Дун Хань не могла точно описать свои чувства в данную минуту.

Она собиралась отказаться от идеи пойти по пути Янь Юйлань, чтобы не навлечь беду на любимого персонажа, однако…

«Пока мой разум настаивал на логичном решении, сердце желало поскорее сбежать отсюда».

Хотя история главной героини до прибытия в школу боевых искусств осталась за кадром, Ежонок в полной мере ощутила то одиночество, через которое пришлось пройти беловолосой прелестнице.

«Становление ученицей хоть какого-то наставника мотивировало ее сдать экзамен…»

Пусть это сложно назвать свободой, для Янь Юйлань все выглядело именно так. Меньше контроля со стороны воспитателей, больше времени на занятия, связанные с саморазвитием. Помимо вышесказанного, главный ученик имел право более суток находиться за пределами школы без сопровождения наставника, если того требовала ситуация.

В общем… Личные потребности оказались сильнее.

«Да и кто сказал, что Цин Сюмэй не передумает брать меня под свою опеку, когда увидит результаты моих вступительных?»

Дун Хань прекрасно помнила, что наставница являлась довольно требовательной, если дело касалось учебы. Она не горела особым желанием обучать безалаберных личностей.

«Да, никаких шансов!»

Испытывая одновременно горечь и сладость, Ежонок осторожно пожала руку наставницы.

— У вас такие мягкие руки…

«Боже мой, какая нежная кожа! Я словно касаюсь лепестков молодой розы! Цин Сюмэй, поведаешь все этапы ухода?»

Внешне девушка выглядела абсолютно спокойной, даже слегка застенчивой, но внутри нее вспыхивало столько эмоций, что любой телепат пожелал бы больше никогда не слышать этой белиберды в сознании попаданки.

— Спасибо за комплимент, — улыбка возникла на скрытом маской лице, — Принесу в следующий раз крем, которым пользуюсь. Может быть, он пригодится тебе.

Цин Сюмэй обратила внимание, что кожа юной девушки нуждаются в уходе. Где-то только-только зажили старые ранки, оставив после себя покраснение, но уже появляются новые.

Ещё на бледном лице невозможно не заметить признаки недосыпания. Довольно удивительно, ведь в приюте строго соблюдался распорядок дня.

«Нужно убедиться, прежде чем делать выводы, — подумала про себя наставница, — но картина вырисовывается не самая приятная…»

Она удивилась тому, что Янь Юйлань собирала фрукты в одиночку. Обычно воспитатели назначали на сие занятие два или три человека, которые ладили или проживали в одной комнате. Кроме того, никто из ребят не вызвался помочь, хотя за это начисляются неплохие баллы и даётся возможность заработать себе выходной.

— Скоро ужин, не планируешь присоединиться к остальным?

— Ух, ну… — Ежонок смущённо приложила руку к затылку, — Я работаю на кухне, поэтому…

«Да и сижу обычно ближе к выходу из столовой, мало кто соглашается делить со мной один стол…»

Это очень обижало молодого иллюстратора. Ей всегда хоть кто-то, но составлял компанию! В университете у нее было немало подружек, с которыми она любила поговорить во время обеда. А в школьные годы рядом были товарищи из танцевального кружка. Дун Хань до сих пор помнит, как они рисовали на салфетках человечков, чтобы не забыть возникшее в голове движение для будущего номера.

— Ты сегодня достаточно потрудилась, — Сюмэй казалась весьма категоричной, — Сейчас мы направляемся в столовую. Сперва покушаешь, а после…

Девушка на мгновение запнулась, будто посчитала, что говорит слишком требовательным тоном.

— …если позволишь, проверю наличие у тебя духовного корня. Мне надо знать, в каком направлении нам заниматься.

Дун Хань покорно кивнула и грустно улыбнулась. Быть может, когда наставница узнает, что она обделена, передумает? Пусть в прошлом Янь Юйлань приняли в Цинчжу, эффект бабочки никто не отменял.

Помимо вышесказанного… Знания главной героини Ежонку не передались. Она только читать и писать была способна, но суть написанного оставалась для нее непостижимой.

Пока потенциальная ученица и учительница шли в сторону столовой, замаскированная мисс Цин задавала вопросы юной воспитаннице.

— Где ты жила до приезда сюда?

— …Ох, извините, мои воспоминания утрачены из-за перенесенного заболевания. Я помню лишь свое имя и фамилию. Вся остальная информация хранится у воспитателей.

«Чуть не проговорилась!»

Как же ей хотелось рассказать о своей жизни в Китае, учёбе в Корее и путешествиях в некоторые страны мира! Если бы не обстоятельства их встречи, то…

Дун Хань невольно представила, будто они пошли в одно из уютных кафе, где, как закадычные друзья, попивают кофе и рассказывают о достижениях за последний месяц.

— Так сильно болела?

— Д-да, лекарь сказал, что я чудом выжила…

Цин Сюмэй многозначительно хмыкнула.

— Ты недавно окрепла после недуга, а уже работаешь больше пчёлки.

«Согласна! Они совсем обнаглели, даже времени на изучение теории нет…»

— Таковы правила. Другие ребята работали все время, пока я находилась в лазарете, посему логично…

Наставница резко остановилась.

— Никакой логики. Просто решили игнорировать очевидные вещи. Придётся лично поговорить с вашими воспитателями.

Сперва Дун Хань собиралась отговорить девушку, однако вспомнив, сколько ей ещё нужно отработать, передумала.

Добравшись до нужного места, гостья движением руки подозвала одного из работников и сделала заказ.

— Чего желаешь? Я плачу.

Хотя воспитанников приюта кормили хорошо и вкусно, всё-таки были блюда, которые предназначались «не для всех». Поскольку сироты не имели возможность платить за определенные удовольствия, для этого придумали «систему баллов».

— Утиную грудку с малиновым соусом, — тихо пробормотала девочка.

Ее напрягали взгляды некоторых любопытных личностей, которые сегодня занимались мытьём столов.

«Пусть только попробуют посеять грязные слухи, я им ужа в комнату запущу!»

Одну Дун Хань узнала моментально! Та самая девушка, из-за которой усложнили экзамен для «не совсем обычных людей»…

— Тебе здесь некомфортно? — Цин Сюмэй заметила нервозность своей подопечной.

— …можем ли мы взять еду с собой и пойти в мою комнату?

Серые глаза умоляли одобрения у девушки в маске. Цин Сюмэй украдкой взглянула в сторону тех девочек и все поняла.

Они следили за посетителями и что-то шептали друг другу на ухо.

— Не бывает коллектива без балаболок, — прошептала наставница, — Не волнуйся, вы в скором времени пойдете разными дорогами.

Заказ, к счастью, не пришлось долго ждать. Взяв поднос в руки и заплатив за еду, дуэт покинул столовую.

— Интересно, это мужчина или женщина? — спросила одна из воспитанниц другую.

— Мужчина, нет сомнений, — усмехнулась та, — Оплатил ей еду явно не за красивые глазки. Сейчас к ней в комнату направляются… Все очевиднее некуда!

— Фу, а ещё говорят, что в Цинчжу нормальные преподаватели, — прошипела третья, — Ну, скатертью дорожка, лишь бы поскорее уехали отсюда.

Закончив сплетничать, воспитанницы продолжили заниматься уборкой. Однако темные мысли, зародившиеся в одной из них, все не желали исчезать.

— Чтоб тебя, Янь Юйлань…

***

Подкрепившись, Дун Хань почувствовала себя намного лучше. Она помыла посуду и поднос, а позже намеревалась отнести их обратно, когда все вопросы с наставницей будут решены.

— Благодарю вас от всей души, — беловолосая красавица глубоко поклонилась, — Я даже не надеялась когда-либо попробовать здесь что-то дорогое!

— Только преподаватели могут позволить себе сытно трапезничать?

«Ой, надо объясниться, иначе проблем от руководства наберусь…»

— Не совсем. Как вы знаете, у нас здесь есть система баллов. Раньше распространялась исключительно на одежду. Перерабатываешь — шансы получить качественный наряд возрастают.

Поскольку штаб поваров увеличился, управляющие решили разнообразить меню. Понятное дело, что не за «бесплатно». Либо платишь деньгами, либо работаешь долго и упорно, сим самым зарабатываешь «бонусы».

— Рацион простых воспитанников соответствует нормам?

— Да! Супы, салаты, нежирное мясо, компот и гарнир всегда в наличии. Без изысков, но вполне приемлемо.

«Здесь отсутствует моя любимая выпечка и морепродукты! Хочу креветок, морской салат, пиццу и запеченный картофель с куркумой…»

Наставница тяжело вздохнула:

«Вас совсем не балуют. Готовят к суровой жизни…»

Ежонок понимающе улыбнулась и кивнула.

— Ладно, пришло время проверить твою духовную силу. Пожалуйста, протяни руку.

Потенциальная ученица выполнила просьбу преподавателя. Левая кисть элегантно легла на столешницу.

— Ты левша?

— Не совсем, амбидекстр, — иллюстратор поняла, что совершила фатальную ошибку.

Это иностранное слово, которое никогда не использовалось в произведении!

— Понимаете, я однажды травмировала руку, но решила не обращаться к лекарю, а вместо этого развить навык письма у другой… Не помню, в какой книге, но я нашла сие странное слово. Говорилось, что так называют людей, которые освоили обе руки в совершенстве. М-могу показать…

Это не совсем ложь, но и не чистая правда. Дун Хань научилась писать и рисовать другой рукой в период восстановления. К счастью, навык не утратился при перемещении сюда.

— Наверное, это записи с другого материка, — Цин Сюмэй не стала допрашивать девочку, — Ты молодец, занимаешься саморазвитием. Однако молчать о боли неправильно. Пожалуйста, не поступай так больше.

Наставница положила свой указательный палец на ладонь девочки.

— Расслабься, подумай о приятных моментах в своей жизни…

Мисс Дун закрыла глаза. Что же вспомнить?..

Ох, точно, празднование Нового Года с близкими людьми! Это самое счастливое время для девушки. Уборка комнат с большой компанией, разработка и изготовление украшений, покупка подарков, продажа своих поделок, подготовка «музыкального вечера», обсуждение планов на будущее, фейерверки, парад…

Она вспомнила маму, которая учила ее правильно накрывать на стол. Папу, который помогал мастерить бумажного дракона. По-доброму ворчащую бабушку, одевающую внучку в новогоднее кимоно…

«Как же я по вам скучаю…»

Внезапно представляемые образы исчезли, а вместо них засияли бело-лиловые цвета. По телу пробежали колющие мурашки, возник небольшой жар.

— …крайне неожиданно, — донёсся голос неподдельно шокированной Сюмэй.

«Все настолько плохо?»

Дискомфорт постепенно исчезал, а вместо него возникало некое чувство покоя и умиротворения.

Дун Хань будто вновь очутилась на сцене, где ей предстояло поразить зрителей своим талантом, а также подарить им хорошее настроение.

— Закончила, можешь убрать руку.

Беловолосая девочка отворила очи и вдохнула полной грудью.

— Простите, ваши надежды…

— Янь Юйлань, тебе когда-либо наносили травмы духовным оружием? Точнее… воспитатели сообщали об этом?

Увидев шок на подростковом лице, мисс Цин все поняла.

— К счастью, мы обнаружили ее до начала обучения. Иначе…

Ежонку не требовались объяснения.

«Видимо, когда главная героиня готовилась к сдаче экзамена, она усугубила свою проблему неправильным выполнения практической части. А за помощью обратиться…»

Есть ли здесь люди, которым не плевать на Янь Юйлань?

— Значит, у меня есть потенциал? — надежда на одобрение буквально ощущалась в воздухе.

— Несомненно, — наставница уверенно кивнула, — Ты являешься обладательницей редчайшей энергии.

Ежонок потеряла дар речи.

— Раньше молния являлась одним из основным элементом, наряду с огнём, водой, землей и воздухом. На сегодняшний день сложно найти чистокровного носителя или полукровку.

«Будем считать, что Юйлань не получила перспективу в прошлом из-за гнилой натуры. Если бы она разобралась со своей проблемой, то Цин Сюмэй пострадала бы куда сильнее. Да, это карма и наказание».

— Поэтому, Янь Юйлань, приложи усилия в течение месяца. Ты нисколько не пожалеешь об этом. Я, в свою очередь, обещаю сделать все возможное, чтобы дать тебе опору для хорошего духовного развития.

Сердце молодой девицы затрепетало от счастья и горького волнения.

«ЦИН СЮМЭЙ ИМЕЕТ НАМЕРЕНИЕ ПРИНЯТЬ МЕНЯ В УЧЕНИКИ!»

Она действительно не знала, стоит ли ей радоваться такому развитию событий или же реветь от проваленной попытки уйти в закат, дабы не портить жизнь любимому персонажу.

— В нашей библиотеке не хватает некоторых книг, поэтому… Уважаемый наставник, я прошу у вас помощи.

— Какая информация тебе требуется?

— История клана Мао и Лис. Мои познания в истории крайне узки. Пожалуйста, подскажите лучшую литературу для изучения столь важных тем.

— Хорошо, я принесу свитки и записи через два дня.

Они поговорили ещё какое-то время, прежде чем наступил час Цин Сюмэй возвращаться в Цинчжу.

— Лёгкого пути вам, наставник!

— А тебе доброй ночи, Янь Юйлань.

Вероятно, Цин Сюмэй обладала способностью даровать людям спокойствие, поскольку Дун Хань в самом деле не снились кошмары этой ночью.