Разобраться с управлением ночью оказалось намного удобнее. Наверное, Гром думал, что ему снилась какая-то муть, но на самом деле Птица почти что нашел все края ниток своей новой марионетки. Когда сквозь окно пробились первые солнечные лучи, а спящая рядом Юля закопошилась в мягком одеяле, Птица уже мог уверенно двигать левой рукой, заставлять нового носителя открывать и закрывать глаза и был в нескольких верных шагах от полного господства. Не могло не радовать, какой Игорь внутри податливый. Носа коснулся легкий запах женских сладких духов. Приятно. Но надо думать. Птица постарался сконцентрироваться, выровнять дыхание. Он собрал в себе все эмоции, что заключались в новом теле и сформировал из них ментальные нити, которые давали ему доступ к нервной системе. В утреннем тепле, в сопровождении остатка сладких духов, он чувствовал холодок и покалывание в кончиках пальцев на руках и ногах, неприятный легкий зуд на макушке головы. Чуть позже покалывание превратилось в ощутимый морозец, мышцы во всём теле напряглись, стали каменными, как при спазме. И в одну минуту, в голове словно что-то взорвалось яркой вспышкой. Тело расслабилось, на лбу проступили крупные капли пота. Но он чувствовал силу. Теперь он осознавал габариты и вес. Энергии не хватало, ощущалось, как внезапное похмелье. Нужно было закончить начатое и протестировать управление в действии.

Опустив ноги на пол, Птица заставляет Игоря сесть. Гром ещё спит, думает, что спит. Он не скоро начнёт замечать неладное, первое время будет просто забывать, просыпать, пройдёт некоторое время, прежде чем Игорь встретится со своей новой личностью взглядами, осознает, что отражение в зеркале смотрит на него чужими глазами. В прошлый раз было проще, мелкий и без того полный сомнений Сергей всё списал на «у всех детей так, наверное» а потом и вовсе забыл. Игорь взрослый, он сформированный и умеет анализировать. Поднявшись на ноги, Птица трёт щетинистые щеки ладонями и кривится от неприятных ощущений. Ему нужно восстановить силы и эмоциональный баланс. Дело не сложное, нужно найти что-то со вкусом шоколада. Пройдясь босыми ногами по полу, он окидывает взглядом кухню, в немом шоке осознавая, в какой ситуации оказался. Обернувшись, он взглядом поблёскивающих глаз проходится по куску ободранных обоев, вверх до потрескавшейся штукатурки на потолке, и наконец всё внимание замирает на огромном чёрном пятне в углу — не то плесени, не то протёкшем соседском водопроводе.

— Твою ж… — Ему кажется, что он всё ещё спит и видит кошмар. А может, это личный Ад для Птицы?

— Доброе утро! — Громкий и полный жизни голос Юли заставляет Птицу вздрогнуть, он думал, что она ушла, сбежала на рассвете. Но она здесь, вышла из ванной, радостно улыбаясь затягивает волосы в хвост. — Выглядишь так, словно не спал совсем.

— Я шоколад искал. - Слышать свои мысли голосом Грома всё ещё странно. Но ничего, он привыкнет. Последние два слова становятся чем-то вроде успокаивающей мантры. Не удостоив Юлю иными подробностями, он отвернулся и принялся открывать ящики один за другим. Петли кухонного гарнитура скрипели, покрытые легким слоем ржавчины, и Птица недовольно кривился каждый раз, когда ручка дверцы оказывалась шершавой или липкой.

Пошарив несколько полок, Птиц начинал закипать. Его злило, что на полках ничего нельзя было разобрать, в банке «сахар» валялись остатки чая, на полке в пустой коробке из-под макарон ютилась лимонная кислота и дырявая пачка скомкавшейся от влаги соды. Пальцы начинали подрагивать от раздражения. А ещё Юля… она ходила за спиной, раздражала скрипом пола под её ногами и слишком громко дышала. Птица немного успокоился, обнаружив в жестяной банке с надписью «перец» заначку перевязанных нитью бумажных купюр. Хоть что-то приятное. Интересно, на что Игорь отложил такое «состояние»?

И всё же, ситуация ужасна, ему нужен шоколад, чтобы удерживать новое тело в порядке! Шоколад имеет антистрессовый эффект, благодаря теобромину и магнию. Он ещё в студенческие годы заметил, что после плитки шоколада нервная система становится более расслабленной и спокойной, а значит податливой. Сейчас, когда рассудок Игоря ещё продолжает сопротивляться, он должен закормить Грома всем, что содержит какао-бобы и сахар. С прошлым… носителем, у него так и работало. Добравшись до холодильника, Птица чуть в голос не завыл, тут не то мышь, тут… тут не на что повеситься. Захлопнув дверцу, он опёрся на столешницу руками и прикрыл глаза. Ладно, деньги у него есть, контроль пока тоже, он спустится вниз, закупится «серотонином» и подарит себе и Грому лёгкое ощущение счастья и внутренней гармонии.

— Подожди, у меня что-то в сумке валялось… — Юля, уже успевшая переодеться, подняла с пола сумочку и, покопавшись в ней, вынула запечатанный шоколадный батончик. Она без лишний вопросов протянула его Игорю и постаралась всмотреться в его лицо. — Ты со вчера какой-то потерянный.

Птица переводит взгляд на протянутый яркий сверток и мысленно удивляется тому, как спокойно Юля реагирует на его странное (хотя откуда ему знать) поведение. Помедлив, он всё же забрал из её рук шуршащую упаковку и сконцентрировался на эмоциях девушки. Она его любит. Игоря. И думает, что помогает ему. Несмотря на скверное настроение и внутреннюю неприязнь, хамить Юле не хотелось, напротив, её нужно успокоить и отправить домой. Ему нужно меньше шума и меньше вопросов со стороны.

— На работе проблемы. — Он быстро открывает пачку и принюхивается. Вроде и правда шоколад. — Забудь. Я всё решу.

— Решишь ты, как же. — Юля фыркает, демонстрируя своё недовольство. Она не кричит, не злится, просто возвращается к сумочке и начинает складывать мелкие вещи. Зарядку от телефона, косметику, всё что вытащила утром. — Что сказал адвокат?

— Адвокат? — Птица открывается от поедания «внезапного серотонина» и на мгновение зависает. И здесь? У него проблемы в теле мента? Боже, серьёзно, Игорь! Ты же мог договориться.

— Ты не позвонил. — Юля вздыхает и оборачивается. Её губы немного поджимаются, она подбирает слова, понимая, что если закричит, то они поругаются. А ей так не хочется. И у неё ещё были планы на вечер. — Игорь, не сегодня так завтра тебя отстранят от работы. Я помню, ты говорил, что этот адвокат очень дорогой, но всё же. Его консультации творят чудеса, он любую дырку в законе найдёт. — Она снова вздыхает, потирая лоб пальцами. Да, она нервничает, боится, не знает, как повлиять. — Ты говорил, что не любишь таких, говорил, что они выпускают на волю последних придурков. Но… сейчас он нужен тебе, а у тебя был весьма благородный мотив.

Птица немного прищуривается, пытается понять, есть ли за этим заботливым тоном что-то ещё. Она выглядит так, словно искреннее сочувствует Игорю, а Птица не сразу в это верит. Он такое раньше не видел. Не в столь ярком и чистом проявлении. Выходит, Игорь что-то натворил, что-то, что может лишить его работы и, судя по тому, сколько терпения прикладывает Юля, не только работы.

— Помнишь, я говорила, что Рубинштейн интересовался тобой? — Юля осторожно коснулась плеча Игоря, и по телу пробежали мурашки. Такое нежное, осторожное прикосновение. — Я боюсь, что его показания могут повлиять на решение суда, тебе не так много времени осталось работать, дальше… никто не знает, что будет. — Сделав небольшую паузу, Юля отогнала ворох мыслей и улыбнулась, так лучезарно, насколько могла. — До вечера, мне пора.

Подхватив сумку, она вернулась к двери в поисках обуви. Птица немного постоял на месте, услышав знакомую фамилию его передернуло, не хотелось бы снова оказаться… там. Как либо называть это место Птица отказывался, а слово «больница» вообще не вписывалось в его сознание. Это что-то более страшное. Если Игорь нарвался на этого придурка, то адвокату позвонить действительно стоит. Он вышел в коридор, наблюдая, как Юля сама открывает замок и, сжав ручку двери, бросает на него полный нежности взгляд. Интересно, замечает ли Гром, как она него смотрит? Помедлив, он делает то, что по мнению Птицы делают все мужчины, когда хотят выглядеть влюбленными. Он подходит ближе и, наклонившись, осторожно целует девушку в щеку. Юля довольно улыбается и, что-то шепнув, уходит. Странно, но ответного тепла Птица не чувствует. Не все эмоции Игоря он может ощущать? Не столь важно.

При беглом осмотре, он замечает синюю визитку, простенькую, с белыми буквами. Текст короткий и лаконичный: «Душман Айзек Яковлевич. Я — ваше лучшее оправдание». Ниже шел номер телефона и адрес электронной почты. Птица задумался, слышал ли он раньше об этом человеке, и, к своему удивлению, вспомнил. Кажется, он видел вырезку из интервью, Душман делился опытом. Однако ничего кроме фамилии Птиц тогда не запомнил. Он не верил, что может оказаться под следствием, а следовательно, защиты не искал.

Вернувшись в комнату, Птица ещё раз выдохнул, справляясь с легким приступом брезгливости. Перебрав складки ещё советского белого пододеяльника, он перешел на осмотр иных поверхностей, выуживая из неожиданных мест грязные чайные ложки, брошенные вещи и куски плесневелой еды. Наконец отыскав в этом хаосе куртку, он вытащил телефон, попутно радуясь находке в виде потрепанного кошелька и паспорта. Звонить адвокату, не зная, что натворил, было бы глупой затеей. Поэтому, пересчитав найденные в жестяной банке деньги и припрятав пароль от карты, записанный на куске чека, он позвонил в другое место. Клининговую компанию. Пусть он потратит все имеющиеся деньги, но жить в паутине и плесени он не может, не хочет и не будет! Обозначив масштабы катастрофы, Птица договорился на ближайшее время. Ремонт сделаем позже, сейчас пусть всё отмоют. Свою жизнь нужно в руки брать. Телефон у Игоря хоть и битый, но с выходом в интернет, слава всем богам.

Выйдя на улицу, Птица делает глубокий вдох. Как приятно пахнет, да, проезжая часть, выхлопные газы, но это невероятное чувство полной свободы! Он может идти куда угодно, делать, что пожелает! На любимую крышу, с которой видно весь город или … куда разум позовёт. Больше года он не чувствовал такой пьянящей свободы. Сейчас важно не лишиться этой свободы снова. Это заставляет Птицу отложить смелые фантазии в дальный угол и примерить роль послушного гражданина. Пройдясь по улице, он находит банкомат и закидывает заначку на карту. Потом идёт в парк и ловит уличный вай-фай. Обосновавшись на свободной лавочке, Птица по привычке поправляет выпадающую вперёд прядь волос и только потом понимает, что её нет. Встряхнув головой, он начинает вчитываться в новостные сводки. Потом переходит к мнению общественности, комментарии в пабликах, слухи от блоггеров, дизлайки под видео Юли, всё это создаёт полную картину случившегося всего за час. А главное, он вспоминает.

Из всего этого, не понимаю, Игорь, чем я тебе не угодил. Поднявшись на ноги, Птица решает, что стоит разбазаривать бюджет по-крупному, забить холодильник и полки едой. Он сам смеётся с этой мысли: он так давно не задумывался о чём-то столь обычном и элементарном. Может, ему жениться? Условная Юля будет вести быт, следить за наличием шоколада и отсутствием плесени. Нет, Птица не готов ограничивать свою свободу даже ради бытового комфорта. Вернувшись в квартиру, Птиц идёт в ванную. От мыслей хочется отмыться, снять с тела Игоря чужую кожу и вернуть себе свою. Кровавая картинка заставляет его улыбнуться. Он ставит руки на раковину и внимательно всматривается в отражение. В целом… побрить, постричь, покрасить и жить можно. Не бит, не крашен, как говорится.

«Ты чего творишь?» Птица вздрагивает, голос майора звучит прямо в голове, пробивается сквозь туман. В пальцах снова начинается покалывание, он пытается вернуть себе контроль над телом. «Думал я не замечу, петух не щипаный.» Он слышит смешок в интонации Игоря и начинает закипать.

— А как ты думал? Подселил меня в свою голову и надеялся, что я тут тихо сидеть буду? — Птица улыбается Игорю в зеркале, чувствует, как пульс учащается. Двух хозяев нервная система плохо переносит. — Как можно было так бездарно профукать последствия триумфа? Посмотри, ты год был звездой города, а с потолка сыпется плесень! Тебе памятник поставили, а в должности не повысили! Фильм сняли и даже за авторские права процента не скинули. А потом один сумасшедший, запертый в четырех стенах, за день разрушил твою репутацию. Тебя вообще всему учить надо?

«Да с чего ты взял, что у тебя право голоса есть? Будешь учить меня, как жизнь жить, сдам в ближайшую больницу. И какого чёрта ты лезешь к Юле?» Гром на удивление спокоен, слегка раздражен. «Я слышал, что ты о ней думал.»

— А что я сделал? — Тело всё ещё подконтрольно Птице, и он демонстративно тянется к полке, находит запечатанную коробку с хорошей бритвой. Видимо, подарок, которым Игорь так и не начал пользоваться. — Судя по всему, то, чего не делал ты. Сказал пару комплиментов, проявил внимание.

«Не подходи к ней. Слышишь, я узнаю, если ты хоть пальцем её…» Голос в голове не успевает договорить, потому что Птица вдруг заливается показательным, почти театральным смехом.

— Ты ещё не понял, какой судьба сделала мне подарок. — Птица пододвигается к отражению в зеркале и всматривается в чужие глаза. — Я и есть ты, родной! — Действительно безумная улыбка отражается в испачканном разводами зеркале, и глаза сверкают знакомым блеском. Последнее слово, которое Игорь часто использовал, возымело особый эффект. Птица рад, последняя информация, видимо, подбила уверенность и без того потерянного в пространстве Игоря, и у него есть несколько часов, чтобы привести себя в порядок и, что важнее, позвонить адвокату.

Вечер наступает быстро, проходя через дебри пренебрежения и отвращения, Птиц наконец решает, что доволен тем, как выглядит. Волосы у Игоря податливые если мыть не просто мылом, а в физическом плане он и так природой не обделён. Птица даже находит несколько приличных рубашек, видимо с выпускного. Так что в личных вещах, теперь его личных вещах, водилось что-то, в чём не стыдно выходить на улицу. Куртку он сразу прячет подальше, достойной альтернативы не было, но и таскать на себе… это, не хотелось. Во-первых, она стара, как мир. Во-вторых, она ассоциировалась у Птицы с их первой встречей. И всеми последующими. Нет, он не наденет это на себя.

Приезд сотрудников клининговой компании совпадает с приездом Юли, она появляется на пороге ровно в тот момент, когда Птиц проводит трём взрослым женщинам экскурсию по квартире. Он ходит то в одну, то в другую сторону, раздраженно подмечая «мерзкие жирные пятна на дверце» а ещё «отвратительные пылесборники времён совка» и вон те «е*бучие крошки от штукатурки прямо у окна». Юля замирает на месте, забыв снять вторую туфлю, и с немым удивлением наблюдает, как её молодой человек, в расстёгнутой рубашке ходит по квартире и рассказывает совершенно незнакомым женщинам в синих халатах, как устал «жить в этой разрухе».

— Зубы не заговаривайте! — В какой-то момент, самая старшая из женщин, с типичными для её возраста фиолетовыми кудрями и отросшей от корней сединой, звонко поставила на пол ведро, полное банок с моющими средствами. — Я знаю, как делать эту работу. Не путайтесь под ногами. Две другие, чуть моложе, виновато улыбаются и разбредаются в разные углы квартиры, начиная прибираться.

Птиц набирает побольше воздуха, готовясь осадить наглую представительницу, как он считает, всего лишь обслуживающего персонала, но быстро затыкается. Он не успел даже сформулировать свою тираду, как та демонстративно запричитала о том, какие все умные, а ей вообще-то много лет и она тут давно работает. Неужто каждого слушать теперь? Чудесная женщина, подумать только… Окончательно убедившись в том, что выбирать услуги «по дешевле» Птица не будет, он сделал шаг вперёд, наконец, заметив Юлю. Она медленно прошла в гостиную, без зазрения совести, совершенно нагло посмеиваясь над происходящим.

— Зачем ты здесь? — Не успев усмирить вспыхнувшее раздражение, Птиц выдал простой вопрос весьма грубой интонацией. Но Юля этого и не заметила, глядя на простых уборщиц, как на чудо природы.

— Тебя кто покусал сегодня? — Она всё ещё продолжала улыбаться. — Нам не клининг, а врача нужно вызвать. Это что, Игорь?

— Просто время появилось. Или тебе так нравился прежний… — Он подбирает в голове приличное слово, подходящих по смыслу мало, — …дизайн? Хочешь, я попрошу их посыпать ковры землёй из того горшка с засохшим кактусом? — Сарказм в голосе слишком отчётливо слышно, а покалывание в пятках и ладонях снова становится явным. Игорь слышит Юлю и пытается проконтролировать Птицу. Пусть пытается. — Забудь об этом. — Он взмахивает рукой и начинает застегивать пуговицы. Пальцы слегка холодеют. — Завтра я встречусь с адвокатом.

— Боже, я сейчас точно вызову тебе скорую. — Юля поправляет волосы, прижимая сумочку. Она боится куда-то поставить её и тем самым помешать уборке. Нельзя скрывать, она давно хотела это сделать. Но Игорь не давал ей убираться самой, а звать посторонних боялся. По его мнению, вызвав клининг, он бы сам дал им возможно вынести всё что можно, включая ценные вещи. Что изменилось теперь? — За один день ты решился на уборку, позвонил адвокату, что ещё ты сделал?

— Еды купил. - Пуговицы на рубашке заканчиваются. Птица не понимает, зачем вообще разговаривает с ней, наверное, ему просто хочется с кем-то поболтать. Или что там по этому поводу говорят психологи. — Душман назначил встречу завтра на три часа. Он приедет сюда.

Ах вот, что изменилось. Юля мысленно выдыхает, её плечи заметно опускаются, и она без зазрения совести бросает сумку на пол, падая на край дивана. Выходит, весь марафет для адвоката. Такого за Игорем тоже не водилось, он не пытался казаться кем-то особенным, но, возможно, сейчас его просто пугает перспектива остаться без работы и лицензии на работу в органах. Может быть, он наконец принял во внимание всё, о чём она говорила ранее. Смутная надежда, но такая приятная. Птица оборачивается, оставлять незнакомых людей в квартире не очень хочется, но и по правилам, он должен уйти. И желательно забрать с собой Юлю. Эту женщину нужно отправить домой, пока Игорь внутри собственной головы не начал крушить все выстроенные нейронные связи.

Они смотрят друг на друга всего пару мгновений, Юля выглядит иначе, и Птица это подмечает. Вчера вечером она была в юбке и с подкрученными волосами, она шла на свидание, а сейчас на её голове небрежный хвост с выпавшими красными прядями, куртка и помятые джинсы. Но она всё равно выглядит хорошо. Лучше, чем должна по идее. Чем она занималась? Бегала по городу, пряталась за выступами в подворотнях, подслушивала разговоры и всё же выглядела неплохо. Если бы Птиц её не знал, не помнил полные ужаса прекрасные глазки, не помнил своё чёткое и хладнокровное решение убить её в том офисе. Он всё ещё придерживается мысли, что она, как одна из близких помощников Грома, заслуживает достойного наказания.

— Какие цветы ты любишь? — Покалывания от пальцев поднимается к плечам, Птица теряет контроль, впервые ощущая, что носитель так сильно сопротивляется. — Кажется, я не спрашивал раньше.

— Любые. — Улыбка исчезает с лица Юли, точнее, она становится вынужденной и блеклой. Она постукивает пальцами по своим коленям, о чём-то думая а потом встаёт и, коснувшись плеча Игоря, выводит его на лестничную клетку. Пройдя один этаж, они садятся на ступеньки. Птиц не сопротивляется, уйти из квартиры всё равно нужно было. А так ему будет проще отправить девушку домой.

Какое-то время Юля просто сидит рядом. Они, вероятно, выглядели, как влюбленные школьники. Сбежали от родителей и недоделанной алгебры, спрятались в чужом подъезде, пока местная хранительница правопорядка, какая-нибудь баба Дуся, не выгонит их на улицу. В воспоминаниях Птицы никогда не было чего-то подобного. В студенческие годы они с Сергеем были слишком заняты пробиванием в счастливое будущее, Олег был не против, потому и остался в списке друзей у рыжего, остальные как-то быстро сами куда-то пропали, и Слава Богу. После того как Олег уехал, им пришлось ещё больше уйти в работу, теперь никто не отвлекал. Ни от фонтана идей, которые нужно было воплотить, ни от наслаждения триумфом. Птица не давал Сергею глубоко задумываться о чувстве одиночества, засматриваться на окружающих людей, никого нельзя было пускать в ближайший круг, когда у тебя две жизни. Птица раскручивался медленно, начиная с ароматических свеч и видео с кострами, заканчивая мелкими «случайными» поджогами мусорок и кучек со спиленными ветками. Иногда, когда летел тополиный пух, он выходит вечером на безлюдную улицу и поджигал белые комочки. Он знал, однажды это может перерасти во что-то опасное, пух может вспыхнуть и развести сильный пожар. Но данная перспектива его скорее радовала.

А сейчас он просто сидит на лестнице, в потёртых джинсах со следами уличной пыли и смотрит, как на его плече покоится голова милой девушки. Что-то действительно новое. Он её даже не заставлял! Юля листает ленту с фотографиями, видимо отслеживает все новости о своём ненаглядном. Птица чувствует, как покалывание в пальцах прекращается, Игорь не сдался, он дал себе передышку. Но лучше не рисковать. Убрав телефон, Юля повернулась и посмотрела в глаза, как она думала, её любимого человека.

— Ты знаешь, это всё очень продуманно. Ну, уборка, эта рубашка, вопрос про цветы… но это не нужно. То есть, я хотела сказать, что если ты так извиняешься или просто чувствуешь себя виноватым, не нужно. Я знаю, тебе такое не нравится.

— Люди меняются. — Птица не удержался от провокации самого себя. — Встретимся завтра, увидишь, как сильно.

Юля что-то подозревает, это понятно. Он слишком торопится. Но времени медлить нет, а её он в случае чего сможет обезвредить. Неразбериха в голове усиливается. Нужно возвращать тело владельцу, на немного, на пару часов или на ночь. Игорь очень удивится, увидев квартиру без засохших ошмётков прошлого. Возможно, даже не призна́ет сразу. Рубинштейн сыпал различными названиями болезней, объясняя состояние Сергея, но Птица для себя вывел только одно название — шиза. Ему нравилось, как звучали эти четыре буквы. Он не чувствовал себя больным, он ощущал своё превосходство над «здоровыми» и над своим носителем. Как и сейчас. Он найдёт деньги и купит Юле огромный букет пионов, сводит её в какое-нибудь живописное место и будет смотреть, как она млеет в его руках и как Игорь мечется в собственном сознании, поедаемый чувством беспомощности. Ничего, Игорь, тебе шиза на пользу пойдёт! Научишься вкусно есть и с девушками общаться. Не знал, что скажу это…тебе.