– Кто там ещё остался?

– Два клиента, записаны на один сеанс, – сообщил Иво.

– Парочка что ли?

– Совершенно верно.

Парочек у Рины ещё не было. В основном, клиенты приходили поодиночке, и всё было кристально ясно: прошлое, будущее и соответствующие атрибуты в тату. Как это происходит в случае с парой, девушка не знала, и сейчас ей было даже интересно.

– А это что значит? Что они навеки будут связаны?

– «Навеки» слишком преувеличенное определение для срока жизни среднестатистического человека.

– Иво, блин, мне хочется открыть окно, – Рина закатила глаза. – Душно.

– Вы правильно поняли смысл парных татуировок. Не обязательно люди должны быть вместе до смерти, но определенный срок они будут связаны прочными узами.

«А ведь и правда, тату – не колечко, даже при всём желании просто так не снимешь», – подумала Рина. Что точно можно было гарантировать, так это по-настоящему крепкий союз, сотворенный руками Хель. Точнее, её руками. Ни один брак не будет крепче, чем тот, что заключится здесь.

– Открой их личное дело. Кто там?

Иво тут же выбросил на рабочий стол два отдельных окна для досье каждого клиента.

– Джек Стивенсон, двадцать девять лет, личный тренер. И Анджелина Монтана, двадцать пять лет, ветеринар.

– Погоди, кто? – Рине показалось, что она ослышалась. – Как ты сказал?

– Джек Стивенсон и Анджелина Монтана.

– Точно? Эта девушка родилась в Рочестере?

– Верно. Как и вы, – Иво остановился на две секунды, совмещая в своём цифровом разуме два факта. – Вы знакомы, полагаю?

– Не то слово, – выдохнула Рина. – Совсем не то.

Анджелина Монтана, или, как говорила Рина множество лет назад, Энджи – была человеком, рядом с которым проходило её детство. Это время было похоже на бадди муви: они жили в домах напротив, дружили несколько счастливых лет, вместе ходили в школу. До тех пор, пока мистер и миссис Монтана не решили покинуть Рочестер и переехать в солнечную Флориду. Связь между подругами мгновенно оборвалась.

– Рина, клиенты уже заходят, – Иво резко сменил интонацию. – Дальше вы сами.

– Подожди, что в личном деле? – начала было Рина, но мелодичный звон дверного колокольчика оборвал её на полуслове. Девушка резко обернулась ко входу. Внутрь, отряхиваясь от снега, вошёл высокий, симпатичный молодой человек, а следом за ним... Она. Со снежинками в волосах, с лучезарной улыбкой и сияющим взглядом. Повзрослевшая лишь телом, но не душой.

Её Энджи.

– Мы не опоздали? – спросила она. – На улице настоящий ураган, мы думали, что не выберемся из пробки.

Тёплые, карие глаза встретились с серыми, стальными глазами Рины. Улыбка стала ещё шире:

– Рина?

– Привет, Энджи, – глядя на светящееся счастьем лицо старой подруги, Рина тоже не смогла сдержать эмоций. С радостным визгом Энджи бросила сумку на пол и бросилась к девушке. Пшеничные локоны всё так же пахли имбирным печеньем и карамелью, или Рине, на волне чувств, так только показалось. Сильное, порывистое объятие обдало кожу теплом, мгновенно вернуло в детство. Туда, где оставались с ночёвкой, пока родители были в вечных разъездах, и чувствовали себя настоящими хулиганками за просмотром фильмов ужасов. Где они оставляли после себя кухню в муке и кленовом сиропе, и перемеряли все наряды миссис Монтаны.

Где не было этих бесконечных сложностей.

Когда с долгими, крепкими объятиями было покончено, Энджи представила Рине своего парня. Девушка сдержанно поприветствовала его, ответив на рукопожатие.

– Надо же, какой у вас мощный хват, – одобрительно усмехнулся Джек. – Занимаетесь чем-то?

– Ага. Армрестлингом, – хмуро пошутила Рина, в прочем, эти двое всё равно посмеялись.

– Джек личный тренер, – сообщила Энджи. – И мой жених. Мы скоро женимся, поэтому и решили сделать парные татуировки! Господи, как тут всё стильно, – девушка с интересом оглядела студию. – Это всё твоё?

– Почти, – хмыкнула Рина. В десять лет они строили наивные планы о том, как бесконечно обожающая животных Энджи напишет книгу, а Рина нарисует красочные иллюстрации. Нельзя сказать, что их мечты не сбылись: Энджи всё так же рядом с животными, а Рина...

– В самом деле, выглядит стильно, – произнёс Джек, изучая стеллаж с красками. – Поставим в твоём кабинете такой же?

Рина была в смятении. Несмотря на то, что прошла целая вечность, девушка не была уверена, что счастлива видеть Энджи. Сегодня давняя подруга – её клиент, что в этих стенах далеко не повод для радости. Новые лица в её одинокой жизни появлялись редко, а старые вовсе исчезли. Когда они с лучшей подругой детства виделись в последний раз, им было по десять лет. С тех пор многое изменилось, но Энджи была прежней, и, кажется, ей действительно повезло. Они с Джеком с нескрываемой теплотой смотрели друг на друга, и Рина почти поверила в то, что любовь существует.

На пять минут.

Пока Энджи с упоением рассказывала о том, как они с её будущим мужем откроют ветеринарную клинику здесь, в Нью-Йорке, Рина снова открыла их личные дела, чтобы изучить техническое задание. Разряд мощностью в тысячу ватт прокатился по нервным окончаниям, на пару секунд Рина забыла о дыхании. Пальцы крепко, до хруста суставов вжались в корпус органайзера.

– Сеть тренажерных залов это конечно интересно, но здесь их хватает, – Джек тоже периодически вставлял слово в диалог.

– А ты не думаешь открыть сеть тату-салонов? Этот выглядит шикарно.

– Э-э-э, нет, не думаю, что осилю, – выдавила Рина. – Извините, мне нужно отойти... Закончились перчатки и полотенца.

С силой натянув на лицо улыбку, Рина прижала к груди органайзер и скрылась за дверью подсобного помещения. Прижавшись к стене пыльной кладовки спиной, она прикусила рукав свитера, чтобы не закричать.

Через месяц после свадьбы, Джек начнёт теснить границы, изучая, как далеко он сможет зайти. Через три месяца он перейдёт к психологическому давлению, будет ломать добрую и сострадающую Энджи – идеальную жертву для ублюдка, питающегося чужими эмоциями. Через полгода он снимет маску и будет избивать её. Она не расскажет, не позовёт на помощь. Энджи застрянет в иллюзиях о разбитой любви, которую всё ещё можно спасти.

Любви, которой не существовало никогда.

Такие как Джек не умеют любить. Они могут лишь травить, портить, ломать, высасывать до капли и отбрасывать остывшее тело жертвы в помойную яму.

А такие как Рина становятся их посредниками.

«Я не буду, не буду, не буду», – Рина сжалась в испуганный комочек, качаясь из стороны в сторону. В голове бешено метались мысли в предвкушении самоистязания, тягучего и беспощадного, заполняющего собой вены, сознание. Всю оставшуюся жизнь. С этим чувством вины ей придется жить дальше, зная, что она погубила Энджи Монтану, подарила её тирану, а после поднесла на блюдечке жгут и шприц с героином.

Она могла, скрепя сердце, смириться с участью незнакомых людей.

Поступить так с единственным человеком, который относился к ней хорошо, пусть и давно, в почти забытом детстве...

Нет. В гротескных, уродливых кошмарах бессонными ночами, она выжрет сама себя. Это хуже смерти.

– Иво, – дрожащим голосом прошептала Рина. – Я знаю, ты слышишь меня. Я умоляю, не бросай меня. Мне больно, страшно, я не знаю, что мне делать.

Органайзер молчал. Синие буквы на экране заполнили собой всё пространство. Энджи не откроет клинику. Не вылечит больных животных. Не сможет спасти даже себя. Рина судорожно перебирала варианты, лишь бы не быть соучастником жениха-монстра.

Поговорить? Не поверит.

Помешать? Снова проигрыш. Отказ снова ни к чему не приведет, кроме самоизбиения.

Может, вообще убить?

– Они не слышат нас, Иво. Пожалуйста, кроме тебя никто не знает Хель лучше. Дай мне хоть одну подсказку. Хоть что-нибудь.

Раздался звук уведомления.

«Сбавь громкость до минимума».

Рина послушно снизила громкость до последней отметки на шкале и прижала органайзер динамиком к уху.

– Иво?

– Я могу помочь, – тихо произнёс он, и Рина почувствовала, как сердце взметнулось в груди. – Но гарантий мало. Я никогда этого не делал.

– Пусть так. Я хочу попытаться.

– Я не смогу удалить заказ, потому что клиенты уже здесь. И менять техническое задание уже слишком поздно. Но я могу внести незаметные коррективы, и оно перестанет работать. Ты не нарушишь правил, но...

– Но... что?

– Рано или поздно, это будет обнаружено. И ты можешь быть наказана.

– Я буду наказана в сотни раз сильнее, если позволю этому произойти. Действуй.

Как и предрёк Иво, этой ночью сбой в системе был обнаружен. Техническое задание оставалось прежним, но он сумел заменить пигмент и привёл в негодность дальнейшие инструкции. Обманутые искусственным интеллектом руки пришли в ярость, и до рассвета полосовали ножом стены квартиры.

«ТЫ ОШИБЛАСЬ».

Да, согласившись на сделку с Хель, Рина ошиблась.

Но впервые за это время у неё появилась надежда.

Благодаря Иво.