— Норман!

Надрывный вскрик остался без ответа. Звенящий шум в ушах не сразу позволил распознать умеренное пищание аппаратов поблизости. Собственные задушенные хрипы. Подушка под головой, твердая койка, теплое одеяло. Живая. Здесь. Рина попыталась открыть глаза, но веки, покрытые колючей коркой, намертво склеились. Девушка потянулась, чтобы разлепить их, но вместо пальцев ощутила…

…пустоту.

«Руки забрала», — обреченно подумала девушка. Хель оставила ей жизнь, но, видимо, на этом её щедрость закончилась. Рина, пройдя свой круг ада, вернулась к исходной точке. Неужели, этот цикл повторится снова?

— Не волнуйся. Не суетись, сейчас я помогу, — прежде чем Рина начала паниковать, поблизости раздался уже до боли знакомый голос. Ставший родным.

Самым близким.

— Не плачь. Я с тобой, — мягкий, успокаивающий тон, сливающийся с тихими звуками воды. Век коснулся кусочек мокрой ваты. Скулы согрело тепло чужой кожи. — Ждал твоего возвращения, ты очень долго блуждала там. Пайпер пришла навестить нас, но тебя так и не дождалась. Поехала домой.

Вернуться в сознание было тяжело.

Рассудок плавал в вакууме. Безмолвное, густое ничто сгущалось вокруг, не давая разбитому на атомы сознанию собраться вновь. Периодически сквозь тугую пелену пробивались неясные звуки возни и строгие восклицания. Между ними проходили часы, иногда считанные секунды. А иногда, по ощущениям, месяцы.

Очень сложно давать оценку времени, когда разум буквально оторван от физического тела. Рина так и не почувствовала, как ей по локоть, снова, ампутировали обе руки.

— Сколько… сколько меня не было?

— Сутки. Или больше.

— Где мы?

— В госпитале Маунт-Синай, — чужие пальцы бережно удалили из ресниц засохшую корку и приоткрыли веки. — Привет, соня.

Привыкать к полумраку долго не пришлось. За окном мерцал рождественскими огнями ночной мегаполис. Больничную палату освещал один единственный торшер в дальнем углу. Его света хватило, чтобы рассмотреть перед собой бледное, сильно похудевшее, но, несмотря ни на что, самое прекрасное в мире лицо.

Лицо Логана.

— Привет, — Рина сморгнула наметившиеся слёзы, судорожно улыбаясь. Логан в сознании, в своём теле, живой, настоящий, трёхмерный. Значит, они урвали хоть что-то, вопреки тому, что последние надежды разбились о те самые ржавые рельсы. Об этом Рина не могла и мечтать.

— Тебе больно? — черные глаза Логана внимательно, сочувственно осмотрели девушку. — Дать тебе воды? После комы очень тяжело собраться.

— Нет, просто… Я думала, что всё кончено. И мы все проиграли.

— Мы не проиграли, Рина. Но и не победили, — ответил Логан, дрожащей ладонью стирая слёзы с лица Рины. — Мы вышли из игры.

Мужчина задумчиво посмотрел на свои трясущиеся пальцы и положил ладонь на колени. Только сейчас Рина заметила, что Логан сидит в инвалидной коляске. Встретив её выразительный взгляд, он пояснил:

— Пока я работал на Хель в качестве ИВО, моё тело лежало в одном положении целый месяц, — дрожащие руки огладили подлокотники кресла. — Небольшой срок, но… привыкать заново придется. Больше двигаться.

— Что произошло? Где Норман? Я помню, что я пыталась сопротивляться, но руки вцепились в него и столкнули с моста.

— Норман всё сделал по-своему. Не заключил сделку с другим демоном, а решил принудить Хель возобновить их старый контракт. И как только вы трое дали своё согласие на новые условия, я перестал вас слышать. Всё в один миг пропало. Проснулся в своём теле, здесь же, в больнице. Незадолго до вашего прибытия, вас доставили через полчаса. У тебя пара ушибов и раздробленные в мясо руки, у Нормана сломан позвоночник и кроме него — ещё пятнадцать костей, и... так же сотрясение мозга.

— Он выжил? — Рина нетерпеливо заёрзала в койке, в попытке упираясь в неё ногами подняться выше. — Где он сейчас?

— Поселился через две палаты от твоей. Не думаю, что у нас получится с ним поговорить. Норман в коме. Как мне сказали, он принял на себя весь удар и буквально смягчил своим телом ваше падение.

Обнаружившие их парамедики могли подумать, что Норман утащил Рину за собой. Но всё было не так. Он пытался спасти её, не дать перевернуться в полёте и пострадать ещё сильнее.

— Норман раньше меня понял, что задумала Хель. Решил и там сделать по-своему. Он… умрёт?

— Я так не думаю. После того как Хель избавилась от нас с тобой, ей понадобится много энергии и новый помощник. Послушный и заинтересованный в деле.

«Выходит, она забрала и его», — подумала Рина. Её же руками Хель сделала последний ход и объявила им обоим мат. Даже будучи в проигрышном положении нашла способ навредить.

— Она будет поддерживать в его теле жизнь столько, сколько ей будет угодно, пока его разум служит ей, — заключил Логан. — Так же было и со мной.

Рина невесело хмыкнула, кивая на каждое слово мужчины.

— Наверное, для него это лучший из возможных исходов. Слабеющий от болезни разум сохранит остроту какое-то время. Если повезет, навсегда.

— Можешь быть спокойна, это так. И твоей вины в этом нет.

Девушка неуверенно пошевелила плечами, незажившие культи отозвались тупой, ноющей болью. Прямо как в тот самый день, когда Хель переступила порог её палаты. Когда её реальность была заполнена бесконечным отчаянием и болью.

— Не тревожь раны, позволь им спокойно затянуться.

— Ты знаешь… Он напоследок сказал, что любит вас. Тебя и Пайпер, — произнесла Рина задыхаясь и чувствуя, что вот-вот начнёт рыдать в голос. — Просил обнять вас обоих, а я… у меня теперь…

— Всё ещё есть возможность это сделать, — закончил вместо неё Логан. Мужчина отъехал от койки в конец палаты, и вернулся назад уже с большой белой коробкой на коленях. Логан осторожно приподнял её и расположил перед девушкой.

— Что это?

— Мы с Норманом очень много мечтали и планировали в юности. Одно время хотели заняться ботостроением. Точнее сказать, я хотел, а он всерьёз увлекся. Делал маленькие части тела для роботов, затем в натуральную величину. Собирался сделать собственного робота-помощника и назвать её Еленой, — Логан улыбнулся светлым воспоминаниям, уверенным движением снимая крышку с коробки.

Внутри, в жёстком поролоне лежали две бионические руки. Полированная металлическая поверхность, как зеркало, отразила полные удивления глаза Рины. «Наверное, холодные и очень приятные на ощупь», — подумала девушка, рассматривая протезы.

— Это облегчённый макет. Норман вскоре увлёкся другим, а Елена так и осталась жить в мечтах и на чертежах. Но сегодня утром сюда доставили эту коробку, и в ней лежал вот этот документ, — Логан медленно, чтобы Рине всё было видно, развернул бумагу перед ней.

В документе было написано, что по достижении определенного прогресса в реабилитации, пациентке Рине Эванс подберут бионические протезы рук в соответствии с её параметрами и индивидуальными особенностями. Ниже сумма, выделенная для сбора протезов и сопутствующих расходов. В самом конце красная печать с одним конкретным, чётким словом.

«Оплачено».

Рина подняла глаза на Логана.

— О-откуда это? Нет реквизитов, и имени тоже…

— Могу предположить, что пока Хель слишком занята восстановлением всех утерянных ресурсов, Норман сделал тебе подарок за её счёт, — Логан пожал плечами. — Либо воспользовался своими средствами. В любом случае они твои. Не такие мультифункциональные, как предыдущие, но как альтернатива лучший из возможных вариантов.

«Спасибо, Норман. Я обниму их за тебя сто тысяч раз».

Счастливый, искренний смешок вырвался сам собой.

— Ты всё ещё говоришь как компьютер.

— Да, есть такое, — Логан смущенно почесал затылок. — Давно не общался как человек на все сто процентов. Чёрт, снова…

— Ничего страшного. Я могу помочь тебе с этим. В больнице много времени для практики.

— Я очень рад, — мужчина со сдержанной улыбкой сложил бумагу в коробку и отставил всё в сторону. — Насчёт себя не уверен, конечно, но это время обещает быть лучшим за последние годы.

Рина, вспомнив про опухоль Логана, перестала улыбаться. Его возвращение из комы, скорее всего, также означало и возобновление симптомов болезни. Отмеренный врачами срок уже истёк. После вмешательства Хель, сколько ещё впереди дней — неизвестно.

— Что теперь будет с тобой? — девушка озвучила навязчивый вопрос, в надежде, что Логан, будучи ИВО, успел получить на него ответ. Но надежды не оправдались. Мужчина лишь задумчиво повёл бровями, отводя взгляд.

— Я не знаю. Моя болезнь по-прежнему со мной, и как она проявит себя в будущем, сложно сказать. Я могу умереть завтра, или через тридцать лет. Честно говоря, не хочу думать об этом.

— Но…

— Нет. Нет, — Логан решительно вскинул ладонь, призывая к тишине. Рина понимающе кивнула. — Это уже не важно. Важно совсем другое.

Логан не без труда приподнялся на атрофированных мышцах и привалился к койке. Присев на край, рядом с Риной, он заботливо поправил её растрепавшиеся волосы и сбитое одеяло под боком. В пристальном взгляде черных глаз не было ни намёка на страх или боль — лишь немного тихой, спокойной печали. И отражение миллиона ночных огней за окном.

— Мне жаль, что всё так получилось. И что тогда, рядом с тобой не было человека, который мог сказать тебе даже банальное «всё будет хорошо», удержать от падения в этот омут. Нам не дано знать, сколько мы проживём. Но даже если у нас в запасе всего один день, я потрачу его на то, чтобы побыть этим человеком.

Рина сдавленно всхлипнула. Она больше не плакала. Лишь позволила горькой улыбке ненадолго застыть на лице. Как прост рецепт счастья. Как много нужно пройти, чтобы воплотить его в жизнь.

— Ты всё-таки решил поделиться со мной дофамином?

— Если ты по-прежнему хочешь этого.

Прямо сейчас, на больничной койке, утопая в терпком запахе лекарств и витаминов. Без омелы и прочей праздничной атрибутики, и самого праздника как такового.

Наплевать. Ничто не сможет испортить этот момент.

— Хочу.

Тепло между миллиметрами кожи согрело не только тело. Оно протянулось до затерянных в памяти дней, когда было самым заветным и желанным даром. В те далёкие времена, где оно было нужнее всего — и осталось там навсегда нерушимой клятвой быть рядом несмотря ни на что.

Трепетный поцелуй под покровом рождественской ночи ознаменовал обретение свободы.

Долгожданной и настоящей.