– Оклемалась?

Голос Цунаде звучит привычно. По-родному. Сакура успела соскучиться по этим старческим ворчливым ноткам, что совсем не сочетались с юным лицом двадцатилетней девушки.

– Да, – кивнула уверенно ученица Сенджу. – Семпай лично меня перепроверила и прочистила кровь.

В руках старшей женщины зашелестели бумаги. Сосредоточенная, блондинка была погружена в работу.

– Если делала Шизуне, то всё точно хорошо, – в её словах считывалось нескрываемое раздражение. – И ведь даже не угрожали. Так, передали привет…

По возвращении из Страны Ветра всех ожидал неприятный сюрприз. Эта маленькая деталь легко объясняла странную лёгкость в голове во время тренировок и излишнюю самонадеянность. Сакура у себя уж точно подметила пару поступков, что не совершила бы на трезвую голову.

Наркотик. Лёгкий, с минимальной концентрацией, не влияющий особо ни на что, кроме чуть изменённого восприятия.

Видимо, жители пустыни, оскорблённые каким-то из жестов конохчан, решили преподать небольшой урок. Буквально указывая гостям на то, что хорошие условия — это осознанный выбор хозяев. А не случайное стечение обстоятельств. Если бы шиноби песков не хотели быть вежливыми, то ситуация могла складываться совсем иначе.

– Хорошо, что всё обошлось такими несерьёзными дозами, – вздохнула розоволосая девушка.

На неё тут же покосились, прищурив янтарные глаза.

– Для вас, генины, да, – Цунаде звучала серьёзно. – Но вот парочку вышестоящих зацепило серьёзней.

Широко распахнув глаза, Харуно с удивлением посмотрела на наставницу. Девушка не припоминала кого-то раненого или отравленного по пути домой. Вроде бы, все шли на своих двоих.

– Или ты думаешь, – продолжала старший медик, – что мы просто так проглатываем эти уколы с лёгким отравлением? Кое-кто провалился. Повезло ещё, что в воспитательных целях выдали лишь яд. Идиоты в масках.

Судя по всему, у оперативников были иные, дополнительные задачи, выданные руководством Селения. Розоволосая, тем не менее, стояла смирно и молча, ожидая распоряжений. В такие моменты перебивать Сенджу-химе не стоило.

– Будет тебе первая операция на яды, – взмахнула бумагами женщина. – Ассистируешь Шизуне в токсикологии.

Задержав дыхание, не веря собственному везению, девушка застыла на мгновение. Чтобы потом низко поклониться.

– Что стоишь? – поторопил её командный голос. – Быстрее! Там скоро начнут.

Нервно сглотнув, Харуно заторопилась как могла. Совсем не переживая, как такая спешка могла выглядеть со стороны. И, спустя полчаса, её волновало лишь то, как чувствует себя её неестественно бледный пациент.

* * *

Этот парень оказался странным. Одного с ней возраста, он уже успел заработать фарфоровую маску. И, если верить всем косвенным признакам, то носил он её не первый год.

И ладно, если бы он был клановым. Эти древние семейства и не так чудили, отдавая совсем маленьких детей в подразделения уже готовыми к боевой работе. Нет.

Мальчишка был обычным. Никаких отличительных признаков во внешности, что указывали бы на кеккай генкай. Просто парень со странным выражением лица и бледной кожей. Словно света солнечного не видел.

«Как такого вообще могли отправить в Суну?» – задавалась вопросом Харуно, меняя пациенту повязки. – «И, что интересней, как он умудрился не обгореть?»

Его звали Сай.

– Ты сегодня плохо выглядишь, – голос парня звучал хрипло. – Не спала?

И характер у него был отвратительный. Однако, что удивительно, Сакуру это не бесило. Даже злости не вызывало. Потому что произносились эти фразы без каких-либо эмоций. Даже без капли язвительности и агрессии. Так что, в её восприятии, это было почти как злиться на тумбочку. Странновато и бессмысленно.

– Неа, – ответ не заставил себя ждать, – я же дежурная сегодня. Сутки и утки.

Не смотря, как ей казалось, уморительную шутку, лицо парня оставалось беспристрастным.

– Тебе не следует так просто рассказывать про своё расписание, – внезапно произнёс её черноглазый пациент. – Это опасно.

Сакура пожала плечами. Каждый раз, когда она к нему заглядывала, он выдавал что-то более странное, чем в предыдущий. Если при первом посещении парень смотрел на неё как дикий кот, то при последующих он напоминал привыкающее к незнакомцу животное. Первые слова, странные комментарии. Ей казалось, что он ждал реакции и с любопытством изучал каждую, говоря то одно, то другое.

– Что опасного? – отмахнулась девушка, поправляя ему подушку. – Моё расписание знают все в больнице. Включая моих пациентов. Ты, кстати, один из них.

Чернильный взгляд смотрел внимательно. Даже моргали два этих провала редко.

– Ты доверяешь мне такую информацию?

С подозрением, Харуно покосилась на оперативника. Обмотанный бинтами, с капельницей, он не походил на грозного бойца невидимого фронта. Больше напоминая соседского парнишку, что неудачно нырнул в речку и стукнулся головой. По поведению, кстати, тоже подходило.

– Так ты свой, – просто бросила она, заканчивая обновлять свежую воду в прикроватном графине. – Я тебе доверяю.

Пациент замолчал. Обернувшись на прощание, девушка отметила его странную задумчивость.

– Это потому, – донеслось тихо, буквально в спину медика, – что я боец?

Розоволосая приветливо и широко улыбнулась. Как она умела.

– Потому что ты конохчанин, как и я, – в её ладонь удобно легла ручка двери палаты. – И человек ты хороший. Самый необычный из собеседников на моей памяти.

Он заморгал, словно филин, больше ничего не говоря. Первый раз за всё время девушка отметила на его лице эмоцию. Озадаченность.

– Поправляйся, – дела не ждали, как и другие пациенты, – Сай.

Так что Сакура, как и дни до этого, пошла дальше.

* * *

Шли дни за днями.

Недели за неделями.

Месяца.

Боль от обидного, второго проигрыша потихоньку заветривалась. Она замещалась тренировками, работой в больнице и бесконечными заданиями от Госпожи Цунаде.

Но кроме всего этого у Сакуры есть свои заботы, что занимают мысли.

Первая — яды.

О них она думает не переставая. В перерывах между сменами, в свободные минутки во время обеда, отрабатывая одинаковые ката на полигоне. Она приставала с бесконечными вопросами к Шизуне-семпай. Выискивала кучи дополнительной литературы, исторические заметки и даже географические справочники.

Внутри свербило оскорблённое чувство гордости ирьёнина. Да, пусть она ещё генин, но вот так вот опростоволоситься!

Потому и задерживалась девушка бесчётное количество раз, проводя время за всевозможными конспектами.

«Стоит попробовать спросить разрешение у Цунаде-сама на доступ к лаборатории,» – в уставшем сознании плавают воспалённые мысли. – «И образцам ядов из Суны. Хочу попробовать подобрать антидоты.»

Глаза её слипались. Свет казался острым и режущим, а периферийное зрение темнило и расплывалось, оставляя только доступ к туннельному. Ей казалось, что окружающий воздух давно въелся в лёгкие, крылья носа и трахею. Пропитал запахом антисептиков всё её естество.

Да, первой навязчивой мыслью Харуно Сакура стали яды.

Второй же…

В окно кабинета постучали. Занимающая помещение, днём принадлежавшее окулисту, девушка удивлённо подняла голову. Прежде чем она успевает понять, что происходит, створки окна открываются легко и даже без скрипа.

– Проверка, – слышится знакомый безэмоциональный голос.

И пускай она не так часто видит Сая в маске, но узнаёт его мгновенно. Парень, после своего неудачного отравления, отбывал в реабилитации в Селении. Присматривая за больницей и периметром Конохи.

Его чёрно-белая фигура отбрасывала чернильную тень, кляксой падающую на стену кабинета. Растянутая и искажённая, она закрывал табличку с рисунками для проверки зрения, задевая полки с методичками и ящик с линзами для подборки очков.

– Сакура, иди домой и страдай там, пожалуйста, – несмотря на ситуацию, голос знакомого шиноби звучал устало, без какого-либо официоза. – Мы спокойно опечатаем кабинет и пойдём на дежурство.

Прекрасно понимая, что их основная задача — это особое закрытое отделение, девушка поёжилась. Ловил он её так далеко не первый раз. И, если честно, иногда даже становилось стыдно, что ловил именно знакомый человек. Велик риск того, что проснётся совесть, которая может единолично затолкать любопытство и жажду знаний подальше.

Сакуре этого не хотелось.

Однако, девушка отметила маленькую деталь.

– Мы? – уточнила она у оперативника.

И только сейчас замечает, что напарник Сая тоже здесь. И она его знает.

Ведь именно он — её вторая навязчивая мысль.

На Торуне, как ей кажется, всё та же маска со странным орнаментом. Непонятным и не поддающемся расшифровке.

К внутренней своей панике, Сакура смущается. Ощущает, как по затылку, щекам и скулам расползается румянец, выдавая её. Горят алым огнём уши, создавая ложное ощущение того, что помещение резко наполняет прохладный воздух.

Абураме индифферентен и спокоен. Как бы ей не хотелось приписать у себя в голове, что он «приветливо улыбнулся», «был рад её увидеть» или «весело прищурил глаза». Девушка не видела его лица, и понятия не имела, как он выглядит. Что делало ситуацию, если честно, ещё более отчаянной.

– Иди домой, – только и говорит он своим спокойным тихим голосом.

И, прежде чем она успевает это осознать, Сакура послушно вскакивает и начинает собирать книжки и бумажки. Явно ощущая затылком два взгляда. И если от одного из них ей ни горячо, ни холодно. То от второго бешено бьётся сердце и крутит весь кишечник одновременно. Кажется, её даже тошнит.

Всю дорогу домой в голове у куноичи белый шум. Гудение, словно от жучиного роя, плавно перерастает в тонкий-тонкий писк.

Под этот аккомпанемент она влетает в дом, вбегает по лестнице и закрывается в комнате. Пряча лицо в ледяных ладонях. Протяжно и тихо стонет, осознавая весь ужас ситуации.

Именно так она ощущала себя в Академии, когда исподтишка наблюдала за Саске.

Как дурочка.

Зелёный взгляд натыкается на пухлую, зачитанную до дыр книжку, лежащую на письменном столе. Тёплый древесный оттенок обложки ей хорошо знаком, как и тиснение на ней.

Сборник классической поэзии континента девушка знает почти наизусть.

С самого детства она завела забавную привычку открывать его на случайной странице и читать одно из стихотворений. Иногда что-нибудь загадывая, иногда в грустные и тяжёлые минуты, а иногда просто от скуки.

Её натруженные пальцы, как и много раз до этого, легко скользят по шероховатой обложке. На лицо возвращается тонкая, нежная улыбка.

«Сакура,» – говорит тем временем она сама себе, – «ты ведь даже лица его не видела. Он просто загадочный старший брат твоего одноклассника.»

Привычным жестом ладони раскрывают книгу. Ей попадается краткое хайку:

Сегодня я не спала.

Упавшей звездой,

Светлячок беспокоил.

Девушка хмыкает.

«Хорошо,» – принимает она решение, требующее всей её решительности. – «Для начала попробую познакомиться с ним получше. А там посмотрим»

* * *

Задача эта, на самом деле, оказывается не такой простой. Хотя бы потому, что девушка смущается идти напролом. Не может же она просто заявиться на территорию крайне закрытого клана и потребовать к разговору одного из его членов?

Вылавливать Торуне во время заданий кажется вовсе невозможным. И, пока она раздумывает, не попробовать ли аккуратно передать записку через Сая, её вызывают к Хокаге.

Подобные встречи с руководителем Селения не могут не волновать. Особенно если ты не относишься к числу каких-то особенных людей. Обывателей же, таких как Сакура, подобные вызовы скорее пугают. Даже если учесть, что Намиказе Минато был отцом её друга. Хокаге от этого он быть не переставал.

– О, Сакура, – глава Селения выглядел гипертрофированно дружелюбно, – спасибо, что поторопилась. У нас быстро.

Это не сделало ситуацию проще. В кабинете было не так уж много людей. Если не считать штатной охраны Четвёртого, то можно было отметить лишь секретаря и смутно знакомого дедушку. Прищурившись, куноичи изучала светлое хаори, трость и крестообразный шрам на подбородке.

– Дело в том, что ты слишком хорошо показала себя на Экзамене у наших соседей, – начал Намиказе, мягко улыбаясь. – И мы бы хотели, чтобы это тебя не побеспокоило.

Пока Хокаге говорил загадками. Однако, Харуно было в чём его поправить.

– Но я же проиграла, – выдохнула девушка, поджимая губы. – И пока так и не стала чунином.

Черноволосая женщина в тёмном простом кимоно еле слышно фыркает, поправляя какие-то бумаги. Самый старший же наблюдатель никак в лице не меняется.

– Ты к себе слишком строга, – Хокаге тем временем кратко смеется. – За последнее время ты единственная, кто показал идеальные знания на первом туре, сочетая со своим контролем. Это…

Минато замялся, подбирая слова. Но за него изволили закончить.

– Привлекло внимание, – возрастной мужчина звучал ясно, без старческих хрипов. – Девочка, ты показала качества, что в Суне показывать не стоит. Потому Коноха, на время, присмотрит за тобой. Пока у тебя нет опыта в этом деле.

Смущённая и непонимающая, юная куноичи переступила с ноги на ногу.

– Присмотрит…? – пространно уточнила она, не надеясь на ответ.

Сейчас у неё было странно ощущение, что её журят старшие по званию за то, что она не хотела делать. Какую-то ошибку, совершённую ненарочно.

– Аика, дашь ей легенду? – кивнул тем временем Намиказе, уточняя после. – Пока в Селении квартируется делегация Суны, с тобой будет наблюдатель. Просто на всякий случай. Не пугайся, мы выбрали из твоих знакомых ребят, чтобы не смущать.

Харуно нахмурила брови, принимая листок от женщины секретаря. Та ей ободряюще улыбнулась, мягко изгибая свои алые губы. Минато тем временем, продолжал:

– Но, прости уж, отпустить тебя саму по себе мы на этот период не можем, – мужчина пожал плечами. – Издержки. Лучше перестраховаться, чем потом терять кадры.

Прежде чем зелёные глаза мазнули по ровным строчкам, Сакура озвучила возникший вопрос.

– У меня не так много знакомых из АНБУ.

Старик в белом хаори тихо и, кажется, весело хмыкает на эту ремарку. Смущая тем самым девушку ещё сильнее.

– Как прочитаешь, – говорит он, словно никаких вопросов не звучало, – сожги лист. Приступать, генин.

И, как и полагается нижестоящей по званию, девушка послушно разворачивается после краткого поклона. Краем глаза она цепляет то, как мягкая улыбка пропадает с лица Хокаге, уступая серьёзному и, чуть усталому, выражению.

Вероятно, руководство Селения ждут более важные дела, чем дотошное объяснение приказа.

Однако, она всё-таки оборачивается.

– Могу я спросить? – звучит робко.

Трое старших сосредотачивают своё внимание на девочке. Та, сглатывая, продолжает:

– А почему такое внимание к Суне? – она сама поражается, как наивно звучит. – Мы разве не союзники?

Сакуре кажется, что её сейчас раздражённо выставят за дверь. Но Минато лишь утомлённо прикрывает глаза и потирает переносицу. Слово берёт самый старший из присутствующих.

Он очень тонко ухмыляется, щурит свои золотые глаза и смотрит на неё внимательно-внимательно. Харуно вспоминает это тревожное чувство, словно тебя препарирует патологоанатом, тщательно и аккуратно отделяя кости, от мышщ и кожи. Она встречала его ранее. И, как ей кажется, что-то в своей жизни этому человеку должна.

– Я расскажу, – говорит он размеренно. – Вводные вкратце.

И секретарь закрывает дверь.

* * *

Сначала она выходит из дома, звеня ключами и перебарывая зевок. А потом замечает тёмную фигуру.

Облачённый в своё традиционное кимоно, её ждёт Торуне. Как всегда закрытый, отстранённый и держащий дистанцию. Приставленный Селением телохранитель. Если ночью за её домом будут наблюдать штатные патрули, ничего такого, то днём он будет нивелировать риски непрошенных контактов.

Как поняла Сакура, это ради её же блага.

Так ей рассказал Шимура Данзо-сама.

Девушка считает это прекрасным оправданием. Чуть краснеет и спешит к нему, приветливо улыбаясь.

И пока она входит на территорию больницы, весело щебеча, в Селение заходят люди в пустынных одеждах.

Двое из них — наследники старого песчаного клана.

Дорогая вышивка на рукавах, изящные орнаменты и звенящие украшения.

Традиционные пурпурные рисунки и тугие свертки с оружием и свитками.

Делегация прибыла.