни сегодня шумно. Команда бурно празднует такую важную победу, распивая приготовленный Кевином смузи. Некоторые давятся, но продолжают пить, морща лицо. Никакого алкоголя, пока рано. Откуда у Кевина столько смузи с собой, никто не знает, но пользуется этим, бесконечно хлебая это чудотворное питье. А Дэй продолжает предлагать всем его, мол, полезно.

Дождь давно закончился, принеся за собой пробивающееся через уходящие плотные тучи солнце, а с ним и радугу. На улице свежо, наконец, не душно. Уже вечереет, но сейчас светлее, чем днем или утром. Воздух пропитан летней прохладой, сопровождаемой тихим шелестом листьев и пением птиц. После насыщенной игры медленно идти по улице в компании своих товарищей и о чем-то разговаривать приятно. Они успели сблизиться благодаря общей цели, и им, действительно, неплохо вместе. Они научились быть друг с другом, знают, кто общителен, а кто в целом не любит разговаривать, методом проб и ошибок они выяснили, какие темы — табу, а о чем можно говорить. Благодаря этому сейчас команда шумно обсуждает прошедшую игру, вплетая в разговор глупые шутки и воспоминания. Тренер тоже вовлечен во все это, он не сильно старше, поэтому легко внедрился в эту дружескую атмосферу.

Это уже какая-то привычка — идти после игры, держась за руки. Уже бесконечно все равно на реакцию других. Хочется просто наслаждаться моментом, не думая, что скажут другие люди, которые им совершено чужие. Их мнение не важно и не играет никакой роли.

Все толпятся, вставая в два ряда. Снова фото. Тренер просит какого-то проходящего мимо спортсмена снять их, и сам встает сбоку. Они стоят на фоне пяти Олимпийских колец, ярко улыбаясь и как-либо держась друг за друга. Кто-то закинул руку другому на плечо, кто-то держится за руки, кто-то стоит плотно плечом к плечу. Сегодня хороший день, который останется на фотографии.

Сборная Америки по экси вышла в полуфинал. Им предстоит побороться за место в финале с Францией

Полуфинал экси: Франция против Америки, Япония против Германии. Кто же дойдет до финала?

Тренер сборной Франции прокомментировал возможный исход предстоящей игры против Америки

«Они могут составить конкуренцию, если постараются выложиться на свой максимум,» — не воздержался от комментариев тренер сборной Франции по экси.

Кевин оглушительно фыркнул, сидя рядом с Нилом в холле. Текст в телефоне точно не обрадовал его, из-за чего Дэй закатил глаза, складывая руки на груди.

— Не воздержался он, конечно, я этого тренера знаю, — недовольно ворчал Кевин. — Из него всегда льются говняные словечки.

— Ну, если всегда, то, может, стоит и не обращать на это внимания? — говорил Нил, даже не смотря на друга, а продолжая листать ленту в телефоне.

— Это, как минимум, оскорбительно.

— А как максимум?

— Неуважительно! — подорвался Кевин, не довольный невовлеченностью Нила в разговор.

— Я согласен, что он урод, конечно, — кивнул Нил.

— Но, — продолжил за него Кевин, когда тот замолчал.

— Но, — Нил отложил телефон, разглядывая хмурое лицо друга, — но… Я не знаю.

— Не похоже на тебя, — заметил Дэй, наблюдая, как Нил разложился на диване, прикрыв глаза.

— Ага, — без пререкательств согласился он.

— Что-то случилось? — Кевин продолжал хмурится, разглядывая полностью спокойного друга.

— В том-то и дело, что нет, — размеренно говорил Нил, — все хорошо, мы пока побеждаем, я отдыхаю после тяжелой, но эффективной тренировки.

— Ты под чем-то?

— Неа.

— Ты смотри, не употребляй ничего. Допинг-пробу скоро будут брать повторную, — насторожился Кевин, пока Нил болтай ногой.

— Да чист я! Ты же знаешь меня, — Нил сел, смотря прямо в глаза Кевина и взгляда не отводил. — А насчет тренера Франции. Нам остается только победить Францию, чтобы затоптать его с его словами куда подальше.

— Так-то лучше, — Кевин улыбнулся, видя привычного Нила. Он не мог винить Нила сейчас за такое отреченное состояние, когда хочется только лежать в свободное время. Он и сам устает, поэтому после тренировок сразу ложится в кровать или валяется на диване.

Сегодня у них игра вечером, как и всегда почти. Разум тяжело принимает то, что это уже полуфинал. Какая ответственность… Какие эмоции. Словами описать нельзя, ведь сам иногда не понимаешь, что чувствуешь. Счастье? Страх? Все слишком противоречиво. Неизменно одно — цель, к которой они продолжают двигаться.

На скамье собралась вся сборная. Тренер стоит перед ними, шагая из стороны в сторону. Дыхание спирает, а руки потрясывает, атмосфера тяжелая.

— Вы ведь все помните. Каждую деталь стратегии, каждый шаг и каждую комбинацию. Это ваша опора, ваш фундамент, на котором в зависимости от обстоятельств вы можете выстраивать что-то новое. По ходу игры ориентируйтесь и быстро соображайте, что делать, главное — не стойте на месте. Двигайтесь, будьте быстрее и ловчее противника. Покажите максимум. На прошлых играх я его не видел, — медленно говорил Люк, пока остальные внимали каждому его слову. — Вы справитесь, я это знаю, но мне нужно, чтобы это знали вы. Верьте в себя и в мою веру в вас.

Воцарилось молчание, лишь тиканье часов в небольшой раздевалке оглушало барабанные перепонки.

— Хорошо, — совершенно спокойно сказал Эндрю, вставая со скамьи и отправляясь к двери. — Тренировка уже начинается.

Было непривычно видеть инициативу от него, но приятно. Именно то, что он был таким уверенным и будто даже воодушевленным, вселяло в других спокойствие. Пальцы крепко сжали клюшку, не позволяя дрожи и дальше проходить по руке, ноги разогнулись и сами направили тело к площадке.

На трибунах снова шумно, и Нил разглядывает их. Первый, второй, третий, четвертый. Ах, вот он — пятый сектор. Первый ряд, а вот и знакомые лица. Сначала он видит Ваймака, Эбби и Би, что ярко улыбаются, тоже смотря на него. Они поймали его взгляд, Эбби замахала ему, получив в ответ слабое махание клюшкой и счастливую улыбку, которую никак не получается сдержать да и не хочется. Эти люди вселяют в него тепло и ощущение дома и семьи.

Рядом расположена более шумная компания. Лисы выделились в очередной раз. На щеках какие-то надписи, одежда цвета сборной Америки, а в руках разные флаги, на которых выведены надписи. Нил усмехнулся, наблюдая за их энергичностью, но в тот же момент хотел ударить себя по лицу, ведь друзья заметили, что он смотрит на них.

— Нил! — могло показаться, что крик его имени был слышен на всей площадке и дошел до противоположной трибуны. Его друзья слишком шумные, но Нилу это даже нравится. Он легко махнул им рукой и отправился к остальной команде, слыша их крики поддержки.

— Твои друзья устроили шуму, — улыбнулся Джереми, разглядывая прибежавшего в хорошем настроении Нила.

— Так и есть, — он кивнул, а затем увидел Кевина, который высоко поднял руки и размахивал ими, приветствуя свою семью на трибунах.

— Мои родители тоже где-то здесь, — Джереми оглядел трибуны, поджав губы, — но я не уверен, где именно.

— Главное, что они рядом, — Джереми сразу в ответ улыбнулся, ведь он и не думал расстраиваться.

— Может, позже найду их где-то среди этой толпы, а сейчас надо готовиться, осталось совсем немного до начала.

Несколько минут активной разминки и обсуждения плана еще раз прошли молниеносно. Снова слышен свисток, когда все спортсмены уже представлены и стоят готовые на площадке.

Нил смотрит со скамьи, ощущая по бокам знакомое тепло. Эндрю и Кевин, что выйдут с ним в конце, чтобы «добить» противников. Чувствуется какое-то внутреннее равновесие, хоть до этого и было волнение. Разум убеждает сердце, что переживания не приведут к хорошему.

— Как твои ноги? — тихо, наклоняясь совсем близко, спрашивает Эндрю, опаляя горячим дыханием ушную раковину.

— Все хорошо, — Нил не врет. Он сейчас сидит, поэтому не чувствует никакой боли, но Нил не уверен, как будет себя чувствовать во время игры.

— Смотри у меня, — серьезно отвечает Эндрю, на что Нил почти смущенно улыбается, чувствуя заботу парня.

— Не беспокойся, только не сейчас, — Нил проводит по ноге Эндрю теплой ладонью, освобожденной от перчатки, резко вздрагивая, когда слышится гудок, оповещающий о начале игры. Взгляд сразу переключается на площадку, а рука медленно возвращается на свои колени.

— Хватит ворковать, — бурчит Кевин, до этого цокнув при виде влюбленной парочки и их взаимодействий. — Все камеры не на площадку направлены, а на вас.

Кевин утрирует, но все же некоторые объективы повернуты в их сторону, а с трибун люди снимают их на телефон, увеличивая картинку.

— Пусть снимают, — фыркнул Нил, складывая руки на груди.

— С каких пор вы не секретничаете перед людьми? — удивляется Кевин, смотря на двух парней.

— Да похуй, все уже все поняли, — Нил пожал плечами, внимательно смотря на поле, где разыгралась настоящая битва. Мерфи удерживала мяч, пробегая максимальное количество позволенных шагов, пока за это время Джереми пытался открыться, но мяч был отправлен обратно к Мишель, чтобы точно его не потерять. Джереми удалось открыться, подумал он так, но, когда уже почти поймал мяч, оказался перекрыт огромным спортсменом, из-за которого Нокс и повалился на пол. Жан, сидящий на скамье рядом с Кевином, вскочил, но увидев такого же вскочившего и живого Джереми, сел обратно.

— Они сильны, — бормотал Кевин, — даже если смотреть просто на размеры их игроков. Ладно я, ты как бегать будешь, Нил?

— Сомневаешься во мне?

— Просто будь проворнее, уворачивайся. Для них это один игрок с красной карточкой, а для тебя больница.

— Знаю, — кивает Нил слегка раздраженно, — все будет в порядке.

— Новое скажи что-нибудь, — закатывая глаза, ворчит Кевин, видя злорадную улыбку Нила.

— Не скажу.

Снова гудок. Америка забила второй мяч, когда у противника уже 4 очка. Счет не радует, но прошло совсем немного от начала игры.

— Держите защиту лучше, — яростно кричит Люк, оглушая тех, кто сидит неподалеку. Игра продолжается, вымотанные игроки бегают по полю, Джереми выхватывает мяч прямо перед глазами противника, устремляясь к воротам. Он забьет. Еще два шага. Замахивается клюшкой, готовясь ударить, но сбоку в него влетает противник, сталкивая Джереми и искажая траекторию полета мяча. Тот ударяется о плексиглас, пока Нокс пытается подняться, чтобы добить, но Мерфи уже успела добежать до нужного места и отбить мяч прямо в ворота.

— Черт, ты живой? — подбегает она к другу, слыша шум с трибун, которые счастливы каждому забитому очку.

— Да, — Джереми протягивает гласную, жмурясь и покачиваясь.

— Ему дают красную карточку, — Мерфи пытается поднять друга за локоть, видя, как у Франции на замену выходит новый игрок. — Тошнит? Голова кружится?

— Нет, просто больно, — Джереми встряхивает головой, наконец, восстанавливая равновесие. — Уже проходит.

— Сможешь играть?

— Не спрашивай даже. Смогу.

Игра продолжается со счетом 4:3, осталось всего несколько минут до конца тайма, которые им нужно продержаться, чтобы забить еще или не дать сдвинуть счет в плохую для них сторону.

К сожалению, тайм заканчивается со счетом 5:3, Франция лидирует, сильно выходя вперед. На освободившиеся на скамейке места обессиленно падают вышедшие с площадки игроки.

Нил разминает стопы, колени, плечи, кисти, пока рядом расхаживает тренер, наблюдая за каждым.

— Вы же понимаете, что вам сейчас нужно сделать? — начинает он, привлекая взгляды спортсменов.

— Мы вырвемся, — кивает Нил, чувствуя, что просто не имеет права проиграть. Не сейчас, не перед самым финалом.

— Ловлю на слове, — слегка ухмыляется Люк, видя уверенность своих подопечных и их пыл.

Обувь скрипит по паркету, когда на площадку приглашают игроков. Внутри все бурлит от предвкушения и огромного количества энергии, ломящейся наружу. Последний спортсмен выходит на площадку, и двери закрываются. Судьи стоят на своих местах, готовые внимательно наблюдать за всем происходящим, трибуны затихли, а камеры направлены на замерших в ожидании гудка игроков.

Тайм начался. Последний и решающий. Самый ответственный. Мяч в игре у сборной Франции. Позади стоят защитники, один из сильнейших защитников в сборной Америки защищает путь к воротам. На воротах лучший голкипер, который готов выложиться на полную. Можно не переживать за свою половину, нужно думать о половине противников и как до нее дойти. Как протиснуться, когда спортсменов в сборную Франции будто бы набирали не по мастерству, а по размерам?

Жан перехватывает мяч, пасуя его другому защитнику, пока нападающие пытаются открыться. Их начинают опекать по два человека, а то и по три, как только мяч оказывается у Америки. Кевину удается вырваться, плечами протолкнув почти намертво стоявших защитников и побежать к уже летящему мячу, пока Нил огибает врагов, максимально приближаясь к воротам. Удар в стену, отскок. Мяч у Нила. Никто и не заметил настолько стремительной и быстрой передачи, которая прошла под странным углом. Не зря они тренировали это настолько долго, что сейчас выполняют это с легкостью. Мяч в воротах. Гудок. 5:4.

— Эй, ты как? — Нил подбегает к Кевину, что держится за плечо.

— Пробивайся через них осторожнее, — дает совет Кевин, на что Нил кивает, — все нормально, пройдет.

— Понял.

В следующий раз им получилось отнять мяч и удачно донести его до ворот только через 10 минут. Благо, защита Американской сборной работает хорошо, поэтому у Франции до сих пор 5 очков. Гудок, ворота горят красным от попавшего в них мяча. Нил, наконец, позволил себе остановиться, слыша, как сердце стучит в ушах от нагрузок.

— Мы молодцы, — слышит он от Кевина, когда возвращается на позицию, — продолжаем также, за защиту не волнуемся.

Нил слышит, что Кевину тоже тяжело дышать. Если бы это была просто игра, то они бы даже еще и не выдохлись, но сейчас противник слишком силен. Давление, которое на них оказывают, просто ужасно. Это не только тяжело, но и порой больно. Каждый шаг на счету, а если их много, то нужно двигаться быстрее, чтобы компенсировать расстояние скоростью. Приходится максимально быстро оббегать противников, путать их, прыгая из стороны в сторону, пробираться к цели, как угодно, хоть меж ног пролезай. Это все занимает драгоценное время тайма, за которое в обычной игре они бы могли забить уже несколько раз.

— Наша защита сильнее, — говорит Нил, — ведь они так и не забили, хотя мяч постоянно был на нашей половине.

— Да, ты прав, — это придает уверенности, поэтому Кевин делает глубокий вдох и выдох, готовый продолжить игру в том же духе.

Счет 5:5. Нужно держаться, а точнее прорываться. Это они и делают: защита держится, нападающие глотки рвут, но проходят через огромных защитников Франции. Еще очко в пользу сборной Америки. Выдыхать рано. Выдыхать нельзя, пока не пройдут 40 минут тайма. Осталось меньше половины. Нил хочет, чтобы это закончилось прямо сейчас. Чтобы счет был в их пользу. Он не знает, как долго продержится Эндрю, который отбил уже мячей 30 - 40, если не больше, как долго продержится защита, которую чуть ли не избивают, чтобы пройти к воротам, где врагов ждет сосредоточенный Миньярд.

Замена у сборной Франции. Другой нападающий, который еще не выходил. Вероятно, у них похожая тактика. Либо этот нападающий слаб, либо он самый сильный. Это проблема, Нил старается не нервничать, ведь за его спиной те, кому он может доверять.

— Эндрю защитит ворота, — слышит он перед тем, как началась игра, от Кевина. Они снова бегут, снова в разные стороны, снова огибают врагов, а тот нападающий… уже у ворот. Что?

Нил смотрит на то, как он быстро оказывается перед Эндрю, как он получает пас и бьет в верхний угол.

Миньярд пропустил.

Он даже не дернулся, сверля взглядом противника, что нагло ухмыляется, уходя обратно на свою позицию. Хмурое лицо Эндрю можно было видеть через защиту шлема.

— Джостен! — слышит Нил свою фамилию с того конца поля, где стоял Миньярд. Он полностью разворачивается, видя, как Эндрю показывает ему три пальца на руке.

Это знак. Они отрабатывали эту тактику долгое время, мучась над комбинацией. Нил кивнул своему вратарю, разворачиваясь, чтобы увидеть, что Кевин тоже все понял. Они отыграют это очко, но не факт, что противник не сможет остановить их в следующий раз.

Мяч в игре. Снова у Франции. Защитники готовы действовать по плану, поэтому Жан особо сильно выхватывает мяч у противника, быстрым ударом посылая его Эндрю. Тот отбивает в потолок прямиком к открывшемуся Нилу, пока враги крутят головами, ища мяч.

Счет снова сравнялся. 6:6. Нил смог забить, пока противники были в недоумении. Второй раз так может не получиться, поэтому пользоваться данным приемом он больше не намерен. Нужно продолжать, нужно сразу захватывать мяч, чтобы тот быстрый нападающий не успевал его перехватить и оказаться у ворот.

— Нил, — подходит к нему Кевин, кладя руку на плечо, — будь быстрее, я буду кидать наперед. Успевай.

— Ага, — вытирая пот под шлемом, выдыхает Нил. — У нас в запасе еще несколько приемов. Все будет.

Остается несколько минут до конца игры. Им удалось пробиться еще немного, изменив счет на 7:6. Козырной игрок Франции произвел впечатление лишь один раз, после чего защита стала куда осмотрительнее. Они опекали этого игрока, пока другим позволяли пройти к воротам. Другие не забьют Эндрю, а самый быстрый просто до него не дойдет.

— Последний рывок, — кричит им тренер, видя, как выдохлись спортсмены. — Давайте, 5 минут и игра наша!

Расслабляться нельзя, но и поддаваться нервозности — тоже. Они не дадут забить, Нил в этом уверен, Франция просто не сможет придумать что-то против их защиты, а вот Кевину и Нилу нужно что-то сделать, чтобы увеличить отрыв.

Они пользуются еще одной тактикой, которая удается не совсем так, как планировалась, из-за сильной торопливости, которая возникла из-за того, что времени осталось буквально полторы минуты. Срабатывает она плохо, но защита приходит на помощь, мгновенно передавая отлетевший мяч нападающим, который забивают последнее очко. 8:6.

Полминуты до конца. Мяч в игре у Америки. Главное не потерять его, чтобы Франция не забила. За эти 30 секунд догнать они не смогут, но никогда нельзя расслабляться раньше времени. У них все еще есть быстрый игрок, который представляет угрозу. Нил и Кевин даже не пытаются забить еще раз. Они просто передают мяч друг другу, а иногда и защите, удерживая мяч. Быстрый нападающий не поспевает за стремительными бросками по всему полю, поэтому… Гудок. В финал проходит сборная Америки, выигрывая одну из сильнейших команд экси.

Нил даже не чувствует боль, когда падает на колени. Его колени и так натерпелись сегодня от постоянной беготни, а сейчас он их вообще не пожалел. Сейчас становится дышать вдвойне сложнее, когда все уже позади. В руках начинает чувствоваться тряска от перенапряжения, а в голове гудит.

— Нил, — полуживой Кевин подбегает на согнутых ногах, падая рядом и сгребая друга в объятия. — Мы так близко. Никогда еще не были так близко к цели! — самая яркая и лучезарная улыбка светится на лице Кевина, чем заражает и Нила, заставляя того посмеиваться между вздохами.

— Сам не верю, — они отрываются друг от друга, слыша топот подбегающих спортсменов, которые кидаются на них, валя на пол.

— Ебануться, мы в финале! — орет Мерфи, стискивая друзей в слишком крепких для девушки объятиях.

— Мерфи, мы в эфире, — хрипит Кевин под натиском чужих тел.

— Да не услышит никто! — кричит она, улыбаясь так широко, как никогда не улыбалась. — Вы все вытянули! Вы молодцы, я просто в восторге!

Нил обнимает товарищей в ответ, наконец, поднимаясь с пола. Только сейчас он понимает, насколько шумно вокруг. Трибуны взорвались криками, как только прозвучал гудок и окончилась игра. Камеры направлены на них со всех сторон, тренера жмут друг другу руки, и у Люка такое самодовольное лицо, будто он лопнет сейчас.

Наконец, к ним подходят Эндрю с Мишель, которые совсем не торопились в общие объятия, спокойно пересекая все поле медленным шагом.

— Эндрю! — Нил вырывается, подбегая к Эндрю, что выглядел невозмутимо. — Ты пропустил всего один мяч! Ты не дал им и шанса! — Нил чуть ли не кидается на него, стискивая в объятиях. — Как я горжусь тобой!

Эндрю ответил на объятия, положив свою свободную от клюшки и шлема руку на талию Нила, придерживая повисшего на нем парня.

— Хорошая работа, — слышит Нил в ответ и так глупо улыбается, разрывая объятия, чтобы взглянуть на довольное лицо Эндрю. Довольное, потому что глаза слегка прищурены, челюсть не напряжена, а брови не сведены.

— Ну, — между ними втискивается Кевин, кладя руки им на плечи, прижимая к себе ближе, — мы в финале! — чуть ли не кричит он, начиная прыгать. — Повернитесь туда, — чуть успокоившись, говорит он, заставляя друзей поменять положение и обернуться к трибунам, где сидит их семья. — Улыбайтесь. Хотя бы ты, Нил.

Дэн их фотографирует на какой-то профессиональный фотоаппарат, пока с боку от нее Лисы машут им руками, крича поздравления, и некоторые из слов до площадки даже долетают, заставляя друзей невольно улыбаться.

Всю команду веду к кучке журналистов, которые готовы выжать из них все соки.

— Как ваши ощущения? Готовы ли вы так же выступить в финале? — спрашивает девушка, которой удалось первой задать вопрос.

— Мы шли к этому и сейчас счастливы, что добились такого. Конечно, в финале мы будем стремиться показать результат куда более лучший, — отвечает Джереми, на которого вместе с Кевином скинули все основные вопросы.

— Должно быть, слова тренера сборной Франции задели вас?

— Задели или нет — не важно. Мы выложились на полную и получили то, чего заслужили.

— С кем бы вы хотели встретиться в финале? Япония или Германия?

— Сложный вопрос, — неловко улыбается Джереми, — с сильнейшим?

— Удалось ли вам добиться взаимопонимания в команде? Вас собрали только в этом сезоне, а вы уже показали отличные результаты.

— Да, может, в начале и было сложно, но все стоящие здесь оказались прекрасными игроками и профессионалами в своем деле. Мы помогали друг другу, выкладывались на все 100, — отвечает Кевин, думая о том, что было бы, останься у них в команде Дженкинс и Алекс.

— Но из вашей команды ушли двое игроков.

— Да, как бы грубо это не звучало, они не вписались. Мы бы не зашли так далеко с ними, потому что они бы не играли в команде, а тянули бы одеяло на себя.

— Мы ожидали, что будут напряженные взаимоотношения между другими спортсменами в сборной, но, к нашему удивлению, все куда лучше, чем мы думали. Как так вышло?

— Вы о ком? — строит дурака Кевин, вскидывая брови, пока Нил отходит подальше за спины товарищей, скрывая рвущиеся из него смешки.

— Как же? — удивляется журналист, метая взгляд между Кевином, спрятавшимся Нилом и серьезным Эндрю. — Некоторые в сборной так сблизились…

— Да, — Мерфи неожиданно втискивается между Кевином и Джереми, которые стояли у микрофонов, — Я так рада, что мы все попали в одну сборную. Все мы обрели новых друзей или что-то большее, почти каждый из нас, — заразительно улыбается она, закидывая руки на плечи по бокам стоящих товарищей, что выглядит немного смешно, ведь она значительно ниже них ростом, из-за чего те слегка нагибаются, чтобы Мерфи не висла на них, а спокойно обнимала. — Все мы семья, потому что прошли через многое за такое короткое время.

— Мерфи верно говорит, — кивает Джереми. — Давайте перейдем к следующему вопросу.

— Я думал, ты начнешь Мишель в любви признаваться, — под ногами хрустит песок, из-за ветра оказавшийся на асфальте. Солнце уже почти село, оставляя после себя оранжевые пятна на небе, идущие от горизонта и падающие на лица.

— Ага, — фыркает Мерфи, ступая за Эндрю, который, засунув руки в карманы, шел впереди толпы, желая завалиться скорее на кровать. — Еще что мне этим журналистам рассказать?

Позади них идут остальные, шумно о чем-то разговаривая. Сумки с вещами болтаются на плече, мешая спонтанным групповым объятиям. Улыбки не сползают с лиц. Они будто пьяные: шумят, кричат невпопад, пихают друг друга и обнимаются. Нил выныривает из этой кучи счастливых спортсменов, подбегая к Эндрю. Шум становится перманентным. Он будто вынырнул из бушующего океана, на спокойный островок, где гуляет легкий ветерок и приятно греет солнце. С Эндрю он так себя и чувствует, поэтому привычно берет за руку, вставая совсем близко.

До финала несколько дней. Решающий момент настанет совсем не скоро, но в то же время он буквально на носу. И страшно и хочется так, что руки чешутся. Сосредоточенные взгляды гуляют по тренировочной площадке. Перед глазами мелькают воспоминания прошедшей игры. Ошибки есть, и их нужно исправлять, а на это у команды есть несколько дней. В финале они встретятся с Японией, которая просто разгромила Германию со счетом 9:3.

— Глаза боятся, а руки делают, да? — на плечи падает сильная рука, слегка приободряя. — На видео с матча мы совершили столько ошибок в комбинациях. Нам есть к чему стремиться, — тряся одиноко стоящего Нила, Джереми улыбается, пока глаза его бегают по площадке, будто ищут что-то. — Хотя с чего начать — не понятно.

— На то тренер и нужен, — наконец очнулся от раздумий Нил. — Пусть ведет нас, он, должно быть, уже проанализировал все и выстроит работу по важности.

— Да, ты прав, — Джереми продолжает обнимать Нила одной рукой, выглядя как-то подавлено. Даже в его словах чувствуется некая тревога, слишком плохо скрываемая улыбкой.

— Что с тобой? — напрямую спрашивает Нил, не понимая, что случилось с другом. — Не стоит переживать о финале сейчас.

— Не в финале дело.

Они молчат. Джереми не может собраться, а Нил пытается догадаться, что же случилось.

— Где Жан? — решает начать с этого Нил, ведь в тяжелые моменты эти двое обычно находятся друг с другом. Джереми молчит, поджимая губы и прикрывая глаза. — Что с ним? Эй, — Нил полностью разворачивается к Ноксу, хватая его двумя руками за плечи и пытаясь найти ответы в потерянных глазах.

— Просто, со мной всегда так, когда ему плохо, — он делает глубокий вдох и выдох, видя понимание в лице Нила. — С ним все в порядке физически. Он выйдет на тренировку, просто подойдет позже. Ему нужно пространство.

— Понимаю. Но Жан не будет рад, если ты будешь лажать из-за переживаний о нем, — пытается подбодрить Нил, видя, насколько волнуется за парня Джереми.

— Знаю я, просто… Это сложно, — он тяжело вздыхает, немного трясет головой, будто смахивает напряжение, и поднимает голову. — Ладно. Когда я вообще не мог собраться? Не похоже на меня.

Нил улыбается, видя слегка глупую улыбку парня напротив, и отпускает его. Им уже нужно начать тренироваться. На корте всего несколько человек: нападающие и тренер. Именно с нападающих они начнут, чтобы главная атакующая сила команды в очередной раз не застопорилась из-за габаритных защитников противника.

— Не щелкай клювом, — кричит Кевин, когда Нил пропускает мяч прямо у себя перед носом. — У нас есть еще час на тренировку, не проебывай его.

Вот именно. Еще час, они и так занимаются уже полтора часа. Нил не жалуется. Но колени подкашиваются не из-за усталости, а из-за боли. Пот, стекающий по всему лицу, — слишком привычная вещь, на которую уже внимания даже не обращает. Сердце стучит бешено, гоняя кровь по всему организму, пока Нил тяжело дышит, перехватывая клюшку и принимая очередной пас, отправляя его через стену обратно Кевину.

— Хорошо! — Кевин сам кое-как дышит, при любой возможности сгибаясь, будто тело уже не держится в прямом положении.

Спустя час приходят защитники и вратари, у которых в последней игре все было куда лучше, чем у нападающих. Они отлично следовали тактикам и правильно выполняли комбинации, поэтому тренировок у них меньше.

— В любом случае нужно придумать новые комбинации, — заключает тренер, собрав вокруг себя всю команду. Уставший Нил, найдя глазами Эндрю, спотыкаясь идет к нему, повисая на парне, который пытается придержать его одной рукой, видя состояние парня. — В игре с Францией мы показали все, что имели. Козырей больше нет. Мы проанализировали все, что использовали японцы во всех прошедших играх, и у нас есть все, чтобы противостоять этому. Они обязательно покажут нам что-то новое. Играйте с ними так, как играли бы сами с собой. У них крупная защита, но шустрые и маленькие нападающие. На вечерней будете играть против друг друга, как раз то же самое, что и против японцев.

— У меня есть идеи для комбинаций, — сказала Мишель, после чего тренировка пошла полным ходом.

— Сильно устал? — вытирая волосы полотенцем, Эндрю падает на кровать рядом с неподвижным Нилом.

— Да, сам удивлен, что так выматываюсь, — Нил все-таки находит в себе силы развернуться на бок и увидеть карие глаза, внимательно разглядывающие его.

— Я тоже устаю, — кивает Эндрю, — Стресс очень влияет.

— Ты волнуешься? — удивляется Нил, за что уже хочет ударить себя по лбу. Порой Джостен ненавидит себя за то, что ведет себя с Эндрю, как многие другие люди, которые удивляются каждой проявленной эмоции Миньярда.

— Не совсем. Но чувствуется давление. На первых этапах было безразлично, но сейчас, хотя скорее еще с четвертьфинала, чувствовалась ответственность. Мы устаем, пусть тренировки не сильно усложнились, но стресс сильно влияет, — непривычно много после тренировок говорит Эндрю, переворачиваясь на спину и прикрывая глаза.

— Верю тебе, — Нил укрывает их одеялом, выключает свет, облачая комнату во мрак, и прижимается к Эндрю, чувствуя охватывающее его спокойствие со всех сторон. Тишина вокруг нарушается звуками биения сердца и медленным дыханием.

— Как думаешь, как там наш котенок? — спрашивает Нил в перерывах между пережевыванием еды. — Король, должно быть, скучает по нам.

— Это животное, — вклинивается Кевин. — Как животное может скучать?

— Скучает, — будто не слышал слов Дэя, говорит Эндрю.

— Обедайте быстрее, всего три часа до игры, — тормошит их Люк. — Переваривайте тоже быстрее.

— Конечно, это ведь от нас зависит, — важно кивает Нил, суя в рот полную ложку риса.

— Не умничай, — Люк садится за их стол, поедая какую-то булочку с чаем.

— Я рада, что в финале будут именно Японцы, — вдруг говорит Мерфи, допивая остатки чая.

— С чего это? Они самый опасный противник. Германию бы мы обыграли с большой вероятностью. Францию тоже, что мы уже и сделали. А вот Японию…

— Они как Троянцы, — неожиданно заявляет Мишель, поддерживая слова подруги. — Пусть и сильные, но вежливые, правил не нарушают.

— Да, мы же играли против них в каком-то году на Чемпионате Мира, — вспоминает Мерфи, получая кивок от Джереми. — С ними приятно играть, хоть они нас и размазали, — с досадой произносит она это, — ни одного нарушения не сделали, очень аккуратны, что и показывает их профессионализм.

— Не знаю, радоваться или нет. Они нам, как Троянцы уступки делать не будут, — замечает Нил.

— Ну-ну, — начинает Джереми, — мне кажется, мы все правильно сделали. У нас будто была одна цель на все команды — победить Воронов. Не знаю, смогли бы это сделать Троянцы.

— Не принижайся, — встречает Люк, хмуро оглядывая Джереми, — Для Воронов в любое время Троянцы были опасным противником.

— Ага, — соглашается Жан.

— На самом деле, спасибо, что вы дали нам шанс выйти в финал, — Кевин откладывает еду, ловя взгляд Нокса и улыбаясь, — для нас было важно это. Выйти против Рико и победить его.

— Я думаю, что мы решили сделать это, — задумчиво говорит Джереми, вспоминая то, что им двигало тогда, — потому что видели, что вы сильны. Вас можно было взять количеством, хотя и это на тот момент было затруднительно. Поэтому мы, решив, что вы можете оказать достойное сопротивление Воронам, подумали, что в игре с вами проверим себя.

— Троянцы, — усмехается тренер, — вы всегда были такими. Вороны никогда не понимали этого. Главное победа, а какой ценой — неважно. А вы сами взяли и отдали победу в руки весьма нестабильной команды.

— Не отдали, мы ведь сражались и хотели победить. Если бы мы победили, играя полным составом, то не почувствовали бы удовлетворения. Победа, когда мы играли на равных, ведь намного приятнее. Если бы мы тогда победили, то смело бы вышли на корт против Воронов.

— Ясно то, что у Троянцев свои моральные принципы, — заключает Нил.

— Да, — соглашается Люк, — даже среди Воронов были фанаты Троянцев.

— Отзываетесь о Воронах так, будто все они нелюди, — хмурится Мишель, — были же адекватные.

— Невозможно быть адекватным, если ты Ворон, — Нил смотрит на товарищей, резко меняясь в лице, — без обид, конечно.

— Ты прав, если так подумать, поэтому никаких обид.

— Может, перемотать тебе чем-то колени? — спрашивает Эндрю, садясь рядом с Нилом, который был уже полностью экипирован.

— Смысл? — фыркает Нил. — Можно обезбол, но я даже не знаю. Боль терпима, так что не стоит.

— Твое дело, но не молчи, если невыносимо, — говорит Эндрю, вставая, чтобы открыть шкафчик и забрать некоторые вещи.

— Конечно.

— Вы чего там застряли? — врывается в раздевалку Кевин, впуская вместе с собой шум, что ранее был приглушен закрытой дверью. Звуки с трибун уже стали такими привычными, но сегодня особенно громко. Сегодня финал, которого ждали многие.

— Настраиваемся, — Нил сидит на низкой скамье, скатившись на ней так, что его ноги полностью вытянуты, а стены он касается только лопатками и затылком, что с экипировкой крайне сложно.

— Идите на площадку настраиваться, — уходя отвечает Кевин, глаза которого закатываются.

— Пошли, — Эндрю полностью оделся и взял все нужное.

Свет сразу ударил в глаза, как только они вышли из раздевалки. Сегодня особенно заполненные трибуны, которые будто разделены на две части. На синих и красных. Болельщики оделись в одежду соответствующего цвета, чтобы поддержать свою сборную.

— Итак, — сложив руки на груди, тренер встал перед спортсменами, что внимали каждому его слову, — финал, и мы полностью готовы. Все доведено до возможного на данный момент идеала. Достигли мы уже многого, и это хоть о чем-то говорит. У вас нет права проиграть сегодня. Поняли?

— Поняли, — хором отвечают спортсмены, в последний раз проверяя экипировку.

Состав тот же. На первый тайм выходят Мерфи и Джереми, вот только на ворота встает Эндрю, который в середине тайма уйдет на скамью, а выйдет только на втором уже до конца игры.

— Эй, — Нил сжал руку Эндрю, когда тот встал, слегка разминая плечи, — будь аккуратен, — услышав это, Эндрю фыркнул, сильно удивляя Нила.

— Если бы я всегда был аккуратен, то пропускал бы много мячей.

— Доживи до второго тайма, — улыбнулся Нил, понимая, что и сам каждый раз сильно рискует, о аккуратности не может быть и речи в экси.

— Обязательно, — выходя на площадку и не оборачиваясь, ответил Эндрю, напоследок сжимая его пальцы своими.

Тайм начинается с того, что мячом завладели японцы. Нил старается не нервничать с самого начала, но находиться здесь уже нервно, поэтому даже глубокий вдох и выдох не помогают. Справа он видит копошение, на что, к своему счастью, отвлекается, видя над своим коленом слегка дрожащую руку, повернутую ладонью вверх. Нил сразу понимает, видя нахмуренное лицо Кевина, и кладет свою ладонь в его, сжимая и резко стряхивая так сильно, что и сам удивляется, пока Дэй охает, резко поворачиваясь к Нилу.

— Надо успокоиться, чтобы хорошо отыграть, да? — улыбается Нил, хотя сам чувствует предательскую тревогу.

— Скажешь это, когда сам перестанешь коленками от страха трясти, — дразнит его Кевин, оборачиваясь в противоположную сторону к застывшему Жану, что тоже держит за руку Кевина. Видимо, последний захотел поддержки с двух сторон сразу, и друзья ему не отказали.

— У тебя так волнение проявляется? — спрашивает Кевин, видя немигающего Моро.

— Типа, — вздыхает он, кажется, первый раз за долгое время. Он неотрывно смотрит на площадку, видя, что все действие происходит на их половине поля. Это плохо. Они не могут пробиться к воротам врага. — Вы же сможете дойти до туда? — кивая в сторону скучающего вратаря сборной Японии, спрашивает Жан. — Я то свое дело сделаю.

— Разумеется, — без замедления отвечает ему Нил, — разумеется, — приблизившись к Кевину, прямо в лицо говорит Джостен, серьезно и повелительно.

— Да. Мы правильно сделали, что пустили Эндрю на первый тайм. Ворота пока в безопасности, — успокаивает сам себя Кевин.

— Он сейчас полон сил, так что, может, и счет будет на нуле, вот только нам нужно, чтобы у нас было хотя бы два очка. Эндрю уйдет, спустя 20 минут, значит, мы точно пропустим парочку.

— Мы догоним, — не понимает причину беспокойства Кевин.

— Ага, вот только Эндрю будет уже вымотавшийся. Отрыва у нас не будет, потому что он тоже не железный и что-то да пропустит.

— Во-первых, не сомневайся в нем, во-вторых, даже если так, мы на это и рассчитывали. Эндрю вышел сейчас, чтобы не было отрыва не в нашу пользу с самого начала. А потом дело за нами, — наставляет Кевин, чувствуя напряжение Нила из-за своих домыслов. — Нил, мы с самого начала знали, что в финале не будет легкой игры в сухую.

— Да, я понимаю, — он опускает голову, вдыхая глубже и прикрывая глаза.

— Кто из вас выносливее? — неожиданно слышится голос Люка, чего никто сейчас не хотел. Не предвещало это ничего хорошего. — Сами решайте, кто из вас. Кто больше привык играть с Джереми и кто сможет отыграть потом еще целый тайм.

— Блять, что стало? — возмущается Кевин.

— Вы совсем за игрой не смотрели? — задыхаясь от негодования, спрашивает тренер. — Мерфи въебали в стену. Она прошла защиту, при передаче мяча Джереми в нее влетели.

— Бля, — простанывает Нил, смотря на табло. 1:0 в их пользу. Хоть что-то радует.

— Если ей станет лучше, то она выйдет еще в этом тайме.

— Нил, иди ты, — толкает его в спину Кевин, — давай, ты всегда был выносливее.

Тренер объявляет таймаут. Спортсмены сбегаются к Люку, помогая усадить Мерфи на скамью. Та слегка шипит, но сдерживается, хоть и слишком крепко держится за плечо.

— Обидно, — поджимает губы она, — это даже не нарушение, он без красной карточки, а я на скамье, — медики уже окружили девушку, проводя первичный осмотр.

— Так, все держатся? — спросил Люк, рассматривая спортсменов, стирающих пот со лба и жадно глотающих воду. Получив слабые кивки, он вздыхает, — Нил, разминайся. Прибавь нам счет.

— Нил, — кричит ему Мерфи, которую уже собрались уводить. — Пробиваться через их защиту можно только с помощью передач. Я даже и два шага с мячом сделать не могла, поэтому смотри на всех. Передача любому открытому игроку — уже хорошо. Пусть это не Джереми, не теряйте мяч — главное. Может, у тебя и получится пробиться своим способом, но передачи в этой игре — основа, хотя следи за их нападающими, они легко могут перехватить.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Нил, анализируя информацию. У него уже появилось несколько идей по этому поводу, а, вспомнив то, как товарищи играли сейчас, он решает, что лучше всего обсудить стратегию с Джереми. — Ты делал передачи всем, кроме Эндрю.

— Ага.

— Делай их и ему. Эндрю!

— Тут я, слышу все, — откладывая бутылку с водой, подходит он ближе, — и зачем мне передачи?

— Бей в ворота, зачем еще? — удивляется вопросу Нил, заставляя еще больше удивиться Эндрю.

— Ага, в свои? — фыркает Миньярд.

— Нет, конечно, — возмущенно вздыхает Нил, — я знаю, что ты можешь. Мы не будем пасовать тебе часто, но, если мяч у тебя, то отдавай его либо открывшемуся нападающему, либо в ворота. Мы добьем если что.

— Живо на площадку, — подпинывает их Люк, — не знаю, что вы там придумали, но выполняйте это достойно.

Нил не ожидал, что появится на площадке уже сейчас. Мяч у Америки, поэтому он сразу попадает к Джереми, который, быстро оббегая нападающих японцев, сразу же сталкивается с защитой, которую уже и не спешит обходить. Он отдает мяч своей защите, видя, что Нила закрыли, защита перекидывается между собой, не позволяя врагу отнять драгоценный мяч, и ожидает, когда хоть кто-то откроется.

— Мне, — спокойно говорит Эндрю, когда мяч оказывается у ближайшего защитника. Он удивленно смотрит на вратаря, понимая, что кроме него никто не услышал просьбы. — Давай, блять.

Мяч без сомнений отправляется голкиперу, который его даже не ловит, а сразу отбивает, посылая прямо в ворота врага. Они проворачивают это в первый раз, поэтому никто и не ожидал. Защитники, что опекали двух нападающих, отвлеклись на мяч, готовые побежать за ним, благодаря чему у Нила с Джереми открылся путь. Обогнув внушительного размера защитника, Нил первым оказывается у мяча, что летел совсем немного правее ворот и забивает, совсем немного с помощью отбивания клюшкой меняя траекторию полета. Мяч попадает в самый край, но фонари загораются красным, принося еще очко Америке.

«2:0. Удивительно,» — думает Нил, возвращаясь на свое место, готовый к еще одной «пробежке». Им еще долгое время не удается выхватить мяч у врага, что приводит в ужас, когда Эндрю покидает ворота, чтобы отдохнуть полтайма. Миньярд не пропустил ни разу, несмотря на то, что в ворота целились огромное количество раз. Теперь им нужно быть осмотрительнее. Другой вратарь тоже силен, но не сравнится с Эндрю.

— Надо забрать мяч, — шипит Джереми, подходя к Нилу.

— Мы постоянно теряем его, — отвечает Нил, пока происходит замена, — пошли в защиту? Не будем ожидать, когда нам дадут пас?

— Да, сами заберем, в случае чего сразу в атаку.

20 минут длятся слишком быстро. Они успели перехватить мяч всего два раза, за которые только единожды удалось забить. Счет 4:3 к концу тайма не в их пользу. Они пропустили много за какие-то жалкие 20 минут игры. Хотя нужно отдать должное вратарю, на которого накинулись с новой силой, будто завидев легкую мишень, которая на деле таковой не являлась.

— Нил, — наблюдая за развалившимся на скамье парнем, говорит Кевин, — ты ведь отыграешь сейчас еще 40 минут нормально?

— Да, — он вытирает лицо полотенцем, — мы использовали мало комбинаций, ведь с Джереми я почти никогда их не тренировал, так что не вымотался так сильно. Хотя беготня надоела, конечно.

— Хорошо, — кивнул Дэй, садясь рядом.

— Ты ведь слышал и видел? Не знаю, как пробиваться через них.

— Мы для этого комбинации и придумывали, идиот. Ты нахера, по-твоему, на тренировках крутился, как юла, вокруг защитников, обманывая их? Вот сейчас и применяй это, ты же специально силы на это и экономил?

— Ага, — улыбается он. — Где Эндрю?

— Тут я, — до того, как Нил начал вертеть головой отзывается парень. — Еще будете проворачивать такое? Я, конечно, готов принять пас в любой момент, просто хочу знать, как часто это будет происходить.

— Нет, — отмахивается Кевин, — сейчас мы будем использовать свои тактики. Это было нужно, потому что Нил с Джереми не совсем могут использовать все козыри, которые и так были оставлены на второй тайм. Но в непредвиденной ситуации всякое может случиться, будь готов.

— Да-да.

— На выход, — командует тренер, подгоняя спортсменов на поле.

По гудку вновь начинается игра. Клюшка привычно лежит в руках, а ноги сами несут по полю, пока что не оббегая защиту, а, наоборот, скрываясь за ней добровольно. Мяч отбирает Жан, сразу отправляя его нападающим, не смотря даже на то, закрыты они или нет. Это не важно, потому что они обязаны открыться. Мяч летит где-то в середине поля, чтобы либо Кевин, либо Нил могли до него добежать. Вот теперь ноги, которые сотню раз на тренировках повторяли одни и те же движения, ступают из стороны в сторону. Нил пригибается, почти теряясь из поля зрения противника и, пока тот мешкается, обходит его, ныряя за мячом.

У него 10 шагов, которые он благополучно тратит, делая передачу уже открывшемуся Кевину, и мяч в воротах. Гудок, возвращение на свои точки, моментальный перехват мяча и бросок в ворота, но защитник успешно отбивает. Сколько раз нападения Нила и Кевина оказываются бесполезными из-за ловкого голкипера и считать не хочется, чтобы не расстраиваться.

Эндрю не позволяет мячу задеть стену за собой. Единожды он делает передачу Нилу через потолок, а в другой раз через стену Кевину, благодаря чему те забивают. Они поняли, что лучше делать такие передачи, потому что противник теряется. Пока он поднимет голову, обнаружит над собой мяч, что отбивается о потолок, пока прокрутится, нападающие Америки, уже привыкшие к этому, будут открытые и готовые принять подачу.

Времени остается совсем немного. 10 минут. Но Америка впереди на несколько очков, а Эндрю выглядит еще живым. Все получится. Все будет хорошо.

Нил, как мантру, проговаривает успокаивающие слова, на лету перехватывая мяч, адресованный противнику, и отправляет его в ворота, даже не сделав пары шагов. Кевин громко на него ругается, видя, что мяч либо будет легко отбит, либо даже не долетит, оказавшись у врага, поэтому устремляется за ним, чтобы добить, пока Нил отходит назад, будто в замедлении видит, как клюшка противника бьет по этому мячу быстрее Дэя. Еще шаг назад, на удивление он выше нападающего Японии, поэтому с легкостью отбивает мяч обратно Кевину, который, наконец, отправляет его в ворота.

— Ты в защитники записался? — орет Кевин, подходя к Нилу.

— Все-все, я затупил сильно, мозг уже не варит, — встряхивает головой Нил, готовый продолжать.

— Вари давай. Осталось немного.

Эндрю все же пропускает мяч. Но это не пугает, отрыв достаточный, а времени немного. Тренер сборной Японии пользуется своим таймаутом, благодаря чему Миньярду удается хоть немного, но отдохнуть прямо у стены на площадке, пока Нил расселся прямо на полу, потирая колени. Эндрю, наблюдая за этим, вскидывает брови, безмолвно спрашивая о самочувствии, на что Нил кивает, прося не волноваться.

Со счетом 7:5 продолжается игра, которая продлится всего 3 минуты. Нельзя дать забить. Остальное не так важно.

Мяч у японцев, которые будто набрались новых сил и слишком энергично прорываются через защиту, отправляя мяч в ворота. Эндрю решает, что будет снова здорово сделать пас через стену или потолок, поэтому, сильно изогнувшись, он ударяет, замечая, что Нил и Кевин уже бегут на позиции.

Кевин принимает и пасует Нилу, что разворачивается и врезается в защитника, благо шлем не позволил ему впечататься носом. Мяч отлетает, ударяясь о пол, и переходя в руки врага, пока Нил уже сам падает, теряя равновесие.

Как кролик подскакивая, Нил смаргивает пелену перед глазами, устремляясь за мячом. Защитники особо не справляются со вторым дыханием японцев, хоть и неплохо их сдерживают, понимая, что Эндрю за их спинами, когда позволяет возможность от усталости опирается на клюшку, чтобы не упасть. Япония снова забивает, когда до конца остается минута. 7:6. Эндрю почти поймал мяч, но удар оказался сильнее, чем обычно, а рука, не ожидавшая такого напора, не удержала.

— Все нормально! — кричит Кевин, видя слегка поплывшего от усталости Эндрю, — мы продержимся! Нил, прошу, функционируй, — хлопая того по спине, умоляет парень.

Нил чувствует, что на нем сильно сказалась та часть отыгранного первого тайма. Вымотался он сильно, но спустя мгновение принимает мяч, оббегая защитника и делает пас обратно, слыша, что Кевин кричит ему, что не готов открыться. Жан немедленно шлет мяч обратно, просто не позволяя тому находиться на их половине площадки, но с замиранием сердца наблюдает, как тот летит к противнику. Кевин, чуть ли не нарушая правила, силой вырывает уже бесящий его мяч, сразу отправляя в стену почти у самого потолка, не оглядываясь на Нила. Ему все равно, главное — удержать. Джостен вместе с мячом впечатывается в плексиглас, зато ловит его, сразу отправляя снова вверх. Их уже знатно мотает по всему полю, и они делают очень глупые вещи, лишь бы сохранить мяч. Любым способом, лишь бы противник его не отнял. Поэтому мяч летает везде, где только можно. Он несколько раз за эту жалкую минуту задел потолок и стены, много раз, просто перекидывался между Кевином и Нилом. Они даже в ворота боятся бросать, потому что уже слишком слабы, и вратарь обязательно поймает мяч, отправив его своим товарищам.

Нил слышит вопли. Либо у него пот в уши затек и устраивает там свои правила, либо что-то происходит.

— Восемь! — кое-как распознает он, что хором орут с трибун. — Семь! — Он передает мяч своему защитнику, потому что Кевина опять зажали. — Шесть! — защитник без понятия, что делать, поэтому мяч летит в потолок. — Пять! — Нил не гонится за ним, наблюдая, как тот медленно летит и отбивается о прозрачную стену над ним. — Четыре! — мяч у врага, а защита сборной Америки напряглась. — Три! — при передаче одному из нападающих Японии, Нил даже не ловит мяч, а просто со всей силы отбивает его куда-то в стену. — Два! — за мячом бегут, а он стоит на месте, видя, что Кевин уже тоже застыл. — Один!

Гудок. Это конец.

Колени болят от удара о паркет, а уши закладывает от шума. Нил стягивает с себя шлем, тяжело дыша, чувствуя, что вдыхать слишком сложно. Он переводит взгляд на табло, промаргивается, но ничего не меняется. Они выиграли, от чего рот открывается слишком широко, а брови взлетают. Это свершилось, и силы сами откуда-то появляются, когда Нил вскакивает, ловя в объятия уже накинувшегося на него Кевина.

— Мы, блять, сделали это! Нил, мы выиграли! — кричит на ухо Кевин, прыгая с Нилом на месте.

— Я знаю! Знаю! — все, что может ответить ему Джостен чувствуя жжение в глазах от подступающих слез. И он дает им волю скатиться по щекам. На них накидывается еще целая куча людей, стискивая и заставляя пошатнуться, но они с трепетом принимают эти объятия, утопая в них.

— Народ, я горжусь вами, — слышится голос тренера, которые подошел вместе с Эндрю к кучке тел.

Вырвавшись из объятий, Нил просто налетает на Эндрю, обвивая его шею руками, пока Миньярд пошатывается, ловя парня за талию. На ухо Нил ему что-то неразборчиво кричит с самой яркой улыбкой в мире.

— Ты был просто невероятен! — удается услышать Эндрю, а после его хватают за щеки, чтобы уставить крошечные поцелуи по всему лицу, а после и на губах. Миньярд не отходит и не отталкивает, позволяя сделать это все прямо на камеру, пока Нил, наконец, не отрывается от его лица, чтобы, смотря в глаза, прокричать так, чтобы было слышно, — я, блять, самый счастливый человек на свете. Дрю, мы выиграли! Выиграли! Ты представляешь?

Эта улыбка сводит Эндрю с ума. Она наполнена жизнью, самой настоящей и яркой. Нил так и держит Эндрю за голову где-то под ушами, чтобы тот смотрел только на него, не отворачиваясь и не уводя взгляда. А Миньярд и не может перестать пялиться на это счастливое лицо. Чувство, что эта чертова медаль ему и не нужна была в самом начале Олимпиады, не покидает его. Этот свет в глазах и льющееся из Нила счастье — то, ради чего он старался. Ради семьи, один из членов которой буквально только что снес его с Нилом, обнимая сразу двоих за шею. Заплаканные от счастья глаза Кевина устремляются на почти такие же Нила, который моментально обнимает друга в ответ, чуть ли не прыгая от счастья вместе с ним.

— Эндрю, я бы тебя расцеловал да не буду, — ухмыляется Кевин, отпуская Нила и вжимает притворно скривившегося от неприязни Эндрю к себе в плечо, обнимая настолько сильно, что тот начинает бить его по спине, прося дать ему глотнуть воздуха.

— Убью нахуй, — первое, что говорит Эндрю с первым вдохом, слыша заливистый смех двоих друзей.

Где-то на фоне обнимаются Жан и Джереми; Мерфи, опираясь на плечо Мишель, широко улыбается, уже поговорив с каждым и расхвалив его; тренер пожимает руку японцам, что позже делают и остальные.

— Так, награждение через 10 минут, — все ещё не отошедший от выигранной Олимпиады тренер расхоживает из стороны в сторону, периодически обнимая кого-то из спортсменов. — Идите умойтесь, снимите экипировку, не знаю, гимн подучите, не позорьтесь.

— Так точно, — спортсмены справляются со всеми делами быстро, выходя из раздевалки к площадке, на которой будет происходить награждение, к которому уже все готовится. Нил срывается с места, хватая за руки Кевина и Эндрю, и устремляется к одной из трибун, где видит знакомых людей. Он без какого-либо стеснения начинает прыгать перед ними на месте, размахивая руками, ведь те были слишком далеко, но, конечно же, заметили прыгающего лиса.

— Нил! Кев! Эндрю! — громко кричит Мэтт, сложив руки у рта, — вы молодцы! Мы гордимся вами!

Дэн не может не запечатлеть этот момент, снова снимая все на свою любимую камеру. Неподалеку Элисон и Рене показывают им сердечки, не желая орать, Ники с Эриком как раз таки и орут вместо них, поэтому можно расслышать какие-то глупые, но приятные поздравления, а Ваймак, Эбби и Би продолжают хлопать им, широко улыбаясь.

— Давайте встретимся позже, — кричит Кевин, — спишемся.

Получив жестами утвердительный ответ, они возвращаются обратно, по пути сталкиваясь со спортсменами Франции, которые заняли на этой Олимпиаде третье место.

— Ну что, — начинает Люк, который уже поубавил свой пыл, — вас позовут последними, вы, в общем как и остальные, встанете сначала за пьедестал, а потому, когда будут объявлять вы уже тогда и подниметесь, — он не успевает договорить, как из громкоговорителя доносится голос, приглашающий на площадку, сборную Франции. Крики с трибун нескончаемы, но они становятся ещё сильнее, когда выходят японцы.

Нил хватает Эндрю за руку, желая, чтобы в этот момент любимый человек был с ним рядом, чтобы чувствовать, что они прошли это вместе и закончат тоже вместе.

Слышать, как произносят слова «сборная Америки», держать за руку Эндрю и чувствать, как сзади его в спину подталкивает Кевин, что прыгает с одной ноги на другую, не переставая улыбаться, — слишком несбыточная мечта.

В какой-то момент проскальзывают мысли о маме и о том, смотрит ли она на сына сейчас. Гордится ли им? Но все улетучивается из головы, когда руку сжимают сильнее и тянут на площадку под крики с трибун. Народ скандирует название их страны, размахивая флагами и чуть ли не прыгая. Никто не сидит, все встречают победителей стоя и не прекращая аплодировать.

Они встают перед самой высокой ступенью пьедестала, разглядывая ее взглядом. Нил берет за руку Кевина, наблюдая за тем, как все остальные тоже сцепляют руки друг с другом, ожидая заветный и самый желанный момент, ради которого они пахали, как проклятые.

На пьедестал поднимаются французы, размахивая руками в разные стороны. Японцы следуют за ними, когда объявляют второе место.

— Чемпионы Олимпийских игр — сборная Америки! — слыша это, они, будто договорившись, ступают одной ногой на пьедестал, чтобы оттолкнуться и прыгнуть, поднимая руки вверх, под шум аплодисментов и криков болельщиков. Камеры со всех сторон сохраняют этот момент.

Спустя ещё время им вручают медали. Их достаточно много, поэтому какие-то две шишки растянули этот момент, надевая каждому медаль и пожимая руку.

Нил смотрит на эту весьма увесистую медаль, разглядывая каждую грань и изображение пяти золотых колец. Они сделали это. Их цель в их руках. Нил слышит где-то далеко сбоку рыдания, вероятно, кто-то не сдержался. Он понимает. Сам реветь хочет, да слишком улыбка давит на слезы, не позволяя им вытечь. Джостен виском чувствует, как на него смотрят, пока он без остановки разглядывает медаль. Ухмыляется, понимая что Эндрю свою даже не тронул, вместо этого смотря на своего парня, который нарадоваться не может.

Они все вместе, положив руку на сердце, поют гимн своей страны, а после вновь обнимаются, делая групповое фото. Много фотографий, Нил даже устал, но не жалуется.

Настроение ничего не может испортить, даже конференция с прессой. Их рассаживают за длинный стол, начиная задавать самые банальные вопросы по поводу их эмоций и ощущений. Товарищи отвечают на все это, окрыленные чувством давления от свисающей золотой медали на шее.

— Нил, Эндрю, — спрашивает один из журналистов, — подтверждаете ли вы свои отношения, учитывая то, что было после игры?

— Ох, даже не знаю, — наигранно задумывается Нил, — подтверждать ничего не буду, думайте своей головой и складывайте два плюс два.

— И давно вы…

— Да какая разница? Не ваше дело. На вопросы, не связанные с Олимпиадой, мы больше отвечать не будем.

Последний раз они идут прохладным вечером по этой дороге, держась за руки. Медали так и висят на их шеях, хоть они и быстро приняли душ, и переоделись, но надели их обратно. Впереди яркий закат, окрашивающий все вокруг в оранжевые оттенки. Под ногами хрустит песок на асфальте, рядом шумят товарищи, а взгляд устремлён вперёд. Медленно шагая, Нил все больше и больше успокаивается после бурных эмоций от победы. На душе становится так легко, а легкие наполняются свежестью. Можно вдохнуть полной грудью, не ощущая тревоги и страхов. Все, что может помешать вдоху, — тяжёлая медаль на груди.

— Завтра к Лисам, — закидывая руку на плечи Нила, говорит Кевин. — Они же дом сняли на время пребывания здесь, а мы так и не заглянули.

— Да, — кивает Нил, — я так соскучился по Королю.

— Увидишь ты своего Короля, не зря же они дом снимали и перевозили ее сюда.

— Ну, да, я бы, кроме как им, никому бы ее не доверил, особенно на такое долгое время, — Нил пихает Дэя в бок, заставляя того ойкнуть и со смехом отпрянуть.

— Зато вы теперь знаете, что даже ваш котенок устойчивее переносит перелеты, чем Эндрю, — фыркает Кевин, отходя на достаточное расстояние, заканчивая разговор.

— Несносный, — закатывает глаза Нил, прижимаясь плечом к плечу Эндрю. — Ты не против завтра к Лисам?

Эндрю что-то тихо угукает, сжимая руку Нила крепче.

Уже на следующий день они встречаются с семьёй, которая принимает их с объятиями и накрытым столом. Они просматривают фотографии, которые сделала Дэн, обсуждают какие-то моменты и не забывают обговорить с Эбби про колени Нила. Их Король почти не отлипает от Эндрю, устраиваясь на его коленях и громко мурлыча, пока тот старается не умиляться, а спокойно есть. Нил видит все насквозь, поэтому умиляется за двоих.

А через день они садятся в самолёт и покидают Францию, в которой остались самые лучшие воспоминания. Возвращаться домой всегда приятно, первым делом Эндрю проверяет Мазерати, пока Нил выпускает котенка в дом. Медали кладутся на полку к остальным медалям, которые позже будут висеть в специальном месте, которое парни пока ещё не обустроили.

За последние несколько дней в СМИ творились ужасные вещи, если не говорить про обсуждение безоговорочной победы Америки. Много внимания было уделено соперничеству Миньярд-Джостен. Много фотографий отрыто, в которых ребята вместе, много обсуждений произошло в соцсетях. На это все Нил и Эндрю никак не реагировали, закрывая глаза до тех пор, пока все не уляжется. Заголовки многих статей их просто убивали. Настолько нетактично и грубо писали о них, что Нилу уже хотелось появиться в Твиттере, чтобы написать пару ласковых, но сдерживался с большими усилиями и с усилиями Эндрю.

В конце концов мнение неизвестных и чужих им людей никогда не было важно. С самого детства другие люди просто вламываются и портят их жизнь, вытирая о них ноги и просто на просто пачкая так, что потом долго приходится влезать из этого дерьма, что теперь им настолько неважно какое-то там мнение и какие-то там слова незнакомцев, что продолжают плеваться ядом и обсуждать личное.

Они есть друг у друга, чего хватает для полного счастья.